Сергей Чаркин всегда знал, что будет работать во славу закона. Он представил себя в форме и рядом с собой Ирину…
      Ирина бросила гитару в кресло, новая мелодия у нее не получалась, гитара дребезжала, чистые звуки исчезли, словно их никогда не было. Да еще мать, Катерина Федоровна, заглянув в комнату дочери, спросила:
      – Ты когда постель за собой заправишь?
      – Никогда! – вскрикнула девчонка и легла лицом вниз.
      Мать вздохнула оглушительно, в гитаре жалобно вздрогнула струна, дверь захлопнулась. Ирина осталась в комнате одна, не считая, лежащей в кресле гитары.
      Сергей Чаркин, ее парень, бросил ее! Она жалобно всхлипнула, она уже неделю всхлипывала по этому поводу. Ей было, так жаль себя, такую стройную девочку шестнадцати лет! Она приподнялась на локтях, посмотрела в окно, увидела серое небо и опять плюхнулась лицом в подушку – подружку. Потом резко вскочила, ее осенила простая мысль, что ее любимый Сергей ушел к ее подружке Юльке! Конечно, он бросил ее стройную, тонкую Ирину, ради низкой, толстой и противной Юльки!
      Слезы обиды мгновенно высохли, появилась непонятная улыбка, она блуждала по лицу девочки, словно та, задумывала смешную шутку.
      У Сергея на самом деле были свои проблемы, его родители развелись. Он выбрал отца. Мать еще два года назад отказалась от него в пользу отца, а сейчас они разменяли квартиру и разъехались. Сергею вообще было не до Ирины, он осваивал новую для него квартиру, новый район, новую школу. В квартире царил мужской порядок или беспорядок, после переезда, что было ему абсолютно безразлично.
      Идеальный порядок был в доме Ирины, можно было подумать, что пыли на свете вообще не существует, у них в квартире всегда и все блестело! Поэтому и не заправленная постель была олицетворением всемирного беспорядка. Порядком в квартире занимались мать и бабушка, которая без очков ничего не видела, но признавала, как факт, что гитара живет в кресле.
      Ирина взяла в руки гитару, провела рукой по струнам, перебирая аккорды, и воскликнула:
      – Ну почему у меня нет пажа, который заправил бы эту постель!
      Гитара вырвалась из ее рук, встрепенулась и превратилась в Сергея, или очень похожего на него парня.
      – Гитарный паж! – выдохнула Ирина.
      – Так точно, я ваш паж, госпожа Ирина! Что делать прикажите?
      – Постель заправить.
      – Слушаюсь, госпожа Ирина!
      Гитарный паж в мгновение ока застелил постель и превратился в гитару.
      В комнату зашла Катерина Федоровна:
      – Ирина, как тебе удалось по струнке застелить постель?
      – Так получилось.
      – Молодец, – сказала мама и вышла из комнаты.
      Ирина закричала ей в след:
      – Мама, дай сто рублей положить на сотовый телефон!
      Мать повернулась к ней лицом:
      – А почему на дискотеку деньги не просишь?
      – У тебя выпросишь!
      – Почему нет, возьми двести рублей, – и она протянула Ирине две сотни.
      Ирина радостно хлопнула в ладоши и удивленно посмотрела на кресло, в ней сидел некий прототип Сергея Чаркина.
      – Слушаю, госпожа Ирина! – воскликнул парень из кресла.
      – Нет, так не пойдет, я одна живу в этой комнате, а теперь ты еще навязался на мою голову, – недовольно проворчала Ирина.
      – Вы меня звали, госпожа Ирина, вы хлопнули в ладоши, и я появился для выполнения ваших заданий.
      – Нет у меня для тебя заданий, сегодня суббота, а из-за тебя у меня теперь гитары нет, и кресло ты занял, господин гитарный паж, или, кто ты там еще!
      – Меня зовут Алексашка, я принял образ того парня, который вам, госпожа Ирина, так нравиться, чтобы вы больше не плакали.
      – Я уже не плачу, можешь уходить в свою гитару, а я буду на компьютере слушать мелодии, – ответила Ирина и включила компьютер.
