Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Школа в Ласковой Долине (№16) - Деньги и коварство

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Паскаль Фрэнсин / Деньги и коварство - Чтение (стр. 4)
Автор: Паскаль Фрэнсин
Жанр: Короткие любовные романы
Серия: Школа в Ласковой Долине

 

 


Регина вскочила на ноги, покраснев до корней волос.

– Регина, пожалуйста, останься, – попросила Элизабет, встав напротив глухой девушки, чтобы та смогла прочитать по губам. – Тодд и я собирались присоединиться к тебе.

– Извините, мне надо бежать, – пробормотала Регина, поспешно отодвигая стул, чтобы успеть уйти от них.

– О боже, она действительно на грани, – прокомментировал Тодд, видя, как Регина выбегает из столовой, опустив голову.

Элизабет покачала головой:

– Боюсь, что эта чушь по-настоящему утомила ее, Тодд. Мне бы очень хотелось, чтобы мы могли ей как-то помочь. – Она посмотрела на свой поднос и покачала головой. – Что-то мне и есть расхотелось, – призналась она.

Тодд обошел вокруг стола и сжал ее руку.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем! – пообещал он.

Элизабет взяла вилку и с равнодушным видом воткнула ее в содержимое тарелки.

Что же они смогут сделать?

«Как раз вовремя», – сказала себе Джессика, изучая свое отражение в зеркале заднего вида красного «фиата».

Она поставила машину у гаража Пэтменов, и когда подняла глаза, то увидела, что Роджер и Оливия идут к ней через газон перед фасадом дома. Оливия, как с удовольствием отметила Джессика, была одета в дешевые бирюзовые шорты для бега и мешковатую рубашку.

«Слава богу, что Лила одолжила мне это», – подумала Джессика, разглаживая прекрасную одежду для тенниса и любуясь своими длинными загорелыми ногами.

– Привет, Род, – радостно произнесла Джессика, выскакивая из машины. – Привет, Оливия, – добавила она. – А где Брюс?

– Он уже на корте, тренируется с несколькими мячами, – объяснил Роджер.

– Род показывал мне окрестности, – сухо сказала Оливия.

Джессика более пристально посмотрела на девушку. Был ли это плод ее воображения, или в голосе девушки действительно слышались сердитые нотки?

– Это имение просто великолепно! – произнес новоявленный Пэтмен с энтузиазмом. – Каждый раз, когда я думаю, что уже достаточно изучил его, то нахожу что-нибудь, чего не замечал раньше.

– Я всегда любила это место, – сказала Джессика, оглядывая большие лужайки с подстриженной травой, взлохмаченной ветром, огромные деревья с тенистыми уголками под ними и внушительный фасад особняка Пэтменов.

– Пошли вниз, встретим Брюса, – предложила Оливия.

Джессика подумала, что в ее голосе слышится явное раздражение.

Брюс отрабатывал подачу на корте из красной глины у подножия холма. Так же, как Джессика и Роджер, он был одет во все белое.

– Может быть, мне все же следовало купить ту теннисную форму? – прошептала Оливия Джессике.

– Не глупи, – ответила Джессика, – ты хорошо выглядишь.

– Готов к битве не на жизнь, а на смерть? – спросил Брюс Роджера, высоко подбрасывая ракетку в воздух и ловя ее той же рукой.

– Давайте сначала сыграем мальчики против девочек, – быстро предложила Джессика. – Пошли, Оливия.

– Я думаю, из этого заявления следует, что старина Род – мой партнер, – проговорил Брюс, поморщившись.

– Пошли, Оливия, – на бегу позвала Джессика. – Мы покажем им класс.

– Только постарайся не делать из себя полного дурака, – весело посоветовал Брюс Роджеру, поднимая его ракетку и осматривая сетку.

– Джессика, – сказала Оливия взволнованно. – Я не уверена, что уже готова к игре. Может, нам сначала размяться?

– Мы же играем просто так, – напомнила ей Джессика. – Не волнуйся, если удар будет трудный, я отобью его сама.

