- Позвольте мне приветствовать нашего гостя Вальта Стипа, опытного инспектора и выдающегося писателя, если позволите, без пяти минут живого классика, автора нашумевшего романа "Смерть на цыпочках", удостоенного престижной премии "Золотой тюлень".
      Директор зааплодировал, и зал поддержал его. Все повернулись в мою сторону, я благодарно кивал головой и приветственно помахивал рукой.
      - Для нашего дорогого гостя я приготовил нечто необычное, редкое, экзотическое, - продолжил Директор. - Надеюсь, ему придется по вкусу.
      Он хлопнул в ладоши, раздался глухой и низкий удар гонга, и официанты вкатили в комнату тележку с длинным двухметровым блюдом под крышкой. По своей форме оно напоминало саркофаг, и у меня появились нехорошие предчувствия.
      - "Мечта романтического гурмана"! - объявил Директор название блюда.
      Официанты откинули крышку - из-под нее повалил густой пар. Гости вытянули шеи, каждому не терпелось поскорее увидеть нечто экстравагантное. Когда пар рассеялся, послышались возбужденные вздохи: на тележке в эмалированном блюде лежала запеченная в кляре красивая молодая женщина с ожерельем из укропа на шее. В плотной хлебной корке она напоминала закутанную в холст египетскую мумию. Ее смуглое точеное лицо с узкими бровями и тонкими губами было копией царицы Неффертити.
      - По традиции первый кусок - почетному гостю! провозгласил Директор.
      Где-то под потолком дробно застучали барабаны, как в цирке перед опасным номером, а возле блюда-саркофага возник повар в высоком белом колпаке, с протянутыми в мою сторону широким ножом и длинной вилкой. В меня выжидающе вперились несколько десятков глаз.
      - Меня сейчас стошнит! - вполголоса пожаловался я Игору.
      В ответ он еле заметно подмигнул мне, и я догадался, что все происходящее - не более чем шутка. Директор, приплясывая от нетерпения, красноречивыми жестами приглашал меня к тележке. Я медленно подошел, стараясь улыбаться.
      - Сначала - соус! - громко объявил Директор.
      Официант протянул мне увесистый флакон с прозрачной желтоватой жидкостью. Я обильно полил тело девушки, пожалев только лицо. От соуса почему-то пахло керосином. Повар протянул мне нож с вилкой.
      - Попросим! - Директор призвал публику к аплодисментам.
      Под редкие хлопки присутствующих я широко замахнулся ножом, но в последний момент не воткнул его в девушку, а задержал в миллиметре от тела, лишь слегка царапнув ножом тонкую поджаристую корку... Тем неожиданнее было для меня то, что случилось в следующий момент: мне в лицо ударила тонкая, но сильная струя крови - я брезгливо отпрянул, но в ту же секунду понял по кислому привкусу на губах, что это клюквенный сок. Как бы то ни было, весь мой белый воротничок был заляпан алыми крапинами. Девушка тем временем резко открыла глаза, и из них ударили в потолок два идеально прямых красных лазерных луча. Публика облегченно зааплодировала, радуясь, очевидно, тому, что не придется в угоду Директору приобщаться к каннибализму.
      Заиграла тягучая музыка, волнующая и таинственная, и девушка, не меняя позы, медленно поднялась над саркофагом. Это было очень реально: я видел, как с боков ее вытянутого струной тела падают капли "соуса". Она поднималась все выше и выше, и все, кто был в зале, завороженно следили за ней... На какую-то долю секунды мне даже почудилось, что зрители не провожают, а поднимают ее своими пристальными взглядами. В трех метрах от пола она на секунду замерла и так же медленно развернула тело в вертикальное положение. Исходящие из ее глаз тонкие лучи несколько раз пробежали, скрещиваясь и расходясь, по головам гостей и потухли. Она быстро опустилась на тележку, и я с удивлением увидел, что она непрочно на ней стоит, ее ноги подрагивают, кляр на них крошится и осыпается в блюдо, к запаху хлеба и керосина примешивается запах пота... Волшебство изчезло, передо мной была обычная фокусница.
