– Тебе не затронуть мои болевые точки, потому что у меня их вообще нет. Считай, что я гладенький, как интимные части тела игрушки десантника. Кстати, этот образ навеян моим сыном Джеком, который стаскивает со своих игрушек штаны и ставит их в провокационные позы на моей тумбочке. Это меня, конечно, раздражает. Поэтому, выходя из дома, я не способен выносить чужую тупость, что возвращает меня к мыслями о тебе. Так что вали от сюда вон. Вали, пока у тебя не появился материал для книги «Спасите, злой доктор меня избил. История Лэстера Хэдрика».

Да я просто Бог в спортивном теле.

– Перри, ты что, сказал ординаторам игнорировать мой последний приказ?

– Бобо, ну что ты, конечно нет, я велел им игнорировать все твои приказы.

Когда мой отец хотел показать, что он меня любит, он просто промахивался, когда кидал в меня бутылку

Девочка моя, ты что думаешь, что мы перенеслись в какой-то параллельный мир, в котором мне не все рано на то, что ты говоришь?

Если твои следующие слова не будут словами: «До свидания», то они будут следующими: «О мои яйца, яйца! Меня ударили по яйцам».

Кто-то что-то кому-то сказал?

Я сейчас выколю твои глаза и сделаю из них брелки для своих ключей.

Девочка моя, все мы однажды умрем. Но все дело в том, что одни это сделают быстро и счастливо, а другим придется долго страдать и мучиться, что сопоставимо разговору с тобой.

Новичок, чтобы извиниться перед миссис Уилк нужна отвага льва. Хотя, конечно, чтобы сделать подобную ошибку нужна некомпетентность охреневшего осла…

– Я так, так, так растроган!

– А я так, так, так наврал!

– Ладно, я тут отойду, меня немножечко вырвет!

– Иди со своими бла-бла-бла к блаблакологу.

– Ты не понимаешь, что ты сейчас сделал! Теперь Джордан будет тыкать мне этим в глаза так долго, что я ослепну и больше никогда не увижу солнца! А я люблю солнце! Оно дарит надежду

Карла, интимный вопрос: ты брызгаешься духами или выливаешь их в ванну, а потом в них плещешься?

– Барби, ты действительно хочешь выйти замуж за Кита? Или ты просто хочешь выйти замуж?

Я хочу слышать только свою печень, орущую пьяные футбольные кричалки.

Это мужской туалет, здесь нельзя разговаривать. Никогда!

Ты слишком много болтаешь, слишком много болтаешь, слишком много болтаешь, болтаешь слишком много, болтаешь слишком много!

– Келсо так глубоко засел у меня в печенках, что я чувствую у себя во рту вкус его средства от перхоти.