Хотя Руководства регламентировали встречи и пытались регулировать формальные собрания членов, оказывая на них давление (большее, чем Конституция масонов), они никогда не вмешивались в социальную сферу. От кандидатов перед их принятием требовалось дать торжественное обязательство, что, став Посвященными (содали), они будут поддерживать бедных собратьев.
Действительно, влиятельные ученые подтверждают тот факт, что члены коллегии, в отличие от «каменщиков», не использовали обращение «брат» в отношении друг друга. Однако Кут придерживается другой точки зрения, пытаясь доказать в той работе, что я уже цитировал, что «содали называли друг друга „fraters“ (братья)».
Установлено, правда только масонскими авторами, что в коллегиях проводились тайные встречи, где занимались инициацией новообращенных в Братство, давали мистические и эзотерические наставления своим Ученикам и Подмастерьям. Известно также, правда опять же на основании того же источника, что коллегии работников придавали символический характер результатам своего мастерства или профессии.
Тем не менее на основании различных источников ясно, что их авторы делали умозрительные заключения по поводу формы, организации, коллегий и методов их управления. В обычаях римских коллегий существует аналогия между этими древними корпорациями и современными масонскими ложами, и она более очевидна и вовсе не является случайной.
ГЕРМАНСКИЕ МАСОНЫ (КАМЕНЩИКИ)
Период с VI по XII век был в Германии временем строительства большинства монастырей, которые можно рассматривать как ранние школы масонства и колыбель немецкой архитектуры. Однако они не внесли никакого вклада в организацию масонства. Происхождение этого сообщества следует искать в торговых гильдиях, образовывавшихся в городах до начала X века. Их число постепенно увеличивалось, и, соответственно, возрастало их влияние. К концу XII века они распространились на большей части Германии и контролировали значительную часть торговли.
В 1106 году епископ Адельберт утвердил хартию двадцати трех рыбаков в Вормсе. Другая грамота была пожалована императором Лотарем II портным из Кведлинбурга в 1134 году. Без сомнения, как и в Англии, германские гильдии существовали в течение длительного времени и лишь затем приходили к необходимости заручиться письменными полномочиями, чтобы продолжать свою деятельность.
Приобретенная этими ассоциациями власть продолжала укрепляться. Однако в 1231 году национальный парламент в Вормсе попробовал их проверить, а чуть позже король Генрих, отвечая на многочисленные жалобы по поводу торговых гильдий разных городов, постановил распустить все подобные общества в немецких городах, не сделав ни для кого никаких исключений. Хотя этот декрет так и не был введен в действие, в 1275 году император Рудольф Габсбург ратифицировал его. После этого за короткий срок гильдии восстановились, при том же монархе, приобретя прежние привилегии.
В немецких средневековых городах население делилось на два класса. Первый, класс патрициев, был представлен гильдией бюргеров, второй, более низший, мастеровыми. Однако примерно к концу XIV века последний повсеместно захватил управление городами у бюргеров или стал равным ему по положению.
Это движение поощрялось Мастерами, которые постепенно исключили ремесленников из своих собраний. Явление имело место во всех гильдиях, только каменщики составляли исключение. Правда, недолго, поскольку тот же самый обычай не ранее конца XVII века превратился в особенность их системы. Поэтому ремесленники (поденщики) образовали свои собственные гильдии, или Братства. В руководство они выбирали чиновников из собственного состава, иногда приглашали их со стороны, например из числа Мастеров.
Письменные свидетельства, касающиеся этих сообществ, многочисленны, в большинстве случаев описания позволяют нам составить мнение об обычаях каменщиков, которые, хотя и оказывались близкими другим ремесленным гильдиям, все же по своим индивидуальным особенностям отличались от них всех.
Возможно, что где-то около XII века искусные каменщики и каменотесы, строившие монастыри, объединились с искусными строителями городов, образовав единое общество, которое впоследствии стало известно по всей Германии как Штейнметцен (каменщики).
Согласно немецким авторам, исход из монастырей произошел примерно в это время. Обычно они связывают происхождение торговых ассоциаций с монастырскими строителями, поскольку ранее существовавшие гильдии каменщиков были способны обходиться без кого бы то ни было. Уже в XII веке Братства каменщиков существовали как в городах, так и в монастырях, нередко конкурируя друг с другом.