Оливия неуверенно подняла ракетку. «Ну, дорогая, – обрадовалась Джессика, – а ты ведь и вправду начинающая. Да ты держишь ракетку, как бейсбольную биту».

Брюс подавал первым, ударив по мячу со всей силы. Оливия доблестно подняла ракетку, но мяч пролетел примерно в метре от нее. Сначала покраснело ее лицо, а потом, казалось, и все тело.

– Хорошая попытка, – добродушно заметила Джессика.

– Лив, постарайся стоять так, – сказал Роджер, преувеличенно сильно согнув колени.

– Она все правильно делает, – бросилась Джессика на защиту Оливии.

Первый гейм, по мнению Джессики, прошел очень удачно. Оливия ни разу не отбила мяча. Ее лицо стало красным и потным, и похоже, что у нее на правой руке появился волдырь.

Каждый раз, когда Оливия мазала, Роджер выкрикивал ей какие-то советы, и Джессика чувствовала растущее раздражение Оливии.

– Просто игнорируй их, – посоветовала Джессика, когда они приготовились ко второму гейму.

– Ты не говорила мне, что так хорошо играешь, – недовольно произнесла Оливия, хмуря брови.

– О, – Джессика изобразила смущение, – кажется, я не так уж заржавела, как думала. Было бы здорово, если бы то же самое произошло и с тобой, – добавила она.

– Не думаю, что это когда-нибудь случится со мной, – проворчала Оливия.

– Я тебе помогу, – предложила Джессика. – Я буду отбивать все тяжелые удары. Только слегка отходи, если летит трудный мяч.

– Хорошо, – согласилась Оливия, вытирая руки о шорты.

Во втором гейме Джессика бросалась за каждым мячом, отбивая их вполне профессионально.

– Неплохо, Джес, – заявил восхищенный Брюс. – Почему ты так не можешь? – прошипел он, глядя на Роджера.

– Я делаю, что могу, брат, – весело ответил тот.

– Мы покажем, на что способны, в следующем гейме, – заявила Джессика с триумфом.

Оливия, по ее мнению, выглядела ужасно. От жары ее волосы спутались мелкими прядками, а лицо стало пунцовым от напряжения.

– Сколько всего геймов мы сыграем? – с трудом выдохнула Оливия.

– Только шесть, – быстро ответила Джессика.

– Может быть, мы изменим состав команд? – предложил Роджер. – Я бы мог дать Лив несколько советов.

Оливия казалась взбешенной:

– Давайте уж оставим все как есть.

– Теперь я понимаю, почему тетушка Мария так сходит с ума но теннису, – произнес Роджер с довольным видом. – Это очень весело.

– Тебе, может быть, и весело, – проворчал Брюс. – А мне приходится делать всю работу.

– Не волнуйся, – сказала Джессика Оливии. – Давай действовать так же, как и в последнем гейме. Я буду отбивать все трудные удары.

«А теперь, – подумала Джессика, – самое время сменить стратегию». Вместо того, чтобы отбивать все мячи, как она делала это в последнем гейме, Джессика бегала лишь за некоторыми из них. Когда Оливия была уверена, что этот мяч не для нее, Джессика отступала, крича:

– Это твой, Лив!

От этого Оливия приходила в такое замешательство, что полностью теряла над собой контроль. Последняя подача Брюса была такой мощной, что Оливия, попытавшаяся взять ее, упала на твердое глиняное покрытие корта.

– Лив! – завопила Джессика, неожиданно взволнованная и полная сострадания. – С тобой все в порядке?

Оливия медленно встала на ноги, ее лицо было мокрым от пота и слез.

– Со мной все в порядке, – произнесла она тихо. – Я лишь слегка ободрала ладони.

– Может быть, устроим перерыв? – предложила Джессика.

Лицо Роджера стало злым.

– Ты ведь не хочешь останавливаться, не так ли, Лив? – спросил он.

Оливия пожала плечами.

– Не знаю, – произнесла бедняжка и ее нижняя губа задрожала.

