Через полчаса вся группа была расселена по номерам на одном этаже. Исправные замки на дверях оказались только в двух апартаментах, поэтому один из них Фрэнсис выбрал в качестве штабного. — Так, Коллер, все инструменты сразу ко мне, чтобы ни одна сволочь в сумки не сунулась. В таких местах полно прохвостов. — Понял, босс, — кивнул Коллер, человек с бесцветным взглядом и тихим голосом. Он работал в команде Фрэнсиса почти десять лет, и тот не мог вспомнить, чтобы Коллер хоть раз на когото повысил голос. Его приказы никогда не игнорировались, хотя народ в отряд подбирался крутой, от ветеранов спецподразделений до перевербованных криминальных киллеров. — Пусть сходят в сортир, покурят или что там им нужно, а потом на инструктаж. — Хорошо, босс. Через двадцать минут будет нормально? — Да, нормально. Мне ведь тоже в сортир сходить требуется. Когда Коллер ушел, Фрэнсис заглянул в тесную душевую и, пустив из крана воду, подождал, пока она станет похолоднее. После чего умылся, вытерся застиранным полотенцем и почувствовал себя бодрее. Уровень услуг в подобных заведениях не поднимался выше самой низкой планки, но зато здесь было малолюдно и в случае необходимости можно было «подчистить хвосты», не опасаясь, что набежит полиция. В большом отеле имелись служба безопасности, негласный видео— и аудиоконтроль, здесь же — полная свобода, хотя и тут Фрэнсис решил подстраховаться и на всякий случай сменил заранее приготовленные номера. Но и это он посчитал недостаточным и в ожидании сбора группы достал пеленгатор и стал прослушивать стены в поисках сигналов «жучка». Однако все было чисто, в некоторых местах фонила проводка, но и только. В дверь стукнули. — Босс, все готовы, — сообщил Коллер. — Заходите. А Решинский пусть покурит за дверью. — Понял. В небольшую комнату стали набиваться бойцы группы, поднося свое спецоборудование. Поскольку метод ликвидации был неизвестен, брать пришлось все — и длинные стволы, и короткие. — Ставьте вдоль стены, — сказал Коллер, отодвинув обшарпанный стол к окну. — Решинский встал на пост? — спросил Фрэнсис. — Да, уже курит. — Итак… — Фрэнсис посмотрел на собравшихся. Некоторые из них выглядели собранными, другие мечтали поскорее отвязаться от назойливого начальника и посмотреть по ТВбоксу местное шоу с девками. — Итак, завтра выезд на место, будем работать под медицинскую обслугу. Просто прогуляемся по территории центра, а я поговорю с человеком, который передаст мне фотографии. — А почему раньше не дали? — спросил парень, попавший в группу полгода назад, прямо из камеры смертников. Работал он исправно, но к дисциплине привыкал тяжело. — Если не показали раньше, значит, было нельзя, Мантони. В следующий раз, если захочешь спросить, когда я говорю, подними руку. — Да, босс, извините. — Запомните все, в этот раз работать придется всем, объектов два, и оба они опасны. Если начнете зевать или чесаться, останетесь здесь насовсем. — Что у тебя? — спросил Фрэнсис, увидев поднятую руку одного из стрелков. — Как стрелять будем, сэр, из винтовки или в упор? — Хороший вопрос. Винтовки возьмет только одна пара, которая будет в прикрытии, для остальных только короткоствол. В упор стрелять нельзя — они не подпустят. Эти люди сразу поймут, кто перед ними, поэтому ближе десяти метров не подходить. Мантони поднял руку. — Говори. — Босс, я не очень понимаю, почему нельзя стрельнуть издалека? Мы хорошо натренированы, стрелять можем синхронно — раз, и две утки на земле. Зачем эти разборки в стиле заводских окраин? — Вопрос понятен. Теперь ответ: восемь лет назад группа из двадцати трех человек выезжала на ликвидацию одного умельца. Поскольку цель была одна, решили взять его из винтовки, однако то ли муха стрелка укусила, то ли тещу вспомнил не ко времени, но рука дрогнула, и он прострелил объекту плечо. Как ты думаешь, Мантони, что произошло потом? — Ну… — Мантони пожал плечами. — Наверное, парень смылся. — Ты прав, но лишь отчасти. Парень смылся и стал охотиться за этой командой. Перебил всех. Ни один не вернулся, а умельца этого сумели достать только три года спустя и уже совершенно другие люди. — Бонус будет? — спросил Рыжий Бойд, поднимая руку. — Будет. Если все сделаем с первого