Глава 5

Когда тебе сообщают, что кого-то убили – наверное, не стоит смеяться в ответ. Это я вам просто так говорю, на будущее.

А вот я засмеялась.

– Дженна? Дженна Талбот убила? Интересно как? Задушила розовыми финтифлюшечками, ага?

– Тебе смешно? – спросила Анна, нахмурившись.

Честон и Элоди смотрели на меня с осуждением, и я подумала, что сейчас меня в срочном порядке исключат из клуба.

– Вообще-то, да. Ну, то есть, в смысле – не смешно, что кто-то умер, – быстро поправилась я, увидев, что у Элоди вот-вот пар пойдет из ушей. – Это ужасно, потому что… Смерть, это, знаете…

– О да, знаем. «Бр-р», – скривилась Элоди.

– Но чтобы Дженна кого-нибудь убила – даже подумать смешно! – немного косноязычно закончила я.

И снова тройное переглядывание. Перед зеркалом они, что ли, тренируются?

– Она вампирша, – упрямо повторила Честон. – Подумай сама – как еще у Холли могли появиться две дырочки на горле?

Девочки обступили меня, словно мы собрались дружески обняться. За окном вечереющее солнце наконец-то спряталось за плотными тучами. В потемневшей комнате стало совсем уже мрачно и неуютно. Вдали заворчал гром, и в воздухе появился чуть заметный металлический привкус, как всегда бывает перед грозой.

Анна начала рассказывать.

– Два года назад, когда Холли поступила сюда, мы образовали ковен. Нас было всего четыре темных ведьмы, а для сильного ковена как раз нужно не меньше четырех. Естественно, мы подружились. А в прошлом году появилась Дженна Талбот. Их с Холли поселили вместе.

Тут вступила Честон.

– Мы оглянуться не успели, как Холли отдалилась от нас. Все Дженна да Дженна, а с нами вообще перестала общаться. Мы ее спрашивали – почему? Она отвечала, что с Дженной интересно. Вроде интереснее, чем с нами.

Взгляд Честон ясно говорил, что интереснее их троих быть просто невозможно.

– Надо же, – отозвалась я слабым голосом.

– А потом, однажды в марте, я увидела, как Холли плачет в библиотеке, – продолжила рассказ Элоди. – Она сказала только, что это из-за Дженны, а больше ничего говорить не захотела.

– Через два дня Холли умерла. – Голос Честон звучал зловеще-торжественно.

Я даже подумала – за такой фразой обязательно должен последовать удар грома. Но слышен был только мягкий шелест дождя.

– Ее нашли в душевой на верхнем этаже. – Голос Элоди был не громче шепота. – Она лежала в ванне, с двумя дырками в шее, и крови в теле почти не осталось.

К этому времени желудок у меня провалился куда-то ниже колен, а стук сердца в буквальном смысле отдавался в ушах. Неудивительно, что Дженна так дернулась, когда я заговорила о ее бывшей соседке.

– Это ужасно…

– Да. Это было ужасно, – кивнула Честон.

– Но…

– Что – но? – Элоди сузила глаза.

– Если все так уверены, что виновата Дженна, почему она до сих пор здесь? Разве Совет не приговорил бы ее к протыканию осиновым колом, или как там казнят вампиров?

– От них приезжал сотрудник, – отозвалась Честон, заправляя за ухо прядь волос. – Но он сказал, что раны Холли не могли быть сделаны клыками. Дырочки… слишком аккуратные.

Я сглотнула.

– Аккуратные?

– Вампиры едят довольно неряшливо, – пояснила Анна.

Я сказала, стараясь сохранить нейтральное выражение лица:

– Ну, если Совет решил, что это не Дженна, значит – не она. Никто не позволит бешеному вампиру учиться вместе с другими экстраординариями.

Из трех девчонок только Элоди нашла в себе силы посмотреть мне в глаза. Она сказала напрямик:

– Совет ошибся. Холли жила в одной комнате с вампиршей, и ее убили, вытянув кровь через шею. Как еще можно это объяснить?