      В комнату резко открылась дверь, на пороге стоял отец Ирины, с пьяными глазами, увидев в комнате дочери, парня он воскликнул:
      – Ирина, почему Сергей живет в моем доме? А!? – взревел отец и стал доставать ремень из шкафа в прихожей.
      – Папа, не надо меня бить, это не Сергей Чаркин, это гитара!
      – Где гитара? Дочь у тебя здесь сидел Сергей! Правда, гитара в кресле. Мне, что показалось?
      – Папа тебе показалось.
      На пороге появилась мать:
      – Что шумите?
      – Мама, папа меня хотел избить за то, что увидел в кресле Сергея, но там лежит гитара!
      – Отец, я два раза уже была в комнате, там все время лежала гитара, и не было Сергея. Говорила тебе, не пей на голодный желудок, завтрак уже готов.
      – Я, что пьяный? Да я не пил сегодня!
      – Нет, отец ты сегодня с утра пьян, – сказала Катерина Федоровна.
      – Вы, чего сегодня против меня, да еще Сергея позвали! – обиженно сказал отец Ирины, и пошел на кухню.
      Ирина вышла из комнаты и тоже пошла на кухню, но, услышав звонок в дверь, пошла, ее открывать. На пороге стояла беспечная Юлька, выкрашенная в блондинку еще с прошлого года:
      – Ирина, привет! Можно я поиграю на твоей гитаре? Мать сказала, что не купит мне гитару, пока я не научусь хоть немного играть.
      – Юля, раздевайся и проходи в комнату, я сейчас поем и тоже приду.
      Ирина только села за стол завтракать, как услышала Юлькин вопль из своей комнаты, она бросила ложку и побежала в комнату, открыла дверь и рассмеялась: на коленях у Юльки лежал Алексашка, а она пальцами ударяла, где-то в области его пупка.
      Ирина закрыла дверь в комнату и пошла на кухню, продолжать есть. Отец, посмотрев на нее, спросил:
      – Ирина, это кто у тебя кричит в комнате?
      – Юлька играет на гитаре.
      – У меня нет галлюцинаций, прости дочь, но я не слышу звуков гитары!
      – И не услышишь, – буркнула дочь, откусываю бутерброд.
      – Вы меня с ума сводите, – недовольно и обидчиво сказал отец.
      Юлька попыталась сбросить с колен, как ей казалось Сергея:
      – Сергей, ты откуда здесь взялся? Я, что-то пропустила?
      – А я не Сергей, я Алексашка!
      – Ты, что брат Сергея? Я поняла, вы двойняшки! Но я взяла в руки гитару, а ты откуда взялся?
      – Я – гитара!
      – Не заливай, говори, куда дел гитару? Меня отпустили на полчаса, а ты мое время тратишь.
      Юлька была из многодетной семьи, в которой было, пять сестер и один брат; одна мать и шесть отцов, но все дочери походили на свою мать, словно и не было у них разных отцов. Их мать периодически показывали по телевизору, и бесплатная одежда то и дело появлялась в их доме, но гитару им еще никто не дарил, а выпросить ее у матери, Юлька даже не пыталась. Сейчас их кормил отец младшей сестры. Не могла Юлька понять, что это не Сергей, а некий Гитарный паж, такие чудеса в ее голове не умещались.
      В комнату вернулась Ирина и плотно закрыла за собой дверь.
      – Юля, ты чего с собой Сергея привела? – как ни в чем не бывало, спросила Ирина.
      – Ты, чего гонишь, подруга, называется! Сергей мой, а он у тебя! – запричитала Юля.
      – Если Сергей твой, то какие вопросы? Юля, куда гитару дела? Ты пришла играть на гитаре и не играешь?
      – А, где эта твоя гитара? Тут Алексашка вместо Сергея!
      – Так, так ты еще и Алексашку ко мне привела? – напористо спросила Ирина.
      – А ну тебя, я домой поду!
      – Проваливай, – раздался голос Алексашки.
