Чемпион Европы

Два года назад, покидая Севилью, я дал французам клятву: «В следующий раз я выступлю лучше».

Выступить лучше… Конечно, перед нами стояла цель принять участие в следующем чемпионате мира, где случай в отборочных играх мог вновь поставить сборную ФРГ на нашем пути из Гвадалахары в Мехико.

Но впереди два года, и еще рано мечтать о возможном триумфе.

Случай проявить себя выпадает на полпути между двумя чемпионатами мира. Он приходится на июнь 1984-го и принимает облик чемпионата Европы, который был столь вовремя и столь удачно организован Францией.

Перед этим большим состязанием, как обычно, лучшие футболисты Франции вновь собираются в пиренейском отеле, расположенном в лесной чаще в Фон-Ромё.

Я теперь настолько сроднился с «Ювентусом», что даже не знаю, как меня сегодня воспринимает моя родная французская публика.

Свист в «Парке» в прошлом году, когда жребий нас свел на этом стадионе с «Пари-Сен-Жермен», несколько умерил мое восторженное к ней отношение. Теперь я живу, уповая только на себя, пользуюсь поддержкой тех, кто меня действительно любит. На остальных мне наплевать, на всех этих критиков и моралистов. На поле, когда меня освистывают совершенно несправедливо, я могу сделать публике презрительный жест, жест насмешливый и провокационный, чего я бы прежде себе никогда не позволил. Я стал менее непосредственным и естественным. До этого я был веселым, и душа моя была открыта для всех. Отныне я опасаюсь льстецов и ложных друзей. Я услышал столько оскорблений в тот памятный вечер, когда 19 октября мы играли с «Пари-Сен-Жермен», что моя моральная броня не выдержала. Тогда я даже поклялся себе, что больше никогда не буду играть во Франции, если только публика посмеет меня вновь освистать в следующем матче. Однако в следующей встрече – между сборной Франции и Англии – все было хорошо…

27 июня 1984 года – дата финальной игры чемпионата Европы. Сегодня 30 мая. Идальго уверен в себе и в нас. Для него не существует никаких сомнений. Мы обязательно выйдем в финал. И мы его выиграем…

Остается только дождаться финала.

Никогда французская сборная не знала чести и радости быть на самом верху европейской футбольной иерархии.

Наступает 15 июня, приближающее нас к триумфу, о котором мы постоянно мечтаем. И вот я, с вымпелом в руке, капитанской повязкой на левом рукаве футболки, вывожу сборную Франции на стадион «Парк-де-Пренс», трибуны которого усыпаны красными флажками с большим белым крестом посередине, флажками этих викингов из Дании. Они полощутся на ветру под бравурные, торжественные, воинственные марши оркестра «Иностранного легиона». Не вызывает сомнения, что в этом чемпионате все будут играть отважно.

Матч для настоящих мужчин, в котором нужно выложиться полностью.

Мне приходится особенно трудно. Немецкий тренер датчан Зепп Пионтек дал задание опекать меня Клаусу Бергреену. Я провожу долгие минуты, уткнувшись носом в траву, после работы этой громадной «косилки». Наконец за 12 минут до конца тайма мне удается поймать датчан на ошибке. Удар правой. Гол. Победа.

Встреча Франция – Бельгия на новом стадионе «Божуар» в Нанте – простая формальность. Счет 5:0 в нашу пользу. Сборной Бельгии не часто удавалось выигрывать у Франции.

Я забиваю три гола: удар с лёта левой, пенальти и удар головой. С самым непосредственным видом я реализую свой первый хэт-трик в составе национальной сборной, превышая тем самым на три очка рекорд Жюста Фонтена (28 голов), до этого времени лучшего снайпера всех времен в составе сборной Франции. Мой большой индивидуальный успех просто выводит из себя всех игроков команды. И Жоэль Батс, наш вратарь, все объясняет кратким суждением: «Платини? К нему прилипла удача!».

Я покидаю Нант и вместе со сборной приезжаю для встречи с Югославией в Сент-Этьенн. Толпа болельщиков радостно приветствует меня. И я благодарю их, забивая три гола: один с левой, второй головой в падении и третий со штрафного удара прямо по центру в ворота, как в те былые великие дни в составе «зеленых».

