Эрнест Хемингуэй

Из отеля в отель

В 1926 году он развелся со своей первой женой – Хедли Ричардсон, – от которой у него был маленький сын, ради богатой писательницы по имени Полин Пфайфер. Когда некоторое время спустя его спросили, почему он это сделал, он ответил: «Потому что я сам внебрачный ребенок».

Чтобы заработать на жизнь, он работал корреспондентом в «Toronto Star». Его брак был не особенно удачным, поэтому однажды июльским вечером 1923 года он сбежал из Парижа в Испанию с Полин, подругой его жены. Они приехали в Памплону в самом начале праздника Сан-Фермин и обосновались в гостинице «Перла». Там они пережили довольно бурный роман, закончившийся его разводом с Хедли.

Полин не была красавицей, но благодаря крупному наследству наслаждалась финансовой независимостью. Капризный писатель изменил и Полин – с ее подругой Джейн, с которой они познакомились на Кубе. Они снова встретились в гостинице «Амбос Мундос» в Старой Гаване. В этот раз Эрнесту пришлось выпрыгнуть из номера на втором этаже гостиницы, чтобы его не застала Полин, которая явилась без предупреждения. Он еще восемь раз возвращался в Испанию, в последнем случае в 1959 году вместе со своей четвертой женой Мэри Уэллс. Он в то время проводил курс лечения и не мог иметь сексуальные контакты или пить, что ему страшно не нравилось, так как он считал, что подобный аскетизм мешает его творческой деятельности.

Коко Шанель

Авантюра с офицерами СС в «Рице»

Как рассказывает журналистка Марсель Гейдрих в книге «Секреты Коко Шанель», эта яркая, взрывная, необщительная, нервная женщина, порой романтичная, порой загадочная… в 1939 закрыла свои магазины и в течение всего периода немецкой оккупации Франции жила в гостинице «Риц» на Вандомской площади, где проживали многие высокопоставленные нацисты.

Проживанию в этом отеле способствовал ее роман с начальником тайной службы нацистов бароном Гансом Гюнтером фон Динклаге, который лично обеспечил поселение Коко Шанель в гостинице.

Следует вспомнить и о связи Коко с капитаном СС Вальтером Кучманном, ответственным за истребление евреев в начале войны в Польше – в 1943 году он был переведен в Париж. Это был контакт с СС.

Коко оставалась в отеле до самой смерти, когда ее одинокая жизнь находилась под властью морфия и артроза. 10 января 1971 года одинокая 87-летняя Шанель как обычно пошла гулять, затем вернулась в номер и села смотреть телевизор, ожидая, пока ей приготовят ужин. Во время ее одинокой кончины с ней была только служанка.

Фрэнк Синатра

На столе кухни

Мэрилин Монро также входит в длинный список любовниц «синеглазого ловеласа». Однажды Мэрилин вместе с другими приятелями осталась на ночь в доме Синатры. Он никогда не чувствовал тяги к Мэрилин, но, как известно, противоположности притягиваются. Правда, в данном случае оба были слишком одинаковыми. Мэрилин переживала период депрессии, а Синатра, который начинал выздоравливать и вылезать из неприятностей, боялся заболеть.

Но той ночью в своем доме Синатра встал, чтобы выпить стакан воды, и застал Мэрилин на кухне в пижаме, которую она обычно использовала – то есть совершенно голой с капелькой Шанель № 5. Он не мог воспротивиться влечению, и у них начался тропический секс на кухонном столе, рассказывает Хавьер Маркес в книге «Rat Pack, viviendo a su manera», где он собрал различные короткие истории о Синатре.

Хосеп Палау-и-Фабр

Свидание в гостинице, не состоявшееся… из-за Пикассо

Многогранный каталонский поэт рассказывал в «La Contra», что в конце шестидесятых он дружил с восхищавшим его Пикассо и что встреча с маэстро оказалась для него предпочтительнее свидания с дамой. Однажды он завоевал внимание одной женщины в отеле на Лазурном Берегу, и она уже ждала его обнаженная в кровати, а он ничего не смог: «Я чувствовал напряжение, потому что было четыре часа дня, а на пять у меня назначена встреча с Пикассо. Надо было уже уходить или я опоздаю! Это был единственный раз в моей жизни, когда я не смог действовать». Потом он добавил: «Я предложил ей встретиться позднее. Естественно, она не пришла: мое отношение показалось ей слишком оскорбительным. Я это отлично почувствовал».

Ава Гарднер

Скандалы в испанских гостиницах

Ава очень любила секс, она хотела заниматься любовью в любое время суток и всеми возможными способами. Она выражала свое желание пылающим взглядом, провокационно поднимая бровь или появляясь одетой в одни трусики, но оно проявлялось еще сильнее, когда актриса посещала Испанию: «Должно быть, я встречала больше рассветов, чем любая другая актриса в истории Голливуда», – призналась она.

Ава говорила, что годы, которые она провела в Испании, были самыми прекрасными и распутными в ее жизни. Там она пила свой знаменитый коктейль – пиво с виски – и встречалась с любовниками: Джорджем К. Скоттом, танцовщиком Антонио, тореадором Луисом Мигелем Домингином, известным испанским ловеласом (о нем рассказывают, что в первую же ночь, когда они оказались вдвоем, он перевернулся и тут же встал с кровати. Ава спросила его: «Куда ты идешь?» – на что он ответил: «Кстати, а куда ты хочешь, чтобы я пошел?»).

Можно привести длинный список мужчин, которые несли дозор в вестибюле гостиницы, чтобы всегда быть у нее под рукой. Порой она чередовала эту гостиницу с мадридским «Рицем», но вскоре ее стали считать «угрозой для общества».

Однажды она, будучи вдрызг пьяной, задрала юбки и помочилась прямо на пол в холле гостиницы на ковры, сотканные в королевских ковровых мастерских, – можно представить себе, какое это было зрелище. Ее запретили пускать в «Риц», и с тех пор ходит слух, что персонал не приветствует появление актеров и тореадоров.