      – Вы чего меня гоните! – вспылила Юлька и выскочила из комнаты, потом вернулась, она хотела что-то сказать Ирине, но, увидев гитару в кресле, открыла рот просто так, а потом выдохнула, – Жадная ты Ирина, я ушла и гитара появилась!
      Ирина молча посмотрела на нее и пошла, провожать подругу до двери. Она взяла гитару в руку, засунула ее в шкаф и спокойно пошла к компьютеру; только она открыла таблицу с перечнем мелодий, как почувствовала на плечах руки.
      – Госпожа Ирина, меня нельзя прятать в шкаф, – назидательно проговорил Алексашка.
      – Если ты, гитарный паж, так и седел бы там, куда тебя засунули! – вскричала Ирина, – не даешь мне музыку слушать! – и она включила любимую мелодию на полную громкость.
      В соседней комнате мать, зажала уши от таких звуков, в потолок кто-то стал стучать. Через минуту раздался звонок в дверь, пришел сосед из квартиры, расположенной выше этажом:
      – Сделайте музыку тише, у меня жена болеет.
      Ирина уменьшила громкость и подумала, что эти, которые живут этажом выше, постоянно что-то сверлят, но ведь они к ним не бегут и не просят перестать стучать и сверлить.
      – Алексашка, ты так и будешь, мешать, мне жить? – спросила Ирина у парня.
      – Я ваш гитарный паж, я буду вам помогать жить!
      – Ага, я тебя не звала! Вот подарю тебя Юльке, я видела, как ты на ее коленях лежал!
      – О, меня уже ревнуют?
      В комнату заглянула старая бабушка Ирины:
      – Ирина, – это ты, что ли? А с тобой кто стоит? Это твой отец или мать? Я что-то совсем не вижу.
      – Бабуля, я одна в комнате.
      – Но я вижу два темных силуэта, только не пойму, кто они.
      – Я одна.
      – Одна, так одна, а вы поели? Ложки освободились? Пойду и я поем, – и старушка пошла на кухню.
      – Интересная мысль, а тебя, господин паж, кормить надо или вы святым духом питаетесь? – спросила Ирина.
      – Меня кормить не надо я не человек, – проговорил он, как робот.
      – Это все чушь, но в понедельник у меня концерт, я играть должна на гитаре, ты это понимаешь?
      – Без вопросов, играй!
      – На твоем пупке?
      – Об этом надо еще подумать.
      Юлька позвонила по старому сотовому телефону Сергею Чаркину:
      – Сергей, ты сегодня был у Ирины утром?
      – Юлька, ты, что с утра окотилась? У тебя случайно котята не родились?
      – Это у тебя щенки родились! Я спрашиваю, ты был сегодня у Ирины?
      – Отвечаю, я ее не видел неделю, мы с отцом переезжали на другую квартиру.
      – Поняла, а у тебя нет брата двойняшки?
      – Ты в своем уме сегодня?
      – В своем уме, но я у Ирины видела парня, как две капли похожего на тебя.
      – Так, хочешь сказать, что я не знаю все разборки своих родителей? Интересно! Я у них спрошу про брата.
      – Спроси, – сказала Юлька и отключила сотовый телефон своей мамы.
      Сергей пошел в комнату к отцу, Владимиру Сергеевичу и спросил:
      – Папа, мне Юлька позвонила, сказала, что у Ирины сегодня дома видела моего брата!
      Глаза отца округлились, потом налились гневом:
      – Это все твоя мать, Лида! Вот видишь сын, я не про всех ее детей знаю! Это надо выяснить, а то она требует, чтобы я ей платил на тебя алименты, а жить при этом ты будешь со мной! Это я должен кормить ее ребенка, неизвестно какого?
      – Юлька сказала, что он мой двойняшка.
      – Еще чего!? Не понял.
      – А я, думаешь, понял?
      – Раз не понял, так езжай к Ирине и выясни все на месте, а уж потом будем спрашивать о нем у твоей матери.
      Дверь Сергею в квартире Ирины, открыл ее отец, Платон:
      – Вот и Сергей Чаркин явился! Но я тебя сегодня у Ирины в комнате уже видел, только не видел когда ты выходил! Нет, надо хотя бы пива выпить, а то совсем не помню, как люди входят в квартиру и как выходят!
