Рыбин А.Т.
      Сталин на фронте
      ВМЕСТО ЭПИЛОГА
      ОТ АВТОРА
      Прежде чем говорить о поездках Сталина на фронт в годы Великой Отечественной войны, необходимо указать о проведенной гигантской работе по созданию мощного военного потенциала Союза ССР. Разгром Красной армией военной машины Германии, которая к 22 июня 1941 г. поработила громадные экономические ресурсы девяти западных и балканских государств, свидетельствует о том, что многонациональное наше Отечество было мощным бастионом мира.
      Готовился ли Сталин к неожиданностям внезапных нападений на СССР? Безусловно, готовился.
      Еще в 1934 г. конструктором А. Костиковым была разработана реактивная установка под названием БМ-13. В том же году появился мощный танк Т-34. Эти два первенца военной техники не имели себе равных в мире. Установка БМ-13 была опробована 14 июля 1941 г. в районе железнодорожной станции Орша.
      Удар огненной силы 16-зарядной БМ-13 был потрясающим и навел ужас в стане фашистов. Это полностью подтверждает бывший командир установки БМ-13 Николай Тимофеевич Климов, прошедший по дорогам войны с ней с 1941 по 1945 г.
      Подготовка Советского общества к неожиданностям шла по всем направлениям. Прежде всего по военной учебе молодежи в сотнях тысяч технических, спортивных, творческих кружков. Активно работали поэты, прозаики, художники, работники театрального искусства.
      Неплохо была поставлена разведывательная работа Генштаба Красной Армии за кордоном. Всюду готовились кадры в армию, начиная с пионерской, комсомольской организаций.
      В зените находилось новаторство, изобретательство на производстве в городе и деревне. Все открытия в области физики, химии относятся к периоду существования Советской власти. В 1940 г. Сталин, Ворошилов собрали уже третий раз авиаконструкторов в зале заседаний ЦК ВКП(б). Речь шла об усовершенствовании самолетов. Страна требовала продления дальности полета самолетов и увеличения потолка.
      Со мной рядом находились в первом ряду из девятки Г. Прожерин, Н. Кирилин. Н. Власик стоял у двери сталинского кабинета, которая вела в зал заседаний. Многие авиаконструкторы выступали с предложениями по усовершенствованию самолетов. Однако дело продвигалось вперед медленно. Выступил Герой Советского Союза Г. Байдуков. Он предлагал незначительные усовершенствования к самолетам. Сталин выразил неудовлетворение его предложениями и заметил: "Байдуков, вы опытный штурман, летчик-испытатель, но предложения даете неудовлетворительные. Вы не подготовились к совещанию. Садитесь и послушайте, что будут предлагать авиаконструкторы".
      Тут выступил один из авиаконструкторов и сказал: "Товарищ Сталин, у авиаконструктора Архангельского есть дельные предложения по теме, но его не пускают в зал". Сталин сверкнул глазами на Власика. Через пять минут Архангельский появился в зале, но он почему-то не выступил с предложениями.
      Побывали мы с секретарем Е. Рыбиной на квартире у прославленного летчика М. М. Громова и попросили его поделиться воспоминаниями о Сталине. И вот что он сказал:
      "Сталин имел обширный государственный диапазон познаний в разных областях народного хозяйства, как и в военной технике. Умный, хитрый, жесткий, он умел вдохновлять руководителей, народ на подвиги ради защиты Родины. Он не терпел болтунов, панибратства, захваливания лидеров всех рангов. Сталин перевернул мою душу и заставил меня совершенствовать свои познания в области авиации. Признаюсь, я и другие летчики имели удали много, а знаний мало. Он зорко следил за нашим профессиональным мастерством в авиации. Бывало, соберет без нас профессуру по самолетостроению, все уточнит, разузнает, а затем соберет нас и как начнет пулять по нам вопросами по технологии строительства авиации - мы и рты все поразеваем.
      Перед войной Сталин пригласил меня к себе и сказал:
      "Товарищ Громов, мы живем в капиталистическом окружении, оно сформировало и взрастило Гитлера. Надо нам подумать о создании дальней бомбардировочной авиации".
