Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Гой ты, Русь - Кому на Руси жить хорошо

ModernLib.Net / Полякова Маргарита / Кому на Руси жить хорошо - Чтение (стр. 12)
Автор: Полякова Маргарита
Жанр:
Серия: Гой ты, Русь

 

 


Оказывается, по местному поверью, через могилу обыкновенного покойника конь идет совершенно беспрепятственно, а через могилу упыря он переступить не может. Перед ней конь останавливается, и сколько бы его ни хлестали кнутом, не трогается с места, фыркает и пятится. Разумеется, предприимчивый староста тут же нашел подобную могилу, моментально разрыл ее и вытащил на всеобщее обозрение труп упыря. Тот, хотя и не шевелился, но имел вид не мертвого, а спокойно спящего человека. Староста даром время тратить не стал и отрубил покойнику голову. Причем из трупа, (если верить Ване) тут же вытекло большое количество алой свежей крови. После чего злобного упыря сначала четвертовали, потом посыпали солью, затем вбили в грудь осиновый кол, а напоследок сожгли. Сожжение оказалось радикальной мерой — злой покойник после этого уже никого не беспокоил.
 
      Да, ничего не скажешь, фантазия у русского народа богатая. Небось, если по деревням поездить, такую коллекцию «ужастиков» собрать можно — никакому Стивену Кингу не снилось. Однако на Данжера, похоже, все эти россказни никакого впечатления не произвели. Хотя… с другой стороны… он сам в данном мире был персонажем из списка "Самых Страшных и Смертельно Опасных Тварей". Его так-то люди за версту обходили, а после того, как василевс лишился глаза, Данжера уже начали не обходить, а объезжать. Даже Врангель с Иродом.
      — Дозорные сообщили, Тугарин едет! — сообщил подъехавший к нам Чурила.
      — С чем едет? — тревожно поинтересовался василевс.
      — С миром, — успокоил его Чурила. — Тоже, поди, прослышал, что за Любаву приданое немалое дают, да полкняжества в придачу!
      — Слетаю, поближе на него посмотрю. Потом и вам расскажу, что видел, — тут же оживился Врангель и улетел, сопровождаемый припустившим за ним рысью любопытным Ваней.
      — А Тугарин — это кто? — спросила я у Данжера.
      — Великий хан печенежский. Тому лет 20 назад сражались мы с его отцом, когда тот с войском подступил к Фотии. Да и с самим Тугариным, как только он пришел к власти, мне пришлось несколько раз мечи скрестить. Знатный воин. И воистину великий хан. Ибо держит он свое слово, и искренен в своей дружбе. Надобно ехать, поздороваться с ним.
      — Возьми меня, а? — тут же начала упрашивать Данжера я. — Ни разу ханов не видела! А так — и я свое любопытство удовлетворю, и ты под магической защитой будешь. А то мало ли? Вдруг тебя Тугарин тайком отравить решит?
      — Фьяна, я же бессмертный! Ну и потом… а ну как ты со своим языком где не надо отметишься? Тугарин того не поймет.
      — Буду молчать, как мороженый окунь, завезенный три года назад! — поклялась я. Данжер недоверчиво хмыкнул, но с собой взял.
      К тому моменту, когда мы подъехали к ханскому шатру, печенеги уже успели разбить лагерь рядом с нашим и принимали гостей. Надо сказать, что очередь желающих нанести визит Тугарину оказалась довольно длинной. Хорошо хоть слуги хана узнали Данжера и допустили нас к телу повелителя в обход всех.
      Самый богатый внешне шатер оказался таким же и изнутри. А хан, сидевший на низком широком троне, украшенном узорами из золота и кости, произвел на меня довольно приятное впечатление. Во-первых, тем, что был молодым, а во-вторых, своей внешностью. Тугарин был красив. Причем не просто, а завораживающе красив особой, яркой, восточной красотой. В нем чувствовалась и порода, и благородная кровь, и ум, и подлинное величие. Это был действительно Великий хан. И весьма опасный противник.
