ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ева намеревалась сразу отправиться в свой до­машний кабинет – просмотреть свежую информа­цию, пересланную ее командой, и проверить скуд­ные сведения, предоставленные ей федералами. Но планы изменились, как только она открыла парадную дверь.

Ева не удивилась, увидев в прихожей Соммерсета: день не казался ей полноценным, если не удава­лось обменяться с ним вечером несколькими энергичными фразами. Однако не успела она открыть рот, как он прервал ее:

– Рорк наверху.

– Ну и что? Он здесь живет.

– Он расстроен.

Сердце Евы упало. Она даже не заметила, как Соммерсет помог ей снять куртку, что было совсем не в его правилах.

– А где Мик?

– Ушел на весь вечер.

– Значит, на него рассчитывать нечего. Рорк давно дома?

– Почти полчаса. Звонит кому-то в большой спальне. В кабинет он еще не ходил.

Ева кивнула и направилась к лестнице.

– Я о нем позабочусь.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Соммерсет.

Ева нашла Рорка в спальне – он разговаривал по телефону, стоя у высокого окна и глядя на весенний сад.

– Если я могу помочь вам с организацией похо­рон или… – Очевидно, кто-то перебил его, и Рорк, слушая, распахнул окно, словно ему не хватало воздуха.

– Нам всем будет его не хватать, миссис Тэлбот. Надеюсь, вас хоть немного утешит то, что все любили и уважали Джона… Нет, – добавил он после паузы, – никто не знает, почему. Вы позволите мне сделать это для вас и вашей семьи?

Некоторое время Рорк молчал, и Ева, которой час­то приходилось разговаривать с близкими жертв, понимала, какие потоки горя льются сейчас из уст матери Тэлбота.

– Да, конечно, – сказал он наконец. – Пожалуйста, свяжитесь со мной, если вам понадобится что-нибудь еще. До свидания, миссис Тэлбот.

Рорк отключил телефон и остался стоять у окна. Ева подошла к нему и прижалась щекой к его спине, чувствуя, как напряглось его тело.

– Это мать Джона.

– Да, я слышала.

– Она благодарила меня за то, что я потратил время, выразив ей соболезнования и предложив по­мощь! – В его голосе послышались нотки сарказ­ма. – Разумеется, я не упомянул о том, что он был бы жив, если бы не работал на меня.

– Может быть, ты и прав, но…

– Может быть?! – Рорк с яростью швырнул те­лефон в дальний угол комнаты. Резкое движение за­ставило Еву отступить, – Он ничего не сделал, кро­ме этого! Как и та горничная. Только за это их уби­ли, предварительно избив и изнасиловав. Пойми, я отвечаю за тех, кто на меня работает! Скольких еще убьют по той же причине?..

– Этого он и хочет – чтобы ты винил во всем себя.

Сбывалось то, что предсказывал Фини.

– Ну так он это получит!

– И тогда захочет большего.

Рорк стиснул кулаки.

– Я могу драться, когда нападают непосредст­венно на меня. Но что мне делать сейчас? Ты зна­ешь, сколько человек на меня работает?

– Нет.

– И я тоже не знал, но сегодня посчитал. Мил­лионы! Я предоставил ему миллионы жертв!

– Нет. – Ева схватила его за руки. – Ты ничего ему не давал – он все берет сам. Но ты совершишь ошибку, если отдашь этому человеку часть самого себя и позволишь ему узнать об этом.

– Если я позволю ему узнать, может быть, он попробует убить меня.

– Возможно. Я думала об этом, и это меня тревожит. Но… – Ева провела ладонями по его рукам от плеч до пальцев, пытаясь успокоить. – Когда я думаю не головой, а сердцем, то понимаю, что он хо­чет ранить тебя, а не убить. Хочет, чтобы ты страдал.

– С какой целью?!

– Это мы и должны выяснить. Сядь.

– Не хочу.

– Сядь! – повторила Ева тем холодным и власт­ным тоном, которым Рорк часто разговаривал с ней самой.

Когда его глаза сердито блеснули, она поверну­лась, чтобы налить ему бренди, и даже подумала, не добавить ли тайком туда успокоительное. Но потом решила, что он все равно догадается, а влить напи­ток ему в горло силой ей не удастся.

– Ты что-нибудь поел?

