Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Как и почему

ModernLib.Net / Отечественная проза / Рапопорт Виталий / Как и почему - Чтение (стр. 2)
Автор: Рапопорт Виталий
Жанр: Отечественная проза

 

 


Рослый, физически крепкий, направлен в ОГПУ в 1932 году с комсомольской работы - как тогда выражались "для усиления", очевидно по поводу рабочего происхождения. В 1934 проштрафился: попался на использовании конспиративных квартир для встреч с женщинами. Уцелел, но на время его сослали работать в ГУЛАГ, в 1937 вернули в центральный аппарат, в секретно-политический отдел, где он быстро дослужился до начальника. Осенью 1938 его бросили на прорыв -уполномоченным НКВД по Ростовской области, где при проведении массовых репрессий он себя зарекомендовал себя с лучшей стороны. Помните у Бабеля пассаж, что Беня Крик слыл грубияном даже среди биндюжников? Так вот, Абакумов славился своей жестокостью даже в НКВД, с удовольствием принимал участие в допросах. Перед войной стал заместителем наркома, с июля 41-го года ему подчинялись Особые отделы всех вооруженных сил. В 43-ем году их под названием СМЕРШ перевели в Наркомат обороны под начало самого Сталина. Абакумов, как и многие, заразился в Германии "трофейной болезнью", имущество вывозил вагонами. Вождь про это знал, но мер не принимал, накапливал компромат.
      - Как он мог знать, если Абакумов и был главный надсмотрщик?
      Глава 5: еврейские мечтания, советская действительность
      - А доносы? Серов Иван Александрович, будущий глава КГБ, был во время войны представителем НКВД на фронте и в грабежах не отставал от Абакумова. Они без устали катили бочки друг на друга, однако пока что Абакумов был Сталину нужен. После войны у чекистов было полон рот дел. Про дела авиаторов я упоминал. Другие рода войск тоже не обидели. Осудили на тюремное заключение по надуманным обвинениям четырех адмиралов, трех сухопутных генералов, Гордова, Кулика, Рыбальченко, расстреляли, немалое число арестовали, Жукова фактически сослали. Еще одна категория врагов были евреи. Их травили в печати как безродных космополитов и театральных критиков, одновременно МГБ, явно по указанию свыше, стало подбираться к Еврейскому антифашистскому комитету. Сегодня расхожее мнение, что все преследования евреев исходили от Сталина. Я так утверждать не могу. Он никогда не сгорал от любви к евреям, это правда, но это не мешало ему с ними уживаться. В его ближайшем окружении можно указать на Мехлиса и Кагановича, на философа Митина, на историка Минца. Он даже не воспрепятствовал своей дочери Светлане выйти замуж за еврея Григория Морозова. В восторге не был, но не запретил. Я уже говорил, что во время войны стихийный антисемитизм во всех слоях советского общества бил ключом. Включая высшие слои партии и государства. Прагматист Сталин плыл по течению. Население и многие партийцы настроены против евреев? Что ты будешь с ними делать, пусть тешатся, особенно если это поможет победить врага. Официальная пропаганда замалчивала тот факт, что во время войны евреи (4 миллиона) по числу полученных наград стояли на третьем месте после русских (100 миллионов) и украинцев (25). Были ослаблены драконовские ограничения на православную церковь, главный источник антисемитизма. Сталин в речах взывал к русскому патриотизму, который для многих эквивалент шовинизма: любовь к своему народу подразумевает презрение и ненависть ко всем прочим, особенно к жидам, чичмекам и т. д. Сам Сталин, по-моему, презирал все народы, обожал уничижительные анекдоты про евреев, армян и другие национальности. Мне кажется, он и русский народ ни в грош не ставил.
      - А как же знаменитый тост?
      - То был политический акт, вождю нужна была поддержка самого многочисленного народа Союза. Забавно, однако, что он все равно не удержался от презрительного пассажа.
      - Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
      - Этот текст я на память знаю: "Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение..." Похвала по большей части пустая. У какого народа мутный ум и нестойкий характер? Все дело в долготерпении, по поводу которого следует издевка: "У нашего Правительства было немало ошибок, были и моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах... Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое Правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии". Вряд ли русский народ беззаветно верил Сталину во время катастроф 41-42 годов. Главное, что он вытерпел, не весь сдался в плен, не возмутился, не восстал. За это ему жалуется титул народа-фюрера, который нам, Правительству с большой буквы, не стоит ни копейки. Хотя прошу прощения, это у Геббельса народ-фюрер, у Сталина - руководящий народ. Вот за что он любил русский народ. Кстати, Сталин в этом выступлении обнаружил, что с русским языком у него не все в порядке. "Я поднимаю тост" - режет ухо. Поднять можно бокал, рюмку или другой сосуд, тост произносят. Русский народ и это стерпел. Вернемся, однако, к нашей теме. Итак, власть взялась за евреев, хотя мы не знаем точно, по какой причине. Скорее всего, их было несколько: стихийный антисемитизм населения, попытка власти отвлечь массы от ужасающей бедности тех лет, подозрительность к иудейскому племени, рассеянному по всему миру, следовательно, родственники за границей... В целом мы эту ситуация не можем обсуждать, она нас слишком далеко заведет. Я начал про ЕАК, Еврейский антифашистский комитет, но мы отвлеклись. Идею создать комитет высказали в первые месяцы войны еврейские интеллигенты, сгруппировавшиеся вокруг двух Соломонов - Лозовского и Михоэлса. Первый был замнаркома иностранных дел и заместитель начальника Совинформбюро, второй -знаменитый актер, художественный руководитель ГОСЕТ, Государственного еврейского театра. Поначалу Щербаков, начальник Совинформбюро и секретарь ЦК, был против создания еврейского органа, но Берия сразу распознал выгоды для своего ведомства плюс возможность качать доллары из богатых американских евреев. В конце концов, в декабре Сталин согласился с идеей в принципе и утвердил председателем Михоэлса. Реальное формирование комитета, который стал частью Совинформбюро, заняло еще пару месяцев. Причина, почему я привожу все эти подробности, в том, что без них следующий эпизод биографии Огольцова будет выглядеть, как милицейский протокол. Гражданин Пупкин распил с неизвестными лицами две поллитры водки, по приходу домой избил жену и соседа, оказал сопротивление при аресте.
      - Вы какой эпизод имеет в виду?
      - Убийство Михоэлса, разумеется, но не будем забегать вперед. С самого начала ЕАК находился под контролем ЦК (Щербаков, Лозовский) и НКВД. Сексотом был ответственный секретарь комитета журналист и театральный критик Шахно Эпштейн и сменивший его вскоре поэт Ицик Фефер, Были и другие осведомители: зам. ответственного секретаря Григорий Хейфец, члены комитета супруги Ватенберг и Иосиф Юзефович. Конечно, ЕАК не был исключением: стукачом, например, был ответственный секретарь Всеславянского комитета Молчанов. Такова советская жизнь. В 1943 году Михоэлс и Фефер совершили поездку в Америку, где встречались с разными знаменитостями (Чарли Чаплин, Эйнштейн, Драйзер, Шагал), собрали много денег для Красной армии и, похоже, подхватили идею о создании еврейской автономии в Крыму. Во всяком случае, они ее обсуждали в благотворительной организации ДЖОЙНТ с миллионером Джеймсом Розенбергом, который в свое время давал миллионы на еврейские колонии в Крыму. По возвращении домой идея "Калифорнии в Крыму" горячо обсуждалась в ЕАК. Некоторые, как прозаик Бергельсон, были за то, чтобы развивать существующую Еврейскую автономию на Дальнем Востоке, поэт Перец Маркиш предпочитал территорию немцев Поволжья, свободную после их массового выселения, Михоэлса, Фефера и Эпштейна привлекал Крым. Посоветовавшись с Лозовским, эта троица в феврале 44 года отправила письмо Сталину с предложением "создать Еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма". Через неделю подобное послание получил Молотов. Актер, критик и поэт выступили от имени всего еврейского населения СССР, хотя их никто не избирал. Ответа не было, но вряд ли письмо произвело на Сталина благоприятное впечатление. Вскоре Крым освободили от германских войск и немедленно ведомство Берии занялось освобождением полуострова от крымских татар, болгар, армян, греков, немецких колонистов - всего выселили 225 тысяч. Руководителей ЕАК это не смутило. Они продолжали надеяться, что вот-вот последует приглашение заполнить образовавшийся вакуум евреями с Михоэлсом и его окружением во главе. Все в советской послевоенной реальности доказывало несбыточность этих ожиданий. В Крыму евреям, вернувшимся из эвакуации, отказывали в прописке, не давали работы. Власти смотрели сквозь пальцы на еврейские погромы - Киев, Рубцовск. Супруга Молотова Жемчужина сказала Михоэлсу: обращаться к Жданову или Маленкову бесполезно; все зависит от Сталина, а он настроен против евреев. Руководители ЕАК все еще надеялись на чудо. Их политический кругозор был, извините за выражение, местечковый.
