Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Трагические самоубийства

ModernLib.Net / Справочная литература / Останина Екатерина Александровна / Трагические самоубийства - Чтение (стр. 7)
Автор: Останина Екатерина Александровна
Жанр: Справочная литература

 

 


Она тосковала, и, возможно, это чувство долетело до адресата. Однажды в квартире раздался звонок, Роми сразу узнала голос. «Приезжай в Париж. Я снимаю фильм. Есть классная роль для тебя», – опять любимый голос нарушал ее покой, ломал ее жизнь, но она не могла не откликнуться.

И снова Роми, как когда-то в забытой юности, в Париже, в городе своей самой сильной и, наверное, единственной любви. Она играла в фильме «Бассейн», который немного повторял печальную историю их романа с Делоном. Зрители еще помнили об их красивой любви, и едва фильм вышел на экраны, как публика буквально атаковала все европейские кинозалы. Потом начались интервью, Роми часто спрашивали, не помешали ли ей прежние отношения с Делоном играть эту роль. На что она отвечала: «Нисколько! Я работала с ним, как с любым другим партнером. Нет ничего холоднее мертвой любви…». У Делона тоже спрашивали о его чувствах к Роми, он говорил: «Когда мы с ней встретились впервые, она была девочкой, а сейчас я вижу перед собой зрелую прекрасную женщину».

С этого фильма началось триумфальное шествие Роми Шнайдер по киноэкранам всего мира. Фильмы с ее участием следовали один за другим. В «Людвиге», режиссером которого был Висконти, она сыграла главную роль, принесшую ей награду на фестивале. В журнале «Пари матч» ее, иностранку, назвали звездой французского кино. А потом начались съемки в фильме «Поезд». В этой картине рассказывалась история о любви, которая оказалась даже выше смерти. Но, увы, счастье, отпущенное ей Богом, касалось только ее творческой карьеры. В личной жизни блистательной актрисе не хватало таланта. Она не умела быть мудрой и терпеливой женщиной, она делала ошибку за ошибкой, даже и не подозревая об этом, лишь с годами осознав, что же она наделала. Правда, ей хватало мужества признаться: «Знаю, что у меня плохой характер, часто я бываю невыносимой».

Отношения с Харри окончательно разладились, и через два года после свадьбы они расстались. Харри был мягким и добрым человеком, его жизненный опыт (ведь он был много старше жены) позволял ему многое прощать Роми и удерживать ее от непродуманных шагов. Но когда Роми стала «великой», все советы мужа казались ей глупыми нападками, нелепыми колкостями. Она отвергала его мнение. Ссоры супругов теперь часто сопровождались ее истериками и бранью мужа. Не выдержав, Роми бросила Харри, забрав с собой сына. Она вновь поселилась в Париже. А спустя какое-то время у нее начался роман с Даниэлем Бьязини – ее личным секретарем.

Бьязини был выходцем из интеллигентной и богатой семьи, и хотя он был вполне уравновешенным молодым человеком, но отличался некоторым легкомыслием. Это смущало и расстраивало Роми, желавшую видеть в своем партнере абсолютную верность и преданность. Правда, Даниэль очень сблизился с ее сыном, что было важно для Роми. Для Давида ее новый спутник жизни был старшим товарищем, другом и в то же время мудрым наставником. С ним Давид мог и погонять мяч, и подраться, и поговорить о серьезных мужских делах. Родители Даниэля с радостью приняли Давида и очень привязались к нему, это чувство стало взаимным. Давид относился к старикам Бьязини как к родным дедушке и бабушке. Их вилла стала для него родным домом, где он чувствовал себя вполне уютно. Его мама много снималась, постоянно была в разъездах, он так редко видел ее. Так что новая семья давала ему полное ощущение домашнего тепла.