– Нет! – с раздражением отозвался Рорк. Он был слишком занят своими невеселыми мыслями, чтобы усмехнуться этой внезапной перемене ролей. – Почему бы тебе не заняться своей работой?

– А почему бы тебе не перестать упрямиться? – Ева поставила бренди на столик и положила руки на плечи Рорка. – Садись, или я усажу тебя силой. Воз­можно, небольшая потасовка поможет тебе прийти в себя.

– Я не в том настроении, чтобы драться с тобой.

Рорк сел, собираясь включить телевизор, но Ева остановила его.

– Никаких СМИ!

– Если не желаешь смотреть, уходи.

– Не уйду.

– Лейтенант, вы ходите по проволоке!

Гнев наконец вырывался наружу, готовый обру­шиться на нее. Этого она и добивалась.

– Ничего, я умею держать равновесие.

– Тогда используй это где-нибудь в другом мес­те. Сейчас мне не нужны ни твое бренди, ни твоя компания, ни твои профессиональные советы!

– Прекрасно. А я выпью бренди… – Ева терпеть не могла бренди, – и оставлю при себе профессио­нальные советы. Но, – добавила она, садясь к нему на колени, – я никуда не уйду.

Рорк взял ее за плечи, но лишь для того, чтобы отодвинуть в сторону.

– Тогда уйду я!

Ева быстро обняла его за шею.

– Никуда ты не уйдешь. Господи, неужели я то­же так мерзко себя веду, когда у меня плохое настро­ение?

Вздохнув, Рорк прижался лбом к ее лбу.

– Ты в любом настроении не даешь мне покоя. Не знаю, как я только тебя терплю!

– Я тоже. Разве что из-за этого… – Запустив паль­цы в волосы Рорка, она откинула назад его голову и поцеловала долгим страстным поцелуем.

– Ева… – с трудом пробормотал Рорк.

Ее губы мягко скользнули по его щеке.

– Я люблю тебя.

Ева не могла видеть Рорка усталым и придавлен­ным болью. Они должны были вместе работать, сра­жаться и победить. Но сейчас она хотела только ус­покоить его.

Чувствуя, что самоконтроль Рорка слабеет, Ева решила воспользоваться этим, превратив гнев в страсть. Ее пальцы начали медленно расстегивать пуговицы его рубашки, а губы скользнули по обнаженному телу туда, где учащенно билось сердце.

– Мне нравится вкус твоей кожи…

Ева провела рукой по груди и плечам Рорка и, подняв взгляд, увидела темное пламя желания в его ярко-голубых глазах. Она поняла, что была не права. Полыхающую в груди Рорка ярость можно было по­гасить не тихими ласками, а лишь еще более сильным жаром.

Наблюдая за ним, Ева сбросила на пол ремень с кобурой, потом расстегнула рубашку и отправила ее следом, оставшись в тонкой хлопчатобумажной без­рукавке с глубоким вырезом. Увидев, что взгляд Рор­ка скользнул по ее груди, она почувствовала, как затре­петали ее соски, словно его губы уже коснулись их.

Но Рорк не прикасался к ней, понимая, что, сде­лав это, сразу же потеряет последние остатки само­обладания. Собравшись с духом, он погладил Еву по щеке.

– Позволь мне отвести тебя в кровать.

Улыбнувшись, она стянула безрукавку через го­лову и отшвырнула ее.

– Давай отведем туда друг друга. Обними меня! – Ева прижалась к нему всем телом.

Наконец цепи, сковывающие Рорка, лопнули. Быстрым движением он поднял Еву, бросил ее на кровать и придавил своим телом. Его зубы вонзились ей в грудь, и она застонала от боли и наслажде­ния, царапая ему спину ногтями. Их руки и ноги переплетались, борясь с остатками одежды.

– Я внутри тебя! – задыхаясь, прошептал Рорк. – Всем, что у меня есть, – телом, мыслями, душой.

Сквозь красную пелену страсти он видел свое от­ражение в темных бездонных глазах Евы, блестев­ших, как стекло. Он прижался лицом к ее волосам и отдался на волю собственного тела, потому что не мог больше ни о чем думать.

Ева не знала, сколько прошло времени, прежде чем в голове у нее начало проясняться. Но когда она смогла наконец вспомнить свое имя, Рорк все еще прижимал ее к подушкам. Его сердце по-прежнему бешено колотилось, но тело расслабилось.