      Одет, кстати, Тугарин, был весьма примечательно. На голове у него была оранжевая шапка, украшенная пучком белых пушистых перьев, на шее, на золотой цепи (в три пальца толщиной, круче чем у новорусских братков начала 90-х) висел огромный драгоценный камень ярко-синего цвета, а сам хан был облачен в малиновую шелковую безрукавку, расшитую золотыми драконами. Рядом на троне лежали металлическая с золотой насечкой булава и длинная лопатка из чьего-то бивня. Слева от хана на дорогом персидском ковре сидели какие-то закутанные в ткани тетки в количестве трех человек (наверное, жены), а справа — воена-чальники. И на фига они тут нужны? Оружие у нас с Данжером отобрали еще перед входом.
      Однако василевса сей прискорбный факт, похоже, нисколько не волновал. Толи он привык уже к выкидонам Тугарина, толи на мою магическую силу надеялся — неизвестно, но вел себя (как всегда) нагло и вызывающе. Нет, ну поклонился конечно. И даже приветственную фразу произнес. Типа "здравствуй на много лет, хан печенежский, вождь печенежского войска!" Ну там и пожелания всякие — чтоб боги были благосклонны, табуны табунились, а жены рожали только сыновей. Однако при всем при этом на драной физиономии Данжера было такое выражение, что поневоле становилось понятно — плевать он хотел и на хана, и на его войско, и на его жен. Впрочем, Тугарин (к моему удивлению) реагировал на такое непочтение довольно спокойно. Более того, выслушав все полагающиеся ему по титулу комплименты, он предложил Данжеру быть гостем, принять в подарок походный шатер и даже пригласил посмотреть на какие-то осенние бои с нагайками. Данжер принял приглашение и вышел из шатра. Я последовала за ним. И тут же, естественно, начала выпытывать у василевса, что это за бои.
      Оказалось, что это буквально печенежская народная традиция. Проводятся такие бои обычно осенью и ставят перед собой целью научить молодежь правильно владеть печенежским национальным оружием. Ну вроде как у русских бои стенка на стенку. Только в печенежских состязаниях противника выбивали из седла ударом нагайки по любой части тела. Для такого боя даже была разработана целая система специальных ударов плетью. Например, в особо чувствительные места, чтобы парализовать действия противника: в руку выше локтя, в запястье, рукояткой плети в шею, сухожилие и в коленную чашечку. Данжер даже утверждал, что в реальном бою некоторые молодцы специальным ударом плети могли снести противнику голову.
      — А посмотреть на плеть можно? — тут же заинтересовалась я.
      Данжер вздохнул, но, специально для меня, конфисковал у какого-то кочевника оружие. Я внимательно его осмотрела. Нда. Не знаю как голову, но глаза такой дурой точно можно выбить. И одежду порвать. А если учесть, что действовало это оружие одинаково убойно, что на всадника, что на коня, становилась понятна популярность плети. А что? Даже удобно. Всегда под рукой. (У рукояти плетки крепился ремешок, который надевали на запястье, в результате чего она постоянно висела возле кисти, нисколько не мешая пользоваться луком, копьем или мечом). Наматываясь на древко копья или топора, плеть вполне была способна выбить оружие из рук, а с учетом отсутствия стремян, могла свалить на землю и всадника. Теперь уж мне не казались фантазией рассказы Данжера о том, что умелые воины могли отбивать плетью летящие в них стрелы и дротики. Чего не сделаешь после долгих тренировок!
      — Слушай, Данжер, а что это за камешек у Тугарина на шее висел? — поинтересовалась я.
      — Родовой знак. Ибо печенеги не сами выбрали себе кочевую стезю. Есть у них сказание, будто сей камень — знак того, что их прокляли. А избавиться от проклятья можно токмо одарив этим камнем того, кто истинно в нем нуждается.
      — Я нуждаюсь! — тут же определилась я. — Тугарин смело может подарить мне камешек.
      — Ишь ты… быстрая какая, — фыркнул василевс. — Кому сим камнем владеть — то хану решать. Токмо за множество поколений печенеги так и не нашли достойного.
      — Ну вот, всегда так… — расстроилась я и вернулась к дружинникам, оставив Данжера решать с Тугариным какие-то вопросы.