Роми тоже была довольна, ей казалось, что в ее жизни наконец достигнуто полное равновесие. Даниэль ее обожал, сын был доволен и обласкан его родителями, возвращаясь домой, Роми всегда встречала лишь доброту и любовь. Все было так похоже на настоящую большую семью. Роми начала бракоразводный процесс с Харри. Она выплатила ему почти полтора миллиона марок, чтобы добиться своего. Наконец в декабре 1975 года Шнайдер вышла замуж за Даниэля. Тогда она говорила: «Всю жизнь я пыталась собрать под одной крышей мужчин, детей, профессию, успех, деньги, свободу, уверенность, счастье. В первый раз все рухнуло. С Даниэлем я делаю новую попытку».

Вскоре у них родилась дочка Сара – это было чудесное событие в семье Бьязини. Роми, казалось, забыла все свои прежние горести и разочарования. Теперь у нее была семья, двое детей, заботливый муж и любимая работа. Роми продолжала сниматься, и это по-прежнему приносило ей не только удовольствие, но и бешеный успех. Роми получила второй «Сезар», ее талант вновь был высоко оценен. В этот момент пришла телеграмма из Гамбурга: ее бывший муж Харри, не выдержав разлуки с Роми, повесился. Она вылетела в Гамбург. Толпа жадных до сенсаций журналистов набросилась на нее уже в аэропорту: «Не считаете ли вы себя виноватой в гибели этого человека? Вы отняли у него хорошую, добрую жену, а что дали взамен?».

Да, смерть Харри тяжким грузом легла на ее совесть, после этого несчастья она вновь потеряла едва обретенное душевное равновесие. В обвинениях звучала такая горькая правда, она и сама это понимала, но, увы, изменить уже ничего не могла. Ее новый муж, Даниэль, был еще слишком молод и совсем не обладал теми качествами, которые помогли бы Роми выдержать этот удар. Он требовал от нее выдержки. Кроме того, в силу своего возраста или характера Даниэль был вовсе не из числа домоседов и примерных семьянинов, как Харри. Роми опять мучилась от ревности.

И хотя актриса могла часами себя утешать тем, что она великая, она звезда, но от ревности это не спасало. Ее самолюбие было задето, Роми чувствовала себя оскорбленной. Ведь ради Даниэля она рассталась с Харри. Кроме того, ей казалось, что Даниэль рядом с ней из-за глупого мужского тще? славия, ему льстит внимание и любовь звезды мирового кино. Роми не хватало мудрых советов Харри, поддержки, она опять была бесконечно одинокой. Актриса начала пить и теперь уже не скрывала этого. И все опять повторилось: алкоголь снимал стрессовое состояние на какое-то время, а потом наступала еще более тяжелая депрессия. Хорошее настроение как будто навсегда покинуло ее, уверенность таяла день ото дня, ведь от алкоголя страдала не только ее душа, но и внешность. Гримеры порой не знали, что им делать, когда Роми являлась на съемочную площадку вся опухшая, с мутными глазами и вялым взглядом, который уже не излучал былой чарующей загадочности.

Конечно, быть звездой и при этом хорошей женой удавалось немногим женщинам. Всегда приходится чем-то жертвовать. Роми пыталась удержать в своих руках и то и другое и в конечном итоге надорвалась. Ее нервы были совершенно расшатаны. Она говорила Даниэлю глупые и обидные слова, часто намекала на разницу в возрасте. Он же считал, что эта самая возрастная разница сделалась для нее чем-то болезненно-маниакальным. Позже он говорил: «Мне на это было наплевать, но Роми, когда ей исполнилось 40, вдруг начала панически этого бояться. Она стала жуткой собственницей и ревновала меня без причины. Она постоянно говорила о нашем будущем – каково нам будет через 10 лет, когда ей стукнет 50, а мне лишь 39? Какие роли ей тогда еще будут предлагать? Эта тема занимала все наши разговоры, мы ругались как ненормальные».

