20 декабря 1975г., Пуна
 
       Не могли бы вы объяснить молитву господню, данную Иисусом?
 
      Медитацию объяснить можно, молитву — нет. Ее можно понять, но объяснить ее невозможно. Молитва — это нечто, идущее от сердца, нечто неуловимое, нечто неопределяемое. Вы можете чувствовать ее, но вы не можете думать о ней. Это часть ее природы. Она подобна любви. Это не техника.
      Медитация является техникой. Молитва — это не техника. Медитацию вы можете делать, молитву вы делать не можете. Вы можете только быть наполненным молитвой. Она не имеет никакого отношения к словам: то, что вы говорите в молитве, значения не имеет. Имеет значение то, как вы это говорите, имеет значение то пространство, где эти слова возникают, — но не сами слова.
      Молитва является благодарностью, глубокой признательностью по отношению к целому — за то, что вы существуете здесь, за то, что вы рады жизни своей. Молитва противоположна жалобе. Когда вы жалуетесь, вы говорите о своих страданиях; когда вы молитесь, то независимо от того, что вы говорите, вы имеете в виду, что вы радуетесь тому, что вы есть, что вы благодарны за то, что вы существуете. И молитва Иисуса чрезвычайно прекрасна. Никакая другая молитва не является такой прекрасной. В Ведах есть молитвы, но они идут от очень усложненного ума, а когда молитва идет от усложненного ума, она многое теряет. Она становится весьма рафинированной, многозначительной; именно поэтому она теряет все свое значение.
      Молитва Иисуса является почти детской. В этом красота ее, в этом слава ее. Если вы захотите понять Гайятри, молитву из Вед, то о ней многое можно будет сказать. Она имеет очень сконденсированное, плотное значение; она подобна научной формуле; она подобна формуле Эйнштейна е=мс2. О ней многое можно сказать, о ней написаны тысячи и тысячи страниц.
      Молитва Иисуса не является научной формулой, это просто излияние простого сердца; разговор ребенка с отцом - простой, очень простой, более простого разговора и быть не может. Поэтому, если вы спросите индусов, они скажут: «Что это за молитва?» Если вы спросите буддистов, они будут смеяться, потому что у них весьма изысканные молитвы, очень культурные, сложные, философские, теоретические, много говорящие.
      Молитва Иисуса не говорит ничего; это просто излияния сердца; это подобно разговору любимого с возлюбленной или ребенка с отцом. Позвольте мне повторить это: пожалуйста, не просите объяснения; совершайте ее, и вы поймете ее.
      Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день. И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо твое есть Царствие, сила и слава, отныне и вовеки веков. Аминь.
 
       Если я могу по-настоящему переживать музыку флейты, то может ли это быть на уровне того переживания, которое, как вы желаете, должно случаться, когда мы с вами? Я мыслю категориями суфизма. Я вижу, но не понимаю. Я за стеклянной стеной.
 
      Объект не имеет значения. Имеет значение только субъективность. Одно и то же переживание может случиться, если вы слушаете меня, или если вы слушаете игрока на флейте, или если вы слушаете утреннее щебетание птиц, или если вы слушаете грохот водопада. Оно вызвано не объектом вашего слушания, а самим фактом, что вы слушаете. Просто слушание наделяет вас тотальным безмолвием; при глубоком слушании вы исчезаете. Умение слушать — это целое искусство.
      Если вы знаете, как слушать, — с глубоким приятием, с максимальной чувствительностью, — то вас нет здесь. Слушатель отсутствует, есть только слушание. А когда слушателя нет, нет никакого эго: нет никого, кто бы слушал, есть только слушание. И тогда оно проникает в самое ядро вашего существа.