Все виды торговли были склонны к делению, и этот обычай приняла Spinnewetter, которая первоначально включала в себя все строительные занятия, в дальнейшем разделившись на меньшие ветви. Известно, что эти ответвления стали называться Штейнметцен (каменщики), Штейнхауэр (каменотесы) и Маурер (штукатуры и укладчики кирпичей). Именно они стали предшественниками вольных каменщиков, о которых мы говорим и чья давняя история, записанная ими самими, и будет темой нашего дальнейшего разговора.
Здесь необходимо назвать три узловые даты – 1459, 1462 и 1563 годы, в каждый из них появился соответствующий Кодекс, или Статут, устанавливающий внутренний распорядок сообщества. Их сравнительный анализ дает хорошую возможность для понимания внутренней жизни и организации Братства каменщиков.
Статуты, на которые мы ссылаемся, в полной мере можно описать как Законы или Уставы, однако, чтобы избежать двусмысленности, мы будем именовать их следующим образом: Страсбургская конституция 1459 года, Постановления Торгау 1462 года и Книга Братства 1563 года.
В Конституции 1459 года говорится, что Мастера и члены проводили свои собрания в Шпейере, в Страсбурге и Ратисбоне. Йост Доцингер из Вормса, Мастер Страсбургского собора, и впоследствии его наследники признавались Верховными Судьями Братства. Однако в следующем параграфе, принятом в Ратисбоне в 1459-м и в Шпейере в 1463-м, Мастера в Кельне и Вене указаны на той же должности, но каждый в своем районе.
Четвертый Верховный судья, из Берна, занимал более низкое положение, обладая властью над всей Швейцарской Конфедерацией. Затем следовали имена четырех человек, которые согласились с этим законом 9 апреля 1464 года, и еще двадцати одного, которые подписали его через четыре недели после Пасхи, в 1459 году.
Все эти Конституции позволяют составить ясное представление о каменщиках, их карьерах, а также об ассоциациях, возможно просуществовавших в целом в течение столетия или более того. В последующем можно говорить уже о четырех главных ложах. Из них та, что находилась в Страсбурге, бесспорно, считалась самой влиятельной.
Кодекс 1459 года с небольшими изменениями по частным вопросам продолжал действовать вплоть до 1563 года, когда обновление проводилось на двух встречах, состоявшихся в Бале и Страсбурге. В соответствии с последним кодексом Тюрингия, Саксония и Франкфурт исчезли из правил Страсбурга. Как полагают, эти территории составили отдельные провинции во времена пятой главной дрезденской ложи. Известно, что масоны новой провинции провели собственное собрание и издали ряд распоряжений в 1462 году.
Книга Братства 1563 года считается последним Кодексом законов, относящихся к немецким каменщикам из дошедших до нас. Она напечатана в формате инфолио (1/2 листа), по одному экземпляру было разослано в каждую ложу, Мастер которой хотел присоединиться к Братству. Можно утверждать, что она продолжала регулировать торговлю вплоть до совсем недавних времен. Вплоть до передачи Франции Эльзаса – Лотарингии главной ложей молчаливо предполагалась страсбургская. Документальные свидетельства позволяют нам рассмотреть внутреннюю жизнь немецких средневековых лож, и мы можем это сделать начиная с Руководства Торгау, учрежденного в 1462 году.
Из преамбулы к ним становится ясно, что страсбургские Мастера послали копию своей Конституции (1459 года) в ложи, находившиеся в Северной Германии.
Северогерманские Мастера приняли страсбургский Кодекс 1459 года, скрепив ее экземпляр своими печатями, чтобы использовать в своих собственных ложах, а также снабдили его примечанием: «Основанный на древних установлениях, учрежденных святыми венценосными мучениками ради чести и восхваления Святой Троицы и Марии Царицы Небесной».
В Конституции 1459 года также содержится страстное посвящение во имя «Отца, Сына и Святого Духа, всемилостивейшей владычице нашей Марии и четырех ее благословенных слуг, четырех венценосных мучеников, вечная им память» (Quatuor Coronati).
Выглядевшие как обычные торговые регламенты, все Статуты, или Постановления 1459, 1462 и 1563 годов, возможно, только подтверждали ранее существовавшие обычаи. Главным нововведением являлось упоминание в преамбуле Кодекса 1459 года, что «Мастера и братья из Шпейера, Страсбурга и Ратисбона обновили и исправили древние традиции, естественно и доброжелательно согласовав их со Статутами и Братством». Из данной записи в Конституции 1563 года следует, что даже после прекращения ее действия в течение более столетия существовали Мастера, не присоединившиеся к братству.
Как и другие ремесленники, каменщики делились на три класса (градуса): Мастера, Ученики и Подмастерья. Двое последних не допускались в Братство, но Мастер являлся его членом и был обязан своему положению как председательствующему судье, так и тому факту, что он возглавлял работы.
