Глава 31

Гэвину нравилось заниматься продажей чая и бродить среди ящиков и коробок в полумраке огромного склада. В складских помещениях царили священная тишина и образцовый порядок. Он проходил мимо высоких пирамид из коробок с чаем и не мог удержаться, чтобы не погладить яркие иероглифы, нарисованные на ящике заводским художником в далеком Китае. Здесь было много разных сортов, и каждый имел свой неповторимый аромат и тонкий вкус. Гэвин изучил все этапы процесса – от выращивания чайных кустов до сбора урожая, обработки и упаковки чайных листов, который позволял драгоценной продукции совершать путешествия на другой конец света, чтобы утолить жаждущий Запад.

Здесь, на складе, он отдыхал, погружаясь в мир волшебных ароматов, но сегодня он никак не мог расслабиться. Покушение на него и Алекс, случившееся прошлой ночью, оставило в нем такое же смутное беспокойство, какое испытываешь на море, предчувствуя надвигающийся шторм, но не зная, в какой момент он нагрянет и с какой силой.

– Надеетесь, что чай поговорит с вами?

Тихий голос Сурио прервал его размышления. Контора Индарто располагалась на этом же этаже и была последним пунктом на пути Гэвина. Он повернулся к своему другу:

– Я бы не против, но чай не очень интересный собеседник. Ты слышал, что на меня и Алекс напали вчера на улице?

Сурио кивнул:

– И те приемы, которые вы изучили, оказались весьма кстати.

– Если бы ты не тренировал меня, я был бы уже трупом, и Алекс, возможно, тоже. – Гэвин вздохнул. – Но я не хотел никого убивать.

– Вы защищали свою жену. Разве не так должен поступать мужчина? – Взгляд Сурио потемнел. – Убить человека без оружия… это не просто. Но они были бы так же мертвы, если бы их убили из пушки, когда на «Хелену» напали пираты в Индийском океане.

Как всегда, здравое рассуждение Сурио помогло расставить точки над i. Гэвин вынул из кармана игральные кости и протянул другу.

– Один из нападавших уронил это на землю. Вот я и гадаю, кто поддерживает контакты с Мадурой и хочет меня убить?

Сурио взял игральную кость и нахмурился:

– Не уверен, что это Хасан. Связь с Мадурой может присутствовать, а может и нет. Хотя только вы, я и ваша жена знаем правду о том, что произошло на острове, но то, что вы забрали оттуда Александру, известно всем. Игральные кости мог привезти с Мадуры кто-нибудь из команды «Хелены», потом он отдал их кому-то из своих знакомых, а тот, в свою очередь, использовал их ночью для того, чтобы направить следствие по ложному следу. – Он вернул кость Гэвину. – Вариантов может быть сколько угодно.

К сожалению, это правда. Гэвин обдумывал свои предположения, которыми он поделился с Алекс. Хотя он включал в круг подозреваемых ее отвергнутого поклонника майора Колуэлла, нанятые головорезы все же как-то не вязались с офицерской честью. Колуэлл скорее бы настаивал на дуэли. Филипп Эллиот гораздо больше подходил на эту роль. Он был достаточно умен и все еще не мог успокоиться, потеряв графский титул, а его разочарование могло привести к самым неожиданным последствиям. Но есть еще один человек…

– Думаю, след ведет к Пирсу, но я не могу найти мотив, – задумчиво проговорил Гэвин. – Хотя он всегда мне не нравился, но он весьма неглуп и у него нет причин меня убивать. Я не представляю для него никакой угрозы и не могу даже вообразить, что он способен рискнуть всем, что имеет, ради того, чтобы просто так убить человека.

Сурио кивнул.

– Мне надо прислушаться к разговорам в таверне, может, что-то и всплывет о тех мерзавцах, которые успели сбежать.

– Спасибо. – Гэвин вспомнил о том, что говорила ему Алекс. – Между прочим, я знаю, что Алекс привлекла тебя к борьбе против нелегальной торговли рабами. Но ради Бога, будь осторожен!