      Если вы будете слушать меня умом, вы упустите. Если вы будете слушать звуки водопада без ума, вы приобретете. Дело не в том, чтобы слушать именно меня; это имеет отношение к вам, к слушающему. То, что я говорю, не имеет значения; кто говорит — не имеет значения. Все заключается в следующем: окружены ли вы глубочайшим безмолвием? Перестали ли вы существовать в этот момент? Обнаружили ли вы внезапно, что вас нет, что вы есть глубокое безмолвие, что вы вибрируете вместе с жизнью, что вы полны, но пусты, обнаружили ли вы это огромное безмолвие, когда нет ни единого всплеска мысли? Только тогда вы достигаете плоскости, когда истина может проникнуть в вас. Так что постарайтесь быть слушателем. Просто слышания недостаточно. Слышать вы можете; слушание требует особого умения. Это величайшее умение. Если вы слушаете, вы уже прибыли на место, потому что, слушая, вы внезапно обнаруживаете самого себя.
      Это кажется парадоксальным. Вы исчезаете, говорю я, и в этом исчезновении вы находите самого себя. Вы пусты, и в этой пустоте возникает наполненность, исполнение, удовлетворение. Нет никаких мыслей. И тогда есть понимание. И любовь течет подобно дыханию — она входит и выходит, входит и выходит. Тогда вы начинаете разделять свое существо с существованием, которое окружает вас. Тогда часть не является больше отдельной частью — она пульсирует вместе с целым. Вы в согласии с целым, вы больше не сбиваетесь с ритма. Возникает гармония — небесная музыка, музыка звезд.
      Тогда внезапно вы становитесь открытым. Со всех направлений в вас течет Бог. Но вся проблема заключается в том, как стать таким восприимчивым и безмолвным. Это может случиться прямо сейчас, это случается прямо сейчас со многими. Меня здесь нет, вас здесь нет: и внезапно встреча, внезапно новое бытие.
      Что вы можете делать? Всякое делание будет возмущением. Все, что бы вы ни делали, будет выставлять вас за дверь; все, что бы вы ни делали, будет усилием и возмущением. Не делайте ничего; просто будьте.
      Все искусство религии заключается не в чем ином, как в этом — просто быть, позволять, находиться в состоянии всеприятия; сидеть под деревом, просто сидеть — больше ничего не нужно, достаточно просто сидеть. Будда достиг истины - просто сидя под деревом Бодхи. Гуляя, просто гуляйте. Любя, просто любите. Просто будьте. Постепенно вы начнете ощущать, что внутри вас начинают исчезать какие-то части вас, внутри вас возникает что-то единое. Это происходит постепенно; постепенно вы начинаете ощущать, что в вас проникает что-то неизвестное, что-то из запредельного. Вы чувствуете себя счастливым. Вы чувствуете себя как беременная женщина: в вас вошло неизвестное. Вы не знаете, кто вошел в вашу утробу, вы не видели еще его лица, но вы можете ощутить его вес, вы можете почувствовать в себе неизвестное вам ранее биение. Вы знаете, что в вас проникло нечто неизвестное.
      Тогда вы ходите более осторожно, вы сидите более осторожно, потому что вы должны оберегать его. Неизвестное стало вашим гостем. Вы должны думать и заботиться о нем, потому что это неизвестное с каждым днем растет. Ребенок растет, а мать исчезает. Однажды есть только ребенок, мать ушла. Мать означает прошлое, а ребенок означает настоящее. Мать — это вы, какой вы есть, а ребенок — это вы, каким вы должны быть.
      Ничего не должно делаться специально. Вы просто должны создать вокруг себя климат ожидания, удовлетворенности, приятия, восторга, безмолвия. Вы уже начинаете так, как если бы вы достигли.
      Послушайте меня снова: вы уже ходите так, как если бы вы достигли. Вы будете «как если бы» только в самом начале; постепенно это «как если бы» исчезнет. Ходите как Будда, смотрите как Христос, восторгайтесь как Кришна. Вначале это будет «как если бы». Но это «как если бы» не останется надолго, потому что вы уже есть то, чем стараетесь быть.
      Все дело обстоит так, как если бы вы пришли к Иисусу, не зная, что он Иисус, и он тоже не знал, что он Иисус; и вы бы сказали ему, что собираетесь поставить спектакль: «Вы похожи на Иисуса. Не могли бы вы сыграть в нем Иисуса?» Он соглашается, он приходит на спектакль. Конечно же, это будет «как если бы» в самом начале, потому что он не знает, что он Иисус. И вы не знаете, что он Иисус, он просто похож на него, он кажется Иисусом. А потом он начинает играть в спектакле и это «как если бы» исчезает, потому что он и есть Иисус. Постепенно реальность вступает в свои права, и внезапно все это прорывается — он больше не играет. Он просто является самим собой.
