Глава 11

Магия драконов

Гилтанас стоял, держа меч наготове. Его суровое лицо обрамляли развевающиеся светлые волосы. За ним, головой достигая потолка пещеры, стояла серебряная драконица.

– Освободи Дамона Грозного Волка, иначе умрешь! – приказал Гилтанас. Эльф бесстрашно указал мечом сначала на мглистого дракона, потом на Дамона. Эльфийское зрение позволяло Гилтанасу видеть даже в темноте, поэтому он сразу заметил Грозного Волка, сидящего без доспехов в луже крови в нескольких дюймах от когтистых лап дракона.

Дамон моргнул и повернулся к эльфу. Он раскрыл рот, но не мог произнести ни слова – так у него пересохло во рту, попытался встать, но ноги казались такими тяжелыми, что их невозможно было поднять. Тогда Дамон просто подполз к дракону и сел у его лап.

– Дамон, – удивленно сказал Гилтанас, – иди сюда.

Дамон покачал головой, с трудом сглотнул и снова попытался набрать слюны, чтобы смочить горло. Он губами старался сказать Гилтанасу, чтобы тот подошел.

– Я не причиню вреда этому человеку, – сказал мглистый дракон резким голосом, не допускающих возражений.

Они с Сильварой немного поговорили со слепыми жителями деревни, когда прилетели в Брукт в поисках Дамона. Там они узнали, что мглистый дракон убил Рыцарей Такхизис и что Риг с друзьями отправились по его следам.

– По правде говоря, я спас этого человека, – продолжил дракон. – Тебе я тоже не причиню вреда, конечно, если ты не вынудишь меня сделать это. – Прозрачные черно-серые чешуйки блеснули, и дракон уменьшился ровно настолько, чтобы уютно себя чувствовать под низкими сводами пещеры. Он скользнул мимо Дамона и направился к Гилтанасу. – Сейчас я хотел бы поговорить с твоей серебряной спутницей.

– Как пожелаешь, – послышалось мелодичное журчание голоса серебряной. – Гилтанас…

Эльф убрал меч, минуту постоял, обдумывая все сказанное, и, наконец, отошел в сторону, позволяя мглистому дракону свободно выйти. В пещере сразу посветлело, воздух наполнился солнечным теплом.

– Ты ранен, – услышал Гилтанас слова Сильвары.

– Это быстро заживет, – ответил ей дракон шепотом.

Они продолжили разговор. Гилтанас прислушивался, но больше ничего расслышать не удалось, и он доверил Сильвару судьбе, надеясь, что она хорошо знает, что делает, ведя разговоры с таинственным мглистым драконом.

Помедлив, Гилтанас подошел к Дамону. Окровавленная алебарда лежала в нескольких футах от него, но Грозный Волк даже не пытался ее поднять.

– Ты убил Золотую Луну, – начал Гилтанас. Он оглянулся назад. Оба дракона у входа почти прижались друг к другу мордами и говорили так тихо, что их голоса были похожи на слабый шепот ветерка. Эльф опять повернулся к Дамону и коснулся острием меча его груди.

– И Джаспера, – сказал Дамон. Он говорил очень тихо, с болью в голосе.

– Нет. Ты его тяжело ранил, но он жив.

– Я заслуживаю смерти, – сказал Дамон. Он посмотрел на острый меч Гилтанаса, потом поднял глаза и встретился взглядом с эльфом.

– Многие сказали бы, что ты заслуживаешь худшего, – ответил квалинестиец, – но я тебе не судья. Мы отправимся на Шэлси, где тебя будут судить и назначат наказание.

– Убьют, – прошептал Дамон.

– Возможно. – Гилтанас говорил строго, не позволяя жалости взять над собой верх. – Это не мне решать. Палин хотел бы верить, что ты не отвечаешь за эти поступки, что тобой управляла красная владычица. Это правда?

Дамон не ответил. Он прислушивался к себе, ища Малистрикс в своем сознании, затем протянул руку и дотронулся до чешуйки. Едва коснувшись ее, Грозный Волк понял, что Малис не покинула его и по-прежнему находится в его сознании.

– Это правда? – Гилтанас почти кричал.