– Я стараюсь. Вы, в свою очередь, тоже остерегайтесь раз гуливать по ночам.

– Я приму меры. – Он уже решил, что будет всегда носить при себе кинжал и трость, внутри которой спрятана шпага. Жаль, что ее не было с ним вчера. – Как ты думаешь, тебе удастся что-нибудь узнать о нападавших?

Сурио, подумав, кивнул.

– Я постараюсь. Но никто не должен знать, что я делаю, иначе меня просто убьют.

Гэвин думал точно так же.

– Я просил жену не приходить сюда, пока опасность не минует. Алекс согласилась остаться сегодня дома, но долго она не выдержит. У нее не тот характер, чтобы сидеть взаперти.

Сурио редко улыбался, но на этот раз его губы дрогнули в улыбке.

– Она из тех леди, что превыше всего ценят независимость.

И это была истинная правда.

Насупив брови, Кейти разглядывала свое рукоделие.

– Почему я должна учиться тому, что ненавижу? Ты ведь говорила, что тоже не любишь вышивать.

– Потому что делать то, что нам не нравится, – значит воспитывать себя, – заявила Алекс, пряча улыбку. – И по том, женщина должна уметь работать иглой. Это может при годиться. Прошло не так много времени с тех пор, когда женщины собственноручно пряли пряжу и чинили одежду. Некоторые делают это до сих пор.

– Я бы хотела сама постричь овечку, – мечтательно протянула Кейти, – Я люблю овец.

Алекс задумалась.

– Ты не представляешь, как много нужно сил, чтобы постричь овцу. Они не любят этого и всячески сопротивляются.

На следующий год, весной, мы найдем место, где будут стричь овец, и посмотрим, как это делается.

– Обещаешь?

– Обещаю. – В имении полковника держат овец. Почему бы им не приехать на весеннюю стрижку? К тому же Алекс сама любила наблюдать за овцами.

Дейзи вошла в маленькую гостиную, увидела Кейти и остановилась у дверей. По ее взволнованному лицу Алекс поняла, что у нее есть новости.

– Ты хочешь поговорить со мной, Дейзи?

– Да, мэм, когда вы освободитесь.

Алекс обратилась к дочери:

– Сбегай на кухню, посмотри, что там готовят на десерт.

Обрадовавшись, что ей больше не нужно корпеть над ненавистным рукоделием, девочка выскочила из комнаты, бросив на служанку благодарный взгляд.

Когда шаги Кейти затихли вдали, Дейзи тихо произнесла:

– Я нашла моего друга, мэм. У него есть сведения, которые могут вам пригодиться.

– Превосходно! Что он говорит?

Дейзи покосилась на дверь.

– Он работает в таверне рядом с доками. Он, как и я, американец, раб, но сбежал в Канаду и потом перебрался сюда. Он говорит, что может назвать одного из самых крупных английских работорговцев, респектабельного с виду, но владеющего несколькими кораблями, которые перевозят рабов. Мой друг хочет разоблачить дьявола за его деяния, но кто станет слушать бедного чернокожего?

– Я буду слушать, и я знаю людей, которые тоже меня выслушают. – Алекс подумала, не мил ли сердцу Дейзи этот «друг»? Возможно. Горничная никогда не рассказывала о своей жизни, как и о том времени, что она провела у Фредерики Пирс. А Алекс никогда не спрашивала. Как и любой человек, Дейзи имела право на личную жизнь.

– Он сказал, что готов встретиться с, вами сегодня вечером. – Дейзи метнула быстрый взгляд на хозяйку. – Где-нибудь около доков.

– Так скоро? – удивилась Алекс.

Дейзи нервно облизала губы.

– Он напуган и, если вы будете тянуть, может передумать.

Алекс могла понять это и не хотела терять потенциального информатора. С другой стороны, после ночного нападения она пока не решалась наведываться на территорию складов.

– Может быть, нам стоит встретиться в офисе «Эллиот – Хауса»? Там будет и мой муж.

– Я думаю, он согласится, – после некоторого колебания ответила служанка. – Но вы должны быть там одна. Он не станет разговаривать в присутствии белого мужчины.