– И все-таки, я думаю, нам надо прерваться, – настаивала Джессика. – Ты была великолепна! – сказала она Оливии. – Разве она не отлично выглядела? Я не уверена, что смогла бы играть так хорошо, когда только начинала.

– Спасибо за терпение, – поблагодарила их Оливия. – Я думаю, мне следует поехать домой и отдохнуть.

Роджер был подавлен.

– Ты действительно хочешь прервать игру, Лив? Мне показалось, что в последнем гейме у тебя уже появились кое-какие успехи.

– Да, Роджер, – настаивала на своем Оливия. – Я уверена, что действительно хочу прервать игру.

– Я отвезу тебя домой, Лив, – поспешно предложила Джессика. «Нет смысла оставлять их вдвоем хотя бы на минуту, – подумала она. – Не для того я столько работала, чтобы все испортилось из-за какого-то пустяка».

– Спасибо, Джес, – поблагодарила Оливия. – Ну, спасибо за игру, – сухо поблагодарила она Роджера. Когда она говорила это, то не улыбалась, и Роджер не улыбался ей в ответ.

– Я не знаю, почему мальчикам так приспичило продолжать игру, – сказала Джессика, высаживая Оливию у ее дома. – Они слишком серьезно относятся ко всякой ерунде.

– Спасибо, Джес, – повторила Оливия, выходя из машины.

Затем она покачала головой, улыбаясь.

– Ты же не виновата в том, что мне так не везет.

Отъезжая, Джессика улыбалась. «Вина – это не то слово, – подумала она. – Скорее, я бы назвала это успехом, и весь успех достался мне».

8

– Лиз, могу я попросить тебя об одолжении? – тихо произнесла Регина Морроу, налетев на Элизабет, которая остановилась, чтобы запереть шкафчик.

Взяв учебник французского, Элизабет повернулась к девушке лицом.

– Конечно, Регина, – ответила она. – В чем дело?

Регина растерянно огляделась по сторонам.

– Ты слышала, что обо мне говорят? – спросила она.

Ее красивое лицо было несчастным и смущенным.

– Конечно, да, – честно призналась Элизабет. – Но я верю, что все это полная чушь.

Регина грустно покачала головой.

– Я должна поговорить с тобой, – настойчиво попросила она. – Что ты делаешь сегодня после школы?

– Ну… – Элизабет еще раз посмотрела на издерганную девушку и решила, что ее колонка «Глаза и уши» еще раз подождет… – Ничего, – сказала она весело. – Что ты придумала?

– Не могла бы ты поехать ко мне домой после школы? На часок или два. О, Лиз, мне просто необходимо с кем-то поговорить!

– Конечно, я поеду, – уверила ее подруга. – Давай встретимся на газоне после последнего урока.

– Лиззи, огромное тебе спасибо! – Регина покачала головой, и ее длинные темные волосы рассыпались по плечам. – О боже, только в такое время можно с уверенностью сказать, кто твой настоящий друг! – воскликнула она и грустно улыбнулась вслед уходящей Элизабет, за которой устремилась Лила Фаулер, чтобы разнюхать последние новости.

– О чем вы говорили? – потребовал ответа Тодд, поймав Элизабет в коридоре и обняв ее за талию. – Я только что видел, как Регина отходила от твоего шкафчика.

– О, Тодд, – сказала Элизабет. – Я так волнуюсь за нее. Я думаю, что сплетники сделают все возможное, чтобы окончательно измучить ее.

Тодд сочувственно покачал головой:

– Но чем же мы можем помочь ей? Элизабет благодарно улыбнулась ему:

– Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый замечательный, все понимающий парень – и это в дополнение ко всем остальным твоим положительным качествам?

– Да, я такой, – ответил Тодд, смеясь и крепче обнимая Элизабет. – Зови меня чудо-мальчиком.

– Я и сама точно не знаю, что мы должны делать, – задумчиво призналась Лиз. – Только что Регина пригласила меня к себе домой после уроков. Она сказала, что хочет поговорить.

– Я не мог и придумать лучшего разрешения проблемы, – обрадовался Тодд.

