Уилл присел рядом с одной их лодок и стряхнул с ног свои ботинки, дешёвые туфли, которые уже разваливались и сдавливали его горячие ступни. Он положил носки рядом с ними и погрузил свои пальцы глубоко в песок. Несколько секунд спустя он отшвырнул в сторону остальную свою одежду и вошёл в море. Вода была восхитительной температуры где-то между прохладной и тёплой. Он добрался до платформы и, подтянув себя вверх и усевшись на её размягчённую водой палубу, посмотрел на город.
      По правую руку была гавань, прикрытая со стороны моря волноломом. За ней, на расстоянии около мили, стоял маяк, выкрашенный в красно-белую полоску. А за маяком смутно возвышались далёкие откосы, а дальше за ними те самые огромные зелёные холмы, которые он заметил с того места, где впервые появился.
      Поближе были светящиеся деревья в саду какого-то казино, и городские улицы, и набережная с отелями, и ресторанчиками, и магазинчиками, залитая тёплым светом, и всё это совершенно безмолвное и пустое. И безопасное. Никто не смог бы последовать за ним сюда. Люди, которые обыскивали его дом, никогда не узнают, полиция никогда его не найдёт. Чтобы прятаться, у него был целый мир. Впервые с того момента, как он удрал из собственного дома этим утром, Уилл почувствовал себя в безопасности. Он опять хотел пить, да и есть тоже, ведь в последний раз он ел в другом мире.
      Он соскользнул в воду и медленно доплыл до пляжа, где натянул трусы, и взял в руки остальную одежду и сумку. Он выбросил пустую бутылку в первую же мусорную корзину на своём пути и отправился босиком по мостовой обратно к гавани. Когда его кожа немного подсохла, он надел джинсы и осмотрелся в поисках места, где можно было бы найти еду. Отели были слишком величественны. Он заглянул в первый же отель, но тот был таким большим, что ему стало неуютно, и продолжил свой путь вниз по набережной, пока не наткнулся на маленькое кафе, которое выглядело как раз тем, что нужно. Он не мог сказать почему: это кафе ничем особым не отличалось от дюжины других, с таким же увитым цветами балконом на втором этаже, и такими же столиками и стульями на мостовой, но это место словно приглашало его.
      Внутри был бар с фотографиями боксёров на стене, и подписанным плакатом широко улыбающегося аккордеониста. Там же была кухня, а дверь рядом с ней открывалась в узкий лестничный пролёт, покрытый коврами с изображением цветов.
      Он тихонько поднялся по узкой лестнице и открыл первую же дверь, на которую наткнулся. Это была комната с видом на набережную. Внутри было горячо и душно, и Уилл открыл стеклянную балконную дверь, чтобы впустить внутрь ночной воздух.
      Сама комната была маленькой и запущенной, и была уставлена слишком большой для неё мебелью, но она была чистой и удобной. Похоже, здесь жили гостеприимные люди. Здесь была небольшая полка с книгами, на столе лежал журнал, а на стенах висело несколько фотографий в рамках. Уилл вышел и заглянул в другие двери: небольшая ванная, и спальня с двойной кроватью.
      Мурашки пробежали по его коже, перед тем как он открыл последнюю дверь. Его сердце бешено забилось. Он не был уверен в том, что услышал что-то изнутри, но что-то подсказало ему, что комната не была пуста. Он подумал том, что странно, что этот день начался с того, что кто-то был снаружи тёмной комнаты, а он ждал внутри, а теперь, похоже, положение поменялось...
      Пока он стоял, размышляя, дверь резко распахнулась, и что-то метнулось на него, как дикое животное. Но его память предупредила его, и он стоял недостаточно близко для того, чтобы опрокинуться. Он отбивался изо всех сил: коленями, головой, кулаками против этого, его, её - девочки примерно его возраста, шипящей от ярости в изорванной грязной одежде и с тонкими голыми руками и ногами.
      В тот же самый момент она разглядела его и отскочила в сторону, скорчившись в углу тёмного пролёта, выглядя как кошка, загнанная в угол. А сзади неё, к его удивлению, действительно был кот: большой дикий кот, в холке ему по колено, шерсть дыбом, зубы оскалены, хвост трубой.