      Это именно ваш случай. Вы выглядите как боги. Я говорю вам: действуйте как боги! И рано или поздно вы обнаружите, что в результате этих действий вы обнаружили реальность. Потому что в реальности вы уже боги; вы просто забыли это. Поэтому, если вы начнете играть, вы все вспомните. Вы начнете все вспоминать.
      Поэтому, если вы сидите под деревом, сидите как Будда. И не бойтесь этого, не стесняйтесь. Кто препятствует этому? И если вы можете сидеть как Будда, зачем довольствоваться меньшим? Если вы играете на флейте, забудьте о себе, играйте как Кришна. И я говорю вам: вы и есть Кришна! И флейта та же самая. Просто вы должны помнить об этом, и если вы помните, то немедленно вы увидите изменения — что теперь песня идет не от вас, она идет от чего-то запредельного: вас в некотором смысле больше нет.
      Я слышал, что Микеланджело, работая над своими произведениями, применял один прием. Когда становилось темно, а ему нужно было работать, он должен был использовать свечи. Он должен был помещать свечи на свой головной убор, потому что если бы он не делал этого, тень от него падала бы на его работу и это мешало бы ему. Поэтому он прикреплял их к шляпе; тогда его собственная тень не присутствовала между ним и его работой, его ничто не отвлекало.
      Это то, что происходит с вами. Ваша собственная тень входит между вами и вашей реальностью. В тот день, когда вы поймете, что это только тень, не останется никаких проблем.
      Один из величайших мыслителей Запада, Жан-Поль Сартр, имел одну теорию. Она не была абсолютно верной - нет. Но она продвигала его в правильном направлении. Даже имея неправильные мотивы, он двигался в правильном направлении. Он утверждал, что в мире имеется два типа философий: одна — это философия бытия, другая — философия действия. Он сам считал себя приверженцем второй философии, философии действия, потому что он считал, что бытие само по себе есть ничто. Пока вы ничего не делаете, как вы можете быть? Когда вы рисуете, вы становитесь художником; когда вы поете, вы становитесь певцом; когда вы танцуете, вы становитесь танцором. Если вы ничего не делаете, кто вы? Всякое отождествление теряется — вы становитесь пустым, вас больше нет. Поэтому, говорит он, делайте что-либо; потому что только в результате делания вы становитесь чем-то.
      Будда является приверженцем первой философии. Он говорит: просто будьте. Осознайте — без какого-либо действия, — кто вы есть. Будда полностью прав, но Сартр не совсем неправ. И я чувствую что, то, что говорит Сартр, может привести к тому, что говорит Будда. Это может стать техникой.
      Действуйте как Иисус, и внезапно вы обнаружите свою сущность. Эту сущность можно познать и без какого-либо действия, но тогда это более трудное дело, почти невозможное, потому что вы не знаете, в каком случае нужно смотреть в зеркало. Без зеркала вы не можете увидеть свое лицо. Лицо здесь; вы знаете, что оно здесь, но без зеркала вы не можете увидеть его. Делание может стать зеркалом, а в зеркале может раскрыться ваше существо. Раз оно раскрылось, вы можете забыть о зеркале; вы можете выбросить зеркало — в нем больше нет необходимости.
      Ходите как Иисус, сидите как Будда, играйте на флейте как Кришна, и постепенно вы осознаете, что это не просто действия. Вы натолкнетесь на что-то реальное. Ваша собственная тень больше не падает на реальность — достигнута ясность.
      Слушая меня, сидите как Будда — будьте безмолвными, восприимчивыми, женственными. Вот почему Будда кажется таким женственным — вы замечали? — ни усов, ни бороды, лицо почти женское. Смысл этого в том, что когда вы сидите в безмолвии, ваша женская часть поднимается вверх, на поверхность. Когда вы действуете, вверх поднимается ваша мужская часть, женская часть отступает на задний план. Когда вы делаете что-либо, превалирует ваша мужская часть. Когда вы находитесь в состоянии недеяния, превалирует ваша женская часть.