      В лагере было неспокойно. Очевидно решив, что печенежский хан тоже претендует на руку (и приданое) княжны, богатыри бухтели и пели воинственные песни. Может, сказать им, что Тугарину Любава до смерти не нужна? И что выехал он навстречу войску спасателей чисто из любопытства? А то ведь эти бравые вояки увлекутся. Оскорблять Тугарина напрямую они, конечно, не оскорбляли, но было понятно, что от появления еще одного конкурента никто восторга не испытывает. Всю дорогу косившиеся друг на друга соперники тут же объединились и начали хором шипеть в сторону Тугарина. Раздавались ехидные частушки, язвительные истории и (куда же без них) эпические былины. Одна из них мне даже понравилась.
 
       Байка № 8.
       Правил на Руси не очень далекий и не особо любимый князь по имени Святослав. Дружина от него почти вся сбежала, народ его недолюбливал, и вот однажды под стены Киева пожаловала очередная орда, возглавляемая ханом Батыгой. Наглый хан, в лучших традициях своих предшественников, начал требовать дань за 12 лет, угрожая расправой над непокорной столицей. Долго думал Святослав, как ему избавиться от сей напасти, и вспомнил, что живет в Киеве бывший богатырь, а ныне голь кабацкая по имени Василий Игнатьевич. Конечно, в другой ситуации спасать Отчизну алкашу никто бы не доверил, но больше желающих свершить сей славный подвиг все равно не оказалось. Собственно, и Василий-то не сильно в бой рвался. Однако поднес ему Святослав чашу вина в полтора ведра, и Игнатьевич согласился. Правда, за 12 (ни больше, ни меньше!) лет гуляния по кабакам, и своего коня, и свою амуницию Василий пропил, но Святослав велел ему все нужное выдать из казны. Вооружился Игнатьевич, вышел за ворота и (естественно!) победил орду одной левой. Наверное, перегаром дыхнул. Князь, разумеется, возрадовался и начал предлагать Василию злато и серебро в безграничных количествах. Однако Игнатьевич денег не взял. А в качестве награды попросил разрешения до конца своих дней бесплатно напиваться в столичных кабаках. Дескать, "не надо мне золотой казны, а лучше дай мне пить вина безденежно". Князь умилился, и дал согласие.
 
      И это — древнерусский богатырь, предмет для подражания! Выпил полтора ведра винища — и сам черт ему не брат. Хотя, с другой стороны, Родину-то он все-таки спас!
      — Не надоело тебе сие?
      — Тьфу ты, ну что ты всегда ко мне сзади подкрадываешься? — возмутилась я, обнаружив за своей спиной Данжера. — Что ты здесь делаешь вообще? Ты вроде как в печенежский стан ночевать собирался ехать. Я же слышала, как хан тебя шатром одарил с барского плеча. Что, неужели подарок оказался маленький и неудобный? — съехидничала я.
      — На двоих хватит, — невозмутимо ответил Данжер. — Поехали.
      Нет, вы видели такого нахала, а? Морда в шрамах, черная повязка через глаз, походная одежда такая потертая, что в Данжере даже под угрозой расстрела василевса не угадаешь, а туда же, герой-любовник, блин! И что самое обидное, всерьез разозлиться на этого бесцеремонного типа у меня почему-то не получается. Ну откуда он взялся такой на мою голову? Наглый, жесткий, самоуверенный… нет, ну это ж сколько нахальства надо иметь, чтобы просто подойти к девушке и сказать «поехали»? Без уговоров, без прелюдий, без сомнений в том, что она с ним пойдет. И пойду ведь, будь он проклят! Вот прямо сейчас возьму и соглашусь. Однако Данжер моего согласия и ждать-то не стал. Сильные руки оторвали меня от земли, усадили в седло, и василевс направил коня в половецкий стан. Ехали мы молча. Данжер явно что-то обдумывал, а я просто не знала что сказать, оторопев от его безграничного нахальства. Из ступора меня вывел только вид шатра, которым хан одарил василевса.
      — Слушай, какой Тугарин щедрый парень оказывается! — не выдержала я, оглядывая убранный с восточным великолепием шатер изнутри. — А еще говорят, что кочевники — дикий народ. Да их хан — просто печенег-джентльмен евроуровня! Мне тут нравится.