      Она положила ладонь коту на спину и облизнула сухие губы, наблюдая за каждым его движением.
      Уилл медленно встал.
      - Кто ты?
      - Лайра Среброязыкая, - ответила она.
      - Ты здесь живёшь?
      - Нет, - яростно ответила она.
      - Тогда что это за место? Что за город?
      - Я не знаю.
      - А откуда ты?
      - Из своего мира. Они соединены. Где твой демон?
      Его глаза расширились. Затем он увидел, как с котом произошло что-то удивительное: он запрыгнул к ней на руки, и пока он прыгал, он изменил форму. Теперь он был красно-коричневым горностаем с кремовой шеей и животом, и он глядел на Уилла так же яростно, как и сама девочка. А затем положение вещей вдруг резко изменилось, потому что он понял, что они, и девочка, и горностай, были ужасно испуганны, как если бы он был привидением.
      - У меня нет демона, - сказал он. - Я не знаю, что ты имеешь в виду... О! Это твой демон?
      Она медленно поднялась. Горностай обернулся вокруг её шеи, и его тёмные глаза не отрывались от лица Уилла.
      - Но ты жив, - сказала она неуверенным голосом. - Ты не... Ты не был...
      - Меня зовут Уилл Перри, - сказал он. - Я не понимаю, что ты имеешь в виду под демонами. В моём мире, демон означает... означает дьявол, что-то злое.
      - В твоём мире? Ты хочешь сказать, что это не твой мир?
      - Нет. Я просто нашёл... путь внутрь. Наверно, как и с твоим миром. Наверно, они все соединены.
      Она слегка расслабилась, но всё ещё внимательно за ним наблюдала, и он держался спокойно и тихо, как если бы она была незнакомой кошкой, с которой он старался подружиться.
      - Ты видела кого-нибудь в этом городе? - продолжил он.
      - Нет.
      - А как давно ты здесь?
      - Понятия не имею. Несколько дней. Не помню.
      - А зачем ты сюда пришла?
      - Я ищу Пыль, - ответила она.
      - Пыль? Что, золотую пыль? Что за пыль?
      Она сузила глаза и ничего не сказала. Он повернулся в сторону лестницы.
      - Я хочу есть, - сказал он. - Там есть какая-нибудь еда на кухне?
      - Понятия не имею, - ответила она, и последовала за ним, держась на расстоянии.
      На кухне Уилл нашёл куриную запеканку, лук и перец, но всё это давно уже в этой жаре испортилось. Он смёл всё это в мусорную корзину.
      - Так ты ничего не ела? - спросил он, открывая холодильник.
      Лайра подошла посмотреть.
      - Я не знала, что это всё здесь, - сказала она. - Ой! Оно холодное.
      Её демон опять изменился, и превратился в огромную, ярко раскрашенную бабочку, которая быстро исследовала холодильник и немедленно вернулась к ней на плечо.
      Бабочка медленно подняла и опустила свои крылья. Уилл почувствовал, что он не должен пялиться, хотя его голова гудела от странности всего этого.
      - Ты что, никогда раньше холодильника не видела? - спросил он.
      Он нашёл банку колы и передал ей, прежде чем вытащить лоток с яйцами. Она обхватила банку ладонями с явным удовольствием.
      - Выпей, - сказал он.
      Она посмотрела на него, нахмурившись. Она не знала, как открыть банку. Он отодрал крышку, и шипящий напиток выплеснулся наружу. Она лизнула его с явным подозрением, и её глаза широко распахнулись.
      - Это можно пить? - спросила она с надеждой и опасением в голосе.
      - Ну да. Похоже, у них тут тоже есть кола. Послушай, я сейчас сам немного отопью, чтобы убедить тебя, что это не яд.
      Он открыл вторую банку. Как только она увидела, как он пьёт, то сразу же последовала его примеру. Её определённо мучила жажда. Она пила так быстро, что пузырьки ударили ей в нос, и она фыркнула и громко рыгнула, и нахмурилась, когда он посмотрел на неё.
