Часто полагают, что химическое и биологическое оружие было создано лишь в недалёком историческом прошлом. Такое представление основано, по-видимому, на том, что химическое оружие нашло широкое применение только в первой мировой войне, а сведения о биологическом оружии стали достаточно известны лишь в ходе второй мировой войны и после неё. В действительности применение химических и биологических средств началось в далёкие времена исторического прошлого.

В настоящее время ни у кого не вызывает сомнения, что понятие «химическая война» первоначально связывалось с использованием зажигательных средств. В далёкие времена костры и раскалённые угли применялись в качестве средства защиты от хищных животных и нападения людей.

Затем зажигательные средства стали использоваться при осаде укреплённых городов и крепостей, а также для их защиты. С этой целью применялись горящие масла и другие легко воспламеняющиеся вещества.

Позже, но всё ещё за многие сотни лет до нашей эры, начали использовать в качестве средства ведения морской войны так называемый греческий огонь. Эта зажигательная смесь состояла из легковоспламеняющихся, но трудно гасимых веществ, таких, как смола, сера, вязкие вещества, применяемые в сочетании со смесью нефти и негашёной извести. Греческий огонь обладал свойством самопроизвольно воспламеняться при контакте с водой.

Точное время, к которому относится начало использования ядовитых веществ, установить труднее. Многие описанные в литературе примеры ведения химической войны весьма сомнительны. В этих примерах даётся описание ядовитых дымов, образующихся при сгорании различных смесей. Не вызывает никакого сомнения, что такие дымы обладали сильным раздражающим действием и даже могли вызвать смерть, однако в литературе нет достаточно убедительных доказательств того, что упомянутые дымы применялись преднамеренно, с целью использовать именно эти поражающие свойства. Например, сера включалась во многие зажигательные смеси, однако она вводилась в их состав, скорее всего, для того, чтобы увеличить интенсивность и продолжительность горения, а не с целью использовать её ядовитые свойства.

В истории известно много примеров широкого применения ядовитых веществ для поражения людей путём отравления используемых против них стрел, дротиков и других видов метательного оружия или водоёмов. Однако и в данном случае точных сведений о начале применения ядовитых веществ не имеется.

В древние века использование биологических и химических средств считалось наиболее варварским методом ведения войны. Войны Древней Индии около 2000 лет до н.э. велись с использованием дымовых завес, поджигающих устройств и токсичных дымов, которые вызывали «зевоту и сон». Дымы на основе мышьяка были известны во времена династии Сун. Из истории известно об использовании токсических дымов в 429 году до н.э. при осаде Платеи во времена Пелопоннесской войны. Спартанцы снаряжали брёвна смолой и серой, подкладывали их под городские стены и поджигали. Такая же тактика с успехом использовалась в 424 году до н.э. во время осады города Дели.

Согласно Павсанию (Павсаний — древнегреческий писатель II в. н.э. Автор «Описания Эллады» в 10 книгах.) широкое использование ядовитых химических веществ имело место примерно в 600 г. до н.э. в Цирре. Войска амфиктионской лиги, возглавляемые Солоном, начали войну против сир-гарийцев. Воды реки Плейстус текли по каналу в город Цирру. Солон дал указание отвести поток воды в сторону от города. Сиргарийцы продолжительное время выдерживали осаду, употребляя дождевую воду и пользуясь имевшимися в городе колодцами. В это время войска Солона собрали большое количество корней морозника (чемерицы) и бросили их в созданное ими водохранилище. После того как ядовитые вещества, содержащиеся в корнях растений, растворились в воде, Солон распорядился направить поток заражённой воды по прежнему руслу. Сиргарийцы, долгое время испытывавшие жажду, набросились на отравленную воду. В результате у большинства воинов, защищавших город, возникло острое желудочное заболевание. Они побросали охраняемые посты, и амфиктионцы легко захватили осаждённый ими город.

