Уважаемый автор! Хотелось бы, что бы Вы при написании своих произведений, как-то... более глубоко знакомились с тем периодом истории в которую помещаете своих героев. Тем более живых свидетелей, носителей обычаев, нравов, культуры того времени которое Вы описываете полно. А то получается какой-то пасквиль о жизни Ваших же родителей, да и всех поколений живших в 70-е.
Ну а судя по Вашему высказыванию: "...увлечён военной историей и прочими яркими примерами человеческого идиотизма.", мне кажется Вам категорически не нужно пытаться описывать Советскую армию и её СпецНаз в частности. Получается смешно и жалко, особенно для тех кто прошёл через службу в этих подразделениях и через Афганскую войну.
Не глумитесь над тем чего Вам не дано понять в принципе!
Нужно обладать и мастерством, и нестандартным интеллектом, и Верой не только в Бога, но и в себя, чтобы притчу с ответами на вечные вопросы написать в виде триллера (по сюжету, композиции, характеру персонажей и пр.). Кстати, «видимая» сюжетная линия достаточно примитивна. Встречаются, знакомятся, идут, приходят, сражаются…. Но вашей фантазии, уму и воображению скучно не будет, стоит только задуматься о Губителях и Чужом народе, например.
Очень удачно, на мой взгляд, и органично автор связывает (соединяет) (без использования терминов типа фабулы, коллизий, экспозиции и пр.) «земное, временное и небесное, вечностное», рассуждает (не призывает!) об индивидуальном нравственном выборе и непременно индивидуальной ответственности за этот выбор. О невидимом, сакральном - прозрачно, не придумано (как будто сам видел), что, по словам одного из героев, «и почувствовать то сложно, не то чтобы дать словесное определение».
Откровенная галиматья. Верноподданическое вылизывание. "Аргументы" притягиваются за уши, оппоненты облизываемого персонажа априори характеризуются, как полоумные.
Рекомендую к прочтению интересующимся личностью автора, характерными для него приемами манипуляций и передергиваний - в отличие от "исторических" опусов Бушкова, в коих заметить передергивания читателю, не имеющему специального образования, крайне сложно, здесь таким точно образом "интерпретируются" недавние, всем известные события.
Этот стих к Стивенсону отношения не имеет: "первые четыре строфы опубликованы в 1744, полностью отдельным изданием -- в 1787", то есть задолго до его рождения".