Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Линия судьбы

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Рощина Наталия / Линия судьбы - Чтение (стр. 6)
Автор: Рощина Наталия
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Ей была нужна романтика. В какой-то мере Гоша понимал ее, но ему приходилось переживать и минуты полного отчаяния. Он даже как-то высказался, что Ксения не доверяет ему или недостаточно крепко любит. Ему казалось, что в их ситуации все предопределено. Почему оттягивать праздник жизни? Если бы он еще узнал, что Вера Васильевна намекнула дочери о том, что стать женой можно до того, как появится штамп в паспорте! Ксения была так взволнована откровенным разговором с матерью, что только по прошествии некоторого времени до конца осознала смысл произнесенного в то ранее утро.

Только через два дня после того разговора с Верой Васильевной Ксения встретилась с Гошей. Она успела соскучиться по нему и нежно поцеловала, едва переступив порог его квартиры.

— Привет. Ксюша, заходи, — улыбнулся в ответ Гоша и невзначай крепче обычного прижал ее к себе, вдыхая запах свежевымытых волос. — Мама готовит очередной кулинарный шедевр.

— Пойду поздороваюсь, — мягко высвобождаясь, сказала Ксения.

— Жду тебя в своей комнате, — Гоша направился к себе.

Ксения быстро вернулась и с удовольствием устроилась рядом с ним на диване. Она знала, что Гоша ждет ее ответа. Но мысли не хотели выстраиваться в четкий ряд. Все они, казалось, перечеркивались маминой фразой о «штампе». Только это сейчас было важным, и Ксения почувствовала, что время пришло. Находящиеся под постоянным контролем эмоции, желания настойчиво рвались наружу. Они сметали все баррикады, выстраиваемые годами, и норовили показаться открыто и бесстрашно.

Окончательно справиться с охватившим ее волнением Ксении так и не удалось. Гоша заметил, как изменилось выражение ее лица. Она испуганно подняла на него глаза и покраснела. Именно в этот момент она поняла, что мама фактически благословила ее на близость с любимым. Это было так удивительно, ведь за много лет Вера Васильевна решила приоткрыть завесу, тщательно скрывавшую ее сердце и мысли от всего мира. Она всегда выглядела такой бесстрастной, словно действительно никогда не испытывала настоящего чувства. Но то, что она говорила Ксении, означало совершенно обратное. Значит, она понимала, что творится с ее дочерью, понимала и всячески давала понять, что она на ее стороне!

«А если я сейчас скажу Гошке, что согласна?» — Ксения смотрела на его удивленное лицо, понимая, что пауза слишком затянулась. Она глупо выглядит со своим румянцем на щеках и взглядом испуганной лани.

— Знаешь, Гоша, я не могу пойти против воли родителей. Ну что за жизнь у нас с тобой получится, если начинать ее с войны? — она так и не смогла осмелиться сказать ему, что их отношения могут измениться. Ей нужно было еще немного, еще чуть-чуть для того, чтобы отважиться. Ксения мысленно ругала себя за трусость, все-таки решив обнадежить мгновенно поникшего Игоря.

— С кем ты собралась воевать? Мы будем жить у меня, а как относится к тебе моя мама, мне не нужно объяснять, — разочарование Гоши росло с каждой минутой.

Да, с его мамой она нашла общий язык — Гоша не забывал об этом. Ему всегда было важно мнение матери, а в отношении Ксении оно полностью совпадало с его собственным. Любовь Ивановна была готова принять в семью его жену как родную дочь.

— Всегда мечтала, чтобы у меня было двое детей, — улыбаясь, однажды призналась Любовь Ивановна сыну. — Значит, так тому и быть. Дождалась. Ксюша и станет для меня той, которой не хватало долгие годы. Я давно готова к тому, что в моем доме появится дочь.

Все было слишком идеально, а Гоша знал, что так не бывает. По крайней мере, не бывает долго. Поэтому он настороженно ожидал подвохов и подножек. Первой оказалась отсрочка свадьбы.

— Ну как же так? — огорченно спрашивал он. — Мы ведь все решили. И ты сказала, что родители не будут нам мешать.