Честон и Анна по-прежнему не смотрели на меня. Что-то явно было не так. Я не понимала, зачем девочки так стараются меня убедить, что Дженна – убийца. Во всяком случае, я этому верить не собиралась. Ко всему прочему, только мне и не хватало – в первый же день в новой школе ввязаться в войну между группировками ведьм и вампиров!

– Знаете, мне еще вещи распаковать надо… – начала было я, но тут Анна решила сменить тактику.

– Да ну их, этих вампиров! Ты нас послушай, Софи. – В ее голосе зазвучали просительные нотки. – Нам правда очень нужен четвертый участник для ковена!

– Да-да! – подхватила Честон. – А мы тебя многому можем научить. Не обижайся, пожалуйста, но, по-моему, это тебе пригодится.

– Ну-у… Я подумаю, хорошо?

Я повернулась уходить, но дверь сама собой захлопнулась прямо у меня перед носом. По комнате вдруг словно сквозняком потянуло. Фотографии на стенах задребезжали. Я снова обернулась к девочкам – они улыбались мне, а волосы у них развевались, как будто под водой.

Единственная лампа в комнате замигала и погасла. Кожа у девочек переливалась чуть заметными серебристыми отсветами, словно ртуть. Даже глаза у них светились. Я заметила, что девочки поднялись в воздух – форменные школьные туфли едва касались мшистого ковра. Передо мной были уже не красотки-супермодели – это были ведьмы, и притом весьма опасные.

Я боролась с неудержимым порывом упасть на колени и прикрыть руками голову, одновременно спрашивая себя: неужели и я так могу? Если бы я не «колдовала по мелочи», как тогда с Фелицией, например, – сейчас была бы такой, как они, с мерцающей серебристой кожей и огненным взором? Я чувствовала, как в них бушует магическая сила, словно рядом со мной в комнате заключен ураган и меня вот-вот вышвырнет за окошко, прямо в затянутый ряской пруд. У трех фотографий в рамках со звоном вылетели стекла. Узкий осколок распорол мне руку, а я почти и не почувствовала.

А потом ветер улегся, так же неожиданно, как и начался. Фотографии перестали дребезжать. Девочки больше не были похожи на древние божества – просто нормальные, хотя и потрясающе красивые девчонки.

– Видела? – азартно спросила Анна. – И это мы только втроем! Представь, на что мы будем способны вчетвером?

Я обалдело уставилась на них. Это они меня так заманивают? Посмотри, какие мы стра-ашные! Давай тоже стань такой стра-ашной!

– Ого, – сказала я наконец. – Вот это да. Ничего себе.

– Так ты с нами? – спросила Честон.

Они с Анной все еще улыбались, а Элоди уже смотрела, скучая, в сторону.

Я сказала:

– Можно я вам потом отвечу?

Улыбки погасли.

– Я же вам говорила, – сказала Элоди.

Они отвернулись и вышли, как будто я вдруг перестала существовать.

Я рухнула в кресло, подтянула колени к подбородку и стала смотреть, как за окном постепенно утихает дождь.

Здесь Дженна и нашла меня примерно через час – только что прозвенел звонок к ужину.

– Софи? – позвала Дженна, заглядывая в дверь.

Я через силу улыбнулась.

– Привет…

Наверное, получилось довольно жалобно. Дженна сразу нахмурила брови.

– Случилось что-нибудь?

Я не успела рассказать о «ведьмах от „Клиник“». Дженна заговорила раньше. Она торопилась, слова так и сыпались быстро-быстро.

– Слушай, ты прости, что я опять надоедаю! Все это совсем не мое дело.

– Нет-нет! – Я вскочила на ноги. – Дженна, я не из-за тебя, честное слово! Правда, все нормально!

Дженна вся засияла. Потом она перевела взгляд чуть ниже, и ее глаза на миг потемнели. А может, мне и показалось, – это промелькнуло так быстро. Я тоже посмотрела вниз и увидела порез от стеклянного осколка у себя на руке.

Точно, я и забыла! Ранка оказалась неожиданно глубокой. На ковре виднелись пятна крови. Моей крови.

