1

Жизнь человека – совокупность мелочей.

Биение сердца. Вдох – выдох. Шаг – другой.

И так уж заведено, что люди игнорируют подобные пустяковины до тех пор, пока их окончательно не припирает к стенке. А случается такое сплошь и рядом. Количество неминуемо переходит в качество, а теория вероятности и закон больших чисел – вещи по сути своей безжалостные.

Только дайте им шанс, и они вас раздавят.

Сигарета – такой пустяк! Но двадцать сигарет в сутки, триста пятьдесят шесть дней в году, пятнадцать лет, и – здравствуй, рак легких!

Пара-тройка чашек крепкого кофе на работе – вроде, ерунда, но лет через двадцать ваше сердечко начнёт постукивать как-то очень уж неровно.

Бутылка водки в неделю – для кого-то норма, для кого-то – мало, а цирроз печени уже рядом, он просто посматривает на часы и ждет своего часа.

Занимайтесь зарядкой, люди! Не пейте, не курите, бегайте по утрам! И когда в дверь постучится белый пушной зверек, это существенно увеличит ваши шансы на выживание. Ну или хотя бы купите ружьё и…

…и тут я упал.

Жадно хватанул ртом воздух, с трудом поднялся и двинулся дальше. Легкие рвала боль, по спине текли струи пота, лицо пылало огнем, колени не разгибались, а лямки тяжеленного рюкзака врезались в плечи. Второе дыхание и не думало открываться, но – черт возьми! – я заставил себя сделать следующий шаг. А потом ещё один. И ещё…

Ступенька – это ерунда. Одна ступенька не убьет вас, если только вы не споткнетесь об неё и не сломаете себе шею. Но это когда она одна.

Два пролета по девять ступенек каждый – уже более серьезное препятствие. Ломается лифт, человек поднимается по лестнице на второй этаж, и будьте уверены – если последние лет десять-пятнадцать он вместо зарядки продавливал своим задом диван перед телевизором, злоупотреблял алкоголем и выкуривал пачку сигарет в день, ему станет нехорошо.

Каких-то два пролета, жалких восемнадцать ступенек, – и, согласно медицинским исследованиям, риск инфаркта увеличивается вдвое!

…На миг остановившись, я навалился на перила, но сразу поборол малодушие и двинулся дальше.

Подняться на второй этаж – пустяки. Другое дело – со второго на двадцать пятый!

Двадцать три этажа, сорок шесть пролетов, четыреста четырнадцать ступеней.

Тот самый случай, когда количество переходит в качество.

Умотаться просто!

…Шумное дыхание Антона постепенно удалялось; я сглотнул вязкую слюну, собрал в кулак всю свою волю и поспешил следом. Подниматься на такую верхотуру – не самое простое дело на свете, а уж если на спину давит рюкзак весом в три пуда, шею оттягивает ремень АКСУ, и опираешься ты сразу на две двустволки, то и вовсе караул.

Когда я вывалился на крышу – именно вывалился! – и без сил распластался на бетонной плите, только и смог, что смахнуть с лица заливающий глаза едкий пот.

– Слабак! – рассмеялся Антон Чириков – для своих Штурман, – привалившийся спиной к ограждению и неторопливо попивавший из пластиковой бутылки.

Ему хорошо говорить: здоровый лосяра, да и гоняли их в военном училище…

Ну, в лётном, может, особо и не гоняли, но зарядку-то наверняка делать заставляли. Меня чаша сия миновала, вот теперь и отдуваюсь.

Я судорожно сглотнул и протянул руку.

– Дай!

Свояк закрутил пробку и катнул бутыль.

– Много не пей, – предупредил он только.

Я прополоскал рот, сделал пару глотков и, не без труда заставив себя оторваться от горлышка, вылил остатки воды на голову.

– Завтра ноги не разогну, – пожаловался потом.

– Спортом занимайся, в проруби купайся! – вместо сочувствия раздалось в ответ.