      Сергей резко открыл темную дверь в комнату Ирины и остолбенел, перед ним сидел – он.
      – Ирина, это кто у тебя?
      – Дверь закрой.
      – Закрыл, это кто? – спросил Сергей, показывая на парня, сидящего в кресле.
      – Ты.
      – Я – это я, а это кто?
      – Твой брат.
      – Я один, братьев у меня нет.
      – Значит, есть у тебя брат, не видно, что ли? А ты у него спроси, его Алексашка зовут.
      – Алексашка, ты мой брат? – спросил Сергей, озадаченный до последней степени.
      – Нет, я не твой брат, я ее слезы о тебе. Сергей, Ирина любит тебя первой любовью, а я, олицетворение ее желаний.
      – Не издевайся надо мной!
      – Хорошо, я гитара!
      – Ты человек, не видно, что ли!
      Неожиданно Алексашка превратился на их глазах в гитару, лежащую в кресле.
      – Что это было, Ирина?
      – Сама не знаю, так с утра продолжается.
      – Давай я эту гитару у тебя заберу!?
      – Мне играть в понедельник на конкурсе.
      – Я тебе свою гитару отдам.
      – Тогда поиграй на этой.
      Сергей взял в руки гитару, и от неожиданной тяжести опустил ее на пол. На полу лежал Алексашка и потирал свою шею.
      – Мог и осторожнее брать меня в свои руки, – сказал он Сергею.
      – Сергей, да ну его, этого Алексашку, идем вечером на дискотеку?
      – Так уже идти пора, а то опоздаем.
      – А, я? – спросил Алексашка.
      – Ты, спи, гитара шестиструнная, в кресле, – ответила ему Ирина.
      Удивительно, но Алексашка незамедлительно превратился в гитару, и занял свое место в кресле. Сергей махнул Ирине рукой и спустился в квартиру к своей бабушке.
      – Ба, привет, хочу гитару.
      – И давно хочешь?
      – Минут пять.
      – А кто на ней играть будет?
      – Ирина.
      – А я тогда причем?
      – Ну, я буду играть на гитаре!
      – Не верю!
 

 
      Ирина хлопала огромными ресницами, которые вполне могли бы удержать на себе спичку или любой мелкий предмет. Ее круглое лицо в обрамление темных волос, источало волны блаженной невинности. Она была чудо, как хороша. Розовое лицо и голубые глаза были верхом вожделения Сергея, ученика старшего класса. Он таял от одного вида Ирины. Они сидели за одной партой и источали друг другу флюиды взаимной нежности и любви. Много они не говорили, внимание к себе не привлекали, числились средними учениками и никому не мешали.
      Сергей Чаркин – гибкий парень, с острыми плечами, тонкой талией гипнотизировал своей внешностью Ирину. Она была счастлива от того что, он сидел рядом. Дома у нее была молодая собака, и она знала, что собаки взрослыми становятся за один год, а ей было в шестнадцать раз больше, а ее взрослой никто не считал за ее невысокий рост и милое, детское лицо.
      Девушка очень любила мультфильм про корову с длинными ресницами, ей всегда казалось, что она в прошлой жизни была буренкой, хотя и жила далеко от деревни.
      Ее даже на дачу не возили, и отдыхала она в южных городах. Свою речь она часто начина со звука: му, вместо, ну. Ее иногда и звали Мурка, но никому в голову не приходило, что ее му – это му…у. У нее была полная, крепкая грудь, очень напоминающая вымя коровы, без всяких вкладышей.
      Юноша предпочитал смотреть фильмы о человеках – пауках. Он представлял себя суперменом в плаще, летающем между домами. Одним словом ничего общего в мечтах влюбленной пары не было, но это им не мешало наслаждаться общением друг друга в жизни до поры до времени.