      Девушка с улыбкой раскаланялась на все стороны, принимая восторженные рукоплескания, а затем повернулась ко мне и поманила меня длинным хрустящим пальцем. Я подошел - она гибко склонилась надо мной, плавным движением поднесла руку к моим губам и щелкнула пальцами. Я непроизвольно открыл рот, и она ловко вытянула из него метровую змею. Отвратная гадина с мелкими черными глазками мерзко зашипела мне в лицо... Девушка взяла змею за хвост, раскрутила и бросила вверх - под потолком она превратилась в веревку и безвольно упала в руку своей повелительницы. Присмотревшись, я увидел, что это не простая веревка, а бикфордов шнур.
      Один конец шнура чародейка обвязала вокруг тонкой талии, а другим концом помахала, пританцовывая, передо мной. На моих глазах пятна клюквенного сока исчезли с моего пластрона.
      - Весьма признателен, - поблагодарил я ее.
      - Привет от дяди Юрга, - отозвалась она мягким приглушенным голосом, не открывая рта.
      Черт возьми, эта очаровательная ведьмочка - моя связная! Вот так да! Не успел я опомниться от такого поворота событий, чревовещательница протянула мне кончик веревки: "Подуй!" Чтобы было понятно зрителям, что от меня требуется, она мило надула щеки, запрокинула голову и выдула из себя в потолок сноп ослепительных искр. Я дунул на шнур, и из моей груди, обжигая горло, с гулом вырвалось наружу синее пламя. Однако, для фокусов - слишком реально!
      Шнур на девушке с треском заискрился, и она рванулась сквозь толпу на сцену. Лишь только она на ней очутилась, ее объяло пламя. Свет погас, и темнота озарилась стремительными огненными языками, с низким отрывистым шорохом слетающими с ее мечущегося в судорожном огненном танце тела. Пламя разгоралось с каждой секундой все сильнее, и внезапно девушка глухо взорвалась ослепительной вспышкой. Вновь зажегся свет - на ней теперь было легкое серебристое бикини, а от неровной подгорелой корки не осталось и следа. Я не сводил с нее глаз: ее восхитительная фигура притягивала внимание лучше всяких трюков!
      Она крутанулась колесом на руках через голову, и когда снова встала на ноги, на ней был черный факирский плащ и высокий котелок. Изящным движением кисти она достала из воздуха волшебную палочку и поманила ей меня к себе. Я повиновался как под гипнозом. Когда я поднялся на сцену, там уже стояла круглая деревянная колода с воткнутым в нее обоюдоострым мечом, сталь которого отливала благородной синевой. Откуда это все взялось, я не заметил.
      - Вам что-то велели мне передать? - спросил я у девушки, пользуясь возможностью объясниться с ней, пока я стоял спиной к зрителям.
      - Потерпите, будет немного больно, - предупредила она, как и прежде не раскрывая рта.
      В ту же секунду я получил откуда-то сзади ощутимый укол в шею.
      - Что это? - спросил я.
      - Местная анестезия. Не волнуйтесь, все будет хорошо.
      Она взяла меч и указала пальцем на колоду-плаху. Я послушно встал на колени и положил голову набок. Краем глаза я заметил, что колода была пользованой: в некоторых местах из ее рубленых ран высовывались волосы и засохшие кусочки кожи с бурыми вкраплениями свернувшейся крови. Сверху послышался короткий тонкий свист, возле самого уха раздался глухой удар стали об дерево, перед глазами у меня завертелись огни, и я больно ударился затылком об пол...
      Моя голова по-прежнему лежала на боку, но теперь не на плахе, а на полу, лицом к осиротевшему туловищу. Мне хотелось пожалеть свое тело, но его уродливая обезглавленность отчего-то не вызывала во мне сострадания. Прямо перед моим носом встали слегка потертые туфли на высоких каблуках, тонкая рука взяла меня за волосы, голова необычайно легко взмыла вверх и остановилась, покачиваясь. Я хотел сказать девушке, чтобы она полегче тянула меня за волосы, но только напрасно открывал рот: из него не выходило никаких звуков. Публика притихла, гадая, на самом деле мне отрубили голову или нет. Девушка, видимо, по губам поняла, что я хотел сказать: она отпустила мои волосы. Как ни странно, голова не упала, а осталась висеть на том же месте наподобие воздушного шарика. Зал восторженно зааплодировал. Я разыскал глазами Игора и улыбнулся ему, показывая, что все в порядке.