      Мы взялись за дело. С летчиком Юмашевым под Москвой подвесили к самолетам бомбовый груз и махнули в Крым. Там по макетам отбомбились и возвратились обратно. Таким образом, в два конца покрыли 2400 км". В 1940 г. мне и капитану Семиошкину довелось сопровождать на полигон маршала С. Тимошенко и генерала Г. Жукова. Там из авиационных пушек проводилась стрельба по бронированным щитам. После каждого залпа 500 метров бежали к щитам С. Тимошенко, Г. Жуков.
      Генералы и полковники, тучные от кормежки, в поте лица преодолевали в два конца расстояние от пушек до щитов. Пришлось быть с К. Ворошиловым на полигоне, где с самолета сбрасывались однотонные авиабомбы. Ворошилов и мы в это время находились в укрытии, примерно в 500 метрах.
      Из воспоминаний секретаря МК и МГК ВКП(б) Г. Попова: "В октябре 1938 г. был снят с работы первый секретарь МК и МГК ВКП(б) А. Угаров. 2 ноября 1938 г. под председательством Н. Хрущева состоялся Пленум МК и МГК. Первым секретарем избрали А. Щербакова, а меня вторым. На меня легла громадная ответственность, тем более что я окончил авиационный институт по моторостроению. Требовалось большое количество авиамоторов и истребителей И-16. В этой связи на заводе им. Фрунзе партийное собрание проходило два дня. Критиковали директора завода Соколова. Тут я понял: одной критики недостаточно, нужна конкретная помощь. Я познакомился с гл. инженером завода А. Куинджи. Это был человек дела и темперамента. Дал несколько советов и проблема с авиадвигателями к самолету И-16 была решена. На очереди стоял вопрос о двигателях к истребителям МИГ-3 и штурмовикам ИЛ-2. С этим заводом я был связан с 1939 г.
      В 1940 г. мне пришлось впервые беседовать со Сталиным. Первая беседа проходила в Кремле, вторая на даче в Кунцеве. Однажды мне позвонил А. Щербаков и сообщил: "Нас вызывает Сталин". При встрече со мной Щербаков волновался, лицо его стало бледным. В сентябре 1940 г. мы ехали на "Линкольне" в Кремль. Поднялись на 2-й этаж, прошли по коридору, кроме чекистов никого не было видно. Нас встретил А. Поскребышев. Сталин нас принял сразу. Он прохаживался по кабинету и кого-то ждал. Мы не ошиблись. На пороге появился А. Шахурин. Сталин начал с выпуска авиамоторов. Я насторожился, так как это касалось меня. Старался держаться спокойно. Сталин: "Почему происходит задержка выпуска моторов?". Я ответил, что несвоевременно поступают на завод магнетоБСМ-12 с завода АТЭ-1. Беседа продолжалась у Сталина около трех часов. Сталин резюмировал: "Мы живем в капиталистическом окружении. Всякое может быть. Надо быть готовым к неожиданностям".
      Возник вопрос о станкостроении и инструментальной промышленности. В дверях появились нарком этой промышленности В. Малышев и его заместитель А. Ефремов. Тут я понял, что Сталин знает дело и мне надо крепко подтянуться по специальности. Мы вышли из Кремля после того, как Сталин мне задал несколько десятков вопросов. Шли по ул. Куйбышева. Нагнал меня А. Шахурин и по секрету на ухо прошептал: "Сталин сказал, что Попов дело свое знает". Это уже меня окрыляло, и я был готов день и ночь работать. Из Кремля я прямо направился на завод АТЭ-1. Срочно с руководством был создан график выпуска магнетоБСМ-1. Но, видимо, А. Шахурин не удовлетворил Сталина знаниями по специальности. Он пригласил нас на дачу в Кунцево. Собрались предварительно у Маленкова. В машины сели Жданов, Маленков, Щербаков, затем заехали в НКВД за Берия. Нас пригласили в зал. Вышел Сталин и пригласил нас за стол. Женщина по имени Матрена Петровна принесла все. необходимое и поставила на столик. Каждый обслуживал сам себя. За столом появились Вознесенский, Шахурин. Беседа продолжалась у Сталина с 23 часов до 6 утра. Сталин говорил больше об обороне государства и партии. Затем резюмировал: "Мы умрем, а партия Ленина останется, как бы ее ни загоняли в тюрьмы такие, как Гитлер, Муссолини, Франко. Далее Сталин между делом стал нас сам угощать жареными перепелами. Он каждому из нас клал на тарелочку этот деликатес при помощи вилочки и ножичка.