Прозвенел первый звонок, и он вздрогнул.

– Ой, лучше я побегу. У меня контрольная по математике. Позвони мне сегодня вечером и расскажи, что случилось, – скороговоркой попросил он, быстро пожав подруге руку.

Элизабет улыбнулась, глядя, как он убегает по коридору.

«Как же он красив», – подумала она. Затем повернулась и пошла на урок французского.

Она села на место за минуту до начала занятия, достала свои тетради и постаралась сосредоточиться. Что же Регина хотела ей сказать? Может, она хочет объяснить, что ее связывает с красивым мужчиной намного старше ее? Элизабет покачала головой, снова уткнувшись в записи. Явно будет сложно думать об учебе в те часы, что остались до встречи.

– Давай пройдем в мою комнату, – предложила Регина, ведя Элизабет через широкий прохладный коридор с высоким потолком.

Лиз восхищенно оглядывалась вокруг. Семейство Морроу совсем недавно перебралось в Ласковую Долину, купив одно из самых больших зданий на горе рядом с особняком Пэтменов.

«Странно, – думала Элизабет, следуя за Региной по красивой огромной лестнице, ведущей на второй этаж, – насколько уютней чувствуешь себя дома у Морроу, чем у Пэтменов.

Дом, конечно же, был большим, но солнечный свет лился через окна, кругом было, множество растений, а теплые цвета портьер и ковров делали внушительные комнаты менее парадными и более уютными.

Наверху открылась дверь, и Николас Морроу, восемнадцатилетний брат Регины, вышел в холл.

– О, привет, Лиззи, – сказал он, и его лицо озарилось радостью, когда он увидел Элизабет рядом со своей сестрой. – Мне показалось, что я слышал, как кто-то вошел.

Элизабет улыбнулась ему в ответ.

– Привет, Ник, – тепло откликнулась она.

Николас Морроу нравился абсолютно всем. В его изумрудно-зеленых глазах светились веселые огоньки, а вьющиеся черные волосы, яркая улыбка и отличные физические данные уже привлекли к нему немало поклонниц из Ласковой Долины.

Когда семейство Морроу только что появилось, Джессика Уэйкфилд строила большие планы относительно Николаса. Но, к ее большому огорчению, Николас предпочел Элизабет, которая не осталась равнодушной к его красоте и обаянию, и они стали встречаться. Когда Тодд узнал об этом, он чуть было не порвал со своей подругой. Но это все было в прошлом, и ребята остались друзьями, даже после того, как Николас понял, что Элизабет навсегда останется верна Тодду.

– Что вы собираетесь делать в доме в такой замечательный денек? – полюбопытствовал Николас.

– Мы можем задать тебе тот же вопрос, братец, – поддразнила его Регина.

У Николаса Морроу не было большего обожателя, чем его младшая сестра, лицо которой засияло, как только он открыл дверь.

– Элизабет предложила помочь мне с химией, – пояснила она.

– А, хорошее дело. – Николас усмехнулся. – У меня тоже есть кое-какая работа, – добавил он, – но дайте мне знать, если я смогу блеснуть перед вами своими научными познаниями.

Девушки рассмеялись и продолжили свой путь в комнату Регины.

– Я не хотела беспокоить Николаса сплетнями, которые ходят про меня в школе, – объяснила Регина, снимая жакет и вешая его на большой удобный стул, обитый светлой тканью.

Элизабет уселась на кушетку кремового цвета напротив.

– Какая чудесная комната, Регина! – воскликнула она.

В самом центре стояла высокая светлая кровать под балдахином. Прозрачные занавески колыхались от легкого ветерка, залетающего в два больших окна, и вся комната выглядела мягкой и изысканной, будто внутренность цветка.

– Многое я сделала сама, – застенчиво сообщила Регина. – Кажется, меня всегда будут интересовать цвет и дизайн. – Она покачала головой. – По крайней мере, именно из-за этого все и началось с Лэйном Таунсендом!