Роми стала принимать транквилизаторы, и чем дальше, тем больше. «У нее это добро всегда было в запасе, как спасательный круг», – печально констатировал Даниэль. Снотворные таблетки она запивала вином, чтобы они лучше усваивались. После одного такого приема ее едва откачали. А потом врачи обнаружили у Роми опухоль. Правда, она была доброкачественной, но тем не менее одну почку пришлось удалить. После операции Роми впала в еще большую депрессию: на спине остался безобразный шрам длиной в 20 см, а утолять горести с помощью вина и транквилизаторов с одной почкой вообще было немыслимо.

Конечно, ее внешность сильно изменилась, под глазами появились мешки и черты лица стали размытыми, но она предприняла отчаянную попытку. Она решила сняться для «Плейбоя». Позже фотограф признавался, что ему было настолько неловко и даже отвратительно работать, ведь предстояло сделать что-то невозможное – воскресить былую красоту «невесты Европы». Роми же искала новые способы самоутверждения, теперь она решила найти нового мужа. Она развелась с Даниэлем, брак с которым продолжался уже 6 лет. Даниэль согласился только потому, что устал от ее истерик и безумных поступков. Но был один человек, который никак не хотел мириться с разводом, – Давид. Он так любил своего приемного отца, что не пожелал с ним расставаться. Увы, он был единственным, кто еще хотел сохранить семью.

Позже Даниэль написал в своей книге «Моя Роми» по этому поводу: «Давиду нужна была семья, стабильность, защищенность – уютный покой, это он унаследовал от матери. Он был очень подавлен разводом своих родителей. Я помню, как он радовался, когда мы поженились и когда появилась на свет его младшая сестренка. Наше расставание было для него драмой, он боялся потерять все, что любил. Из-за этого он закатывал матери жуткие сцены. И когда у Роми появился новый спутник жизни, Лоран Петен, он-то в глазах Давида и стал главным виновником. И мальчик ушел в единственную семью, которая у него еще оставалась, – к моим родителям. Конечно, это причиняло Роми боль. Но она ничего не смогла бы с этим поделать. Давиду было уже 14, и он, скорее всего, просто сбежал бы из дому…».

Сын решительно отказался жить с матерью и ее новым мужем, для Роми это был тяжелый период. Давид был ее первенцем, и она не могла потерять его, но даже это не образумило женщину, продолжавшую все делать по-своему. Актриса жила с дочкой, а Давид – у родителей Даниэля. Роми всегда не хватало сына, хотя они часто встречались в кафе, беседовали. Он тоже скучал по матери и по сестренке, но не желал признавать мсье Петена – нового спутника жизни Роми. Возможно, со временем трения между матерью и сыном как-нибудь уладились бы, но судьба распорядилась иначе.

Давид возвращался поздним вечером домой, к старикам Бьязини. Их вилла была огорожена железной решеткой, обрамленной сверху острыми зубцами. Подросток всегда легко перелезал через эту преграду, не желая дожидаться, пока привратник отопрет калитку. И в этот раз он полез наверх, но в самый неподходящий момент его рука сорвалась, и он животом напоролся на острие. Он все-таки перелез через ограду и дошел до дома, прикрывая рану майкой. Дома были и старики, и Даниэль. Когда мальчик вошел в гостиную, зажимая рану руками, Даниэль подскочил к нему и чуть приподнял майку. Тут же на него брызнул целый фонтан крови, острие забора задело аорту. Уже в машине Давид, видя волнение Даниэля, спросил: «Ты думаешь, что я умру?».

Операция продолжалась 6 часов, врачи и медсестры сновали по коридору, Роми выла, словно раненый зверь. Обстановка становилась все нервознее, наконец врачи сказали, что все кончено. Роми была вне себя. У больницы уже дежурила толпа репортеров, друзьям удалось провести актрису к машине, где она спряталась под сиденье, чтобы не видеть вспышек фотокамер. Начались самые страшные дни. К ней прилетел Ален Делон и все время был рядом. Он занялся похоронами, сделал все, чтобы облегчить страдания Роми. Но она погрузилась в себя и как будто уже не замечала ничего происходящего вокруг нее. Роми изредка приходила в себя, но близость Делона ее уже не радовала: та молодая любовь, когда-то крепко их связавшая, теперь давно была утрачена. И все-таки память о ней заставила Делона быть рядом с Роми.