— Да, я думала, что им все равно, — оправдывалась Ксения. — Но отец уперся. Он решает все. Пойти против его воли — навсегда закрыть за собой двери родительского дома.

— Кажется, тебе никогда не было в нем уютно, — заметил Гоша.

— Отец для меня — чужой человек, но о маме я не могу не думать. Мне так жаль ее. Не могу всего тебе рассказать. Не представляю, во что превратится ее жизнь, если я ослушаюсь великого и ужасного Широкова, — Ксения поймала взгляд Гоши и, играя бровями, улыбнулась. Она вообще с детства любила корчить смешные рожицы. За это ей часто попадало в саду, потом — от учительницы в школе. С годами она стала позволять себе пошкодить только один на один с Гошкой. Ксения всегда могла рассмешить его. Это обычно разряжало обстановку. И сейчас она старалась применить свое оружие, наблюдая, как Гоша старается удержать серьезное, задумчивое выражение лица. Но его карие глаза уже смеялись в ответ. Не прошло и двух минут, как он расслабленно выдохнул и захохотал. — Наконец-то, ну и серьезный вы бываете, Игорь Виноградов!

— Ксенька, с тобой просто невозможно ни о чем серьезно говорить, — он еще пытался что-то сказать назидательным тоном, но ему это плохо удавалось. Голос его срывался от приступов подступающего смеха в ответ на очередную рожицу Ксении.

— Все, — удовлетворенно похлопала она в ладоши, добившись желаемого. — Ты больше не сердишься, а это самое главное. Терпеть не могу выяснения отношений. Сыта этим по горло — дивный пример родителей.

У нас с тобой все будет по-другому, слышишь? Все будет решаться вот так, с улыбкой.

— Хорошо, Ксения Андреевна, как скажете.

— И никакого главенства в семье, понимаешь? Ты, я и наши дети — одно целое.

— Дети… Звучит такой далекой перспективой, — хитро прищурившись, произнес Гоша. — Что-то из неопределенного будущего, в котором, надеюсь, мы вот-вот окажемся.

— Опять ты об этом!

— Мысли вслух.

— И все-таки, — Ксении хотелось прижаться к Гошке всем телом. Уткнуться лицом ему в грудь и почувствовать себя в полной безопасности. Глупый, неужели он думает, что ей легко быть добродетельной? С каким удовольствием она испытала бы то, что и ей давно не дает покоя. Условности, правила, страхи — пока они побеждают томление сердца и плоти. Хотелось поцеловать его крепко, чтобы дыхание сбилось, но, слыша, как на кухне хозяйничает Любовь Ивановна, Ксения усмиряла свое желание. Она стеснялась открыто выражать свои чувства, даже легкого поцелуя не позволяла себе в присутствии матери Гоши. Часто, поймав на себе ее озорной взгляд, Ксения чувствовала, что Любовь Ивановна понимает ее. Обеих женщин связывала любовь к Гоше. Здесь они были союзницами и не собирались ставить друг другу подножек. Ксения вздохнула, решив, что она все-таки перебарщивает. Нельзя так долго скрывать истинную силу чувств. Пришло время взрослеть. Вера Васильевна подтолкнула ее к этому. Пора сказать Гоше что-то ободряющее, обнадеживающее. Как он ни старался, а его лицо все еще сохраняло выражение отчаяния, — И все-таки я прошу тебя не обижаться и не говорить, что я недостаточно сильно люблю тебя.

— Почему? У меня есть все основания.

— Их нет.

— Что это означает? — Гоша насторожился.

— Думаю, нам действительно пора до конца почувствовать друг друга, — тихо ответила Ксения. — Кажется, время пришло. Если ты не передумал, разумеется.

— Передумал? Я? — он не мог поверить в то, что слышал. — Да ты с ума сошла!

— Может быть, — задумчиво произнесла Ксения и медленно опустилась на подушку. Закрыв глаза, она улыбнулась. — Нам уже давно пора сойти с ума.