Я оглянулась на Дженну – та старательно отводила глаза.

У меня по коже поползли неприятные мурашки. Я прикрыла царапину ладонью.

– А, это я тут снимки рассматривала, и несколько штук упало. Стекло разбилось, и я порезала руку. Я жутко неуклюжая.

Но Дженна уже посмотрела на стену и убедилась, что все фотографии висят на своих местах. Просто у трех стекло разбито.

– Дай угадаю, – тихо сказала Дженна. – У тебя вышла стычка с Троицей.

– С кем, с кем? – несколько натужно засмеялась я. – Не знаю вроде таких…

– Элоди, Анна и Честон. А раз тебе не хочется со мной об этом говорить – значит, они рассказали тебе о Холли.

Ну, замечательно! Раз в жизни появилась возможность с кем-то подружиться, так все мешают, просто как нарочно!

– Дженна… – начала я, но на этот раз она меня перебила.

– Они сказали, что я убила Холли?

Я не ответила, и Дженна попыталась издевательски засмеяться, хотя явно еле сдерживала слезы.

– Конечно, я ведь – монстр, который не владеет собой и готов загрызть… лучшую подругу… – У нее задрожали губы. – На самом деле темной магией занимаются как раз они, а монстром почему-то оказалась я!

– В каком смысле?

Дженна пристально посмотрела на меня и снова отвернулась.

– Не знаю… Просто Холли что-то говорила. Они готовили какие-то чары, чтобы усилить свое могущество, как-то так.

Я вспомнила, как мои новые знакомые зависли над ковром, светясь и мерцая. Уж не знаю, какие там чары они применили, но колдовство, очевидно, подействовало.

Дженна шмыгнула носом. Мне было ее жаль, но я никак не могла забыть то мимолетное выражение ее лица.

Это был голод.

Я задвинула зловещую мысль куда подальше и шагнула к Дженне.

– Да ну их на фиг!

Только я сказала не «на фиг». Бывают такие моменты, когда требуются по-настоящему нехорошие слова, и сейчас настал как раз такой момент. Глаза у Дженны стали огромными, а на лице явственно проступило облегчение.

– Вот это ты правильно говоришь!

И она так яростно закивала, что нас обеих разобрал смех.

По дороге в столовую я смотрела на Дженну, которая весело болтала о том, какой здесь вкусный делают ореховый пирог, и думала, как же сильно ошибались те три девчонки. Не могла Дженна никому причинить зло!

Но хоть я и смеялась над ее восторженной одой пирогу, по спине у меня бежали мурашки, стоило только вспомнить, какими глазами Дженна смотрела на капли моей крови, упавшие на ковер.

Глава 6

Столовая в этой школе была очень странная. После того как я узнала, что это бывший бальный зал, ожидала увидеть сплошную роскошь: хрустальные канделябры, до блеска натертый паркет, зеркала во всю стену… Словом, полноценный сказочный бальный зал.

А оказалось, здесь все такое же затхлое, как и во всем доме. Канделябры, конечно, были, только закутанные чем-то, похожим на мешки для мусора. И огромное зеркало было затянуто холстиной от пола до потолка.

Огромный зал был уставлен столами всех видов и размеров. Большущий овальный дубовый стол, а рядом – пластиковый столик на железных ножках, словно его стащили из придорожной закусочной. Кажется, я даже разглядела садовую скамейку. Здесь же как-никак волшебная школа! Они что, не могли запустить какие-нибудь там мебелетворящие чары?

Тут я заметила низкий длинный стол, нагруженный едой: серебряные миски с горками креветок, дымящиеся сковородки с жареными курами, полные чаны клейких макарон с сыром.

А когда я увидела шоколадный торт, глаза у меня полезли на лоб: кондитерское изделие не меньше метра в высоту, все облитое темной глазурью и утыканное жирными красными клубничинами.

– Это только на первый день учебного года, – предупредила Дженна.

