За более чем двухсотлетний период экономического роста, связанного с инновациями, западную экономику столь основательно проанализировали и обследовали, что маловероятна возможность обнаружить какие-либо новые ее свойства, ответственные за процесс инноваций. Больше шансов на то, что некоторые элементы системы хозяйства, на которые регулярно ссылаются для объяснения цен, производства и распределения, выявятся как элементы системы роста: возможно, что такая их роль менее очевидна, поскольку их воздействие незначительно, теряется в потоке экономических событий и распространяется на столь значительные периоды времени, что причинная связь становится неуловимой и спорной. Например, и фирмы, и рынки, так же, как конкуренция, играли важную роль в процессе инноваций. Начнем с фирм. К середине XIX века западные общества предоставили своим предприятиям некоторые права, которые можно рассматривать либо как наделение властью принимать определенные решения, которые в большинстве других обществ принимаются политическими или церковными властями, либо как предоставление свободы от многих обычных видов политического и религиозного контроля. Четыре такие права образуют основу экономического роста, основанного на инновациях. Во-первых, ослабли политические ограничения при предоставлении отдельным людям права создавать предприятия. Главным затруднением при образовании новых предприятий стал недостаток денег или таланта, или того и другого, но не отсутствие лицензии или церковного благословения. Во-вторых, предприятиям было предоставлено право приобретать блага и сохранять их для перепродажи без каких бы то ни было ограничений (или с минимальными ограничениями). В-третьих, предприятиям было дано право из соображений выгоды расширять или совершенно менять сферу деятельности, и опять-таки при минимальных ограничениях. Политические или религиозные ограничения касались лишь тех аспектов многочисленных экономических выборов, открытых для предприятия и относящихся к характеру производимых продуктов или услуг, способу производства и продаж, запрашиваемым ценам, соотношению между собственным производством и перепродажей закупленного на стороне, которые затрагивали интересы всего общества. Наконец, хотя предприятия должны были платить установленные налоги на прибыль и их активы, они были защищены от произвольных захватов или экспроприации со стороны власти. В общем, предприятие стало центром принятия множества экономических решений, а убытки или прибыль от этих решений были признаны собственностью предприятия или, менее абстрактно, собственностью его владельцев. Фактически без предварительных размышлений и дискуссий Запад делегировал предприятиям права принимать решения, основные для процесса инноваций: какие идеи следует проверить, а какие можно просто отбросить. Ведь для экономической инновации важна не только идея, но и ее экспериментальная проверка в лаборатории, на фабрике или на рынке. Такие проверки стоят не дешево; они требуют ресурсов и компетентности (в производстве, в инженерной деятельности, в маркетинге) -особенно если изобретатель рассчитывает на прибыль. Эти ресурсы были у обычных фирм, описанных в учебниках по экономике, и именно они сделали фирму готовым центром для осуществления инноваций. Становление рынков было важным моментом в процессе децентрализации экономических решений вообще и инновационных решений в частности. Рынки, сравнительно свободные от политического и религиозного контроля, стали институтами для разрешения конфликтов интересов между предприятиями, потребителями и работниками. Подобно тому как фирмы добавили к своей более привычной роли производителей роль центров инноваций, рынки добавили инновационные функции к своей традиционной роли в установлении цен и размещении ресурсов. Рынки определяли успешных инноваторов и размер их вознаграждения. Реакция рынков свидетельствовала об успехе или провале новшества. Порой случались обращения к правительствам с просьбой о финансировании неудачных изобретений -- уже провалившихся или не имеющих шансов на рыночный успех, но такие призывы редко имели успех. Правительство приходило на помощь только когда речь шла о вооружениях или других продуктах, представляющих государственный интерес, а также в случае исследований по проблемам общественного здравоохранения и продовольственного снабжения. В процесс инноваций была вовлечена и конкуренция. Рыночные вознаграждения инноваторов