— Значит, ты…

— Значит, я люблю тебя и хочу стать твоей до конца. Только твоей, ведь мне никогда не нужен был никто, кроме тебя, Гошка. И не спрашивай, почему я вдруг так резко изменила своим принципам. Договорились?

Гошка согласно кивнул и крепко сжал в своих ладонях хрупкую ладошку Ксении. Он едва справлялся с охватившим его волнением, впервые жалея о том, что через несколько минут мама позовет их столу. Ему было вовсе не до еды, как жаль, что придется благопристойно вести себя за столом, поддерживать разговор. Гоша чувствовал, как бешено колотится сердце в его груди. Оно сгорало от нетерпения и предвкушения долгожданного наслаждения. Все его мечты сосредоточились вокруг одного-единственного — обладания любимой девушкой. Это будет сказочно! Он откроет ей новый мир. Она никогда ни о чем не пожалеет, только о том, что так долго отказывалась от несказанного удовольствия. Гоша надеялся, что близость свяжет их еще более крепкими, неразрывными нитями. Это больше нужно ему, нежели Ксении. Ему необходимо знать, что поиск любовных приключений окончен — осталась только Ксения и его любовь к ней. Скоро в их отношениях появится то, о чем он так долго мечтал. Гоша был горд и счастлив, счастлив уже от сознания того, что все вот-вот произойдет.

Ксения открыла глаза и, поднявшись, серьезно посмотрела на Игоря. Ей показалось, что за несколько минут с ним произошли невероятные перемены. Это был незнакомый мужчина, в глазах которого читалось желание поскорее получить ее душу и тело в безраздельное владение. Она была согласна. Пусть это произойдет наконец. Она должна стать взрослой. Ее тело давно желало страстных ласк. Потаенные мечты всегда уносили ее в страну наслаждений, которые так красочно описывал Гошка. Наверняка у него по этой части большой опыт. Пусть, от этого она только выиграет. Как опытный мужчина, он не заставит ее сожалеть о своем решении.

Гоша не сводил с нее взгляд, а потом медленно наклонился и поцеловал ее в горячую ладонь. От этого прикосновения у нее по всему телу побежали мурашки. Она сразу почувствовала, как каждая клеточка ее жаждущего ласк тела отвечает на мгновенный импульс. Ксения снова улыбнулась и подмигнула Гоше, состроив комичную рожицу, но он покачал головой, не желая отвечать на шутку. Для него все было слишком серьезным, чтобы балагурить в такую минуту. Он и сам не представлял, что будет испытывать такую бурю чувств. Ксения опустила глаза и кивнула. Она поняла, что между ними уже происходит таинство.

Каждая минута приближала заветную мечту. Потом будут улыбки, а пока Гоша на время потерял привычное чувство юмора. Осознав, что он берет ответственность за дорогое сердцу существо, он гнал от себя пробиравшееся в душу подобие страха. Никогда желание обладания не ассоциировалось у него с боязнью причинить боль, разочаровать. Это чувство уменьшало радость от сказанного Ксенией: «…пора до конца почувствовать друг друга» — Гоша на чем свет стоит ругал себя. Его напряженное лицо, молчание, боязнь поднять на Ксению глаза пока что говорили о неразберихе в его душе. Он словно застыл в ожидании, из которого его вывел голос Любови Ивановны — она звала их к столу. Гоша облегченно вздохнул и первым вскочил с дивана. Удивленно подняв брови, Ксения передернула плечами и последовала за ним.

Все складывалось замечательно: Любовь Ивановна уехала на выходные к родственнице на дачу, Гоша мгновенно назначил встречу. Ксения понимала, чего он ждет от нее, и старалась не думать об этом, пока приводила себя в порядок. Однако полностью освободиться от мыслей о предстоящей близости ей не удавалось. К тому же мама как-то странно посматривала на нее, словно догадываясь, что сегодняшний вечер для дочери особенный. Вера Васильевна внимательно наблюдала за тем, как тщательно Ксения укладывает волосы, подбирает духи и никак не может остановиться ни на одних.

— Ну что мне сегодня ни один запах не нравится! — Ксения закрыла последний флакон и вопросительно посмотрела на маму.

— Значит, это лишнее, — ответила та, мгновенно сняв проблему.