– Она все еще здесь, – сказал Дамон, показывая на лоб. Его голос становился сильнее, хотя горло все еще болело, как и все тело. – Может быть, тебе стоит осудить меня. Пока я не избавлюсь от Малис, мне нельзя верить. Ей нужна эта алебарда. Она все равно заставит меня нести ей артефакт.

Эльф тяжело вздохнул.

– Я возьму твое оружие, – сказал он. – И ты тоже пойдешь со мной. В конце концов, мы должны вернуться на Шэлси или в Башню Вайрет. Это зависит от того, как прикажет Палин. Сильвара сильно рисковала, сопровождая меня в эти горы через болото Сабл. Назад мы полетим другой дорогой.

Дамон покачал головой:

– Тебе не нужно меня возвращать. Поверь мне.

– Мне ты тоже не нужен, – послышался хриплый голос снаружи. – В отличие от серебряной, у меня нет никакого желания таскать на себе человека. – Мглистый дракон проскользнул обратно в пещеру, неся с собой холод и темноту. Позади него показалось фиолетовое небо. Загорались первые звезды. – Но я с тобой еще не закончил, Дамон Грозный Волк, как они тебя называют, в прошлом Рыцарь Такхизис, восставший против Золотой Луны. Малистрикс, так я буду тебя называть, но лишь несколько часов.

– Я помогу, – сказала Сильвара. Она появилась у входа, на фоне мерцающего неба – такая же, какой впервые встретил ее Гилтанас, – эльфийка-Каганести с блестящими глазами и волнистыми волосами.

Она бесшумно вошла в пещеру вслед за мглистым драконом, остановилась и посмотрела на Гилтанаса.

– Пожалуйста, подожди нас снаружи, будь на страже, – попросила она. – Дракон сказал, что легионы красных потомков патрулируют горы. А здесь Риг и другие. За ними нужно присмотреть.

Гилтанас открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Его серебряная подруга что-то недоговаривала, но они еще не были настолько близки, чтобы выяснять отношения.

– Береги себя, – все, что он сказал. – Если что, зови меня.

Эльф посмотрел, как остальные скрылись под темными сводами пещеры, и выскользнул на открытую площадку.

Гилтанас завернулся в плащ и начал вышагивать вдоль узкой площадки перед входом в пещеру. Эльф уже многое знал о драконах и нежно полюбил серебряную драконицу. Никто не мог даже сравниться с нею. Но мглистый дракон ослепил целую деревню, Маг-квалинестиец молил Богов, чтобы с Сильварой ничего не случилось в присутствии этого опасного существа. Он надеялся, что она хорошо знает, что делает.

Гилтанас и Сильвара были знакомы много лет, полжизни, но эльфу понадобилось немало времени, чтобы осознать: он ее любит, и уже очень давно. Когда Сильвара призналась, что на самом деле не эльфийка, а серебряная драконица, Гилтанас отвернулся от нее и их пути разошлись. Через несколько лет он понял, что его путь одинок без Сильвары. Дорога, которую он выбрал, пуста и бездушна.

Палин Маджере дал ему возможность проявить себя. Когда Палин с Ригом и другими вызволили его из Цитадели Тьмы, оплота Рыцарей Такхизис в пустыне Келлендроса, он оставил всякие мысли о Сильваре и выступил против драконов-владык. Через несколько месяцев он оказался по просьбе Палина в Южном Эрготе, где ему пришлось сражаться бок о бок с Сильварой. На этот раз она приняла образ Соламнийского Рыцаря. Гилтанас надеялся, что ему удастся заново разжечь огонь любви, который связывал их прежде. Сначала Сильвара не проявляла ответной теплоты, была холодна, как окружавший их пейзаж, но Гилтанас был упрям, полон решимости и смог пробудить в ней прежний интерес к себе.

Теперь он тихо следовал за нею, боясь сделать неверный шаг и дать ей тем самым повод уйти. Гилтанас оставил в стороне упрямство и для разнообразия позволил сердцу руководить поступками. Сделав еще несколько шагов, он остановился и посмотрел на звезды, мерцающие, словно чешуя Сильвары.

Сильвара внимательно осмотрела чешуйку, Вросшую в кожу на бедре Дамона. За ее спиной мглистый дракон шепотом произнес заклинание, и над головой драконицы появился полупрозрачный шар серебристого света. С первой его вспышкой мглистый уменьшился в размерах и уполз в тень, чтобы оттуда наблюдать за действиями серебряной драконицы.