      - Я собираюсь приготовить омлет, - сказал он. - Хочешь?
      - Я не знаю, что такое омлет.
      - Что ж, смотри и увидишь. Или, если хочешь, тут есть банка тушеных бобов.
      - А что такое тушеные бобы?
      Он показал ей банку. Она поискала колечко на крышке, как на банке с колой.
      - Нет, тебе придётся использовать консервный нож, - сказал он. - Разве в твоём мире нет консервных ножей?
      - В моём мире на кухне работает прислуга, - презрительно ответила она.
      - Посмотри там в ящике.
      Пока она копалась в ножах и ложках, он разбил шесть яиц в миску и перемешал их вилкой.
      - Вот он, - сказал он, наблюдая за ней. - С красной ручкой. Давай сюда.
      Он проткнул крышку и показал ей, как открывать банку.
      - Теперь достань вон ту маленькую сковородку и вывали их, - сказал он ей.
      Она понюхала бобы, и снова выражение удовольствия, смешанного с подозрением, возникло в её глазах. Она вывалила содержимое банки на сковородку и облизнула палец, наблюдая, как Уилл посолил и поперчил яйца, и, отрезав кусок масла от брикета в холодильнике, положил его в железную кастрюлю. Он отправился в бар в поисках спичек, а когда он вернулся, увидел, как она погрузила свой грязный палец в миску со взбитыми яйцами и жадно облизнула его. Её демон, опять в форме кота, тоже засунул туда свою лапу, но отскочил, как только Уилл подошёл поближе.
      - Это ещё не готово, - сказал Уилл, забирая миску. - Когда ты в последний раз ела?
      - В доме отца в Свельбарде, - ответила она. - Много дней назад. Не знаю. А ещё я нашла тут хлеб и всё такое, и тоже поела.
      Он зажёг газ, растопил масло, вылил яйца в кастрюлю и дал им растечься по дну. Её глаза жадно следили за каждым его движением, за тем, как он перемешивал яйца, стараясь прожарить их равномерно. Она следила и за ним самим, глядя на его лицо, и работающие руки, и голые плечи, и его ноги. Когда омлет был готов, он сложил его вдвое и разрезал напополам.
      - Найди пару тарелок, - сказал он, и Лайра быстро последовала указанию.
      Она, похоже, была готова принимать указания, когда видела в них смысл, так что он сказал ей пойти и очистить столик перед кафе. Он вынес еду, и несколько ножей и вилок из буфета, и они несколько нервно уселись вместе за одним столиком. Она съела свою порцию меньше, чем за минуту, а затем ёрзала, раскачиваясь взад и вперёд на своём стуле и ощупывая пластиковые нити плетёного сиденья, пока он не закончил есть. Её демон опять превратился, и стал щеглом, и расхаживал по столу, выклёвывая невидимые крошки.
      Уилл ел медленно. Он отдал ей большую часть бобов, но, несмотря на это, он закончил есть гораздо позже неё. Гавань перед ними, огни вдоль пустого бульвара, звёзды в тёмном небе над головами - всё это как будто висело в огромной тишине, как если бы на свете ничего больше не существовало. И всё это время его внимание было сосредоточено на этой девочке. Она была небольшого роста и лёгкая, но жилистая, и она дралась как тигрица; его кулак оставил ссадину на её щеке, а она не обращала на неё внимания. Выражение её лица было странной смесью детскости - как когда она впервые попробовала колу, и глубокой, печальной осторожности. Её глаза были светло-голубыми, и она была бы пепельной блондинкой, если бы только помылась - потому что она была грязной, и от неё пахло, как если бы она не мылась несколько дней.
      - Лаура? Лара? - сказал Уилл.
      - Лайра.
      - Лайра... Среброязыкая?
      - Да.
      - Где твой мир? Как ты сюда попала?
      Она пожала плечами.