— Спасибо, все гораздо проще. Ты права, — Ксения чмокнула маму в щеку. — Я буду поздно, так что не волнуйся. Гоша проводит меня.

— Можете зайти.

— Мы будем очень поздно, — улыбнулась Ксения.

— Под утро?

— Раньше. Мам, я не хочу называть точное время, потому что ты тогда будешь волноваться еще сильнее. Будешь смотреть на часы, представлять себе страшные картины.

— Не буду.

— Обещаешь?

— Постараюсь, но ты ведь знаешь, я не усну, пока не увижу тебя дома, — Вера Васильевна впервые за долгое время отвечала спокойно, с неким подобием улыбки на лице. Она выглядела не менее загадочной, чем ее дочь, и, кажется, ее внутреннее состояние было не лишено романтики. — Но и ты за меня не переживай. Я ведь люблю одиночество. Сделаю себе крепкий кофе, полистаю свежий журнал. Так и время пролетит.

— Договорились.

— Я рада, Ксюша, что ты вся светишься. Это чудесно, девочка. Надеюсь, вы хорошо проведете время. Кстати, куда вы собрались?

— Сначала на день рождения Гошкиного приятеля, а потом посмотрим, — слукавила Ксения.

— Хорошо. Будь умницей. Если сможешь позвонить, я буду рада.

— Не обещаю, мам. Пока! — уже с порога крикнула Ксения и поспешила закрыть за собой дверь.

Сердце Ксении взволнованно трепетало. Она ловила на себе взгляды случайных прохожих: ей казалось, что все догадываются о том, что сегодня в ее жизни должно произойти что-то очень важное. Ксения даже подумать не могла, что будет так переживать. Она не пыталась разбираться в том, что чувствует Гоша. Наверняка он рад и уверен в себе гораздо больше, чем она. В его жизни это будет не впервые. Ксения гнала от себя ревность по отношению к другим женщинам. Да, именно они вводили Гошу в мир любви и наслаждений. Его тело принадлежало им, восторженно отвечало на умелые ласки, но сердце и душа Гошки всегда оставались в ее единовластном пользовании. Она никогда не говорила с ним на эту тему, хотя была и не такой наивной, чтобы не понимать — Виноградов давно получает утешение на стороне. Ксения не думала делать из этого проблему. В конце концов она столько времени не соглашалась на его уговоры, следуя своим принципам.

Как упростила все одна фраза, сказанная матерью. Ксении было даже стыдно, словно она ждала, что кто-то возьмет ответственность за этот важный для нее выбор на себя. Нет, она не должна думать, будто получила разрешение на близость с любимым человеком. Это все упрощает и лишает романтического ореола. Просто пришло время повзрослеть. Девчонки на курсе давно получали все от общения с любимыми, а она только опускала глаза в ответ на их бесстыдные вопросы. Теперь она будет с ними на равных. Ксения была уверена, что удовольствие, которое она получит, заставит ее сожалеть о том, что так долго отказывалась от него. Осталось сделать последний шаг к сближению, и это к лучшему, что хотя бы один из них обладает необходимым опытом. Правильнее, чтобы инициатива принадлежала мужчине. Гоша должен чувствовать превосходство. Он ведь так любит поучать. Она согласна стать его прилежной ученицей в вопросах любви.

Ксения решила, что хватит думать о предстоящей встрече, иначе она разволнуется еще больше. Оглядевшись по сторонам, она удивилась тому, какой необычной казалась ей знакомая дорога. Ей все нравилось, все вызывало восторг. Ксения едва сдерживала улыбку на лице. Словно увидела мир другими глазами. Она боялась, что прохожих удивит ее слишком сияющее лицо, хотя на пути Ксении не встретилось ни одного хмурого.

Она наслаждалась короткой прогулкой в этот летний вечер. Зной уже спал. Вокруг было много людей. Ксения внимательнее обычного наблюдала за происходящим вокруг. Как будто ничего особенного, и в то же время что-то необъяснимо волнующее витало в воздухе. Казалось, все разделяют ее настроение, все испытывают ни с чем не сравнимое наслаждение, наблюдая этот пышный расцвет природы. Разнотравье скоро лишится питательных соков и свежести, но пока все благоухало, сияло, отражая оранжевые лучи солнца.

