Полностью обследовав свои окрестности и убедившись в том, что людей здесь больше нет, а кошек и собак уже нет смысла есть, голод погнал меня прочь.
      "Но куда?" - вопрошал голос разума.
      Там где есть кровь...
      Я решительно направился в сердце города, где ночная жизнь уже начинала бить ключом. Как животное, как какой-то безумный зверь (хотя я был таковым), я полз, я бежал, я летел к источнику моей жизни - крови. Не помня себя и своих мыслей, хватал живое мясо, которое попадалось на моём пути, и даже не различая, кто это. Тем не менее, мой инстинкт мог ответить - это были не люди.
      Но вот голоса, смех, чьи-то крики и стоны начали приближаться, то есть я приближался к ним, совсем обезумевший от голода. Яркий свет пробивался сквозь кровавую пелену. Но я не мог просто так хватать этих несчастных и убивать, как я это делал на балах, закружив то одну то другую девушку, хотя порой я натыкался и на юношей, в танце смерти. Здесь это было опасно, нельзя было так вот подходить и накидываться на НИХ.
      Вдруг мимо меня затрусила шавка, но жизнь её продлилась не более доли секунды, в какой-то мере я не задумывался над своими действиями.
      Передвигаясь очень медленно, я делал выбор как можно тише и незаметнее утащить кого-нибудь. Всматриваясь в толпу проституток, сутенёров, алкоголиков, прокажённых и "ловцов Дракона"...
      Все они были идеальными жертвами (и почему я раньше не выходил на охоту в низовье), такие же сладкие, живые и доступные.
      Моё лицо озарила улыбка, хотя осмелюсь предположить, что она больше напоминала оскал, поскольку одна из проституток шла ко мне, в мои объятья смерти.
      А я лишь ждал и улыбался...
      - Мой лорд хочет женщину? - жеманно спросила беззубая женщина, лицо которой было белым от пудры и мёртвым от жизни.
      - Да-а-а... - протянул я.
      - А сколько дашь? - тут же алчно спросила она, щуря свой взгляд.
      - Сколько угодно - даже не задумываясь, ответил мой голос, который полностью принадлежал Голоду.
      Снова беззубая улыбнулась и подтолкнула меня в подворотню, оглядевшись вокруг...
      Но не любовь и деньги ждали её, а мои острые зубы, впившиеся в жертву и осушившие её как чашу с вином. Ещё тёплое, тело обмякло и беззвучно свалилось на холодный камень, которым была вымощена подворотня. Её кровь была отравлена алкоголем и болезнью, если "голубая" кровь была сладкой и нежной, то кровь падшей женщины горчила.
      Но я бы не сказал, что такой вкус был мне противен, наоборот он был новым, имея привкус остроты и, оживлял во мне новые силы.
      Я лишь сейчас понял, что середце города является истинной кормушкой для вампира. И теперь праздник начался для меня с потоком крови проституток. Через некоторое время я был в здравом уме и полность осознавал все свои поступки, мысли и желания. Конечно, первым желанием была поездка в дом Бэскома, персонально к Элспет, которая, как я думал, ждёт меня. Не знаю почему, но меня тянуло к ней, мне было любопытно её желание быть вампиром. Да и в самой Элспет было что-то не так. И это самоё "что-то" я собирался выяснить.
      Из "червивого яблока" я выбрался на карете, прихватив с собой (на десерт) милую особу, которая на середине пути была выкинута из кареты в полуживом состоянии. С таким малым количеством крови в её венах, она доживёт только до первого поворота, где и рухнет замертво. Ну, конечно же, я как всегда остаюсь не при делах, кому какая разница, что случилось с проституткой. У них была своя смерть, и их никто не пытался оправдать. Падшим и грязным женщнам - низкая и грязная смерть.
      С этими мыслями я прибыл к дому герцога...
      Экипаж медленно уехал, а я почему-то остался стоять у пардной двери в ожидании...
      Свет горел только в гостинной...
      Но нет же, в доме я как всегда был желанным гостем, вот только нервозность там возросла из-за случившихся событий.