Делон и Шнайдер по-прежнему держались в когорте самых лучших актеров французского кино. Их постоянно называли самой красивой парой. Ален и Роми иногда появлялись перед теле– и фотокамерами. Делон говорил: «Смотри-ка, мы с тобой еще самые лучшие. А знаешь, я думаю, что и через 20 лет ничего не изменится». Пожалуй, можно заметить, что эти слова он говорил не для публики, а только для нее. Он как бы просил ее жить, ведь все видели, что Роми словно тает на глазах. Ален Делон решил спасти ее в очередной раз работой, как когда-то. Он начал снимать фильм, сюжет которого опять перекликался с их жизнью. Это была история о мучительном восхождении к славе, в жертву которой приходится приносить порой слишком многое.

Роми ожила, работа всегда ее отвлекала от личных горестей. Потом она загорелась тоже снять фильм. В качестве сюжета актриса решила избрать роман, который так любил Давид. Этот фильм она хотела посвятить памяти сына и бывшего мужа Харри. Роми приложила все усилия, чтобы закончить работу, теперь время жизни для нее определялось сроком завершения съемок. В то время знавшие ее люди говорили, что, если бы не этот фильм, Роми умерла бы значительно раньше. На первых кадрах ее картины «Прохожая из Сан-Суси» стояло посвящение: «Давиду и его отцу».

Через 9 месяцев (это мистическое число) после смерти сына скончалась и Роми Шнайдер. Все французские газеты поместили статьи, посвященные самоубийству великой актрисы. Ален Делон оставался с ней до конца и после смерти Роми позаботился о том, чтобы ее прах покоился под одной плитой с прахом Давида на тихом кладбище деревни Буасси под Парижем.

Кристина Онассис

Кристина Онассис была одной из самых богатых женщин мира, ее состояние оценивалось в один миллиард долларов. Но, к сожалению, огромное наследство, оставленное греческим судовладельцем Аристотелем Онассисом своей дочери, не принесло той большого счастья. В ноябре 1988 года Кристина Онассис скончалась при загадочных обстоятельствах на вилле своей приятельницы неподалеку от Буэнос-Айреса. А наследницей сказочного состояния стала ее совсем юная дочь Афина. Что могло заставить Кристину Онассис отказаться от далеко не самой худшей жизни, тем более оставить одинокой совсем маленькую дочь, которую она так горячо любила? Пытливый психолог непременно отыскал бы первопричины ее депрессивного состояния, закончившегося суицидом, еще в далеком детстве.

Кристина Онассис

Аристотель Онассис в 1946 году женился по большой любви на 17-летней Тине Ливанос. И первое время их брак действительно представлял идеальную картину счастливой супружеской жизни. Но вскоре эйфория прошла, и ее место заняла совершенно необъяснимая тоска, которая постепенно целиком завладела Тиной. Ей показалось, что муж подавляет ее и, не придумав ничего лучшего, она начала из протеста и как бы назло принимать наркотики. Даже дети – к этому времени в семье уже были сын Александр и дочь Кристина – не могли повлиять на настроение своей любимой мамы.

Но семья все еще продолжала существовать. Правда, Тина, полностью поглощенная многочисленными проблемами личного характера, не уделяла детям должного внимания (что, кстати, еще более усиливало ее страдания), а Аристотель, или, как его называли близкие, Арис, был слишком загружен работой, поэтому времени на семейные радости оставалось не так уж и много. Но все-таки Онассисы предпринимали морские путешествия. Они отправлялись в плавание на громадной роскошной яхте, которую Аристотель подарил своей любимице Кристине еще в младенческом возрасте, или проводили по несколько дней вместе в каком-нибудь из европейских городов, останавливаясь в лучших гостиничных номерах, на квартирах или виллах.