Не обратив внимания на издевку, я откашлялся и спросил:

– Слушай, Штурман, на хрена мы вообще сюда забрались?

– А разве непонятно? – удивился свояк и обвел рукой безоблачное небо. – Зомби не летают, ёпт!

Я перевалился на спину и вздохнул:

– А пониже остановиться не судьба? Обязательно на самую верхотуру тащиться? Дом не сдан, зомбаков много быть не должно.

– Тебе и одного мертвяка хватит, – резонно заметил Антон. – А здесь дверь запрем и все. Натуральный плацдарм! – Он поднялся на ноги и оглядел огромную, расходившуюся тремя лепестками крышу. – Дизель-генератор есть, инструмент есть. Баллоны, вон, газовые стоят. Да тут жить можно!

– Так-то да, – согласился я и перетащил свои вещи к рюкзаку свояка. – Только мы в любом случае здесь не задержимся.

– Плацдарм! – повторил Антон, достал из рюкзака новенький бинокль и перегнулся через ограждение крыши. – И наблюдательный пункт!

– Как там внизу? – Я расстегнул кожаную мотоциклетную куртку со вполне подходящей к ситуации надписью «Jesus saves» и крестом на спине, стянул ее и остался в одной лишь промокшей от пота футболке.

Фух! Сразу ветерок освежил.

– Сам посмотри.

Свояк протянул бинокль, я взял его и принялся крутить колёсики, подстраивая под себя резкость. С высоты двадцати пяти этажей бродившие по улице зомби походили на обычных людей, но десятикратное увеличение моментально расставило всё по местам.

Рваная одежда, следы разложения и многочисленных увечий. У большинства – ломаные и заторможенные движения механических кукол, и только иногда в собравшейся на устроенный нами шум толпе мелькали куда более целеустремленные, быстрые и резкие покойники. Быстрые и резкие – и уже мало походящие на людей, пусть даже и мертвых.

Жевуны, саранча, шустрилы.

Эти создания постоянно находились в активным поиске пропитания, в первую очередь интересуясь богатой белками и жирами человечиной. Но и собачек они тоже харчили за милую душу, да и консервами не брезговали.

Хорошо хоть вскрывать банки ума обычно не хватало, а то бы у нас натуральный продовольственный кризис разразился.

– Саранчи-то сбежалось… – досадливо поморщился я.

Антон отвлекся от рюкзака, забрал бинокль и внимательно оглядел улицу.

– Со всего района собрались, – решил он. – Ничего, здесь переночуем, с утра в парк рванем. Они к этому времени уже расползутся, а нам только дорогу перебежать.

– А с едой как? – спросил я. – Еды мало.

– Хочешь в магазин вернуться? – усмехнулся свояк. – Ты только учти, нам повезло ещё, что никого серьезного поблизости не оказалось. Мужики о таких монстрах рассказывали – пипец просто!

– Это которые мужики? У которых мы патроны на водку выменяли? Они тогда ещё трепались, будто две деревни спокойно жили, пока кто-то в гости не сходил, а потом в один день вымерли? Да эти алкаши лыка не вязали!

– Знаешь, Кость, вот как-то совершенно нет желания на себе это проверять. И так еле ноги унесли.

Еле унесли – это точно; в торговом центре мертвяков оказалось куда больше, чем мы рассчитывали. Хорошо хоть вломились мы туда исключительно с целью оттянуть зомби от соседнего здания, на втором этаже которого располагался охотничий магазин. И вот уже после потрошения оружейной комнаты был выматывающий забег по торговой галерее и марш-бросок на крышу.

Я вздохнул и задумался над предложением свояка.

– Через парк, говоришь? А дальше? Не влипнем, как прошлый раз?

– Ерунда! – не разделил моих сомнений Антон, который куда лучше ориентировался в областном центре. – Подумаешь, заплутали немного! Теперь через парк сразу на окраину выйдем, там складов оптовых полно и места не самые людные. Минуем заторы на выезде, найдём машину – и в путь! Не парься, короче!

