Платон без всякого предварительного прощупывания коротко изложил, зачем они к ней явились. Он при этом не стал скрывать, что предлагаемая работа таит в себе определенную опасность. Ее это не испугало, и смерть Володечки не вызвала у нее удивления.
      - Он сам шел к этому,- обронила она равнодушно,- он жил нечисто.
      Оказалось, она вынуждена зарабатывать в качестве экстрасенса-целителя, и деньги ей нужны для поездки в Америку, в школу неошаманизма.
      - Если вся загвоздка в деньгах, то мы скомпенсируем все ваши затраты,успокоил ее Платон.
      Лиза согласилась охотно и даже заметно повеселела.
      - А что такое неошаманизм? - поинтересовался Платон.
      - Есть один человек, его зовут О'Брайен. Он возродил шаманизм на основе современных знаний. Применяет новейшие средства - психоделическую музыку, цветные стробоскопы... я не знаю всего.
      - А я-то думала, шаман всегда с бубном,- удивилась Марго.
      - Суть шаманизма не в бубне, а в путешествии в параллельные миры, влияющие на события нашего мира. Бубен обтягивался шкурой трехгодовалого теленка оленя, он, как и стрела, был символическим транспортным средством, на котором совершалось путешествие в верхние миры. Так что это - всего лишь символ, помогавший совершить пространственный переход. Зная это, современный шаман в бубне не нуждается, у него есть другие средства...
      Настроение у Марго было кислое и вовсе не из-за шаманки - от нее остались в конечном итоге положительные эмоции. Портила Марго настроение необходимость искать некоего электронного гения, компьютерного пакостника, отбывающего где-то в лагерях заслуженное наказание. Фугас был отчаянно ненадежен, и теперь, найдя для него телепатическую дублершу, нужно было искать дублера электронного.
      Она хорошо помнила омерзение, которое у нее вызывал во время следствия человек с крысиной мордочкой, намотавший свой срок не как честный бандюган с ножом в подворотне, а в чистенькой лаборатории, сидя за компьютером в пиджаке и при галстуке. Но сейчас она отчетливо понимала: для войны с Легионом нужен именно он, и никто другой.
      В понедельник утром позвонил Фугас и сообщил, что "виртуальный осиновый кол" готов.
      Аппарат был громоздким, занимал целый стол в его лаборатории и чем-то напоминал первый радиопередатчик Александра Попова.
      Слегка поломавшись, Фугас объявил, что его аппарат способен формировать мощные биоэнергетические импульсы, подавляющие или отменяющие все другие импульсы такой же природы. Для иллюстрации он нажал одну из клавиш на панели управления, и на щите на мгновение вспыхнула яркая красная лампочка.
      - Это вроде охоты: утка летит, вы стреляете.- Он сдержанно кашлянул, предлагая оценить остроумное сравнение.
      Лизу поселили в "явочную" квартиру в "зоне", об этом Фугас, естественно, ничего не знал.
      Потянулись дни напряженного ожидания, утомительные и нервные для всех, кроме Фугаса. Он пил водку, требуя усиленного пайка в связи с выходом "на боевое дежурство", ни на секунду не терял своей идиотической жизнерадостности и непрерывно, когда не спал, изводил Платона тяжеловесным остроумием и разглагольствованиями о собственной гениальности. Спал он, к сожалению, мало.
      Ждать пришлось почти неделю, пока наконец в четыре тридцать две ночи не раздались звонки трех "приборов" Фугаса, и он, раздувшись от важности, нажал клавишу генератора, который помигал лампочками и, по утверждению своего создателя, выплеснул в астральное или какое-то другое неведомое пространство мощный импульс, призванный заблокировать все другие мыслимые и немыслимые сигналы родственной ему природы.
      На деле же узнать, сработала или нет "глушилка" Фугаса, предстояло
      только завтра, по тому, состоялось ночью или не состоялось очередное
      самоубийство.