Кристина росла словно принцесса, даже ее куклы были одеты в наряды, сшитые по специальному заказу самим Кристианом Диором. Но, как известно, никакие замысловатые подарки и диковинки не в состоянии заменить родительской любви, ласки, внимания и теплоты. Чем старше становились дети, тем чаще между супругами Онассис происходили бурные ссоры, свидетелями которых нередко были и Александр с Кристиной. Наконец после очередного романа Аристотеля с известной греческой певицей Марией Каллас и без того непрочный брак распался. А в 1968 году Аристотель вторично женился, причем на знаменитой американской вдове Жаклин Кеннеди.

Через три года 18-летняя Кристина сбежала из дому вместе с 48-летним Джозефом Болкером. Болкер работал продавцом недвижимости в Лос-Анджелесе, он был разведен и имел от первого брака четырех уже достаточно взрослых детей. Конечно, такие подробности вряд ли могли понравиться тестю, тем более что о браке дочери с этим подозрительным евреем (их Аристотель особенно недолюбливал) ему сообщили во время торжества, устроенного в честь 42-летия миссис Онассис. Неудивительно, что он пришел в ярость и тут же объявил, что лишает дочь наследства. Разговаривая с Кристиной по телефону, отец категорично заявил, что она не получит и цента, пока не разведется с Болкером. На решение Аристотеля не смогла повлиять даже Жаклин, которая всегда умолкала, видя мужа в гневе, поскольку возражать ему, особенно в такие моменты, было просто бесполезно.

Кристина и Болкер прожили вместе только 9 месяцев, после чего последний под давлением Онассиса все-таки начал бракоразводный процесс. Кристина попыталась покончить жизнь самоубийством. Она была настолько расстроена гневом отца, что никак не могла смириться со сложившейся ситуацией. Нечто подобное уже приключалось в ее жизни, когда она была вынуждена расстаться с одним из своих первых возлюбленных Петросом Гуландрисом. Тогда она впервые встретила столь яростное сопротивление отца, который ей раньше ни в чем не отказывал, и ощутила в полной мере, каково это – спорить с сильной личностью. Кристина проиграла этот спор, так же как раньше всегда проигрывала ее мать Тина, пытавшаяся с помощью наркотиков хоть каким-то способом доказать свою независимость и самостоятельность.

Позже Болкер вспоминал: «Мы жили в напряжении. Она еще слишком молода и не смогла перенести разлуки с отцом». Кристина же говорила: «Он перестает быть моим мужем, но навсегда останется моим лучшим другом».

Каждый раз, когда Кристина выходила из депрессии, ею овладевала неимоверная жажда жизни. Она не пропускала ни одной вечеринки, ни одного торжества или приема, и всякий раз на газетных полосах появлялись снимки, свидетельствовавшие о ее довольно сомнительных развлечениях.

В 1975 году Аристотель Онассис скончался, и Кристина осталась совсем одна: ее брат разбился на спортивном самолете еще раньше, а потом умерла мама. В 24 года она лишилась единственного остававшегося близкого человека, пусть даже чересчур деспотичного, но бесконечно любящего ее, и превратилась в самую богатую в мире невесту. Причем теперь Кристина была вольна выбирать супруга или просто партнера. Но обретенная свобода ее уже не радовала, как и папины миллионы.

Аристотель Онассис был погребен на принадлежавшем семье острове Скорпиос в Эгейском море. Сразу после похорон Кристина собрала на своей яхте весь персонал, коллег отца по бизнесу и его друзей. Приглашенные пребывали в подавленном состоянии, и беседа едва поддерживалась. Аристотель Онассис по праву пользовался всеобщим уважением. Не? ожиданно для всех Кристина взобралась на массивный стол, установленный в центре салона, и, обведя присутствующих мутным и почему-то взбешенным взглядом, воскликнула: «С сегодняшнего дня этот остров, этот корабль, все, что вы видите и что принадлежит семье Онассис, – мое. Я буду определять вашу судьбу». После недолгой паузы срывающимся голосом она выкрикнула: «И вы все – тоже мои».