      В Сергея вселилось неизведанное желание, оно тяготило его, ему хотелось летать вокруг Ирины на крыльях любви, в плаще неотразимом для любой женщины. Эти желания отвлекали его все больше, а девушка продолжала смотреть на него ясными глазами беззаботной мурки. Он трепетал от любого прикосновения к ее руке, он изнемогал, но не мог понять от чего.
      Ирина внезапно почувствовало острое покалывание, неизвестное ей, тревожное и зовущее, она резко повернула лицо к Сергею. Он смотрел на нее, шел последний урок. Они вместе вышли из школы, май трепетал первой листвой. Теплый после зимы воздух опьянял пряными запахами нежной зелени. Травка нежно зеленела.
      Девушка наклонилась, отщипнула несколько травинок и сунула их в рот.
      – Ой, как вкусно! Сережа, попробуй травку!
      – Здесь собаки ходят, а ты в рот берешь.
      – Ладно, я попробую листик, – и она оторвала пару листиков с дерева и взяла их в рот.
      – Ты, что такая голодная? Давай в киоске купим гамбургеры.
      – Ты, что? Зелень вкуснее!
      Они зашли в парк, купили мороженое и пошли по аллее. Неожиданно Ирина выкинула мороженое, его подхватил бродячий пудель. Она сорвала высокую траву и стала ее жевать.
      – Я понял, тебе витаминов не хватает. Вон листики одуванчиков – кушай, – смеясь, сказал Сергей, пытаясь удержать в своей руке ее руку с зеленой травкой. Она встала на четвереньки, вырвав у него свою руку, и на его глазах стала превращаться в корову или теленка, женского рода. Все, что она хотела, так это щипать молодую, зеленую траву.
      Сергей глубоко вздохнул, от неожиданности ему захотелось забраться на дерево, или взлететь на него. Он бросил на землю школьный рюкзак и полез на дерево, вид с дерева был опьяняющий, он посмотрел на буренку, она все еще ела траву, у нее выросли рожки сквозь волосы. Джинсы натянулись и готовы были лопнуть в любую минуту, но швы у них были крепкие. Она стояла на четвереньках, как настоящая буренка и ничего в ней не напоминало девушку.
      Он спрыгнул с дерева и оказался рядом с ней, ему очень захотелось быть молодым бычком! Он готов был на нее запрыгнуть, про собак он все хорошо знал и про коров догадывался. Он уже закинул ногу на холку молодой буренки, но что-то его приподняло вверх, он с удивлением обнаружил на себе плащ, как крылья, приподнимающие его над землей. Сергею хотелось оседлать буренку, смертельно хотелось быть бычком, но крылья его удерживали над буренкой, не позволяя к ней приблизиться.
      Буренка сказала:
      – Му…у, – и подняла голову на Сергея, он был красив в плаще человека паука.
      Ей захотелось стать девушкой, ей надоело быть коровой! Ирина с огромным трудом пыталась встать на задние ноги, но передние копыта только немного отрывались от земли, и вновь опускались на землю. Трава ей в глотку уже не лезла.
      Сергей подлетел к дереву, снял с себя плащ, и спустился на землю. Он подошел к буренке, у которой в глазах стояли слезы, поцеловал ее и о, всемирное чудо! Она стала превращаться в обычную девушку. Они просто обнялись. Они были счастливы вернуться в свое обычное состояние.
      Губы у Ирины были зеленые от травы, но она радостно и нервно рассмеялась, а он поцеловал эти зеленые губы. Им стало так хорошо, что рядом запел соловей. Его волшебные трели трепетно отзывались в их сердцах. Они сели на скамейку.
      – Что это было? – спросил Сергей.
      – Не знаю, со мной такое впервые, – ответила Ирина, мне до сих пор жутко.
      – Надо думать, пройти через такое превращение! Ты, что чувствовала, когда была буренкой?
      – Ничего, хотелось травы и все.
      – А бычка тебе не хотелось?
      – Чего-то точно хотелось, но чего я не могла понять.
      – Меня.
      – Но ты летал на плаще и был необыкновенно красив.
      – А я все думал, как на тебя опуститься, но крылья мне не давали к тебе приблизиться. Нет, я не хочу летать и зависеть от желаний крыльев или чужого мозга.