      Стоило мне только пройти в гостиную, как тут же меня встретил герцог:
      - Гарольд, как я рад тебя видеть живым и невредимым! - провозгласил Бэском, раскрывая передо мной свои объятия (ах, эта живая кровь!), которыя я принял.
      - Я не удержался и приехал к вам узнать как вы, и нет ли больше жертв.
      - О-о, я даже не хочу об этом слышать и знать. Всё случившееся меня слишком пугает, а уж то, что ваши жизни в опасности, так это совсем с ума сводит.
      Его медвежьи объятия крепко меня прижимали, поэтому, как ни стараясья, не мог из них выкоробкаться. В дверном прёме стояла Элспет...
      Она наблюдала за происходящим оценивающим взглядом бесспристрастных глаз.
      Но во взгляде читалась... ревность?
      Меня это жутко удивило, я даже сначала не поверил, но всё было именно так. Ревность и ничего больше.
      - Здравствуйте, мистер Луде, - подстать своему взгляду, поприветствовала меня она (что очень задело мою реностную натуру).
      Я поклонился, но не произнёс ни слова.
      - Замечу, что тоже рада видеть вас целым и невредимым. Я так понимаю, вчера вы доехали хорошо?
      Она прошла вглубь гостиной, не дожидаясь моего ответа и села на софу, всё также сверкая своими бриллиантовыми глазками. В тот вечер в ней явно что-то изменилось, словно, она повзрослела.
      - Да, доехал я очень хорошо, благодарю за беспокойство. Кстати, где же ваш отец? - поинтересовался я, удивлённо приподняв бровь.
      - Он немного болен и решил лечь спать, думаю, он не спустится к нам, но я передам ему, что вы им интересовались.
      Элспет вырожал все своим поведением, что хочет остаться со мной наедине. Поэтому мало говорила, хотя молчаливость была ей свойственна.
      Я заметил кое-что ещё: поведения Бэскома носило почти что такой же характер, что и у его племянници. Он не терпел её присутствия, то есть Бэском ревновал меня к ней и сидя на другом конце софы, оценивающе разглядывал нас своими свинными глазками.
      Не повезло герцогу в те секунды, перевес на чаше моих весов был в сторону Элспет. Этот человк интересен лишь как жертва в голодный период и ничего более, а девушка пленяла меня, я хотел её.
      Подсев ближе к Элспет, я начал говорить:
      - Вы очень бледны. Складывается ощущение, что вы никуда не выходите, не так ли?
      - С момента приезда в Англию, я лишь раз выходила в сад. А сейчас... (на этой фразе она тяжело вздохнула) сейчас мне одной страшно - робко ответила она.
      Думаю, что она понимала мой намёк на прогулку вместе.
      - Может, вам стоит прогуляться перед сном и погода сегодня распологающая к этому. Могу я предложить вам мою компанию?
      Моя рука дёрнулась к Элспет, поскольку я даже не хотел слышать её ответа, зная его наперёд.
      Хотелось быстрее увести её в сад. Уж не зная и чему, но Бэском нам явно мешал.
      Она поднялась с софы, незамтно улыбаясь, и сказала:
      - Я вам буду очень признательна, только подождите минутку, я накину шубку.
      Элспет вышла из гостиной, еле сдерживая своё желаие побежать, но у неё плохо получилось, потому что герцог это заметил.
      Тут он оскалился улыбкой, наполненной лёгкой горечи, отвращения и ревности.
      - Не правдали она очень мила, но странная одновременно?
      - Я заметил, это то меня и привлекло в ней. Хочу сказать, что девушки в наше время не отличаються чем-то особенным, а вот Элспет... - мечтательно произносил я.
      "Бэском, наверно, не ожидал от меня таких слов, а чёрт с ним!" - решил я в тот момент.
      В голове герцога зародилась ненависть, огромное и сильное чувство в самом центре его воспалённого мозга и я чувствовал это, ненависть захлёстывала отвратительной волной грязи.