В других ремеслах Мастер и временные рабочие образовывали собственные Братства. В некоторых случаях в ассоциациях временных рабочих председательствовал местный Мастер. В других им становился один (иногда несколько) из среды временных рабочих, именовавшийся альт-гезелем (старым членом). Однако в обоих случаях президента избирали в ходе голосования, причем в последнем Мастера воспринимали как представителя своего сословия, а не чиновника. Процедура всегда возглавлялась альт-гезелем, при котором Мастер выполнял функции советника.
Не станем утверждать, что подобное различие было преднамеренным и что каменщики специально установили свой собственный обычай, отличавшийся от тех, что существовали во всех остальных ремесленных гильдиях. Ни в одном городе не наблюдался недостаток каменотесов. Однако Мастеров-каменщиков в них было мало, как правило двое.
Один руководил строительством городского собора, другой состоял на временной муниципальной службе и ведал строительством укреплений. Каждый из них нанимал несколько учеников, но общее число оказывалось недостаточным, чтобы образовать два Братства. Поэтому Мастера и рабочие вынуждены были оставаться вместе, и каждый Мастер обычно возглавлял деятельность собственных мастерских в ложе. Тем не менее его деятельность никогда не была эффективной, и, возможно, Братства каменщиков вряд ли отличались от объединений представителей других ремесел чем-либо, кроме характера самой работы.
Период ученичества обычно продолжался пять лет, чтобы поступить в Ученики, в первую очередь требовались доказательства, что кандидат законнорожденный. Контракт с Мастером утверждался и отменялся в присутствии всей ложи. Хотя в Руководствах 1462 года требовалось неукоснительно соблюдать длительность этого периода, на практике это происходило редко.
В Статуте 1563 года имеется пункт, которым вводится различие между неумелым и искусным Подмастерьями (Kunst diener). Пробыв надлежащее время Учеником, бывший Подмастерье объявлялся свободным ремесленником и приобретал титул «товарища» (гезеля). Его посвящение в ремесленники происходило в ложе.
От него требовали дать клятвенное заверение в том, что он останется верен ремеслу, не станет менять своих опознавательных знаков, не раскроет вверенные ему секреты ни при каких обстоятельствах. Тогда его знакомили со способами приветствий и рукопожатий. Правда, убедительных свидетельств, что каменщики пожимали руку, нет. Правда, за исключением единичных (и сомнительных) случаев, когда рукопожатия относились к ритуалу праздников, во время которых – и это, очевидно, происходило во всех торговых сообществах – произносились церемониальные тосты и приветствия. Тем не менее, по достоверным источникам, то, что называют рукопожатием, встречается у штейнметценов (каменщиков) и в настоящее время. Возможно, что оно также существовало в более или менее отдаленный от нашего период. Став свободным ремесленником, Подмастерье переходил в статус наемного работника и уходил на свободный промысел, продолжительность которого отличалась в разных ремеслах.
Нам ничего не известно о ритуале, связанном с приемом новых Подмастерьев. О нем ничего не говорится ни в одном из существующих документов. Но представление о нем не остается в потемках, поскольку подобные церемонии были описаны среди Братств наемных рабочих других ремесел.
Обычно Президент обращался к собранию с вступительной речью, сопровождая ее ударом своего молотка, после чего наступала тишина. Открытие и закрытие собраний происходило в диалогической форме. Делались пожертвования, велись другие дела. Затем присутствующие задавали вступающему три формальных вопроса.
Во многих сообществах кандидат проходил через церемонию, носившую более или менее символический характер. Во время принятия кандидата именовали «неотесанным поленом», а затем – «обструганной доской». Действие заканчивалось лекцией. Если речь шла о специалистах по замкам, то в заключение во рту кандидата трижды поворачивали ключ. Но данный элемент церемонии, вполне возможно, универсален: скорее, им завершалось посвещение вне зависимости от специальности.
Вероятно, какая-то своеобразная церемония существовала и у каменщиков, но никаких свидетельств нет. В то же время можно допустить, что подпись каменщика в Книге Братства наряду с выплатой пошлины завершала посвящение.
Не существовало никакого специального знака, поэтому особое значение приписывалось правильному выполнению церемониального поклона или приветствия, в отличие от рукопожатия или слова. О нем упоминается только в Руководствах масонов Хальберштадта, принятых перед их представлением правящему князю в 1693 году: «Принимая работника, Мастер должен ознакомить его с обычаями сообщества, которые он должен хранить тайно от всех под угрозой утраты духовного спасения души. Они доверены ему устно и не должны быть раскрыты никому, кроме верных масонов, даже под пыткой».