Ева провела ладонью по его спине и ласково шлеп­нула по заду.

– Думаю, в ближайшие десять-пятнадцать минут мне было бы неплохо иметь возможность отдышаться.

Рорк поднял голову, потом приподнялся на лок­тях. Лицо Евы раскраснелось, глаза были полуза­крыты.

– Ты выглядишь чертовски довольной собой!

– Почему бы и нет? Тобой я тоже довольна.

Наклонившись, он коснулся губами ямочки на ее подбородке.

– Спасибо.

– Ты не должен благодарить меня за секс. Мы женаты.

– Не за секс, хотя и это достойно благодарности. За то, что понимаешь меня.

– Пониманию я научилась у тебя – практики бы­ло вполне достаточно. – Ева откинула прядь волос с его лба. – Ты чувствуешь себя лучше?

– Да. – Рорк сел, потянул Еву за собой и поса­дил ее к себе на колени. – Только не вставай сразу.

– Если я не встану, мы снова очутимся в гори­зонтальном положении.

– Хм! Перспектива заманчивая. – Даже сейчас Рорк не переставал думать о происшедшем, однако теперь его ярость стала холодной и расчетливой. – Но у нас есть дела. Надеюсь, лейтенант, мне не по­надобится спорить, добиваясь разрешения работать вместе с вами?

Ева ответила не сразу.

– Я бы не хотела, чтобы ты участвовал в этом деле… Нет, не возражай – дай мне закончить. Это сугубо личные соображения – я беспокоюсь о тебе. Но я сознаю, что, с профессиональной точки зре­ния, твое участие поможет скорее раскрыть преступление. А так как в любом хорошем копе личное на­чало никогда не может перевесить профессиональ­ное, можешь считать себя принятым.

– А ты можешь утешаться тем, что участие в рас­следовании поможет мне перенести все это. Меня не так сильно будет грызть чувство вины.

– Пожалуй. – Ева встала. – Давай примем душ, подкрепимся, и я изложу тебе основные правила игры.

– Что за фраза! – Рорк поморщился. – «Изложу основные правила».

Ева усмехнулась:

– У меня есть в запасе и другие.

Когда они оделись и сели за стол, Ева приступи­ла к изложению правил:

– С одобрения Уитни, ты будешь официально участвовать в расследовании как гражданский экс­перт-консультант. Это подразумевает определенные привилегии и ограничения, а также умеренный го­норар.

– Насколько умеренный?

Ева подцепила вилкой устрицу.

– Думаю, меньший, чем ты уплатил за любую из своих шестисот пар туфель. Кроме того, тебе выда­дут удостоверение.

– И значок?

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Не болтай глупости! Обычное удостоверение с фотографией. Оружия тебе не выдадут.

– И не надо. У меня достаточно своего.

– Заткнись! Ты будешь иметь допуск к данным, касающимся этого дела, с согласия следователя, ко­им являюсь я.

– Весьма удобно.

– Но запомни: тебе придется повиноваться при­казаниям, иначе твое назначение аннулируют. Опять же по усмотрению следователя. Все это фигурирует в своде правил.

– И сколько страниц в твоем своде?

– Дерзкие замечания в адрес руководителя след­ственной группы могут повлечь за собой дисципли­нарное взыскание.

– Ты знаешь, дорогая, как это меня возбуждает!

Ева фыркнула, радуясь в душе, что Рорк вновь стал самим собой.

– Должна предупредить: в ходе расследования руководитель и члены группы могут потребовать до­ступ к некоторым твоим файлам.

– Само собой.

– О'кей. Тогда за работу.

– И это все правила?

– С остальными познакомишься в процессе. По­шли в мой кабинет. Я хочу ввести тебя в курс дела.

Одним из преимуществ работы с Рорком было то, что он отлично понимал полицейских. Причина, как подозревала Ева, состояла не столько в браке с одним из них, сколько в том, что он провел большую часть жизни, стараясь их перехитрить. Еве не прихо­дилось объяснять ему каждую мелочь, и это эконо­мило время.

– Думаю, федералы прекрасно знают, что ты со­общила им не все известные тебе сведения, – заме­тил Рорк, сев за письменный стол.

– И им придется с этим примириться.

– Их также неприятно удивит, если тебе удастся собрать за неделю больше данных о Йосте, чем им удалось за несколько лет.