Я набрала себе полную тарелку всяких вкусностей, и мы с Дженной стали искать свободные места. В дальнем конце комнаты сидели за стеклянным столиком Элоди, Честон и Анна. Мне, конечно, захотелось устроиться подальше от них. Почти за каждым столом нашлась бы парочка свободных стульев. Я так и слышала мамин голос: «Пожалуйста, Софи, постарайся завести побольше новых знакомых!».

Но сейчас мамы не было рядом, а Дженна явно была не в настроении общаться, так же, как и я. Вдруг я заметила маленький беленький столик у самой двери и показала его Дженне.

За такими столиками устраивают чаепития совсем маленькие девочки – зато он был рассчитан на двоих. Беднякам, знаете ли, привередничать не годится!

Я села на низенький белый стульчик и стукнулась коленками о край стола. Дженна тут же принялась хихикать.

Поедая вкуснятину, я расспрашивала Дженну обо всех, кто собрался в столовой. Начала я с громадного стола черного дерева, установленного на возвышении. Очевидно, это был учительский стол – не только самый красивый, но и самый большой. Во главе стола ковырялась вилкой в салате миссис Каснофф, а рядом с ней сидели еще пятеро взрослых – двое мужчин и три женщины. Преподавательницу-фею легко было отличить по крыльям, а рослый дядечка рядом с ней, по словам Дженны, был оборотень, мистер Фергюсон.

Справа от мистера Фергюсона сидела молодая учительница с яркими, прямо-таки фиолетовыми волосами. Очки у нее были в толстой оправе, как у Дженны, а кожа такая светлая, что я приняла ее за вампиршу – миссис Каснофф говорила ведь, что среди преподавателей есть вампир. Но Дженна сказала, что мисс Ист на самом деле – белая ведьма.

– Видишь типа с ней рядом? Вот он вампир, – проговорила Дженна с полным ртом пирога и показала на красавца слегка за тридцать, в черных кудрях. – Лорд Байрон.

Я фыркнула.

– Господи, жуть какая – взять себе имя мертвого поэта!

Дженна покосилась на меня.

– Да нет, это настоящий лорд Байрон.

Тут уже я вытаращила глаза.

– Да ты что? «Она идет во всей красе»[1], и так далее? Он – вампир?!

– Угу, – подтвердила Дженна. – Кто-то успел его обратить, когда он умирал в Греции. Совет вообще долгое время держал его в заключении – очень уж человек заметный. Так и рвался вернуться в Англию и всех там превратить в вампиров. А когда открыли нашу школу, его перевели сюда.

– Ничего себе… – Я тихонько вздохнула, глядя, как писатель, о котором я в прошлом году писала реферат, высокомерно хмурится на нас. – Кошмар, до чего обидно, наверное, – быть бессмертным и целую вечность провести в Геката-Холле?

Тут я вспомнила, с кем говорю.

– Прости, пожалуйста!

Я уткнулась взглядом в тарелку.

– Да ладно. – Дженна подцепила еще кусок пирога. – Я, представь себе, не собираюсь провести здесь всю оставшуюся долгую-предолгую жизнь.

Я хотела еще расспросить Дженну, каково это – знать, что будешь жить вечно? Из всех экстраординариев только вампирам такое дано. Даже феи рано или поздно гаснут, а ведьмы и оборотни живут не дольше, чем обычные люди.

И все-таки спросить я не решилась. Вместо этого показала на высокую преподавательницу с вьющимися темно-русыми волосами – она сидела напротив миссис Каснофф.

– А это кто?

Дженна сморщилась и застонала.

– Бр-р! Это мисс Вандерлейден. Мы ее называем Ванди. За глаза, конечно, – быстро поправилась она. – Назовешь так в лицо – не вылезешь из дисциплинарных взысканий. Она темная ведьма… по крайней мере, раньше была. Совет давным-давно лишил ее магической силы. Сейчас она что-то вроде зав. общежитием, а заодно преподает физкультуру – ну, вернее, то, что у нас в Проклятой школе сходит за физкультуру. Еще она следит за соблюдением правил и прочее тому подобное. Вообще, она жуткая личность.