      В пять восемнадцать, через сорок шесть минут после первого сигнала, звонки Фугасовых приборов опять заработали.
      - Все, господин Легион, игра сыграна! - радостно бубнил Фугас.Заказывайте себе виртуальный гроб! - Он долго смеялся, то есть покашливал, на всякие лады повторяя: - Да, да, виртуальный гроб, господин Легион!
      В пять двадцать восемь звонки и сигнальные лампочки приборов ожили в третий раз за сегодняшний день.
      - Шах и мат! - объявил Фугас, нажимая клавишу. - Я добил его! И вы, почтеннейший Фома, наконец уверовали?
      - Примите поздравления,- не очень жизнерадостно выдавил из себя Платон.Насчет того, что вы добили его, пока сомневаюсь, но он определенно на вашу аппаратуру реагирует. Это уже кое-что.
      - "Кое-что"! - возмущенно передразнил Фугас.- Это не "кое-что", а победа! Выигрыш всухую!
      Звонок сотового телефона избавил Платона от необходимости комментировать бахвальство Фугаса.
      - Приезжай как можно скорее! - лаконично попросила Марго, и в трубке раздались короткие гудки.
      На "явочной" квартире он обнаружил Лизу, бледную и неподвижную, лежащую на диванчике; около нее суетилась Марго, пытаясь заставить ее выпить воды.
      - Это неопасно. Но ты сделала правильно, что вызвала меня,- снисходительно заметил Платон и добавил со скептической интонацией: - Опасаюсь, что для шаманской профессии она слишком впечатлительна.
      Вскоре Лиза зашевелилась и открыла глаза.
      - Боюсь, что разочарую вас. Мои впечатления очень скудные. В первый раз было то, что вам уже известно со слов... других людей. Но все-таки попробую описать. Это был совершенно внезапный импульс, предлагающий совершить самоубийство, вскрыв себе вены ножницами или ножом. Он был адресован не мне. Если бы мне, я бы не устояла. Вдруг на меня обрушилось еще что-то, вроде кошмарного шума, только не звукового, вы понимаете. Этот шум был отвратителен и причинял боль, он мучительно бил по нервам, но в нем потонуло все - и первый сигнал, и вообще все мое сознание... А во второй раз было ощущение жуткого, чудовищного насилия, я чувствовала, что превращаюсь из человека в вещество, в плазму... Ну а третий сигнал... бр-р... как будто сразу ко всем нервам приложили раскаленные утюги... мне казалось, я взорвалась, распалась на атомы. В общем, впечатления червяка, которого расклевывает курица.
      К двум часам дня Марго поехала в прокуратуру. Еще ни разу она не подходила к своему рабочему столу с таким нетерпением и волнением.
      В числе ожидавших ее документов дел о самоубийствах не было. На случай ошибки она навела в канцелярии справки - нет, такие дела не поступали. Тогда она обзвонила станции "скорой помощи" - за ночь произошло два самоубийства, но оба с помощью больших доз снотворного, а случаев вскрытия вен не было.
      Следующие несколько дней у Марго были суматошными. Устоявшийся ритм криминальной жизни города нарушился, преступность перехлестнула привычные рамки, и прокуратура была завалена неожиданными и срочными делами. Количество квартирных ограблений за неделю возросло вдвое, грабежей на улице - тоже. Подскочило число убийств, в основном за счет бессмысленных, то есть нераскрываемых, и изнасилований. Статистика угонов автомобилей и дорожно-транспортных происшествий, равно как и кабацких потасовок с увечьями, никого уже не беспокоила. Самоубийства участились более чем втрое, но случаев вскрытия вен "по-Легионовски" среди них не было.
      Легион бездействовал. И только в ночь с двенадцатого на тринадцатый день, ровно в два, замигали лампочки на приборах Фугаса, запищали зуммеры и зазвенели звонки.