Публика, которая пришла на этот матч, не в силах до конца осознать свое вновь обретенное счастье. Для французов наши победы, как зеленый оазис в долгом переходе любимой командой через пустыню.

Побывав в своей старой раздевалке и посидев на своем месте, которое, казалось, еще хранило память обо мне, я лично пережил сильное и глубокое чувство. Не могло быть и речи о том, чтобы проиграть в Сент-Этьенне. И хотя сборная Югославии повела в счете, мы продемонстрировали все, на что только были способны. И в итоге выиграли со счетом 3:2. Вообще-то, несмотря на возможность поражения, мне нравятся такие напряженные игры, почти потасовки, как эта. В накаленной, нервной атмосфере, когда постоянно растет счет противника, все возможно, и в таких встречах разыгрываются самые драматические сцены.

Затем мы играем в Марселе. Противник – сборная Португалии.

Весь Марсель залит солнцем, а его стадион напоминает точь-в-точь ту бетонную арену под открытым небом, где играют «Бенфика» и «Порто».

Домерг, местный игрок, принимающий участие в сборной на этом этапе, будущая звезда «Олимпик де Марсель» отправляет первый гол в «корзину» Бенто. Вместе с Тиганой и Жирессом я устремляюсь к нашему великолепному «джокеру», чтобы его поздравить. Домерг, по сути дела, вышел на замену дисквалифицированного Аморо, который несколько потерял голову в конце первого матча с Данией.

Франция – Португалия. 1:1. Таков окончательный счет игры. На Марсель надвигается темная ночь, а нас охватывает тревога. Если вдруг повторится то, что было в Севилье? Под ярким табло, где блистает во всей своей беспомощности счет матча, болельщики зажигают красные бенгальские огни. Этим пламенем они хотят зажечь огонь и в нас, призывают нас продолжать борьбу, вести ее до конца.

Но болельщики португальцев тоже находятся здесь, на трибунах – со своими флагами, песнопениями, яркими бенгальскими огнями.

Трудно разобраться, кто же здесь кого поддерживает.

Две силы противостоят одна другой как на поле, так и на трибунах. Португальские игроки: Шалана в нападении, Пачеко, мой телохранитель, Жордао. Они проявляют особую отвагу в начале дополнительного времени. Они верят в свою счастливую звезду. Они правы. И Жордао нам всаживает второй гол.

Как и в Сент-Этьенне, нам снова предстоит отыгрываться. Но обстановка здесь хуже, так как нам нужно поскорее отквитать гол. К счастью, это делает все тот же Домерг. 2:2.

Но этого недостаточно. У всех тех игроков, которые принимали участие в чемпионате мира 1982 года, есть свой призрак, который ему надлежит постоянно изгонять. Это призрак Севильи. На этот раз, клянусь, мы не будем пробивать пенальти. Я это читаю в пустом взгляде Луиса Фернандеса, в шатающейся походке Жана Тиганы.

Ну, еще одно усилие.

Я уже на последнем издыхании. Я под собой не чувствую ног. Только стучит в голове: «Севилья, Севилья». Это слово сверлит мой мозг с каким-то жестоким, назойливым упрямством.

Мы доминируем.

Идет грубая игра.

Игроков сбивают с ног.

Преследуют по всему полю.

Португальцы не прочь попытать судьбу в пенальти. Им хорошо известен наш комплекс, и они начинают тянуть время. В поисках поддержки я бросаю отчаянные взгляды в сторону Тиганы.

Остается меньше минуты. 59 секунд… 57… Мы самым фатальным образом приближаемся к пробиванию 11-метровых ударов… 56. И вот Жан Тигана в каком-то нервном беге продвигается по полю, удерживая мяч. Ничто и никто его не задерживает. Он достигает линии штрафной площадки, выравнивает курс, сделав небольшой крюк, и продвигается дальше, в глубь обороны противника по центру. А я как раз нахожусь там! Мой удар правой, нанесенный по воротам всего за несколько мгновений до окончания игры, освобождает, наконец, нас всех от кошмарного видения Севильи. Мы все от радости погружаемся в какой-то туман…

Идальго, который спустя десять лет после нашего общего дебюта прощается со сборной, получает нужный ему финал. Мы все, испытывая необыкновенный подъем, с радостью ему его преподносим.