После того как ее попросили выехать из гостиницы, Ава со своими любовниками поменяла место жительства: как повествует актриса в автобиографии, она по доброй воле сняла квартиру в центре Мадрида – двухэтажные апартаменты с аттиком на третьем этаже, расположенные на улице Doctor Arce, 11, где продолжила организовывать скандальные вечеринки, которые в этом случае беспокоили только ее соседа внизу – аргентинского диктатора Хуана Доминго Перона (изгнанника, в то время проживавшего в Испании).

Он поначалу приглашал ее попробовать пироги, которые пекла его жена Изабеллита, но затем отношения испортились из-за шумных праздников, которые звезда устраивала со своими друзьями ночь за ночью – тореадоры, танцоры фламенко, певцы и актеры. В 1967 году, по горло насытившись испанской моралью, Ава переехала в Лондон, где и жила до самой смерти.

Леонард Коэн

Отель «Челси»

Отель «Челси» был открыт в 1884 году и располагался на 23-й улице Нью-Йорка, где находился модный квартал. Художники, музыканты и писатели – Энди Уорхол, Леонард Коэн, Уильямс, Джек Керуак, Джимми Хендрикс, Берроуз, Грегори Корсо, Аллен Гинсберг, Боб Дилан – превратили его в храм утонченной мерзости и сцену, где разыгрывались самые разные истории и воплощались эротические фантазии. Однажды Леонард Коэн заблудился в коридорах этой гостиницы, разыскивая Брижит Бардо, которая, как ему было известно, поселилась там, но она уклонилась от встречи, так что в конце концов он оказался пятью этажами выше, в постели с Дженис Джоплин[1]. Вот как рассказывает об этом сам Коэн: «Мы оказались в одном лифте, и стало сразу понятно, что эту ночь мы проведем вместе». Потом музыкант посвятил ей песню «Отель Челси», написанную в память о той ночи, где есть такие слова:

Упоминается и неразборчивость Дженис: «Я не могу упомнить каждую птичку, на которую я охотилась».

Кит Ричардс и Анита Палленберг

Заднее сиденье машины

Череда измен привела их на заднее сиденье машины. В шестидесятых Анита была красивой и космополитичной: дочь итальянского художника и немецкой секретарши, она с раннего детства легко переходила с языка на язык и жила в Лондоне, Германии и Нью-Йорке. Ее роман с Брайаном Джонсом[2] продлился недолго (они расстались между 1966 и 1967 годами) – он злоупотреблял тяжелыми наркотиками, практиковал садомазохизм, много говорили о его склонности к насилию. Ее связь с Джонсом закончилась во время поездки в Марокко, когда она оставила Брайана ради Кита Ричардса. «Мы занимались любовью на заднем сиденье машины», – рассказывал Кит впоследствии. Несколько месяцев спустя Джонс умер – он утонул в бассейне, а Анита и Кит продолжали жить вместе до 1980 года, и у них родился ребенок.

Джон Бонэм

Шалости в номере: рыба и станок для бритья

Английская рок-группа «Led Zeppelin» считалась одной из самых значимых среди подобных коллективов и в семидесятые была одной из наиболее популярных. Бонэм был ударником – его имя входит в список 50 самых лучших ударников в истории – обеспечил группе все возможные виды скандалов: в поездке по Америке он вконец распоясался – в своем номере музыкант занимался сексом с девушкой с помощью рыбы, а в это время друг группы снимал это на видео.

Другая любопытная деталь этой поездки: тот же Бонэм станком для бритья выбрил другой девушке все волосы на лобке, что вызвало сильнейший гнев певца Роберта Планта – дело в том, что это была его бритва. Бонэм умер 25 сентября 1980 года, захлебнувшись собственной рвотой после того, как выпил сорок стаканов водки менее чем за двенадцать часов. Ему было всего 32 года.

Лучо Гатика и Ава Гарднер

«Мой номер – три пятьдесят»

В интервью, которое Лучо Гатика дал в 2007 году, он рассказывал: «Я был другом Авы Гарднер. Когда я был в Мадриде, она позвонила мне по телефону. В семь часов вечера раздался и звонок, и я услышал: «Меня зовут Ава Гарднер». Я, чтобы продолжить шутку, говорю: «Меня зовут Фрэнк Синатра». – И добавляю: «Вы мне не поверите». – «Я вам и не верю. Мой номер – три пятьдесят». Я, естественно, не верю и обращаюсь к своему пианисту, Хорхе Ортеге, и говорю ему, что мне только что позвонила Ава Гарднер. «Что?!» – вопит он. – «Да, и она здесь, на третьем этаже». – «Да ты что, трус, недоумок, почему ты не идешь повидать ее!» И я пошел. Звоню в дверь, она открывает и говорит: «Сейчас ты мне веришь, правда?» – «Да, теперь я верю», – сказал я ей. «Входи», – продолжила она. Я вошел… У нее было четыре моих диска, больших таких. Вот так мы и стали друзьями. Затем мы вышли поужинать. После мы пошли туда, где танцевали фламенко».

Однако в этом интервью Лучо Гатико не сказал, было ли что-то еще, когда они вновь встречались в Нью-Йорке и Мадриде…

Вместо этого он стал восхвалять ее красоту и привлекательность: «Несомненно, это была самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, самая красивая женщина в мире. Она не использовала макияж, ее красота была совершенно естественной. Я никогда не забуду свои ощущения, которые охватили меня, когда я ее увидел. И при этом она была совсем простой женщиной. Последний раз я видел ее в Майами, на шоу Фрэнка Синатры, куда пригласили меня и сына экс-президента Мексики, Мигеля Алемана. После я был с нею на вечеринке, которую нам устроил Фрэнк после шоу».

Леонильда Джакомина

Девушка и ее мать

Казанова обожал женщин. Самых разных – богатых и бедных, его не волновали ни их возраст, ни происхождение.