      - Я шла, - сказала она. - Всё было в тумане. Я не знала, куда я направляюсь. Во всяком случае, я знала, что ухожу из своего мира. Но я не видела этот мир, пока туман не рассеялся. Тогда я обнаружила, что я здесь.
      - Что ты там говорила про пыль?
      - Ну да, Пыль. Я собираюсь выяснить про неё. Но этот мир, похоже, пустой. Я была тут... понятия не имею, три дня, может, четыре. И здесь никого нет.
      - Но что ты хочешь выяснить про пыль?
      - Про особую Пыль, - коротко ответила она. - Разумеется, не про обычную пыль.
      Её демон опять изменился. В мгновение ока он из щегла превратился в крысу, сильную иссиня-чёрную крысу с красными глазами. Уилл посмотрел на демона широко раскрытыми глазами, и девочка перехватила его взгляд.
      - У тебя есть демон, - решительно сказала она. - Внутри тебя.
      Он не знал, что ответить.
      - У тебя он есть, - продолжила она. - Иначе ты бы не был человеком. Ты бы был... полумёртвым. Мы видели ребёнка, у которого отсекли демона. Ты не такой. Даже если ты не знаешь, что у тебя есть демон, он у тебя всё равно есть. Мы испугались сначала, когда тебя увидели. Как будто наткнулись на призрака, или что-то вроде. Но потом мы увидели, что ты совсем не такой.
      - Мы?
      - Мы с Пантелеймоном. Мы. Но ты, твой демон не отделён от тебя. Он и есть ты. Часть тебя. Вы оба части друг друга. В твоём мире что, нет никого вроде нас? Там все, такие как ты, со спрятанными демонами?
      Уилл посмотрел на них обоих, на худенькую светлоглазую девочку с её демоном в виде чёрной крысы, сидящим у неё на руках, и почувствовал себя совершенно одиноким.
      - Я устал, и я иду спать, - сказал он. - Ты собираешься оставаться в этом городе?
      - Понятия не имею. Я должна выяснить побольше о том, что я ищу. Здесь, в этом мире, должны быть какие-то Мудрецы. Должен быть кто-то, кто знает про это.
      - Может, не в этом мире. Но я пришёл сюда из места под названием Оксфорд. Там до чёрта мудрецов, если это то, что ты ищешь.
      - Оксфорд? - вскрикнула она. - Это же откуда я сама пришла!
      - Что, в твоём мире тоже есть Оксфорд? Ты явно не из моего мира.
      - Нет, - решительно сказала она. - Мы из разных миров. Но в моём мире тоже есть Оксфорд. Мы ведь оба с тобой говорим по-английски? Наверное, есть ещё такие вещи, которые совпадают. Как ты сюда попал? Это был мост, или что?
      - Просто что-то вроде окна в воздухе.
      - Покажи мне, - сказала она.
      Это был уже приказ, а не просьба. Он покачал головой.
      - Не сейчас, - сказал он. - Я хочу спать. Кроме того, сейчас уже ночь.
      - Тогда покажешь утром!
      - Хорошо, покажу. Но у меня есть свои дела. Тебе придётся самой искать своих мудрецов.
      - Не проблема, - ответила она. - Я знаю всё про Мудрецов.
      - Я готовил, - сказал он, - так что ты можешь вымыть тарелки.
      Лайра скептически посмотрела на него.
      - Вымыть тарелки? - насмешливо сказала она. - Да здесь кругом миллионы тарелок! Кроме того, я не прислуга. Я не буду их мыть.
      - Тогда я не покажу тебе окно в мой мир.
      - Я сама его найду.
      - Не найдёшь, это не так-то просто. Слушай, я не знаю, как долго мы можем оставаться в этом месте. Нам надо есть, поэтому мы будем есть то, что найдём, но мы будем прибирать за собой и соблюдать чистоту, потому что так надо. И ты вымоешь тарелки. Мы должны вести себя здесь правильно. А теперь я иду спать. Я займу вторую комнату. Увидимся утром.
      Он вошёл внутрь, достал из сумки зубную пасту и почистил пальцем зубы, затем упал на двуспальную кровать и заснул в ту же секунду.