      - Федор Пахомович, они были обречены и ничего не могли сделать.
      - Что обречены, с этим трудно не согласиться...
      - Вы хотите сказать, у них была возможность чего-то добиться?
      - Прежде, чем ответить, я бы хотел бы выяснить вашу лояльность.
      - Лояльность? - оторопел я. - Какую лояльность?
      - Известно какую, по отношению к существующему в СССР режиму.
      Тон его оставался безразлично спокойным, объективным, как у доктора на обследовании. Я в растерянности молчал, в голове у меня проносились разнообразные предположения. Провокация? Втянуть в задушевный разговор, а потом ошарашить, как Порфирий Раскольникова? Эту возможность я тут же отверг. Педантичный Федор Пахомович меньше всего напоминал инквизитора. Если не то, то что?! Диссидент из МГБ? Неужели такое возможно в природе? Чтобы выиграть время, я спросил: Вы какой режим имеете в виду, при Сталине или нынешний?
      - Он один и тот же, произошла только смена личностей.
      - Тогда... Если принять без доказательства, что режим тот же, как при Сталине, со всеми вытекающими репрессиями, тогда... я не хочу быть ему верным, лояльным, - я не собирался ничего такого говорить.
      - Понятно. А вы что вы сделали, чтобы выразить это ваше отношение?
      - Я в подаче, - этот ответ вытекал из предыдущего и дался мне легко.
      - Простите, в какой подаче?
      - Заявление подал на выезд в Израиль.
      - Вот оно что! По существу, вы сами ответили на свой вопрос про возможности Михоэлса и других.
      - Не понимаю.
      - Они могли перестать быть лояльными.
      - Как? Не представляю, что это было возможно в тех условиях.
      - Ошибаетесь, молодой человек, и я попробую вас разубедить. Но прежде, чем начинать сие предприятие нам потребуется чай, много чаю.
      Мы проследовали на кухню, где он поставил на огонь чайник, алюминиевый, начищенный. В ожидании, пока он закипит, мы присели на табуретки около маленького столика. Уже через минуту он встал и занялся очисткой спитого чая из большого фаянсового заварного чайника, гладко-белого, без украшений. Он его вымыл тщательно - сначала холодной водой, потом кипятком из алюминиевого чайника, который к этому времени поспел. После этого из большой жестянки со слоном он засыпал столовую ложку с верхом листового чая, долил доверху кипятком и накрыл бабой, цветастой, как деревенское одеяло. Все это время мы молчали. Снова присев за маленький столик, он посмотрел на меня, впервые за все время этого процесса, занявшего добрых минут десять. Я к этому времени как-то успокоился, перестал думать о провокациях и вычислять варианты.
      - Вы, Федор Пахомович, прямо мастер чайной церемонии.