зависели главным образом от их способности взимать высокую цену за уникальность продукта или услуги до тех пор, пока не появлялись конкурирующие или более высокого качества продукт или услуга. Иными словами, вознаграждение определялось тем, насколько данное изобретение опережало во времени своих имитаторов и последователей. Так было даже с патентами, продолжительность экономической жизни которых определялась только временем на разработку лучшей альтернативы. Поскольку предприятий было множество, и были открыты все возможности как для создания новых предприятий, так и для изменения профиля уже существовавших, конкуренция на рынке изобретений оказалась очень острой. Она обострялась в силу западной традиции предоставлять проигравшим самим распутываться с потерями, иногда очень значительными. Эта роль конкуренции в подстегивании изменений представляла собой заметный отход от традиционной ситуации, когда общества и их правители почти всегда сильно противостояли новшествам, если только те не обещали усиления власти и богатства самим правителям. В первые века западного роста изобретатели-ремесленники и их предприятия опирались большей частью на собственные технологические разработки. До 1800 года западная наука развивалась почти независимо от промышленности. Ее участие в разработке промышленных технологий было редкостью еще в начале века, но постепенно делалось все более частым явлением. Создание к концу XIX--началу XX века исследовательских лабораторий в промышленности внесло систему в связь науки и промышленности и сильно облегчило Западу подпитку экономического роста с помощью умножающихся научных знаний. Западные системы роста нуждались в социальном классе, способном воздействовать на инновации, имеющем мотивы или стимулы их осуществлять, обладающем идеями и способном противостоять могущественным социальным силам, враждебным изменениям, росту и инновациям. Поскольку инновации действуют против статус-кво, класс инноваторов должен действовать коллективно, так как он больше заинтересован в изменении, чем в сохранении статус-кво. Как бы ни были велики различия индивидуальных интересов внутри этого класса, все противоречия должны были регулярно разрешаться в пользу тех, кто заинтересован в изменениях. Мы подчеркиваем роль инноваций в истории западного роста. Децентрализация решений о внедрении инноваций, при децентрализации ресурсов, необходимых для осуществления этих решений и для присвоения доходов (или убытков), возникающих в результате этих решений, заслуживает не меньшего внимания как объяснение потока изменений в хозяйственной жизни Запада. Децентрализация экономической власти развивалась одновременно с выделением экономики в автономный сектор общественной жизни, с распространением экспериментирования для решения технологических, организационных и маркетинговых задач и с огромным увеличением разнообразия форм организации экономической деятельности в странах Запада. Нетрудно проследить развитие того, что составляет западную систему роста. 1. Автономизация экономической жизни и купцы Устойчивый экономический рост начался на Западе с того, что хозяйственные отношения в значительной степени вышли из-под политического и религиозного контроля. Переход от высокоорганизованного, полностью интегрированного феодального общества времен позднего средневековья к плюралистическому обществу Европы XVIII века стал возможен благодаря ослаблению политического и церковного контроля не только в сфере хозяйственной деятельности, но также в науке, искусстве, литературе, музыке и образовании. Ослабление политического контроля над экономикой происходило в различных формах. Возрастал объем торговли по нерегулируемым ценам, в отличие от торговли по ценам, определенным политическими властями. Эта торговля и доходы от нее послужили становлению класса купцов, живших тем, что покупали и продавали, в отличие от тех, кто продавал только произведенное своими руками. Параллельно ослабевал контроль со стороны гильдий и правительства за процессом создания новых предприятий. Например, в Англии, где гильдии имели право разрешать создание новых предприятий на территории своего города, самые предприимчивые индивидуумы избегали контроля гильдии, создавая новые предприятия в сельских местностях или в других городках. Не было ничего похожего на отмену контроля цен или общее дерегулирование; просто в результате развития, которое можно проследить с XII века в Северной Италии, предприимчивые купцы и ремесленники подыскивали себе все более благоприятные возможности для относительно свободного занятия торговлей и производством, пока к концу XVIII века старые формы торговли через "привилегированные (регулируемые) компании" купцов или ремесленников не отмерли. Как сардонически заметил в 1776 году Адам Смит, "быть только бесполезной -- это, пожалуй, самая высокая похвала, какую когда-либо может справедливо заслужить привилегированная компания..." [Адам Смит, Исследования о природе и причинах богатства народов (далее. Богатство народов), Москва, 1962, с. 528]. 