«Таунсенд?» – подумала Элизабет. Фамилия звучала знакомо, но она никак не могла припомнить, где она ее слышала.

– Что ты хочешь мне рассказать? – мягко напомнила Элизабет.

Регина села, поджав ноги, глубоко вздохнула и начала теребить руками юбку из хлопка.

– Ну, однажды, вскоре после того, как мы приехали, я была внизу с мамой, выбирая материю для обивки кушетки, на которой ты сейчас сидишь. У мамы были еще дела в магазине, и я ждала ее на улице. Знаешь, Элизабет, иногда происходят необычные вещи! – Лицо Регины слегка порозовело от воспоминаний.

Элизабет наклонилась вперед, пристально глядя на подругу.

– Ко мне подошел какой-то мужчина и представился, – продолжала Регина. – Он дал мне визитку, сказал, что его зовут Лэйн Таунсенд и что он возглавляет агентство фотомоделей.

– Вот почему мне его фамилия показалась такой знакомой! – воскликнула Элизабет. – Агентство Лэйна Таунсенда – одно из самых известных на Западном побережье.

– Я знаю, – сказала Регина. – Именно поэтому мне все это кажется таким странным. Это так удивительно, Лиз! – добавила она. – Я чувствую себя полной дурой, рассказывая тебе эту историю, но для меня очень важно твое мнение, и я просто не могу допустить, чтобы ты поверила хоть в одну из этих ужасных сплетен.

– О, Регина, я ни секунды не верила в них!

– Ну так вот, – Регина вернулась к своей истории. – Лэйн дал мне свою визитку и сказал, что устраивает конкурсный просмотр для работы в его агентстве. Он хотел найти девушку, модель для журнала «Инженю». И – если ты можешь в это поверить – он подумал, что я могу идеально подойти для такой работы!

– Вот здорово! – воскликнула Элизабет, с восхищением глядя на подругу.

– Вот, собственно, и все, что произошло, – подытожила Регина. – У меня было специальное разрешение иногда уходить из школы раньше для участия в отборочных турах. Как хорошо, что это все наконец-то закончилось! – заметила она. – Подозреваю, что в результате я отстала по английскому.

– Я уверена, что Тодд даст тебе свои записи, – обнадежила ее Элизабет. – А тебя действительно снимут для «Инженю»?

Регина покраснела снова.

– Хочешь верь, Лиз, хочешь нет, – сказала она, – но моя фотография должна появиться на обложке следующего номера!

Элизабет с недоверием рассмеялась:

– Почему же тогда ты не сказала никому об этом?

– Не знаю, – Регина вздохнула. – Меня все это слегка смущает. Я думала, что будет лучше, если все увидят фотографию, когда выйдет номер. И, конечно, я даже не могла себе представить, что люди будут говорить такие глупости о Лэйне. Дело не в том, что он недостаточно хорош, – добавила она со смехом, – но Лиз, он счастлив в браке. Я видела его вне агентства один раз, на прошлой неделе, когда согласилась посидеть с его младшей дочерью Симоной. Лэйн и его жена должны были присутствовать на званом обеде за городом, а их постоянная няня в последнюю минуту отпросилась. – Она покачала головой, все еще улыбаясь. – Не самое романтическое свидание, правда? – сказала она, скорчив кислую мину.

– Регина, я так рада за тебя! – с гордостью произнесла Элизабет. – Когда же выйдет журнал?

– Я думаю, через недельку-другую, – сказала Регина.

Ее лицо снова стало серьезным, и она наклонилась вперед на стуле.

– Лиз, пожалуйста, никому ничего не рассказывай. Я знаю, это глупо, но я всю жизнь пытаюсь доказать всем, что сама могу справиться со своими неприятностями. Если кто-то поверил этим глупым сплетням, то и пусть. Ведь все узнают правду очень скоро.

Элизабет пришлось согласиться на это. Ей было чертовски сложно не рассказывать об этом Тодду и стало не по себе при мысли, что придется соврать ему. Но она видела, насколько важно было Регине, чтобы никто не узнал ее тайну.