      * * *
      Лайра подождала, пока не удостоверилась, что Уилл заснул, а затем отнесла тарелки на кухню и вымыла их под краном, энергично оттирая тряпкой, пока они не стали чистыми. Она проделала то же самое с ножами и вилками, но этого оказалось недостаточно, чтобы отмыть кастрюлю из-под омлета, так что она попробовала помочь делу куском жёлтого мыла, и упорно тёрла эту кастрюлю, пока она, наконец, не стала такой же чистой, какой и раньше. Затем она протёрла всё сухой тряпкой и аккуратно составила на посудную полку.
      Ей всё ещё хотелось пить, а, кроме того, ей хотелось опять попробовать открыть банку напитка, так что она взяла ещё одну колу и отнесла её наверх. Она постояла некоторое время за дверью комнаты Уилла, прислушиваясь, и, ничего не услышав, прошла на цыпочках в свою комнату и достала алетиометр из-под подушки. Ей не надо было быть близко к Уиллу, чтобы спросить о нём, но она всё равно хотела посмотреть, и как можно тише открыла дверь его комнаты, прежде чем зайти внутрь. Свет со стороны моря вливался прямо в комнату, и в мерцании, отражавшемся от потолка, она посмотрела на спящего мальчика. Он хмурился, и его лицо блестело от пота. Он был сильным и крепким, ещё, разумеется, не сформировавшимся как взрослый мужчина, ведь он был ненамного старше её, но однажды он будет очень сильным. Насколько проще было бы, будь его демон видимым! Она подумала, какую форму он бы принял, и была ли она уже фиксированной. Но какой бы ни была эта форма, она бы отражала натуру яростную, вежливую и несчастную.
      Она прокралась к окну. В свете уличных фонарей она аккуратно положила руки на алетиометр, и расслабила свой разум, сосредоточившись на вопросе. Стрелка начала рывками и паузами крутиться по циферблату, так быстро, что за ней почти невозможно было уследить.
      Она спросила: "Кто он? Друг или враг?"
      Алетиометр ответил: "Он убийца".
      Увидев ответ, она сразу же расслабилась. Он мог найти еду, и мог показать ей дорогу в Оксфорд, и всё это было полезно, но он, тем не менее, мог оказаться предателем или трусом. Убийца был достойным спутником. Она почувствовала себя рядом с ним в такой же безопасности, в какой чувствовала себя рядом с Йореком Барнисоном, бронированным медведем.
      Она задвинула занавеску, чтобы, когда взойдёт утреннее солнце, оно не светило ему в лицо, и тихонько вышла из комнаты.
      ДВА. Среди ведьм
      Ведьма Серафина Пеккала, которая спасла Лайру и других детей из экспериментальной станции Болвангар, и прилетевшая с ней на остров Свельбард, была глубоко обеспокоена.
      В атмосферных потоках, последовавших за побегом лорда Азраэля из его изгнания на Свельбарде, её и её компаньонок отнесло далеко от острова, за много миль над замёрзшим морем. Некоторые из них смогли удержаться около воздушного шара Ли Скорсби, техасского аэронавта, но Серафину унесло высоко в клубы пара, который вскоре пришёл из дыры, что эксперимент лорда Азраэля проделал в небе.
      Когда она смогла снова управлять своим полётом, её первая мысль была о Лайре, так как она ничего не знала ни про битву между фальшивым королём медведей и истинным, Йореком Барнисоном, ни про то, что случилось с Лайрой после этого.
      Так что она начала искать её, пролетая через облака золотистого воздуха на своей ветке облачной сосны, сопровождаемая своим демоном, Кайсой, снежным гусем. Они отправились назад, в сторону Свельбарда и немного на юг, летя в течение нескольких часов под небом, бурлящим странными оттенками и тенями. По странному, непривычному покалыванию света на своей коже Серафина Пеккала поняла, что этот свет пришёл из другого мира.
      Через некоторое время Кайса сказал: "Посмотри! Ведьмин демон, потерявшийся..."