В своих воспоминаниях он пишет, что в июле 1755 года он познакомился в Неаполе с Леонильдой, семнадцатилетней девушкой, которая хотела выйти за него замуж.

Она представила его своей матери, даме, которую он узнал сразу же, как только увидел. Это была тридцатилетняя Анна-Мария Вальяти, его бывшая любовница, с которой он встречался за 17 лет до этого.

Однако у Казановы не было предрассудков, он считал кровосмешение глупостью, поэтому принял решение поддерживать отношения с девушкой, а не с ее матерью.

В «Истории моей жизни» можно прочитать: «Сотворим ангела, милая подруга», – слова, которые он сказал, когда делил постель с двумя женщинами, и в упоении услышал, что мать просит его «чтобы он без колебаний сделал ей новую Леонильду».

Но когда шесть месяцев спустя Казанова узнал, что его любовница-дочь беременна, он содрогнулся. Три месяца спустя Леонильда родила ребенка, который одновременно был ей сыном и братом, в то время как для Казановы он был сыном и внуком. Пережитый шок от этой ситуации повлиял на его сексуальную силу, и он стал более осторожным.

Агриппина Младшая

С братом, а потом с сыном от брата

Впервые она вышла замуж, когда ей было всего 13 лет. Ее муж, римский консул Агенобарба, узнав, что она забеременела, сказал про своего будущего сына: «В результате нашего с Агриппиной союза может родиться только монстр». В этом браке родился Луций Домиций Агенобарб, известный как Нерон, у которого был, как мы сейчас знаем, Эдипов комплекс и который поддерживал сексуальные отношения со своей матерью, причем об этом было известно по всей империи. Однако следует упомянуть о том, что сам Нерон, скорее всего, был плодом связи между Агриппиной и ее братом, Калигулой, с которым она продолжала поддерживать сексуальные отношения, несмотря на то что уже вышла замуж за Агенобарба. Так что жизнь у Агриппины была не просто очень беспокойной, она участвовала в кровосмешении. Калигула же вступал в сексуальные отношения с двумя другими своими сестрами – Юлией и Друзиллой, а когда последняя забеременела и была на восьмом месяце беременности, он, стремясь побыстрее увидеть своего сына, вспорол живот Друзилле, убив и ее, и своего сына-племянника.

Лорд Байрон

Сестра

Лорд Байрон очень любил свою сестру Августу, которая выросла в другой семье – они познакомились, уже будучи взрослыми людьми. Между ними возникла кровосмесительная связь, конец которой положил раскаявшийся Байрон, уехав путешествовать.

Эдгар Аллан По

Четырнадцатилетняя двоюродная сестра

В 1832 году он женился на своей двоюродной сестре Виргинии Клемм, которой было всего 14 лет, тогда как ему – 27. Он обычно называл ее Сиси или Моя дочка-жена. Как утверждает Артур Обсон Квинн, биограф По, подобный близкородственный брак с такой разницей в возрасте в те времена не был редкостью. Они познакомились в 1829 году во время поездки, когда По решил повидаться с родственниками, жившими в Балтиморе.

Ему понравились ее детская живость и радость, а также красота, густые волосы и большие темные глаза. Он написал своему другу: «Среди живых никто не кажется мне столь прекрасным, как моя милая женушка».

Некоторые биографы предполагали, что супруги поддерживали скорее братские отношения, чем сексуальные, и никогда не вступали в полноценные супружеские отношения. Когда По писал, он требовал, чтобы она постоянно находилась рядом с ним, до рассвета подавая ему кофе. В 1842 году Вирджиния заболела туберкулезом. Прогрессированию болезни способствовали слухи и анонимные письма, в которых сообщалось о неверности По и его измене ей с тремя поэтессами, Виргиния умерла пять лет спустя. Ей было всего 24 года. Она была музой Эдгара По, и он упоминал ее в своих стихах под именем «Аннабэль Ли», а в рассказах – как Элеонору, трагически погибшую главную героиню, двоюродную сестру и любимую женщину рассказчика.

После смерти Виргинии писатель так и не оправился от горя, хотя он искал утешения в компании других женщин, но без успеха. Он скоропостижно умер от белой горячки в 40 лет.

Альберт Эйнштейн

Сначала кузина, а затем ее дочь

В книге «Женщины в жизни Эйнштейна» Артура Шпигельмана мы можем найти достаточно интимные подробности отношений Эйнштейна с первой женой, сербкой Милевой Марич. Они познакомились в 1896 году в Федеральном Политехническом институте Цюриха, когда изучали физику. Она была единственной женщиной, записавшейся на занятия по математике, и первой, кто получил диплом по специальности «Физик».

Биографы сходятся на том, что «оба были достаточно уродливы», и кроме того, Милева хромала на одну ногу из-за врожденного артрита, была очень молчаливой и старше Эйнштейна на четыре года.

Они полюбили друг друга, когда она давала ему уроки математики, которая никогда не была сильной стороной у Эйнштейна. Они вместе готовились к его экзаменам и разделяли общие интересы к науке и музыке, а кроме того, вместе разрабатывали теорию относительности. Из писем Эйнштейна известно, что она забеременела, но неизвестно, что потом стало с этим ребенком: предполагается, что она могла отдать его на усыновление.

Они поженились в 1903 году, и на следующий год родился их первый ребенок. Затем Эйнштейн превратился в строгого мужа и отсутствующего отца в доме, оставаясь при этом очаровательным и общительным человеком вне дома. У его жены депрессия чередовалась с приступами ревности ко всем женщинам, которые увивались за ее мужем, но более всего она ревновала к Эльзе, двоюродной сестре Эйнштейна, разведенной даме с двумя дочерьми, с которой Эйнштейн много общался в детстве.

В тот период его кузина жила в городе, и он начал частенько навещать ее. Это стало началом конца его брака: Эльза была явно заинтересована Эйнштейном и оказывала на него давление, требуя развода с женой, и через несколько месяцев он женился на ней. Ему было 40 лет, а ей – 43 года. Но этим все не кончилось: старшая дочь Эльзы, которую звали Илзе, его племянница и кузина, также привлекла внимание Эйнштейна, пока он раздумывал, стоит ли жениться на Эльзе.