      - Лестно, но незаслуженно. Настоящая церемония - это очень сложный театрализованный ритуал, в своем роде балет. Требуется особая посуда и приспособления. Например, после того, как чай настоится, его следует помешать специально метелочкой. Аз многогрешный ложку употребляю. В одном вы правы. Неторопливое, по правилам, приготовление чая помогает сосредоточиться, настраивает созерцательно.
      - Еще успокаивает, задает правильный ритм, - сказал я, хотя сам приготовлял чай по большей части на скорую руку и из пакетиков, если таковые имелись.
      - Согласен. Чай, я думаю, уже настоялся.
      Сняв бабу, он помешал чай в чайнике ложкой, но не той, которой насыпал заварку, а другой, чайной. Отлил немного дымящейся жидкости в кружку и тут же вылил назад в чайник. Только после этого он наполнил наши кружки, и мы вернулись в столовую. Там мы присели за обеденный стол.
      - Пусть чаек поостынет малость, чтобы языка не обжигал, а мы вернемся к разговору. У меня вот какая мысль. Прежде, чем обсуждать если бы да кабы конца сороковых годов, давайте сперва рассмотрим события. Так, мне кажется, будет способнее.
      - Вам виднее, - быстро согласился я.
      - Не получив ответа на свой крымский проект и наблюдая нарастание преследований, руководство ЕАК металось в поисках выхода. Связи Михоэлса с еврейской научной интеллигенцией осуществлялись в основном через Захара Гринберга из Института мировой литературы. Осенью 1946 Гринберг привел к нему на Кропоткинскую 10 своего старого знакомого Исаака Гольдштейна из Института экономики. Михоэлс и Гольдштейн познакомились раньше во время официального сборища, на этот раз у них состоялся серьезный разговор. Обсуждалось знакомство Гольдштейна с Аллилуевыми, родственниками покойной жены Сталина.
      Глава 6: личный враг главы правительства
      - Не может быть! - вырвалось у меня. - Михоэлс обсуждал подобные вещи в своем служебном кабинете?
      - Это установленный факт. Вы правы: он должен был подумать насчет подслушивания, не говоря уже о том, что тема была скользкая, но так было.
      - Уму непостижимо. На кой ляд ему потребовались эти сплетни?
      - Председателя ЕАК не интересовали интимные подробности жизни Главы правительства. У него родилась идея добиться от Сталина более благосклонного отношения к нуждам евреев, действуя через его еврейского зятя Григория Морозова. В этой утопической операции Гольдштейну отводилась роль связного. Последствия оказались фатальными - для самого Михоэлса и почти всех членов ЕАК, а также для множества других. Вы с семьей Аллилуевых знакомы?
      - Честно говоря, не очень?
      - Придется заняться семейными подробностями, как у Теккерея или Паустовского. Старый большевик Сергей Яковлевич Аллилуев работал в Закавказье, где познакомился со Сталиным, потом в Петербурге. В июльские дни 1917 г. в квартире Аллилуевых скрывались от Временного правительства Ленин и Зиновьев, а с августа 1917 г. жил Сталин, вскоре женившийся на младшей дочери Надежде. Клан Аллилуевых вошел в высшие слои новоявленной советской элиты. У каждого был кремлевский пропуск, чудодейственный сезам, открывавший все двери. Сталин взял под свое крыло старшего из аллилуевских детей Павла, поручив его заботам Ворошилова. Тот устроил сталинского свояка сначала в торгпредство в Берлине, потом комиссаром Бронетанкового управления РККА. Свояченица Анна