      Будда достиг Бога через женственность — другого способа достичь, на самом деле, не существует. Предельное может быть достигнуто только тогда, когда вы становитесь маткой, когда вы становитесь восприимчивым. Тогда все становится одинаковым.
      Просто сидите и слушайте ветерок, проходящий сквозь ветви сосен, — вы найдете меня там; или слушайте меня без каких-либо мыслей в голове — и вы обнаружите ветерок, проходящий через ветви сосен. Это одно и то же. Но все зависит от вашего слушания — все дело в качестве вашего слушания, а не в том, что вам приходится слушать.
 
       Я чувствую, что я очень обусловлена своей матерью, очень похожа на свою мать. Я склонна судить ее так же строго, как саму себя, и укорять ее за свои недостатки. Можете ли вы что-либо сказать о природе взаимоотношений между матерями и дочерьми?
 
      Это новая болезнь, созданная психоаналитиками Запада. Она, в некотором смысле, является весьма древней, это очень старый трюк ума. Но психоаналитики создали для него очень современное одеяние.
      Человеческий ум всегда стремится переложить ответственность на кого-то другого. Тогда вы сами освобождаетесь от нее. В прежние времена люди возлагали ответственность на Бога, на судьбу, на рок — они находили для этого тысячи слов.
      Тогда они не несли никакой ответственности; тогда они сбрасывали с себя это бремя.
      Но это освобождение от бремени очень опасно, поскольку раз вы чувствуете, что на вас нет никакой ответственности, то все двери для трансформации закрыты, — потому что ощущение ответственности является самой основой для трансформации. Если я не несу ответственности за то, что я есть, как я могу быть ответственным за какую-то трансформацию? Если это случается, это случается; если это не случается, это не случается; и если ответственным является Бог, то он ответственен как за изменение, так и за отсутствие изменений. Тогда вы начинаете чувствовать, что вы просто кукла, тогда вы все время тащите себя в грязь; тогда вся ваша жизнь становится дрейфом, лесосплавом.
      Не думайте, что это и есть всеприятие. Всеприятие — это нечто очень живое. Это же — мертвое дерево, сплавляемые бревна; это не живая вещь. Фаталист не является живым, потому что он отбросил всякую ответственность. Отбрасывая ответственность, он отбрасывает также и свою душу — у него нет больше души. Чем большую ответственность вы ощущаете, тем более подлинную душу, вы имеете. Ответственность является вашей душой.
      Но это было давно, теперь мы забыли обо всем этом. Потом пришел Маркс: следуя Гегелю, он снова создал ту же самую структуру. Он назвал это исторической необходимостью: ответственна история, а не вы. Ответственны социальные структуры, а не вы — старый фатализм вы облекли в новые слова.
      Потом явился Фрейд. И он сказал, что если ребенок не был, любим своей матерью, то, став взрослым, он не сможет любить: за это несет ответственность мать. Если мать была плохой, ребенок тоже будет плохим: ответственность лежит на матери. Фрейд был евреем, и он, видимо, пострадал от матери-еврейки; так что он все возложил на мать. Теперь мать стала Богом, судьбой; тогда все превращается в абсурд. Если вы спросите, кто сделал вашу мать такой, то ответственность будет нести ее мать. И так далее до бесконечности. В конце концов, вы должны будете дойти до Бога: вот почему я утверждаю, что логика та же самая. Бог является матерью всего; это первоисточник, из которого все выходит.
      Вы испорчены вашей матерью. Она испорчена своей матерью. Та испорчена своей матерью, и так далее. Вы, наконец, должны будете упереться в Бога. Это старый трюк, старый аргумент, просто переведенный на современный язык.