2. Инновация через расширение торговли и открытие новых ресурсов По мере того как купцы освобождались от политического контроля, они вовлекали в товарооборот все большее количество товаров и все большие территории. Первые дальние торговые путешествия в случае успеха приносили грандиозную прибыль, по мнению некоторых наблюдателей, -- скандально большую. Но для понимания составляющих западного роста всего поучительнее тот факт, что купцы очень рано обнаружили крайнюю выгодность новых продуктов, нравящихся покупателям и не имеющих аналогов. Может быть, в период позднего средневековья они и шокировали своих коллег тем, что заставляли потребителей раскошеливаться на экзотические иноземные блага, вместо того чтобы сбывать им традиционные изделия местных гильдий, и, скорее всего, они приводили соседей-бюргеров в ярость тем, что увлекали одаренных юнцов от честных промыслов в опасные путешествия в неизвестные и зачастую языческие места. Но в современных терминах то, что они делали, называется инновацией и конкуренцией через инновацию. Трудно переоценить их роль в экономическом росте Запада. Важной характеристикой экономической системы, которая тесно связана с ростом, является развитие торговли и обмена как внутри страны, так и за рубежом. Отчасти это статистический артефакт, поскольку большинство показателей статистики экономического роста измеряют объем тех или иных аспектов торговли, но у этого явления есть и более глубокое значение. Обычно обмен не происходит до тех пор, пока обе стороны не видят в нем выгоды, отдавая что-либо, что каждая сторона может произвести (или приобрести) каким-то другим способом с большей легкостью, чем то, что получает взамен от другой стороны. Многие общины пытались удовлетворять свои нужды с помощью местной продукции, подобно феодальным поместьям средневековой Европы или деревенским хозяйствам в третьем мире. Когда такие общины начинают удовлетворять свои потребности с помощью торговли или обмена с другими общинами или иностранцами, -- как это происходило в Англии в период упадка поместной системы, -- значит, уже возникло специализированное производство и сотрудничество общин осуществляется на базе торговли. Все это ведет к росту богатства. По крайней мере, в самом начале торговли Запад охотился не только за новыми и экзотическими восточными товарами, но также за более знакомыми природными ресурсами, за всем, что можно было поймать сетью, силками, срубить, выкопать из земли или вырастить и с выгодой продать на европейских рынках. Трапперам Северной Америки предшествовали рыбаки, а за трапперами следовали фермеры, лесорубы и горняки. Исследование дальних земель, заморская и внутренняя торговля, поиск и использование новых природных ресурсов -- все это было тесно связано с процессом инновации. 3. Инновация через сокращение издержек производства Тот, кто первым начинал продавать новые импортные товары, -- богател. Когда немного позднее предприимчивые ремесленники, уходя от гильдейских ограничений, начали заводить относительно большие мастерские или мануфактуры вне пределов юрисдикции гильдий, они дополнили купеческую формулу "успех приходит к первому" поиском методов производства с низкими издержками. Позднее, во времена промышленной революции XVII века, была использована та же формула конкуренции с помощью методов производства с низкими издержками, на этот раз -- через использование в производстве более мощных машин и двигателей. 