– Да никто и не парится, – пожал я плечами и спросил: – Слушай, Штурман, ты в продуктовом что-нибудь успел захватить, или опять тушенку жрать придется?

– Успел, – обнадёжил меня свояк и вдруг обратил внимание на оставшуюся открытой дверь. – Кость, ты гостей ждешь? – нахмурился он. – Закрой!

– Ножки болят, – хмыкнул я и уселся, прислонившись спиной к ограждению. – Давай сам.

– Вот ты баран! – поморщился Антон и с недовольным видом отправился к будке.

– Это ты у нас качок, а я слабенький! – крикнул я ему в спину.

И в самом деле, мои метр восемьдесят на фоне его без малого двух метров совершенно не смотрелись.

– Зря тебя от армии отмазали! – без особой злости бросил свояк. – Там бы научили Родину любить.

– А я и так люблю Родину! – заявил я, положил на колени новенькое ружьё с вертикальным расположением стволов и уточнил: – То, что от нее осталось…

После сдвинул вбок рычаг, переломил стволы и попытался зарядить патрон с картечью. Сунул в один патронник – не идет. Сунул во второй – тоже никак.

Что за фигня? Патрон ведь стандартный – двенадцатого калибра!

И тут меня как по темечку тюкнуло! Глянул прилепленный скотчем к прикладу ценник, а там черным по белому:

«BERETTA 686 SILVER PIGEON I 71 калибр 20/76».

Калибр 20/76! Двадцатый калибр! Не двенадцатый!

Ну ё-моё, Антон теперь все мозги вынесет! Ему только дай под шкуру залезть!

«От армии отмазали», «от армии отмазали», тьфу ты, блин!

Придётся делать вид, будто так все и задумывалось. Благо в рюкзаке среди впопыхах нахапанных патронов и коробка с двадцатым калибром отыскалась.

– Кость! – позвал вдруг меня Антон; позвал почему-то шепотом.

– Ну?

– У меня наушники сверху засунуты, дай.

Я расстегнул его рюкзак и вытащил две пары стрелковых наушников «Impact Sport».

– Какие тебе?

– Без разницы, – отозвался свояк, – они одинаковые.

На лестницу Штурман поглядывал с явной опаской, АКСУ держал под рукой, и потому я не стал выделываться и подошёл к нему.

– Что такое? – спросил, тоже понижая голос до шепота.

– Не знаю.

– А наушники зачем? Стрелять собрался?

– Да нет, они ж активные – звук усиливают, – пояснил Антон, подкрутил колесико громкости и замер, прислушиваясь к чему-то слышному ему одному.

Я немедленно последовал примеру свояка, и оказалось, что поставленные на полную громкость наушники и в самом деле усиливали окружающие звуки, вот только желание шутить про слуховой аппарат моментально пропало, стоило лишь уловить скрежет металла и какое-то приглушенное уханье, доносившиеся с лестницы.

– Что это? – прошептал я, облизнув враз пересохшие губы.

– Это за нами, – только и ответил Антон.

– Но там же все заперто было!

– Надо проверить, – решил свояк. – Автомат взял?

– Да. – По въевшейся за последнее время привычке я прихватил с собой и старую двустволку, и АКСУ.

– Идём!

С оружием наизготовку мы спустились с крыши и замерли у края площадки, на которую выходили обе лестницы. Вместо внешней стены от пола и до потолка здесь тянулось окно, и мое отражение в нем выглядело откровенно напуганным.

Оно и немудрено: судя по гулу, снизу к нам пробиралось нечто на редкость громадное и мощное.

Монстр?

– Оно с этой стороны лезет, – указал я на одну из лестниц. И рука сейчас у меня дрожала вовсе не из-за одной лишь усталости. – Может, по второй уйдем?