– Я обещаю, – торжественно произнесла она. – Я рот закрыла на замок, а ключик выбросила.

– Ну как дела с химией? – поинтересовался Николас, просовывая голову в дверь, когда девушки уже собирались уходить.

– Неплохо, – ответила ему Регина, улыбаясь подруге. – Лиз – замечательный учитель. Но если тебя это все еще интересует, – добавила она, – то я приберегла парочку вопросов для тебя лично.

– Мои глубочайшие познания к вашим услугам! – величественно произнес Николае.

– Не могу дождаться выхода журнала, – сказала Элизабет, когда они прощались у входной двери. – А твоя семья знает?

Регина внезапно остановилась.

– Да, они знают, – ответила она. – Это – довольно долгая история. Я не рассказывала маме до тех пор, пока не убедилась, что моя фотография точно появится на обложке «Инженю».

– Почему так?

– Ну, моя мама сама была моделью, – медленно проговорила Регина. – Она была очень известной топ-моделью в Нью-Йорке, когда встретила отца. Она еще какое-то время продолжала этим заниматься, но перед моим рождением она решила совсем отказаться от этого. Она никогда мне этого не говорила, но с самого моего рождения очень надеялась, что и я когда-нибудь стану моделью.

– И что она сказала, когда узнала? Регина опустила глаза и покраснела.

– Она была очень счастлива, – прошептала она нежно. – Думаю, это сильно облегчило ей жизнь. Видишь ли, она проходила медосмотр перед моим рождением, и доктора сообщили ей, что я могу родиться глухой.

– О нет, – мягко произнесла Элизабет.

Регина улыбнулась, и ее лицо просветлело.

– И поэтому, я думаю, что работа моделью стала для нее своеобразным символом того, чего мне никогда не достичь. Мне кажется, что я никогда не видела ее такой довольной, как в тот день, когда я рассказала ей об обложке с моей фотографией.

– О, Регина, я так рада за тебя! – Элизабет обняла подругу.

– Но моя мама поклялась, что оставит это в тайне, – рассмеялась Регина. – Она дала слово никому не говорить об этом, даже ближайшим друзьям, а ведь ей смертельно хочется. Я думаю, что всем будет легче, когда все это будет позади.

«Это уж точно», – подумала Элизабет, выходя из дома на ослепительный солнечный свет.

Она вспомнила о том, что еще кое-кто собирается задать ей тысячу вопросов.

– Что ты имеешь в виду, говоря мне, что не можешь рассказать о содержании вашей беседы? – добивался Тодд ответа но телефону.

Элизабет в своей спальне развалилась на кровати с телефонной трубкой, прижатой к уху. Джессика находилась внизу, готовила домашнее шоколадное печенье для распродажи. Это была ее последняя затея по зарабатыванию денег.

– Я же объясняю тебе, – повторила Элизабет в сотый раз. – Регина заставила поклясться, что я никому не скажу. Она доказала мне, что не крутит роман с этим мужчиной, но в чем там дело, я пока не могу рассказать тебе. Но, Тодд, это так замечательно!

– Ты уверена, что не можешь сказать мне? – спросил Тодд. – Мне это вовсе не кажется таким уж замечательным.

– Обещаю, Тодд, ты будешь счастлив, когда узнаешь, в чем дело, – нежно промурлыкала Элизабет. – Разве я могу нарушить клятву?

– Понятное дело нет, – согласился Тодд.

– Главное, – добавила она, – что Регина знает – мы на ее стороне.

– М-м-м, – промычал Тодд уклончиво.

Повесив трубку, Элизабет еще с минуту лежала на кровати, прокручивая в мозгу историю, рассказанную ей Региной. Она была рада, что Регина доверилась ей, и огорчена, потому что не могла поделиться с Тоддом.

«Я очень надеюсь, что поступила правильно, – подумала она и, взяв себя в руки, вскочила с кровати. – Очевидно лишь одно, – решила Лиз. – Когда выйдет «Инженю» с фотографией на обложке, недоброжелатели Регины будут сильно удивлены».

