Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Camp America

ModernLib.Net / Публицистика / Русакович Артем Анатольевич / Camp America - Чтение (стр. 10)
Автор: Русакович Артем Анатольевич
Жанр: Публицистика

 

 


— Простите. Не понимаю, — сказал я, хотя прекрасно все понял. Стало даже немного страшновато — псих мне попался, решил я. Правда возникли сомнения, что у этого типа есть оружие — в конце концов, если бы он хотел его применить, предупреждать меня об этом не имело смысла.

Все эти мысли мгновенно пронеслись у меня в голове, но я промолчал. Водитель и правда не достал никакого пистолета, а перешел к другой тактике, не дождавшись моего ответа:

— Сейчас я доеду до бензоколонки, позвоню в полицию, и тебя арестуют.

— За что же?

— За то, что ты мне не заплатил.

— Послушайте, — я старался говорить спокойно, хотя, если честно, был слегка напуган. — Обычно меня подвозят безо всякой платы. Я думал, что вы тоже довезете меня бесплатно — во всяком случае, ни о каких деньгах разговора не было. И вообще за пятнадцать долларов я бы лучше из Мемфиса до Нового Орлеана на автобусе доехал. Так что извините, я не понимаю, почему я должен платить, к тому же такую большую сумму.

Американец разразился целой речью, из которой было понятно только одно: он был недоволен моим поведением. Я только изредка успевал отвечать: «Sorry. I don»t understand"[31]. В конце концов, он сказал: «Ладно, тогда убирайся из моей машины». Причем, даже столь простую фразу («Get out of my car») он произнес так, что я понял только после третьего повтора.

Его просьбу я незамедлительно выполнил и, выйдя из машины, пошел дальше по обочине. Он медленно поехал за мной и через некоторое время крикнул:

— Эй, отдай мне тогда свой спальный мешок вместо уплаты.

— Извините, не понимаю, — ответил я в последний раз, и он, видимо, огорченный тем, что с меня не удалось стрясти ни цента, уехал.

Конечно, пятнадцать долларов у меня было. Не было только желания отдавать их такому человеку, который к тому же вздумал мне угрожать.

Этот эпизод был чуть ли не единственным негативным впечатлением от путешествия. Больше неприятностей, происходившими из-за того, что я ехал автостопом, со мной не случалось. Убежденность американцев в том, что в их стране много нехороших людей, не оправдалась — за исключением этого случая. И мой метод путешествия оказался ненамного опаснее, чем любой другой вид транспорта.


После встречи с «деньгопросом» (как называют таких людей российские автостопщики) я пытался застопить машину на трассе до самой темноты и установил свой рекорд длительности непрерывного голосования — 4 с половиной часа. Когда наступило десять часов вечера, я решил, что успеха не добьюсь — ночью в Америке остановить машину очень сложно. Так что направился вперед по дороге, надеясь встретить стоянку для дальнобойщиков или что-то в этом роде.

Через некоторое время я набрел на автозаправку с магазином и уже собирался зайти внутрь и купить что-нибудь поесть, как вдруг ко мне подъехала патрульная машина и полицейский, высунувшись из окна, спросил:

— У вас все в порядке?

Я почему-то вспомнил недавнее приключение и ответил:

— Да, все отлично!

— Негде переночевать?

— Ну, если честно, то да.

— Я могу отвезти вас до одного места, где вы сможете получить ночлег.

— Вообще-то гостиница — это слишком дорого для меня.

— Вам не придется платить. Это церковь — там принимают тех, кто уехал от урагана во Флориде и Алабаме. Просто скажите, что вы с побережья. А можете даже не говорить — им все равно. Там вы получите еду и ночлег.

— Окей, тогда едем.

Я сел в машину, как обычно — на заднее сиденье — и мы поехали. Через несколько минут показались дома маленького городка, приютившегося рядом с хайвеем. Как раз в нем и находилась та церковь

— И что, много народу сбегает от урагана? — спросил я у полицейского.

— Много. Поэтому в церкви сделали лагерь для беженцев. А вы куда направляетесь?

— В Новый Орлеан.

— Интересно, — ответил коп. — Из всех людей, которых я видел за последние несколько дней, вы первый, кто едет с севера на юг. Все остальные уезжают с юга на север.

Полицейский довез меня до церкви, представил тамошним работникам, а сам поехал дальше — патрулировать дорогу и направлять сюда людей, ищущих ночлег.