раза, каждый получит по восемьдесят тысяч. — Неплохо! — ухмыльнулся Рыжий. Остальные оживленно загомонили — обычно бонусы не поднимались выше тридцати тысяч. — Инструктаж закончен, всем отдыхать, подъем в шесть нольноль по местному времени, полчаса на осмотр оружия и выезд. Бойцы загалдели, обсуждая услышанное, и стали выходить из номера. — Коллер, задержись! Помощник оглянулся и, посторонившись, пропустил всех в коридор, после чего плотно прикрыл дверь и остался стоять рядом. — Присядь, — сказал Фрэнсис и поставил для Коллера стул. Тот сел. — Хочу тебе сказать, какую премию на самом деле нам пообещали за эту роботу. Коллер молча смотрел на Фрэнсиса, казалось, ему совершенно все равно, что скажет начальник. — Нам дадут по триста тысяч реалов. Правая бровь помощника дрогнула. Он вздохнул и выпрямился на стуле. — Кого же, в таком случае, нам подсунули? Судя по размеру бонуса, если вернется хотя бы половина из нас, это будет отличный результат, верно? — При условии, что задание будет выполнено, — да, это будет хороший результат. — Что написано в их досье? Фрэнсис посмотрел в окно, на расположенную в пяти метрах грязную кирпичную стену. — Не было никаких досье. — Что значит не было? — удивился Коллер. — Такого быть не может, на всех людей в Управлении есть досье, даже на самыхсамых боссов! — Досье, конечно, имеется, но в кадровом отделе его не держат. Скорее всего, оно лежит у директора в сейфе, вот и весь сказ. Досье нет, фотографии не то что не дали, но даже не показали. При этом бонусы сулят запредельные. Коллер с минуту сидел молча, потом покачал головой и сказал: — Так весело, что даже задница онемела. Давненько нас не приглашали на такие вечеринки.
 
 

 
 
      Поздно вечером Джим и Тони провели в своем номере необходимую профилактическую работу. Ручки дверей были связаны полотенцем, на подоконники поставлены стопки рекламных буклетов, которые приносили ежедневно, надеясь затащить богатых клиентов на дополнительные оздоравливающие процедуры. Теперь они играли роль «секреток» и свалились бы на пол, попытайся ктото открыть окно. Хотя ночной визит непрошеных гостей был пока маловероятен — на разработку таких операций требовалось хотя бы дватри дня, а отсчет следовало начинать с момента увеличения количества «жучков», напарники предусмотрели возможность бегства. Для этого они использовали большую скатерть с завязанным в ее углу массивным стаканом для воды, игравшим роль груза. С помощью этой нехитрой снасти можно было подняться со своего балкона на балкон следующего этажа. О том, чтобы спуститься, не могло быть и речи, поскольку нижние балконы блокировались в первую очередь. Перед тем как лечь, Джим постоял сбоку от окна минут пятнадцать, осматривая подходы к зданию. Несколько минут — время небольшое, однако человеку, привыкшему к размеренному движению в «Августине», нетрудно было выделить резкие движения чужаков. Но все было спокойно, и те, кто возвращался в корпус, были Джиму знакомы, по походке он мог опознать каждого. — Сегодня я буду спать особенно хорошо, — сказал Тони, возвращаясь из ванной, что означало — «Сегодня они не придут». — Почему? — спросил Джим, отходя от окна. — Погода хорошая. — Погода — да, хорошая, — согласился Джим, укладывая спасательную снасть поближе к балконной двери и ставя в качестве «секретки» массивную вазу. Они уснули, и ночь прошла без происшествий. Утром двери были разблокированы, а с подоконников убраны стопки буклетов. Развязав узел, Джим поставил на место стакан и, чуть сбрызнув водой смятый угол скатерти, разгладил ее ладонью и вернул на стол. Лишь по дороге на завтрак напарникам удалось обменяться парой слов, первый раз после «радиомолчания» в номере. — У охранников на выезде какието то ли «БП», то ли «риггеры», — сказал Тони. — Не оружие, а имитация. — Деньги можно взять в «Беседке», у них самый большой оборот. — Ограбить? — Зачем? Обменяем на безналичные. У меня уже план готов. — Надо от девочек отвязаться, — напомнил Тайлер. — Отвяжемся. Прямо сейчас закажем им по кулончику и отправим на дом, а потом объявим выходной, мы же обещали сюрприз… В просторном обеденном зале никаких изменений не наблюдалось, все те же знакомые лица официантов и