Ксения дольше обычного преодолевала короткое расстояние до дома Гоши — всего лишь пройти через большой двор. Замедлив шаг, Ксения оттягивала сладостный миг встречи. Она не думала, что все будет настолько романтично и трогательно. Чуть дрожащим пальцем она нажала кнопку звонка, и дверь практически мгновенно открылась.

— Привет! — глаза Гоши сияли.

— Привет, ты будто под дверью стоял, — засмеялась Ксения.

— Нет, просто я увидел тебя из окна. Заждался. Долго же ты добиралась, как будто живем не в одном дворе.

— Так получилось, — Ксения подставила щеку для запоздалого поцелуя.

— Проходи же, — неловко чмокнув ее, нетерпеливо сказал Гоша.

Едва Ксения переступила порог его квартиры, как почувствовала аромат лимона. Это Гоша зажег две миниатюрные аромолампы — слабость Любови Ивановны — и теперь приятный аромат был повсюду. Взяв Ксению за руку, Гоша подвел ее к закрытым дверям своей комнаты.

— Закрой глаза, — попросил он. Ксения выполнила его просьбу. Она почувствовала по движению воздуха, что дверь открыта. — А теперь смотри!

— Боже мой! — Ксения в восторге оглядывала комнату и не узнавала ее. Шторы были задернуты. Повсюду — зажженные свечи, диван накрыт белоснежной простыней. На полу стояла большая ваза с огромным букетом полевых цветов: ромашки, колокольчики, кашки, васильки — он выглядел просто, по-домашнему, но, кажется, ни один букет из самых шикарных роз не смог бы сравниться с ним. Ксения присела рядом и, закрыв глаза, вдохнула тонкий аромат. Он смешался с крепким запахом лимона, но все равно был ощутимым.

— Как красиво, — прошептала Ксения, с благодарностью глядя на Гошу. — Это похоже на сказку. Как будто нет больше ничего. Мы одни в целом мире, ты и я…

— Так и есть, — Гоша подошел и протянул руку. — Только ты и я.

Она медленно поднялась, не отводя взгляда от его сияющих глаз. Сейчас они казались двумя черными точками, прожигающими ее насквозь, но боли не было, только желание ощутить пылающий огонь сполна.

— Я люблю тебя, — прошептал Гоша.

— И я тебя, — ответила Ксения, прижимаясь к нему. Она ощутила, что все тело его сотрясает мелкая дрожь. Стало совсем неловко. Хотелось, чтобы Гоша поскорее справился с волнением. — Мне никто не нужен, кроме тебя.

По лицу Гоши скользнула улыбка. Он медленно провел рукой по ее длинным волосам, снимая с них заколку. Ксения подумала, что так долго укладывала их, и с удовольствием тряхнула рассыпавшимися по плечам прядями. Еще мгновение, и ее полупрозрачное платье скользнуло на пол. Ксении показалось, что она тоже должна проявить нетерпение и помогла Гоше освободиться от футболки. Прижав ладони к его груди, она улыбнулась: несколько волосинок совсем некстати расположились на его уже успевшей слегка загореть коже. Это показалось Ксении смешным. Она уже хотела сострить что-то по этому поводу, но, поймав напряженный взгляд Гоши, передумала. Ей вдруг стало страшно: на нее смотрел мужчина. Она понимала, что он сейчас не может думать ни о чем другом. Мысленно она давно принадлежала ему, но сейчас она ощутила животный страх. Она не узнавала того, кто в эти мгновения касался ее груди, целовал шею, волнующе перебирая губами и прикасаясь горячим, влажным языком к ее коже. Ксения замерла. Она задыхалась от возбуждения. Понимая, что должна отвечать ласкам, не могла заставить себя делать это, полностью отдавшись охватившим ее эмоциям.

