Оставшись только в белых плавках, он взял джинсы. Потом подошел к Кейтлин, присел на ручку ее кресла и натянул джинсы на ноги. Встав, он снова повернулся к ней.
      – Застегни эти, – сказал он, и в глазах его полыхала страсть.
      – Попозже, – пробормотала она, вставая рядом с ним. Взгляд ее был мягким и теплым. Протянув руку, она провела пальцами по его груди, путаясь в мягких коричневых завитках. Пальцы ее легко скользнули по сыпи.
      – Чешется?
      – О, да, – выдохнул он. – И болит невыносимо.
      Он имел в виду не ветряную оспу.
      – Ну, смотри, только не расчесывай.
      Она говорила глуховатым шепотком, и кончик пальца легко поглаживал его напрягшийся сосок.
      Он втянул воздух.
      – Ох, Кейти, я ни о чем другом не могу думать.
      – Ну надо же! – Ее пальчики ущипнули второй сосок. – Мне просто придется придумать способ отвлечь тебя.
      Тут она опустила руку, проведя ею по бугру, так ясно видному в незастегнутых джинсах.
      – Ох, да, – простонал он. – Отвлеки меня, Кейти. Ради Бога, отвлеки меня.
      – Может, это поможет.
      Ловким движением она захватила край своей зеленой футболки, стянула ее через голову и потерла мягким хлопком его грудь.
      – Это тебя отвлекло?
      Он взглянул на нее пылающими глазами.
      – Помогает, – хрипловато проговорил он. – Отвлекай меня еще.
      Она завела руки за спину и расстегнула кружевной лифчик, стянув бретельки с плеч и обнажив его жадному, голодному взгляду свои груди.
      – Это достаточно отвлекает?
      – Почти достаточно.
      Его пальцы любовно обхватили ее груди, и большие пальцы разгладили розовые вершинки до алмазной твердости.
      – Ну что ж, – проговорила она, прерывающимся голосом. Она оторвала его руки от своей груди и передвинула их к застежке своих коротко обрезанных джинсов. – Расстегивай это.
      Когда он послушался, она стянула с себя джинсы.
      – Ну, как теперь? Ты уже достаточно отвлекся?
      – Ох, Господи, я так отвлекся, что это меня убивает. И я так хочу тебя, я просто горю!
      – Тогда возьми меня за руку, нежный Макс, и веди меня к постели.
      Но они до постели не добрались – только до кушетки.

* * *

      Когда-то позже, спустя много времени, Кейтлин подняла голову с груди Макса и улыбнулась ему такой сияющей, солнечной улыбкой, что у него перехватило дыхание. Он будет хранить эту улыбку всю свою оставшуюся жизнь.
      – Ну что же, любимая, ты собираешься восстановить мое доброе имя, или как?
      – Наверное, придется, – сказала она. – Я никак не могу допустить, чтобы такой бессовестный обманщик бродил на свободе среди ни о чем не подозревающих граждан.
      Его руки крепко ее обняли, и сердце его переполнилось такой любовью, что непонятно было, как она там поместилась.
      – Скажи эти слова, Кейти. Пожалуйста, скажи.
      – Я люблю тебя, Макс. Ты на мне женишься?
      – Еще бы. Эй, ты куда собралась? – воскликнул он, когда Кейтлин тут же слезла с кушетки.
      – Подожди-ка минутку, – сказала она и продемонстрировала весьма соблазнительное зрелище, когда, склонившись, рылась в пластиковом пакете, который поставила у двери. – Ну-ка, что ты скажешь?
      Взгляд Макса скользнул по гладкому атласу. Он заметил вышитого дракона, изогнувшегося вокруг ее грудей и сказал:
      – Вижу, что мне необходимо сразиться с драконами. Иди-ка сюда, женщина.
      С горящими глазами он протянул к ней руку.
      «Как это она раньше не поняла?» – спросила себя Кейтлин, вкладывая в его руки свои пальцы. Ясное летнее небо. В его глазах была синева ясного летнего неба.