      Затем Сталин обратился ко мне: "Товарищ Попов, а вы вплотную займитесь изготовлением моторов. Это одна из важнейших задач, которая стоит перед нами".
      По-моему, Сталин любил русские народные песни. Он подошел к радиоле и начал проигрывать песни в исполнении Лидии Руслановой. После этого А. Жданов сел за рояль и начал исполнять классику. Наигравшись за роялем, он взял в руки гармошку и выдал русскую. Кто-то ударился впляс, конечно, как мог, показал свое танцевально-хореографическое искусство.
      Сталин был очень гостеприимный. Тут я ухитрился и сказал Сталину: "Как вы тогда здорово меня драили". Сталин усмехнулся и ответил: "Такая уж у меня должность и обязанность". Я подумал, что у Сталина, как у Чапаева. Дружба дружбой, а служба службой. Панибратства и похлопывания по плечу он не терпел.
      Какое впечатление на меня произвел Сталин? Это был человек весьма уравновешенный, я бы сказал, удивительно спокойный. Голос глуховатый. Говорил неторопливо и лаконично, фразу его были отточены до совершенства, Чувствовалось, что у него все обдумано. Затем Сталин сказал: "Необходимо для студентов построить на Ленинских горах университет с общежитием. Негоже, чтобы студенты мотались из конца в конец Москвы. Стипендия их невелика. Это нам надо учитывать".
      В 1940 г. я поехал на танковый завод. Надо было испытать танк-амфибию. Поехали на полигон в Щелково. Я уселся в танк, который погружался в воду. Мы оказались на дне озера. Но к концу испытания стала проникать вода в танк. Грозила катастрофа. Мы из танка через люки выбрались и поплыли к берегу, а танк пошел на дно. Тут я понял сталинский наказ: "Семь раз отмерь, а потом отрежь". Касаясь законов, Сталин сказал: "В нашем многонациональном государстве издание закона - дело очень серьезное. Надо, чтобы как минимум закон работал не менее десяти лет. Поэтому перед тем, как его издать, надо его детально продумывать месяц, полгода, год. Надо его подготовить так, чтобы народ не нашел ни одной зазоринки для превратного его истолкования".
      Я взялся за дело. На заводе организовал кабинет и наладил непосредственную связь с Кремлем. Дело хотя и медленно, но пошло в гору. Быстро ускорился выпуск авиамоторов АМ-35, которые шли к истребителям МИГ-3. Каждый день докладывал Сталину о выпуске авиамоторов. Подобрался и толковый директор завода им. Фрунзе М. Жезлов. 22 июня 1941 г. в 4 часа утра Щербакова и меня вызвали и сообщили, что Гитлер напал на СССР. В голове крутилась лента громадья планов и размышлений. Я пробыл со Сталиным всю войну. Знал всех членов Политбюро, их качества в работе, но разумнее, последовательнее, более масштабно мыслящих, предвидящих будущее я никого из членов Политбюро не назову, кроме Сталина.
      Это была та ось, вокруг которой вращалось, активно действовало все нижестоящее руководство, готовое отдать жизнь ради спасения Родины. Сталина тогда заменить было невозможно. Хотя солдат и решал победу на полях сражения, но он верил Сталину, верил, что только с ним можно победить фашистскую гориллу мирового масштаба.
      Писал я эти воспоминания спустя 20 лет после Великой Отечественной войны. Мне не нужно было приукрашивать ни того, ни другого. Я просто отдаю должное Сталину, хотя имею в душе некоторые обиды на него, что он не сумел меня защитить от хищников, окружающих его в лице Берии, Маленкова, Хрущева".
      30 апреля 1994 г. "Московский комсомолец" на своих страницах написал статью "Тайна кабинета вождя". А по существу тайны-то и нет никакой. Речь идет о Кремлевском бомбоубежище в годы Великой Отечественной войны. Газета поставила ряд вопросов: кто и когда бомбоубежище строил? В книге "Сталин и Жуков", вышедшей в декабре 1994 г. я уже ответил на многие вопросы "Московского комсомольца". Сегодня даю исчерпывающий ответ на эти вопросы.