– Что, если я возьму с собой Сурио? – Индонезиец не африканец, но все же и не белый, а его молчаливое присутствие никому не помешает.

– Мистер Сурио? – Дейзи смутилась. – Нет, только вы, и только потому, что это вы… он согласился мне помочь. – Ее голос прервался. – Я велела ему прийти пораньше, как только закроется офис, но до того, как стемнеет и в таверне будет много народу.

Приняв решение, Алекс кивнула:

– Хорошо. Пусть он придет в офис в шесть тридцать. Я буду там одна.

Она возьмет с собой только молоденького грума. Он отвезет ее в коляске и заберет назад через час. Гэвину это не понравится, но он ничего не будет знать – он в это время уедет домой, а вечером они встретятся за ужином. Алекс решила, что опасность ей не грозит.

А если и грозит – она сумеет постоять за себя.

Гэвин отпустил всех служащих немного раньше, чтобы они могли выйти на улицу до наступления темноты и не поодиночке. Возможно, он проявил излишнюю осторожность, но инстинкт не давал ему покоя. Весь этот день он размышлял над тем, кто мог желать его смерти.

На этот вопрос ответа он не находил. Все, что он пока мог сделать, – оградить всех домочадцев от нападения бандитов.

Вернувшись домой, Гэвин постучал и, как только дворецкий открыл дверь, спросил, где его жена. Бард ответил:

– Ваша супруга ушла, милорд, но оставила вам записку. Гэвин развернул листок бумаги, недоумевая, почему Алекс ушла из дома в столь поздний час.

Дорогой Гэвин.

Я буду через час или немного опоздаю к ужину, потому что должна встретиться с одним человеком в нашем офисе. У него есть важная информация о работорговцах. Не волнуйся за меня. Я все объясню, когда вернусь домой. Люблю тебя.

Искандра.

Он не удержался и по старой морской привычке пробормотал проклятие, чувствуя, что его недобрые предчувствия начали сбываться. Бард был потрясен, он никогда не видел хозяина в таком взвинченном состоянии.

– Скажите на кухне, что ужин задерживается, – резко произнес Гэвин. – Я должен найти жену.

Он повернулся и, так и не зайдя в дом, торопливо зашагал к конюшне. Верхом будет быстрее, чем в карете, подумал он и приказал оседлать жеребца. Ему не терпелось увидеть Алекс, а потому его не особенно беспокоило, что придется скакать по запруженным людьми улицам.

Когда наконец он подъехал к офису, нервы его уже были на пределе. Улица перед складами сегодня не была пустынной, как накануне. Он поманил слоняющегося без дела мальчишку, который выглядел не слишком жуликоватым.

– Ты не боишься лошадей?

– Нет, сэр! – заверил мальчик.

– Очень хорошо. – Гэвин протянул ему полкроны и поводья. – Еще полкроны получишь, если подержишь лошадь до моего возвращения.

– Я готов, сэр!

– Спасибо. И еще один совет. Никогда не женись.

Гэвин подошел к двери склада и тихо выругался, обнаружив, что она заперта. Зачем он так сглупил и отдал Алекс запасной ключ?

Потому что она его жена и он полностью доверяет ей. Хотя ее желание приехать сюда одной вызывало у него опасения.

Открыв дверь своим ключом, он, перепрыгивая через три ступеньки, влетел в офис, готовый ко всему.

Скромно одетая, как подобает простой служащей, разве лишь роскошная шаль от Пейзли нарушала общий стиль, Алекс спокойно работала, сидя за письменным столом. В распахнутое окно открывался прекрасный вид на город. Услышав шаги, она подняла голову.

– Это ты? Я думала, что успею закончить до того, как ты появишься здесь.

Ее спокойствие оказалось последней каплей.

– Ради всего святого, Алекс! Прошлой ночью нас обоих чуть не убили! Что заставило тебя снова прийти сюда?

– Я ведь пришла не одна – меня привез грум, он ждет в городской конюшне. Если что-то случится… – Внезапно в ее руках появился элегантный дамский пистолет. – Как видишь, я хорошо подготовилась.