      Следующим номером девушка-факир достала из воздуха дымящуюся сигарету и элегантно поднесла в тонких пальцах к моему рту. Я вытянул губы и зацепил ими фильтр, но затянуться мне не удалось по причине отсутствия легких... Зрители, тем не менее, радостно ударили в ладоши. Мне стало до слез обидно. С трудом я сдержался, чтобы не заплакать.
      И снова я почувствовал больный укол, на этот раз в затылок. Опять анастезия... Перед глазами промелькнула длинная тонкая спица. Я скосил глаза и увидел, что спица входит в мою ушную раковину. Внутри что-то лопнуло, потом еще раз... Руки зрителей задвигались, соединяясь и разъединяясь, но я не слышал оваций. Девушка вынула окровавленную спицу, а слух так и не вернулся. Неужели, я оглох навсегда?!
      Моя голова широко качнулась и полетела в зал! Я испугался, что в следующий момент ударюсь о жесткий паркетный пол, но она подобно бумерангу описала плавный широкий круг и вернулась на сцену. Девушка подхватила ее и бросила обратно в зрителей, еще дальше. Я увидел под собой задранные вверх головы. Выражения лиц мне не понравились: в них было слишком много праздного любопытства, и я стал плевать в них на лету... И снова я оказался на сцене, и в третий раз моя повелительница со всего размаха кинула мою голову, и полетела она совсем далеко, без надежды на возвращение...
      7. Полезные свойства гипер-реальности
      Я очнулся утром на широкой кровати под балдахином, одетый в смокинг, и не сразу сообразил, где нахожусь. Голова была неимоверно тяжелой. Слава Каальтену, сегодня понедельник, выходной, и не надо работать. Мой взгляд упал на бар, я протянул, не вставая, руку, зацепил бутылку коньяка и отхлебнул из горлышка. Стало только хуже. Да, это не поможет... Я смутно припомнил, что голова у меня болит не с алкогольного похмелья, а с чего-то похуже.
      Мысленно включив ЗМ, я перечитал записи за прошедший день. Полный вперед! Сплошной бред... Видимо, меня действительно накачали какой-то гадостью, подмешанной в вино. Но записи меня расстроили и по другим причинам.
      Во-первых, я не помнил, что произошло на самом деле, и имея перед собой законспирированную версию случившегося, не мог понять, где реальность, где галлюцинации, а где чистое воображение. Особенно меня смутил эпизод, в котором я подвергаюсь усечению головы: "колода была пользованой... с бурыми вкраплениями..." Можно подумать, я всю ночь резался в карты, да еще и крапленой колодой!
      Во-вторых, я не нашел в записях одного важного момента: в моей обычной памяти запечатлелось, пусть не очень отчетливо, как фокусница на сцене передает мне важное письмо. Почему я не записал это? Случайно или намеренно?
      О, Боже, надо сейчас же проверить, было ли письмо на самом деле! Я засунул руку во внутренний карман, и на сердце полегчало: там действительно нащупывался конверт. Я достал его и рассмотрел. Он был надписан женским почерком: "Вальту от тети Клиры". В конверте я нашел засушенный голубой цветочек на хилом стебельке, больше там ничего не было.