      Платон и Марго, избравшие в этот вечер местом ночлега ее квартирку, уже спали, когда зазвонил телефон, и Марго, стараясь не давать воли раздражению, потянулась к трубке.
      Это была Лиза.
      - Мне снятся кошмары.
      Забросив Марго к шаманке, Платон помчался к Фугасу.
      Следующая атака Легиона последовала через час, в три, секунда в секунду. Интенсивность импульса не увеличилась, и Лиза приняла его без вреда для себя, как и час назад, четко распознав оба сигнала.
      За минуту до четырех и Марго, и Лиза сидели, нахохлившись, и, следя за секундной стрелкой, Лиза даже непроизвольно втянула голову в плечи, как кошка, на которую замахнулись палкой.
      Удар последовал точно в ожидаемую секунду, и Марго показалось, что она его тоже почувствовала, хотя это была только работа воображения. А лицо Лизы сморщилось как от зубной боли, и она приложила пальцы к вискам, но через несколько секунд болезненное выражение сменилось удивлением:
      - Был только один сигнал... второго, который шум, не было.
      "Глушилка" Фугаса не включалась. Марго выждала десять минут, и только тогда набрала номер Платона. Он не отвечал. Марго выехала к Фугасу.
      Дом Фугаса горел, и пожарные лестницы тянулись к верхним его этажам. Внизу суетились пожарные и милиция, метались полуодетые люди, санитары "скорой помощи" кого-то, отчаянно кричащего, силой укладывали на носилки. Пытаться проникнуть внутрь было бессмысленно: на центральной лестнице, которая вела к мансарде Фугаса, со звоном лопались стекла, и сквозь горящие рамы хлестало бледное пламя.
      Марго стала расспрашивать зевак. Впечатления у всех были почти одинаковые. В четвертом часу их разбудил звук сильного взрыва, и беспокойство за свои машины заставило их наспех одеться и выбраться на улицу. Верхняя часть дома была разрушена, полыхало пламя, пожар быстро распространялся. Один из свидетелей утверждал нечто странное: поскольку из его окна хорошо просматривался и дом, который сейчас горит, и запаркованная под ним его собственная машина, он, услыхав взрыв и еще не успев одеться, глянул вниз и увидел отъезжающий на большой скорости милицейский автомобиль.
      "Восьмерку" Платона она нашла в двух кварталах от Фугасова дома, в тупиковом кривом переулке. Машина стояла косо, одним колесом на поребрике, двигатель не заглох, работал, дверца была приоткрыта, из нее свешивалась нога водителя. За рулем сидел Платон, вернее, не сидел, а полулежал без сознания.
      Машину она вела кое-как, Платон только начал ее учить, чуть не насильно, а она-то, дура, еще отлынивала. Прав у нее, естественно, не было, и тем не менее она с некоторым злорадством подумала, что не завидует тому гаишнику, который попробует ее остановить.
      Еще издали она разглядела пожарные лестницы и суету милиции у своего дома и тотчас стала разворачиваться. Она знала, что пожар начался со взрыва в ее квартире. И подумала: странно, что именно сегодня на нее нашла блажь, уходя, оставить свет в квартире. Говорят, бывают вещие сны... а это тогда - вещая блажь.
      Марго сейчас доверяла только двум людям: Паулс и Лизе. Но к Лолке тоже нельзя - она под прицелом... Оставалась шаманка.
      Она открыла, когда Марго еще не успела отпустить кнопку звонка, словно ждала ее прямо у двери, и они, сбежав вниз, к машине, вдвоем кое-как затащили Платона на Лизин третий этаж.