Он тупо уставился на двухзарядный пистолет, машинально отметив, что она достаточно хорошо владеет оружием, чтобы нечаянно не спустить курок.

– Слава Богу, что ты хоть об этом подумала, но что это за важное дело, которое привело тебя сюда?

– Друг нашей Дейзи, бывший раб, придет с минуты на минуту. Он говорит, что может назвать одного из британских руководителей нелегального работоргового бизнеса. Разве ты бы не захотел рискнуть, чтобы узнать об этом?

Он медлил с ответом.

– Думаю, захотел бы. Но если бы Кейти решилась на такое, я бы ее остановил.

Алекс смутилась.

– Понимаю, но я ведь не ребенок, Гэвин. Я твоя жена. У меня есть право воспользоваться случаем, так как вопрос этот чрезвычайно важен.

– Для меня нет ничего важнее твоей жизни, – настаивал он.

Ее взгляд смягчился.

– Ни одна женщина не может мечтать о лучшем защитнике, Гэвин. С тех пор как мы познакомились, я пользовалась твоей силой, добротой и пониманием. Но сейчас я должна действовать по своему разумению, а не надеяться на чью-то защиту. Может быть, друг Дейзи не захочет прийти и я даром теряю время, но я должна его подождать. Он может появиться в любой момент, а Дейзи предупредила, что он не будет говорить при белом мужчине. Увидев тебя, он просто повернется и уйдет, и мы никогда его больше не увидим. Поэтому, пожалуйста, Гэвин, уходи… Пожалуйста…

Мрачные предчувствия одолевали его, но Алекс смотрела на него с такой мольбой…

– Ты всегда понимал меня, Гэвин, – мягко проговорила она. – Почему не хочешь понять сейчас?

Он понимал свою жену. Она делала все для того, чтобы вновь обрести веру в себя. Большинство женщин согласились бы с ним и ушли отсюда, но она не была похожа на большинство женщин, и это ему очень нравилось.

И никакая женщина не смогла бы так сводить его с ума.

– Хорошо, я ухожу и буду ждать тебя в городской конюшне, – успокоившись, пообещал он. – Через час я заберу тебя домой.

Она просияла.

– Спасибо, Гэвин.

– Только запомни – я уже потерял одну жену. И не вынесу, если с тобой что-то случится. – Повернувшись, чтобы уйти, он спросил: – Но скажи мне, где ты взяла пистолет?

– В Ашбертон-Хаусе. А теперь иди.

Он послушался, хотя ему очень не хотелось уходить. Выйдя на улицу, он осмотрелся, но не увидел никого, кто бы соответствовал описанию Алекс. Может, парень передумал? Но если он все же придет и информация окажется ценной, у Алекс будет шанс изменить ситуацию с нелегальной торговлей рабами. Он молил Бога, чтобы это случилось и чтобы все его страхи оказались напрасны.

Когда он отдал мальчику обещанные полкроны, тот хихикнул:

– Ваша жена не слушается вас, сэр?

– Вопрос улажен. – Он вскочил на лошадь и поехал по улице, уговаривая себя, что с Алекс все будет в порядке и его тревога совершенно необоснованна.

И все же предчувствие беды разъедало его сердце.

Глава 32

Друг Дейзи опаздывал уже почти на полчаса. Надеясь, что он не видел Гэвина и не передумал, Алекс продолжала работать и ждать.

Шагов она не услышала и не сразу сообразила, что кто-то идет, пока дверь офиса на распахнулась. Подняв глаза, она сразу поняла, что страхи Гэвина не были напрасными. Четверо мужчин стояли в дверях офиса, и ни один не был похож на сбежавшего раба. Первые двое были грубые бывалые матросы. Третий – жилистый долговязый мужчина – очень похож на бродягу, которого она ударила в живот прошлой ночью.

А четвертый был сэр Бартон Пирс.