      Данжер ухмыльнулся, выглянул наружу, подозвал одного из кочевников, и я услышала звон денег. А затем и наставления василевса по поводу того, что в наш шатер никого пускать нельзя. И тревожить нас не надо. Даже если небо будет падать на землю и петухи запоют соловьями. Мудро. А то ведь нам с василевсом все время кто-нибудь норовит помешать! Я налила вина и протянула Данжеру кубок. Василевс принял его и щедрым жестом предложил мне удобно устраиваться. Я села, сгребла под бок несколько мелких подушек и с удовольствием принялась угощаться, благо «поляну» Данжер накрыл от души. Правда, есть все-таки удобнее, когда еда располагается на столе, а не на уровне пола, но… ко всему можно привыкнуть. Тем более, что не так уж часто мне последнее время доводилось лакомиться фруктами, хорошим вином и запеченными целиком лебедями. Про тазики с красной и черной икрой я вообще молчу. Так же, как и про белугу с осетриной. Пир богов! Правда, василевс принимал в нем весьма умеренное участие, гораздо больше уделяя внимания тому, чтобы подливать мне вино. Ну, понятно, решил пойти по классической схеме — споить девушку и воспользоваться ее беспомощностью. И не стыдно? Хотя… у кого я спрашиваю? Такому наглому типу, как Данжер, в принципе не бывает стыдно. Он и так сам себя превзошел — поляну накрыл, ухаживал за мной… если его довольно-таки агрессивное поведение можно было назвать ухаживанием. Я подняла взгляд на гостеприимного василевса, и меня буквально ожег электрический разряд горящего вожделением взгляда. Данжер преодолел разделяющее нас расстояние за долю секунды и приподнял меня от земли. Его горячий и агрессивный рот накрыл мои губы. Без намека на компромисс, без скидки на совестливость. Он требовал и брал, не терпя никаких возражений, никакого сопротивления, с агрессивной властностью, которая оставила меня буквально бездыханной. Мне даже показалось, как будто внутри меня пульсирует легкий ток, как будто неведомая сила управляет моим сердцем и рассудком. Я откинула голову и обняла Данжера за шею, когда он поднял меня на руки. Между нами не было слов, только твердая решимость в его движениях и удивленная покорность — в моих.
      В принципе, чтобы не разрушать романтической атмосферы, мне следовало бы сказать, что Данжер отнес меня в постель. Однако открывшаяся моему взгляду картина больше напоминала логово. Куча меха (не знаю чьего, но выглядело шикарно) и тканей лежали в творческом беспорядке, но в целом представляли собой довольно стильное и живописное зрелище. А еще на них было мягко. Я поняла это сразу же, как только коснулась поверхности. Затем Данжер снова впился в меня поцелуем. Его наглые руки начали освобождать мое тело от одежды, и я окончательно потеряла способность здраво мыслить, и что бы то ни было оценивать.
      Данжер никуда не торопился. Он был нежен, мягок и удивительно терпелив. Единственным, что выдавало его гигантское напряжение, был неистовый, дикий, жестокий огонек, который то и дело мелькал в его взгляде, да еще его сведенные судорогой мышцы. Данжер был похож на тугую, скрученную спиралью и готовую вот-вот распрямиться стальную пружину, но эта скрытая до поры мощь придавала еще больше чувственности его медленным и жарким ласкам, которые вскоре стали почти невыносимыми.
      — Данжер! — не выдержала, наконец, я.
      — Ш-ш-ш… я еще не полностью… подготовил тебя.
      — Еще немного такой подготовки, и мех подо мной задымится! — буркнула я, но Данжер и не подумал сдать позиции.