      6
      Платон проспал целый день и пришел в сознание только вечером. Марго и Лиза надеялись узнать от него, что же именно произошло ночью, но он мог рассказать только, каким образом остался в живых. Спас его от смерти Фугас, перед тем как самому отправиться в мир иной. Водка кончилась, и, вняв просьбам Фугаса, Платон оделся, вышел на лестницу и успел спуститься на целый марш, когда в лаборатории произошел взрыв. Вероятно, он так и остался бы лежать на лестнице черного хода горящего здания, если бы взрыв не повредил трубы водопроводной сети. Он очнулся от того, что на него сверху лилась холодная вода, а лицо обдавало жаром вырывающихся из двери лаборатории языков пламени.
      Когда он, держась за стенку, выбрался на улицу, уже появились пожарные. Один из них отвел его в сторону, по счастью, в том направлении, где он оставил машину, усадил в снежную кучу и приказал ждать "скорой помощи". Сидя в сугробе, он уговаривал себя не терять сознания и по отчетливому убеждению, что в больницу попадать нельзя, при появлении "скорой" нашел в себе силы преодолеть несколько метров, отделявшие его от машины, отпереть дверцу, забраться в кресло и через некоторое время завести двигатель. Больше он ничего не помнил.
      Взрывы и пожары в Петербурге были новостью номер один на всех каналах. В ночь с пятницы на субботу неизвестные лица обстреляли из гранатомета два дома. По лаборатории известного ученого-биоэнергетика Фугасова был произведен один выстрел, и по квартире следователя прокуратуры по особо важным делам Софроновой - два. Обе акции в целом расценивались как вылазка мафии против правоохранительных органов, хотя способа пристегнуть к ним биоэнергетика репортеры пока не нашли. Скандальной "изюминкой", обострявшей общий интерес к событию, было то, что в обоих случаях нашлись свидетели, видевшие людей в омоновской форме и отъезжающую милицейскую машину.
      В специальном репортаже Марго довелось наблюдать опознание собственного трупа. В кадре появилась старуха с седыми нечесаными космами, склонившаяся над месивом из обгоревших тряпок, а затем показали крупным планом лицо, испачканное сажей, и оскалившийся в злорадной ухмылке беззубый рот:
      - Да, это она... важнячка...- Она затрясла плечами и энергично притопнула ногой.
      Наиболее обстоятельный материал поместила "Криминальная хроника", под заголовком "Легион идет в атаку". Все сводилось к тому, что в Петербурге вот уже два года действует некая мрачная криминальная группа, нечто среднее между сектой и бандой. До сих пор их "визитной карточкой" были систематические изуверские убийства, замаскированные под самоубийства. Название бан-ды Легион - несомненно, свидетельствует о ее многочисленности. Организация отличается высоким уровнем конспирации и военной дисциплиной, и ни один из бандитов до сих пор не пойман. Следствие же по столь масштабной преступной деятельности было поручено - курам на смех - одному-единственному следователю, Маргарите Софроновой. Не располагая возможностями для серьезного расследования, она вынуждена была связаться с телепатами и биоэнергетиками.
      Через два дня в газетах появилась новая скандальная информация. Оба налета совершили настоящие омоновцы на своей служебной машине. В ту злосчастную ночь они производили обыск и изъятие незаконно хранимого оружия в квартире некоего частного лица. К трем часам все закончилось. Незадачливый владелец арсенала и его приятель, оказавшие вооруженное сопротивление, были отправлены в морг, а все четыре участника оперативной группы, живые и невредимые, доложив об успешном завершении операции, поехали сдавать конфискованное оружие, в том числе два гранатомета. И все четверо утверждают, что с этого момента и до половины шестого утра, когда их задержали, они ничего не помнят, словно находились в обмороке. "Очнулись" они в пять утра, на Васильевском острове, вдалеке от своего места назначения, не понимая, как сюда попали. Сообщалось также, что у всех четверых случаются припадки эпилепсии, коей ни один из них ранее не болел.
      - Несчастные ребята, замордуют их до смерти, а им признаваться-то не в чем.- Марго с хмурым видом отложила газету.- Разве что эти господа в серых костюмах додумаются до сеансов гипноза...