Спустя какое-то время Кристина вышла замуж. На этот раз за наследника процветающих предпринимателей – Александроса Андреадиса. Но через год супруги развелись, и Кристина опять осталась наедине со своей тоской и все более возрастающей депрессией.

Затем был третий брак, с русским чиновником и агентом КГБ Сергеем Каузовым. Их знакомство произошло совершенно случайно. Однажды Кристина вела по телефону переговоры с Москвой по поводу перевозки партии нефти на своих танкерах. Собеседник показался ей на редкость милым и любезным, к тому же он говорил на безукоризненном английском. Постепенно разговор принял совсем не деловой характер. Они познакомились, обменялись любезностями, а через некоторое время Сергей приехал к Кристине в Париж.

Эта связь долго скрывалась, и не только от общественности, даже близкие Кристины ни о чем не догадывались. Поэтому, когда она заявила, что выходит замуж за русского чиновника, все были изумлены до крайности. Помимо прочего, Кристина после брака должна была поселиться с мужем в Москве.

Но вначале Сергею требовалось развестись с первой женой, которая так и не смогла удержать мужа ни слезами, ни проклятиями. Лишь мама Сергея в какой-то мере понимала «помешательство» сына, и именно у нее, в скромной московской квартире, поселились на первое время счастливые влюбленные.

На торжественной церемонии бракосочетания, проходившей в мрачноватом здании на улице Грибоедова, присутствовали некоторые родственники Сергея, поздравить же невесту не приехал ни один из ее близких друзей.

Конечно, дочь греческого миллиардера вряд ли когда-нибудь смогла бы привыкнуть к простому и незатейливому российскому быту. Едва она вновь очутилась в небольшой квартире Сережиной мамы, которая от радости не переставала напевать русские народные песни, как поняла, что безумно хочет домой. Ближе к ночи начались звонки друзьям – в Париж, Нью-Йорк, Лондон… А через несколько дней Кристина уехала в Европу. Сергей кинулся за ней следом, и они опять встречались, словно обрученные, в отелях и гостиничных номерах. Видимо, эти отношения, так часто переходившие из одной крайности в другую, уже начинали утомлять обоих. Совместного будущего они не видели, поэтому развод был легким, и он окончательно поставил точку в красивой любовной истории, длившейся почти полтора года. Кристина подарила любимому напоследок два танкера, и они расстались.

Сергей Каузов женился затем на англичанке Алисон Харкес, бывшей любовнице министра обороны Великобритании. У супругов родилась дочь, но и этот брак не продлился долго. Возможно, Сергею и не удалось-таки забыть о восхитительном романе с гречанкой. Сегодня 60-летний Сергей Каузов превратился в сказочно богатого предпринимателя. Некоторые соотечественники не без зависти называют этого нового мультимиллионера одним из самых богатых бывших сотрудников КГБ.

Несмотря на легкость развода с Сергеем, Кристина Онассис на какое-то время отдалилась от светской жизни. Нелегко было выглядеть жизнерадостной дамой в глазах общества, когда душу жгла горечь нового разочарования. Но спустя какое-то время она вновь начала появляться на светских тусовках, надеясь убедить всех, и себя в первую очередь, что жизнь не так уж и плоха.