      Дальше… ну, то, что было дальше, приличному описанию не поддается. Да и неприличному тоже. Поскольку испытанные мною потрясающие ощущения вообще вряд ли возможно выразить в словах. Волны сумасшедшего наслаждения накатывали на меня одна за другой, и я, убежденная, что сердце вот-вот разорвется, судорожно хватала ртом воздух…
 
      У Данжера снесло крышу сразу же. В первый же момент, как он только коснулся обнаженного тела Фьяны. Его понесло. По кочкам, по ухабам, в неведомое никуда, находящееся за гранью разума и рассудка. Он владел податливым женским телом так, как только подсказывали ему его безумные фантазии, и тело послушно откликалось в ответ, словно только этого и ждало. Никогда, за всю его тысячелетнюю жизнь, Данжер не испытывал столь потрясающих ощущений, столь полного слияния и поглощения. Каждый жест был нужным, необходимым, будто бы выверенным до мелочей. С каждой секундой взаимное влечение все возрастало и возрастало, пока не дошло до предела. Фьяна содрогнулась в исступленном экстазе, впилась ногтями ему в спину и в беспамятстве заметалась по подушке. Мощная волна наслаждения, словно цунами, накрыла Данжера, и он почувствовал, как что-то у него внутри взрывается и разлетается вдребезги. Было полное ощущение, что за несколько секунд на него опрокинулась целая вселенная.

Глава 12

      Они ехали, молясь про себя, чтобы кончина их была безболезненной, быстрой и случилась, по возможности, с кем-нибудь другим.
Берд Генри Н., Кенни Дуглас К. "Пластилин колец"

      До бывшего удела Роси под названием Вершаевка мы добрались только к концу недели. Дорога была довольно однообразной и (днем по крайней мере) обходилось без происшествий. За ночь ручаться не могу, т. к. лично мы с Данжером не вылезали из его шатра. Любовником василевс оказался просто потрясающим. Во всяком случае, что-то мне не удается припомнить, когда и с кем последний раз я так улетала до потери сознания. Правда, безграничная наглость василевса все еще вводила меня в ступор, а его украшенная шрамами физиономия краше не стала, но это вовсе не мешало мне проводить с ним в постели все свободное от похода время. Видимо, я (одним местом) чуяла, что вся эта разлюли-малина скоро кончится. Угадала.
      Нет, сначала-то все было лучше некуда — прибывшие спасать Любаву прЫнцы как один горячились, вызывали гнусного похитителя Трувора на поединок и клялись отстоять честь дамы сердца. ЭнтузиаЗИзм схлынул, как только стало ясно, что ни на какой рыцарский турнир Трувор не явится, и что за ради спасения княжны придется самим проникать в его владения и даже (о, ужас!) сражаться вместе с ним против големов. Спасители тут же тихо увяли, как полевые цветочки, и затаились. Ни встречаться лицом к лицу с Трувором, ни, тем более, сражаться с големами, никто из них желанием не горел. Даже знаменитый русский плейбой Чурила Пленкович (до этого сумевший произвести на меня довольно приятное впечатление) в последний момент куда-то исчез. Мудро, кстати. Всегда можно отмазаться, что, дескать, увлекся охотой, а потому к моменту спасения княжны вернуться не успел. Да еще и посетовать — мол, что ж вы меня не дождались, нехорошие люди? Впрочем… в данный момент подобный финт Чурилы лично у меня никакой симпатии не вызвал, ибо я прекрасно понимала, чем закончится всеобщее нежелание лезть к черту на рога ради какой-то Любавы.
      — Видимо, освободить княжну — то моя судьба. Поможешь мне? — поинтересовался Данжер.
      Ну, вот! Так я и знала! Василевс тут же воспользовался представившимся ему шансом.
      — Неужели так охота на княжне жениться, что в пасть к врагу полезешь? — ехидно подколола его я, отнюдь не желая уступать Данжера никакой Любаве.
      — Жениться охоты нет, да выбор за меня уже големы сделали. В Фотии остались верные мне люди. Они ждут помощи. Не могу я их обмануть. И коли для спасении Фотии потребуется жениться, женюсь, — нахмурился Данжер. — Так ты идешь со мной?
      — Иду… — послушно вздохнула я.
      Василевс был абсолютно прав. Фотия действительно нуждалась в помощи. И надеялась на своего правителя. Кто, как не Данжер должен был позаботиться о благе своей страны! И вообще, чего я раскисла, собственно? Я что, надеялась на продолжение этих отношений? Да нет, я, вроде, еще не настолько больная. В конце концов, Данжер все-таки василевс, проживший на этом свете больше 300 лет, а я всего-навсего обычная студентка, причем на практике. Лето закончится, и всё, и мне нужно будет возвращаться в универ. И Данжера я больше никогда не увижу. При одной мысли об этом в горле предательски защипало. Ну что это такое, в конце-то концов?! Раз в жизни повезло, встретила мужика нормального, так и с тем ничего не светит!