      Благодаря быстрому приходу девушки, секунды ужасных чувств оборвались, но мне и этого хватало.
      Девушка в очередной раз изменилась и теперь это вырожалось внешне: на лице появился лёгкий румянец, улыбка замерла в уголках рта, взгляд наполнился лукавством и, некоторые локоны выбились из причёски. С любопытством наблюдая за ней, меня приятно удивляли внешние перемены. Элспет смотрелась очень и очень притягательно.
      - Я готова - выпалила она.
      - Элспет, ты уверенна, что отец позволит выйте тебе в сад ночью? сомнительно сприсил Бэском, в надежде, что мы останемся из-за запрета отца.
      - Он запретил, выходит мне одной, а я в сопровождении Гарольда, не так ли, Гарольд? - даже не смотря на своего дядю, отвечала девушка.
      На что я парировал:
      - Да так, мисс Холлидей.
      Бэском злобно хмыкнул и отвернулся, даже не удосужив нас прощанием.
      Мы вышли из гостиной, точнее сказать, выбежали, одержимые любопытством, желанием остаться наедине и каким-то древним инстинктом, называемым похотью.
      Мы пробежали по коридору, разделяющего нас с дверью, но преодолеть его оказалось несложно, и огромная парадная дверь отварилась с присущим ей скрипом, выпуская демонов ночи в белую кашу тумана.
      Мы - бледные тени, вечно жаждущие друг друга и крови...
      Безусловно, наше направление было определено, и мы неслись в сад, где впервые произошло наше сближение и, где мы могли чувствовать себя в безопасности.
      Я внезапно вспомнил этот момент, такой мимолётный, но сильный и по телу прошла волна томления.
      Тут Элспет резко повернулась ко мне лицом: её глаза горели, а лицо озаряла совсем безумная улыбка.
      - Мне нужно с вами поговорит, Гарольд - уверенно заявила она.
      - Ну... конечно же... Элспет, о чём угодно - не без удивления проговорил я.
      Она подошла ко мне вплотную, учащенно дыша обжиающим дыханием, от чегоя просто содрогался. Мне было холодно (!) и тело била просто неистовая дрожь.
      Элспет приблизилась ещё, теперь её глаза точно смотрели в мои. О, этот пронизывающий взгляд. Он пробивался в мои дебри мёртвого мозга, ломая все припятствия на своём пути.
      - Гарольд, вам холодно?
      Мои зубы клацнули, но всё же я ответил:
      - Думаю, это больше от страха, чем от холодного воздуха.
      Она приблизилась к моему уху и шепнула:
      - Но чего же вы боитесь?
      - Я... я... может... не знаю.
      Мои мысли метались, натыкаясь на друг друга, поэтому ничего вразумительного я не мог сказать, она же в свою очередь давила на меня:
      - Темноты?
      - Да... нет. Не темноты - мой ответ был обсурдным, ведь я жил в темноте.
      - Тогда чего же? - вновь зашептала она, тем временем моя рука вновь тянулась к её груди.
      - Я же сказал, что не знаю - прорычал я, борясь с собой. Моя рука сжалась в воздухе до боли.
      А в мёртвом теле бурлила кровь! Мысль об этом на столько поразила меня, что я прям таки и забыл о своём возбуждении, убрав руку.
      Элспет это не понравилось, и она притиснулась ко мне, жарко шепча:
      - Ответь мне, Гарольд, ответь... - это было почти молением.
      - Я боюсь... - начал было я, но тут же оссёкся, поскольку понял чего боюсь.
      - ...смерти?
      - Н-да... но не своей - торопливо поправил я себя.
      - Ну, тогда чьей же? - Элспет уже не умоляла, а приказывала.
      Между нами повисла тишина, казалось, в эти секунды весь мир затих в ожидании чего-то. Луна пробилась таки сквозь густые чёрные тучи, серебря снег своим безумием. Сад вдруг стал огромным и в тоже время он, словно, закрывал нас свои величием. Чудовищные, живые деревья тянули свои отвратительные кроваво-чёрные ветви ввысь, образовывая купол над нами. Снег мерцал миллионами бриллиантов и мерещились всё время какие-то тени.