Девушка была красива, ей было всего 22 года. Илзе была влюблена в Эйнштейна, и он всерьез и без утайки размышлял о том, кого из двух выбрать, хотя в конце концов он женился на Эльзе.

Но, как и в предыдущем браке, вскоре возникли серьезные проблемы из-за того, что Эйнштейн постоянно флиртовал с другими женщинами.

Георг Тракль

Игры с сестрой

Как можно прочитать в книге «Время вымысла» Антонио Бенейто: «Георг Тракль делал это с сестрой потому, что для него этот акт символизировал ужас бытия, был подобен пристрастию к наркотику, ощущению себя изгоем по отношению ко всему миру». «Возникая из синевы, бесцеремонно являлась бледная фигура моей сестры, и ее кроваво-красные губы произносили: «Колючка, темный шип».

У Георга было шесть братьев, но больше всех он любил свою маленькую сестренку Гретель, которая была моложе него на четыре года. Еще в детстве они играли на рояле в четыре руки.

Их детство было достаточно спокойным, но половая зрелость и открытие сексуальных игр все изменило. Австрийский поэт так никогда и не смог оправиться от последствий этого кровосмешения.

Попав по набору в армию, он перенес сильнейший нервный кризис, из-за которого даже попал в сумасшедший дом. Месяц спустя он покончил с собой, приняв избыточную дозу кокаина и написав завещание, в котором оставлял своей сестре Гретель значительную сумму денег, которую предоставил ему его поклонник, будущий философ Людвиг Витгенштейн.

Говорят, что различие между Траклем и другими его современниками в том, что он сам пережил то, о чем писал. Его сестра Гретель покончила жизнь самоубийством в 1917 году.

Рамон Гомес де ла Серна

Веселая падчерица

Он познакомился с Кармен Бургос, когда ему было всего 20 лет. Учительница по профессии, она в то время уже была вдовой, ей был 41 год, хотя выглядела она не старше тридцати. Она была признанной профессиональной писательницей, о ее статьях и спорных представлениях по таким вопросам, как развод или участие женщин в выборах, много говорили. Во время войны она стала военным корреспондентом.

Между ними завязались близкие отношения, они много путешествовали и в течение двадцати лет жили одним домом. Но в 1929 году произошел разрыв. Во время пробы одного из его произведений в театре Рамон попытался навязать в качестве актрисы дочь Кармен – Маруджу, но актеры воспротивились, и девушка из-за этого сильно переживала, поэтому Рамон чувствовал себя обязанным компенсировать ей неудачу…

В своей автобиографии автор повествует, что она все время всячески касалась и трогала его, что он всегда сопротивлялся, но вскоре после этого события счел себя обязанным прекратить эту идиллию между неким Рамоном, сведенным с ума неистовым отчимом, и его падчерицей – честолюбивой любительницей кокаина. Кармен, мать девушки, узнав обо всем, ужасно рассердилась и ее оскорбил этот некрасивый поступок, она перестала общаться с обоими и, более того, постаралась сделать так, чтобы он забрал свое произведение из театра. Это ей не удалось, хотя она объединилась с дочерью, образовав некий феминистский фронт против писателя, не только за измену, но из-за ее кровосмесительного характера.

Эгон Шиле

Трио с двумя сестрами

Его отец, служивший начальником станции, безуспешно пытался заставить Шиле связать свою жизнь с железными дорогами, но юноша предпочел учиться в Вене, где подружился с Густавом Климтом[3], учеником которого он был.

Вслед за бурным этапом проблем и скандалов – он брал в качестве моделей детей, которые приходили к нему домой, и часто рисовал их обнаженными или в позах, которые его современники считали непристойными, – он в 1908 году начал получать многочисленные заказы и вознесся на вершину австрийской художественной жизни, участвовал в международных выставках.

Постоянные темы его работ – гениталии, мастурбация, самовлюбленность и эротизм. Затем он познакомился с Эдит и Адель Армс, двумя сестрами, представительницами буржуазной семьи, и ухаживал за ними. В 1914 году он женился на Эдит, хотя продолжил поддерживать отношения и с другой сестрой, а порой они развлекались втроем.

Через некоторое время разразилась Первая мировая война, но, поскольку Эгон Шиле принадлежал к тому слою общества, который считался интеллектуальной элитой, на фронт он не попал. Шиле умер совсем молодым – ему было всего 28 лет.

Мэри Майлз Минтер

Продюсер, актриса и ее мать

Мэри была очень молодой, когда попыталась пробиться как актриса в немом кино, создав для этого образ бесхитростной целомудренной девушки. Но у нее начался роман со зрелым мужчиной, продюсером Десмондом Тэйлором. Впоследствии ее подозревали в его убийстве, так как во время следствия были найдены любовные письма, написанные актрисой, нижнее белье девушки, ревниво сохранявшееся жертвой, и… вскрылся тот факт, что мать Мэри, тоже актриса, поддерживала любовную связь с Тейлором одновременно с дочерью. Обеих подозревали в преступлении, хотя ни одна из них никогда ни в чем не призналась. Однако последствия не замедлили сказаться: после того как стало известно о сексуальных отношениях актрисы и продюсера, она уже не могла продолжать карьеру и правдоподобно поддерживать образ бесхитростной, целомудренной и невинной девушки. В 1925 году она официально обратилась к матери, потребовав невыплаченные ей деньги, и уехала из Голливуда, хотя после ее смерти на Бульваре Славы была установлена звезда с ее именем.

Джуна Барнс

Сначала с бабушкой, потом – с отцом

У этой ультрасовременной североамериканской богемной писательницы-диссидентки, творившей в период между двумя мировыми войнами, была лесбийская кровосмесительная связь с бабушкой, которая наставляла ее в свободной любви. Когда Джуне было 18 лет, ее совратил отец, после чего вынудил переспать с одним из его друзей. Эти свои переживания она перенесла в литературное произведение и описала в романе «Ночной лес», где также повествовала о своей любви, страстной, навязчивой и, несомненно, биографической, к Тельме Эллен Вуд – «высокой, красивой женщине, которая много пила».