      – А я не хочу быть буренкой!
      – А хотела?
      – Да, у меня всегда перед глазами стояла буренка с ресницами из мультфильма.
      – Точно, ты на нее похожа.
      – А ты хотел быть человеком – пауком? Все с тобой понятно. Давай хотеть быть людьми! Ты такой красивый и без плаща!
      – А ты и так красива!
      Они взялись за руки, и пошли по аллее, потом вернулись за сумками и побежали, навстречу своей любви.
      Вот теперь в школе стали говорить, о том, что они пара, а до этого были обычные одноклассники. Непонятно, как школьники разбираются в любви с первого взгляда?
      Ведь сами они это не проходили! У Сергея и Ирины глаза стали светиться при виде друг друга, они уже знали свои потаенные превращения. Нет, они не поверили в превращение и сказочность своих персон, они постарались о них забыть.
      Приближался последний звонок в школе, надо было учиться, любовь отошла на второй план. Последний школьный день выдался дождливым и холодным. Школьников выстроили на улице, холодный ветер пронизывал их насквозь, все надеялись на теплую погоду, всем хотелось что-нибудь оголить. Первоклассники просто замерзали вместе с родителями. Первый класс провожал последний класс.
      Этот последний класс выглядел очень разрозненно, в плане роста и толщины школьников последнего дня обучения. Директор с растрепанной от ветра прической сказала прощальную речь. От младших и старших школьников выступили активисты с громкими голосами. На этом торжественная часть замерзания была закончена.
      Замерзшие дети пошли туда, куда положено, кто на каникулы, а кто готовиться к выпускному вечеру.
      Сергей и Ирина пошли в школу, где им сообщили расписание экзаменов и еще раз обговорили план проведения выпускного вечера. Ирина после школы собиралась идти в медицинское училище, мединститут ей было не потянуть, хватит того, что она школу закончила! Сергей человек простой, стройный и подтянутый решил идти в школу милиции, где была временная или постоянная оттяжка от армии. Отец Владимир, за то, что он окончил школу, подарил ему Жигули предпоследней модели. Ирине это очень понравилось. Они уже оба ходили домой друг к другу, и родственникам оставалось только признать их дуэт.
      После того, как отец Сергея переехал в новую квартиру, к нему опять вернулась жена Лидия Петровна, и как всегда на все окна поставила герань.
      В квартире Сергея на окнах всегда цвела герань, и однажды он услышал крик матери:
      – Кто сорвал цветы герани?
      Сергей и его отец вышли на крик матери. Она смотрела на горшки с геранью, без единого цветочка. Кошки и собаки у них в доме не было, посторонние не приходили.
      – Мама я не ем герань! – в сердцах сказал Сергей.
      – Мать, я не коза, лепестками не питаюсь, – пробасил его отец, Владимир Сергеевич.
      – Я тем более не питаюсь геранью! – воскликнула мать, готовая разреветься от досады.
      – Я съела лепестки герани, – сказала Ирина, вышедшая из комнаты Сергея.
      – Ирина, тебя, что покормить забыли?
      – Тетя Лида, они такие вкусные!
      – Что – о – о! – протянул отец Сергея, – мать, она шутит или правду говорит?
      – Дядя Володя, ну что вы так расстроились? Я только на кухне съела цветы герани, в комнате я их еще не ела.
      – Мать она еще не все цветы съела!
      – Ладно, отец, цветы я восстановлю, но, что нас ждет дальше, сын?
      – Мама, она любит зеленую травку.
      – Сын, я ей проращу Владимира пшеницы.
      – Ой, спасибо! – вскрикнула Ирина.
      – Ирина, а может, ты салат съешь из свежих овощей с зеленью? Я сейчас сделаю, у меня новый нож, я помидоры быстро нарежу и все остальное.
      – Тетя Лида, да у нас всегда дома есть свежие овощи и капуста, я страсть, как капусту люблю.
      – Деточка, ты, вероятно, была в прошлой жизни козой или кроликом?
      – Мама, она была буренкой!