      — Если не хочешь идти за мной, не ходи, — раздраженно отрезал Данжер, остановившись настолько внезапно, что я в него врезалась. — Клятвы ты мне на мече не приносила, так что сие не будет предательством. Уходи.
      — Ты чего, совсем сбрендил? — спотыкнулась я на ровном месте. — Ты с чего решил, что я с тобой идти не хочу?
      — Почувствовал. Раздражение, недовольство, даже слезы…
      — Нечего лезть в чужую душу! — взбеленилась я. — Почувствовал он… я, между прочим, вообще о другом думала!
      — О чем?
      — Блин, Данжер, у твоей наглости предел вообще есть?! — возмутилась я. — Может у меня своя личная жизнь быть?
      — Непонятен мне смысл речей твоих, Фьяна. Почто ты от помощи отказываешься? — рассердился василевс. — Проси. Я все, что в силах моих, для тебя сделаю. Ибо и ты не раз мне помощь оказывала. С големами сражаться помогала. Да и жизнь мою спасла, из плена меня высвободив. Отчего же ты не хочешь просить у меня награды? Ибо я, хоть и не имею силы прежней, но все ж могу покарать твоих врагов и защитить тебя.
      — Господи, Данжер, какой же ты хороший! — искренне умилилась я. — Помощи я не прошу потому, что пока она мне не нужна. Да и помочь ты мне в моей проблеме не сможешь, — с сожалением вздохнула я.
      А чего мне еще оставалось делать? Неужто просить василевса плюнуть на Фотию и не жениться на Любаве? И как я потом его подданным в глаза смотреть буду? Особенно, когда практика кончится? Конечно, я могла бы в данном мире и жить остаться (прецеденты среди студентов были), но меня, собственно, никто не приглашал. Не навязываться же!
      — Напрасно ты от помощи моей отказываешься. Но коли ты так решила — сие твой выбор, — обиделся Данжер, которому не дали поиграться в рыцаря Круглого стола. — Ирода не бери с собой. Наверняка Трувор обезопасил дорогу от всадников, — бросил он мне через плечо.
      Ну вот, хотела как лучше, а на меня еще и обиделись. Я посадила на плечо Врангеля, подхватила рюкзак и направилась следом за Данжером.
      — А нам идти далеко? — уточнила я.
      — Не близко. Потому мы не пойдем, а полетим… — решил Данжер.
      — Тогда ступой я сама управлять буду! — поставила я тут же условие. — На твои виражи даже с земли смотреть страшно. — Данжер хмыкнул, но спорить не стал. Мы забрались в ступу и уже через несколько минут пересекли границу владений Трувора.
      — Надо спуститься, осмотреться, — предложил Данжер. — Не след с врагом встречаться, не зная, что он приготовил.
      Я согласилась с предусмотрительным василевсом, опустила ступу, мы вылезли из нее, и Данжер с Врангелем начали обшаривать близлежащую территорию.
      — Не нравится мне здесь, — буркнул Врангель.
      — И у меня этой дороге веры нет, — поддержал его Данжер. — Не иначе, ловушка. — Он припал к земле, принюхался и недовольно что-то пробурчал под нос.
      — Ну, что там? — не выдержала я.
      — Как я и думал, Трувор обезопасил подступы к своим землям. Здесь полно "волчьих ям"
      — Чего? — не поняла я.
      — Сама посмотри! — фыркнул Врангель. Я подошла ближе, Данжер разворошил траву, и я увидела.