Интересный пример использования ядовитых веществ в 184 г. до н.э. описан Юстином (Юстин — римский историк I в. н.э.). При подготовке к морскому бою против правителя Пергамского царства Эвмена Ганнибал приказал собрать в глиняные горшки множество всевозможных ядовитых змей. В самый разгар боя эти горшки были заброшены на вражеские корабли. Моряки Эвмена вначале не обратили на это никакого внимания, однако, когда на их кораблях появилась огромная масса ядовитых змей, они сдались.

В средние века химические соединения также использовались для военных целей. Например, Белград в 1456 году был спасён от турок алхимиком, который приготовил токсическую смесь. Жители города обсыпали крыс токсическим порошком и подожгли их, создав ядовитое облако.

Эти и другие примеры использования ядовитых веществ имели место на протяжении всей военной истории, однако до первой мировой войны применение их наблюдалось только в ограниченных масштабах. Интересным является тот факт, что в 1862 г. во время гражданской войны в Америке Дж Даути (Нью-Йорк) посоветовал Эд. Стентону, тогдашнему военному министру, использовать хлор, тот самый газ, который был применён в первом крупном химическом нападении во время первой мировой войны. Даути рекомендовал использовать хлор в артиллерийских снарядах. Такой способ являлся более совершенным по сравнению с газобаллонной атакой, предпринятой в упомянутом первом крупном химическом нападении в 1915 г. Идея химической войны в её современном понимании возникла в более позднее время.

В 1855 году английский адмирал Дандональд предложил использовать серу против русских войск в Крымской войне. После длительного изучения английское правительство не сочло возможным прибегнуть к столь ужасным средствам ведения войны.

В ходе первой мировой войны фронт на западе быстро стабилизировался. Сложная система траншей протянулась от Ла-Манша до Швейцарии. Открытых флангов не было. Чтобы продвинуться хотя бы немного вперёд и овладеть участком местности в несколько сот квадратных метров, наступающий должен был преодолеть сильный пулемёт-но-артиллерийский огонь, проволочные заграждения и сопротивление большой массы окопавшейся живой силы противника. Чтобы избежать длительной войны на изнурение, наступающая сторона должна была найти новый способ прорыва развитой системы позиционной обороны противника.

В то время Германия была ведущей страной в области науки и техники, особенно в области производства химических веществ, и главным образом красителей. Немецкие учёные-химики предложили применить на войне отравляющие вещества. Однако германское командование согласилось с этим предложением не сразу, а только после того, как все обычные средства вооружённой борьбы оказались недостаточными для достижения целей войны.

Подобное предложение об использовании на войне химического оружия было сделано также союзному командованию. Но вначале оно было оставлено без внимания. Такое поведение военных — выступать за использование на войне только традиционных средств борьбы и противиться применению новых видов оружия — весьма характерно для всей военной истории. Поскольку пропаганда союзных держав в первую мировую войну резко осуждала химическое оружие, то в настоящее время трудно установить точно, какая из воюющих сторон была тогда в действительности инициатором применения отравляющих веществ. Большинство заявлений по этому вопросу, сделанных представителями воюющих сторон после окончания первой мировой войны, основано не на реальных фактах, а на желании представить себя в более выгодном свете.

Обычно принято считать, что немцы в 1915 г. первыми применили отравляющие вещества. Однако известно, что французы ещё в августе 1914 г. использовали ружейные гранаты, наполненные этилбромацетатом. Эти гранаты получили название слезоточивых, хотя токсичность упомянутого вещества в два раза больше токсичности хлора — отравляющего вещества, которое было применено немцами восемь месяцев спустя.

Первое, весьма эффективное применение химического оружия в крупном масштабе было предпринято немцами 22 апреля 1915 г. севернее Ипра в Бельгии. Это химическое на-падение обычно принято считать началом химической войны в современном её понимании. Зеленовато-жёлтое облако хлора было выпущено вечером из цилиндрических баллонов, установленных на переднем крае немецких позиций на фронте протяжённостью около 8 км между населёнными пунктами Бикшуте и Лангемарк. Эффект оказался ошеломляющим. Хотя военная разведка союзников и получила предупреждение о готовящемся нападении, однако их военное командование не придало этому значения, полагая, что появление нового химического оружия невозможно.