– Это разобьет мне сердце!

– В вас говорит азарт игрока, лейтенант.

– Возможно. Но слава пускай достается федералам. Мне достаточно, что Йост будет знать, кто его прищучил. В конце концов, они сами виноваты, что не уделили должного внимания проволоке. Ими же составленная характеристика указывает на одержи­мость Йоста мелкими деталями, и все же они многое упустили.

– Тебе не кажется, что Бюро сосредотачивается в основном на общем обзоре и больше полагается на голые факты, чем на интуицию? – Рорк улыбнулся, видя, что Ева нахмурилась. – Правда, я не так часто имел дело с федералами, чтобы отнимать у тебя вре­мя, обсуждая это.

– Вот как? Ну, тогда давай займемся мелкими деталями. Как бы то ни было, среди федералов не так много богатеньких парней, которые в состоянии купить ящик модного шампуня за пять тысяч долла­ров, поэтому они не смотрят на дело с такой точки зрения. Тут ты и пригодишься.

– Я никогда не покупаю шампунь ящиками для личного использования, так что ты могла бы спра­виться и без меня. Ты, в отличие от федералов, не упускаешь деталей. С другой стороны, я лучше тебя разбираюсь в товарах высшего качества, потому ме­ня и назначили экспертом-консультантом.

– Гражданским, – уточнила Ева. – И тебя на­значат только завтра, если Уитни даст санкцию.

– В ожидании этого события мне хотелось бы посмотреть диск с записью убийства Джона.

– Нет!

– Я должен знать, как был одет Йост. Я заново просмотрел отельный диск – судя по нему, он пред­почитает британских модельеров.

– Ты хочешь сказать, что можешь опознать мо­дельера, глядя на чей-то пиджак в записи на диске?

– Дорогая Ева. – Усмехнувшись, Рорк провел пальцем по плечу ее старой и полинявшей формен­ной рубашки. – Для некоторых из нас мода значит больше, чем для других.

– По-твоему, это очень остроумно, но на меня такие шутки не действуют. Так или иначе, мне сле­довало догадаться, что один тряпичник всегда узнает другого. – Ева вынула диск из своего чемоданчика. – Посмотри на него внимательно, когда он подходит к входной двери.

«Остальное ему видеть незачем», – подумала она, вставляя диск в отверстие, и приказала компью­теру вывести на настенный экран содержание файла от отметки ноль до отметки пятнадцать. Оба смотре­ли, как Йост поднимается по ступенькам к парадному входу в дом Джона Тэлбота. Потом изображение остановилось.

– Костюм, безусловно, английский, – подтвер­дил Рорк. – И туфли тоже. Я должен повниматель­нее взглянуть на кейс.

– Ладно. Я сейчас увеличу этот сегмент в десять раз.

Рука, держащая портфель, отделилась и увеличи­лась.

– Парень явно якшается с англичанами. Кейсы фирмы «Уитфорд» производятся исключительно в Лондоне. И эта чертова фабрика тоже принадлежит мне!

– Отлично. Сосредоточимся на лондонских про­дажах. Британские модельеры…

– …весьма консервативны, – добавил Рорк.

Ева сдвинула брови.

– А мне костюм показался пижонским.

– Да, благодаря парику и шарфу. Костюм похож на «Марли», хотя «Смайт и Уэксвилл» работают в том же угловатом стиле. А туфли почти наверняка «Кэнтербери».

Ева посмотрела на экран. Для нее это были са­мые обыкновенные черные туфли.

– О'кей, разберемся.

Она хотела вынуть диск, но Рорк остановил ее.

– Не спеши. Я хочу посмотреть остальное.

– Это еще зачем?

– Я посмотрю остальное, – повторил Рорк. – Или ты предпочитаешь, чтобы я получил доступ к фай­лу и просмотрел его в другое время и в другом месте?

– Нечего тебе на это смотреть.

– Я говорил с его матерью. Я слышал ее рыда­ния. Я должен это увидеть.

Ева выругалась сквозь зубы и, стараясь держать себя в руках, отошла от компьютера. Ей незачем бы­ло смотреть на экран, чтобы переживать это снова. Достаточно было закрыть глаза, чтобы вновь увидеть весь этот кошмар. Ева боялась одного: увидеть его ночью во сне – или, что еще хуже, увидеть себя изу­веченной и окровавленной девочкой в грязной ком­нате, освещенной мигающей красной лампой.