во время гражданской войны служила в ЧК в Одессе, замуж вышла за Станислава Реденса, помощника Дзержинского. Реденс был руководителем Украинского ОГПУ во время коллективизации, когла от голода погибло несколько миллионов человек, в 1932 стал уполномоченным ОГПУ-НКВД по Москве и области. Из Аллилуевых Гольдштейн хорошо знал только Евгению Александровну, урожденную Земляницыну, с которой когда-то работал в берлинском торгпредстве. Дочь священника, она первым браком была замужем за дядей Светланы Павлом Аллилуевым, после его смерти в 1938 году быстро вышла за своего старого друга Николая Молочникова, вдовца с тремя детьми. Молочников в 30-х ездил в Америку стажироваться на заводах Форда, после войны работал в Гипромезе, был, кстати, сексотом МГБ. После разговора с Михоэлсом Гольдштейн стал иногда бывать у Евгении Аллилуевой. Сведений о том, что он познакомился со Светланой и Морозовым, нет. Была еще старшая сестра Надежды, Анна Сергеевна, выпустившая в 1946 году книгу воспоминаний. Как свойственники вождя, Аллилуевы всегда были под неустанным наблюдением органов, а во время описываемых событий еще и под подозрением. С 1938 года, когда Павел умер, а Реденс был репрессирован, Сталин больше Аллилуевых к себе не пускал, кремлевские пропуска у них отобрали. Им оставалось только сетовать на обрушившиеся их несчастья и сплетничать, о чем постоянно докладывали Сталину. Светлана продолжала общаться с тетками, особенно близка была она с Евгенией. Сталин позволил Светлане выйти за Морозова, даже поселил их в своей кремлевской квартире, в которой давно не жил, но с зятем ни разу не встретился. Светлана иногда ездила к нему на Ближнюю дачу. В мае 1947 года он вызвал ее к себе и распорядился немедленно разойтись с Морозовым, если не хочет, чтобы его приковали к тюремной тачке.
      - Федор Пахомович, Светлана в своей книге написала, что они расстались по личным причинам.
      - Книгу читал, но стою на своем. Слукавила Светлана Иосифовна. Может, не хотела добавлять черной краски к характеристике отца. Кстати, с Морозовым она развелась только в 1956 году. В ее книге вообще много неточностей. Но назад в 47-ой. 14 мая в "Правде" - с опозданием почти на год - появилась рецензия на воспоминания Анны Аллилуевой, неприкрытый разнос за то, что книга противоречит Краткому курсу. Статью подписал партийный философ Федосеев, но было ясно, что она инспирирована Сталиным. На самом деле никакой крамолы в мемуарах нет. Скорее всего, Сталину не понравилось, что там неоднократно упоминается его тогдашняя близость с семьей Аллилуевых. Это было только начало. 10 декабря арестовали Евгению Аллилуеву и ее мужа Молочникова. 16 декабря, на первом допросе Евгения упомянула, что к ней заходил Гольдштейн, интересовался Светланой и Морозовым. Тремя днями позже арестовали Гольдштейна - по распоряжению Абакумова и без санкции прокурора. Следователь Сорокин получил от министра такую установку: в инстанции (имелся в виду лично Сталин) считают, что интерес Гольдштейна к личной жизни Главы Правительства продиктован иностранной разведкой. События понеслись галопом. Никаких материалов на Гольдштейна в МГБ не было, поэтому немедленно арестовали его жену.
      - Не понял логики.
      - Не будешь с нами сотрудничать, обрушимся на жену. Тем более, что следователи получили от Абакумова разрешение применять физические методы.
      - Пытки?
