К. Пино
      Звезда в клетке
      По небу пронеслась падающая звезда, оставляя след из крошечных искорок, быстро гаснущих во тьме ночи.
      Марк еще не достиг того возраста, когда с бьющимся сердцем всю ночь напролет смотрят на звезды и загадывают только одно желание. Ему нравились падающие звезды, как другим нравятся фейерверки, потому что они красиво озаряют небо.
      - Смотри, вот эта звезда совсем близко от нас! - сказал он своей сестре Жизлене, мечтавшей в это время совсем об иных вещах.
      - Нет, - ответила девушка, - она так высоко, что тебе никогда до нее не добраться.
      - Даже на аэростате?
      - Даже на аэростате.
      - А звездам никогда не хочется приблизиться к земле?
      - У звезд не бывает желаний.
      - Почем ты знаешь! - пробормотал недоверчиво Марк, пожав плечами.
      Он считал, что у его сестры не хватает воображения.
      Еще одна звезда пронеслась по небу и скрылась за горизонтом.
      - Совсем маленькая! - сказал мальчик.
      Жизлена не ответила, мечтая об исполнении желания, которое только что загадала. Шум шагов брата по песку вернул ее к действительности.
      - А не пора ли тебе отправиться спать? - заметила она.
      - Позволь мне посмотреть еще одну звезду, только одну!
      В этот момент маленькая звездочка пересекла небосвод и как будто на секунду задержалась над их головами.
      - Она желает нам доброй ночи! - в восторге закричал мальчик.
      На другой день у Жизлены оказался иной спутник для вечерней прогулки, и Марк один играл в саду. В руке у него был сачок для ловли бабочек.
      - Так поздно нельзя увидеть бабочек, - сказала ему мать, - подожди до утра, тогда будешь ловить их.
      Но у Марка был свой план. Бесполезно, однако, пытаться объяснять что-нибудь родителям - они прочли много книг, в которых ничего нельзя понять, и потому полагают, что знают все.
      Стояла прекрасная августовская ночь. Узкий серп луны отправился в погоню за солнцем, предоставив тысячам звезд освещать аллеи большого сада, усаженные по краям гелиотропом и петуниями.
      Марк не замечал ни цветов, ни кустов, ни темной массы плодовых деревьев, ветки которых клонились под тяжестью мирабели, персиков и миндаля. Он видел только небо, чистое, безоблачное небо, на котором сверкал Млечный Путь. Сестра научила его узнавать Полярную звезду, определяя ее по двум последним звездам Медведицы. В остальных звездах он разбирался неважно.
      Вот сверкнул след падающей звезды! Марк поднял сачок, но расстояние между ним и звездой было слишком велико. Может быть, если он взберется на холм... Марк вышел из сада, пересек дорогу, пробежал по мостику через ручей и вышел на извилистую тропинку, которая вела к холмам, возвышавшимся по ту сторону долины. Ветви орешников, сплетаясь, создавали над головой темный свод, скрывавший звезды. Хотя Марк и знал дорогу, ему было немного страшно; он спотыкался в выбоинах, задевал иногда рукой за жгучую крапиву. Он крепко сжимал в руке сачок, который казался ему надежным оружием в случае любой опасности.
      Тропинка ночью как-то изменилась, и Марк ориентировался с помощью своих друзей - звезд. Он только никак не мог понять, почему, сколько бы он ни поднимался вверх, они не становились ближе. Необъятные масштабы вселенной не укладывались в его сознании.
      На вершине холма перед ним открылось дивное зрелище. Небесный свод предстал во всем своем блеске и великолепии. Множество падающих звезд скрещивало здесь свои пути, на ходу приветствуя друг друга.
      - Ты ищешь светлячков? - спросила сова Ольга, которая, как обычно, сидела на сухой ветке старой яблони.
      Известно, что совы близоруки и не могут отличить звезду от светлячка. Марк пожал плечами.
      - Столяр Адемар, - ответил он, - обещал приделать к моему сачку такую длинную ручку, что она достанет до самого неба.
      - А пока что, - сказала Ольга, - не размахивай так руками. Ты выколешь мне глаз.
      Но мальчик засуетился еще больше и закричал:
      - Вот она! Вот она!
      Он увидел падающую звезду, которая накануне так ласково пожелала ему спокойной ночи. Несомненно, он узнал ее - крошечную сверкающую звездочку, летящую низко над землей.
      Маленькая звездочка проскользнула по небу, но не исчезла, как другие, среди больших планет, а сделала крутой поворот и стала плавно спускаться к холму. Сначала она прошла над головой Марка, сбросив на него блестящую искорку и заговорщически подмигнув ему, затем сделала еще круг, потом еще, на этот раз совсем близко от земли. И вдруг Марк почувствовал, как что-то очень тяжелое упало в сачок, который он держал в поднятой к небу руке. Это была звезда.
      С бьющимся сердцем спускался Марк по тропинке. Темный свод ветвей орешника озарялся мягким светом, который излучала его пленница, укрывшаяся в голубом муслине сетки. Звезда не проявляла никакого беспокойства, не шевелилась. Казалось, она отдыхает после длинного пути по небу.
      "Куда я ее положу? - размышлял по дороге мальчик. - Как сделать так, чтобы она всегда была со мной?"
      Он уже начинал ощущать то беспокойство, какое всегда испытывают люди, нашедшие сокровище и желающие скрыть его от жадных взоров других людей. Он готов был защищать свою находку до последней капли крови.