По этой причине ни один солдат союзников не имел какого-либо средства защиты от поражающего действия ОВ. В результате первой газобаллонной атаки на Западном фронте 22 апреля 1915 г. было отравлено 15 тыс. человек, из них погибло 5 тыс. 31 мая 1915 г. немцы осуществили первую газобаллонную атаку на Восточном фронте в районе Болимова у Воля Шидловская. Русские войска потеряли отравленными более 9 тыс. человек, из них умерло на поле боя около 1200.

Немцы могли легко осуществить прорыв укреплённых позиций и овладеть портами на побережье Ла-Манша, однако ввиду консервативности их командования они так же, как и союзники, недооценили огромной боевой эффективности нового оружия и поэтому не сосредоточили в районе химической атаки достаточных сил и средств, чтобы использовать полученное преимущество и развить достигнутый ими успех.

После первой газобаллонной атаки обе воюющие стороны стали широко применять ОВ, используя для этой цели разнообразные химические боеприпасы. В ходе химической войны большое внимание уделялось разработке противогазов, которые служили средством защиты от ОВ глаз и органов дыхания. В зависимости от характера применяемого ОВ предлагался тот или иной тип противогаза. Когда одна из сторон вводила новый противогаз, хорошо защищающий от известных уже отравляющих веществ, другая сторона стремилась изыскать такое ОВ, которое обладало бы способностью преодолеть этот противогаз.

Отравляющие вещества по своему поражающему действию составляли весьма широкий диапазон — от смертельных до временно выводящих из строя (раздражающих). Последние очень быстро вызывали либо слезоточение, либо рвоту и, таким образом, не давали противнику возможности своевременно воспользоваться противогазами, чтобы защититься от смертельных ОВ, которые обычно применялись комбинированно с раздражающими ОВ. В некоторых случаях боевой обстановки ОВ раздражающего действия использовались самостоятельно только для того, чтобы понизить боеспособность войск противника.

По своему агрегатному состоянию ряд отравляющих веществ, такие, как хлор, фосген и др., представляют собой при обычных условиях газы; другие ОВ находятся в жидком или твёрдом состоянии. Последние, будучи распылены в воздухе в виде мельчайших частиц, легко распространяются по направлению ветра. Представителями таких ОВ является этиловый эфир бромуксусной кислоты, обладающий слезоточивым действием, и дифенилхлорарсин, вызывающий рвоту. Некоторые ОВ поражают только лёгкие, другие — глаза и кожу.

В начале химической войны ОВ в виде газа применялись из баллонов, установленных вдоль переднего края позиций своих войск. Возможность осуществления таких газобаллонных атак полностью определялась силой и направлением ветра. Позже ОВ использовались для снаряжения снарядов и мин, с помощью которых они забрасывались на позиции противника. При разрыве снарядов и мин образовывалось облако отравляющего газа.

Из всех ОВ, применённых во время первой мировой войны, наиболее эффективным был иприт. Это отравляющее вещество, использованное в капельно-жидком или парообразном состоянии, оказывало поражающее действие не только на глаза и лёгкие, но и на кожу. Разрешить проблему защиты кожных покровов от действия иприта оказалось делом очень сложным. В ходе войны иприт применялся на Западном фронте обеими воюющими сторонами весьма интенсивно. Процент потерь, вызванных применением иприта, от общего количества потерь в войне оказался значительным.

Это особенно наглядно можно видеть на примере Соединённых Штатов Америки, которые вступили в первую мировую войну позже других стран, когда методы применения химического оружия оказались уже достаточно хорошо отработанными. Именно поэтому процент потерь, понесённых американскими войсками от действия химического оружия, является довольно высоким. Об этом, в частности, говорит тот факт, что потери американских войск в Европе от химического оружия составили примерно 25% общих потерь, понесённых ими в течение первой мировой войны.