      Серафина Пеккала посмотрела через клубы пара и увидела демона-крачку, кружащую и кричащую в провалах туманного света. Они развернулись и полетели к нему. Увидев их приближение, демон-крачка испуганно рванулся в сторону, но Серафина Пеккала подала знак дружбы, и он спустился к ним.
      Серафина Пеккала сказала: "Из какого ты клана?"
      - Из таймырского, - ответил тот. - Моя ведьма захвачена. Наши подруги были отогнаны! Я потерялся!
      - Кто захватил твою ведьму?
      - Женщина с демоном-обезьяной, из Болвангара... Помогите мне! Помогите нам! Я так напуган!
      - Ваш клан был в союзе с разрезателями детей?
      - Да, пока мы не выяснили, что они делали. После боя у Болвангара они прогнали нас, но моя ведьма была захвачена. Они держат её на корабле... Что я могу сделать? Она зовёт меня, а я не могу найти её! О, помогите, помогите мне!
      - Тихо, - сказал Кайса. - Слушай, там, внизу.
      Они спустились ниже, прислушиваясь чуткими ушами, и скоро Серафина Пеккала разобрала ритмичный звук газового двигателя, приглушённый туманом.
      - Они не могут вести корабль в таком тумане, - сказал Кайса. - Что они делают?
      - Это маленький двигатель, - сказала Серафина Пеккала, и в этот момент послышался ещё один звук, с другого направления: низкое, гневное завывание, как если бы некий морской монстр поднялся из глубин и затрубил во всю мощь. Звук продолжался несколько секунд, а затем резко замолк.
      - Судовая сирена, - сказала Серафина Пеккала.
      Они сделали круг над самой водой и поднялись снова, рыская из стороны в сторону в поисках звука двигателя. Неожиданно они нашли его - туман висел рваными клочьями, и ведьма взмыла вверх как раз вовремя, чтобы заметить паровой баркас, медленно проталкивающий свой нос через тяжёлый, влажный воздух.
      Они облетели баркас вокруг и сверху, сопровождаемые демоном-крачкой, который держался близко к ним, как ребёнок к матери, и увидели рулевого, слегка повернувшего рулевое колесо в ответ на новый рёв сирены. На носу был установлен фонарь, но он освещал только туман на несколько метров вперёд.
      Серафина Пеккала спросила потерявшегося демона: - Ты говорил, что какие-то ведьмы всё ещё помогают этим людям?
      - Думаю, да - несколько ведьм-ренегаток из-под Волгорска, если, конечно, они ещё не сбежали, как все остальные, - ответил он. - Что вы собираетесь делать? Вы найдёте мою ведьму?
      - Да. Но сейчас останься с Кайсой.
      Серафина Пеккала спланировала вниз к баркасу, оставив демонов вне поля зрения на высоте, и приемлилась на мостик прямо за спиной рулевого. Его демон-чайка вскрикнула, и тот повернулся посмотреть.
      - А вы что-то не торопились, - сказал он. - Летите вперёд и направьте нас к причальной стороне.
      Она немедленно снова взлетела. Всё сработало: им действительно всё ещё помогали какие-то ведьмы, и он принял её за одну из них. Причальная сторона - левая, вспомнила она, и фонарь на ней красный. Она полетела сквозь туман, пока вдруг не обнаружила расплывчатый свет всего лишь в сотне метров. Немедленно вернувшись, она зависла над мостиком, выкрикивая указания рулевому, который замедлил баркас и подвёл его прямо под корабельную причальную лестницу, свисавшую до самой воды. Рулевой крикнул, и какой-то моряк кинул сверху канат, а другой поспешно спустился по лестнице и закрепил его.
      Серафина Пеккала взлетела к бортику корабля и отступила в тень у спасательных лодок. Она не видела ни одной ведьмы, но они, возможно, патрулировали небо. Кайса знал, что надо делать.
      Внизу, пассажир покинул баркас и забирался по лестнице. Он был закутана в меха, а лицо закрыто капюшоном, но, когда он достиг палубы, золотая обезьяна легко заскочила на бортик и осмотрелась вокруг своими чёрными, излучающими злобу глазами. Серафина задержала дыхание: это была госпожа Коултер.