      В саду петунии, которые уже закрыли на ночь свои венчики, проснулись от света звезды, спутав его с утренней зарей. Гелиотропы распространяли сладкий аромат, мерно покачиваясь на своих стеблях.
      К счастью, никто не заметил возвращения Марка. Ему удалось пронести сетку со звездой в свою комнату.
      Звезда освещала спальню, словно небольшая электрическая лампочка.
      Как удержать звезду, если она вдруг захочет улететь? А главное - как спрятать ее от взрослых, которые придут проверить, как он спит, хорошо ли заправлено одеяло, закрыты ли ставни?
      Тут Марк заметил пустую клетку; из нее в прошлом году ускользнул колибри, не пожелавший мириться с неволей. Марк, обжигая себе пальцы, осторожно положил туда звезду. Затем он накрыл клетку покрывалом, которое раньше служило для того, чтобы птица могла заснуть в полумраке или чтобы заглушить ее пение.
      - Спокойной ночи, милая звездочка! - сказал он нежно и лег спать.
      В этот вечер ни мать Марка, ни Жизлена ничего не заметили.
      Ставни бесшумно открылись, и в комнату проник свет звезд. На небе царило большое волнение. Непосвященный человек мог бы этого не заметить, потому что движение звезд по небосводу всегда происходит с большой точностью, не допускающей никаких отклонений. Однако Венера выглядела более розовой, чем обычно. Марс, казалось, вступил на тропу войны. Медведица везла в своем синем ковше таинственные легионы. Больше стало падающих звезд. Они в угрожающей тишине падали из Млечного Пути.
      Подумать только, самую маленькую из звезд, младшую в семье, держали в плену, в птичьей клетке!
      Мимо открытого окна, осветив комнату сильнее, чем полуденное солнце, пронесся огненный шар, за ним - другой.
      Маленькая звездочка, уютно накрытая покрывалом, блаженно спала. Марку казалось даже, что он слышит легкое похрапывание.
      С зарей волнение на небе утихло. Ставни закрылись сами.
      На большой развесистой липе, осенявшей своей тенью дом, запели птицы.
      Марк проснулся рано утром, подбежал к клетке и поднял покрывало. Звезда была на прежнем месте, но Марку показалось, что ночью она была ярче. "Это не беда, - подумал мальчик, - звезды не светят днем. Вечером моя звездочка снова засияет. Важно только, чтобы никто не увидел ее". Подумав, он спрятал клетку в свой ящик с игрушками, где обычно царил такой беспорядок, что ни у кого не было охоты заглядывать в него. Потом он побежал на кухню завтракать.
      - Чем ты вымазал себе руки? - спросила Жизлена, разогревая кофе. - На них словно золото!
      Вскоре уже вся семья рассматривала руки мальчика. Марк прекрасно знал, откуда у него на руках золотые пятна, но не сказал бы об этом никому за все игрушки в мире.
      - Должно быть, я измазался песком в ручье, - пробормотал он.
      - Когда это было?
      - Вчера вечером, перед тем как идти спать.
      - Я же запретила тебе возиться в воде после захода солнца! - сказала мать.
      Марк хранил молчание. На его счастье, отец вдруг заинтересовался другой стороной вопроса.
      - Может быть, в ручье есть золото, - сказал он жене. - Вот была бы удача!
      - Давайте сейчас же посмотрим! - предложила Жизлена, и вскоре вся семья, разувшись, рылась в песке, мутя чистую воду и разгоняя испуганных пескарей.
      Марк незаметно поднялся в свою комнату и открыл ящик с игрушками. Вид у звезды был неважный. Она напоминала выращенный в погребе шампиньон.
      День прошел в волнении. Мальчик, которого все мучили расспросами, твердо стоял на своем: он выпачкал руки песком в ручье.
      Наконец наступила ночь. Марк с нетерпением ждал, когда останется один: он хотел достать клетку и дать звездочке подышать свежим воздухом. Звездочка блестела ярче, чем утром, но прежнего сияния не было. Она, несомненно, хирела в ящике.
      Около полуночи под действием проворного ветра ставни, как и в прошлую ночь, открылись и в комнате снова почувствовалось царившее в небе волнение. Мимо окна прошел один огненный шар, потом второй. Затем первый вернулся и остановился у подоконника, пыша почти невыносимым жаром.
      - Мальчик! - сказал он. - Ты взял нашу дочку, ты заморишь ее до смерти. Звездам нужны пространство и ночь.
      Затем заговорил второй огненный шар:
      - Дитя! Неужели ты поступишь, как взрослые, которые запирают в клетку все, что любят, - птиц, звезды, мечты? Какую радость доставит тебе страдание маленькой звездочки?
      - Мальчик! - снова вмешался первый шар. - Открой клетку, пока еще не поздно! Неужели ты бросил бы рыбу умирать на берегу, без воды? Не привыкай к жестоким играм.
      Марк проснулся. Огненные шары исчезли, но падающие звезды продолжали свое фантастическое движение по небесному своду, оставляя необычайно яркий, искристый след.
      Марк поднял покрывало. Маленькая звездочка в углу клетки почти погасла. Он взял ее в руки, ласково погладил и положил на край окна. С трудом, как подбитая птичка, звездочка вспорхнула и улетела. Марк следил за ее бледным следом, потом потерял звездочку из виду. Он долго стоял и смотрел на небо, откуда звезды посылали ему на своем таинственном языке нежное свидетельство их признательности.
      Внизу, в долине, был слышен шум: люди, согнувшись, искали в ручье золото.