Я слышу, как он рассуждает о своих игроках: Домерг – откровенный, чувствительный, прямой, Батс – уверенный в себе, решительный… Тигана – подчиняющийся внутреннему инстинкту, человек необычайной щедрости и самопожертвования… Ле Ру – настоящая скала, Лакомб – истинная вера, Босси – опыт, Жиресс – мудрость…

Этот Идальго, испытывая гордость за свое войско, всегда готов раздавать по заслугам ордена и кресты, удостаивающие спортивную доблесть.

Что касается меня, то его слова я воспринял с упоением. Он сказал:

– Платини? Ну что я могу сказать о нем? Это – гений. У него есть все, он владеет всем на свете. Он все понимает, он умеет делать все…

– Ну а недостатки?

– Ни одного.

Таков он с теми, кого он любит, и с теми, кто любит его.

Десять лет он объяснял, почему я, по его мнению, самый выдающийся футболист. Для него я – «фантастический атлет». Атлет? Ну он и скажет… Он находит забавным мой «утиный» бег и считает, что я прыгаю вверх выше даже любого английского нападающего. Он расхваливает мою «железную выдержку», мой «пушечный удар», мою силу и мою «исключительную координацию движений».

Он настолько категоричен в своих суждениях, что порой доходит прямо-таки до святотатства: «Пеле? Гениальный! Конечно! Но он не умел защищаться. Платини умеет делать все».

Забивать в футболе голы – это все равно что есть досыта. В случае со мной моя ненасытная потребность забивать голы идет рука об руку с моим ненасытным аппетитом к жизни. Чем больше я забиваю, тем лучше себя чувствую.

Свой девятый гол в этом европейском чемпионате из четырнадцати, забитых Францией, я забил в финале (Франция – Испания). Со штрафного удара. Арконада, баскский вратарь сборной Испании, выходит на траекторию мяча, но упускает его, и вот он уже трепещется в сетке, хотя до него можно дотянуться рукой. Беллоне ничего не остается, как зафиксировать взятие ворот на последней секунде. И вот наша мечта становится реальностью.

Когда я демонстрирую публике Кубок, громадную, величественную серебряную вазу, мне, кажется, передается наэлектризованность толпы, которая хлопает в ладоши без устали.

Прекрасная Франция становится чемпионом Европы, то есть получемпионом мира, в то время как в Латинской Америке за подобный титул ведут борьбу сборные Парагвая, Аргентины и Бразилии.

…Сегодня вечером Париж ликует. Тысячи людей осаждают здание французской федерации футбола. Сотни тысяч идут по Елисейским полям, вверх и вниз, создавая веселые пробки, радуясь, как дети, в океане трехцветных флагов, распевая песни, ритм которым задают гудящие клаксоны блокированных авто.

Я пользуюсь всеобщей сумятицей, чтобы незаметно смыться. Я даже ухитряюсь избежать обеда, устроенного федеральными властями, на который приглашены все игроки сборной. Двери здания федерации на Иенской улице открываются, оттуда появляется фигура в наброшенном на голову капюшоне и медленно крадется вдоль стены. Это я. Несмотря на толпу болельщиков, стоящих у здания, бегство удается. Никто меня не узнает. Меня хватает за руку Кристель и ведет к автомобилю, присланному с телевидения: в «Эуроп-1» меня ждет Эужен Саккомано…

Завтра мы уедем в Вогезские горы к родственникам Кристель. Там мы увидим Марину, которой уже три года, и Лорана, которому исполнилось пять. В среду мы сядем в «Конкорд». Я отвезу всю семью в Америку, в Диснейленд.

Я вспоминаю нетерпеливый голос сына: «Папа, скажи, ты скоро закончишь с этим футболом… Ты все время занимаешься только футболом… Когда же ты отвезешь меня посмотреть на Микки Мауса?»