      Дорога действительно была «заминирована» множеством ям, которые почти соприкасались друг с другом краями. Мало того, в центре каждой из таких ям был вбит заточенный кол. Нда. Трувор основательно подготовился. Войско потенциального агрессора застопорилось бы на первых же метрах. И все, что осталось бы делать вражеским воинам — либо использовать для движения небольшие оставшиеся клочки поверхности земли, постоянно рискуя упасть из-за возможности обвала краев, либо перемещаться по ямам. В любом случае, скорость движения нападавших снизилась бы практически до нуля. А при такой скорости — милое дело достать супостата стрелой или дротиком. А чтобы эффект получился внушительнее, Трувор еще и замаскировал эти ямы, накрыв их ветками.
      — Это еще не все, — «порадовал» нас Врангель, копаясь в ворохе прошлогодних листьев. Я подошла ближе. Зрелище оптимизма не внушало. Вороненок нашел целые залежи небольших железных крючков на деревянном основании, утопленных в землю и замаскированных.
      — А это зачем? — напряженно поинтересовалась я.
      — Дабы удержать нападающих, — бросил Данжер.
      — Наступишь на такое украшение, и нога на крючке. Много ты с такой травмой навоюешь? — пояснил его мысль Врангель.
      — И про всадников Трувор не забыл, — явно восхитился врагом Данжер, вертя в пальцах металлические колючки с четырьмя вершинами. — Рассыпь такое на дороге, ни конное, ни пешее войско не пройдет.
      — Да, с Иродом тут явно нечего делать, — пробормотала я, с неодобрением разглядывая предметы военного искусства. — Ну что? Полетим дальше?
      — Полетим, — решил василевс. — Надобно мне встретиться с Трувором. Токмо, чую я, ничего из этого не выйдет. Прижать нам его нечем.
      — А как же орда спасателей за нашей спиной? — хмыкнула я.
      — И сколь из них славных воев? — ехидно поинтересовался Данжер. — Три десятка дружинников Мирослава, да Чурила с малой дружиной. А остальные…
      — Менестрели! — ехидно окончил Врангель.
      — То-то и оно, — согласился с ним Данжер. — Думаешь, Трувор не знает о том? У него свой Врангель есть. Этот князь не только в бою силен. Он еще и хитер без меры.
      — Ты что, лично с ним знаком? — дошло на меня наконец.
      — Бок о бок мы сражались с Трувором против половцев, — сознался василевс. — Показал он и отвагу великую, и умение ратное. Много достойнее Трувор Мирослава с его князьками подколенными. И если б не нужда великая, не поднял бы я против него меча. Но враг мой, разрушив Фотию руками големов, выбора меня лишил. И за то ненавижу я его пуще прежнего.
      — Тяжелый случай, — подвела итог я, забираясь в ступу. — Ладно, все равно уже деваться некуда, полетели. Встретишься с Трувором, побеседуешь с ним по душам, может и договоритесь. На месте видно будет.
      — Сомневаюсь, — качнул головой Данжер, забираясь в ступу следом за мной. — Трувор ведь не за ради прихоти Любаву выкрал, а чтобы страну свою спасти. Ведь не денег он у Великого князя потребовал, а помощи. И ежели был бы Мирослав мудрым правителем, дал бы он эту помощь.
      — Заставить бы спасателей Любавы вместе с Трувором против големов выступить… — размечталась я, поднимая ступу в воздух.
      — Как?! — тут же желчно спустил меня с небес на землю василевс.
      — Надо сделать так, чтобы у них выбора не было, — ехидно посоветовал Врангель. Данжер фыркнул, отметая столь нелепое предложение, но тут же буквально подпрыгнул, сраженный внезапно пришедшей ему в голову мыслью.
      — А ведь сие можно сделать! — воодушевился он. Я покрутила пальцем у виска, да и Врангель, произнесший фразу ради красного словца, тоже смотрел на василевса весьма недоуменно.
      — И как ты себе это представляешь? — попыталась я воззвать к здравому смыслу Данжера. Однако того явно не было дома. Данжер увлекся феерической идеей и что-то про себя подсчитывал. — Эй, ты меня слышишь? — попыталась я привлечь к себе внимание василевса.
      — Есть у меня одна задумка. Мыслю я, что Трувору она понравится. Опускай ступу у ворот крепости. С сим предложением мирно входить можно.
      — А до этого ты как планировал входить? — напряглась я. — На ступе прямо во дворец прорваться, разбив пару витражей?