      Из-за ночных взрывов и шумихи вокруг них самоубийствами "по-Легионовски" именно так их стала именовать пресса - заинтересовалась Генеральная прокуратура, и в Петербурге объявился ее сотрудник. Он устроил выволочку начальнику Марго, районному прокурору, обвинив его в преступной бездеятельности и чуть ли не в саботаже, и приказал передать все материалы о самоубийствах уже сформированной следственной бригаде ФСБ. И начальник Марго, теперь уже бывший, вытряхнул из ее стола, сейфа и шкафов все, имеющее отношение к самоубийствам, до последней бумажки, но, вместо того чтобы передать их столичным сыщикам, тщательно все уничтожил, а затем вскрыл себе вены.
      Марго одолевали сомнения. Может быть, они с Платоном не ведают, что творят? И в результате их деятельности из бутылки будет выпущен джинн такой чудовищной мощи и злобности, что все ныне существующие беды покажутся пустяком?
      Настало время решить окончательно, следует ли Марго восстать из мертвых и явиться в прокуратуру с подходящей "легендой" о причинах временного отсутствия либо продолжать числиться в покойниках. И Платон, и Паулс считали наилучшим второй, загробный вариант.
      Ей оставалось направить всю энергию на поиски компьютерного преступника, своего бывшего подследственного.
      Звали его Станислав Гусецкий. Трусоватые глубоко посаженные глазки, наглая ухмылка и гаденькие черные усики сразу же внушили Марго отвращение, и только спустя некоторое время она поняла, что за этой фатоватой внешностью скрываются феноменальные умственные способности. Он работал в коммерческом банке с сомнительной репутацией и, будучи уникальным специалистом по взлому чужих компьютерных сетей, занимался преступной деятельностью, не отходя от своего служебного компьютера. Потерпевшей стороной были несколько крупных концернов и банков, в том числе даже Центральный. Вскоре Марго с удивлением выяснила, что люди, заработавшие на этой афере не один миллион долларов и ухитрившиеся не попасть под следствие, платили одному из важнейших исполнителей, притом самому квалифицированному, в общем-то, по сути, гроши. На вопрос, почему он соглашался на это, Гусецкий заявил с гнусной доверительной улыбочкой:
      - Я же не профессионал, а любитель. Я просто развлекался.
      Склонность к мелким пакостям в нем проявилась рано. После седьмого класса в нем выявилась основательная одаренность к шахматам, и его приняли в детскую шахматную школу, где, по сути, готовили будущих профессионалов. Там он получил прозвище "Гаденыш", которое прилипло к нему на всю жизнь. Он на него не обижался, зная, что неоднократный чемпион мира, величайший шахматист всех времен и народов Карпухин когда-то имел такое же прозвище. Но в отличие от него Гусецкий шахматной карьеры не сделал: он в своем юном возрасте развел в школе такие интриги, что был изгнан, и не вынес из нее ничего, кроме клички.
      Далее он поступил на механико-математический факультет Университета и уже в студенческие годы славился способностью втравливать людей в ссоры и скандалы. Он всегда точно знал, с учетом заведомой к себе антипатии, кому и что надо сказать, чтобы вызвать столкновение интересов. Причем делал он это без всякой для себя выгоды, можно сказать, пакостил бескорыстно.
      Он окончил Университет специалистом по математическому обеспечению вычислительных машин и получил распределение в Казань, в Русско-болгарский институт по адаптации американских компьютерных программ. Для него это было такой же удачей, как для навозного жука, несомого буйным ветром, угодить прямо в лепешку коровьего дерьма. Болгария, единственная из социалистических стран, имела статус слаборазвитой страны, и американцы по какой-то международной разнарядке поставляли туда компьютеры и пакеты управленческих программ, запрещенные к экспорту в Советский Союз. Программы прямиком переправлялись в Казань, где наши ученые в меру своих знаний и способностей пытались их потрошить и приспосабливать к социалистической действительности. Все это происходило при Андропове, последнем из советских начальников, бредивших глобальной революцией и разрушением всемирного царства капитала. И немалая роль в будущей победе над империализмом отводилась компьютерным вирусам. Требовалось создать столь прилипчивые и разрушительные вирусы, чтобы в один прекрасный день, будучи запущенными в мировую компьютерную сеть, они по крайней мере на время парализовали бы финансовую, экономическую и военно-техническую жизнь всех развитых стран.