      Инициатором строительства, "толкачом" был комендант Московского Кремля Н. Спиридонов. Начали строить в июне 1941 г. Кто строил? Руководил работами начальник Метростроя Самодуров и его заместитель Губанков и женщина по фамилии Картакова. В Кремль ежедневно приезжал Л. М. Каганович и следил за графиком выполнения работ. Тогда строительство метрополитена, его начальство находилось под опекой НКПС. Таким образом, мы ответили на все вопросы, поставленные "Московским комсомольцем". Враг продвигался вглубь нашей территории и особенно угрожал с Запада.
      Как известно, к сентябрю 1941 г. была создана мощная Можайская линия обороны, на которую выдвигались из резерва Ставки шесть стрелковых дивизий, шесть танковых бригад, более 10 артиллерийских полков. На первую линию обороны выехал Сталин. Она проходила по линии Серпухов, Солнечногорск, Звенигород. Там-то и побывал Сталин. Вспоминает В. Туков: "Сталин осмотрел первый пояс Можайской линии обороны. Передвигались на 8-цилиндровом "Форде" по проселочным дорогам. В некоторых деревнях ребятишки первыми узнали Сталина, бегали по улицам и кричали: "Ура! К нам товарищ Сталин приехал!". Целый день мы мотались по лесам и узким дорожкам в зарослях.
      К вечеру Сталин от Звенигорода быстро покрыл 60 км до Москвы. Его шофер А. Кривченков, как говорят, с ветерком доставил Сталина в Москву на дачу Кунцево.
      Вспоминает известный поэт Н. Старшинов: "Наша 21-я армия Крылова от Калуги шла на левый берег реки Угры в район Юхново. Там сосредотачивались 19, 20, 21, 22-я армии. Это был район Западной Двины и Днестра. Ждали мы Сталина, расчистили площадку, поставили на поляне стол. Эти армии включались в состав Западного фронта. Верховный решил своими глазами посмотреть на экипировку и боевитость красноармейцев. Кроме этого, детально с командующими армиями обсудить план операции. Согласно приказу Сталина армии сосредотачивались на упомянутых рубежах к 10 июля 1941 г., что и было выполнено. Сталин в сопровождении охраны и командующих беседовал долго, рассматривая топографическую карту района военных действий". Такую поездку подтверждают прикрепленные Сталина В. Туков, И. Хрусталев, Н. Кирилин.
      Тяжелая и мрачная картина была в Москве в октябре и ноябре 1941 г. Столица кипела. Появились в городе дезертиры и провокаторы. Как установлено, председателю исполкома Моссовета В. П. Пронину несколько раз звонил провокатор и требовал вместе с аппаратом покинуть Москву. Это была наглость. Василий Прохорович каждый раз посылал провокатора с "трехэтажной припаркой". Тот бросал трубку, а на второй день звонил другой провокатор с теми же угрозами. Конечно, заново получал провокатор русскую оплеуху. Тогда было не до корректности и использовался весь русский арсенал отборной словесности.
      Где был Сталин? Немецкая пропаганда убеждала в эфире, что Сталин покинул Москву. Писатель П. Проскурин в романе "Имя твое" тоже занялся фантазией. Проскурин написал, что Сталин 2 часа ходил по платформе Рогожско-Симоновского тупика в раздумье, а потом возвратился в Москву. Это ложь, которую Проскурин пытался выдать за правду. По инициативе Л. Берия, Г. Маленкова, Л. Кагановича спецпоезд для Сталина был приготовлен за Абельмановской заставой. В ожидании Сталина у спецпоезда дежурили сотрудники личной охраны Сталина П. Лозгачев, В. Туков, В. Круташев, Н. Кирилин, П. Шитоха, А. Белехов. Сталин к спецпоезду не приехал ни в октябре, ни в ноябре. Кроме этого, на аэродроме Чкалова стояли с 16-го октября 4 Дугласа. Один из них под управлением летчика В. Грачева предназначался для Сталина. Охрану самолетов несли мои подчиненные, автоматчики Ю. Корольков, А. Сусанин, А. Жуков. Сталин на аэродроме не появлялся. Петр Проскурин путает. За Рогожской заставой стояли 4 спецпоезда, приготовленные Берией для эвакуации аппарата НКВД. Сталин работал в Кремле. В бомбоубежище у дверей кабинета Сталина стоял на посту С. Кашеваров и другие сотрудники девятки.