      Мне нужна была посуда. Я заказал в номер завтрак. Через пять минут мне принесли омлет, беельгийские вафли и стакан апельсинового сока. Я свалил вафли на тарелку с омлетом. Сок некуда было перелить, и его пришлось отправить в унитаз, потому что в течение следующих десяти минут у меня должен был быть пустой желудок. На освободившейся тарелке я сжег конверт с цветком, мелко растолок пепел ложкой, тщательно размешал его в стакане с теплой водой и тотчас выпил, не дожидаясь, пока пепел осядет на дно. Затем я лег на спину с закрытыми глазами. Через три минуты передо мной возникли светящиеся зелеными буквами строки психограммы:
      "Дорогой племянник! Дядя Юрг тяжело заболел. Скорая помощь забрала его в ближайшую больницу, но на следующий день оказалось, что его там нет. Я спрашивала в других больницах и тоже безрезультатно. Никто не знает, где он. Меня мучают нехорошие предчувствия. Я обратилась в полицию, и мне там намекнули, что его похитил доктор М. Начинать официальное расследование они по каким-то причинам отказываются. У тебя большие связи. Умоляю, разузнай, где он находится. Я в долгу не останусь. Твоя любящая тетя".
      До меня без труда дошел истинный смысл письма: Главный приказывал мне активизировать поиск доктора Морта, используя в качестве прикрытия легенду о том, что мой дядя был им похищен. Таким образом, мне предстояло играть почти в открытую. Мне уже не нужно было скрывать, что я разыскиваю Морта, но следовало представить дело так, будто я его ищу не по заданию сверху, а по личной инициативе. Игра рискованная, но в потенциале высокорезультативная. Кроме того, появлялась надежда, что в случае провала операции и моего ареста контрразведкой Главный за меня заступится, если я, конечно, не проговорюсь, что действовал по его приказу.
      Однако что-то смущало меня в этом письме... Что именно? Я задумался, и до меня дошло: странным было не само письмо, а способ его передачи. Зачем передавать психотропной связью письмо, написанное в безобидной форме послания тети к племяннику? И к тому же вручать его таким карнавальным образом, на сцене во время представления, используя в качестве связной иллюзионистку? А пароль? Как можно, с точки зрения конспирации, передавать привет от исчезнувшего дяди? Что-то здесь не то. Концы не сходятся с концами...
      Как бы то ни было, приказ есть приказ, и не важно, в какой форме он получен. Я вновь просмотрел запись прошлого вечера в ЗМ. Если мое знакомство с коллегами Игора не было галлюцинацией, то список подозреваемых уже составлен: Лана Крой, Руфиэл Браст, Смат Чуз и сам Игор. Кстати, Игор никогда не поверит в то, что я разыскиваю пропавшего дядю. Он слишком хорошо знает мое отношение к родственникам. Еще одна причина, по которой его следует держать в конце списка. Кстати, надо связаться с Игором и разузнать, чем вчера закончился вечер и как я оказался в гостинице. Я нашел его номер в справочнике и позвонил ему.
      - Так что вчера произошло "на самом деле", как ты любишь выражаться? - спросил я у него сразу после обмена приветствиями.
      - Не хочу тебя огорчать, но ты крупно отличился, ответил Игор.
      - Даже так?
      - У нашего Директора есть "милая" привычка подшучивать над людьми. Я, конечно, не уверен, но думаю, что он подмешал тебе в вино сильный наркотик, потому что ты вел себя очень странно...
      - Это интересно!
      - Ты действительно не помнишь, что было?
      - Кое-что я помню, - признался я, - но не думаю, что это было "на самом деле".
      - Хорошо, я тебе расскажу про твои эскапады. Ты только сядь, а то упадешь! Все было более-менее прилично, пока на сцену не вышла фокусница...
      - Так значит, очаровательная волшебница все же была?
      - Да, но... Я бы не назвал ее очаровательной. Толстая потрепанная тетка. И не волшебница: трюки были довольно примитивными. Когда она сказала, что ей нужен ассистент из зрителей, ты поднялся на сцену.
      - Я сам вызвался? - переспросил я, обнаруживая еще одну загадку в истории с письмом: кто мне его подсунул, если не артистка?
      - Ну да. Она дала тебе в руки воздушный шар и проколола его спицей. Шар от спицы не лопнул, но ты под смех публики прожег его сигаретой...
      - Надеюсь, это все? - рассмеялся я.