      У Гаденыша открылся талант к вирусотворчеству, и из множества людей, время от времени в разных концах света проклинавших внезапно взбесившиеся компьютеры, ни один не знал, что обязан своими несчастьями всего лишь невзрачному усатому человечку, внешностью напоминающему не то голодного кота, не то сытого таракана.
      Но талантам его не суждено было расцвести в полной мере: мировой капитализм оставили в покое, а вот вирусный институт разогнали. Казань стала татарской столицей, и Гаденыш вернулся на родину, в Петербург, где и нашел прибежище в маленькой фирме, выпускавшей специфические приборы, всевозможные "жучки" и прочую электронную пакость.
      Гусецкий уже полтора месяца был в бегах. Милиция, ясное дело, никуда о беглых не сообщает, это будет считаться недостатком в работе. А он сам потом явится - куда ему деться - и положит капитану на лапу.
      Марго принялась методично разыскивать бывших подельников Гаденыша, из тех, кто шел в ногу с прогрессом и сделал компьютеры инструментом криминального бизнеса. Задачка оказалась не слишком сложной. Марго пришлось пообщаться всего с тремя не симпатичными ей людьми, чтобы познакомиться с дамой, у которой на нелегальном положении жил Гаденыш. Он охотно согласился на встречу с Марго, отлично понимая, что ее ни капельки не занимает его побег с "химии" и ей нужно что-то другое. Ссориться же с этой "важнячкой", как он знал по прежнему опыту, было куда как невыгодно.
      Договориться с Гаденышем оказалось несложно - его слабостью было неуемное любопытство, и когда Марго сообщила, что его ожидает работа "редкостная" и даже "небывалая", он не устоял. От своей сожительницы он отказался с легкостью. Не сочтя нужным даже с ней попрощаться, он съехал с квартиры в ее отсутствие, оставив на столе лаконичную записку: "Меняю хату, пока".
      Уловив, что место, где его поселили, в домашнем лексиконе его нанимателей именуется "зоной", он радостно пошутил:
      - Ну, начальница, с тобой, как ни крути, все одно попадаешь на зону.
      Платон счел его удачной находкой. Его не раздражали ни дурные манеры, ни вульгарный жаргон, ни наглое самодовольство Гаденыша. Платон понял, почему Марго искала этого человека со столь фанатичным упрямством - они оба чувствовали, что для победы над Легионом нужен пакостник, уникальный, невиданный, Пакостник с большой буквы, а Гаденыш именно таковым и являлся.
      Внимательно изучив фотоснимки Фугасовой установки и диктофонные записи скудных пояснений Фугаса о принципах работы его аппаратуры, Гаденыш, как показалось Платону, пришел в задумчивое состояние.
      - И ты говоришь, ему было семьдесят лет? - Он изволил, наконец, обратить внимание на вопросительный взгляд Платона.- Как же такой идиот смог так долго прожить? Удивительно... Дурак дураком, а кончил, как викинг,
      в огне...
      На шестнадцатый день заточения на "явочной" квартире он представил свое первое творение. Это был прибор величиной с телефонный аппарат, заключенный в металлический кожух и снабженный выдвижной антенной.
      - Что это? - спросила Марго.
      - Генератор со специальным спектром частот.
      - Но ведь в состав установки входили какие-то водоросли или что-то похожее,- осторожно вставил Платон.
      - Водоросли он с тем же успехом мог запихнуть себе в задницу.