      Кремль охранялся слабо. Работали одни Спасские ворота, в то время как Берия снял с Калининского фронта 13-й погранотряд для охраны здания НКВД и 4 спецпоездов. В первых числах октября 1941 г. Сталин и Булганин в сопровождении В. Румянцева, В. Тукова, И. Хрусталева, А. Ракова ночью ездили на Малоярославскую и Волоколамскую линию обороны, осматривая в отдельных местах ее укрепленность. Без ведома Сталина Л. Берия заминировал дачу Сталина в Кунцеве. Сталин приехал туда 16 октября в 23 часа и приказал коменданту И. Орлову вызвать саперов и немедленно ее разминировать. Работал Сталин с 16 на 17 октября в маленьком домике. Утром поехали по улицам Москвы. Конечно, беспорядки в столице, организованные Берией и Щербаковым, были повсюду. Тащили, вернее растаскивали, муку, мясо. Некоторые, обвешавшись колбасой, спешили в неведомые края. Из воспоминаний секретаря МГК и МК ВКП(б) Г. Попова:
      "Нас срочно вызвал Берия. С порога он, заикаясь, нам сказал: "В Одинцове немецкие танки". Я только что приехал оттуда. Никаких немецких танков там не видел".
      Из воспоминания члена МГК и МК ВКП(б) Ильи Новикова:
      "В ночь с 15 на 16-е октября 1941 г. Берия вызвал всех секретарей райкомов партии и заявил: "Связь с фронтом прервана. Утром раздайте все продукты из магазинов населению. .Оставьте по 500 человек актива в районе для защиты Москвы". По существу, с этого и начались беспорядки в Москве. Где был Сталин? Говорили, что на Калининском фронте. Утром Сталин появился в Кремле и навел порядок".
      В 20-х числах октября Сталин в сопровождении В. Тукова, И. Хрусталева, Н. Кирилина выехал на Волоколамское шоссе в 16-ю армию Рокоссовского. Ночью лично наблюдал побатарейно за залпами БМ-13 ("катюш"). Вспоминает В. Туков:
      "Основная машина застряла на опушке леса в грязи. Сталина усадили в 8-цилиндровый Форд и сделали бросок на шоссе. Затем при помощи танка вытащили на шоссе Паккард. Сталин пересел в него, и взяли утром курс на Москву. После нас сразу налетела немецкая авиация для удара по БМ-13, но их уже не было там на позиции.
      В середине ноября 1941 г. Сталин выехал в полевой госпиталь на Волоколамское шоссе в село Ленино-Лупиха, где провел с ранеными бойцами обстоятельную беседу о боевитости немецкого офицера и солдат в Подмосковье". Раненые просили Верховного громить немцев под Москвой. Сталин пообещал выполнить их пожелания".
      Во второй половине ноября 1941 г. Сталин в сопровождении Н. Кирилина, И. Хрусталева, В. Тукова, В. Румянцева выехал в 316-ю дивизию И. В. Панфилова, которая располагалась на Волоколамском шоссе в районе деревни Гусенево. Сталин и Ворошилов на снежной равнине, среди артиллерии ознакомились по топографической карте с обстановкой и дали необходимые указания. 18 нояобря там же погиб командир дивизии Панфилов.
      С июля 1941 г. Сталин часто появлялся по утрам, после налетов вражеской авиации и осматривал разрушения. Так он появлялся на Калужской пл., Смоленской пл., Земляном валу, ул. Горького, в районе станций Барыбино, Михнево на Юго-Западном направлении. Вспоминает Н. Кирилин: "17 октября 1941 г. в 24 часа Сталин лично проверил посты патрулей на Бородинском мосту. Патруль от неожиданности растерялся, но наутро я повез от Сталина пакет, и меня уже на мосту проверили, как говорят, по всем наличным документам. Речь шла о тщательном допуске людей, машин в расположение центра столицы. Характерно то, что Сталин везде останавливался, выходил из машины и разговаривал с народом".