В этой книге она написала, что «любая женщина – это она сама, пойманная в тот момент, когда шарахается в испуге. Целуя ее губы, ты целуешь свои собственные». Главная героиня, лесбиянка, бросает свою возлюбленную – это сама Джуна в реальной жизни, и начинает переходить из постели в постель, из бара в бар, и заканчивает в комнате у себя дома, скользя по полу перед собакой «как будто готовясь к новому сексуальному завоеванию». В письме своей подруге – Эмили Коулман – Джуна сравнивала Соединенные Штаты с пенисом, говоря: «Ну, большой, и что?»

Анаис Нин

Связь с отцом

В своих дневниках, в которых она тщательно описывает свою жизнь, начиная с 12 лет, Нин затрагивала множество эротических тем, таких как кровосмешение, вуайеризм и лесбийская любовь. Она была любовницей Генри Миллера[4], его жены Джун, и многих других знаменитых людей того времени. В 11 лет Анаис Нин страдала из-за того, что отец ушел, но позднее, когда ей уже было 30 лет, они вновь встретились. Вот ее запись: «Я ушла в свою комнату, чувствуя себя отравленной […]. У меня не было никаких мыслей. Я ощущала внутренний разлад, и это убивало меня, я изо всех сил старалась ощутить радость, недостижимую радость […]. Я считала его мужчиной, которого любила в своих мыслях, я обнимала его, я прижималась к нему всем телом. Мужчина, который искал меня по всему свету, который оставил неизгладимый след в моем детстве, который преследовал меня. Мне нравилось видеть частички его личности в других мужчинах […]. И вот все это было здесь, рядом со мной, такое прекрасное – лицо, тело, такое горячее, такое сильное, все воплотилось с такой силой и чувственностью! Однако любовь этого мужчины из-за сходств между нами, из-за нашей кровной связи убивала, замораживала мою радость. Так жизнь проделывала со мной старый трюк растворения, распада, потери осязания, потери ощущения нормы. Веял мистраль, искажая формы и ощущения. Сперма была ядом, любовь была ядом…»

Это было написано в июле 1933 года в Шамони на основании заметок, сделанных в июне того же года на отдыхе в Валескюр, где она была с отцом. Она хотела заставить его уйти, чувствовала отвращение к нему, но боялась своей уязвимости, груза вины. 11 июля 1933 она написала, что хочет пойти на сеанс психотерапии к Отто Ранку[5], чтобы получить прощение и оправдание от психоаналитика, и 7 ноября 1933 года она позвонила в его дверь. С ним у нее также возникли сексуальные отношения.

Маргерит Юрсенар

Сводный брат

Она взяла фамилию своего сводного брата Поля, любовницей которого была, но однажды узнала, что мать обманула ее, и что тот, кого она считала отцом – своим и ее сводного брата – им не был, а она – дочь китайского любовника матери, который сбежал еще до ее рождения.

Жорж Сименон

Не пощадил даже собственную дочь

Он был женат дважды, и в его доме жили одновременно жена и любовницы, поддерживал кровосмесительную связь с дочерью, что довело ее до самоубийства: она выстрелила себе в грудь.

Если верить подсчету, приведенному в его воспоминаниях, написанных им с целью подавить своих внутренних демонов, автор романов о комиссаре Мегрэ страдал от последствий чрезмерной сексуальности, и все его бывшие жены были свидетелями множества сексуальных связей с бесчисленным числом женщин, хотя они были, как ему нравилось говорить, только следствием сексуального порыва, и не приносили ему полного удовлетворения.

Примером таких связей можно считать связь с Жозефиной Бейкер[6], которую Сименон сопровождал день и ночь в течение двух долгих лет, проведенных американской певицей в Париже в середине двадцатых, или неоднократные экскурсии в «бордели Гаваны».

Единственной женщине, которой удалось пробыть рядом с Сименоном 65 лет, причем не благодаря настойчивости Сименона, а по своей воле, была Буль, служанка-нормандка, которая работала в доме писателя с 1924 года.

Она поступила на службу, когда ей было 18 лет, и сопровождала его как служанка и как подруга в постели, даже когда он женился на Дениз, вплоть до дня его смерти. Именно это обеспечило успех мемуарам Жоржа Сименона, которые принесли миллионы сразу после выпуска первого издания.

Жан-Поль Сартр

Кровосмешение наоборот

Сартр всегда предпочитал женщин намного моложе себя, и, как он пишет в своих мемуарах, ему доставляло особое удовольствие лишать невинности юных девушек. В шестидесятые годы одна из них, совсем юная Арлетт Элькаим, стала полностью от него зависима: сначала они были любовниками, потом он стал защищать и помогать ей, как будто она была его дочерью, и наконец, он официально удочерил ее.

Ангелика Гели Раубаль

Почти племянница и любовница Адольфа Гитлера[7]

В книге «Гитлер: 1889–1936» можно прочесть, что немецкий диктатор был ужасно неразборчив в связях, но отношения, которые были у него с Гели Раубаль, его двадцатитрехлетней племянницей, оставили заметный след в его жизни.

Дочь сводной сестры Гитлера, на двадцать лет моложе него, Ангелика была крепенькой и привлекательной и обладала веселым и непокорным характером. Ее детство было весьма скромным, она работала чистильщицей обуви до тех пор, пока летом 1925 года Гитлер не отправился в горы, чтобы писать книгу, снял виллу в Оберзальцберге, Берхтесгаден, и пригласил свою вдовую сводную сестру вести домашнее хозяйство.

Его племянница также приехала из Австрии вместе с матерью, и между Гитлером и Гели возникла связь. Как только у Гитлера появлялась свободная минутка, он бежал, чтобы побыть рядом с ней, и, похоже, только самые близкие его друзья знали природу этой связи, которая оставалась тайной для всех.