пациентов, тот же набор диетических блюд на дорогих тарелках. — Прошу вас, господа… Фирменная улыбка и низкий поклон — это официант Говард. Он был прикреплен к столу Тони и Джима. — Одну минуту. Пока подшефные со скукой посматривали по сторонам, он принес первые блюда завтрака. — Ваша овсянка, сэр. — Это предназначалось Джиму. — Ваш ревень, сэр. — Тони ответил тоскливой улыбкой. В самом начале, не подумав, он ляпнул, что по утрам предпочитает тушенный в молоке ревень. Потом хотел заменить эту бурду на чтото другое, но решил держать марку, все же они играли роль преуспевающих бизнесменов с устоявшимися привычками. Неожиданно из кухни в зал выскочили двое рабочих, рука Тони скользнула по металлической ножке стола, в случае чего хоть какоето оружие. Но тревога оказалась ложной, дама пролила йогурт, и эти двое всего лишь поспешили убрать его с пола. Работники ушли, и снова стало тихо, размеренно, обычно, однако Джима не покидала зародившаяся со вчерашнего дня тревога. Что, если операцию начнут раньше? Требовалось обсудить это с Тони, но в целом городке имелось не так много мест, где можно было говорить, не опасаясь прослушивания. Даже гуляя по аллеям, они переговаривались не шевеля губами, чтобы нельзя было прочесть слова с помощью компьютерного артикулятора. С другой стороны, примерные маршруты возможного бегства были обсуждены давнымдавно. Оставалось подождать повода для отступления или нового задания, чтобы забыть о пустых тревогах, однако в Управлении «Р» задания для них, похоже, закончились. Тони нехотя пережевывал свой ревень, Джим потягивал с ложки кашу. — Сейчас принесу йогурты! — пообещал Говард. — Только свежие! — Мне кажется, он педик, — сказал Тони, отодвигая тарелку. — Что, подмигнул тебе? — спросил Джим, поглядывая на вошедшего в зал человека. Это был владелец «Августины», Джим запомнил его после визита, которого удостаивался каждый новый пациент центра. Так владелец выражал свое уважение тем, кто заплатил за услуги центра немалые деньги. — Как же его зовут? — Что? — Да вон он, босс всей «Августины», — кивнул Джим, отсеивая в уме слова и фразы, которые можно произносить, от тех, что следует приберечь до прогулки. — Игнасио Браст, — сказал Тони. — А вот и йогурт. Подскочивший Говард принес чашечки с йогуртом и стойкий запах духов «Портика». — Эй, это ведь женские духи, — заметил Тони. — Вам понравилось, мистер Ликато? — с затаенной надеждой поинтересовался Говард, потупив глаза. — Духи нравятся, но не на тебе, приятель. — Надо же — запомнил, — произнес Джим, сопровождая взглядом владельца центра. Браст вел себя неестественно. Улыбаясь, чересчур растягивал рот, приветствуя когото, слишком резко взмахивал рукой, словно испорченная механическая кукла. «Неспроста он здесь ошивается, ох, неспроста», — подумал Джим и, посмотрев на чашечку с йогуртом, решительно перевернул ее в корзинку с цветами и двумя высокочувствительными микрофонами. — Вам не понравился йогурт, мистер Шепард? — воскликнул Говард, драматически заламывая руки. — Там был таракан, — сказал Тони и поднялся. — Нам пора прогуляться. — Пора, — согласился Джим. Чтобы показать, что пришел по делу, Браст спросил о чемто главного распорядителя зала и направился к выходу. Он хотел выскочить из двери первым, но Джим и Тони намеренно опередили его и помешали выйти сразу. — Доброе утро, мистер Браст! — поздоровался Джим, улыбаясь хозяину центра, как близкому родственнику. — Ээ… Здравствуйте, мистер Шепард. — Отличная погода сегодня, — сказал Тони, пристально глядя на Браста. — Дда, — кивнул тот, теряя остатки самообладания. — Прошу вас, — сказал Джим, давая Брасту пройти. Когда хозяин центра наконец выскочил на улицу, напарники понимающе переглянулись. Скорее всего, хозяин знал о схемах слежения в его центре, не мог не знать, ведь на Управление здесь работали едва ли не полсотни людей. Девушки из эскорта, операторы прослушки, служащие отдела безопасности «Августины». Основная часть этих сотрудников понятия не имела, кто их наниматель, но Браст о деятельности Управления на своей территории был наверняка осведомлен. А это его «здравствуйте, мистер Шепард»… Неужели он так с ходу вспомнил фамилию одного из двадцати сотен пациентов?