      Ночь ожила, созывая всех своих детей.
      Перед таким величием преклонялся даже я.
      А Элспет, пока я был в состоянии благоговения, взяла мою руку и положила себе на грудь, что вернуло меня в реальный мир. Низ живота тут же обдало кипятком, глаза мои налились кровью, мышцы напряглись, от чего я до боли сжал плоть Элспет. Она тихо вскрикнула, но даже и не подумала отойти от меня или хотя бы пошелохнуться.
      Я улыбнулся, оголяя клыки, в моём горле зародился звериный рык...
      Хотя...
      Кто сказал, что я человек?
      Внезапно Элспет отпрянула от меня, она держала мою руку также около груди, но на этот раз она позволила запустить её под шубку. Где я нащупал мягкие округлости грудей, корсет был приспущен и ослаблен. Я отгнул шубку, что бы наслодиться зрелищем красивого тела.
      Сосок тут же затвердел на холоде, а кожа покрылась мурашками. Грудь была белая и на ней сверкали маленькие снежинки. Я созерцал превосходное творение ночи, поскольку сама девушка была её детищем.
      Столь же прекрасным, как луна и опасная, как холодный ветер.
      Элспет улыбнулась, но в глазах её застыл страх, хотя и доля безумия в них тоже присутствовала.
      - Вы - вампир - утвердительно заявила она.
      Теперь же от девушки отпрянул я. В меня, словно, выпустили стрелу и я никак не смог от неё увернуться, а лишь беспомощно ответил:
      - Да...
      Мимика Элспет изначально вырожавшая радость, смешала в себе такие чувства как страх, удивление и желание. Безусловно, она добилась того чего хотела - раскрыла меня.
      Я беспомощно смотрел на неё не зная, что делать дальше, а она злорадствовала. На лице был оскал, глаза торжествовали, несколько лконов спадали на худое, точно череп, лицо. Даже тон её наполнился победой:
      - И как это?
      - Я не зная как это произошло... - мнясь, отвечал я.
      - Нет, - оборвала она меня - как это быть вампиром?
      Тогда я точно убедился какие цели преследовала девушка. Она хотела стать тем кем не сделала её судьба, исправить ошибку природы. Стать вампиром!!!
      В подтверждении этого в саду ухнула сова своим жестоким и загробным голосом.
      Но преодолев весь страх, зародившийся в сердце, заговорил:
      - Это ужасно... ты не можешь представить себе, что значит быть вампиром. Когда твоё тело рвёт от жажды крови, когда ты кидаешься на любое живое существо, независимо крыса это или человек, когда ты прячишься от смертельных солнечных лучей в гробу, который стоит в сыром подвале. Ты... прожившая живую, настоящую жизнь, никогда не смотревшая в глаза смерти и не созидавшая её силы, ты... жертва!!! - кричал я в исступлении, и помере наростания моего голоса, у Элспет загорались глаза. Взгляд, чистый и острый от радости, чёрный и болезненный от желания.
      А я негодовал, при чём одновременно удивлялся своим словам. Ведь раньше я никогда не думал так, может, потому что не жил по-настоящему, по вампирски.
      Она ликовала и тоже начала кричать:
      - Но я хочу быть вампиром! Хочу!!!
      Визжало существо похожее на Элспет, но не являвшееся ею. Я впервые испытал страх перед человеком, хотя точно нельзя было сказать, является ли Элспет человеком.
      Я резко ударил её наотмашь, удар пришёлся по лицу и она упала на спину, совершенно оголяя свою грудь. Теперь выражением её лица стал страх, боль и удивление. Она начала отползать от меня, а я воспарил в воздух над ней. Голос мой напоминал рык дикого зверя, которым я произнёс:
      - Я убил бы тебя, разорвал на куски, но ты отравлена, твоя кровь буде противна даже всеядному вампиру в этом мире. Беги, мразь, пока я позволяю тебе это!!! - бесновался я.