      Мужчина в тёмной одежде поспешно вышел на палубу, чтобы поприветствовать её, и огляделся, как если бы он ожидал увидеть кого-то ещё.
      - А лорд Норд... - начал он.
      Но госпожа Коултер перебила его: - Он отправился в другое место. Они начали пытку?
      - Да, госпожа Коултер, - ответил тот, - но...
      - Я приказала им подождать, - резко сказала она. - Они что, решили ослушаться приказа? Возможно, стоит поработать над укреплением дисциплины на этом корабле.
      Она отбросила назад свой капюшон. Серафина Пеккала ясно разглядела её лицо в жёлтом свете: гордое, страстное, и, с точки зрения ведьмы, такое молодое.
      - Где остальные ведьмы? - требовательным голосом спросила она.
      Мужчина с корабля ответил: - Все сбежали, госпожа. Улетели к себе домой.
      - Но ведьма помогала управлять баркасом, - сказала госпожа Коултер. Куда она исчезла?
      Серафина подалась назад: очевидно, моряк на баркасе не был в курсе последних событий. Клерик удивлённо огляделся вокруг, но госпожа Коултер была слишком нетерпелива, и, бросив беглый взгляд вдоль палубы, она покачала головой и поспешила вместе со своим демоном в открытую дверь, отбрасывавшую жёлтый свет на туман. Мужчина последовал за ней.
      Серафина Пеккала огляделась, чтобы оценить свою позицию. Она была скрыта вентилятором на узкой части палубы, между бортиком и центральной надстройкой корабля; и на этом уровне, выглядывая вперёд из-под мостика и трубы, был салон с окнами (не иллюминаторами), глядящими в три стороны. Именно туда и зашли люди. Свет щедро разливался из окон на жемчужно блестящее от тумана ограждение борта, и тускло высвечивал мачту и закрытый холстом люк. Всё кругом было влажным, и уже начинало замерзать. Никто не мог заметить Серафину там, где она сейчас стояла, но если она хотела увидеть что-то ещё, ей следовало покинуть укрытие.
      Это было плохо. С сосновой веткой она могла убежать, а с луком и ножом она могла драться. Она спрятала ветку за вентилятор и прокралась по палубе к ближайшему окну. Однако оно было запотевшим настолько, что через него ничего нельзя было увидеть, и Серафина не смогла услышать ни одного голоса. Она опять отступила в тень.
      Была одна вещь, которую она могла сделать. Она не хотела, потому что это было слишком рискованно, и это обессилило бы её, но, похоже, у неё не было выбора. Это была своеобразная магия, которую она могла использовать для того, чтобы сделать себя незаметной. Не невидимой, разумеется - это была магия разума, нечто вроде искусственно удерживаемой скромности, которая могла сделать колдующего не обращающим на себя внимание. Удерживая это состояние на требуемом уровне, она могла пройти через комнату, полную людей, или около одинокого путника, и остаться незамеченной.
      Так что она настроила свой разум и сконцентрировалась изо всех сил на том, чтобы изменить свой вид и поведение так, чтобы совершенно не привлекать к себе внимание. Она проверила себя, выступив из своего укрытия перед моряком, направляющимся куда-то с межком инструментов. Тот обошёл её вокруг, даже не взглянув в лицо.
      Она была готова. Она подошла к двери в ярко освещённый салон и открыла её, обнаружив, что комната пуста. Оставив внешнюю дверь приоткрытой, чтобы в случае необходимости можно было убежать через неё, она увидела на противоположной стороне комнаты ещё одну дверь, которая открывалась на лестничный пролёт, ведущий вниз на нижнюю палубу. Спустившись, она оказалась в узком коридоре, вдоль которого шли всевозможные трубы, освещённом ямтарическими фонарями, и проходящем насквозь через весь корпус корабля. По обе стороны коридора были ряды дверей.
      Она тихо прошла вдоль коридора, прислушиваясь, пока не услышала голоса. Похоже, проходило какое-то совещание.
      Она открыла дверь и вошла.