      – Шутник у меня сын, – сказала мать и пошла, резать овощи на салат.
      Большие дети зашли в комнату, закрыли за собой дверь.
      – Ирина, это так серьезно? Я про герань спрашиваю?
      – Нашло, раньше такого не было, а теперь так тянет на цветочки – лепесточки!
      – Ешь укроп пучками, но герань?! Зачем?!
      – Знала бы зачем, не тронула бы ваши цветочки. Кушать хочется траву…
      – Я начинаю за тебя бояться.
      – Брось меня, подними другую.
      Неожиданно Сергей подпрыгнул, зацепился за кольца на потолке и стал похож на обезьяну, которая на руках бегала по потолку. На самом деле, на потолке были закреплены кольца, уступы и палки на веревках, он за них держался руками, а казалось, что он на руках ходит. Сергей показал свой гимнастический сериал, спрыгнул на пол, схватил с тарелки банан и стал, жадно его есть.
      – Сергей, а ты сам-то кто? Обезьяна или человек-паук?
      – Я человек с развитыми руками, вес у меня легкий и я легко держусь руками за любые предметы.
      – Ты нормально – ненормальный человек.
      – Хорошо сказала, но быть обезьяной это проще, чем быть коровой.
      – С копытами тяжело, это точно, – согласилась Ирина.
      Их позвали на ужин с большим количеством салата из свежих овощей с зеленью.
      Ирина набросилась на салат, он мелькал и исчезал из салатницы мгновенно.
      Остальные только облизнулись и стали есть мясо с картофелем, а к этим продуктам она уже не прикасалась, сидела сытой муркой и говорила:
      – Му – у – у, – потом лениво стала, есть картофель.
      Отец Сергея уплетал мясо за обе щеки, он даже добавки попросил, весь его облик напоминал льва после охоты. Мать жевала картофель с салатом, который положила себе в тарелку до прихода Ирины за стол, мяса и хлеба она не касалась.
      Интересно, а она кто? – думала Ирина и не могла придумать, но решила, что до комнатных цветов она больше опускаться не будет, все-таки она не коза. Она посмотрела на окно, вверху его, на полочке стояли кактусы. Девушка ухмыльнулась, нет, она не верблюд и до колючек не опустится. Ужин прошел в дружеской обстановке и без упреков.
      Ирина вышла из квартиры Сергея одна, достала из кармана пакетик с лепестками герани и выбросила в урну.
      – Неужели я буду, есть герань, – проворчала тихо девушка и пошла к себе домой.
      Дома она вынула из школьной сумки копыта на руки, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой она придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у нее светлая мысль быть актрисой, и еще она слышала, что с ее ростом приходиться играть мальчиков и животных. Быть буренкой ей расхотелось, а чтобы быть ею на сцене и речи быть не могло. Нет, она лучше пойдет в медицинское училище.
      На следующий день Сергей ей все подмигивал, мол, знает о ней такое…
      А чего он знает? Ровным счетом ничего! Что она цветы с клумбы съест? Да ни за что! Если только на спор и за большие деньги. Они зашли на спортивную площадку, и Сергей Чаркин показал ей какой он классный парень на тренажерах, грубого изготовления для всех желающих. Он так старался, что сорвался, из его голой ноги побежала кровь ручьем.
      – Ирина, ты хотела быть медсестрой, забинтуй!
      Ирина с ужасом смотрела на кровь, на разорванную рану:
      – Нет, я уже расхотела быть медсестрой!
      – Принеси подорожник, он есть на газоне!
      Она нехотя пошла, сорвала еще небольшие по величине листья подорожника, и стала прикладывать их к ранке, которая оказалась глубокой и кровопролитной.
      Поэтому и пошла Ирина, учиться, на парикмахера. Работа оказалось настолько связанной с химическими составами всех мастей, что она была не рада своему выбору. Хорошо быть парикмахером, когда много клиентов, тогда она чувствовала деньги, а, в общем, работа оказалась тяжелой во многих отношениях. Уставали ноги, не выдерживали руки, болели уши от признаний клиентов. Она, что психолог?