 
 

 
 
      Тем временем Браст почти бежал по аллее и едва сдерживался, чтобы не оглянуться. И зачем ему вздумалось смотреть на этих двоих? Чего он добивался? Чтобы теперь ему казалось, что они прочитали в нем все, до последней точки? А какие у них глаза — просто ФСионизаторы! Кошмар! Накануне к Брасту приходил куратор — невзрачный человечек, сидевший на месте заместителя главного бухгалтера. Помимо того что он чтото там считал, куратор иногда передавал Брасту устные приказания, звучавшие как предложения или пожелания, отказаться от выполнения которых было невозможно. Обычно дело касалось какогонибудь пустяка — перевести пациента с этажа на этаж, изменить регистрационную информацию, наврать чтонибудь начальнику полиции города. Но в этот раз Игнасио сразу понял, что готовится чтото особенное. — У нас к вам будет немного необычная просьба, мистер Браст, — начал куратор. — В цэвосемнадцатом живут двое пациентов, которые должны быть нейтрализованы. — Что, простите? — спросил его Игнасио, вставая изза стола, хотя уже понял смысл сказанного. — Они мешают нашим с вами шефам, поэтому придется их — того… И куратор «выстрелил» из пальца в занавешенное окно. — Примерно так. — Но зачем вы мне это говорите, мистер Абрамс? И почему бы вам не сделать это совсем незаметно, гденибудь там, — Браст махнул в сторону, где располагался выезд из городка, — в какомнибудь лесу? Куратор вздохнул, одернул свой серый пиджак и посмотрел на Игнасио без видимой симпатии. — Обстоятельства вынуждают нас действовать внутри восемнадцатого корпуса, в крайнем случае — на территории центра… Видя, что лицо Браста краснеет, а сам он начинает задыхаться от негодования и ужаса, куратор поднял руки. — Все понимаю, мистер Браст! Для «Августины» это большое испытания, но шефы все возместят, все до последней монетки. Вы на эти деньги сможете построить еще два корпуса. Не в состоянии держаться на ногах, Браст сел и, немного успокоившись, спросил, как это будет выглядеть. — Несколько человек в форме сотрудников «Августины» перехватят этих пациентов на их этаже или прямо в номере. Несколько бесшумных выстрелов, и все. Ночью тела вывезут, и неприятности останутся позади, а вместо них полтора миллиона кредитов от щедрых шефов, ну разве не чудесно? — Но это ужасно — убивать людей там, где их должны лечить! — в последний раз возразил Браст. — Ах, дорогой мой коллега! — Голос куратора стал теплее, он обошел стол и положил руку Брасту на плечо. — Иногда интересы службы вынуждают нас идти на некоторые компромиссы. Понимаете? — Да, понимаю, но полтора миллиона мало. Я бы хотел попросить увеличить до трех, всетаки это, в некотором роде, осквернение… — Я уполномочен поднять только до двух, — сказал куратор, садясь на стол. — Два с половиной. — Игнасио нашел в себе силы торговаться. — Ну… — Куратор вздохнул. — Хорошо, так и быть — под