Во что одета Америка? Ответить на этот необъятный вопрос все равно что добраться вплавь до Америки. И поэтому оглядимся, войдя в воду лишь по колено. Что чаще всего мы видели? Пожалуй, штаны, ибо носят их все мужчины и добрая половина женщин, включая старушек. Покрой и форма штанов изобличают фантазию невероятную. Но можно выделить острие моды года нашего путешествия: штаны короткие. И не просто короткие, а как бы сделанные короткими из длинных штанов. Берутся старые джинсы и в полминуты неумелой рукой обрезаются чуть ниже места, где штанины объединяются. Вероятно, именно так создавались первые образцы. А поскольку способ этот доступен любому из смертных, дело пошло на лад. И чем более драными получались штаны, тем лучше. Дырка на них – хорошо! Пятно от краски – великолепно! Но за модой в Америке следят не только модники. Очень зоркое око имеет некто с фамилией Бизнес. И вот в магазинах видим штаны с заплаткой фабричного производства. Все как следует быть: ткань выглядит раз пятнадцать постиранной, штаны «неумело» обрублены, есть пятна чернил, заплатка пришита очень небрежно. Иметь такие штаны, гриву до плеч и ходить даже в городе босиком – это особый стиль. Ему следуют не только лоботрясы, которых много, конечно, а любом государстве. Так ходят многие. В этом есть даже некая философия – «быть поближе к земле».

Местах в двух или трех мы видели грозные объявления в кафе: «Нет обувки – нет сервиса!», другими словами – «босых не обслуживаем!». Но такая борьба владельцу кафе может выйти и боком. Сосед его, конкурент, вывесил объявление: «Заходите в такой одежде, в какой вы есть».

Женщины, как и везде, наиболее изобретательны по части всякого рода новинок. Наиболее подходящее слово тому, что видишь на улице, – одеваются кто во что горазд. Можно встретить образцы отменного вкуса, но много безвкусицы и фрондерства. В штате Кентукки в знаменитую Мамонтовую пещеру с нами спускалась дамочка в брюках, сшитых из полосатого американского флага. На оторочку штанов пошла синяя звездная часть флага, означающая, как известно, число штатов Америки. Иногда казалось: женская половика какого-нибудь городка соревнуется под девизом: «Меньше ткани на теле!» Или, наоборот, человек зачехляется так, что походит на шелковичный кокон. Мужья и отцы вздыхают: что можно сделать – эмансипация!

Сдается, однако, что мужчины нашли все же способ указать женщинам: не во всем можно стать вровень. Борода! Пока это женщинам недоступно. Бород в Америке много. Есть холеные бороды, напоминающие произведения искусства. Но огромное количество бороденок в Америке нечесаных, удивительно неопрятных. Американцы народ чистый и аккуратный. Бороденка же – мода, такая же, как и ношение драных штанов… Нарочитое опрощение в одежде, в манерах, иногда даже в образе жизни (хиппи) – это тоже своеобразный вызов проутюженному, стерилизованному, подрумяненному благополучию мира, в котором деньги, вещи, преуспеяние и респектабельность задавили подлинные человеческие ценности. Но «бунт штанов и причесок», конечно, наивный бунт. Взрослея, птенцы линяют и обретают в конце концов перья покровительственной окраски, иначе выживать трудно.

Во что одеваются, путешествуя по Америке? Отглаженные костюмы, галстуки и рубашки, лежавшие в чехле на заднем сиденье нашей машины и предназначенные для разного рода визитов, оказались платьем неходовым. Посещая лаборатории, встречаясь со студентами, учеными, фермерами, лесниками, мы видели людей если не в укороченных брюках, то все же одетых просто. Оставаясь в дорожных хлопчатобумажных штанах и в ковбойках, купленных в ГУМе, мы чувствовали себя хорошо всю дорогу.

Подчеркнутая простота в одежде для Америки характерна. Однако на всякого рода приемах, в государственных учреждениях, в конторе бизнесмена этикет требует свежей сорочки и галстука, пиджак и брюки должны быть тщательно проутюжены. Это внешние признаки благополучия человека. И потому бедняки очень боятся старой и неопрятной одежды. Безработный в поисках места надевает все лучшее, что у него есть. Небрежно одеться в Америке позволяет себе лишь тот, у кого тылы обеспечены платьем добротным. Это нетрудно заметить. И это подтверждает покойный теперь Джон Стейнбек. Вот строчки из книги «Путешествие с Чарли в поисках Америки».

«Я красил однажды комнату… Рядом со мной работал нанятый подручный, и, поскольку у нас с ним не было опыта в малярном деле, оба мы порядком перемазались. Посреди работы стало ясно, что материала нам не хватит. Я сказал:

– Билл, сбегай к Холмену, возьми у него полгаллона краски и кварту растворителя.