– Чтоб на этажах пересечься? – зло глянул на меня Антон. – Совсем, что ли? А если оно не одно там? Тогда чё?!

– Болт в очко! – огрызнулся я. – Делать чё?

– Проверим для начала, – решил Антон и настороженно двинулся вниз по лестнице.

Я слегка убавил громкость наушников и поплелся следом.

– А чего рации в них нет? – спросил свояка. – Недоработка, блин на фиг…

– Заткнись! – огрызнулся Штурман; несмотря на показную браваду, ему явно было не по себе.

Меня так и вовсе потряхивало. Раз ступенька, два ступенька…

В итоге мы благополучно спустились на двадцать третий этаж, но там невнятный гул распался на хрип десятка пересохших глоток, металлический скрип ограждения и шлёпанье по бетону чего-то на редкость неприятного. Будто полиэтиленовый пакет протухшим фаршем наполнили и легонько постукивают им об пол.

Почему протухшим? Да воняло просто очень уж характерно.

Дело ясное – снизу ломятся мертвяки. Целая толпа.

А мы забрались на самую верхотуру, и пусть зомби не летают, но и мы можем отправиться с крыши ровно в одном направлении – строго вниз. На асфальт.

Шмяц!

– Твари, – выругался Антон, потом оглянулся на вторую лестницу. – Но почему поднимаются только здесь?

– Потому что тупые, – предположил я.

– Не настолько, – мотнул свояк головой и распорядился: – Контролируй ту сторону.

Он начал спускаться с лестничной клетки. Но только скрылся из виду, как сразу по коридорам заметались частые отголоски выстрелов. Наушники смягчили грохот длиннющей, во весь магазин очереди, и меня неожиданно разобрал нервный смех.

Поучал, поучал одиночными стрелять, а сам как зажёг!

Как зажёг, бляха-муха!

При этом какой-то частью сознания я полностью понимал всю серьёзность ситуации и потому, как только Антон вывалился обратно на площадку, тут же сменил его, вскинул АКСУ и… самым натуральным образом остолбенел от удивления, – чего уж греха таить, щедро приправленного ужасом.

Снизу рвалось нечто. Нечто огромное, безмерное, едва протискивавшее свою разбухшую тушу по слишком узкому для нее проходу. Лестничное ограждение прогибалось и скрипело, мёртвая тварь перла вперёд, а я замер, как истукан, всё повторяя и повторяя про себя: «крысиный король», «крысиный король», «крысиный король»…

– Кость! – диким криком вывел Антон меня из оцепенения. – Стреляй, мать твою! Стреляй, придурок! – орал он, дрожащими руками вставляя запасной магазин в приёмник АКСУ.

Стреляй?

Убить обычного зомби – дело нехитрое. Правило одно – бей в голову. Битой, монтировкой, топором. Неважно чем, главное сильно и точно, чтоб череп всмятку.

Жевуны – твари пошустрее, но и с ними без неожиданностей. Вынесешь мозги – и дело сделано. Придётся постараться, но жизнь вообще штука непростая.

А тут… монстр бугрился наростами, в которых я к ужасу своему опознал головы сросшихся воедино людей. Какие-то из них тупо пялились пустыми бельмами глаз, другие полностью заплыли мёртвой плотью и едва угадывались среди леса торчащих из плеч и корпуса твари коротких отростков рук.

– Кость! – вновь взвыл Антон.

Я упёр приклад в плечо и потянул спусковой крючок. Загромыхало, полетели звякавшие о бетон гильзы, пули принялись кромсать мёртвое тело и расплёскивать по стенам омерзительного вида ошмётки.

А монстру хоть бы что!

Хоть я и старался стрелять короткими очередями, магазин опустел слишком уж быстро. Только отвлёкся на перезарядку, и приподнявшаяся тварь неожиданно резким движением подалась вперёд. В один неуловимый миг она протиснулась до середины лестничного пролёта и выкинула в мою сторону уродливую многосуставную конечность, целиком состоявшую из сросшихся рук.