Она уже не помнила, как оказалась на диване с белоснежной простыней совершенно обнаженная. И первое, что на несколько минут вернуло ее из мира эйфории, было непривычное ощущение в области паха. Ксения неловко повела ладонью в том месте, наткнувшись на что-то невероятно горячее, твердое, пульсирующее от ее прикосновения. Гоша шептал ей нежные слова на ушко, одной рукой прижимая к себе ее податливое тело, а другой — направляя движение ее слабеющей руки. Ксения чувствовала нарастающее возбуждение. Это было что-то на грани боли, разливающейся в низу живота, в лоне. Все это было мучительным ожиданием соединения. И Ксения не заметила, что давно постанывает, все активнее отвечая на прикосновения Гоши. Она сдерживала себя, боясь показаться развращенной. Это было смешно — первый мужчина, первая близость, но Ксения все равно не могла избавиться от боязни отпугнуть Гошу своей страстью. Она не должна быть раскованной до конца. Она должна позволить наконец взять себя, а не торопить его, давая понять, что изнемогает.

Гоша тяжело дышал. Он уже был не в состоянии говорить нежности. Все сосредоточилось в единственном желании почувствовать себя там, внутри, где все давно готово к тому, чтобы принять его трепещущую плоть.

— Я хочу тебя, — Гоша не узнал собственного голоса. Он срывался с гулкого баса на просящий, едва слышный, немощный. Закрыв поцелуем рот Ксении, он не дал ей возможности что-то сказать в ответ. Он понимал, что она согласна. Все естество ее тоже ждало пика эмоций, того, что сделает их по-настоящему близкими друг другу. Продолжая страстно целовать Ксению, он быстро оказался сверху и привычными движениями попытался войти в нее. Она прижималась к нему всем телом, неумело приподнимая бедра навстречу его движениям. Несколько секунд показались Гоше вечностью. Он едва сдерживал нарастающее возбуждение. Ему еще предстояло войти в ее тело до конца, сделать женщиной ее, доверившуюся ему без остатка. Он старался не делать резких, быстрых движений, понимая, что может причинить Ксении боль. Ему так хотелось оставить от этой первой близости приятные воспоминания, что он пытался отключиться от собственных переживаний. Сейчас ему казалось важным то, что он — первый проводник этой прекрасной девушки в мир чувственных наслаждений. Он был горд и счастлив, надеясь, что Ксения испытывает такие же восторженные ощущения. Открыв глаза, он наблюдал за мимикой ее лица, за подрагивающими веками и припухшими губами, такими алыми, манящими. Ксения извивалась, то прижимаясь к нему, то стараясь высвободиться из-под покрытого горячей испариной тела.

— Мне так хорошо с тобой, — прошептал он ей на ухо, понимая, что слова позволяют ему немного отодвинуть последний миг взрыва беспощадно наступающих гормонов. Он больше не мог сдерживаться и приготовился к тому, что сейчас возьмет Ксению до конца. Его плоть больше не могла выдерживать такого напряжения. Его движения стали более глубокими и ритмичными, дыхание сбилось. Он чувствовал, как пот щиплет глаза, стекая со лба. Он прижал Ксению к себе, ощущая прилив в плоти, и в этот момент он услышал крик. Ксения резко дернулась, пытаясь оттолкнуть его — Перестань, — глухо произнес он, продолжая.

— Пусти, мне больно! — она впилась пальцами ему в живот, стараясь освободиться от давления его плоти. — Пусти, не надо!

— Сейчас, сейчас, ну не глупи, — он уже чувствовал, что совсем немного отделяет его от оргазма. Это было ни с чем не «сравнимое ощущение смеси несуществующего и реального, когда ты перестаешь общаться с собственным разумом, перевоплощаясь в жаждущее высвобождения от томления тело. Только это и важно. Ну как она не понимает, что портит все своим неуместным отказом. Кажется, он и так был с ней чрезвычайно деликатен. Неужели она не знает, что первая близость для девушек — это практически всегда неприятный процесс. Он старался сделать его менее болезненным, неужели она не почувствовала этого?