      - Можно и так сказать, обычно это были резиновые дубинки. Гольдштейн очень скоро дал нужные следствию показания. Первое, в президиуме ЕАК засели отъявленные еврейские националисты, извращающие национальную политику советского Правительства. Второе, Михоэлс проявил повышенный интерес к личной жизни Главы Правительства. Третье, эта информация добывалась по заказу американских евреев. Что и требовалось доказать. Абакумов немедленно примчался в Лефортово. "Выходит, Михоэлс - сволочь?" "Да, сволочь," -ответил еле живой от избиений Гольдштейн. "А Фефер?" Фефер был сексот МГБ. "Фефер нет". Выслушав доклад Абакумова, Сталин дал указание ликвидировать Михоэлса. Это было в первых числа января 48-го года. Следствие продолжалось, аресты следовали один за другим (Гринштейн, отец Григория Морозова, Анна Аллилуева, дочь Евгении Аллилуевой и множество других), однако от Михоэлса, ставшего личным врагом вождя, следовало избавиться при первой возможности. Случай представился 5 января, когда стало известно, что Михоэлс едет в Минск по командировке Комитета по Сталинским премиям. Сталин дал добро на проведение операции и утвердил ответственных: Сергей Иванович Огольцов, министр госбезопасности БелоруссииЛаврентий Фомич Цанава и начальник 2-го Главного управления МГБ (контрразведка) Федор Григорьевич Шубняков. Метод ликвидации - наезд автомобилем на глухой улице, точнее, инсценировка такового. Глубокой конспирации ради решили принести в жертву спутника актера, театрального критика и осведомителя МГБ Голубова-Потапова (он, кстати, был еврей - с двойной русской фамилией). Огольцов немедленно вылетел в Минск с бригадой чекистов, в составе которой были специалисты: полковник Лебедев и старший лейтенант Круглов (не путать с министром), которые имели в своем активе подобную операцию в Ульяновске. Все произошло по плану. 12 января в 10 вечера оперативники схватили Михоэлса с Голубовым на улице и доставили на дачу Цанавы на окраине Минска. Там им сделали инъекции яда, после чего трупы раздавили грузовиком. Через пару часов тела убитых были вывезены на Белорусскую улицу напротив стадиона "Динамо" и сброшены на снег. Расследование причин смерти вела бригада МВД из Москвы, получившая инструкцию подтвердить автомобильный инцидент и не копать глубоко, что и было исполнено. В их отчете есть фраза, показывающая, что они имели заранее определенную цель. Цитирую по памяти: нет никаких данных, что Михоэлс и Голубов погибли не от случайного наезда, а от каких-то других причин. Документ этот, разумеется, не попал в газеты. Актера похоронили за счет государства, чекисты получили ордена - через несколько месяцев.
      Глава 7: свобода воли
      - Федор Пахомович, неужели вы имели доступ ко всем этим материалам?
      - Имел. В 53-ем, когда мы писали справку для Берии.
      - Зачем ему понадобился такой взрывоопасный документ?
      - Высокая политика. Берия послал справку партийной верхушке для иллюстрации, какой Сталин был плохой.
      - Ничего себе! Сразу после смерти?
      - 2 апреля. Понимаю ваше недоумение, но всего не объяснишь. Получится слишком долго. Вы лучше чай пейте.
      - Федор Пахомович, это нечестно, вы меня затравили, а теперь бросаете историю на самом интересном месте.
      - Ладно, что с вами поделаешь. Опять придется Сергея Ивановича на время оставить. В ситуации начала 48-го года не все ясно. Ликвидация Михоэлса осталась тайной даже для членов Политбюро. ЕАК распустили через 10 с лишним месяцев, а аресты его членов начались еще месяц спустя.
      - Может, были международные соображения?
      - Логично, но куда они девались поздней осенью? Повторяю, дело не совсем ясное. При проведении репрессий Сталин любил порядок - чтобы все было документировано и одобрено. Решения принимал обычно он, но члены Политбюро и даже всего ЦК получали проект решения и должны были письменно выразить свое мнение, если не было пленума. Так поступали в 37-ом, так было с делом авиаторов. С Михоэлсом Сталин нарушил свои собственные правила. Члены ПБ не были информированы про ликвидацию - ни до, ни после. Даже Берия.
      - Как вы это объясняете?
      - Никак. Нет у меня ответа. Я только знаю, что в последующие годы Сталин не раз вел себя не по-сталински, особенно по поводу ленинградского дела. А также по поводу дела врачей.
      - С нами крестная сила! - вырвалось у меня.
      - Именно. Хотя подобного замечания я от вас не ждал.
      - Потому что я еврей?
      - Простите, я ничего оскорбительно в виду не имел.
      - Дорогой Федор Пахомович, русский язык для меня родной и, увы, единственный, которым я владею.
      - Реплика ваша пришлась кстати, но выражение это употребляется в наше время редко. И с вами не очень вяжется. Но, наверно, и у меня есть невольные предубеждения. Тем более вы в Израиль собрались.
      - А что бы вы на моем месте сделали?