Связь с Гитлером вскоре стала для Гели настоящей тюрьмой, поскольку он относился к Гели как к своей собственности.

Дядя не позволял Гели проявлять хоть малейшую инициативу, предельно ограничил ее свободу, что подтолкнуло ее принять решение бежать с Эмилем Морисом, шофером и телохранителем Гитлера, который с первых дней повсюду сопровождал его и был одним из основателей СС. Они попросили разрешения у Гитлера на помолвку.

Он дал разрешение, но сопровождал их каждый раз, когда они оказывались вместе, а затем сказал, что они смогут вступить в брак в 1933 году. Постепенно Морис был вытеснен из близкого окружения Гитлера, они больше не могли видеться, и Гели почувствовала себя ужасно несчастной.

Кроме нее, ее дядя встречался и с другими женщинами, в частности с Евой Браун[8]. 18 сентября 1931 года, когда Гитлер был на собрании, он получил известие, что Гели покончила жизнь самоубийством, выстрелив себе в грудь из его собственного пистолета. Когда Гитлер прибыл на место происшествия, сделать что-либо было уже нельзя.

Вуди Аллен

Приемная дочь

«Существует только две важные вещи в жизни. Первая – секс, а вторую не помню»; «Секс – самое занимательное занятие, которым можно заниматься без смеха». Эти и подобные высказывания Вуди заставляют вас улыбаться, если не принимать их слишком серьезно, например, «Любовь – это отклик, но пока Вы его ждете, секс ставит перед ней ряд вопросов». В настоящее время Вуди женат на своей приемной дочери. В 1992 году известный писатель и кинорежиссер влюбился в Сун-Йи Превен, приемную дочь жены. Скандал разразился, когда Миа Фэрроу нашла непристойные снимки дочери (раздетой и с разбросанными в стороны ногами), которой тогда был 21 год. Они были сделаны знаменитым кинематографистом. Его история настолько кинематографична, а фильмы настолько автобиографические, что публика воспринимает их как его мысли. Решив ряд проблем с законом, вызванных судебными претензиями Мии, в конце 1997 года шестидесятилетний Аллен и его юная двадцатисемилетняя любовница вступили в брак. В своей книге Миа рисует актера и режиссера настоящим монстром и подробно описывает физическую близость, которую Аллен имел с Дилан, другой приемной дочерью, которую, по ее словам, он изнасиловал. Миа потребовала вынести судебное решение, по которому Вуди не мог бы приближаться к двум другим приемным детям, так как, в конце концов, у него была связь с их сестрой. Аллен заявил, что обязательно создаст документальный фильм на основе всего, что с ними произошло, чтобы его дети «узнали, что с ними сделали».

Эдгар Аллан По

Идеальная «сиделка»

После смерти молодой жены, Вирджинии Клемм, Эдгар По чувствовал себя потерянным и искал спасение в другом браке, так как надеялся, что присутствие другого человека сможет заставить замолчать мучавших его внутренних демонов, как он поясняет в одном из писем: «Без истинной, тонкой и чистой любви женщины мне не прожить и года». Так в его жизни появилась Мария Луиза Шоу, медсестра Вирджинии. Однако она не согласилась стать его женой, хотя почти была готова дать согласие, уступая чувству сострадания. В конце концов за него согласилась выйти замуж Эльмира Ройстер, которую он любил в юности и с которой ему пришлось некогда расстаться, но тут отказался уже сам Эдгар По. Потом он ухаживал за Сарой-Еленой Витман, на которой также чуть было не женился, однако они серьезно поссорились и помолвка была расторгнута. Приблизительно в то же время, раздраженный тем, что ему никак не удается найти свою идеальную «сиделку», он обратил внимание на Энни Ричмонд и попытался сделать так, чтобы она бросила своего мужа, поскольку Энни в то время была замужем. Эдгар По писал всем своим дамам очень похожие письма, нередко различавшиеся только датой.

Лу Андреас-Саломе

Беременная пациентка

Летом 1902 года, после самоубийства Пауля Ри, писателя и неуемного игрока, у Лу произошел психический срыв, и ей пришлось лечиться у доктора Пинеле (которого она по-свойски звала Земеком), молодого интерна, который предписал ей отправиться на лето в Камтен и Тироль, чтобы любоваться альпийским пейзажем.

Лечение дало положительный результат, она излечилась от депрессии, но Лу, которая в тот момент была замужем за иранистом Карлом Фридрихом Андреасом (в этом браке не было секса, и оба были достаточно свободны), не только стала любовницей своего терапевта, но и забеременела от него.

Они договорились, что она получит развод и выйдет замуж за врача, хотя Лу знала, что муж никогда этого не допустит, поскольку в те времена для этого были необходимы долгие хлопоты и хождение по различным инстанциям.

Чуть позже она потеряла ребенка, когда упала во время сбора яблок в саду, хотя, скорее всего, речь идет о сознательном и добровольном аборте.

Лу Андреас-Саломе стала выдающимся психоаналитиком, последовательницей Фрейда. Одной из наиболее интересных для нее тем был сексуальный инстинкт. В книге «Эротизм», напечатанной за год до знакомства с Фрейдом, Лу пишет, что сексуальность – это физическая необходимость, такая же, как потребность есть, что взаимная любовь умирает от насыщения, и естественная любовная жизнь основывается на неверности.

Кроме того, для Лу сексуальная любовь, художественное творчество и религиозный пыл были тремя проявлениями единой женщины – любовницы, матери и девы.