Орден Почетного легиона и второй «Золотой мяч»

Я получаю орден Почетного легиона из рук самого президента республики Франсуа Миттерана! Прямо голова идет кругом. Какое-то пьянящее чувство…

Футбольный сезон 1983/84 года полностью меня удовлетворил: победитель Кубка обладателей кубков в составе «Ювентуса», чемпион Европы в составе сборной Франции. А праздник все продолжается. Я – избалованное дитя французского футбола. Я получаю второй «Золотой мяч» и, по крайней мере на бумаге, становлюсь вровень с Ди Стефано, Беккенбауэром, Киганом и Румменигге. Но аппетит приходит, как известно, во время еды, и я всем сердцем желаю третьей награды – третьего «Золотого мяча». Тогда, опять же, по крайней мере на бумаге, я окажусь равным Иохану Круиффу, этому «летучему голландцу», у которого, наверное, на бутсах есть крылья. Кроме того, я мечтаю о реванше в отношении Круиффа. Само собой разумеется, только на бумаге. Я не могу забыть тот день, когда в товарищеском матче в Барселоне я играл рядом с ним в составе сборной Европы. Круифф был на самом высоком уровне своего футбольного искусства. Я же – только подающей надежды звездой. Немного робко, проявляя все уважение, которое может питать ребенок к своему идеалу, я представился ему. До сих пор я слышу его сухой ответ: «Привет»… Теперь нас с ним разделяет только один «Золотой мяч». Я добьюсь его. Дело только за здоровьем…

Голова идет кругом. Все больше и больше. Приближается Рождество, кончается 1984 год, и Франция преподносит мне самый дорогой новогодний подарок: орден Почетного легиона. Я не верил, что такое может произойти. Я считал, что президент Миттеран не хочет награждать меня этим орденом, что этому может помешать досадное дело с «черной кассой» в Сент-Этьенне. Я должен был получить эту награду вместе с Мишелем Идальго, которого таким образом хотели отметить за его семилетнюю беспорочную и полезную службу во главе сборной Франции, но он так ничего и не получил.

И вот в прошлую пятницу агентство Франс Пресс объявило, что от имени президента Республики я становлюсь кавалером ордена Почетного легиона. Прекрасное завершение сезона 1984 года, его венец, отличный финиш безупречно преодоленной дистанции: чемпион Италии, победитель Кубка обладателей кубков, чемпион Европы в составе «трехцветных», лучший снайпер Италии (20 забитых голов) и чемпионата Европы (9 голов). Спасибо тебе, футбол! Спасибо тебе, Франция!

Эта красная ленточка, которая будет прикреплена к лацкану моего пиджака, вполне компенсирует десять лет моего тяжкого труда в составе «трехцветных». Десять лет, за которые пришлось пережить немало сомнений и надежд.

Кому же посвятить эту красную ленточку? Тому, кто был единственным предметом моих размышлений, когда я весной 1982 года впервые подписывал контракт с туринским «Юве», – Франческо Платини, моему дедушке. Я был тогда счастлив, когда приехал уже звездой играть в страну, где родились мои предки. Сегодня я счастлив, что меня чествует страна, принявшая их, моя родина…

…Вся моя семья: Кристель, дети и я сам – охвачена большим волнением. Через два дня «Ювентус» принимает на своем «Стадио Комунале» «Наполи». Ничего особенного в этом не было бы, если бы только Диего Марадона не подписал контракт на этот сезон с неаполитанской командой и не должен был бы принять участия в игре. Итак, встреча «Ювентус» – «Наполи» в какой-то мере становится встречей Платини – Марадона. Противоборство двух лучших игроков в мире. Столкновение двух континентов, двух разных футболов. Столкновение на высшем уровне, как об этом говорят и пишут повсюду.

Вся Италия с лихорадочным нетерпением ожидает этой встречи. Мы с Диего еще никогда не играли друг против друга. Весь итальянский футбол в кипении, заключаемые пари достигают невероятных сумм.