свою ответственность. Мало того, шефы еще оплатят возможные недоразумения. — Какие недоразумения? — снова насторожился Игнасио. — Если в зону огня попадут не совсем те люди. Вероятность, конечно, ничтожная, — куратор улыбнулся и щелкнул пальцами перед носом Браста, — но иногда такое случается. — Но кто эти двое несчастных? — решился спросить владелец «Августины», но натолкнулся на посерьезневший взгляд куратора. — А вот этого вам знать не нужно, потому что здоровье, оно одно, его беречь нужно. Куратор спрыгнул со стола и, отойдя к двери, добавил: — Всего хорошего, мистер Браст, завтра я к вам загляну. Абрамс ушел, а подавленный Игнасио не находил себе места. Он переделал всю работу, вызвал для доклада нескольких сотрудников, но слушал их вполуха и невпопад, по два раза задавал одни и те же вопросы. Ночью спал плохо, а утром, как и следовало ожидать, поднялся с постели сам не свой. Супруга уговаривала его оставить все дела на заместителей и провести этот день в домашней обстановке, однако Браст был одержим новой идеей — увидеть этих двоих из цэвосемнадцатого корпуса. Почемуто ему казалось важным заглянуть в глаза тем, кто еще не знает о своей участи и лениво помешивает ложечкой йогурт. Браст был уверен, что сумеет определить этих несчастных, ведь он хорошо разбирался в людях и мог уговорить втрое увеличить стоимость курса, манипулируя страхами и слабостями пациентов. «Они будут смотреть в одну точку, чувствуя в это утро необыкновенную апатию. Они не будут ощущать вкуса еды, а на их лицах залягут глубокие тени», — рассуждал про себя Браст, спеша к завтраку в зал корпуса С18. Однако по мере приближение к корпусу решимость покидала владельца «Августины». В зале он и вовсе сомлел, его хватило лишь на то, чтобы помахать комуто из завсегдатаев центра да спросить у оробевшего распорядителя, свежий ли йогурт. Какой идиотский вопрос, как может быть несвежим йогурт, который готовят каждое утро? А потом была встреча с двумя другими пациентами, молодыми людьми с цепкими взглядами и страшными, всезнающими ухмылками. Неужели это были они — приговоренные? Но почемуто эти двое не показались Брасту подавленными и пребывающими в прострации, и залегающих теней на их лицах он тоже не заметил. «Я все провалил! Я провалил задание!» — ругал себя владелец центра, хотя никакого задания не получал. Просто его известили, что ожидается бонус в три миллиона. Ему бы радоваться, так нет же, полез не в свое дело! А если теперь чтото сорвется, если чтото пойдет не так и шефы никого не ликвидируют? Полагалась ли в таком случае Брасту компенсация? — Ах, какой я дурак, я все испортил! Я все испортил! — бормотал он, забегая в административный корпус. — Доброе утро, господин Браст! — приветствовал его заместитель. — Да пошел ты! — крикнул ему начальник и, не дожидаясь лифта, стал торопливо подниматься по лестнице.