      - Далеко нет. Следующим номером она стала доставать у тебя из-за пазухи голубей и бросать их в зал. Два голубя вернулись, а третий сел на люстру и отказывался лететь обратно на сцену, как его не звала факирша. Тогда ты вызвался помочь ей...
      - И как, успешно?
      - Послушай и реши сам, успешно или нет. Ты подошел к столу с десертом и принялся обстреливать голубя пирожными, сгоняя его с люстры. Разумеется, весь крем из них полетел на вечерние платья дам... Голубь слетел с люстры, но полетел не на сцену, а в обратную сторону, ты погнался за ним, прыгая по сервировочным столам.
      - И что, догнал? - спросил я смущенно.
      - Да, каким-то чудом ты поймал его и стал засовывать в декольте Лане...
      - Неужели, твоей начальнице?
      - Представь себе, да, - серьезно сказал Игор.
      - Скверная история, - резюмировал я. - А как реагировал Директор?
      - Он чуть не умер со смеху.
      - Тогда не все потяряно! - я облегченно вздохнул.
      - Но Лана, кажется, не на шутку рассердилась, - заметил Игор. - Я с трудом тебя утихомирил и отвез в номер.
      - Спасибо, ты настоящий друг! А как мне лучше извиниться перед Ланой?
      - Лина приглашала ее сегодня на ужин. Подходи к семи часам. Я не буду говорить ей заранее о твоем приходе, чтобы не вспугнуть, а ты сделай вид, что случайно забрел на огонек.
      - Ты гениальный стратег! - похвалил я Игора.
      До вечера я кипятился в джакузи и охлаждался в бассейне, приходя в себя, а в начале восьмого отправился к Игору, прихватив пару копий своей книги (я всегда таскаю в портфеле несколько экземпляров на подарки).
      Дверь открыла Лина. Она чмокнула меня в щеку и, приложив палец к губам, чтобы я не подавал голоса, проводила в комнату. За круглым столом лицом ко мне сидел Игор, напротив него Лана. При моем приближении она не повернула головы, но я увидел, как ее наполовину оголенная спина вытягивается и выгибается.
      - Так, - отрывисто сказала она. - Сейчас я угадаю, кто пришел.
      - Да, с трех раз, пожалуйста! - весело хлопнул в ладоши Игор.
      - Мне достаточно одного, - заявила Лана. - Я спинным мозгом чувствую этого нахала, порвавшего на мне вечернее платье!
      - Позвольте-позвольте! - запротестовал я. Подойдя сзади, я бережно взял ее руку и поднес к губам. - Про вечернее платье мне еще не рассказывали...
      - Это был не Вальт, - рассмеялся Игор. - Это был хищный когтистый голубь!
      - Просто коршун, а не голубь! - состроила мне глазки Лана, запрокидывая голову.
      Во мне неожиданно появилась уверенность, что очень скоро она будет моей. Я воспрял духом.
      - Разрешите презентовать, - протянул я книги Лане и Лине.
      - А мне? - спросил Игор.
      - Тебе с Линой - общий подарок.
      - Спасибо, - коротко поблагодарила Лина.
      Кажется, ей не понравилось, что я подарил ей с Игором одну книгу на двоих.
      - "Смерть на цыпочках", - прочитала Лана название. Звучит интригующе... А за что бедную женщину подвесили к потолку?
      - Разрешите взглянуть, - попросил Игор.
      Лина показала ему обложку с черно-белой фотографией обнаженной женщины, снятой сбоку. Она стояла на цыпочках, рук не было видно, а тело обрывалось у верхнего края книги на уровне груди.
      - Откуда вы знаете, что она подвешена? - удивился я.
      - Вот он и проговорился! - развеселилась Лана.
      - Так ты на самом деле подвесил эту женщину? - спросила Лина.
      - Я ее никогда не видел, - признался я. - Но художник обложки показывал мне оригинал фотографии.
      - Так вот почему "на цыпочках"! - воскликнула Лина.
      - А правда, Лана, откуда вы узнали про это? - с интересом спросил Игор.
      - Женское чутье, - с показной скромностью заявила она.
