1

Удивительно, насколько все пошло гладко, хотя мистер Гуливер и не вмешивался в руководство легионом. Он двигался на своем красном автомобиле впереди колонны, посвистывал, курил и время от времени доставал что-нибудь из кармана и ел. Обычно шоколад или галету. У него и в мыслях не было командовать.

Иногда мистер Гуливер что-нибудь тихо говорил капитану Дюрье или маршалу, ну, к примеру, что у предпоследней телеги оседает колесо и надо бы переложить груз или что броневику лучше бы ехать не впереди колонны, а за ней — а то солдатам приходится глотать много пыли. Но больше автомобилист ни во что не вмешивался.

Словом, черт его знает что произошло. Но факт: одновременно с появлением мистера Гуливера в легионе установился порядок… У людей даже появилось чувство безопасности. Наконец есть человек, за которым спокойно можно следовать. Солдаты инстинктивно чувствовали, что мистер Гуливер не заблудится.

Нет! Человек в комбинезоне не был строг и не рвался командовать. Самое большое, что он позволил, сказать в первый день стоявшим около него солдатам:

— Каждый человек будет получать только по пол-литра воды в день. Пожалуйста, будьте экономнее, больше воды нет.

— А если кто-нибудь захочет пить? — возмущенно спросил Кратохвиль и теснее зажал свой роман под мышкой.

— Тогда будет хотеть пить и дальше. Если мои распоряжения не будут выполняться, я, естественно, передам управление его превосходительству маршалу Подвинцу или капитану Дюрье.

Больше возражений не поступало. Автомобилист сел в машину за руль. Рядом с ним, с маленьким шестизарядным бельгийским револьвером в руке — назначенный охранник, готовый на все.

Суровым стражем была Анна.

Снаружи не было видно, что девушка держит револьвер. Она прикрывала его ладонью, но ни на секунду не убирала пальца с курка. Так и сидела рядом с мистером Гуливером (как продолжали именовать автомобилиста). Анна была охранником. Сначала сэр Йолланд ни за что на это не соглашался, но девушка настояла на своем:

— Сэр, для такого дела нужна не грубая физическая сила, а сообразительность. Кого вы хотите посадить туда? Вечно пьяного Польхона или маршала, который рассыпается от старости?

Граф Денхам не сказал ничего, и девушка очутилась в машине. Позднее сэр Йолланд чувствовал, что он все же не удовлетворен таким положением. Но его беспокоила не безопасность, а что-то совсем иное.

Что же это было?

Граф не знал, что это чувство называется ревностью…

2

— Что бы вы сделали, — улыбаясь, спросил мужчина, — если бы я сейчас поддал газу и умчался вперед?

— Пристрелила бы вас без всяких колебаний, — ответила девушка.

— В самом деле? Впрочем, я так и думал.

Сейчас они двигались глубоко в Сахаре. Убийственная жара и пыль причиняли невыносимые страдания маленькому отряду. Иногда по нескольку дней солдаты шли по пустыне, не встречая ни одной живой души. Если же издалека марширующую колонну видели два-три местных бедуина на верблюдах, то они застывали на месте, разинув рты. В это время по Сахаре уже разнеслась весть о Невидимом Легионе, арабы заносили легенду о нем в маленькие гарнизоны, а оттуда она расходилась все дальше и дальше, из города в город. И скоро странную историю о загадочном отряде, одетом в черное, который появлялся под звуки серебряной трубы, знала вся Сахара.

Легион уже полдня двигался в равномерном темпе, когда неожиданно издалека донеслись звуки выстрелов. Маленький красный автомобиль, как всегда, двигался на двести метров впереди колонны.

— Мне надо посмотреть, что там происходит, — сказал человек в комбинезоне. — Разрешите мне прибавить скорость.

— Если расстояние увеличится хоть на десять метров, я вас пристрелю! — ответила девушка и приставила дуло пистолета к груди водителя.

— Ладно… -сказал тот.