Я сказала:

– Она носит разноцветные резиночки для волос. Я тоже раньше такие носила, но мне тогда было лет семь. А тут взрослая женщина – как это трагично…

– Знаю-знаю! – Дженна тряхнула головой. – Мы придумали теорию, что это у нее портативный портал прямо в преисподнюю. Она его растягивает и ныряет туда, когда ей нужно подзарядиться энергией зла.

Я засмеялась, хоть в глубине души не была вполне уверена, что Дженна шутит.

– Есть еще лесничий, – продолжала Дженна. – Кэллахан – мы зовем его Кэл. Только я его сейчас не вижу.

Мы перешли к ученикам. Я заметила, что Арчер сидит за столом с компанией других мальчишек. Арчер что-то рассказывал, и все дружно хохотали. Мне очень хотелось верить, что это не повесть о «вредной собаке».

Я спросила как бы мимоходом (и это мне стоило немалого труда):

– Кто этот парень?

– Арчер Кросс, главный школьный хулиган и сердцеед. Колдун. Все наши девчонки в него влюблены хоть немножко. Можно считать, что это еще один обязательный предмет – романтическое чувство к Арчеру Кроссу.

Я спросила:

– А ты? У тебя тоже есть к нему романтическое чувство?

Дженна помолчала немного, внимательно глядя на меня, и в конце концов ответила:

– Он не в моем вкусе.

– Неужели тебя не привлекают высокие красавцы-брюнеты?

– Не в том дело, – небрежно ответила она. – Меня не привлекают парни.

– О…

Я не знала, что еще тут можно сказать. У меня никогда не было друзей-геев. С другой стороны, у меня и вообще друзей особо не было.

Я сказала, продолжая задумчиво смотреть на Арчера:

– А я его сегодня чуть не убила.

Когда Дженна отфыркалась от сладкого чая, который у нее пошел через нос, я рассказала, как все это получилось, и прибавила:

– Кажется, миссис Каснофф от него не в восторге.

– Еще бы! В прошлом году Арчер без конца встревал в какие-нибудь неприятности. Потом пропал на целый месяц, в середине учебного года. Ходили разные слухи… Говорили, что он ездил в Лондон.

– Зачем? Хотел покататься на двухэтажном автобусе?

Дженна странно взглянула на меня.

– Нет, в Лондоне находится штаб-квартира Совета. Все думали, что он прошел процедуру Отрешения.

Что-то я такое читала в маминых книжках. Какой-то жутко пафосный ритуал, который отнимает магическую силу. Только выживает после него хорошо, если один экстраординарий на сотню. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь пошел на такое добровольно.

– Зачем это ему?

Дженна вилкой гоняла еду по тарелке.

– Они с Холли… очень дружили, и когда она умерла, ему было совсем плохо. Слышали, как он говорил миссис Каснофф, что ненавидит себя, свои колдовские способности, хочет стать обычным человеком – что-то в таком духе.

– Гм… Значит, они были парочкой?

– Можно и так сказать.

Было ясно, что больше на эту тему ничего от Дженны не добьешься, поэтому я заговорила о другом.

– Очевидно, никакого Отрешения он не проходил. Магическая сила пока еще при нем.

– Ага, магическая власть над девчачьими трусиками, – захихикала Дженна.

Я бросила в нее булочкой. Дженна не успела дать сдачи – миссис Каснофф поднялась со своего места. Она воздела руки над головой, и мгновенно наступила тишина, словно директриса применила заклятие беззвучия.

– Внимание! – произнесла она нараспев. – Ужин окончен. Тех, кто не первый раз в Геката-Холле, попрошу выйти из зала. Остальные – оставайтесь, пожалуйста, на местах.

Ученики потянулись к двери.

Дженна сочувственно глянула на меня и начала собирать пустые тарелки.

– Заранее приношу свои соболезнования!

– А что? – спросила я. – Что такое сейчас будет?

Дженна покачала головой.

– Скажем только: возможно, ты пожалеешь, что взяла второй кусок торта.

Боже праведный! Жалеть о торте? Не знаю, что нас ожидает, но, видно, и впрямь нечто чудовищное.