4. Инновация через выпуск новых продуктов Создание и производство новых продуктов не сулило большого богатства до тех пор, пока изобретатели осуществляли производство в небольших объемах. Новые продукты появлялись и в дофабричный период -- от улучшенных повозок и экипажей до усовершенствованных часов. Но при всем совершенстве своего изделия изобретательный часовщик не мог на этом сильно разбогатеть просто потому, что он производил свои часы в очень небольшом количестве. Положение изменилось с появлением фабричного производства, и в XIX веке производство новинок стало иногда весьма выгодным. В большинстве обществ новые продукты предназначались, как правило, не для бедняков, но для богатых людей. Своеобразие западного экономического роста в том, что хотя немногие стали чрезвычайно богатыми, выигрыш в благосостоянии достался большей частью людям не весьма состоятельным. Объясняется это природой инноваций, которые были лучшей дорогой к богатству. Инновации, сокращавшие издержки производства, мало отражались на жизненном стиле людей обеспеченных, способных заплатить за товар, произведенный по традиционной технологии; наибольшие доходы приносили те блага, которые предназначались многим, а не некоторым. Так, первые текстильные фабрики производили ткани невысокого качества, которые покупались исключительно людьми небогатыми; столетие спустя громадное состояние на производстве автомобилей составил Генри Форд, а не Генри Ройс. Самые богатые в 1885 году имели столь же хорошие жилищные условия, одежду и украшения, как и в 1985 году. Совершенствование транспорта и методов сохранения пищевых продуктов пошло на пользу и бедным, и богатым, но вкусовые привычки богачей изменились, главным образом благодаря современному представлению, что тучность неблагоприятна для здоровья. Заметная снисходительность к таким новшествам в области массовых развлечений, как профессиональный спорт, кино, телевидение и рок-музыка, сегодня стала почти таким же признаком принадлежности к высшим классам, как получение образования вне новой системы публичных школ и колледжей. Гораздо легче вообразить новшества, принесшие выгоды только небогатым, чем такие, от которых выиграли только богачи. И в самом деле, новшеств последнего типа было сравнительно немного: совершенствование медицины, появление кондиционирования воздуха, улучшение транспорта и методов сохранения продуктов питания. Превосходный вопрос -- в какой степени современные электроприборы компенсировали богатым исчезновение слуг. Для понимания природы западного роста важно понять, что наибольшие выгоды здесь доставались тем изобретателям, которые улучшали образ жизни множества небогатых людей, а не тем, кто ориентировался на малочисленных богачей. Мы уже отмечали, что статистика национального производства в течение длительных периодов времени не адекватно отражает последствия изменений в составе производства. В силу склонности западных экономик ориентироваться на производство продуктов и услуг для массовых рынков можно предположить, что состав производства изменялся в пользу небогатого большинства населения. Это малосущественно для тех, кто находится на вершине пирамиды богатства, но те, кто чуть ниже -- где можно ожидать найти людей, приписывающих себе высший культурный и социальный статус, но не могущих его поддерживать соответствующим стилем жизни, -- под влиянием раздражения и обиды склонных клеймить развитые западные общества за скудоумие, дурной вкус, вульгарность, страсть к дешевке или даже за потребительство. 5. Развитие источников инновационных идей Развитие хозяйственной жизни, предоставлявшей каждому возможности создавать новое предприятие, изменять профиль существующих, назначать цены, обещающие наибольшие прибыли (и все это -- не заботясь об официальных разрешениях), создало возможности обогащаться для тех, кто мог предложить рынку новинки, пользующиеся спросом покупателей и не знающие конкуренции в силу своей новизны. Но одно дело знать, что богатство течет к тому, кто внедряет дешевые методы производства или предлагает на рынок новые продукты, и совсем другое дело -- уметь усовершенствовать методы производства и сами продукты. Западная система роста нуждалась в источниках новых идей. Развитие таких источников шло, грубо говоря, двумя параллельными путями. В XVII веке Запад развил методы научного исследования, что принято связывать с именами Галилея и Бэкона. Новые научные процедуры базировались на наблюдении, анализе и эксперименте. Настаивая на экспериментальной проверке научных объяснений, Галилей и его последователи выработали общий критерий научной истины, который позволил ученым самых разных специальностей доверять результатам своих коллег и использовать их в своей работе. Общность метода позволила сформироваться научному