В раздевалке Росси, Ширеа, Кабрини и Бонек хранят молчание. Они прекрасно знают, что предстоящий матч – это мой матч. Они находятся рядом, только чтобы мне помочь его выиграть. Любой ценой, но в пределах правил. Вопрос чести. Один из нас должен быть «уложен на месте». Можно сказать, не футбол, а боксерская встреча. Моххамед Али против Джо Фрейзера. Один из двух должен выиграть… И победителем окажусь я!

Впервые в жизни мы с Диего жмем друг другу руки. Двадцать пять фотографов щелкают своими аппаратами, а телекамеры не выпускают нас из объектива ни на секунду. Нас с Диего так и подмывало расхохотаться. Но после матча у кого-то из нас пропадет желание смеяться.

2:0. Забив один гол, я пожинаю все лавры славы. По сути дела, весь матч стал поединком между мной и Марадоной. «Ювентус» проявил некоторый сбой в своей обычной манере, а «Наполи» за все 90 минут так и не сумел, по существу, реализовать ни одного момента. Марадона потерпел поражение, но играл он хорошо. Даже отлично. Его игра – большое искусство. Но он всегда слишком одинок на поле, и в результате у него немного шансов проявить себя по-настоящему. В любом случае я всегда выступаю против проведения на поле дуэлей между двумя игроками, пусть и ведущими. Футбол – это не теннис, и мы оба, как он, так и я, очень уважаем живую душу спорта: коллективную игру…

Теперь наступила пора предсказаний. Все мои домашние решительно высказываются за победу «трехцветных» иа чемпионате мира 1986 года в Мексике. Я считаю, что пока об этом говорить преждевременно. У меня еще целый год впереди. Но я верю в наш шанс еще больше, чем в 1982 году. Я верю, правда, с некоторыми оговорками: если Ле Ру, наш великолепный бретанец, все же отыщет свое место в защите; если Туре выйдет наконец на поверхность; если Жиресс, которому исполнится к тому времени тридцать четыре года, сумеет продолжить свою блестящую игру. Жиресс, как и я сам, – это игрок с врожденным инстинктом, он способен провести дриблинг и забить гол с закрытыми глазами. Ну а другие? Я о них не забываю. Каждый из них в отдельности заслуживает всяческих похвал и наград. Каждый из них достоин частички моей красной ленточки кавалера Почетного легиона.

30 января 1985 года: пятнадцатый день чемпионата Италии. Мы выигрываем у «Лацио» со счетом 1:0, гол был забит моими усилиями. Во встрече с «Авелино» в середине февраля я забиваю два гола. Все идет хорошо, даже слишком. Когда возобновился чемпионат, я начал игру на полной скорости. По статистике я забиваю каждый второй гол «Ювентуса»…

12 апреля 1985 года: после невыносимо долгого ожидания мой шестилетний сын Лоран удостаивается наконец желтого пояса дзюдоиста. Я, конечно, испытываю по этому поводу немалую гордость. Мне необходим его успех перед двойным шоковым ударом, который ожидает нас в Бордо, где «Ювентус» должен играть полуфинал в Кубке европейских чемпионов.

Судьба иногда наносит нам свои подлые удары. В составе «Бордо» у меня есть прекрасный, испытанный друг Патрик Баттистон и замечательный, просто фантастический приятель Ален Жиресс. Я знаю, что мы выиграем. Мы слишком сильны, и проиграть никак не можем. Кроме того, состязания на Кубок европейских чемпионов – самые престижные и приятные из всех европейских соревнований, Я очень хочу подарить титул чемпиона этого турнира Аньелли и Траппатони. Я хочу уложить его в драгоценную корзиночку нашей «старой синьоры». И тем хуже, если меня французы освистывают в Бордо, а итальянцы награждают шумными аплодисментами в Турине. Я играю в черно-белой футболке своего клуба, и все тут, точка. Прежде всего, интересы собственного клуба. Как это было в игре против «Пари-Сен-Жермен». За исключением, может быть, того, что сейчас всего лишь полуфинал. Я предпочитаю, чтобы «Юве» нанес поражение «Бордо» на этой стадии состязаний, а не в одной шестнадцатой финала.