      А она лишь беспомощно глядела на меня, вжималась в снег и содрогалась от звуков голоса.
      Из моего рта лилась кровь, брыжжа ей я рыдал, как какое-то чудовище, переполошив всех животных.
      Полевая мышь, испуганная мной, выбежала на снег, но жизнь свою окончила в моих руках. Кровь я не пил, а просто раздавил несчастное существо.
      Элспет тресло и казалось, что вот-вот лишится чувств, но та продолжала смотреть на меня обезумевшими от ужаса глазами. От меня несло запёкшейся кровью и запах был на столь отвратительным, что бедную девушку сташнило.
      Ощутив очередной приступ голода, я взмыл ввысь и тут же исчез из виду, оставив Элспет лежать на снегу.
      В тот момент я готов был поклясться, что никогда не вернусь туда, но рок сыграл со мной злую шутку и Элспет ждала меня, хоть и была напугана...
      7. Возвращение
      Я не появлялся в поместье неделю. Семь дней и семь ночей, за которые Элспет научилась спать ночью и бодоствовать днём. Она снова начала гулять в саду, только вот полностью перестала общаться с обитателями дома, снова мечтала, медленно прохаживаясь по аллеям, но и здесь её настигли перемены, лицо Элспет было всегда мрачным, а глаза испуганными. Словно, кто-то мог прочесть, что крутится в больной голове девушки. Да нет же, она не мечтала, а мучила себя вопросами, на которые без меня не могла ответить.
      Бэском окончательно разозлился на Элспет за то что я не появлялся у них. Безусловно, он был прав, я не приходил из-за неё, но только причину интерпритировал не правильно.
      Герцог бросал злобные взгляды в сторону племянницы, вечно пытаясь упрекнуть её по любому поводу и тихо ненавидел "любимицу".
      А вот Бэнжамин напротив, очень радовался моему отсутствию и даже не беспокоился по этому поводу. Однако же тревожился за свою дочь, милую Элспет, которая бесповоротно потеряла связь с миром.
      Он пытался окружить её заботой и лаской, хотя получался у него контроль и навязываемая опека. Он не умел обращаться с дочерью, считая её своей вещью. Поэтому милое дитя Холлидея отгораживалось от него, вновь и вновь мысленно возвращаясь к тому вечеру, когда я предстал перед ней в истинном обличии. Однако Элспет и не ожидала моего прихода, который сделал из "дитя" демона ночи.
      * * *
      Ночь выдалась ясной и яркая луна покрывала снег серебряным блеском, пробиваясь сквозь высокие деревья. Их ветки напоминали тянущиеся к небу руки мертвецов и всё вокруге было мёртым, как я.
      Они замирали, когда на них садилась редкая птица и оживали через секунду что бы схватить живое существо и сожрать его своими внутренностями.
      И я наслождался этим...
      Мой голод направил меня в сердце червивого яблока, где нашёл двух жертв - проституток - то есть это они меня нашли, а я лишь принял их в объятия смерти. Какая им разница, как умирать?
      Благодаря ним я насытился и уталил свой голод жидкостью с металлическим привкусом.
      но бесцельная ходьба вокруг меня утамила и, честно признаться, хотелось чего-то нового...
      (крови Элспет...)
      Но вот чего, я никак не мог решить.
      В голове пролетела череда образов, состоящая исключительно из образов самой Элспет и внезапно я решил, что хочу посмотреть на неё.
      Хотя бы просто посмотреть...
      Была, конечно, ещё одна причина моего желания: голова беспрерывно думала мыслями Элспет, глаза видели всё что видела она, а чувства мои притупились, так как на первый план вышли чувства девушки.
      И путь мой был обратным, недолгим, но полным сомнений. Да, на этом пути мне встречались люди и я мог напиться их крови, но моя сущность решила, что кровь притупит остроту ощущений крови Элспет.
      Уже тогда я решил, что её кровь будет моей...
      Когда я подошёл к поместью, во мне возросло волнение, возбуждение и голод.
      Свет везде был погашен и дом представлялся мне каким-то огромным гробом, даже гробницей, похоронившей в себе ночные темы, но понять где комната Элспет не составило мне труда.