Кристина переехала в Париж. Здесь она встретила своего давнего знакомого Тьерри Русселя – богатого французского бизнесмена, с которым познакомилась еще 10 лет назад. Тьерри, видимо заметив, в каком упадническом настроении пребывает Кристина, неожиданно решил, что отныне целью его жизни будет спасение молодой женщины. Он искренне верил, что ему удастся наставить ее на путь истинный и избавить от дурных привычек, которые Кристина успела приобрести к этому времени. Сначала она возражала, поскольку не видела ничего дурного в таблетках и прочих наркотических средствах, по крайней мере, считала, что это ее личное дело. Но постепенно, поняв, насколько Тьерри искренне заботится о ней, Кристина уступила. «Вот человек, который находит меня привлекательной, и, конечно, не из-за денег. Да, Тьерри лучше, чем все мои прежние мужья, – так полагала Кристина в этот, пожалуй действительно самый замечательный, период своей жизни.

Тьерри и Кристина поженились, вскоре у них родилась дочь Афина, и казалось, что счастье будет длиться вечно, но… Начались анонимные звонки, знакомые якобы из добрых побуждений и дабы предостеречь молодую женщину наперебой стали передавать ей некоторые тайные подробности из жизни Тьерри. Оказывается, у него была связь на стороне, и что самое обидное, с прежней возлюбленной – шведкой Габи Ландханге. Несмотря на брак с Кристиной, Тьерри не разорвал отношений с этой женщиной, и позже у нее родился от него ребенок. Поговаривали, что между любовниками был заключен некий договор, который обязывал Тьерри поддерживать эту связь.

Кристина знала, что когда-то у ее мужа был роман с Габи, но она и предположить не могла, что данные отношения будут продолжаться даже после их брака. Тьерри, оставаясь заботливым, внимательным и чутким мужем, все-таки изменял ей с самого первого дня счастливой супружеской жизни. Такое открытие может потрясти любую, даже самую мужественную, женщину, не говоря уже о совершенно неуравновешенной и несколько истеричной Кристине. Обида была слишком велика, чтобы ее забыть и простить. Последовал очередной развод, хотя Тьерри по-прежнему пытался выказать свою привязанность. Он часто приезжал навестить дочку и, конечно, пытался вновь завоевать доверие Кристины, но, правда, без особого рвения.

Кристина же искала утешения в церкви. По мнению окружающих, она стала фанатично религиозной. Возможно, вера в Бога – единственное, что еще удерживало ее на краю пропасти, но, видимо, этого не хватило, чтобы пересилить тоску одиночества.

Накануне гибели Кристина вернулась с вечеринки поздней ночью в гостиницу в Буэнос-Айресе. Она стремительно поднялась в свой номер, но спустя какое-то время вновь появилась в холле гостиницы. Кристина выглядела несколько странновато, чем и поразила служащих гостиницы: босоногая, с наушниками «вокмена» и чересчур легко одетая для этого времени года, она, ни на кого не обращая внимания, прошествовала к выходу и скрылась из виду. Где она была и зачем выходила, никто так и не узнал. На следующий день, когда за ней приехала подруга Марина Додеро, Кристина уже была в своем номере. Вместе с Элен Сиро, неразлучной спутницей Марины, они отправились на виллу в 37 км от города.

Ближе к вечеру компания устроилась на ужин возле бассейна, Кристина, сославшись на плохой аппетит и озноб, сказала, что пойдет спать. Наутро ее обнаружили мертвой. Обнаженная, она лежала в холодной ванне. Никаких признаков насилия или следов борьбы обнаружено не было, она скончалась от отека легких в тяжелой форме. Потом уже был найден и пустой пузырек со снотворным.

Тьерри Руссель, едва узнав о случившемся, приехал к своей бывшей возлюбленной, но все, что он мог теперь сделать для нее, – это взять на себя хлопоты, связанные с похоронами. Кристину погребли на острове Скорпиос, ставшем островом-мавзолеем семьи Онассис. Последний отпрыск благородного семейства – Афина – стала единственным утешением для Тьерри. Отныне он решил посвятить всего себя этой девочке, еще совсем юной, чтобы в полной мере ощутить невосполнимость утраты.