Возле песчаного холма он немного повернул руль в сторону, и два правых колеса, взвизгнув, забрались на холм. Машина накренилась. Анна инстинктивно вцепилась в кузов машины. В следующее мгновение мужчина выхватил у нее пистолет. Автомобиль соскользнул с холма. Мистер Гуливер аккуратно приподнял Анну и положил на вершину мягкой песчаной дюны, затем бросился к рулю, и через две секунды машина с гулом скрылась за холмами.

Все это случилось со сказочной быстротой. Когда Анна села на дюне, маленького красного автомобиля уже не было видно. От злости и стыда ей хотелось завизжать. Так, сидя на дюне, пришлось поджидать приближающийся легион.

— Что случилось? — спросил граф, когда вместе с солдатами подошел к злополучной дюне.

— Этот ваш чертов проводник… — девушка с досады заплакала, — я же говорила, нечего даже разговаривать с ним. Этот бандит сбежал…

— Но вот же он едет обратно! — воскликнул Флер де Бак. Все посмотрели в ту сторону, куда протянул руку капитан пивной бочки, и увидели возвращающуюся красную машину. Автомобиль затормозил перед головой колонны, и из него выпрыгнул мистер Гуливер-Соколов.

— Простите, — начал граф, — но то, что вы сделали…

— Я услышал выстрелы и поехал посмотреть, что там происходит. Мне кажется, сэр, что вы вряд ли были бы довольны, прихвати я в данной ситуации с собой даму. Или я не прав?

Странный тип! Что бы ни случилось, одним предложением объяснит все, что хочет.

— Господа! В двух километрах отсюда заманили в ловушку отряд легионеров. Если ребята срочно не получат подмоги, их истребят всех до одного. Я еду на помощь! Кто хочет, может пойти со мной.

— Простите… — пролепетал маршал, — но нас нанимали не для того, чтобы…

— Да, этого нет в договоре, — тихо заметил граф. — Но ведь настоящий мужчина сам пойдет за этим человеком и не допустит, чтобы рядом с ним перебили французских солдат. Лично я иду немедленно! — закончил граф и расплатился за проезд с герром Штрудлем.

— Братцы! — воскликнул Флер де Бак. — Кто посмеет сказать, что здесь собрались трусы?!

— Само собой! — закричал Польхон. — Мы пойдем все вместе!

Солдаты одобрительно зашумели. То были парни не робкого десятка.

— Хорошо. Тогда, — воскликнул граф и впервые за время похода вытащил саблю из ножен, — ренонс!

Легион вытянулся по стойке «смирно».

— Вист!

Горн заиграл «Тореадор, смелее в бой». Легион двинулся вслед за графом. Дюрье, маршал и мистер Вильке сочли своим долгом остаться в тылу, чтобы защитить даму. Через пять минут прибежал зареванный лейтенант Рено. Оказывается, как только лейтенант собрался последовать за легионом, из-за холма появился мистер Гуливер и преградил ему путь.

— Лейтенант Рено! Немедленно вернуться к машине! Вы меня поняли?!

Лейтенант покраснел.

— Но… но вы не имеете права командовать…

— Имею! Я приказываю вам вернуться к машине! Если моих слов недостаточно, я разоблачу вас перед графом. Сэр Йолланд не станет брать в бой офицера-женщину…

Лейтенант в бешенстве развернулся на каблуках и пошел к машине. Мистер Гуливер, посмеиваясь, долго смотрел ему вслед, затем поспешил вперед и встал во главе маленькой армии, рядом с сэром Йолландом. Странный проводник попытался было отговорить графа от намерения лично вести в бой своих людей, но ему этого не удалось. Решительности и спокойствию сэра Йолланда мог позавидовать любой предок-завоеватель.

Легендарная история нам уже известна. Зажатые между скал солдаты в последний момент были освобождены неизвестно откуда взявшимися легионерами в черном. Заиграл «Тореадор», эти загадочные парни под предводительством пожарника с моноклем в глазу разбили банду, а потом быстро отступили, когда французские солдаты стали выбираться из ущелья, чтобы поблагодарить своих спасителей.