Хотя она видела его всего один раз на балу у Ашбертонов, тот факт, что он враг Гэвина, запечатлелся в ее сознании. Под бумагами на столе она нащупала пистолет и спрятала его в складках шали, когда поднялась, чтобы поздороваться с визитерами.

– Какая неожиданная встреча! Если вы ищете моего мужа, сэр Бартон, так его здесь нет. – Она раздумывала, сказать или не сказать ему, что Гэвин и несколько слуг скоро появятся в офисе, но решила молчать, так как Пирс и его головорезы могут застать Гэвина врасплох.

– Мне известно, что его нет. Я видел, как он вышел отсюда минут двадцать назад. – Пирс критически оглядел ее. – Вы не стоите и мизинца моей Фредерики, но, наверное, ваши высокопоставленные родственники считают ваше замужество удачным. Как жаль, что вы скоро исчезнете.

Она слушала с ледяным спокойствием.

– Исчезновение не входит в мои планы.

Пирс весело рассмеялся, как будто они вели светскую беседу.

– У вас нет выбора. Не волнуйтесь, вам не будет больно. Все пройдет быстро и тихо.

– В Лондоне повсюду глаза и уши, от которых ничего не скроешь. – Она презрительно оглядела его мерзких компаньонов. – Вас и ваших людей видели, когда вы вошли, и увидят, когда вы будете уводить меня отсюда.

– А мы не пойдем через главный вход, – ухмыльнулся Пирс. – Я арендовал соседний склад, оформив сделку на вымышленное имя. Здания соединены дверью, поэтому нам нетрудно было проникнуть сюда. И никто нас не видел. Мы уйдем незаметно. – Его голос стал холоден. – А теперь поднимайтесь, придется вставить вам кляп в рот и связать руки. Не вздумайте сопротивляться, или я позволю моим помощникам поразвлечься, пока мы еще здесь.

Долговязый захохотал.

– Я задолжал этой суке… – Хотя он был одного роста с Алекс, его взгляд заставил ее похолодеть. Жаль, что она не изучала приемов восточной борьбы, которой в совершенстве владел Гэвин. Она могла бы сломать ему шею еще во время первой стычки.

– Может, попозже, Уэбб, у нас нет времени на это. – Пирс огляделся. – Где вы держите наличные? Будет глупо, если деньги сгорят.

Сгорят? И тут Алекс вдруг сообразила, что давно уже чувствует запах дыма, который перекрывал даже аромат чая. Все то, над чем так упорно трудился Гэвин, скоро погибнет в огне.

Она крепче сжала пистолет, пытаясь подавить поднимавшуюся в ней панику. У нее два патрона, но этого недостаточно для четверых мужчин, которые успеют ее скрутить, стоит ей только сделать одно неверное движение. Нужно отослать из комнаты хотя бы одного из них.

– Коробка с деньгами в столе лорда Сиборна. – Она умышленно назвала титул мужа и обрадовалась, когда Пирс, скривившись от злости, направился в кабинет Гэвина. Поскольку никакой коробки там не было, он будет ее искать.

Уэбб подошел к Алекс:

– Слай, Нэд, дайте мне веревку. Эта сука здорово дерется.

Трое против одной – врукопашную ей с ними не справиться. Алекс подняла пистолет и выстрелила в Слая, который стоял ближе всех. Увидев оружие, он вскрикнул и метнулся в сторону, громко выругавшись, когда она спустила курок. В замкнутом пространстве выстрел отдался громом в ушах.

Она все-таки ранила его. Но теперь у нее остался один патрон. Нацелив пистолет на Уэбба, Алекс последнюю пулю послала ему в грудь. Он охнул, лицо его перекосилось от боли. На рубашке расплывалось кровавое пятно, но он, шатаясь, подошел к ней, чтобы отнять пистолет.

Ему удалось выхватить его. Так как незаряженное оружие было бесполезно, она не сопротивлялась. Обежав стол и раненого Уэбба, она бросилась к двери. Если она успеет добраться до лестницы, у нее есть шанс…

– Дрянь! – Нэд схватил ее за руку и круто развернул к себе.