      - Почувствовали спинным мозгом, как и Вальта? ненавязчиво съязвила Лина.
      Я как бы между прочим перевел взгляд с Ланы на Лину и обратно. В промежутке между ними воздух был особенно плотен. Кажется, они недолюбливали друг друга. Впрочем, внешне это почти никак не проявлялось.
      - "Очаровательной... голубице?! От... сраженного красотой сокола?!" - подняла брови Лана, читая дарственную надпись. Какая на-а-аглость!!! - смущенно рассмеялась она.
      Я встретился с Ланой глазами и увидел, что она тоже не сомневается в нашей скорой интимности.
      - "Моим старым любимым друзьям", - вслух прочитала Лина. - Чистая эклектика! Так все же, любимым или друзьям?
      Все трое взглянули на меня с улыбками, но все по-разному. Лина улыбалась с вызовом, Лана - возбужденно, а Игор вежливо, но не искренно. Нужно было срочно сострить, но в голову не приходило ничего удачного.
      - Читайте книгу, вы все поймете! - выдал я туманную фразу.
      Мои собеседники на секунду задумались, что бы это значило, но тут же снова развеселились, на этот раз по более тривиальному поводу: прислуга подала причудливо оформленные закуски. Ужин был великолепен. Весь вечер я кокетничал с Ланой, не забывая при этом уделять внимание и хозяйке. Но Лина воспринимала мои комплименты с сарказмом, и очень скоро я понял, что она не привыкла быть на вторых ролях, а потому полностью отказывается от моих любовных флюидов в пользу Ланы.
      После ужина я, естественно, вызвался проводить Лану, и лишь только мы оказались за дверью, простившись с хозяевами, тут же жадно прильнули друг к другу, соединившись губами в длинном глубоком поцелуе.
      Я отвез Лану к себе в номер, и всю ночь мы кружили по комнате в любовном танце от кровати к джакузи, от джакузи к бассейну, от бассейна к кровати, от кровати к сауне, от сауны к бассейну, от бассейна к камину и от камина - по новому кругу к кровати... Я поставил свой личный рекорд оргазмов за одну ночь. Из скромности не скажу, какой.
      Когда мы под утро без сил лежали на кровати, расслабленно забросив друг на друга ноги, я, наконец, решился перейти к делу.
      - Ты не спишь? - спросил я.
      - Нет, а ты? - отозвалась Лана.
      - Я не могу уснуть.
      - Почему?
      - Мне не дает покоя одна мысль.
      - Какая?
      - Сегодня утром я получил письмо от жены моего дяди.
      - И что?
      - Она просит помочь ей разыскать дядю.
      - Он пропал?
      - Да. И она считает, что его выкрали.
      - Кто? - удивилась Лана.
      - Только не смейся, - предупредил я.
      - Что здесь может быть смешного?!
      - Обещаешь?
      - Обещаю.
      - Доктор Морт.
      - Что?!
      "Она спросила не "кто", а "что". Это интересно", отметил я про себя.
      - Ты мне поможешь разыскать его? - спросил я.
      - Кого, Морта? - насторожилась Лана.
      "Она явно понимает, о ком идет речь", - заметил я.
      - Нет, дядю.
      - При чем здесь я?
      - Ну, у тебя наверняка много знакомых врачей. Может, они что-то слышали про него. Вполне вероятно, что дело и не в мифическом Морте, а в чем-то еще.
      - Хорошо, я попробую, - сказала Лана после продолжительного молчания. - Как его зовут?
      - Его зовут Юрг...
      Черт побери, я не знаю фамилии своего дяди! Вот так прокол! Взять фамилию с потолка никак нельзя, потому что наверняка речь идет о моем реальном родственнике, которого для придания "легенде" достоверности по приказу Главного отправили на отдых в какой-нибудь глухой горный пансионат. Интересно, по чьей линии этот идиотский дядя, по отцовской или по материнской?
      - Его зовут Юрг Колин, - на всякий случай я не стал давать дяде свою фамилию и наделил его юношеской фамилией отца.