      Из воспоминаний сотрудника личной охраны Сталина из девятки В. Круташева: "17 октября 1941 г. Сталин ехал по Можайскому шоссе с дачи. Шел небольшой снег. Все шоссе было заполонено народом. Кто шел от Москвы, кто к Москве. В этой массе народа я заметил, как женщина тащила на санках свой скарб. Наверху ее багажа сидели двое детей. Это было печальное зрелище. Сталин смотрел из машины в окно на это шествие, которое двигалось по шоссе Бог знает куда. Всем было ясно, что надо железной рукой наводить порядок не только в Москве, под Москвой, но и во всей стране".
      19 октября 1941 г. появилось известное в истории постановление ГКО. Очень быстро был наведен порядок в Москве и стране. 6 ноября 1941 г. Сталин выступил в метро им. Маяковского по случаю 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Он вскрыл просчеты в войне и наметил конкретные предложения по устранению этих промахов. Затем состоялся концерт с участием И. Козловского, М. Михайлова и других коллективов из армейских ансамблей.
      Где находился Г. К. Жуков и как, под каким ракурсом его нужно рассматривать в период битвы за Москву? Из воспоминаний сотрудника для особых поручений Жукова майора Н. Казьмина: "В первый день войны Жуков по указанию Сталина вылетел в Киев, для выяснения обстоятельств, сложившихся на Киевском фронте. Затем Жуков в трудное для города на Неве время выехал в Ленинград. Но гвоздь всего дела была Москва, к ней стремился Гитлер. Он почему-то ошибочно считал, что с падением Москвы будет закончена молниеносная война. Но это было не так, поскольку поднялся весь священный Союз народов против агрессора. В трудное время обороны Москвы Сталин позвонил Жукову в штаб фронта в Перхушково. Между ними состоялся разговор. Сталин требовал: ни одного шага назад. Жуков ответил: "Отступление только через мой труп". Но когда немцы подошли к деревне Крюково на Ленинградском шоссе и Жуков оказался полуокруженным, его нервы начали сдавать. Из воспоминаний бывшего командующего МВО генерал-полковника П. Артемьева: "Когда нависла угроза над Москвой все мы не были уверены в успехе наших войск. Тут и Жуков не выдержал. Он позвонил Сталину и попросил разрешения перевести свой штаб из Перхушкова на Белорусский вокзал. Сталин ответил: "Если вы. попятитесь до Белорусского вокзала, я займу ваше место". Больше уже Жуков ничего не просил у Верховного. Из воспоминаний генерала В. Румянцева: "Мы с полковником А. Головановым находились у Сталина в кабинете. В это время позвонил комиссар ВВС Западного фронта Степанов. Между ними состоялся такой разговор:
      Степанов: "Товарищ Сталин, разрешите штаб ВВС Западного фронта перевести за восточную окраину Москвы?".
      Сталин: "Товарищ Степанов, а у вас есть лопаты?". Степанов: "Какие нужны лопаты?" Сталин: "Все равно, какие найдутся".
      Степанов: "Найдем штук сто".
      Сталин: "Вот что, товарищ Степанов. Дайте каждому вашему товарищу по лопате в руки и пусть они начинают копать себе братскую могилу. Вы пойдете на Запад изгонять врага с нашей земли, а я останусь в Москве и буду руководить фронтами боевых действий".
      23 февраля 1995 г. Российское радио распространило клевету против Сталина. Оно заявило, что Сталин в первые две недели войны был деморализован и не руководил фронтами. Это сплошная ложь. Даже в свое время Геббельс не сказал подобного. Он бы сейчас перевернулся от зависти в гробу, позавидовав краснобаям из эфира Российского радио. Сталин работал ежедневно, ежечасно с 22 июня 1941 г. на даче и в Кремле, не имея на первых порах никакого укрытия. Тогда в Москве проходило совещание трех делегаций по вопросу поставки вооружения СССР. 5 октября 1941 г. Сталин пригласил на балет "Лебединое озеро" в филиал ГАБТа А. Гарримана, лорда В. Бивербрука. Заглавные партии исполняли Галина Уланова и Константин Сергеев.