      - Наверно, то же самое. Да не лезьте вы в амбицию, я вас вовсе не осуждаю. Помните, я вас про лояльность спросил?
      - Помню, вы при этом упомянули про какую-то связь...
      - Связь прямая, непосредственная. Начнем с вас. Как реагировали вы и многие другие сограждане еврейской национальности? Вы приняли решение покинуть страну, где вы подвергаетесь ограничениям и притеснениям. Вы не стали кричать про свои права, гарантированные сталинской конституцией, не предлагали создать Еврейскую ССР со столицей в Малаховке. Вы ведь не выбрали этот светлый путь?
      - Потому что это химера, утопия. Потому что ничего хорошего из этого не вышло бы.
      - Совершенно верно. Вместо того, чтобы выслушивать демагогию о дружбе народов и подвергаться полицейским преследованиям, вы проголосовали ногами. Это для властей бомба замедленного действия. Ваш пример подрывает в глазах остающихся миф о крепости и незыблемости режима. И указывает им путь. Обратимся теперь к Еврейскому антифашистскому комитету. В нем была представлена, главным образом, привилегированная интеллигенция. Выехать из Союза они не могли, даже в только что образовавшийся Израиль их бы не отпустили. Однако существовал другой путь, другой способ протеста. У них были постоянные и обширные контакты с Западом, поскольку ЕАК был для того и создан, чтобы качать деньги из зарубежного еврейства и вести среди него пропаганду. Могли они при этом передавать на Запад информацию о нарастании антисемитизма в СССР? Могли. Передавали они такую информацию? Нет, не передавали.
      - Да кто бы им позволил? Скрутили бы при первой же попытке.
      - Неверно. Опасность очевидная, но были и возможности. Они постоянно общались с чужеземцами, ели с ним и пили, передавали им множество материалов с дозволения начальства. Они определенно могли вложить туда несколько листков крамолы. Особенно на идиш. У МГБ были с этим языком немалые трудности. Это я вам сейчас продемонстрирую.
      Он ушел в другую комнату, откуда вернулся с коричневой папкой для бумаг. Положив папку на стол, он очень ловко, наподобие того, как кассиры пересчитывают деньги, перелистал ее содержимое и извлек машинописный листок.
      - Вот стихи Маркиша из поэмы, посвященной памяти Михоэлса, опубликованы в газете ЕАК:
      Разбитое лицо колючий снег занес,
      От жадной тьмы укрыв бесчисленные шрамы,
      Но вытекли глаза двумя ручьями слез,
      В продавленной груди клокочет крик упрямый:
      О, Вечность! Я на твой поруганный порог
      Иду зарубленный, убитый, бездыханный.
      Следы злодейства я, как мой народ, сберег,
      Чтоб ты узнала нас, вглядевшись в эти раны...
      Течет людской поток - и счета нет друзьям,
      Скорбящим о тебе на траурных поминках,
      Тебе почтить встают из рвов и смрадных ям
      Шесть миллионов жертв, запытанных, невинных.
      Вот что можно было, оказывается, напечатать в СССР в 1948 году. На идиш, разумеется. Представьте, что они могли бы передать. Если бы, конечно, захотели.
      - Вот не ожидал я, что Маркиш был такой...
      - Какой?
      - Даже не зная как выразиться.
      - Думаете, смелый? Не обольщайтесь. Он вообще-то Михоэлса недолюбливал. Это у него стиль такой, безудержный. Маркиш поначалу считал, что на стихи по поводу убийства имеется социальный заказ, поскольку это дело рук польских националистов, ходил такой слух. Вот другой образец его творчества:
      На бойни гнать бы вас с веревками на шеях,
      Чтоб вас орлиный взор с презреньем провожал,
      Того, кто родину, как сердце, выстрадал в траншеях,
      Того, кто родиной в сердцах народов стал.
      Знаете, когда это написано? И по какому поводу?
      - Нет.
      - Январь 37-го, процесс Пятакова-Радека.
      - Действительно социальный заказ. Хотя не вполне понятно.