      Но весь трюк заключается в том, что отбрасывается ответственность. Психоанализ мешает росту сознания западного человека. Психоанализ — это не лечение, это болезнь. И чем раньше Запад избавится от психоанализа, тем лучше. Поскольку раз вы считаете, что вы не несете ответственности, то вы начинаете жить безответственной жизнью. И кто тогда скажет, что вы должны изменяться? Как вы можете измениться?
      Это вопрос от Ниши. Я знаю ее: она настроена негативно. Она несчастна. Все ее сознание заперто, закрыто; но она имеет прекрасные скрытые возможности. Бутон еще не раскрылся, но когда он раскроется, он станет красивейшим цветком в мире.
      Сейчас проблема вот в чем: если она почувствует себя ответственной, то она должна немедленно что-то делать. Если ответственной является ее мать, то что она может сделать? Пока мать не изменится, что невозможно, она не изменится, — пока не изменится прошлое, не может измениться настоящее. Но как сможете вы изменить прошлое? Оно уже случилось; оно не может быть переделано — нет таких способов. Тогда вы принимаете закрытое состояние своего сознания и ощущаете беспомощность.
      Весь смысл вашего пребывания здесь, со мной, заключается в том, что вы можете что-то делать. Так что постарайтесь понять мою точку зрения. Сознание человека абсолютно свободно. Если вы настроены негативно, то вы должны все время принимать решения, что вы будете оставаться негативным. Откуда возникает эта негативность — не имеет значения.
      Это случилось; в настоящий момент это известный факт — что вы негативны, что вы пессимист, что вы пассивны, что в вас нет никакой активной энергии. В вас есть только запертая энергия, которая замкнулась в вас, как в пещере; у вас нет двери, чтобы выйти наружу. Небо утеряно, вы живете в темной пещере.
      Не имеет значения, как это случилось; нет необходимости углубляться в прошлое. Я утверждаю, что это основа восточной эзотерической психологии: что человек, каким бы он ни был, должен все время принимать решения быть именно таким — только тогда он может оставаться таким.
      Это подобно езде на велосипеде. Если вы крутите педали, вы можете проехать многие мили, и если вы желаете продолжать путешествие, вы должны нажимать на педали. Если вы прекратите делать это, велосипед остановится. Вы, возможно, проедете еще немного, пятьдесят, сто метров, не больше. Но он обязательно остановится. И нет никакой необходимости проводить исследования того, как вы крутили педали в самом начале, потому что эти исследования бесполезны, никчемны. Вы не можете заниматься этим, потому что время идет, и вы не сможете найти начало. Прошлое продолжается до бесконечности; вы не сможете найти начало, но сам этот поиск прекратит ваш рост.
      Я говорю вам: прекратите давить на педали, и велосипед остановится сам собой. Если вы в каком-то смысле негативны, то вы все время «педалируете» свою негативность. Если вы прямо сейчас примете решение больше не крутить педали, ни ваша мать, ни Бог — никто не помешает вам. Это ваше решение. Но если вы не желаете принимать решение, то вы сможете найти тысячу и одну причину для этого. Фрейд дает вам прекрасную причину для этого, очень современную, кажущуюся весьма научной. Но не обманывайтесь внешним видом. Фрейд создал новый миф. Это еще не наука; на самом деле, науку о человеческом сознании создать невозможно, потому что наука возможна только в мире причин и следствий. Человеческое сознание свободно; в нем нет цепочек причин и следствий — невозможно создать науку о нем.
      Религия — это не наука; она не может быть наукой. Религия в некоторой степени является искусством. В ней нет причинности. Поэтому, если вы настроены негативно — пессимистичны, пассивны, — то это означает, что так или иначе, понимая это или не понимая этого, вы сделали большие вложения в эту свою негативность. Теперь вам хочется цепляться за нее; вам не хочется отбрасывать ее. Если вы являетесь скупым, вы будете цепляться за это, вы не будете хотеть отбросить это. Смотрите в корень. Если вы хотите отбросить это, я говорю вам: «Немедленно! Сию же минуту!» Ничто не преграждает вам путь. Но вы не желаете отбрасывать это; вы даже не желаете осознавать тот факт, что вы не желаете. Тогда вы начинаете разыгрывать этот трюк. Вы говорите: «Я желал бы отбросить это, но как я могу? Все это негативное отношение к жизни дала мне моя мать». Поэтому вы ненавидите себя за то, что вы негативны, вы ненавидите свою мать за то, что она дала вам эту негативность, за то, что она поставила вас на этот путь. Никто не поставил вас на этот путь, никто не несет ответственности за это.