Народ еще продолжал выходить, как вдруг прогремел голос директрисы:

– Мистер Кросс, а вы куда?

В нескольких шагах от меня Арчер как раз собрался направиться к двери. А еще я заметила, что он держит за руку Элоди. Интересно! И вполне логично – двое, которые сразу меня невзлюбили, ладят между собой.

Арчер посмотрел на миссис Каснофф через весь огромный зал.

– Я – не новичок в школе.

Очередь у выхода остановилась. Все с любопытством оглядывались на Арчера. Элоди положила ему на плечо свободную руку – не ту, которой она вцепилась в Арчера, как будто выиграла его в лотерею.

– Я уже видел всю эту фигню, – сказал он упрямо.

Учитель-оборотень, мистер Фергюсон, вскочил на ноги.

– Не выражаться!

Но Арчер не отрывал взгляда от миссис Каснофф. А она оставалась невозмутимо спокойной, как всегда.

– Значит, вы плохо усвоили то, что видели. – Она указала на свободный стул, где раньше сидела Дженна. – Сядьте, пожалуйста!

Кажется, он пробормотал какие-то еще более сильные выражения, пока усаживался за столик напротив меня.

– Привет, Софи.

Я стиснула зубы.

– Привет. Так что сейчас будет-то?

Лицо Арчера было мрачным.

– Увидишь.

И тут наступила темнота.

Глава 7

Когда погас свет, я подумала: сейчас начнется то, что обычно бывает, когда в классе выключат освещение: хиханьки, хаханьки, шорох одежды и скрип стульев, которые придвигают поближе друг к другу – может быть, чтобы обниматься. Но нет, стояла полная тишина. Правда, нас было немного – человек двадцать всего.

Совсем близко вздохнул Арчер. Странно сидеть рядом с парнем в темноте, даже если этот парень мне и не нравится. Я его не видела и поэтому очень остро воспринимала, как он дышит, как ерзает на стуле, и даже как от него пахнет – чистотой и мылом.

Я собиралась еще раз спросить, что для нас готовится, и тут возле миссис Каснофф появился крошечный квадратик света. Квадратик начал расти и в конце концов стал размером примерно с киноэкран. Он так и завис в воздухе – пустое светящееся пятно. Потом на нем потихоньку проступила картинка, словно проявили фотографию – черно-белое изображение группы людей с суровыми лицами, в пуританских черных костюмах и широкополых шляпах.

Миссис Каснофф заговорила.

– В тысяча шестьсот девяносто втором году в городе Салеме, штат Массачусетс, две ведьмы обрели магические способности и создали панику, которая закончилась гибелью восемнадцати ни в чем не повинных людей. После этого группа колдунов, живших неподалеку от Бостона, обменялась письмами с лондонскими колдунами и ведьмами и в конце концов был создан Совет. Все надеялись, что подобная организация поможет держать магическую деятельность под контролем и не допустить повторения трагедии.

Изображение поблекло, и на смену ему возник портрет рыжеволосой женщины в зеленом атласном платье на кринолине.

Звучный голос миссис Каснофф разносился по всему залу.

– Это – Джессика Прентисс, необычайно одаренная ведьма из Нового Орлеана. В 1876 году, после того, как ее младшая сестра Маргарет погибла во время процедуры лишения магических способностей, мисс Прентисс выдвинула идею создать своего рода убежище, где могли бы спокойно жить ведьмы, чьи способности представляют собой угрозу для общества.

Портрет исчез с экрана, и появился старый снимок, который я уже видела раньше – выпуск нашей школы, 1903 года.

– Прошло целых тридцать лет, и в 1903 году мечта Джессики осуществилась. А в 1923 году Совет разрешил оборотням и феям также проживать в Геката-Холле.

О вампирах, разумеется, ни слова.

– Не так уж все и страшно, – шепнула я Арчеру. – Просто лекция по истории.

Он чуть заметно покачал головой.

– Подожди, что дальше будет.