Промахнулась лишь чуть!

С матом я сиганул прочь, сходу взлетел к Антону и уже там принялся менять пустой рожок. Свояк быстро спустился на пару шагов и хладнокровно опустошил магазин автомата, на этот раз целясь в слепо шарившую на лестничной клетке лапищу.

Во все стороны полетели куски гниющего мяса; рикошетившие от бетонного пола пули вышибли оконные панели, и ворвавшийся в коридор свежий ветер хоть немного разогнал смрад разложения.

Только вот в отличие от окна конечность монстра при этом особо не пострадала…

– Задержи его! – крикнул Антон и рванул куда-то вверх.

Я почувствовал нечто сродни охотничьему азарту и вместо АКСУ взял болтавшуюся на ремне двустволку. Заменил патроны с картечью на пулевые и злорадно ухмыльнулся:

– Задержу, ага!

Двенадцатый калибр – это не шутка. Пусть наповал эту тварь и не уложу, но, когда та выберется с лестницы, выбитое окно окажется аккурат позади неё.

А зомби не летают, да…

Я опустился на одно колено и только устроился поудобней, как внизу резко скрежетнуло, потом с металлическим лязгом лопнуло смятое тушей монстра ограждение, и на лестничную клетку одним рывком выпросталось мёртвое чудовище. Все умные слова, вроде «центр масс», вмиг вылетели у меня из головы, и я попросту спустил оба курка. Приклад врезал по плечу, отдача толкнула на стену; тварь тоже вздрогнула, и её даже немного оторвало от усеянного стреляными гильзами пола, но – и только!

Чудовищный зомби неожиданно резко скакнул вверх по лестнице, я с визгом бросился наутёк от протянувшихся ко мне многосуставных отростков, из гниющей плоти которых торчали грозди шевелящихся пальцев. Не останавливаясь, взлетел на последний этаж и огляделся в поисках свояка, но тот уже выбрался на крышу.

Думает там забаррикадироваться? Дохлый номер, это страшилище дверь вынесет и не поморщится.

– Антон! – испуганно рявкнул я.

– Задержи его! – откликнулся свояк. – Две минуты!

Задержать?! Да мне даже коня на скаку не остановить, а эту тварь разве что встречный локомотив притормозит, и то ненадолго!

Тем не менее я заставил взять себя в руки, перезарядил охотничье ружьё и вновь вооружился АКСУ. Сдвинул переводчик огня на стрельбу одиночными, встал на краю лестничной клетки и с ужасом прислушался к доносившемуся снизу шуму. Сердце зашлось в бешеном стуке, болезненно сдавило грудь. Но когда показался преследовавший нас монстр, как-то сразу отпустило.

Я глубоко выдохнул, поборол рвотный позыв и начал прицельно всаживать пулю за пулей в наросты бугрящихся под мёртвой плотью голов.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

При каждом удачном попадании тварь вздрагивала, как живая, но продолжала неестественно-тягучими движениями, будто гигантский червь, взбираться по лестнице. Памятуя об её стремительных рывках, я заранее попятился к выходу на крышу, и тут в дверном проёме появился Антон.

– Поберегись! – надсадно просипел свояк; я прижался к стене, и мимо, подскакивая на ступеньках, пронёсся газовый баллон. Он с размаху угодил в отозвавшееся звоном лестничное ограждение, отлетел, шибанулся в оконный блок, и по тому разбежалась неровная паутина трещин.

– Этого не хватит! – выскочив наружу, крикнул я. – Тащи ещё!

– Не ссы, всё будет, – пообещал Антон, поднял ружьё и тихонько позвал: – Эй, дружок, ну где же ты?!

«Дружок» не заставил себя ждать. Монстр стремительным рывком вывалился на лестничную площадку, развернулся, навалился на газовый баллон…