сообществу, характеризовавшемуся разделением труда между учеными различных областей знания, каждый из которых вносил вклад в накопление и систематизацию знаний. К концу XVII века размах научной деятельности на Западе уже существенно превосходил все, что существовало ранее или в других современных культурах. Соответственно этому развивалось понимание природы мира. При всем при этом здесь мы имели еще только начало будущего развития. В XVII веке сформировались метод и организация науки, секулярное мировоззрение и зачатки фундаментальных наук, из которых развились современные науки западного мира. Но в области промышленной технологии источником прогресса до самого конца XIX века являлись усилия и эксперименты отдельных изобретателей. Влияние научных открытий было еще косвенным, хотя некоторые химики и смогли достаточно рано сформировать связи между научными объяснениями и промышленной практикой. Несмотря на это, прогресс промышленных технологий в XVIII--XIX веках был не менее поразительным, чем достижения науки. Сегодня мы признаем приблизительное разделение между чистой наукой, которая пытается объяснить природные явления, и прикладной наукой, ориентированной на создание новых продуктов и процессов производства. В конце XIX века в области химии, электричества и биологии пути чистой и прикладной науки сошлись. Изобретатели-самоучки прошлого уступили место профессиональным ученым просто в силу того, что теперь промышленность имела дело с явлениями, которые могли быть поняты лишь в терминах чистой науки, а язык науки был доступен только подготовленным профессионалам. Дело не столько в том, что оказались исчерпанными возможности изобретателей-одиночек; просто развитие науки создало новый мир профессиональных изобретателей. Таким образом, потребовалось примерно 250 лет на то, чтобы методы Галилея стали господствующими в сфере промышленных изобретений. 6. Неопределенность и эксперимент Весь процесс инноваций пронизан неопределенностью. Результат изобретения, по самому определению изобретения, непредсказуем. Издержки внедрения обычно неизвестны, и то же относится к выгодам, которые определяются достоинствами конечного продукта и затратами на производство, а также продолжительностью его коммерческой эксплуатации до момента, когда конкурирующие продукты подрежут прибыли. Человеческий опыт, рассудительность и планирование могут снизить риск, но не в состоянии его устранить. Единственный известный способ устранения неопределенностей, сопровождающих любой инновационный проект, -- это эксперимент, включающий производство и сбыт продукта. Такие эксперименты дороги; с другой стороны, отказ от них делает инновации невозможными. А результатом успешных экспериментов является экономический рост. Запад нашел решение этой проблемы в своего рода страховании. В процессе инноваций участвует относительно большое число фирм и индивидуумов, у которых для этого достаточно денег и талантов. При таком подходе уменьшается риск того, что многообещающая идея будет отвергнута. Вместе с правом принимать решения приходит ответственность: изобретатель терпит убытки от неудачных экспериментов и получает всю возможную прибыль в случае успеха. Эта система децентрализации власти и ответственности, столь благоприятная для экспериментирования, предполагает, право собственности инноваторов на необходимые средства, лаборатории, фабрики и систему сбыта. Чтобы воспроизвести западную инновационную систему, социалистическое государство должно предоставить управляющим социалистическими предприятиями приблизительно те же права, какие имеет собственник капиталистического предприятия: определять направление использования средств предприятия, состав производимых продуктов, методы производства и цены на продукты. Может быть, и не обязательно давать управляющим собственнические права по отношению к прибылям и убыткам; в конце концов, многие западные инновации были осуществлены под руководством менеджеров, получавших вознаграждение в виде жалованья и премий. С другой стороны, отношения между частным собственником и наемным менеджером не идентичны отношениям между государством и наемным государственным служащим, и немало инноваций на Западе было осуществлено на предприятиях, управляемых владельцами. Сомнительно, что социалистическое общество окажется в той же степени способно к инновациям, как и Запад, если оно не сможет воспроизвести основные функциональные черты частной собственности на средства производства и не децентрализует решения об использовании средств производства настолько, что сделает планирование невозможным. Иными словами, западная система инноваций, видимо, неотделима от системы частной собственности. 