Молодцы, эти жирондцы. Прекрасная, солидная команда, которую я хорошо знаю. Траппатони меня начинает допрашивать. Каковы выигрышные качества и каковы недостатки «Бордо»? Лучшее у них, отвечаю, – это Жиресс. Нельзя оставлять его одного в радиусе шестнадцати метров. Потом Тигана. Он отличается своим стилем игры, скоростью. Если его посетит вдохновение, то он демонстрирует несравненный дриблинг. О недостатках говорить не приходится. Их практически нет. Но «Ювентус» выиграет, в этом я уверен. Кубка европейских чемпионов у «Бордо» еще никогда не было. У меня, правда, тоже…

«Юве»! «Юве»! Мы родились, чтобы увидеть тебя. Мы живем ради тебя, мы умрем за тебя. Давай, «Юве», давай, волшебник. Выиграй еще раз, выигрывай всегда для нас», – скандируют болельщики.

3:0. Ведь я же говорил: я не сделаю подарка ни Жирессу, ни Тигане, ни Баттистону. На «Стадио Комунале» семьдесят тысяч тифози. Они в полном восторге. За восемьдесят восемь лет жизни у «старой синьоры» еще никогда не было столько страстных придворных. С таким счетом у себя на поле ответный матч в Бордо превращается в простую формальность. Мы легко выигрываем путевку в финал, который должен состояться на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, 29 мая.

Траппатони радуется от души. В свои сорок пять лет «Трап», как его называют тифози, – бывалый боец за Кубок европейских чемпионов: он дважды сам его завоевывал, в 1963 и в 1969 годах в составе «Милана», где он мужественно сражался в качестве защитника. Он потирает от удовольствия руки. Под его руководством «Ювентус» намерен завоевать себе этот последний титул, которого у него до сих пор пока нет.

29 апреля 1985 года – очень трудный, волнующий день. Когда президент Франсуа Миттеран вошел в почетный зал Елисейского дворца, я оробел не на шутку. Со мной еще в жизни такого не было. Вот президент подходит ко мне; мое имя стоит первым в списке футбольных знаменитостей, в который включен также и президент французской футбольной федерации до декабря прошлого года Фернан Састр. Он готовится принять Национальный орден «За заслуги». Миттеран вручает мне крест кавалера Почетного легиона. Внушительная картина, торжественный момент. Я и сейчас помню те слова, которые сумел найти, выступая во время этой церемонии: «В моем лице сегодня особых почестей удостаивается французский футбол. Тот факт, что я являюсь капитаном сборной Франции, хотя и играю в настоящий момент за рубежом, объясняет причину присуждения мне этой награды. Но я раздосадован только одним, – тем, что не могу приколоть ее к своей футболке!» Взятый мной шутливый тон позволил мне скрыть те эмоции, которые сдавливали мне горло, сдержать слезы, чтобы их не заметили другие…

Заявляя журналистам, что «Елисейский дворец – это вам не стадион, где играешь перед пятьюдесятью тысячами болельщиков», я, конечно, шутил. Я прибег к такому словесному пируэту, чтобы скрыть свое истинное лицо, лицо донельзя счастливого ребенка, того самого Маленького принца, каким я когда-то был на улице Сент-Экзюпери, рассматривая фотографии короля футбола Пеле, жонглирующего ногой апельсином. Лицо мальчишки, который мог часами, забившись в угол, разглядывать в «Спортивном кафе» своего дедушки Франческо фотографии Ривы, Маццолы и Риверы, в то время находившихся на самой вершине футбольной славы. Лицо семнадцатилетнего юноши, который чуть не теряет сознание, пытаясь выдуть положенную норму в Меце. Лицо Мишеля Платини, такого же человека среди таких же людей, единственным отличительным качеством которого является то, что он умеет играть чуть лучше в футбол, чем другие…

29 апреля 1985 года – по-настоящему трудный день. В этот день я получаю также свой второй «Золотой мяч», присужденный мне еженедельником «Франс-футбол», и открываю собственный барельеф в музее Гревен.