      Около дюжины человек сидели вокруг большого стола. Один или двое из них подняли головы, когда она вошла, посмотрели на неё отсутствующим взглядом и немедленно забыли о её существовании. Она стояла около двери и наблюдала. На совещании председательствовал пожилой человек в мантии кардинала, и все остальные, похоже, были священнослужителями разных рангов, за исключением госпожи Коултер, которая была единственной присутствующей на совещании женщиной. Госпожа Коултер бросила свои меха на стул, и её щёки раскраснелись в тепле.
      Серафина Пеккала осторожно осмотрелась и увидела в комнате ещё кое-кого: узколицего мужчину с демоном-лягушкой, сидевшего за столом, заваленным книгами в кожаных переплётах и пожелтевшими листами бумаги. Сперва она подумала, что это был клерк или секретарь, но затем она увидела, что он делал: он пристально вглядывался в золотой инструмент, похожий на большие часы, или компас, останавливаясь каждую минуту, чтобы сделать ещё одну запись в своих бумагах. После этого он открывал одну из книг, методично просматривал оглавление, пролистывал страницы, записывал найденную информацию и снова возвращался к инструменту.
      Внимание Серафины вернулось к обсуждению за столом, так как она услышала слово "ведьма".
      - Она что-то знает про этого ребёнка, - сказал один из клириков. - Она призналась, что знает что-то. Все ведьмы знают что-то про неё.
      - Мне интересно, что знает госпожа Коултер, - сказал кардинал. - Нет ли чего-нибудь такого, что её следовало сообщить нам заранее?
      - Мне хотелось бы услышать более прямой вопрос, - ледяным тоном заявила госпожа Коултер. - Ваша Святость забывает, что я женщина, не столь привычная к тонкостям речи, как иерарх Церкви. Что, по-вашему, я должна была знать про девочку?
      Лицо кардинала было очень выразительным, но он ничего не сказал. На минуту повисло молчание, а затем один из клириков сказал извиняющимся тоном:
      - Видите ли, похоже, что есть какое-то пророчество. Оно затрагивает девочку, понимаете? И все признаки были выполнены. Начиная с событий, произошедших при её рождении. Бродяги знают что-то про неё - говоря о ней, они говорят про ведьмино масло и болотный огонь, очень странно, понимаете? Именно поэтому она успешно провела бродяг в Болвангар. И, кроме того, это невероятное событие с убийством короля медведей, Йофура Ракнисона... Это не обычный ребёнок. Отец Павел, возможно, сумеет сообжить нам больше...
      Он взглянул на узколицего мужчину с алетиометром, который моргнул, потёр глаза и посмотрел на госпожу Коултер.
      - Возможно, вам известно, что это - единственный оставшийся алетиометр, за исключением того, который достался девочке, - сказал он. - Все остальные были разысканы и уничтожены по приказу Магистериума. С помощью этого инструмента я выяснил, что девочка получила свой от Мастера Джорданского колледжа, и что она самостоятельно научилась читать его, и что она может использовать его без каких-бы то ни было книг и справочников. Если бы я мог не поверить алетиометру, я бы не поверил, потому что просто не могу понять, как можно его использовать без книг. Чтобы достичь минимального уровня понимания, требуются многие годы упорных занятий. Она впервые правильно прочитала его через несколько недель после получения, и к данному моменту владеет инструментом практически полностью. Она непохожа ни на одного Мудреца, которого я знаю.
      - Где она сейчас, отец Павел? - спросил кардинал.
      - В другом мире, - ответил отец Павел. - Уже слишком поздно.
      - Ведьма знает! - сказал ещё один человек, чья демон-крыса непрестанно грызла его карандаш. - У нас есть всё, кроме признания ведьмы! По-моему, надо провести ещё одну пытку!
      - Что это за пророчество? - требовательно спросила госпожа Коултер, которая раздражалась всё больше и больше. - Как вы смели утаить это от меня?
      Её власть над ними была очевидной. Золотая обезьяна осмотрела сидящих за столом, и никто из них не мог взглянуть её в лицо.