Прежде чем он успел ударить, она изо всех сил стукнула его кулаком в горло, затем развернулась и ударила Слая, который подошел с другой стороны, хотя кровь текла из его раненой руки. Слай покачнулся, когда она пнула его в колено, но ему удалось удержаться на ногах и схватить ее за руку. Вернулся Пирс, привлеченный шумом.

– Черт побери, вы что, не можете справиться с женщиной? – заорал он на своих подчиненных. – Огонь распространяется быстро, и нам надо сматываться отсюда, пока лестница еще не занялась… Разберитесь поскорей с этой проклятой бабой!

И тут же сильный удар обрушился на голову Алекс. Она еще успела порадоваться, что умрет сражаясь.

Кейти. Гэвин.

Темнота…

Гэвин нервно ходил по двору городской конюшни, а молоденький грум Сиборнов испуганно наблюдал за ним. Грум не мог ослушаться приказа Алекс, но и слепой заметил бы нервозность милорда.

Гэвин вытащил из кармана часы. Осталось пятнадцать минут, и он сможет наконец забрать Алекс.

– Коляска готова?

– Я проверю, милорд. – Радуясь, что он может уйти, грум исчез в глубине конюшни.

Четырнадцать минут… Тринадцать… Еще не пора? Нет еще – до склада всего пять минут ходу, и Алекс будет недовольна, если он спугнет ее информатора.

Он постарался успокоиться. Может быть, он так напряжен потому, что над головой нависли тяжелые тучи, предвещавшие сильную грозу? Или это потому, что, как говорила Алекс, он всегда держал себя в руках, а в этой ситуации не может совладать с собой?

Или скорее всего что-то на самом деле не так?

Мальчик, который сторожил лошадь Гэвина, просунул голову в ворота, которые вели во двор конюшни.

– Вы ходили в свой склад, мистер? – взволнованно спросил он.

Гэвин похолодел:

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Там пожар! – сообщил мальчик. Глаза его горели от восторга.

Предчувствия его не подвели. Он вскочил в седло и крикнул Фицджералду, владельцу конюшни, чтобы тот вызвал пожарную команду.

Пустив лошадь в галоп, Гэвин поскакал по улице, ведущей к складам. И вскоре он увидел, как в небо поднимается столб дыма. Погоняя коня, он подъехал ближе и обнаружил, что горит «Эллиот-Хаус». Молясь про себя, чтобы Алекс удалось уйти до того, как начался пожар, он спрыгнул лошади и помчался к офису, не обращая внимания на зевак, привлеченных столь интересным зрелищем.

– Моя жена… Там! – кричал он. – Никто не видел ее?

Пожилой мужчина покачал головой:

– Никто не входил и не выходил, с тех пор как вы ушли.

Нет. Нет! Он остановился, тупо глядя на пламя. При виде пожара на него всегда нападал столбняк. Впервые это случилось с ним, когда их корабль загорелся. Он был тогда еще очень молод, но с тех пор всегда боялся огня.

Неужели Алекс осталась внутри? Подавив ужас, он протиснулся через толпу, которая держалась на приличном расстоянии от хранилища, и бросился к двери склада. Она была не заперта, и он мог за секунду подняться наверх. Может быть, потеряв сознание, она лежит на полу? Он должен войти туда.

– Нет, парень. – Огромный детина, скорее всего портовый грузчик, схватил его, чуть не сбив с ног. – Если она там, ты ее уже не спасешь.

– Пусти, дай мне пройти! – Не помня себя от ярости, Гэвин вырвался из рук грузчика. – Это моя жена! Я должен ее найти.

Детина хорошенько встряхнул его.

– Ты опоздал, дружище!

Гэвин уже хотел было использовать один из своих приемов, когда раздался страшный треск и грохот. На его глазах рухнула крыша. Пламя, столб искр и струи дыма с ужасающим ревом рванулись вверх. Окна полопались, усыпав осколками улицу, и ударная волна чуть не свалила Гэвина и грузчика на мостовую.

Гэвина била дрожь. Он отказывался верить своим глазам. Алекс не могла умереть – абсолютно здоровая женщина, разве не могла она вовремя выбраться из здания?