Эти люди видели чудо, о котором еще несколько недель шепталась вся Африка. Впереди них по пустыне шел Невидимый Легион с призрачной коляской во главе…

3

В палатке сидели трое: граф, Соколов и Анна. Соколов разложил карту и красной линией отмечал пройденный путь. Граф вяло следил за карандашом. Иногда он прикасался к плечу: в бою сэр Йолланд получил удар арабской саблей, к счастью, плашмя. Остался громадный кровоподтек, и граф чувствовал себя очень плохо. Тем не менее спокойно курил. Считал ниже своего достоинства хоть как-нибудь выдавать свою боль.

— Мы проделали большой путь, — сказал мистер Гуливер, — и сейчас находимся вот здесь, — он ткнул карандашом в какую-то точку на карте. — Вот направление на восток. Если будем двигаться в том же темпе, через десять дней придем к границам земли Урунги.

— А почему мы не проходили эти оазисы? — нервно спросила девушка.

— Не люблю останавливаться в крупных оазисах! И отряду этого не советую. Легион одетых в черное солдат и так слишком заметен, как мне кажется.

— Да… Но нам надо пополнить обоз, — заметил граф и вздохнул.

— Плечо болит? — сочувственно спросила девушка.

— Да нет… пустяки.

— О пополнении запасов, -продолжал мистер Гуливер, — можно позаботиться в Иделесе. Там я тоже не советовал бы входить в оазис всей армией. Мы с мистером Вильке поедем на телеге вперед и купим все, что надо. Затем двинемся дальше.

Молодой человек вышел из палатки и, как обычно, обошел лагерь. Беспорядка больше не было. Унтер-офицеры научились от мистера Гуливера, как надо правильно разбивать лагерь. Люди, которые пришли в легион с улицы, превратились в отличных солдат. Казалось, в их генах была заложена способность «военизироваться» в случае опасности. И только рыжебородый Польхон вел себя с непостижимым легкомыслием и заявил, что он, как старший лейтенант, не станет подчиняться невесть откуда взявшимся проходимцам, и пусть ему немедленно дадут рому, а то кое-кому не поздоровится.

Человек в комбинезоне тихо положил ему руку на плечо.

— Алло, месье… Успокойтесь, а то вам же хуже будет.

— Так! Может, из-за тебя, ха?! Ты думаешь, я испугался, да?

— Я ничего не думаю, но вы — офицер этой армии и должны подавать пример во всем. Хотя вы и не заслуживаете своего чина.

— Хочешь знать, кто ты?

— Нет. И предупреждаю: если вы меня оскорбите — убью, — молодой человек сказал это тихо. И хотя у него даже пистолета не было, бородач все же оторопел.

К ним подошел маршал.

— Польхон, идите и… — сказал он спокойно.

— А ты тут не командуй, старый дурак, а не то…

Польхон зарвался. От него несло алкоголем. У матроса руки чесались кого-нибудь побить. Но как только бородач произнес «старый дурак», мистер Гуливер резко схватил его за плечо.

— Лейтенант! — закричал он, — Как вы разговариваете со старшим по званию?!

— Что?! Да как ты смеешь…

Тот так скрутил матросу руку, что Польхон повернулся вокруг своей оси и отлетел на полтора метра. Когда, покачиваясь, поднялся, увидел направленное на него дуло револьвера. Была тихая южная ночь, яркие звезды освещали лица двух испуганных людей. Маршал дрожащей рукой теребил бороду. На лице Польхона играли блики догорающего костра.

— Капрал!

Вперед вышел Кинг Росванг.

— Этот человек оскорбил нашего командира, господина маршала. Забрать у него оружие и связать! Господин капитан, доложите графу о происшествии. Здесь пустыня. Речь идет о жизни и смерти. Если мы не сможем быть настоящими солдатами, передохнем… как собаки! Капрал! Вы слышали, что я сказал? Связать его!

Под воздействием слов мистера Гуливера Польхон вмиг протрезвел.