      - Но если водоросли ни при чем, то как же его прибор работал?
      - Неужели ты думаешь, что я могу объяснить это твоим ментовским мозгам? презрительно усмехнулся Гаденыш.- Как эта штука работает, не знает никто - ни я, ни ты, разве что сам Легион. Я тебе одно гарантирую: никаких
      биоволн или биоизлучений от его изделий не исходило.- Он небрежно поворошил на столе фотоснимки.- Они излучали только электромагнитные колебания, по простому - радиоволны. Это был радиопередатчик, только со специальным набором частот и хитрой их модуляцией. Откуда он их взял, от своих растений, или Господь его надоумил, или Легион вразумил - не знаю. А уж эти радиочастоты выбивают биологические излучения то ли из самого Легиона, то ли из жертвы, то ли из обоих сразу - не знаю. Проще, такие радиопередатчики называются электромагнитными бомбами,- чуть обиженно пояснил Гаденыш.
      Осознав масштаб Легиона, Гаденыш азартно, даже с упоением, изобретал для него всевозможные пакости.
      - Вирус бы в него запустить, что ли...- обронил он однажды мечтательно.
      - Да как же в него запустить вирус? - удивилась Марго.- Он ведь не компьютер, ему в дисковод зараженную дискету не вставишь.
      - Во всякую систему, где циркулирует информация, можно запустить вирус. Нужно только подсунуть данные, которые система наверняка схавает. Любую информацию, которая касается его самого, Легион не будет блокировать, а станет ее обрабатывать.
      - И ты надеешься, что при его-то сверхинтеллекте он прозевает вирус?
      К тому же я не понимаю, как этот вирус может выглядеть.
      - Что ты не понимаешь, это нормально. Ты и простейший компьютерный вирус вряд ли себе представляешь. А прозевает, не прозевает - не знаю. Главное, он не сможет его нейтрализовать на вводе: их у него множество. Это обычные головы, обычных людей, с обычными бараньими мозгами.
      - А им ты его, твой вирус, каким образом предложишь?
      - Любым. Какие-то тексты запустим в Интернет, причем сделаем так, чтобы они потом сами собой выскакивали на экранах пользователей. Что-то - по телевидению, в виде рекламы, что-то - в газетных и радиообъявлениях. К примеру, "Новая водка "Легион"" или "Потерялся кобель по кличке Легион". Каждый текст сам по себе безобиден, но при их совмещении в определенном порядке обнаружатся зашифрованные паразитарные команды, способные прилипать к любым программам. То есть вирусы загружаются "спящими" и смогут активизироваться только при обработке больших файлов... Существующие антивирусные программы их не обнаружат, об этом он позаботится, и пользователи на первых порах их вообще не почувствуют. Постепенно активизируясь, вирусы сформируют кодовые комбинации цифр, или букв, или слов, включая ключевое слово "Легион", которые периодически будут появляться на экранах и в распечатках компьютеров, никак, впрочем, не вредя пользователю. Таким образом вирусы в массовом порядке начнут мигрировать из компьютеров в головы людей, на ходу трансформируясь в "мозговые" вирусы. В мозгах людей должны сформироваться своеобразные информационные "тромбы", каковые и так имеются у любого человека, но эти будут специализированы нужным образом. Большинство людей их вообще не заметит, и никто уж не придаст значения тому, что, сталкиваясь с определенными сочетаниями цифр, букв или слов, человек на долю секунды будет выпадать из мыслительного процесса, а затем с удивлением вспоминать: "О чем же это я думал?" В конце концов нечто подобное с каждым происходит хотя бы один раз на день. Но как только данный конкретный мозг должен будет занять свое место в мыслящей цепочке Легиона, эффект информационных "тромбов" будет взрывной: человек сможет совершить действия, прямо противоположные тем, которых потребует участие в гигантском разуме Легиона. Суммарный эффект должен привести если не к полному разрушению, то к серьезным сбоям в функционировании "этой проклятой империи
      мысли".