 
 

 
 
      Подойдя к операторской, Абрамс стучаться не стал и неожиданно открыл дверь, воспользовавшись магнитной картой. Сидевшие рядом операторы покатились на стульях с колесиками в разные стороны, а на пол упал «ничейный» кроссворд. — Что, уже перерыв? — язвительно спросил куратор. Операторы с подчеркнутым интересом приникли к дисплеям, словно никогда не видели графических характеристик каналов. Спорить с Абрамсом они боялись, однажды он ткнул пальцем в живот одному сменщику и тот заблевал угол огуречным салатом. — Что говорят на объекте «Рио», Манфред? — спросил Абрамс, решив пока не обращать внимания на упавший кроссворд. — Супруги беседуют о детях… — Неконкретно. — Обсуждают печатный труд о воспитании детей, кажется, это О’Лири. — Объект «Град»? — Смотрит по ТВбоксу женский футбол, много сквернословит. — Объект «Стрельцы»? — Обсуждают, какие кулоны подарить своим девкам из эскорта… Один говорит, нужен рубин, другой настаивает на параибском турмалине. Мне бы такие доходы. — С таким усердием, как у вас с Пэнкрофтом, выйдете на пенсию в четвертом разряде. — Сэр, мы уже сейчас на шестом, — заметил ему Пэнкрофт. — Вот и я говорю, сейчас на шестом, а к пенсии скатитесь на четвертый. Абрамс поднял с пола кроссворд. — Домашняя птица — шесть букв. Фринкш? А почему не курица? — У нас куры не водятся, — пояснил Пэнкрофт. — Значит, фринкш, — согласился Абрамс. Он подошел к столу Манфреда и, надев наушники, стал поочередно подключаться ко всем каналам. Его интересовал только канал «Стрельцы», но операторам об этом знать было необязательно. «Стрельцы» болтали о всякой чепухе, скорее всего зная о прослушке, но на всякий случай их все же контролировали — таков был порядок. «Отличный подарок, Дора будет рада». «Надеюсь. Последние несколько дней она выглядит задумчивой. Я спрашивал ее, что случилось, но она не говорит». «Может, влюбилась в тебя?» Смех. «Надеюсь, что нет, тогда мне придется на ней жениться». Снова смех. Все чисто, фальши незаметно, однако Абрамс был уверен, что «Стрельцы» играют. Всей информации об этих пациентах «Августины» у него не было, однако, увидев их однажды на другой стороне пруда, вокруг которого гуляли обитатели городка, он сделал вывод, что эта пара опасна. Почему так решил? Неизвестно. Наверное, сработало чутье. По своей воле становиться у них на пути он бы не решился. «Пусть это делают другие», — подумал Абрамс, помня о поставленной на сегодня задаче. Сверху пришел приказ принять и «погрузить в климат» группу. Позже условия уточнили — «погружаться в климат» группе следовало в корпусе, где у Абрамса не было других подопечных, кроме «Стрельцов». — Что у вас тут так воняет? — заметил вдруг Абрамс. — Вентиляция сломалась, мы заявку уже отправили — ждем, — пожал плечами Манфред. В кармане у Абрамса завибрировал аппарат связи. По частоте колебаний он понял — вызов новый. Скорее всего, прибыла группа. — Слушаю вас, — ответил он, проходя в пустую отдельную комнату. Сесть там было негде, и он забрался на стол. — Это старший группы — Фрэнсис. Мы уже в пути. — Очень хорошо, вас примут в административном корпусе, где вы получите инструкции и фирменную одежду центра «Августина». Через сколько вас ждать? — Думаю, через полчаса мы подъедем. — Все? — Нет, прикрытие оставим на высоте сороксемнадцать. — Здесь ее называют Оленья горка, это рядом с двенадцатой лункой северного игрового поля. — Понял вас. До связи. — До связи, коллега. Абрамс отключил канал и убрал аппарат в карман, затем поболтал ногами, глядя на туфли за восемь тысяч реалов. Не слишком ли броско при зарплате заместителя главного бухгалтера в двадцать тысяч реалов? «Ерунда, есть же люди, помешанные на часах или позолоченных зубочистках, они месяцами питаются одной картошкой, чтобы попижонить. Может, и я такой». Абрамс вздохнул и соскочил со стола. Его инструктор в колледже такого объяснения бы не принял. «Слишком притянуто за уши, курсант, а объяснение должно быть простым и очевидным», — сказал бы он.