— Гоша, подожди, — Ксения всхлипнула, пытаясь сбросить с себя обнаженное тело. Прикосновение к влажной коже вызывало у нее ощущение брезгливости. Она не понимала, почему он продолжает, ведь ей неприятны его движения. Она ощущает боль во всем теле, как будто тысячи крохотных пальчиков вцепились в нее и хотят разорвать.

— Молчи, сейчас, сейчас, — прошептал Гоша, закрывая ей рот поцелуем.

Он насильно отвел ее руки, прижимая их к дивану, а сам продолжал приближать высший пик. Еще мгновение, и его сладострастный стон совпал с громким криком Ксении. Она уже не сдерживалась, все еще безрезультатно пытаясь вырваться. Каждая секунда казалась ей вечностью, в которой есть только она и боль. Часто дыша, Гошка откинулся на спину рядом. Наконец он смог вытереть со лба пот и перевести дух. Еще через мгновение он повернулся к Ксении и осторожно дотронулся до кончика ее носа. Она открыла мокрые от слез глаза и увидела раскрасневшееся, улыбающееся лицо Гоши над собой. Он поцеловал ее в щеку. Хотел в губы, но она резко отвернулась. Не обращая внимания на это, он тихо сказал:

— Спасибо тебе, я абсолютно счастлив. Теперь ты моя жена. Здорово звучит!

Ксения закрыла глаза. Она чувствовала себя ужасно и совершенно не разделяла восторга партнера. Она никак не могла перестать всхлипывать, шмыгать носом. Испытывая разочарование, она не хотела видеть сияющее лицо Гоши. Ей было так обидно, что все, чего она с таким нетерпением ждала, свелось к ощущениям боли и пустоты.

— Ксюша, посмотри на меня, — голос Гоши звучал для нее теперь как приказ, а ей совсем не хотелось открывать глаза. — Ксюша, ну что ты как маленькая. Ты ведь прекрасно знаешь, что очень редко в первый раз женщина получает наслаждение. Я и так старался, честное слово. Ты заставляешь меня чувствовать себя негодяем. Я заботился о тебе, поверь. Неужели у меня ничего не получилось? Ну что мне сделать теперь, чтобы ты посмотрела на меня и улыбнулась?

Ксения услышала, сколько мольбы и отчаяния звучит в голосе Гоши, и все в один миг стало на свои места. Ей даже стало стыдно, что она вела себя недостойно. Господи, надо же было так распуститься. В какой-то момент ей вообще хотелось убежать и больше никогда не встречаться с Гошей, но ведь она не права. Все было естественно, и теперь впереди их ждет вереница наслаждений и удовольствий. Ксения почувствовала, как непроизвольно дрогнули уголки ее рта. Больше не было обид, разочарования. Какая быстрая метаморфоза эмоций. Еще свежие воспоминания о близости стали казаться не такими ужасными — женщинам вообще свойственно быстро забыть о боли. Природа милосердно вытирает из их памяти неприятные воспоминания. Сохранись они дольше, пожалуй, мало кто из представительниц слабого пола отваживался бы заводить еще одного ребенка. Боль остается в памяти ровно столько, сколько необходимо для сохранения собственной самозащиты, предостерегая, но не разрушая.

— Ксюша, — Гоша обнял ее за талию, склонил голову набок. — Отзовись, иначе я сойду с ума.

— А вот этого делать не нужно, — открыв глаза, нарочито строго произнесла Ксения. Потом взяла лицо Гоши в свои ладони, чуть приподнялась и поцеловала его в губы.

— Это означает, что все в порядке? — неуверенно спросил он.

— Да.

— Ты не злишься на меня?

— Нет, конечно, нет. Прости меня. Я просто слабачка. Все испортила.

— Не говори так, — Гоша расслабленно откинулся на спину. — Я уже было подумал, что ты меня возненавидела.

— Глупости, — Ксения покосилась на белоснежную простынь и произнесла скороговоркой: — А вот в ванную я первая убегу и попрошу меня не подгонять. Отвернись.