      Марго и Платон невольно переглянулись - такой академической речи от Гаденыша они еще не слышали.
      Пришла пора заняться утомительной черной работой - размещением сотен излучателей в разных концах города. Вечерами, налазавшись по грязным лестницам и промерзнув на сквозняках, все трое поневоле садились пить водку.
      Тем временем Лола подготовила помещение для штаб-квартиры - пять комнат, обставленных, как офис средней руки. Располагалась новая база на Петроградской стороне, в двух шагах от собственного жилья Паулс.
      - Да, размах у тебя есть, не мелочишься,- похвалила ее Марго во время предварительного осмотра.
      Когда перевозка аппаратуры и личных вещей была уже закончена, Марго осталась в "явочной" квартире одна, чтобы не спеша собрать мелочи.
      Она не столько опасалась забыть что-либо нужное, сколько хотела оставить квартиру стерильной, так, чтобы нельзя было определить, кто и чем здесь занимался. Тщательно вымела обе комнатенки и кухню, проверила полки, шкафы и ящики столов. Закрывая заслонку мусоропровода, она услышала, как на ее этаже остановился лифт. Платон должен был уже вернуться, Марго вошла в квартиру, ожидая его увидеть. Но вместо Платона перед ней предстал небритый оборванец, в котором она с трудом признала поэта Философьева. Он молча уставился на нее тусклым взглядом наркомана.
      - Ну что, опять сбежал из психушки? - спросила она, чтобы как-то
      прервать утомительное молчание.
      - Я пришел вразумить тебя. Легион благ.
      - Тебе нельзя в таком виде болтаться по городу.
      - Повторяй за мной: Легион благ.
      - Перестань нести чушь! - раздражилась Марго.- Сукин сын твой Легион.
      - Ты кощунствуешь против Него. Это наказуемо,- скучным голосом произнес поэт и, вытащив из кармана кухонный нож, бросился на Марго.
      Двигался он неуклюже, и Марго без труда выбила из его руки нож и броском через бедро уложила на пол.
      - Кто это? - послышался от двери спокойный голос Платона.
      - Петербургский поэт Философьев... Но, похоже, я малость перестаралась. Слушай, Петр, хватит валять дурака, вставай.
      Поэт послушно встал.
      - Ты выглядишь хуже бомжа. Давай мы тебя отвезем в "Скворечник".
      - Нет, нет! - В его глазах возник неподдельный страх.- Отпусти меня.
      Я боюсь врачей.- Он показал пальцем на Платона.
      - Тебе есть куда пойти?
      - Я пойду домой. На вас обоих кишат бесы.
      - Покажи ключ от дома.
      Философьев покорно достал из кармана связку ключей и слегка побренчал ими.
      - Ладно... не дури больше.
      К вечеру размещение на новом месте завершилось. Решили отпраздновать новоселье, и так получилось, что стол был накрыт как раз к полуночи. Пока Платон откупоривал шампанское, Гаденыш доверил Лоле включить следящую аппаратуру. На панелях индикаторов загорелись зеленые лампочки, на одном мониторе высветились данные о готовности излучателей к работе, а на втором повисла надпись: "Зафиксировано сигналов - 0".
      Лолита была бледна, неспокойна и все время поеживалась как от холода, хотя в доме было тепло, даже жарко.
      - Как странно: война началась, а кругом все тихо, бесшумно... Но от этого только страшнее. Я кожей чувствую, как весь мир наливается какой-то жутью.
      Тишина нарушилась на третий день после объявления войны Легиону. В десять утра загудели зуммеры системы слежения, тотчас заверещал звуковой сигнал блока управления излучателями, вслед за ними поочередно пискнули оба рабочих компьютера, оповещая, что получена новая информация, и дежурные приборы в течение нескольких секунд перемигивались красными и желтыми лампочками, сверх постоянно мерцающих зеленых.