      Данжер ухмыльнулся, но ничего не ответил. Я надулась, но ступу опустила. Данжер переговорил со стражниками, те заслали в крепость гонца, и уже минут через десять за нами любезно был выслан эскорт. Очень хорошо вооруженный.
      — Я бы так сказала, что Трувор нам слегка не доверяет, — буркнула я, отдавая свой меч.
      — Если бы у моих границ столь же врагов собралось, и я никому не доверял бы, — пожал плечами Данжер, тоже расставаясь с оружием.
      Нам выделили коней и сопроводили прямиком до парадного крыльца. Когда народ спешился, мое настроение, бывшее на планке "ниже среднего" неожиданно поднялось. Оказалось, что дружинники Трувора довольно здоровые ребята и я, наконец-то, не выделялась на их фоне как корабельная мачта. Кстати, терем у Трувора оказался вполне обычным, таким же, как и любой другой у более менее зажиточного росского боярина. Похоже, привнести своего национального колорита в столицу новоявленный князь еще не успел. А может, и не захотел, чтобы окончательно не восстанавливать против себя местное население. Обычными были и интерьер, и мебель, и тронный зал, куда нас, в конце концов, привели. Трувор нас уже ждал. Одетый в меха и железо, этот викинг по габаритам явно ничем не уступал Данжеру. На плече у него сидел белый ворон и, не обращая внимания на окружающих, чистил перья. Врангель, преисполнившийся собственной значимости, тут же последовал его примеру.
      — Приветствую тебя, василевс, — произнес Трувор, слегка кивнув головой. — Не так я мыслил себе встречу нашу. Жаль мне, что встал ты на сторону моих врагов.
      — Или ты не знаешь, Трувор, что я всегда сам по себе? Неужто ты думаешь, что принес я клятву Мирославу? — набычился Данжер. — Да кабы не Любава, не отправился бы я в путь.
      — Неужто сия девица тебе так мила? — опешил Трувор.
      — Причем тут девица?! — возмутился василевс. — Приданое мне ее надобно, дабы Фотию из руин поднять. Големы по моей стране прошлись.
      — А почто не прислал ко мне за помощью? — обиделся Трувор. — Или, думаешь, забыл я, как ты мне жизнь спас, деньгами одарил, да Вершаевку завоевать помог?
      Я едва поймала практически отвалившуюся от удивления челюсть и уставилась на василевса во все глаза. Рассказывая мне о Труворе и о совместных сражениях против половцев, о таком «незначительном» факте, как захват Вершаевки Данжер мне, почему-то, рассказать «позабыл». Нет, во фрукт, а? Мало ему своих проблем, он еще посторонним викингам помогает княжества завоевывать! Однако Данжер, в ответ на искреннее возмущение Трувора, и бровью не повел.
      — Не все, княже, добро помнят, и за него добром платят, — спокойно ответил василевс. — Но коли готов ты меня выслушать, в память о прошлом, то есть у меня для тебя одно предложение. Чтоб и тебе страну спасти, и мне в убытке не остаться. Только поговорить о сем я хочу с тобой наедине.
      Трувор подумал, кивнул, встал с трона. Открыл какую-то неприметную дверцу в стене и пригласил Данжера следовать за собой. Василевс последовал. А мы с Врангелем, слегка опешив, так и остались стоять посреди тронного зала, как три тополя на Плющихе. Правда, ворон Трувора тоже остался сидеть на спинке трона. Врангель тут же оживился, и полетел к своему белоперому собрату. Видимо, в надежде, что тот поделится опытом дворцовой службы. Впрочем, мне тоже не дали долго скучать. Буквально через пару минут передо мной возник слуга (бойкий разворотливый пацан лет 13-ти) и пригласил следовать за собой. Я, разумеется, не отказалась. И не зря. Меня ждал уставленный всевозможной снедью стол и накрытое многочисленными меховыми шкурами ложе для отдыха. Набив желудок, я не преминула им воспользоваться, и, сняв шузы, развалилась на мехах. Отрубилась я моментально. Мне снились родители, универ и любимая подруга Нина, почему-то в наряде египетской жрицы. А разбудили меня (как всегда) не вовремя. Причем лично Данжер.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18