Глава 3

Когда мир отвергает художника

Натуры творческие более всего подвержены депрессии, ведь им свойственно гораздо болезненнее переживать одиночество, непонимание окружающих и, что хуже всего, забвение, если до этого человеку одаренному удалось добиться известных успехов и высот. В актерской или артистической среде, по мнению психологов, самоубийства – привычное дело. Для актера самой страшной бедой зачастую становится потеря популярности и успеха. Отсутствие предложений от продюсеров и режиссеров усиливает осознание собственной ненужности, утрату собственной значимости. Так, известный актер немого кино Макс Линдер, когда почувствовал, что его былая слава и популярность остались в прошлом, впал в глубокую депрессию, а затем…

Немецкая актриса Мария Шелл однажды приняла чрезмерную дозу снотворного. Для окружающих ее попытка самоубийства, к счастью закончившаяся провалом, явилась невероятным потрясением, ведь она никогда не выказывала своего истинного состояния, глубоко прятала грусть и переживания, на людях всегда выглядела жизнерадостной и энергичной. Позже актриса призналась: «Мне ведь никто не давал права отравлять окружающим жизнь из-за собственных неприятностей…»

Звезда мирового уровня танцовщица Дженни Долли (она выступала вместе с сестрой Розой) в 1933 году попала в автомобильную аварию, в результате которой ее лицо было совершенно обезображено. Можно представить состояние женщины, тем более звезды, внезапно утратившей свою привлекательность из-за несчастного случая. Для многих представительниц слабого пола это обстоятельство могло бы стать серьезной причиной для депрессии, ведь, даже умирая, любая женщина стремится занять как можно более пленительную позу. Едва Дженни Долли узнала о своей трагедии, она сказала, что «врачи не помогли ей, сохранив жизнь». Прошло почти 8 лет после катастрофы, вероятно, все это время знаменитая в прошлом звезда танца провела в муках и сомнениях, а в 1941 году она повесилась в номере гостиницы на оконной раме.

Еще одна знаменитость, голливудская актриса Клара Блэндик, известная по фильму «Волшебник страны Оз», ушла из жизни после того, как потеряла всякую надежду вновь быть приглашенной на съемки какого-нибудь фильма. Облачившись в свое самое красивое платье, сделав изысканную прическу и макияж, она приняла таблетки и легла на кровать, предварительно надев на голову пластиковый пакет, чтобы не испортить прическу. Пресса позже отмечала, что Клара Блэндик покончила с собой в том же номере голливудской гостиницы «Шелтон», где почти 20 лет назад повесилась Дженни Долли. Гостиница за это время уже приобрела дурную славу гостиницы самоубийств.

Выпив убойную дозу снотворного, покончил с собой в 1958 году Филипп ван Занд. К своим 53 годам жизни он успел сняться более чем в 300 фильмах.

Снотворные таблетки, с момента их появления, стали излюбленным способом порывать с жизнью для людей, причисляющих себя к творческой богеме. Действительно, они позволяют уйти из жизни тихо и безболезненно и к тому же придать предварительно своей еще живой плоти подобающий вид. С помощью злосчастных таблеток снотворного покончила с собой французская певица Далида. По поводу ее смерти было высказано немало версий. В этом отношении интересным будет вспомнить строку из мемуаров Казановы (и хотя это XVIII век, но некоторые замечания до сих пор актуальны), посвященную одной из его бывших возлюбленных: «О ней все забыли, ибо пятидесятишестилетняя женщина в Париже все равно что мертва». Далида была гораздо старше этого возраста, а для женщины, некогда очень знаменитой и очень красивой, нет ничего страшнее, чем такие понятия, как время и старость.

Очаровательная Мерилин Монро в период горького разочарования также приняла снотворное, пытаясь таким способом разомкнуть плотное кольцо одиночества.

М. Ройзман, знающий не понаслышке о судьбах актеров, в своих воспоминаниях описывал историю несчастной любви, в результате которой актриса покончила с собой: «Вадим <Шершеневич> полюбил артистку Юлию Дижур.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27