Карл Густав Юнг

Хрупкая и доступная пациентка психоаналитика

Цюрих, начало ХХ века. В психиатрической больнице в Бургхольцле молодой швейцарский психиатр принимает одну из первых своих пациенток, возможно, самую первую – восемнадцатилетнюю Сабину Шпильрейн с диагнозом «шизофрения или истерическое сумасшествие с шизоидными чертами» (по классификации директора клиники доктора Блейера). В результате лечения Сабина выздоравливает, но есть кое-что, что врач и пациентка хранят в тайне: они любовники. Этот педантичный и отстраненный человек соблазнил ее, он не смог подавить в себе желания использовать эмоциональную неустойчивость своей пациентки. Когда об отношениях между Сабиной и Юнгом стало известно, вмешалась жена Юнга, которая написала матери пациентки, требуя, чтобы ее дочь прекратила отношения с мужем, так как это может разрушить их семейный очаг. Юнг, опасаясь скандала, отрицал существование близких отношений, и Сабина сочла это предательством. Фрейд также написал Юнгу, уверяя, что тот сам спровоцировал разрыв, хотя на самом деле это Сабина поколотила Юнга, а тот, сопротивляясь, порезал ей руку. Похоже, Юнг любил Сабину, по крайней мере сексуально, но он не был готов рисковать браком, поэтому заявил, что она «капризная пациентка, которую он вытащил из тяжелого кризиса, а она отплатила ему неблагодарностью, потому что он ответил отказом на ее желание иметь от него ребенка». Сабина обратилась за помощью к Фрейду, который помог ей найти себя и сформироваться как специалист по психоанализу. Впоследствии Сабина вышла замуж за врача по фамилии Шефтель, у них было двое детей, и она работала психотерапевтом в Женеве.

Эрнест Хемингуэй

Медицинская сестра, которая не хотела выходить замуж

В юности он много ездил по Европе в качестве военного корреспондента. Полученные во время этих поездок впечатления помогли ему написать роман «Прощай, оружие», где он рассказывает о различных событиях, происходивших во время Первой мировой войны. Получив тяжелое ранение, он повел себя как герой и спас итальянского солдата, взвалив его себе на плечи, несмотря на то, что сам был во многих местах ранен шрапнелью, и у него был перелом колена. В госпитале рядовой Хемингуэй влюбился в красивую американскую медсестру, которая ухаживала за ним – Агнес фон Куровски Стенфилд. Именно она послужила прообразом Катерины Барклей из романа. О Куровски известно, что во время Первой мировой войны она работала медицинской сестрой в американской больнице Красного Креста в Милане. Одним из ее пациентов был Хемингуэй, который после войны вернулся в Соединенные Штаты и ждал ее там, чтобы жениться на ней. Однако этот романтический план не сработал, потому что вскоре он получил от Куровски письмо, в котором она сообщала ему о завершении их отношений. Девушка позднее вернулась в Соединенные Штаты, но больше они никогда не встречались. Хемингуэй очень страдал от разрыва, и эти его переживания легли в основу десяти рассказов. Персонажи, напоминающие медсестру, которая похитила его сердце, встречаются в «Очень короткой истории», «Снегах Килиманджаро» и, прежде всего, – в романе «Прощай, оружие».

Фрина

Изобретательница стриптиза

Уроженка Теспии в Беотии, где она пасла коз, Фрина в 371 г. до н. э. переехала в Афины и стала гетерой. Ее удивительную красоту восхваляли все видевшие ее мужчины, а ее груди считались истинным чудом. Пракситель увековечил эту девушку в мраморе, изваяв Афродиту, но знаменитой она стала после того, как придумала спектакль, который может считаться самым отдаленным предшественником современного стриптиза: когда отмечали праздники Нептуна, она вставала на самом высоком месте храма и там, на глазах у возбужденной толпы, несколько мгновений оставалась полностью неподвижной, после чего медленно спускалась по парадной лестнице, сбрасывая с себя предметы одежды, которые покрывали ее.

Когда Фрина оказывалась полностью обнаженной, она бежала к берегу и ныряла в море, после чего выходила из воды, как Афродита, омываемая волнами.

Леонардо да Винчи

Переодетый в Мону Лизу

Британский психиатр Дигби утверждает, что Мона Лиза – это автопортрет флорентийца Леонардо. Портрет женщины, ставшей известной под именем Джоконды, художник писал в течение многих лет – с 1503 по 1515 год. Позднее его купил французский король Франциск I, чтобы украсить свою ванную комнату. Король, очарованный портретом, написанным Леонардо, предоставил художнику свою протекцию и поселил его в студии, соединенной с дворцом подземным коридором, что позволяло суверену в любое время наносить визит этому разностороннему ученому и художнику.

23 апреля 1519 года Леонардо, проболев несколько месяцев, пригласил нотариуса и написал завещание, затем исповедался, был соборован и умер 2 мая 1519 года в возрасте 67 лет. Джорджо Вазари писал, что он умер на руках у Франциска I. Есть предположение, что Леонардо написал под видом Джоконды свой автопортрет в женской одежде, что является проявлением его гомосексуализма и страсти к переодеваниям: он также следил за одеждой и переодеваниями актеров во время празднества по случаю свадьбы Бланки, дочери Луиса эль Моро, с Максимилианом I, императором Германии.

Полина Белиль Фуре

Солдатка Бонапарта

Известно, что у Наполеона было много любовниц, но может быть, наименее известная из них – умная и честолюбивая девушка по имени Полина, которая, переодевшись в мужчину и надев форму французского солдата, сопровождала мужа, тоже солдата, в египетском походе. Прибыв в Александрию, девушка уже не могла скрывать, кто она есть на самом деле.

Ее простили, и впоследствии она смогла, не скрываясь, жить со своим мужем, младшим офицером, в лагере. Она бросила мужа ради романа с генералом Бонапартом. Полина была хрупкая, белокурая и очень привлекательная. В письмах, которые Бонапарт писал ей, он называл ее своей французской Клеопатрой и Генеральшей.

Отношения Полины с Бонапартом длились около двух лет, в течение которых он был в нее сильно влюблен, что позволяло ей надеяться, что она останется его фавориткой и после его возвращения во Францию. Но в один прекрасный день Наполеон, который уже был женат на Жозефине, принял решение покинуть Египет и выбросил из памяти роман с Полиной.