— Что? — сказал он и сделал шаг вперед. Огромные кулаки висели вдоль тела как две гранитные глыбы. — Меня… с… с… связать?!

— Предупреждаю, Польхон, — резко сказал человек в комбинезоне, — еще один шаг — я стреляю. Капрал, Тоутон, Вольфрам, связать его!

Темная ночная Сахара служила страшным фоном и придавала трагический оттенок происходящему. Вольфрам схватил рыжего матроса, а Тоутон и Кинг Росванг завели ему руки за спину. Польхон не успел опомниться, как уже валялся связанным на земле.

Дюрье доложил о происшествии графу. Сэр Йолланд слушал рапорт с каменным лицом.

— Этот человек на рассвете предстанет перед трибуналом! — Установилась мертвая тишина. С ума, что ли, сошел этот англичанин? — Мистер Гуливер прав. Здесь Сахара. Шутки в сторону! Мы играем в солдатики со смертью. Запомните это!

И на рассвете солдаты выстроились для «экзекуции». Было холодно. На горизонте только белая пелена отделяла небо от темной Сахары. Граф тихим голосом прочитал приговор: за оскорбление старшего по званию старший лейтенант Польхон подлежит разжалованию в солдаты.

Вывели связанного матроса, бледного как смерть. За его спиной шли два рядовых с винтовками в руках. Польхон строптиво огляделся, но ничего не сказал, хотя глаза его бешено сверкали. Вот если бы здесь стоял этот штатский с белыми зубами! Но граф, Бог его знает… Пожалуй, ему лучше не противоречить…

— Вы разжалованы в рядовые. Если еще что-нибудь случится, в ближайшем оазисе покинете легион. Это относится к каждому. Здесь место только настоящим солдатам! — Во время этой речи граф сорвал с матроса погоны, снял кокарду с фуражки, обрезал пуговицы и сломал о колено саблю.

Стояла гробовая тишина.

Бывший обойщик Кратохвиль испуганно прошептал на ухо Дюку Росвангу:

— Надеюсь, не будет… казни?

В розово-желтом свете из-за горизонта показалось солнце. В путь! Человек в комбинезоне прошел вдоль колонны.

— Подтянись! Выровнять строй!

Люди подровнялись. Колонна была готова по одному слову прийти в движение.

—Вист!

Легион двинулся с места. Сзади, в хвосте строя, угрюмо маршировал разжалованный Польхон.

4

Вечером Джереми Облат снова осмотрел плечо сэра Йолланда и дрожащим от тайной надежды голосом сообщил: возможно, потребуется операция. У графа был жар. Он похудел за время экспедиции, черты лица заострились и выражали усталость и безразличие. Анна смотрела на графа с беспокойством. Она все время сидела в палатке рядом с его постелью, сделанной из грубых одеял. У предков сэра Йолланда не было причин стыдиться своего потомка. Граф не выказывал боли и держался мужественно. Жара, многочисленные несчастья, заботы, трудности, ранение ни на секунду не смогли одолеть этого изнеженного аристократа. Его манеры, голос, выражение лица были неизменно спокойны и полны достоинства.

Красная папка с бесценными документами лежала тут же, под рукой. Девушка посмотрела на папку, потом на графа:

— Вам плохо?

— Нет. Просто переутомился… немного. — Сэр Йолланд поднял усталый взгляд на девушку. Он стыдился своей слабости.

Граф закрыл глаза и неожиданно почувствовал легкое мягкое прикосновение. Будто нежный теплый ветерок пробежал по руке. Что это было? Неужели девушка погладила его?!

Сэр Йолланд взглянул на Анну, но та спокойно сидела на своем месте. Спросить? Эх, она как всегда будет все отрицать… Боже мой… Ну почему эта милая красивая девушка всегда лжет? Граф уже сейчас страшился того мгновения, когда придется окончательно убедиться в том, что многоименная Анна — мошенница. Но ведь однажды это произойдет. Она украдет красную папку и тогда…