      Не играйте в эти игры. Ответственны вы. Это может показаться ношей, которую я возлагаю на вас. Но если вы посмотрите глубже, то вы поймете, что это единственная возможность для реализации вашей свободы. Если вы несете ответственность за все, то только тогда вы можете быть свободным. Если ответственны другие, то как вы можете быть свободным? Если для ваших действий есть причина, то вы зависите от других; тогда вы никогда не можете быть свободным, тогда вы подобны камню.
      Но я говорю вам: вы свободны. Вашей природой является свобода. Вот почему слово мокша не существует в западных языках. Для него нет эквивалента, нет синонима: оно означает абсолютную свободу. Восточная психология развивалась вокруг понятия мокши, абсолютной свободы. Вы можете быть свободным, потому что вы и являетесь свободным. Осознайте это, осознайте это прямо сейчас, и никто не перекроет вам путь — нет никаких барьеров, нет никаких стен. Но если вы не хотите становиться свободным, то не думайте, что вы хотите. Люди говорят о свободе, но они хотят оставаться в рабстве, в оковах, потому что рабство имеет свои удобства, свою безопасность, свою привлекательность. Свобода — это риск.
      Скупость имеет свои удобства, иначе никто не был бы скупым. Если вы не являетесь скупым, вы находитесь в большей небезопасности. Если вы цепляетесь за деньги, за вещи, вы ощущаете себя в некоторой безопасности: можно уцепиться хотя бы за это, вы не будете чувствовать себя пустым. Вы, возможно, наполнены хламом; но хотя бы что-то у вас есть, вы не пусты.
      Вы все время цепляетесь за что-то. При негативном отношении ко всему вы чувствуете себя сильным. Всякий раз, когда вы говорите «нет», вы чувствуете себя сильным, ваше эго растет. Всякий раз, когда вы говорите «да», вы чувствуете себя смиренным; ваше эго унижено. Вот почему вы не желаете говорить «да» и все время говорите «нет». Когда вы любите, вы становитесь смиренным; когда вы гневаетесь, вы становитесь сильным. Замечали ли вы это? Когда вы гневаетесь, ваша энергия учетверяется. В гневе, в ярости вы можете бросать камни, огромные камни. Обычно, если вас попросят сделать это, вы не сможете поднять этот камень, вы не сможете сдвинуть его с места. Когда вы гневаетесь, у вас много сил. Когда вы любите, вся сила исчезает.
      Сможете ли вы найти более смиренного человека, чем Иисус, более бессильного, чем распинаемый Иисус? Вы только подумайте о нем. Собрались люди, толпа ждет: он должен совершить какое-то чудо — он покажет свою силу, он докажет, что он сын Божий, — это тот самый момент, это удобная возможность доказать все это. Но толпа была очень разочарована. Ничего не случилось. Иисус просто молился. Кто пришел сюда, чтобы послушать его молитву? Иисус просто сказал: «Отче, прости этих людей, ибо они не ведают, что творят». Он просто показал свою любовь; а люди пришли посмотреть на его гнев, люди пришли посмотреть на его силу. Но он все разрушил; он поднялся выше всякой силы; он стал высшим священнослужителем храма, он стал правителем страны. Он стал властелином.
      Они пришли посмотреть на силу, а увидели обыкновенное смирение — смиренный человек, бедный человек, распятый человек — он просто молился. Но это и было чудом. В этот день случилось величайшее чудо, которое когда-либо случалось на земле. Распинаемый и убиваемый, он все же мог молиться. Это и есть чудо. Он мог еще молиться о прощении этих людей, потому что он знал, что они не знают, что делают; они невежественны. «Отче, они не делают это сознательно; они почти спят, они похрапывают. Они делают что-то в бессознательном состоянии, они не отвечают за это. Не наказывай их».