      Я её чувствовал...
      Поднявшись в воздух, моё тело прямиком перенеслось к крайнему окну в левом крыле дома.
      Самая отдалённая комната...
      Я появился перед окном, вглядываясь во тьму комнаты. Сначала я не разглядел Элспет, поскольку её тело было на столько белым, что сливалось с простынёй. Она была полностью обнажена, раскинувшись на своей кровати, двушка мирно спала и даже грудь не поднималась во вздохе.
      (однако сон у неё должен быть таким же чутким, как у вампира)
      Я созерцал это красивое тело, нуждавшееся в ласке, созерцал чистоту демонической силы в каждом её изгибе.
      О, как же это было чудесно и я бы наслождался этим, если бы один взгляд насыщал мой голод.
      Я постучался.
      Вначале Элспет даже не пошелохнулась, но потом я уловил еле видимые движения. Она не пробудилась, но была близка к этому.
      Стук возобновился.
      И теперь девушка поднялась не понимая, что происходит. Я поскрёбся по стеклу и Элспет в ужасе повернулась ко мне. Её глаза занимали чуть ли не половины лица от страха, рот искривился и девушка прижала к нему руку, наверно, что бы ни закричать.
      Я и сам прибывал в ужасе, но только не по причине испуга перед Элспет, а по причине самого трепета Элспет передо мной.
      И что бы окончательно не испортить всё я улыбнулся, хотя усмешка вышла хищной и вовсе не успокаивающей. Однако я продолжал смотреть ей в глаза и улыбаться.
      Она опустила свои ноги на пол и медленно встала с постели, её недоверие и страх ярко вырожались в каждом движении. Но всё же продолжала своё трудное путешествие к окну...
      Внезапно она остановилась, смотря широко раскрытыми глазами. Точно она впала в транс, что меня испугало...
      Силы были на исходе.
      На лице моём отразилось негодование, но всё же я улыбнулся шире, полностью оголив клыки.
      Элспет просветлела, улыбаясь своим безумием, что ж я могу поклясться что у девушки была улыбка животного.
      Её руки потянулись к окну, что бы открыть его. И в туже секунду передо мной открылась дверь в нечто созидательно-красивое. Мои чувства обрели физический характер.
      Элспет закрыла за мной окно и молча наблюдала за дальнейшим развитием событий. Я никак не мог сосредоточиться и взять себя в руки, а лишь ошалелым взглядом водил по комнате.
      я повернулся к Элспет, она была совершенна в своей наготе и раскрывала передо мной мир плотских наслождений взамен наказанию, которое она то как раз считала наградой.
      Не знаю что, но нас притягивало друг к другу. Для нас мы были диковинками...
      Я не подверженный соблазну перед женским телом, не удержался перед Элспет, а она в свою очередь приняла меня в свои объятия, прижиаясь всем телом.
      В этой битве поцелуев я вновь поранил ей губу, тем не менее девушка начала целоваться ещё сильнее, цепляясь и пытаясь разорвать одежду худыми пальцами.
      Я не понимал в каком бреду находился, но снимал (срывал) с себя одежду как безумный.
      Мы повалились на пол, не расцепляя обьятий, поцелуи сыпались и наполнялись кровью. Внизу живота горело адское пламя, а мне казалось что я оживаю.
      Кровь проникала во все сосуды и бурлила в венах. Однако же мой голод оставался таким же нечеловеческим.
      Я вожделел её всю, хотел умыться её кровью, жаждал разорвать на части. Не мог...
      И это бессилие меня возбуждало. Мы катались по полу, словно, в схватке.
      Я вошёл в неё...
      Элспет напряглась всем телом, ей было больно, потому что девушка девственна (да, уж я наслодился любовной утехой!).
      Лицо озарила безумная улыбка и она обнажила свою шею, выставив передо мной.
      Нет!!!
      Мой разум отказался от этой идеи, ещё рано.
      Поняла это и Элспет.