7. Преодоление сопротивления инновациям Децентрализация полномочий осуществлять инновации предохранила Запад от постоянно нависающей угрозы -- от противодействия тех, кто заинтересован в сохранении статус-кво. Решение о внедрении новшества редко будет принято или профинансировано правительственными чиновниками или служащими корпорации, карьера которых пострадает в случае успешности эксперимента. Иногда успех инновации ведет к исчезновению целых отраслей промышленности, сопровождается громадными потерями капитала, обесцениванием опыта и профессиональных умений работников. Сопротивление инновациям может быть и бывало весьма мощным. Методы преодоления сопротивления сторонников статус-кво включают и систему децентрализации принятия решений об инвестициях в основные фонды. Не все капиталовложения имеют целью инновации; иногда средства вкладываются в замену старого оборудования без какой-либо модернизации. Но рассредоточенность центров принятия инвестиционных решений обычно неотделима от рассредоточенности права принимать решения о внедрении изобретений. Не исключено, что причиной сравнительного бессилия тех, кто хотел бы избежать инноваций, была, в конечном счете, общая для Запада вера в то, что новшество -- дело хорошее. Впрочем, свидетельств того, что когда-либо вопрос обсуждался в таких терминах, мало. Подобно другим элементам западной системы роста, этот возник гораздо более окольным и не столь уж рациональным путем. В средние, века гильдии и корпорации, которые хотели получить право контролировать доступ к промыслам, покупали у монархов хартию. Торговля этими хартиями представляла собой важный источник дохода для королевской казны. Когда английские судьи столкнулись с вопросом, должен ли желающий заняться каким-либо узаконенным промыслом нести ответственность за возникающий при этом ущерб для тех, кто уже практикует такой промысел, забота о доходах казны продиктовала предсказуемый ответ: нет хартии, нет ответственности. К XVII веку среди английских купцов возникла сильная оппозиция дальнейшему выпуску такого рода хартий. Таким сомнительным способом в английских законах закрепилось право индивидуума заниматься торговлей и производством, не неся при этом ответственности перед своими конкурентами. К концу XVIII века, когда развитие фабричного производства сильно подорвало некоторые виды ремесла, не осталось никаких способов бороться с новшествами, кроме грубого насилия. И порой сила применялась, но это было незаконное насилие, подавлявшееся политическими властями, которые боролись с бунтами, поджогами и саботажем. 8. Инновация в организации: разнообразие Мы подчеркнули роль технологических инноваций как главного элемента западной системы роста. Но следует отметить и роль организационных новшеств; есть основания считать, что успех Запада в осуществлении технологических инноваций был предопределен успешностью именно организационных новшеств. Начиная с XV века, множатся изменения внутренней экономической организации западных обществ. Начинают изменяться отношения между политической и экономической сферами деятельности. Европейские правительства и купцы соединяют усилия в изобретении новых форм предприятий, иногда успешно, а порой -- с чудовищными или скандальными результатами. В конце XVIII века промышленная революция сделала необходимым изобретение новых видов организации для новых видов хозяйственных предприятий. Проблема не сводилась просто к юридической форме -- корпорация, товарищество или единоличная собственность. Были и совершенно новые проблемы -- как организовать группы рабочих разной специальности, гораздо более многочисленные, чем в ремесленных производствах; как уменьшить риск, возникающий при инвестировании значительного капитала в одно предприятие; какие направления деятельности соединить в одном предприятии; как защитить интересы собственников во все более частой ситуации, когда предприятием управляют наемные специалисты. Продолжая эксперименты. Запад нашел решения этих проблем. Решения нередко оказывались временными, но порождавший их процесс экспериментирования стал фундаментом экономического развития Запада. По мере роста хозяйства, изменения методов производства