Сравнение боевой эффективности артиллерийских снарядов, снаряжённых наиболее совершенным для того времени отравляющим веществом — ипритом, с эффективностью обычных снарядов показывает, что химические снаряды были в 4…5 раз эффективнее. Этот факт казался тем более поразительным, что тогда использование ОВ было делом сравнительно новым и требовало значительных поисков и экспериментов не только в технической области, но также и при решении проблем, связанных с тактикой применения нового вида оружия.

Военные руководители придавали большое значение боевой эффективности химического оружия. Об этом убедительно говорит, например, тот факт, что к концу войны из общего количества производимых немцами снарядов более половины были химическими.

В период после первой мировой войны отравляющие вещества были применены итальянцами и японцами. При этом они достигли большого эффекта. Так, итальянцы применили иприт в 1936 г. в войне против Абиссинии. Поскольку абиссинцы не имели никаких средств противохимической защиты, потери среди них оказались весьма значительными. Япония в войне против Китая применяла химическое оружие в период с 1937 по 1943 год. Поскольку китайцы также не имели средств защиты, они, несомненно, несли большие потери.

Химическое оружие во второй мировой войне не нашло своего применения, за исключением упомянутого выше факта использования японцами ОВ против Китая. Это не означает, однако, что немцы не обладали определённым количеством высокоэффективных отравляющих веществ. Об этом говорит, например, тот факт, что они синтезировали новое отравляющее вещество нервно-паралитического действия, так называемый табун, о котором союзники ничего не знали. Немцы располагали тысячами тонн этого вещества. Табуном были снаряжены сотни тысяч боеприпасов, которые хранились на складах. Если бы при высадке союзников в Нормандии немцы применили табун, то нет никакого сомнения, что союзные войска оказались бы отброшенными обратно за Ла-Манш. Войска союзников были обеспечены противогазами, однако после высадки они оставили их на побережье и продолжали продвижение без средств химической защиты.

Кроме табуна, немцы получили ещё более эффективное нервно-паралитическое ОВ — зарин. Однако оно находилось лишь в стадии опытного производства.

Союзники не имели таких ОВ, как табун и зарин, однако в их распоряжении находились большие запасы иприта, фосгена, люизита и других отравляющих веществ.

Возникает вполне естественный вопрос: почему же немцы первыми не пошли на развязывание химической войны? На этот вопрос имеется много различных ответов самих немцев, английских и американских специалистов. Однако ни одно из высказанных суждений по затронутому вопросу не может считаться удовлетворительным и вполне соответствующим фактическому положению дела.

В начале войны немцы не нуждались в применении химического оружия по той простой причине, что их наступление развивалось в соответствии с разработанной стратегией «молниеносной войны». В последующий период войны немцы ещё слепо верили в свою прежнюю стратегию, и их военное командование исходило из того, что применение отравляющих веществ не даст им решающего преимущества. Другими словами, немцы считали, что обстановка была неподходящей для развязывания химической войны. На заключительном этапе, когда война приближалась к своему завершению, Германия и её союзники потеряли своё превосходство в воздухе и поэтому боялись ответного удара химическим оружием непосредственно по их жизненно важным центрам.

В 1942 г. Соединённые Штаты получили сведения, что Германия готовится применить в широких масштабах отравляющие вещества против Великобритании и СССР и что японцы в ряде случаев уже использовали химическое оружие в войне против Китая. Получив эти сведения, президент Рузвельт выступил 5 июня 1942 г. с заявлением, в котором указал, что применение отравляющих веществ против Китая или какой-либо другой страны, входящей в Объединённые Нации, будет рассматриваться как начало химической войны против Соединённых Штатов и что при таких обстоятельствах США предпримут соответствующие ответные действия.

8 июля 1943 г. Рузвельт выступил со вторым заявлением, в котором отметил, что США не прибегнут к применению отравляющих веществ, если противная сторона не начнёт их использовать первой. Это было его последним заявлением по поводу политики в отношении химической войны.