– Это принадлежит Малистрикс? – спросила она, доказывая на разрезанную пополам чешуйку.

Дамон кивнул и рассказал, как все произошло. Умирающий Рыцарь Такхизис приложил чешуйку к его ноге и тем самым обрек его на службу красной повелительнице.

– Черная магия, – пробормотала Сильвара. Она жестом приказала Грозному Волку сесть, и он занял место рядом с мглистым драконом, где кровь на полу успела высохнуть. Серебряная драконица присела на корточки перед ними и спросила дракона:

– Ты пытался ее сорвать?

– Да, – ответил мглистый. – Мне показалось, что, если снять чешуйку, он умрет. Он вроде и не возражал бы против такой судьбы.

– Я заслуживаю смерти, – прошептал Дамон. – Я убил Золотую Луну. Гилтанас говорил, что Джаспер ранен. Там еще были лазутчики Соламнии, там, в Брукте, и я…

Сильвара приложила палец к губам, чтобы он замолчал, и дотронулась до чешуйки.

– Малис все еще контролирует его волю, – сказал мглистый дракон. – Владычица отказывается отпускать его.

– Она следит за вами обоими, – неожиданно резко прервал их Дамон. – Она смотрит на вас моими глазами. Я чувствую это. Но я уверен, что она больше не может влиять на мои решения.

– Да, не может, – продолжил мглистый. – Но ее нужно изгнать окончательно.

– Но как? – спросил Дамон.

Мглистый дракон пододвинулся ближе:

– С помощью заклинания.

Сильвара взглянула на него:

– Какой магией ты обладаешь?

– У меня есть своя собственная магическая сила. Еще меня кое-чему научили в детстве, – ответил дракон. Его голос звучал несколько неуверенно.

– Кто?

Мглистый покачал головой:

– Это мои демоны, мне их и нести через всю жизнь. Вас это не касается. Сейчас важно снять чешуйку.

– У тебя есть для этого заклинание?

– Ты должна приложить собственные усилия, Сильвара, как Малис приложила свои. – Дракон, не моргая, посмотрел на длинные волосы эльфийки. – Только это может помочь, – и он когтем срезал светлую прядь с ее головы.

Сильвара успела протянуть руку и поймать волосы, чтобы они не упали на пол пещеры. Какое-то время она пристально смотрела прямо в глаза мглистого, словно разговаривая с ним без слов, потом повернулась к Дамону и обвязала ему ногу своими волосами чуть выше заколдованной чешуйки, чтобы создать некое подобие препятствия магии Малис.

– А теперь нужно кое-что от тебя, – сказала Сильвара и зачерпнула в ладони черную кровь, затем полила ею чешуйку, разорванную драконом пополам.

Мглистый дракон закрыл глаза. В пещере стало холоднее и темнее, серебристый шар погас. Дракон опустил тяжелую лапу на ногу Дамона, прижав его к земле. Сильвара положила свою тонкую изящную руку сверху, чтобы придать дракону сил. Так же она делилась своей силой с Гилтанасом во время сражений.

Дамон начал замерзать, зубы стучали, по спине побежали мурашки. Тяжелая лапа дракона пришпилила его к холодному полу, словно бабочку. Малистрикс где-то в его сознании начала отплевываться и шипеть, всеми силами стараясь остаться, не уступить завоеванных позиций; но, разорвав чешуйку, друзья нанесли ей удар, который ослабил магию красной владычицы.

Холод усилился, Дамон закрыл глаза и потерял сознание. Он увидел себя в лесу. Шло сражение с Рыцарями Такхизис. Там была Ферил. Ее пышные кудри развевались на ветру, обрамляя побледневшее от напряжения лицо. Слева он заметил Палина, его сына Алина и Гилтанаса. Дамон был непобедим с волшебной алебардой в руках. Он срубал одну за другой головы черных рыцарей. Один из них, раненый, упал ему на руки. С какими-то непонятными словами он снял красную чешуйку со своей окровавленной груди и приложил ее к ноге Дамона.

Потом Дамон провалился в полное беспамятство, холод и темноту, проглотившие его мятущуюся душу.