Она быстро вскочила с дивана. Оглянулась: к счастью, место их любовной игры оставалось лишь слегка измятым. Ксения направилась в ванную, мечтая о том, как теплые струи душа обволокут все ее тело. Это будет напоминать ей о нежных прикосновениях Гоши, его ласках, поцелуях. Сколько раз она будет вспоминать этот вечер? Наверное, всю жизнь. С годами останутся только романтические моменты: свечи, аромат лимона, хруст накрахмаленной простыни и горячие слова, которыми Гоша подогревал ее распаленное воображение. Ксения усмехнулась: а он мастер на вкрадчивые речи.

Уже стоя под душем, она впервые почувствовала неприятные уколы ревности. Теперь она понимала, что происходило между ним и другими женщинами, которые давали ему возможность ощущать себя мужчиной. Ксения покачала головой. Она не должна думать об этом. Все в порядке. Единственное, что она решила для себя, — что у нее не могло быть близости с мужчиной, если бы она не испытывала к нему сильного чувства. Такая близость возможна лишь при условии, что твое сердце принадлежит тому, кого бесстыдно хочет тело. Как это происходило раньше у Гоши, она старалась не вдумываться.

Неужели можно заниматься этим без любви, только для того, чтобы не чувствовать природного томления плоти? Ей этого не понять. Несколько минут назад она отдалась любимому мужчине и не представляла, что это могло произойти по другой причине: расчет, выгода, жизненная необходимость, вызванная полным отсутствием денег, отчаянием, игрой настроения. Ксения вспомнила Риту Маслову — девчонку из параллельной группы. Она совершенно открыто заявляла, что встречается с мужчинам только за определенную плату. Ксению передернуло. Такая близость, столько откровений, и все это без единого намека на чувственность! Рита всегда с лукавой улыбкой делилась с сокурсницами подробностями очередной встречи. Она умела подбирать слова, заставляя девчонок краснеть и удивленно — переглядываться. Однажды Ксения попала на одну из таких «разборок» прошедшего вечера. Рита говорила так, как будто ее могли слышать только безмолвные стены. Ксения была готова провалиться сквозь землю, но все равно покорно слушала, попав под необъяснимое обаяние пошлости и откровенной похабщины Риты. Сейчас ей казалось это еще более ужасным, чем когда-либо. Она не представляла, что руки чужого, нелюбимого мужчины прикоснутся к самым сокровенным частям ее тела, что в ответ случайный партнер будет просить откровенных лобзаний, бесстыдно глядя на то, как она будет это делать.

Ксения сделала воду погорячее, подставила лицо бьющим струям. Она долго стояла, принимая льющийся жар, стараясь унять разыгравшееся воображение. Она удивлялась, что думает о таких вещах. Зачем ей грязь, которая часто сопровождает отношения между мужчиной и женщиной, когда у нее есть Гоша и они любят друг друга? Почему она не может избавиться от тягостного ощущения потери? Словно сегодня, полностью отдавшись любимому, она лишилась чего-то большего, чем девственности. Кстати, ничего такого, о чем рассказывали девчонки, с ней не произошло. Говорят, раньше в деревнях после первой брачной ночи на забор вывешивали простынь. Она должна была показать невинность и чистоту невесты. Ксения усмехнулась: ее бы забили камнями, как грязную потаскуху. И здесь с ней происходит все по другому сценарию. Хотя так даже лучше, менее стыдно, что ли. Главное, чтобы у Гоши не появились вопросы. Ксения вдруг даже вспомнила, как в детстве свалилась с яблони, на которую взобралась вместе с подружкой. Тогда она приземлилась на широкий раздвоенный сук, почувствовав резкую боль в паху. Все смеялись, а ей было не до смеха. Теперь Ксения была готова приписать этому неудачному падению лишение невинности.

— Да, все не как у людей, — тихо произнесла Ксения, и в этот момент услышала осторожное постукивание в дверь, перешедшее в царапание.

— Ксенька, мы так не договаривались, — жалобно прозвучал из-за закрытой двери голос Гоши. — Пусти меня к себе.

Не раздумывая, Ксения открыла дверь. Гоша довольно улыбнулся, оглядев ее раскрасневшееся от горячего душа тело. Оно показалось ему еще более совершенным, чем раньше. Длинные мокрые волосы прядями спадали на лопатки, грудь.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18