– В 1967 году Совету стало ясно, что необходимо обучать детей-экстраординариев, которые неосторожно применяют свои способности. Требуется учебное заведение, где они могли бы лучше узнать историю Экстраординариума и ужасных последствий, которые случаются, если необдуманно проявлять магические способности при людях. Так возникла наша школа.

– Исправительное учреждение для монстров, – шепнула я.

Арчер тихонько засмеялся.

– Мисс Мерсер! – сказала вдруг миссис Каснофф.

Я так и вздрогнула. Думала, она станет меня ругать за разговоры, но миссис Каснофф только спросила:

– Вы можете нам сказать, кто такая Геката?

– Э… гм… да. В греческой мифологии это богиня колдовства.

Миссис Каснофф кивнула.

– Верно. А еще она богиня перекрестков. И все вы в настоящий момент как раз находитесь на распутье. А сейчас, – голос миссис Каснофф зазвенел, – наглядная демонстрация.

– Поехали, – буркнул Арчер.

Снова сверкнула искорка света, но на этот раз перед нами не появился экран. Сияние приняло форму старика лет семидесяти. Он был совсем как настоящий и лишь чуть-чуть светился. На нем были рабочий комбинезон, клетчатая рубашка и коричневая шляпа, надвинутая на самые глаза. В руке он держал косу. Сперва старик стоял неподвижно, а потом повернулся и начал размахивать косой, как будто косил траву. Выглядело это жутковато. Как будто смотришь кино, только действие происходит в реальности.

– Это Чарльз Уолтон, – сообщила миссис Каснофф. – Белый колдун из английской деревни под названием Нижний Квинтон. Он был нелюдим и работал у местного фермера, получая жалкую плату – один шиллинг в час. Кроме того, он выполнял несложные заклинания для жителей Нижнего Квинтона: готовил зелье от подагры, изредка наводил любовные чары… Все совершенно безобидно. И вот однажды, в 1945 году, в деревне случился неурожай.

По ходу рассказа миссис Каснофф вокруг старика начали возникать другие фигуры. Их было четверо: вполне обычные с виду люди в вязаных кофтах и прочных башмаках. Двое стояли ко мне спиной, а еще двоих я хорошо рассмотрела: низенькая полная женщина с румяными щеками и сединой стального оттенка и тощий тип в бордовой шапке с ушами. Таких обычно рисуют на коробках с печеньем. Лица у них были злые, а тощий тип держал в руках вилы.

– Жители Нижнего Квинтона решили, что виновник плохого урожая – Чарльз Уолтон, и… остальное вы можете видеть сами.

Тип с вилами шагнул вперед и сильно дернул старика за локоть, разворачивая его лицом к себе. Старик смотрел на него с ужасом. Я уже поняла, что сейчас будет, и все-таки не могла не смотреть. У нас на глазах трое самых обычных людей, которым пироги бы печь или мирно попивать чаек, повалили старика на землю, а тощий тип вогнал ему в горло вилы.

Я думала, кто-нибудь из наших закричит или даже упадет в обморок. Но все словно оцепенели, так же, как и я. Даже Арчер перестал ерзать на стуле: он сидел, подавшись вперед и крепко сцепив руки.

Симпатичная пожилая женщина, похожая на бабушку, наклонилась и подобрала с земли косу. Я уже и впрямь начала жалеть, что взяла добавку торта, и тут изображение замерцало и исчезло.

Миссис Каснофф дополнила то, что нам не показали.

– Убив мистера Уолтона, односельчане вырезали на его теле знаки, по их представлениям, отгоняющие злую магию. Пятьдесят лет Чарльз, как умел, помогал своим соседям, и вот чем они ему отплатили.

И снова обеденный зал наполнили образы и звуки. Рядом с миссис Каснофф люди в черном расправлялись с семьей вампиров. Было слышно, как осиновый кол входит в тело с ужасным чмокающим звуком.

Слева трещали ружейные выстрелы. Я машинально пригнулась, когда оборотень рухнул на землю, пробитый серебряными пулями. Стреляла, можете себе представить, старушка в розовом домашнем халате.

1

Строчка из стихотворения лорда Дж. Г. Байрона в переводе С. Маршака.