За пределами пещеры полностью стемнело. Гилтанас продолжал вышагивать по узкой площадке. Сильвара находится в пещере с мглистым драконом уже больше часа. Не было слышно ни звука, лишь свистел ветер да временами раздавался странный звон, объяснение которому он так и не нашел. В какой-то момент Гилтанасу послышался стон Дамона, потом он четко расслышал, как рыцарь выкрикнул имя Ферил, Палина и, наконец, Золотой Луны. Эльф вздрогнул, услышав последнее имя:

– Гилтанас.

Эльф обернулся к пещере, затем быстро понял, что его зовут с другой стороны. Воздух перед ним дрогнул, и появился неясный силуэт человека в черном плаще, который застыл над замлей. Чуть позже рядом с ним появился еще один силуэт. На этот раз человек в белом. Это были Палин и Хозяин Вайретской Башни Высшего Волшебства.

– Палин? – изумился эльф.

Старший Маджере кивнул, и Гилтанас заметил, что его друг-волшебник выглядит сильно уставшим.

– Мы с Хозяином ищем Ферил и других, – начал Палин.

– Мы тоже, – ответил Гилтанас.

– Мы узнали, что они прошли через Брукт и отправились в горы, однако здесь мы не обнаружили их следов, – прервал его Хозяин. – Пока не обнаружили.

– Мы нашли Дамона, – сказал эльф.

– Он… – Вопрос Палина повис в воздухе.

– Я не знаю, как он. С ним Сильвара, в пещере. Еще там таинственный дракон. Я думаю, это мглистый дракон. Я сам бы очень хотел знать, что там происходит.

За спиной Гилтанаса огромная черная тень выскользнула из пещеры, сорвалась с края площадки. раскрыла широкие крылья и исчезла в темноте.

Дамон открыл глаза. Он не сразу привык к яркому свету. Перед ним стояла Сильвара. Мглистого дракона нигде не было.

– Дракон сказал, что мы можем оставаться здесь до утра. Как ты себя чувствуешь?

– Очень холодно.

Она помогла бывшему рыцарю подняться на ноги.

– Здесь есть немного воды. Вставай. Тебе нужно вымыться и постирать одежду. Ты весь в крови. Потом я помогу тебе одеться.

– Сильвара? – окликнул от входа пещеры Гилтанас.

– Ты можешь войти, – разрешила драконица.

Гилтанас шагнул внутрь. Пещеру освещал тусклый свет серебряного шара, парящего в воздухе.

Дамон стоял, прислонившись к дальней стенке пещеры. Его черные штаны и черная же кожаная куртка, которую он носил под доспехами Рыцаря Такхизис, были разорваны. В руках он держал алебарду. Ее древко было еще теплым, но не жгло, как прежде. Дамон положил артефакт на пол и закутался в черный плащ. Его знобило – вся одежда была еще влажной.

– Дамон? Это же Дамон! Аша, ты только посмотри! – Блистер ворвалась в пещеру, чуть было не сбив с ног удивленного Гилтанаса. За ней следовала Аша Маджере, которая остановилась в нескольких шагах от эльфа. Кендерша поспешила в глубь пещеры, замерев лишь на мгновение, чтобы полюбоваться светящимся шаром, и аккуратно обошла лужу крови на полу.

– Что с твоими волосами? У тебя черные волосы! – Она прижала ладошку к губам. – Раньше они были светлыми.

Дамон посмотрел на лужу крови мглистого дракона, которая разлилась по всему полу пещеры. Его глаза заблестели серебром.

– Что случилось? – настаивала кендерша.

– Это кровь дракона, – наконец сказал он. – И она не смывается.

Сильвара улыбкой поприветствовала Ашу и присоединилась к Гилтанасу у входа в пещеру. На лице эльфа драконица читала бесчисленные вопросы, и ее глаза ответили, что он обо всем узнает позже.

– Их прислал Палин? – тихо спросила она.

Гилтанас кивнул и спросил:

– Как ты думаешь, ты сможешь всех нас вынести отсюда?

– Конечно, – улыбнулась Сильвара, легонько сжимая его пальцы своей узкой эльфийской ладонью. Эльф взял ее за руку и притянул к себе. – Куда мы полетим? – спросила она.

– Еще не знаю. Палин свяжется с нами утром. Подозреваю, он хочет, чтобы сначала мы отправились на побережье Кхура, возможно, нужно будет найти Ферил и Рига.