      - Важен общий смысл. Орлиный взор и человек, заменяющий родину, -атрибуты Сталина, которому, правда, не пришлось сидеть в траншеях, но все равно сгодится. В восхвалении переусердствовать невозможно. Тогда все вышло на славу, через пару лет Маркиша наградили орденом Ленина, по тем времена редкая почесть для литератора. Бросается в глаза, что Михоэлс, Маркиш и другие никогда, я это подчеркиваю, никогда не говорили с иностранцами про антисемитизм, только про большие успехи евреев в СССР. Знаете причину, помимо страха? Они пользовались немалыми благами и привилегиями, которых потерять не хотели. Все меньше людей понимало идиш, но государство - пока - содержало убыточный театр Михоэлса. Маркиш хвастался одному американцу, что у него вышла книга на русском языке, гонорар за которую составил 120 тысяч рублей, и это не считая 20-30 тысяч за журнальные публикации. Вы понимаете, что это были за суммы?
      - Мне про это трудно судить, после войны вроде бы была сильная инфляция.
      - Это правда, но зарплата обычных людей исчислялась в сотнях: 300, 400, 700 рублей в месяц. 150 тысяч они даже выговорить не могли. Надо еще помнить, что элите не приходилось тащиться на черный рынок или в коммерческие магазины, где цены были астрономические, например, кило масла 200 рублей. Нет, Маркиш и его друзья свои литерные пайки отоваривали в закрытых распределителях, где цены были довоенные. Так оно и шло. Приходилось лизать руку, которая их попеременно кормила и секла, а в конце концов задушила.
      - Хреновая ситуация, ничего не скажешь. Но, Федор Пахомович, вы же не хотите сказать, что подыми они голос, они бы выжили.
      - Кто в СССР застрахован от сумы и тюрьмы! Но тогда они хотя бы знали, за что их жарят на медленном огне. То, что с ним произошло - театр абсурда. Члены ЕАК провели на Лубянке три года, и все это время пытались доказать, какие они замечательные патриоты социалистической родины. Но довольно, я им не судья, я только высказал одно соображение. Вам нравится роман "Три мушкетера"?
      Глава 8: егор и лаврентий
      - Сюжет острый, - ответил я неуверенно, не понимая, куда он гнет.
      - Клюквенный кисель для дошкольного возраста, а не сюжет. Отечественные политики того периода, про который мы говорим, сочинили образцовый остросюжетный роман, пока, увы, секретный. Мы обращаемся к этому произведению, при чтении которого вы не раз будете сбиты с толку, это я вам обещаю. Начнем с краткой сводки событий 48-го года. Январь - убийство Михоэлса; март - Абакумов посылает в ЦК и Совмин информационную записку с обвинениями в адрес ЕАК; 20 апреля СССР завил в ООН, что поддерживает создание еврейского государства в Палестине; 14 мая - провозглашение Израиля, немедленное признание со стороны СССР, поставки оружия еврейскому государству через чехов; 24 июня начало блокады Западного Берлина; 1 июля Маленков вернул себе должность секретаря ЦК, на том же пленуме Жданов получил нагоняй, в плохом состоянии поехал в отпуск и умер 31 августа; в сентябре в Москву в качестве посла Израиля приехала Голда Меир, восторженно встреченная туземными евреями, в том числе и женой Молотова; чехи прощупали почву относительно посылки в Израиль советских добровольцев, израильтяне отказались; 6 октября - землетрясение в Ашхабаде, которое пытались скрыть от всего мира; ноябрь - Политбюро решило закрыть ЕАК; декабрь - начались аресты еврейских националистов, первыми были поэт Фефер и актер Зускин. 30 декабря Политбюро исключило из партии Полину Жемчужину, с которой Молотов накануне развелся по требованию Сталина. Молотов сначала воздержался, но потом письменно проголосовал за. В 49-ом еврейские аресты продолжались: 13 января директор Боткинской Шемелиович и Юзефович, правая рука Лозовского и сексот, 21 января Жемчужина.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9