 
 

 
 
      Микроавтобус качнулся на неровности, сидевший напротив Фрэнсиса Кубрик широко зевнул. — Простите, босс, это от жары, — извинился он. Фрэнсис отвернулся к окну. Ему не нравился настрой команды, все вели себя так, будто ехали в отпуск. Немного беспокойной работы — и обещанный бонус, на который в базовом городке можно хорошо оттянуться — девочки, выпивка. В группе их было много, поэтому они не боялись и считали, что бонус уже в кармане. Помощник командира Коллер оглянулся, чтобы посмотреть на машину прикрытия — в ней ехали двое снайперов. Им следовало занять господствующую высоту и держать под прицелом подходы к зданию, на тот случай, если чтото пойдет не так и придется прикрывать своих. Коллеру передалось беспокойство Фрэнсиса, и он чаще обычного одергивал бойцов группы, когда те начинали громко разговаривать или смеяться. — …а он ей говорит — мадам, шли бы вы туда, куда послал вас предыдущий клиент… Это был Шагинский, в группе его называли — Сказочник. Он знал множество анекдотов и забавных историй, иногда его рассказы были весьма кстати, но только не теперь. Коллер посмотрел на командира, может, ему стоило рассказать о задании всю правду? Хотя… Может, и не стоит. Неизвестно, как поведут себя люди, зная, что каждый их неверный шаг или даже верный может стать последним. По обе стороны дороги потянулись территории принадлежавших медицинскому центру игровых клубов. Безупречно подстриженные газоны, расчесанные граблями песчаные ловушки. — Босс, мы уходим на сороксемнадцать, — раздалось из висевшего на поясе Фрэнсиса приемника. В микроавтобусе примолкли. — Хорошо. Кстати, высота называется Оленья горка. — О’кей, идем на Оленью горку. Автомобиль с двумя снайперами свернул налево и вскоре исчез среди шарообразных кустиков и переменчивого ландшафта. Дорога сделала еще один поворот, обогнула чистенькую рощу и вывела микроавтобус на открытое пространство, откуда был виден весь комплекс центра «Августина» с белоснежными корпусами и высокими кипарисами между ними. — Приехали, — сказал Фрэнсис. — Оружие под сиденья. — Может, все же в помещении спрячем, босс? — спросил ктото. — Нет, на территорию городка мы должны въехать «чистыми», чтобы потом не корячиться и не доставать из штанов стволы, привлекая ненужное внимание. Так что оружие под сиденья, а Коллер его покараулит, пока мы в администрации переодеваться будем. Бойцы стали доставать изза поясов пистолеты и перекладывать в карманы позади сидений. К тому моменту, когда подъехали к воротам, все сидели ровно. По представленным на проходную документам группа числились слушателями медицинской академии. — Здравствуйте, мы из академии, к доктору Брасту, — сказал Фрэнсис, высовываясь в окно. — Мы знаем, док. Добро пожаловать, — отозвался охранник и включил механизм подъема шлагбаума. Коллер с удовлетворением отметил, как подобрались все бойцы, нацепив на лица однообразные улыбки. Анекдоты, мысли о девках и бонусах остались за воротами — теперь начиналась работа. Водитель без труда нашел дорогу к административному корпусу, поскольку получил подробную карту. Немного поплутав среди фонтанов и гипсовых скульптур, микроавтобус остановился у стеклянной двери, откуда вышел встречавший группу куратор. — Добро пожаловать в «Августину», коллеги! — приветствовал он их. — Прошу следовать за мной! В микроавтобусе остался один Коллер, остальные поднялись по пустынной лестнице и, следуя за куратором, оказались в складском помещении. Тщательно заперев дверь, куратор прошел мимо стеллажей и сдвинул прикрывавшую нишу занавеску. — Начинайте переодеваться — комплекты формы имеются на любой размер. Обратите внимание, вещи ношеные. Бойцы и сам Фрэнсис стали деловито разбирать фирменную спецодежду центра. — Обувь тоже? — спросил ктото. — Разумеется. Туфли только новые, бежевые и белые, они не бросятся в глаза, обувь у персонала всегда в отличном состоянии. — А рубашки тоже фирменные? — Нет, рубашки оставьте свои, здешний босс решил, что иметь полный комплект одинаковой формы — слишком стандартно. Вскоре все были переодеты. Куратор критически осмотрел группу, прошелся вдоль строя и, указав на двоих, сказал: — Вы в туалет — бриться, все необходимое там имеется. А вот ты, — он ткнул пальцем в Шагинского, — подстриги волосы над ушами. Такая прическа у нас считается неприличной. Шагинский и двое других без лишних слов отправились в туалетную комнату. Фейсконтроль проводили перед каждым заданием. — Мне кажется или от когото из вас воняет куревом? Трое подняли руки. — Тогда вот. — Куратор вынул из кармана пачку специальных ментоловых таблеток.