– Ну конечно, она выпрыгнула в окно со стороны реки, еще до того, как здание рухнуло, – уговаривал он себя.

Грузчик с жалостью смотрел на него. Гэвин двинулся через толпу, туда, где начиналась дорожка к Темзе. Но его остановила прибывшая пожарная команда. Управление противопожарной безопасности Лондона было основано страховыми компаниями, и первой обязанностью пожарных было защитить примыкающие объекты от распространения огня.

Шеф пожарной бригады отдавал приказы своим людям, пока они, размотав кожаный шланг, соединяли его с пожарным краном.

– Это здание и то, что рядом, уже сгорели, но мы можем успеть спасти остальные склады. – Повысив голос, он заорал: – Бесплатное пиво для всех, кто поможет качать воду!

Поднялся гул одобрительных голосов, и через пару секунд помпа была на месте и волонтеры трудились, подбадривая себя ритмичными выкриками: «Пи-во! Пи-во!»

Вторая пожарная команда прибыла, когда Гэвин уже бежал по аллее, ведущей к реке. Тяжело дыша, он срезал путь к берегу и посмотрел на склады, стоящие на берегу. «Эллиот-Хаус» был частично уничтожен, закопченные кирпичи валялись на земле и падали в воду, разбитые окна зияли черными дырами. Он смотрел на этот ад, в который превратилось его детище, и почему-то некстати вспомнил, что таможенники сжигают контрабандный чай в специальных местах, потому что он горит таким жарким пламенем, что обычные печи не выдерживают.

Но оставалась надежда, что Алекс выбралась из здания с этой стороны, когда пожар еще только начинался. Может быть, она уже в городской конюшне? Он вернулся туда, где трудились пожарные, поискал ее в толпе, проверил конюшню; он спрашивал всех снова и снова, надеясь, что кто-нибудь видел его жену. Нет, никаких следов.

Когда он вернулся к сгоревшему складу, удары грома и порывистый ветер возвестили о начале грозы. Небеса разверзлись, и прямо на огонь обрушились струи дождя, оказавшиеся более эффективными, чем три пожарные команды, что пытались справиться с огнем. Первая волна волонтеров отправилась наслаждаться пивом, поэтому он встал к помпе вместе с другими добровольцами и работал, пока не свело спину, а руки не отказались повиноваться.

Гроза прошла, но холодный дождь, похоже, зарядил надолго, разогнав большинство зевак. Когда последнее пламя, зашипев, угасло, кто-то дотронулся до руки Гэвина.

– Идите-ка вы домой, милорд.

Гэвин оглянулся и увидел очень знакомое лицо. Приглядевшись, он узнал констебля, который помогал им прошлым вечером. Неужели это было только вчера?

– Не могу поверить, констебль Мейн. Моя жена там… я… я не могу оставить ее.

– Ее больше там нет, милорд, – прозвучал тихий ответ.

Дрожа от сознания обрушившейся на него беды, Гэвин смотрел на дымящиеся руины и не мог заставить себя уйти.

– Она погибла, и это моя вина, – наконец произнес он сдавленным шепотом.

Поскольку в доме предположительно погиб человек, пожарные начали поиски, когда дождь остудил пепелище и оно стало безопасным для людей. Гэвин хотел было помочь, но шеф пожарных вежливо ему отказал.

– Вы, милорд, и одеты не как положено, и не имеете опыта в подобных делах. Было бы непростительно с моей стороны позволить вам туда идти.

И ему ничего не оставалось, как ждать. Что он и делал весь остаток ночи, казавшийся бесконечным.

На востоке уже занялась заря, когда шеф пожарных подошел к нему.

– Мы нашли тело, сэр.

– Позвольте мне взглянуть на нее. – Гэвин рванулся к почерневшему остову здания.

– Нет. – Шеф и подошедший констебль Мейн прегради ли ему дорогу. – Там… нечего смотреть. Единственное, что еще возможно, – идентифицировать останки человека. Ваша жена была высокого роста?