      Я двигался, ползая по всему её телу языком, покусывая острыми зубами соски, целуя живот. Я раздвинул ей ноги и облизал промежность (о, женский запах!), поскольку не находил лучшего занятия, чем это и мне безудержно хотелось попробовать её всю.
      В экстазе мы поднялись в воздух. Я вновь вошёл внутрь демонического тела, ощущая тепло. Мне казалось, что мой член был куском льда в пламенной печи. И, честно признаться, ничего лучше этого жизненного огня не было в моей мёртвой жизни.
      Медленно, но верно мы опустились на кровать.
      Шелковые простыни окутывали нас прохладным, лёгким туманом и я начал любить её сквозь это туман. Наши языки соприкосались сквозь простыни, Элспет начала задыхаться, поэтому я сорвал простыни, освободив её.
      Как она была прекрасна...
      Обезумевший взгляд, искажённые черты лица...
      Она выгнулась подо мной, выставляя грудь, к которой я прикоснулся языком, вращая им вокруг соска. Рука моя держала другую грудь, пронзила когтями нежную кожу. От чего Элспет вскрикнула, однако даже не отдёрнулась.
      Я тут же начал облизывать капельки сладкой жидкости, дочтавляя удовольствие не только себе, но и ей.
      Войдя опять в это тело моё желание достигло апогея и передалось Элспет, от чего нас отбросило к стене.
      Очередные приступы боли, пронзившие спину, заставили девушку ещё ближе прижаться ко мне. Взрыв внизу живота оргазмом пролился во мне. Подо мной агонизировала Элспет и что бы ни прерывать столь дикое удовольствие, я вцепился ей в шею.
      Тут же брызнула кровь и буря оргазма перешла в продолжительное удовольствие, которое не уступал буре по силе ощущений.
      Теперь мы вновь вернулись в ложе, где я уже жадно наслождался своей трапезой.
      Я кусал её в шею, в грудь, в живот, во внутреннюю сторону бедра.
      Кровь и вправду была другой. Она насыщал меня и вкус, резкий, без привкусов, не такой как у людей. Это было нечто другое и почему-то меня не покидало ощущение, что я пью кровь своего божества, которое вот-вот умрёт.
      Она дышала поверхностно, неглубоко и учащённо, готовяськ смерти. В такие моменты человек испытывает приступы паники и ненависти к своеу уничтожителю, но в глазах девушки читалась вселенская тоска...
      И что бы ни потерять её, я в мгновние разрезал своё запястие и подставил ко рту, вкусить моей крови. Она дотянулась до моей руки холодными губами на долю секунды, прижалась к ней и тут же задёргалась в предсмертных конвульсиях.
      Я поднылся с постели и стал наблюдать за происходящим с примесью жалости и безысходности. Честно признаюсь, мне не раз приходилось наблюдать кончину людей, побывавших в моих объятиях, но никогда я не испытывал при этом жалости, в основном равнодушие и редко презрение. Тогда же на некоторое время я пожалел о том, что убил Элспет...
      Девушка ожила на какое-то время, потянувшись худыми руками ко мне, шепча о помощи бескровными губами. Теперь она выглядела жалкой. Но агония продолжалась не долго и драматическое действие закончилось, оборвав последние движения тела.
      Я одевался не отрывая взгляда от мёртвой Элспет, тем не менее девушка даже не пошелохнулась. По каким-то неизвестным мне причинам моя кровь не оживила девушку.
      Может, кровь вовсе не попала к ней в горло или же слишком мало?
      Но я с равнодушием пронаблюдал за Элспет около 10 минут и отметив про себя на сколько это существо красиво, улетел.
      Хотя я не заметил самого главного: смерть была ей к лицу...
      8. Драма
      До полного рассвета оставалось несколько минут и их я уже доживал в гробу. В своём уютном убежище, вдыхая затхлый запах, который не выветрелся с момента исчезновения оттуда трупа.
      Тогда я был полностю удовлетворён, спокоен и даже, наверно, осчастливлен. Но только стоило мне закрыть глаза, как я тут же переносился в комнату с Элспет.