Сильвара мечтательно подняла глаза:

– А потом мы найдем землю Димернести?

Гилтанас кивнул.

– Там Море Драконов, ты же знаешь, – сказала Сильвара. – Оно очень большое.

Глава 12

Интриги синего дракона

Гейл не чувствовал запаха гигантских скорпионов, но это его не особо беспокоило. Он без малейших усилий слышал шуршание их гигантских тел. По непонятной причине двое слуг Келлендроса торопливо бежали по каменным залам логова. Он чувствовал их магическую силу, слышал стук их сердец, бьющихся в одинаковом ритме, который невозможно было ни с чем перепутать.

Часовые по приказу хозяина должны были беспрекословно слушаться Гейла, наместника в пустыне. Келлендрос не сомневался в своих слугах. Как бы то ни было, слепой дракон их не любил, особенно за то, что существа были созданы Трещиной – земляным колдуном.

Когда Келлендрос станет супругом Малистрикс – возрожденной Такхизис, как она себя называла, – когда это логово и вся пустыня достанется Гейлу, гигантские скорпионы умрут. Синий дракон лелеял эту мысль и с нетерпением ждал ссылки земляного колдуна. Если Келлендросу удастся открыть Врата во Мглу, Трещина останется на Кринне, в этом Гейл не сомневался. Но если так случится, он не останется в Северных Равнинах, Синий дракон не собирался терпеть рядом с собой существо, которому не доверяет. Логово будут охранять синие потомки, которые станут подчиняться только ему одному.

Гейл растянулся на теплом песочке пустыни Келлендроса у входа в логово. За его спиной продолжали шуршать и щелкать скорпионы. Перед ним стояли четыре женщины из племени варваров. Гейл чувствовал запах вечерних проливных дождей, который впитали в себя шкуры животных, служившие им одеждой. Еще дракон чувствовал исходящий от них запах страха. Он заметил, что одна из варварок нарочно испачкала одежду. Гейл усмехнулся. Они и так мало были похожи на настоящих женщин, эти самки: огромные мускулы, привычные к тяжелой работе, кожа в ожогах, полученных под палящим солнцем, волосы, сбившиеся в колтуны. Широко раскрыв глаза, они смотрели прямо на него, боясь отвести взгляд и даже моргнуть. Гейл самодовольно подумал, что ноги у женщин должны просто гудеть от усталости, потому что они несколько часов провели стоя – дракон запретил сидеть.

О, как он их ненавидел!

Любой из людей, будь то женщина или мужчина, напоминал Гейлу Дамона Грозного Волка – человека, который украл у него зрение, который годами убеждал его в том, что человек и дракон могут быть союзниками. Дамой обманул его веру в человека и в то, что люди и драконы способны дружить.

Гейл ненавидел людей всей душой.

Он был невероятно занят в последние дни – совершал набеги на самую маленькую деревню варваров из всех, что были разбросаны в Северных Равнинах. Дракон напрягал свой необыкновенно развившийся слух и выбирал людей с самым сильным сердцебиением, самых молодых, здоровых, тех, из кого бы получились лучшие потомки, которые будут превосходить слуг Келлендроса. Шторм над Ансалоном решил, что Китиаре необходимо женское тело. Синий владыка мог бы превратить этих женщин в потомков и одну из них выбрать для окончательного перевоплощения Китиары.

Гейл решил внимательнее присмотреться к этому процессу. Когда Северные Равнины перейдут к нему и он станет правителем, то создаст собственную армию.

Синему дракону страстно хотелось, чтобы здесь, перед ним, стоял Дамон Грозный Волк. Он бы дрожал от страха, а Гейл превращал бы его в потомка. Кожа человека растаяла бы, а на ее месте выросли бы жесткие чешуйки. Но для начала синий дракон ослепил бы его, украл у бывшего товарища самое важное – зрение.

Дождь усиливался, а Гейл продолжал изучать женщин. Вода лилась с неба непроглядной стеной. Сильный ветер завывал свою протяжную песню. Все возвещало о прибытии синего повелителя. Слепой дракон почуял приближающиеся вспышки молний в жарком воздухе. Он знал с точностью до секунды, когда ударит гром и песок раскалится до предела.