В Руководствах Торгау указывается следующее: «Мастер должен постучать три раза, хранитель два раза по очереди во время объявления церемонии утром, в полдень и на закате, как было в старые времена». Похоже, что смотритель, говорящий и сообщающий, были просто разными обозначениями одной и той же должности.
Возвращаясь к Конституции 1459 года, заметим, что именно в тот год ложи стали независимы друг от друга, но их группы клялись в верности Районной ложе. Ряд последних, в свою очередь, подчинялись Провинциальной Ложе, и вся система представляла собой ответвления главной ложи, находившейся в Страсбурге.
Каждая отдельная ложа имела собственный суд, над ложами находились районные дворы, во главе которых стояли Мастера, руководствовавшиеся книгой Братства, специально для них созданной. Существовали Мастера во главе временных строительных работ, и вместе с их товарищами Мастерами той же степени они соединялись, чтобы управлять сообществом. В случае необходимости созывали общую ассамблею округа.
Книгу Братства нельзя было ни скопировать, ни одолжить, каждый год ее читали членам ложи. В ней содержался порядок обращения (при определенных обстоятельствах) районных судей к Мастерам провинций в Страсбург, Кёльн, Вену, Цюрих и, возможно, Дрезден. Высший из всех трибуналов и верховный юридический суд всего сообщества находился в Страсбурге.
Посвящения в масонские ремесла, о которых упоминается в различных Руководствах, происходили время от времени строго конфиденциально. Без сомнения, в них входило испытание в искусстве резьбы по камню, разработке рисунков и чертежей, без которых, независимо от класса работы, даже искусному ремесленнику не дозволялось обучать кого-либо, если он присоединялся к ассоциации единственно дозволенным законным образом.
В книге «Ранняя немецкая архитектура» Штиглиц приводит изображения двух известных столбов Яхина и Боаза. Сегодня они сохранились в кафедральном соборе Вюрцбурга, одного из старейших городов Германии, бывшей столице Франконии. Первоначально они располагались, как и медные колонны в Храме царя Соломона, с каждой стороны портика, Яхин – справа, Боаз – слева.
В настоящее время их соотношение нарушено, и они размещаются внутри собора. Эти колонны не совсем обычной цилиндрической формы состоят из собранных в пучок опор, любопытно переплетенных. Штиглиц утверждает, что они якобы имели символическое отношение к Братству, которое выявлялось посвященным через их особые пропорции, в искусных конструкциях и комбинациях стержней и капителей, не говоря уже о названиях, высеченных в верхней части капителей.
Первым о происхождении масонов от каменщиков заговорил французский писатель аббат Грандидье в 1779 году. В течение многих лет его теории не придавали особенного значения, но, бесспорно, она пользовалась поддержкой в Германии, пока ее в целом не приняли как в самой стране, так и в Америке, возможно благодаря английскому переводу «Истории нашего общества» Финделя.
Это заблуждение бытовало достаточно долго.
Подводя итог, нужно отметить, что, хотя между германскими каменщиками и вольными каменщиками действительно есть сходство, на самом деле никакой связи между двумя этими ассоциациями не сущестовало вплоть до статьи о вере, то есть до 1779 года. Тогда английские масоны примерно на столетие нашли убежище в Германии, и сложно признать, что оба института процветали бок о бок в течение указанного периода, не смешиваясь.
ГИЛЬДИИ СТРОИТЕЛЕЙ ВО ФРАНЦИИ
В настоящем и последующем разделах мы представим читателю краткий обзор становления и распада строительных гильдий Франции. Объединив разрозненные фрагменты в цельное повествование, дадим краткое описание наиболее примечательного ответвления Братства.
Основатель французской монархии Хлодвиг в 486 году начал свою победоносную карьеру с победы над Сивагрием, правителем того, что еще оставалось от Римской Галлии[4]. Это закончилось признанием власти императоpa, но вовсе не имперской цивилизации. Рим прежде всего считался воплощением военной силы, хотя в его истории имелись уникальные примеры политического развития и прогресса. Многие годы он не только усиливал свою власть над покоренными районами, но и продвигал туда свои социальные институты, развивая самостоятельность завоеванных городов, знакомя с античной литературой, а через нее с культурами и обрядами Египта и Фригии.