– Тогда помыться надо и переодеться, – сказал он.

– Еще чего! Сойдет и так.

– Нет, не сойдет.

– Это еще почему? А я бы и так сбегал.

И тогда он изрек мудрую и навсегда запомнившуюся мне сентенцию:

– Надо быть богачом, чтобы ходить в такой затрапезе.

Это не смешно. Это верно…»

Днем в кафе мы слышали анекдот:

– Я хочу у вас переночевать…

– Мест нет, – отвечает дежурный в мотеле.

– Я один…

– Все занято.

– Неужели ни одного места?!

– Ни одного.

– Ну поищите…

– Сэр…

– Одно только место! Ну приехал бы к вам президент, ведь нашли бы?

– Для президента, конечно, нашли бы.

– Ну так и дайте мне этот номер. Президент сегодня к вам не приедет…

Чужая ночь. Большая Медведица висит на небе вниз головой. На пути маленький городишко. Есть ли ночлег в городишке?.. Есть. Мотель «Четыре ветра». Название – приманка для охотников и любителей рыбной ловли…

Минута формальностей. Заполняем коротенькую анкетку. Фамилия. Адрес. Марка и номер машины. Где работаем, можно писать, а можно и не писать. В обмен на деньги хозяин, протирая глаза, дает запоздавшим гостям ключи и уходит досматривать сны. Кто мы, откуда, куда – хозяина не волнует.

Двенадцать… Но надо еще посидеть над блокнотами. Двойные порции кока-колы приводят нас в рабочую форму. Но в аккуратной клетушке мотеля «Четыре ветра» работа все же не клеится. Духота. В раскрытые окна ни один из ветров, обещанных нам рекламой, проникнуть не может – окна затянуты частой металлической сеткой. Приоткрываем упругую дверь и, чтобы осталась щель, кладем на порог библию – тяжелый черный кирпич. За святотатство сейчас же получаем и наказание – комната наполняется комарами.

Поохотившись малость на комаров с помощью примитивных шлепков, мы глянули друг на друга: а сервис Америки?.. Неужели миннесотские комары не взяты в расчет?.. Взяты! В большом выдвижном ящике, где хранились запасные одеяла и гнутая палочка для чесания спины, лежала изящная мухобойка. Механизированная охота на комаров дала хорошие результаты. Часа в два ночи мы разошлись по кельям…

Утром, погрузив в багажник дорожную кладь, оставляем ключи, как принято, в замочной скважине – и прощайте, «Четыре ветра»!..

Дорога в Америке без мотелей немыслима, как немыслим лес без грибов. Но и мотели, понятно, без дорог не растут. Так же как и бензоколонки, они теснятся на особо бойких местах, подобно опятам. В больших городах мотель вытянут вверх и может иметь этажей семь. В маленьких городках (обычно на въезде) мотель имеет один, изредка два этажа. Рядки дверей. Как раз к каждой двери можно поставить автомобиль. Мотель может принадлежать одному лицу. Нередко хозяин с хозяйкой, имея пару помощников, вполне управляются с одноэтажным приютом норок на двадцать. Но единоличникам все труднее тягаться с мощной индустрией ночлега. Корпорации «Холидей Инн», «Говард Джонсон», «Уэстерн» затмевают сиянием своей рекламы отчаянный бег огоньков какой-нибудь «Тишины», «Уюта», «Теплого очага». Корпорация – это многие сотни типовых, добротных мотелей. Реклама – «В любом месте вы найдете эти удобства» – обязывает держать мотели в образцовом порядке.

Все удобства продуманы. Две кровати (Тур Хейердал мог бы на них переплыть океан!) стоят в одном номере на тот случаи, если приедешь с семьей (ребятишек можно класть поперек). Обязательно телевизор. Стол для письма. Телефон (и пудовая телефонная книга). Кондиционер воздуха. Два запасных одеяла. Открытки, конверты, бумага. Спички, иголка с ниткой, бумажка для наведения блеска на обуви. Полная дюжина разнокалиберных полотенец. Вода холодная и горячая. Кусочек мыла… На всем, исключая разве что непременную библию, шитьем и тиснением – название отеля. Запоминай!

Стандарты санитарии в Америке высоки. Но в особый культ возведена стерильность мотельных стаканов и унитазов. Каждый стакан на полочке перед зеркалом обязательно упакован в хрустящий бумажный мешок. А через белый круг унитаза, наподобие фельдмаршальской ленты, протянута лента бумажная. На ленте надпись, означающая: унитаз прошел санитарную обработку.