      Сергей влился в милицейскую среду, словно среди нее вырос. Он был на месте, его тело налилось мышцами с мясом, он уже не был худым, а таким, как надо. Его уважали за внешний, внушительный облик, и за способности в работе. Мало того, довольно скоро он получил однокомнатную квартиру, и в нее попросил выехать своих родителей, а в двухкомнатной квартире родителей, поселился вместе со своей женой, Ириной.
      Ирина ходила с гладкой прической из темных волос, пиком которой была коса, заплетенная из конского хвоста. Да, такая она! Вне моды. Прически она делала другим, а у самой был своей, редкий по нынешним временам стиль.
      Ирина сидела перед кучей собственной обуви и только что не рыдала. Она вспоминала слова матери, о том, что обувь есть для улицы, для машин, для помещений. Она же из-за своего невысокого роста покупала обувь на тонкой подошве, на высокой шпильке. Сапоги такого пошива все одноразовые, как говорила мать, в них пройдешь раз по асфальту и в ремонт. Вот она сидела перед стертыми носками сапог и каблуками.
      Идти в мастерскую ей страшно не хотелось, но и ходить в этих сапогах было нельзя.
      Покупать новые сапоги? Хотя за суммарный ремонт обуви она как раз отдаст столько денег, что хватило бы на новые сапоги, такие, какие ее мать носит и носит, без ремонта. Мать Ирины всегда рассчитывала на себя и практичность в обуви и одежде.
      Ирина думала, что ее Сергей будет возить на машине, а она вся из себя будет выходить из подъезда и садиться в машину у подъезда! Ни тут-то было! Это его возили разные милицейские машины или он ездил на своей машине, но на Ирину с ее разъездами у него времени не было.
      Погоревала Ирина над последними сапогами, без шпильки, кожаными, высокими, у которых каблуки стерлись под углом, словно они дешевые. Дешевые сапоги так не стираются, они выносливые, а на эти сапоги она столько нервов положила и денег, а они оказались для богатых – носила неделю – выброси. Слезы то набегали, то высыхали, так проскочило часа три, наконец, она все сапоги свернула и засунула в большой пакет, и, всхлипывая от жалости к себе, пошла в ремонтную мастерскую.
      Иногда Ирина просила мать пойти с ней в магазин, но мать на все стала отвечать примерно так, мол, у нее нет денег, на то, чтобы выходить с такой дочкой из дома.
      И это было верно, Ирина постоянно тянула из матери деньги и обзывала ее, как могла. Молодые люди любят унижать старших и при этом выпрашивать все деньги, что те получают. Ирина еще не научилась все в доме делать быстро и без слез обид, и жалости к самой себе. Сегодня она проснулась, перевернулась, включила телевизор и стала смотреть фильм. Потом встала, легла в ванну, потом сушила волосы, красилась. Туда – сюда, день прошел, только и сделала, что дошла до мастерской, а еду для себя и Сергея еще не готовила. И зачем он выселил своих родителей? Его мать так отлично готовит!
      Ирина сглотнула слюну и побрела на кухню. Дойдя до кухни, она взяла огурец, разрезала его вдоль, посолила, села за компьютер и стала болтать в аське. Тут и Сергей вернулся, а есть в доме нечего.
      – Ирина, у нас есть, что поесть?
      – Ты на машине? Съезди к матери и поешь у нее.
      Мужчина, как по команде развернулся и хотел, было поехать к матери, но вспомнил, как мать умоляла оставить ее с отцом в этой квартире, к которой она привыкла, а он почти насильно вывез их на окраину города вместе с геранью.
      – Я не могу ехать к матери, и ты знаешь почему!
      – Зачем ты выгнал их из этой квартиры?
      – Из-за тебя! Нас скоро трое будет, а их двое! Поживут и в однокомнатной квартире.
      – Вот и готовь сам, я обувь в ремонт сдала.
      – А мои ботинки не догадалась сдать?
      – А у тебя есть новые сапоги.
      Ирина проливали слезы лужами, и сама их вытирала.
      Муж у нее был занят серьезной работой, можно сказать государственной.