Собравшись с силами, Ева под звуки Моцарта вернулась на прежнее место, чтобы вновь наблюдать за происшедшим в доме Джона Тэлбота вместе со своим мужем.

Внезапно Рорк остановил изображение и уста­вился на экран, где Джон Тэлбот лежал без созна­ния, а его будущий убийца стоял над ним, расстеги­вая рубашку.

– Давай-ка увеличим сегмент тридцать – сорок два. – Когда компьютер выполнил задание, Рорк кивнул. – На манжете рисунок. Рубашка ручной ра­боты, продается в лондонском магазине «Финвикс» на Бонд-стрит.

Остальное Рорк смотрел молча. Ева стояла ря­дом, и ей казалось, что она чувствует исходящий от него жар, который остывает, превращаясь в лед, потрескивающий в воздухе.

Окончив просмотр, Рорк подошел к компьютеру, извлек диск и положил его на стол.

– Прости, что я настоял на своем, и тебе приш­лось видеть все это снова. Никогда не пойму, как ты можешь выдерживать такое день за днем. Одна смерть за другой…

– Ты забываешь, что у меня есть конкретная за­дача: я должна остановить убийцу и отправить его туда, где он уже не сможет этим заниматься.

– Неужели этого достаточно? – Рорк отхлебнул вина. – У него швейцарские часы, как и следовало ожидать. Мультифункциональный «Ролекс». У меня тоже есть такие – как, впрочем, и у тысяч других, ко­торые привыкли к стопроцентной пунктуальности в делах. Могу тебе с этим помочь, так как…

– Тебе принадлежит завод!

– И несколько крупных магазинов, где продают эту модель, – вздохнул он. – То же самое касается портфеля и туфель. Остальной гардероб потребует больше времени, так как в этих магазинах не сооб­щают сведений о клиентах без соответствующих до­кументов и ордеров. Тем более что лондонские мага­зины сейчас уже закрыты.

– Пока выясни, что можешь; остальным зай­мешься завтра утром. Я постараюсь что-нибудь рас­копать о том судье из Верховного суда.

Рорк кивнул, но остался сидеть, потягивая вино.

– Ты поручила Макнабу проверить владельцев абонементов на симфонические концерты и тому по­добное. Если у него возникнут затруднения, я все сделаю с помощью нескольких телефонных звонков.

– Хорошо, я дам тебе знать.

– Что касается черного рынка порнодисков, то у меня сохранились там кое-какие контакты. Точнее, я знаю людей, которые знают других, и так далее.

– Нет. Если станет известно, что ты разгребаешь эту грязь, поставщик Йоста может насторожиться.

– Ладно, поглядим, как с этим справится Макнаб. Хотя я мог бы без труда это выяснить. Мое обо­рудование в состоянии проникнуть через несколько защитных систем абсолютно незаметно.

– С этим лучше подождать, Рорк. Когда я поль­зуюсь твоим незарегистрированным оборудовани­ем, то не могу найти себе оправданий. Кроме того, мне ведь приходится объяснять моей команде, как я приобрела эти данные.

– Ты – босс. – Пожав плечами, Рорк встал и направился в свой кабинет.

Несколькими кварталами южнее Макнаб в своей захламленной квартире возился с большим компью­тером. Рядом сидела Пибоди, работая за одним из его ноутбуков.

«Этот парень коллекционирует компьютеры, как некоторые – автографы спортсменов», – думала она.

У Пибоди уже начинала болеть голова от возни с порносайтами, но она упорно продолжала трудить­ся, сосредоточив внимание на названиях и псевдо­нимах клиентов, которые пользовались преимуще­ством полуминутного предварительного просмотра.

Теория Макнаба заключалась в том, что Йост пу­тешествовал по лабиринту сексуальных сайтов и де­лал свой выбор на основании предварительных про­смотров. Возможно, он заказывал выбранные сайты прямо через Интернет – это было бы большой удачей, ибо в таком случае ему пришлось бы использо­вать свой идентификационный код и номер кредитной карточки. Оставалось только угадать его экран­ное имя, а это было непросто. Большинство из них казались Пибоди слишком грубыми и примитивны­ми. Она сомневалась, чтобы Сильвестр Йост стал пользоваться псевдонимами типа «Кобель» или «Боль­шой член».