В мотеле человек не живет, а только ночует, и кое-что из удобств, убеждаешься за дорогу, – откровенный крючок рекламы. Без них вполне бы и обошелся. Но, отделив рекламные блестки от подлинных удобств, надо сказать: ночлежное дело поставлено в Америке образцово. Поучиться тут можно (и надо) многому. Народ у нас нынче тоже подвижен. Легкодоступная крыша над головой людям в дороге нужна. Гостиницы и мотели – дело не только необходимое, но и очень доходное… И аккуратности надо учиться. На полу в американском мотеле, даже самом захудалом, вы не найдете следов строительства: ни капли краски, ни трещин, ни подтеков воды. Из крана, если на нем помечено: «горячая», вода горячая и потечет. Наоборот никогда не бывает.

Мы знаем, у читателей есть вопрос: ну а плата… какова за ночлег плата? Разная. Ниже семи долларов за ночлег мы не платили (захудалый мотель). Двенадцать-пятнадцать долларов – цена средняя. Двадцать – двадцать пять долларов с души берет добротный «Холидей Инн».

Среди цветистых названий («Дружественный», «Праздничный», «Колесо») особо запомнилась вывеска вблизи поселения индейцев. Название мотеля на русский переводилось дословно так: «Тут не снимают скальпы!» Скальпы, однако, снимали – семнадцать долларов за ночь!

Последний понедельник мая застал нас в штате Вайоминг. Утром мы расплатились в мотеле и тронулись осмотреть маленький городок. Удивились: ни единой души на улицах. Люди были за городом. Еще издали у холма было видно скопление автомобилей. Мужчины, женщины, старики, дети несли цветы, венки и флажки. Тихо стояли у надгробных камней и крестов. Приспущен был флаг на здании школы. В сквере возле чугунной старинной пушки – большой венок из цветов. Городок отмечал День поминовения, один из многих американских праздников. В этот день воздают почести павшим в боях, вспоминают тех, кто не вернулся с войны или умер от ран.

Календарь нашего путешествия совпал еще с двумя праздниками. В начале мая Америка отмечала День матери, а в середине июня – День отца. (Родителям посылают подарки, поздравления и цветы.)

Сколько всего в Америке праздников? Никто не взялся их перечислить – у каждого штата свои обычаи. Уверенно нам назвали девять федеральных (мы бы сказали – всесоюзных) праздников, но с оговоркой: и в этом случае у каждого штата свой н

Надо заметить, в Америке много праздников, связанных с временами года, с яркими проявлениями природы. Есть, например, День сурка, совпадающий по сезону с нашей масленицей. И подобно тому как у нас деревенские жители на сретенье («зима с весной встретились») наблюдают, «напьется ли курочка у порога», и судят по этому, ранней ли будет весна, деревенские жители в США такие прогнозы строят, наблюдая выходящих из нор сурков.

С приходом глубокой осени, с окончанием работ на полях связан самый старый в Америке и, пожалуй, самый любимый американцами День благодарения. Его отмечают в последний понедельник ноября. Этот праздник благодарения земле за щедрость был впервые отмечен колонистами Нового Света в 1621 году. В ту пору доступным лакомством на столе была дикая индейка. И по сей день индейка (уже домашняя) с брусничным вареньем и тыквенным пирогом – непременное блюдо на празднике. Где бы ни был американец в последний понедельник ноября: во Франции, Аргентине или Лаосе, – старинный праздник он не забудет, он разобьется в лепешку, но отведает индюшатины.

Как и у нас, начало всем праздникам – Новый год. Однако американский Дед Мороз – Санта-Клаус приходит к детишкам раньше, на Рождество. И елки тут тоже рождественские. (Традиция наряжать елку пришла из Европы недавно – в этом веке.) Рождество – это конец года. Это семейный обед, подарки детям, поздравительные карточки. А Новый год – это Новый год. В Америке он без застолья и без гостей. Продажа шампанского к празднику тем не менее возрастает. В новогоднюю ночь с бокалами в руках члены семьи толпятся у телевизора. Показывают нью-йоркский Таймс-сквер – знаменитый перекресток, где сходятся Бродвей, 7-я авеню и 42-я улица. Телекамеры нацелены на шпиль здания страховой компании. За минуту до наступления нового года стеклянный шар на вершине шпиля начинает медленно скользить вниз. Ровно в полночь шар вспыхивает ярким светом. Звенят бокалы. Можно ложиться спать – с новым годом не разминулись.