      Труп девушки лежал на кровати, в том же положении в каком я его и оставил. Элспет расстянулась по диагонали, выгибаясь дугой. Одна её рука всё также к кому-то тянулась (к некогда стоящему там вампиру) и на губах её запеклась моя кровь.
      Рассвело.
      Дом прибывал ещё в состоянии сна и поэтому труп ещё не нашли. Хотя первым кто просыпался в этом доме - это и была Элспет. Сегодня же одна из служанок, проснувшаясь раньше обычного, вспомнила, что молодая гостья не против выпить стакан воды с чёрным хлебом и сыром.
      Она поднялась на третий этаж, прошла с подносом в руках в левое крыло, к крайней двери. Постучалась легонько ногой в дверь, но ответа не последовало. Служанка решила, что хозяйка просто не слышит стука и повторила действие, но только громче. Однако ответа не было...
      Должно быть гостья спит очень крепко, хотя это было ей не свойственно.
      "Эта мисс Элспет очень странная особа, так что от неё можно ожидать всего что угодно" - так думала Киа.
      Ну, что ж, служанка открыла дверь, поставив поднос на пол... Но когда она зашла с подносом в комнату, то чуть было не выронила его.
      Элспет, спала совсем голая, растянувшись на постели. Конечно, это не было предосудительно, но Кию повергло в шок, при всем при том она не знала самого главного. Поэтому немного застыдившись, прикрыла за собой дверь и поставила поднос с завтраком на комод.
      Но любопытство у Кии было самой яркой чертой характера, она решила на непристойный поступок: посмотреть голое тело молодой хозяйки.
      Служанка медленно и бесшумно стала подкрадываться ближе. Она заглянулав лицо Элспет, которая якобы спала. Изначально та даже не поняла, что глаза у гостьи широко раскрыты и совсем остекленевшие, просто Киа не хотела верить в смерть хозяйки. И долго смотрела в эти глаза... мёртвые глаза.
      Только служанка это поняла, она вынеслась из комнаты с воплем о помощи, но потом уже начала кричать, что мисс Элспет мертва.
      За несколько мгновений новость облетела весь дом, те кто находились ближе к левому крылу, сразу прибыли на место происшествия.
      Люди столпились у комнаты, поражённые. Они жадно смотрели на мёртвое, но голое тело хозяйки. И ни у кого в мыслях даже не появлялось осознания всей беды, для них она была просто нагой.
      Хотя продолжалось всё не долго...
      Пришёл Бэнжамин, перепуганный, словно, ребёнок. Он растолкал всех столпившихся...
      Вдруг Холлидей замер, стоя в дверях. Его плечи опустились и весь он как-то оснулся, уменьшаясь прямо на глазах.
      Так он стоял минуту, поражённый...
      (наготой...)
      ... увиденным.
      Мысли его сбились в кровяной поток, который начал пульсировать в висках. Он никак не мог поверить в то, что его дочь может быть настолько желанной даже ему.
      Но нельзя давать другим смотреть на его дочь, тем более голую. Бэнжамин кинулся к трупу и стал натягивать простаню на обмякшее тело. То прижимая, то отталкивая его от себя. Холлидей обезумел от горя и страсти, одновременно захлестнувших его. А девушка с широко открытыми глазами, с приоткрытым ртом к котором засохла кровь, моталась из стороны в сторону, как тряпичная кукла.
      "Наигравшись" с ней, Бэнжамин горько заплакал.
      Её забрали...
      А отца увёл его брат, держа за огромные плечи сотрясаемые бесконечными рыданиями.
      Элспет забрали, что бы вымать и одеть.
      Пока служанки мыли тело, они заметили несколько укусов. Однако меркли это мелкие шрамы перед сияющей красотой мёртвой девушки.
      Кожа бархатная, лицо сохранило румянец, которого у Элспет не было отродясь. Присущая ей бледнось теперь светилась, а на щеках замерли прекрасные лепестки роз. Поэтому на неё надели шелковое, розовое платье с розами из жёлтой и белой материи.