Ее макушка доходила ему до скулы. «Алекс, о Господи, почему ты не послушалась?» Он судорожно вздохнул:

– Да, она… была… высокая.

Другой член бригады подошел к ним, что-то держа в руке.

– Мы нашли это около тела. Это принадлежало вашей жене? – Он протянул Гэвину обгорелый металлический предмет.

Гэвин узнал маленький пистолет Алекс. Огонь уничтожил деревянную рукоятку, оставив только двойной ствол. Последняя надежда угасла.

– Да. – Его рука конвульсивно сжала металл. – Да, это ее вещь… Спаси, Господи, ее душу.

Гэвин не помнил, как грум усадил его в коляску и довез до дома. Лошадь Гэвина трусила сзади. Лондон просыпался под ясным, омытым дождем небом. Приехав на Беркли-сквер, Гэвин автоматически вылез из коляски. Горничная, что мыла ступени, подняла голову и ахнула, увидев его.

Войдя в холл, он увидел в зеркале свое отражение. И не узнал себя. На него смотрели тусклые глаза мрачного, осунувшегося незнакомца. Его одежда промокла под дождем и была в черных пятнах от сажи. А сам он выглядел как… как мужчина, только что потерявший жену, которую любил.

Бард подошел к нему, на сей раз не такой высокомерный, как обычно. Очевидно, страшная новость уже достигла дома.

– Какие будут распоряжения, лорд Сиборн?

Гэвин долго пытался сообразить, что нужно сделать.

– Пошлите слугу в Ашбертон-Хаус с сообщением о… смерти леди Сиборн, потому что ее родители и чета Ашбертон должны об этом знать. – Нужно было оповестить и других знакомых, но многих не было в Лондоне. Он отложил это на потом, слишком измученный, чтобы думать об этом сейчас.

Дворецкий кивнул.

– Я распоряжусь, чтобы вам приготовили ванну?

– Я должен поговорить с мисс Кейти.

У дворецкого был несчастный вид, но все же не такой, как у Гэвина, когда он поднимался по лестнице в детскую. Когда он вошел, Кейти завтракала вместе с мисс Хейли. Ее веселая улыбка угасла, как только она увидела его лицо.

– Что случилось, капитан? – испуганно спросила девочка.

При взгляде, на ее личико – миниатюрную копию Алекс, только со светлыми волосами – его сердце сжалось от боли.

– Кейти… – Его голос замер, но он попытался собраться с духом, чтобы договорить до конца. – Очень плохие новости… На складах «Эллиот-Хауса» случился сильный пожар. Твоя мама работала там, и… она… не смогла уйти вовремя…

– Нет! – закричала Кейти, соскочив со стула. Ее синие, как у Алекс, глаза стали огромными. – Нет! Мама не может умереть. Она не может!

– Мне очень жаль, Кейти. – Если бы он мог умереть вместо Алекс… Насколько это было бы легче, чем сообщать ее дочери о том, что произошло..

Кейти безутешно зарыдала. Он опустился на колени и обнял ее, и сам не смог удержаться от слез. Он говорил, что ее никто не обидит, что он любит ее, что всегда будет рядом с ней и что ее мать погибла как героиня.

Они сидели на полу, крепко прижавшись друг к другу, пока он не почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он поднял глаза и увидел свою тетку леди Джейн Холланд.

– Мистер Сурио сообщил мне эту ужасную новость, – сочувственно произнесла она. – Вы должны отдохнуть, Гэвин. Мы с мисс Хейли позаботимся о Кейти.

Он молча поднялся и отдал Кейти в теплые, заботливые руки леди Джейн. Спустившись вниз, он обошел стороной комнаты Алекс – мучительные воспоминания о том счастье, что он познал там, терзали его сердце. Скинув с себя одежду, он рухнул на постель и забылся тяжелым сном.

Когда он проснулся, уже наступил вечер. Он лежал, слепо глядя в потолок. После смерти Хелены ему казалось, что большей боли ему не суждено испытать никогда, но, оказывается, он ошибался. Очевидно, способность страдать никогда не исчерпывается.