      - А ты не шпион? - спросила Лана.
      - Нет. Ты мне веришь?
      - Верю, - сказала она без всякой уверенности в голосе. - Я постараюсь помочь тебе.
      Постарается она или нет, мне было не важно. Главное, я сообщил ей, что интересуюсь экспериментами доктора Морта. Теперь остается только посмотреть, займется мной в ближайшее время контрразведка или нет. Если нет, то Лана - не Морт. Человеку под этим кодовым именем наверняка предписывается немедленно докладывать о всех, кто интересуется "доктором Мортом". А если займется, определенного ответа на свой вопрос мне не удастся получить. Лана может с равным успехом оказаться и штатным осведомителем контрразведки, и просто "сознательным гражданином", то есть добровольным стукачом.
      За окном раздался оглушительно-гнусавый вой сирены.
      - Пора собираться на работу, - вздохнула Лана.
      - Не рановато? - я бросил взгляд на хронометр: три часа ночи.
      - Как обычно, в семь утра, - отозвалась Лана.
      - Черт, забыл перевести вперед время! - я вспомнил, что нахожусь в другом часовом поясе. - Я отвезу тебя в клинику...
      "...а заодно и посмотрю, что она из себя представляет", закончил я про себя.
      - В вечернем платье? - рассмеялась Лана. - Как я буду выглядеть в глазах подчиненных?
      Знакомство с клиникой сорвалось. Я подбросил Лану на мотоцикле до дома, узнал у нее, как проехать до фабрики, и отправился на встречу с директором.
      Над огромными черными воротами Фабрики ядовито-красным неоном горела надпись: "Здесь кончается вечность". Сама Фабрика была наглухо отделена от остального мира высоким бетонным забором, из-за которого было видно лишь дымящиеся вершины труб. Я на всякий случай присмотрелся к ограждению. Возможно, мне понадобится тайно проникнуть на территорию или... мало ли что! Поверху забора в четыре ряда проходила колючая проволока, крепившаяся к железным опорам на керамических изоляторах, а из-за стены доносился собачий лай. Это означало, что на фабрике используется так называемая "животно-электрическая" система охраны: две стены из бетонных плит с "колючкой" под высоким напряжением, а в двухметровом промежутке между ними - своры голодных ротвейлеров. Как показывала практика, такая система была наиболее эффективной, потому что исключала участие человека в ней. Охранника можно подкупить, а сторожевую собаку ничем не задобришь: даже умирая от истощения, она не возьмет еду из чужих рук.
      Справа от ворот находился двухэтажный административный корпус. Зайдя внутрь, я обнаружил, что окна выходят из него только на внешнюю сторону. Взглянуть на саму Фабрику мне и тут не удалось. Я представился вахтенному офицеру, и он показал мне дорогу в директорский кабинет. Несмотря на ранний час, Директор был на посту. В отличие от меня, помятого и сонного, он был свеж и энергичен.
      - О-о, какие люди! - тут же набросился он на меня с приветствиями. - Заходите, заходите, голубь вы наш белокрылый!
      - У вас на ужине было довольно весело, - сдержанно заметил я.
      "Одурманил меня, сволочь, а теперь, небось, ждет, что я перед ним извиняться буду, - подумал я. - Вот хрен тебе!"
      - Благодаря вашим фокусам! - расхохотался он.
      - Кстати, где вы нашли такую замечательную фокусницу? поинтересовался я.
      - Да отбилась тут одна от шапито... У нее роман с местным офицером закрутился.
      - Так она будет еще выступать?
      - Если только в клинике. Вчера утром ее нашли в парковой беседке в дым пьяную и с переломанными костями. Наверное, не дала кому-то...