Похоже, что после ухода легионов в городах образовалось нечто вроде муниципального правительства. Избранные чиновники из разных торговых гильдий вместе с высшим духовенством составляли Совет. Очевидно, что вплоть до смерти Пипина, первого из династии Каролингов, в 768 году французские города фактически были республиками. Следовательно, происхождение ремесленных гильдий можно отнести к весьма отдаленным временам.
Литература по данной теме весьма обширна, но большинство французских ученых сходятся во мнении, что, скорее всего, гильдии и коммуны средневековой Франции являлись прямыми потомками римских корпораций.
По мере становления централизованного государства Каролингов и усиления феодальной системы города утратили большую часть своей независимости. Однако в XIII веке они вернули большинство своих привилегий, хотя и должны были проявлять их в строгой субординации по отношению к королевской власти.
Следует также иметь в виду, что до сравнительно недавнего времени Франция не была однородным государством. Соответственно, признаки, свидетельствующие о подъеме и прогрессе ремесленных гильдий, можно заметить на севере, где доминировало немецкое влияние, но не в Нормандии, которая дольше, чем другие районы, управлялась варварами.
В Париже чиновники одной (хотя и многочисленной) гильдии Ганзы контролировали все муниципалитеты.
Сначала данная ассоциация упоминается под именем «Торговцы водой в Париже», со временем она стала монополистом торговли на всей Сене.
Обязанности мэра города исполнял ведущий чиновник, вплоть до конца XIII века именовавшийся провостом (начальником) купцов. Сохранились свидетельства, подтверждающие, что эта гильдия продолжала оставаться доминирующей вплоть до 1121 года, когда правивший монарх даровал ей особенные привилегии, которые были подтверждены его преемниками в 1170 и 1192 годах.
Тогда она стала именоваться «Купцы четырех сообществ в Париже», однако строительство и другие ремесла метрополии не входили в эти четыре объединения. Возможно, они существовали в том же самом формате, как и в провинциальных городах.
Во времена Людовика IX, в 1258 году, Этьен Буало стал провостом Парижа, и муниципальное правительство города наряду с контролем за торговлей и ремесленными гильдиями перешло в его руки. Провост продолжал осуществлять свои полномочия над шестью сообществами в Париже (золотых дел мастерами, портными, скорняками, бакалейщиками, шляпниками и торговцами тканями). Отчасти он осуществлял контроль над торговлей по Сене.
Однако в 1383 году у него отобрали полномочия провоста Парижа, пытаясь в то же время подавить торговые братства и даже сам муниципалитет. Но шаги, предпринятые в этом направлении Карлом VI, оказались безуспешными. Гильдии продолжали существовать, и муниципалитет снова получил свои полномочия в 1411 году.
Была восстановлена также должность провоста, ему вернули всю прежнюю полноту власти, провост же Парижа исчез со сцены, а шесть городских объединений продолжали сохранять свою власть вплоть до конца XVIII века.
В 1258 году парижский провост Этьен Буало собрал правила и предписания, касающиеся различных сторон торговли в городе, и систематизировал их в рукописи под заглавием «Правила по поводу искусств и ремесел в Париже». По воле короля они были обозначены в виде закона, которому подчинялись все механические гильдии в Париже. Всего в этой книге были обобщены обычаи почти сотни ремесленных гильдий. В каждой отрасли ремесла или торговли учреждались Мастера и Подмастерья, а также обозначались правила перехода в категорию Мастера. Подмастерьем мог стать любой, а переход в категорию Мастера требовал признания квалификации. Согласно «Книге ремесел», каждому Мастеру дозволялось иметь столько Подмастерьев, сколько он хотел. Особенно подчеркивалось, что им передавались секреты ремесла, а также говорилось о том, что тот подмастерье, кто надлежащим образом прослужил положенное время, обязан поклясться на Священном Писании, что он не раскроет их.
Обстоятельно проговаривалась необходимость учреждения новых классов, промежуточных между Подмастерьем и Мастером, а также между Мастером и наемным работником. Определялось, какой свободой может пользоваться Подмастерье, а также кем он будет, компаньоном, помощником, слугой или мальчиком. Не всегда точно обговаривались путешествия. Однако наемный работник на некоторое время обычно становился странником и обычно работал все то время, что находился в «путешествии по Франции». Из этого обычая и родился уникальный институт Братства, о котором мы поговорим в следующем разделе.
Необходимым условием для принятия в Мастера являлось достижение мастерства, которое во всех случаях удостоверялось коллегией Мастеров. Обычно для этого выбиралось испытание, требовавшее большого труда и затрат. Без успешного прохождения испытания молодой рабочий не мог полностью заниматься своим ремеслом.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.