и состава производимых продуктов непрерывно изменялись размер и структура предприятий. Размер и организационно-правовая форма предприятий (товарищество, корпорация, единоличная собственность) должны были адаптироваться к новому окружению фабрики: к железным дорогам и аппарату урбанизации (транспорт, газ и электричество). К тому же конкуренция и особенно соперничество за первенство во внедрении новшеств подталкивала предприятия к таким изменениям, которые обеспечивали бы конкурентные преимущества. Попытка опередить конкурентов в предъявлении нового продукта или во внедрении дешевого метода производства уже известного продукта есть попытка видоизменения (дифференциации). Соединение необходимой адаптации к изменяющемуся окружению и попыток видоизмениться ради обретения конкурентных преимуществ породило поразительное разнообразие в размерах, экономических функциях и организации предприятий. Это разнообразие стоит подчеркнуть сравнением двух различных школ мысли, равно недооценивавших разнообразие западных предприятий. Ортодоксальный экономический анализ рассматривает фирму как организационный черный ящик, иногда именуемый производственной функцией, но в любом случае представляемый как основная единица анализа, не подлежащая дальнейшей дифференциации. Такое упрощение помогает объяснять существующие производство и распределение, но не объясняет экономических изменений и роста, может быть в силу пренебрежения процессами видоизменения (дифференциации) предприятий, которое дает начало росту и изменениям. Другим результатом такого упрощения оказывается чрезвычайно мирная и дистиллированная концепция конкуренции, не знающая стрессов и давящего соперничества, обычно подразумеваемых идеей конкуренции; и опять причиной является пренебрежение осознанной самодифференциацией, которая в условиях соперничества -- почти универсальная стратегия победы. Другая научная школа подчеркивает роль очень больших предприятий в экономике Запада и неадекватно оценивает роль малых и средних предприятий как в общей хозяйственной деятельности, так и в процессе изменений и инноваций. И здесь за упрощение пришлось заплатить неспособностью объяснить как экономический рост, так и конкурентные стрессы, столь явно свойственные хозяйственной жизни Запада. Заключение Способность Запада привлекать к себе молнии промышленных революций имела причиной уникальное умение использовать технологические и организационные эксперименты для направления ресурсов на удовлетворение человеческих потребностей. Ключевыми элементами системы были: децентрализация власти и ресурсов, необходимых для экспериментирования; практическое отсутствие политических и религиозных препятствий к экспериментированию; стимулирование экспериментаторов, имевших возможность присваивать прибыль, получаемую в случае успеха, и рисковавших большими убытками в случае провала. Эксперименты предполагали не абстрактное изобретение новых продуктов или услуг, или новых форм организации, но также апробацию продуктов и услуг путем предъявления их для публичного использования, и организационных инноваций -путем их использования в реальных предприятиях. Экспериментирование такого рода требовало существования хозяйственного сектора, защищенного от политических вмешательств. Экспериментальная адаптация к врожденному разнообразию потребностей человека и ресурсов, могущих служить удовлетворению этих потребностей, усиливала сама себя, создавая новые потребности и выявляя новые ресурсы, и таким образом увеличивала разнообразие в хозяйственной системе. Широкий круг причинно-следственных связей порождал все большее разнообразие размеров и типов предприятий и рынков. Это разнообразие форм экономической жизни, подобно разнообразию в биологических системах, важно не само по себе, но как признак успешности адаптации и полной утилизации доступных ресурсов. Ключевыми терминами, таким образом, являются автономность, эксперимент, разнообразие. Своей завершенностью система коммерческого экспериментирования обязана отчасти замечательным достижениям в другой сфере западной жизни -- в науке. Дело было не только и не столько в зависимости от науки. В трехсторонних связях между экспериментальной экономикой, технологией и ростом материального благосостояния экспериментальная экономика связывала науку и рост эффективней, чем в любом известном нам обществе, и экономика сама являлась источником многих технологических новшеств.