9

– Что-то случилось, Оливия? – спросила Элизабет, откидываясь на спинку стула, чтобы отдохнуть от печатания на машинке.

Девушки остались одни в редакции «Оракула».

– У меня просто были трудные дни, – сообщила Оливия, тряхнув головой над пачкой бумаг, которую держала в руке.

Элизабет повернулась на стуле, чтобы рассмотреть подругу. Оливия выглядела по-настоящему усталой. Она была бледнее, чем обычно, а под глазами темнели круги.

– Лиз, могу я спросить тебя кое о чем? – неожиданно произнесла Оливия.

– Конечно, – ответила та. – Но мне почему-то кажется, что сегодня я не смогу много сделать.

«И все потому, что я могу думать лишь о том, что одна молодая леди подозревается в недозволенной страсти, а хочет всего лишь попасть на обложку журнала», – подумала она про себя.

– Скажи мне честно, Лиззи, – продолжала Оливия, вставая со стула и подходя к окну. – Тебе не кажется, что я странно одеваюсь?

Элизабет внимательно посмотрела на подругу, приподняв брови от удивления:

– О чем это ты говоришь?

– Имею в виду именно то, что сказала, Лиз, – настаивала Оливия. – Посмотри на меня. Я одета необычно?

Элизабет изучающе осмотрела Оливию, на которой были не по размеру большие армейские брюки, сандалии и ярко-желтая тенниска с закатанными рукавами. Ее любимый цветной платок был завязан на лбу узкой полоской, не давая русым прядям падать на глаза.

– Нет, ты одеваешься не странно, Оливия, – твердо заявила Элизабет. – Ты одеваешься, как сама того хочешь, и я думаю, ты замечательно выглядишь.

Оливия вздохнула.

– Спасибо, Лиз, – сказала она, поворачиваясь и возвращаясь на свое место.

– А почему ты спросила об этом? – полюбопытствовала Элизабет. – Это смешно, Оливия, но ты никогда не мучила меня вопросами о том, что люди думают о твоей манере одеваться.

– Ну, не знаю, – произнесла Оливия. – Просто захотелось узнать. – Что-то в ее голосе заставило Элизабет придти к выводу, что разговор закончен.

– О, а вот это могло бы тебя заинтересовать, – Оливия протянула Элизабет машинописный лист.

– Юношеский конкурс драматургов, – прочитала Элизабет вслух. – Мистер Яворский, руководитель драматического объединения школы Ласковой Долины, с радостью извещает о начале ежегодного конкурса молодых драматургов. Тема этого года: «Известные деятели литературы». Заинтересованные ученики должны предоставить свои одноактные пьесы не позже, чем… – Элизабет посмотрела на дату и осознала, что последний срок – через месяц.

– Ты права, Оливия. Мне это действительно очень интересно. Спасибо, – сказала Элизабет, отдавая лист подруге. – Но, по-моему, если я решу принять участие в конкурсе, мне лучше начать работать прямо сейчас.

Именно в этот момент дверь редакции «Оракула» распахнулась и в комнату влетела Джессика.

– Пятьдесят пять долларов, честно! – объявила она с триумфом. – А ты говорила, что никто не будет покупать это печенье, потому что оно так странно выглядит. А это показывает, сколь «хорошо» ты разбираешься в бизнесе, Лиз.

– Джессика! – воскликнула Элизабет. – Какой сюрприз! А что принесло тебя в мир журналистики? У тебя есть какая-нибудь грандиозная сплетня для моей колонки? – спросила она с надеждой.

– Ни одной, – весело ответила Джес.

Она оглядела заваленную бумагами комнату и брезгливо сморщила нос. – Фу, – добавила она, – какое захламленное местечко. Что это?

Элизабет рассмеялась.

– Эти бумаги, – она сделала ударение на последнем слове, – макет «Оракула», Джес… – Элизабет повернулась к Оливии, которая собирала свои книги и засовывала их в рюкзак.

– Кажется, Джессика не ожидала, что у нас здесь так «чисто», – она хихикнула, подумав об обычном «порядке» в спальне сестры.