Лорд Байрон и Казанова

Женщины в мужской одежде

Аристократ лорд Байрон был неутомимым любовником, который описывал события своей жизни и различные случавшиеся с ним приключения в увлекательных, веселых и эротичных письмах. Мы можем прочитать в них, как он проматывал большие деньги на вечеринки, всю жизнь совращая как мужчин, так и женщин, забавлялся с проститутками, устраивал грандиозные попойки и оргии, заставляя сопровождать себя обслугу женского пола – проститутку, которая путешествовала с ним, переодетая мужчиной.

Одна из самых навязчивых фантазий британского поэта заключалась в том, чтобы переодевать своих любовниц в мужскую одежду и объявлять их своими кузенами в гостиницах, где они встречались.

Что-то похожее произошло и с Джакомо Казановой, который написал в своих воспоминаниях, что часто посещал гостиницу, где познакомился с неким кастратом, бросавшим на него страстные взгляды.

Казанова старался сопротивляться влиянию этого привлекательного создания до тех пор, пока наконец не сдался, очарованный его обаянием, и в один прекрасный день не зашел в его комнату. Там кастрат снял брюки – с огромным облегчением Казанова узнал, что этот «кастрат» был переодетой женщиной.

Причиной фарса было следующее обстоятельство: поскольку женщинам не разрешалось петь на публике, она изображала из себя кастрата, чтобы иметь возможность посвятить себя любимой профессии – пению.

Казанова и Тереза Ланти, его переодетая в мужчину любовница, прятались от посторонних взглядов, чтобы предаться своей страсти, но когда в 1798 году вышел указ, согласно которому женщины получили разрешение выступать на сцене, Тереза бросила Казанову ради того, что имело для нее намного большее значение – ради своей профессии.

Райнер Мария Рильке, Фрэнк Синатра и Эрнест Хемингуэй

Девичья одежда в детстве

Рильке был сыном неудачливого военного, Иосифа Рильке, ставшего в конце концов железнодорожным служащим, а его мать, Софья Энтс, принадлежала к среднему классу. Ее голова была наполнена разными безумными мечтами о величии, геральдических щитах и балах. В течение первых шести лет жизни сына она называла его Софией и всегда одевала в женскую одежду со множеством бантиков и пуговичек. Эта фантазия возникла у матери Рильке потому, что сын заменил им дочь, умершую до рождения Райнера. Вскоре родители развелись, и мать Рильке уехала жить в Вену, чтобы окунуться в атмосферу двора, оставив девятилетнего сына в Праге на попечение дяди Ярослава, брата отца. Высказываются сомнения в том, что Рильке удалось преодолеть эти душевные травмы, так как ненависть к матери он сохранил до самой смерти, хотя, возможно, от нее же он унаследовал свое стремление к знатности.

О другом писателе известно следующее: в книге «Хемингуэй, между жизнью и смертью» Хосе Луиса Кастильо-Пуче пишет, что мать писателя, Грейс Холл Хемингуэй, тоже одевала его в детстве как девочку и иногда называла женским именем – Малышка Долли. Возможно, именно поэтому со временем он изо всех сил стал поддерживать образ идеального самца.

Фрэнк Синатра, большой ловелас, также пережил нечто подобное: его мать, Долли Синатра, сильно рассердилась, когда узнала, что у нее родился мальчик, потому что она хотела иметь девочку, поэтому она стала одевать ребенка в одежду с бантами, кружевами и завивать его белокурые волосы в локоны, как у девочки. До трех лет Фрэнка одевали как девочку, которой его и считали, но как только мама сняла с него банты, его отправили на улицу, чтобы он научился драться как мальчишка и защищаться (его отец был боксером-любителем) при условии, что «в драке он не испачкает дорогой костюмчик, который она ему купила».

Адольф Гитлер

Стриптизы в СС

Ева Браун огорченно писала в своих дневниках, что у Гитлера было множество комплексов, и он использует ее только для секса, что он извращенный человек, садомазохист с гомосексуальными тенденциями и что он создал ей ужасную сексуальную жизнь. Без сомнения, сексуальную жизнь этого человека нельзя назвать нормальной: он часто приглашал стриптизерш, которых пристально рассматривал в бинокль, чтобы не упустить ни малейшей детали. Он был в восторге, когда они одевались в кожаные куртки, блестящие сапоги, украшения со свастиками, использовали цепи, кнуты – эту его склонность разделяли близкие ему офицеры СС и его личная охрана. Связь фюрера с женщинами, исключая двух его постоянных любовниц, была сугубо утилитарной: «Он заставлял девушек раздеваться и растягиваться на гимнастическом коне, где офицеры СС и сам Гитлер тщательно осматривали их и иногда насиловали», – рассказывал Эрик Кейтнер, бывший офицер СС.

Герман Геринг

Маршал Третьего рейха, переодетый в женщину

Официальный наследник Гитлера, верный соратник, бывший с ним с самых первых дней борьбы за власть в Германии, доверенный преемник, назначенный фюрером, создавший и лично руководивший Люфтваффе, изобретатель Гестапо и концентрационных лагерей, подписавший приказ об истреблении евреев… В марте 1935 года Геринг был повышен по службе и возведен в ранг командующего Люфтваффе, а в 1936 году ему была передана власть над германской экономикой – именно в этот период его личное состояние невероятно увеличилось. Эти посты давали ему власть, которую он использовал для удовлетворения собственных желаний: драгоценности, произведения искусства, дворец… Но одновременно был и «толстяк Геринг» – наркоман, переодевающийся женщиной, испорченный фигляр, вор, крадущий произведения искусства, воплощенный нацист – полутиран, полугангстер», – так отозвался о нем один из обвинителей на Нюрнбергском процессе в 1946 году. В этой грубой, животной военной атмосфере переодевание было у высшего офицерства в большом почете, и Геринг с удовольствием этим занимался: могущественный и наводящий ужас маршал Третьего рейха с восторгом переодевался женщиной под предлогом демонстрации своей коллекции драгоценностей.