      Проклятье, я остался без связи! Причем моя связная угодила в самое логово врага, возможно даже, в лапы этого чудовища Морта. И что она делала ночью в беседке?! Скорее всего, сразу после выступления ее схватили и всю ночь пытали в контрразведке, но она ни в чем не призналась, и поэтому ее не могли оставить в тюрьме. Под утро ее накачали алкоголем, привезли в беседку и вызвали скорую помощь. На "скорой" приехали их же агенты и отвезли в клинику. За палатой установили слежку и берут под наблюдение всех, кто интересуется состоянием ее здоровья. Но почему ее арестовали? Наверное, кто-то видел, как она передавала мне письмо. Хотя, что в этом особенного? Разве не может быть у Инспектора из центра своего агента в провинции? Главное, в контрразведке не знают, что было в письме...
      - Ее изнасиловали? - спросил я.
      - Э-э, нет, господин Инспектор! - рассмеялся Директор. - Оставьте ваши приемчики для простофиль! Откуда мне знать, если это был не я?! К тому же, у меня есть алиби: я был у любовницы.
      - Снимаю с вас все подозрения! - шутливо сдался я. Приступим к делу?
      - Что вас интересует в моем хозяйстве?
      Хм... Что меня могло бы заинтересовать? Мне ведь надо для вида что-то там проверять и контролировать...
      - Давайте начнем с общих показателей, - очертил я руками широкий круг.
      Директор лично провел меня в отдельный кабинет и удалился, обещав обеспечить всей необходимой документацией.
      - Да, чуть не забыл, оставляю ключ в двери, - подмигнул он мне на прощание.
      - Вы очень любезны...
      На что он, однако, намекает? Через минуту на пороге появилась миловидная референтка со стопкой пухлых папок. Чтобы папки не рассыпались, она пикантно придерживала их грудью. "Намек понял, господин Директор, но у меня есть дела поважнее", - мысленно заявил я. Девушка сгрузила папки на стол, мне прямо под нос, и отступив на два шага, застыла в ожидании дальнейших указаний. "Может, завербовать ее и использовать как агента связи вместо фокусницы?" - пришла мне в голову шальная мысль. Девушка поймала на себе мой пристальный взгляд, но истолковала его по-своему и смущенно переступила с ноги на ногу. Я опустил глаза и взялся за бумаги. Когда я просмотрел содержимое первой папки, меня едва не стошнило от отвращения: это были графики выполнения плана по кварталам. Я отпустил референтку, запер кабинет, отложил документы в сторону и стал потрошить ящики стола. Очевидно, эта списанная рухлядь некогда была в пользовании секретаря: в ее обширных внутренностях я обнаружил богатые залежи скрепок, кнопок, ручек, карандашей, резинок и прочей канцелярской требухи. Все личные вещи давно, как видно, оттуда вычистили, но, не теряя надежды, я вынул ящики и пошарил рукой на дне опустевшего каркаса. Вместе с комом густой пыли я выудил просроченную пачку контрацептивов, газетную вырезку со статьей про народные средства от волосатости ног, чулочную подвязку и компьютерную дискету.
      Достав из кармана походный компьютер с соединительным шнуром, я поплевал на присоску, прилепил ее к выбритой шишке записывателя мыслей, вставил в "комп" дискету и завел ее. Перед глазами нарисовался обнаженный по пояс мускулистый парень на фоне дымящихся труб - знакомая заставка игры "Я не хочу умирать". Понятно, чем занимаются здесь люди на работе! Фабула этой популярной игры проста как дважды два: талантливого, сильного и сообразительного парня по ошибке отправляют на фабрику смерти, и ему нужно вырваться оттуда. Однако несмотря на простоту завязки, игра эта очень увлекательна: в ней множество сюжетных линий и масса персонажей с неслабым интеллектом, а кроме того замечательная графика и прекрасные звуковые эффекты. Ощущения от этой игры гораздо сильнее, чем от действительности: в ней и краски ярче, и звук чище, и события динамичнее, и люди сообразительнее. Короче, типичная гипер-реальность.
      В свое время я прошел эту игру от начала до конца несколько раз, и теперь меня заинтересовала не сама "игрушка", а сохраненные в памяти эпизоды, в частности, эпизод, обозначенный как "46". Я точно помнил, что в игре не больше тридцати уровней, поэтому цифра 46 меня заинтриговала. Загрузив этот эпизод в ЗМ, я оказался в самом начале игры...