Оливия оглядела комнату и вздохнула.

– Ну-у, у нас и правда небольшой беспорядок, – заметила она.

Элизабет показалось, что ее голос прозвучал как-то странно. Трудно сказать, была ли Оливия рада видеть Джессику или нет.

– Готова, Лив? – нетерпеливо спросила Джессика.

Оливия кивнула.

– Джессика обещала мне помочь с платьем, которое я шью к вечеринке у Пэтменов, – пояснила она Элизабет.

Глаза Элизабет чуть не вылезли из орбит.

– Джессика? Но…

– Да, Лиз, – быстро затараторила Джессика. – Скажи маме, что к обеду я буду вовремя.

Элизабет не верила своим ушам. Последний раз она видела сестру с ниткой и иголкой в руках, когда ее заставили нанизывать кукурузу к Рождеству.

– Увидимся завтра, Лиззи, – сказала Оливия, выходя вслед за Джессикой.

– Конечно, Лив, – ответила Элизабет, пристально глядя в спину уходящей сестры.

«С каких это пор, – подумала она, – Джессика стала главной благотворительницей? Ведь она же ничего не понимает в шитье! Похоже, что Джессика ужасно старается помочь Оливии практически во всем в эти дни. – Она снова повернулась к машинке. – Ну хорошо, – продолжала она философствовать, – я и так уже достаточно совала нос в чужие дела. Что бы Джессика ни выкинула на этот раз, я останусь в стороне».

– Вот оно, – неуверенно произнесла Оливия, раскладывая платье на кровати и отступая на шаг. – Что скажешь?

– Хм, – задумчиво пробормотала Джессика, трогая материал опытной рукой. – Это, по-моему, хлопок? – выдала она где-то через минуту.

Оливия грустно кивнула. Материал, который был таким красивым, когда она его выбирала, теперь казался ей совсем непривлекательным. Он был ее любимого бледно-лилового цвета с нежными белыми цветами.

– Он из Греции, – сообщила она Джессике, с тревогой ожидая ее реакции.

«Только Оливия Дэвидсон может решиться надеть такое платье в загородный клуб», – подумала Джессика.

Платье было очень странно скроено, хотя и было достаточной для вечеринки длины. Оливия придумала косой глубокий вырез, и сделала мягкий, присобранный кушак из того же материала, чтобы подчеркнуть талию. Рукава отсутствовали.

«А ведь, возможно, – подумала Джессика, обходя платье вокруг, чтобы получше его рассмотреть, – из него получился бы миленький халатик. Но надеть его на грандиознейшую вечеринку сезона?» – Ее просто передернуло от этой мысли!

– Что скажешь? – повторила свой вопрос Оливия и в горле у нее пересохло.

– Ну… я думаю, что оно на редкость оригинально, Оливия, – осторожно проговорила Джессика. – Оно очень простое, не так ли?

– Да, мне казалось, что так будет лучше, – сказала Оливия. – Я всегда ненавидела эти вычурные одежды, выставленные в витринах.

– Хм, – еще раз пробормотала Джессика. – Почему бы тебе не надеть его, Лив, и я бы помогла тебе подшить низ? Я уверена, что оно будет совсем по-другому смотреться на тебе.

Оливия зашла в маленькую ванную рядом с комнатой и через минуту вернулась уже в платье.

– Итак, что же ты думаешь? – спросила она мягко. – Скажи мне правду!

Джессика вздохнула.

– Не знаю, Оливия, – произнесла она задумчиво, внимательно изучая платье со всех сторон. – Это – красивая одежда, но она мне кажется немного нестандартной, ты так не думаешь?

Лицо Оливии вытянулось.

– Что ты имеешь в виду?

Джессика встала и обошла ее, качая головой.

– Оливия, – наконец заговорила она, – ты должна помнить, насколько эта вечеринка важна для Роджера. В конце концов – это его первый выход в роли Пэтмена. Все будут смотреть на него, а это значит, что все будут смотреть и на тебя.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7