Общенациональный патриотический праздник в США отмечается летом 4 июля. В этот день в 1776 году была подписана знаменитая «Декларация независимости»: 13 североамериканских колоний объявили образование независимо от Англии государства – Соединенных Штатов Америки. С тех пор это день воодушевляющих собраний, парадов и пикников за городом и на лужайках возле домов. А с наступлением темноты в небо летят ракеты. Еще задолго до праздника почти в каждом доме открывается пиротехническая мастерская. Каждый американский мальчишка пытается в этот вечер произвести впечатление на соседей собственным фейерверком. Грохот стоит невообразимый. По улицам плывут клубы сизого порохового дыма. И так почти до рассвета. На другой день городские газеты полны драматических сообщений об обожженных руках, о вызовах «скорой помощи» и пожарных команд. Статистика утверждает: от пиротехники на праздниках Дня независимости погибло больше людей, чем в самой войне за независимость.

В американских праздниках много шумного торжества, красочной парадности: начищенные до блеска медные трубы, белые костюмы, голенастые девицы в коротких юбочках, с булавами в руках, фейерверки. Это все одинаково на севере и на юге, на западе и востоке. Колоритные черточки увидишь там, где стандарты жизни и время не стерли национальные обычаи переселенцев в Америку. Самобытны праздники у ирландцев, у скандинавов, живущих на севере США, у французов в нижнем течении Миссисипи. Яркое зрелище – ковбойские праздники в западных штатах. Интересен праздник у лесорубов Монтаны – захватывающие дух соревнования верхолазов, демонстрация мастерства вальщиков леса (дерево падает так точно, что забивает колышек, заранее воткнутый в землю). Но большинство праздников губит коммерческий ажиотаж. День труда, рождество, День Вашингтона – все опошляет купля-продажа. Вот вам рекламные объявления к празднику: «Если бы Джордж Вашингтон жил сейчас, он бы употреблял только наш порошок от пота ног!», «Великая дата! Распродажа уцененных товаров имени Вашингтона!» И это кричит не торгаш-одиночка в маленькой лавке. Все это слышишь по радио, телевидению, это видишь на дорожных щитах, на витринах, писанных светом. И если уж с Вашингтоном обходятся так, то можете представить, что делают со стариком Санта-Клаусом. Или еще образец нетерпения найти покупателей в День поминовения, в день памяти погибших на войне. Плакат. На нем край окопа и умирающий солдат. Рука протянута к ящику с бутылками пива. Подпись: «Он знал, за что стоит отдать жизнь!» Такова главная оркестровка всех праздников.

Особые огорчения связаны с Хэллоуином, с праздником, которого с нетерпением ждут дети и очень боятся матери. Хэллоуин – это 31 октября, ночь накануне Дня всех святых. Задолго до этого начинается подготовка. Ребятишки ножами потрошат красно-медные тыквы. Вырезают в них нос, рот, глаза. Если в тыкву поставить свечку, получается страшноватая маска. Едва стемнеет, ребятишки наряжаются черными кошками, ведьмами, привидениями и обходят дома.

– Кто там?

– Трик ор трит! – звенит голосок. – «Набедокурим, если не угостите!»

Ну конечно же, угостят! Угощенье давно готово. Дверь открывается. Ребятишкам дают Конфеты, яблоки и орехи, пряники и монеты. Старинная, привезенная из Европы игра детей и взрослых. В ней краски и аромат жизни. Взрослые сами были когда-то детьми. Вот так же веселым гуртом обходили дома: «Трик ор трит!» Как интересно вечером, когда мать загонит наконец спать, высыпать на стол добычу, разложить – конфеты к конфетам, яблоки к яблокам…

Но почему же матери так боятся этого славного вечера 31 октября? Еще накануне по радио, по телевидению, со страниц газет матерей предупреждают: «Не разрешайте ребятам есть дареные яблоки и конфеты! Не разрешайте! Не разрешайте!» Почему? Матери не задают этого вопроса, матери уже знают. В дареном яблоке может оказаться кусочек лезвия безопасной бритвы. В конфеты может быть впрыснут сильный наркотик или смертельный яд… Это началось лет десять назад, и с тех пор каждый год 1 ноября газеты сообщают о порезанных детских губах, о судорогах и конвульсиях отравленных малышей.

Каким же надо обладать мохнатым сердцем, чтобы протянуть ребенку такой подарок! В чем причина? Этот вопрос в Вашингтоне мы задали психологу П. Гейзлеру. Старый профессор признался, что в затруднении.

– Двумя словами не объяснишь… Это жизнь. Это часть нашей жизни. Отчуждение, озлобленность… Сложите все вместе, и вы получите атмосферу. Жизнь состоит не только из праздников. Меняется она тоже не обязательно к лучшему…

Таковы объяснения.

Яблоко с бритвой. Доверчивому мальчишке… Вот вам и праздник Хэллоуин.

Лучше быть здоровым…