Во время путешествия по США я что-то слышал об урагане на юго-востоке страны, видел по телевизору или читал в газетах, но не придавал этому большого значения. И вот теперь выяснил, что ураган с русским именем «Ivan» (по-английски читается как «Айвен»), пришедший с юга, уже разрушил прибрежные города в Миссисипи, Алабаме и Флориде. Часть жителей заблаговременно покинула свои города, чтобы переждать бедствие в другом месте. Кто-то отправился к родственникам, кто-то к друзьям, а те, кому некуда было податься, просто уехали на несколько сот миль на север. Здесь они остановились в гостиницах и мотелях, ожидая, пока буря не стихнет. В городке, где работал встреченный мною полицейский, гостиницы были переполнены, так что местная церковь открыла двери всем желающим. Тут можно было увидеть, что стихийное бедствие затронуло многих людей в этой части страны.

Работники церкви проводили меня внутрь, и я попал в холл: в углу на подставке стоял телевизор, а в комнате находилось несколько столиков — как в летнем кафе. За ними сидели несколько человек и, иногда тихо переговариваясь друг с другом, смотрели на экран.

Какой-то канал вел круглосуточное освещение событий. Время от времени корреспонденты из Флориды и Алабамы выходили в эфир и, ежась от ветра и дождя, рассказывали об окружающей обстановке. Кадры из этих штатов не обнадеживали: разрушенные дома и мосты, поваленные деревья, разорванные линии электропередач, улицы, превратившиеся в реки. Новый Орлеан, в который я собирался, не попал в эпицентр урагана, но кадры из этого города не обнадеживали: погода там была ветреной и дождливой.

В этом же зале в углу находился небольшой стол с едой. Ничего горячего, только то, из чего можно соорудить пропитание на скорую руку: хлеб, сыр, масло, нарезанная тонкими ломтиками говядина и пара больших бутылок с кока-колой. Все, разумеется, совершенно бесплатно.

Я немного поел, посмотрел вместе со всеми новости и через полчаса отправился спать. В соседнем помещении — большом спортивном зале — на полу были разложены десятки матрасов с подушками и одеялами. Почти все, кто там расположился, уже спали. Кто-то храпел или тихо посапывал во сне. Я тоже нашел свободный матрас, накрылся одеялом и некоторое время спустя заснул.


На следующее утро с юга пришли хорошие вести: над Новым Орлеаном чистое небо, в других городах тоже все приходит в норму. А ураган постепенно уходит куда-то на север. Правда, на смену вроде должен был прийти другой. Ему уже успели к тому времени дать название. У американцев есть традиция давать имена ураганам, причем на этот счет существует целая система. Сменяющие друг друга ураганы носят попеременно то женское, то мужское имя, и чередуются по буквам алфавита. Этот ураган носил имя «Ivan», следующий, который пришел вслед за ним буквально через несколько дней, назвали «Jeanny».

Большая часть людей уехала из церкви еще рано утром. С одним из них я поговорил до отъезда. Выяснилось, что родной город моего собеседника, находящийся на юге Алабамы, попал почти в эпицентр урагана:

— Много чего разрушено, — сказал он сокрушенно. — Об этом говорили в новостях. Даже не знаю, что с моим домом, надеюсь, он уцелел.

Но другие беженцы были настроены более оптимистично. Не дожидаясь, пока небо над регионом окончательно прояснится, они закинули свои вещи в машины и стали разъезжаться. К полудню осталась лишь малая часть тех, кто ночевал в церкви этой ночью.

Я, не найдя никого, кто смог бы подбросить меня до Нового Орлеана, решил остаться здесь еще на один день. Часов в 12 настало время ланча, и тех, кто еще не уехал, пригласили в столовую. Давали горячую курицу, сэндвичи и чай (холодный, который в Америке, кстати, гораздо популярнее горячего). Не успел я начать обед, как к нашему столу подошла молодая американка и спросила:

— Excuse me. Are you from Russia?

— Yes.

— Я говорю немного по-русски, — с сильным акцентом сказала она. — Мне сказали, что тут есть один человек из России. Рада с вами познакомиться. Я когда-то жила в Москве — целых два года.

В Москву эта девушка, как выяснилось, попала по студенческой программе и занималась там преподаванием английского языка. В настоящий же момент она живет в Новом Орлеане и учится в семинарии. Узнав, что я собираюсь в этот город, она сообщила, что поедет туда на следующий день и может меня подвезти. На прощанье добавила:

— Приятно было познакомиться. Вот уж не думала встретить здесь русского!

По ходу разговора мы то и дело переходили с русского языка на английский и обратно. По-русски она говорила очень неплохо — по крайней мере, лучше всех американцев, с которыми я общался до этого.

И весь остаток дня я провел, бездельничая: поболтал немного с другими людьми, почитал, поиграл в бильярд и настольный теннис.

Вообще-то церковь это место не сильно напоминало. В Америке только католические храмы напоминают о европейских архитектурных и религиозных традициях. В этой церкви, как я выяснил, исповедовали баптизм — одну из разновидностей протестантизма, до крайности упростившего церковную организацию и культовые обряды. Эта ветвь христианства — наиболее распространенная в США — предпочитает что-то простое и незамысловатое, поэтому роскошь и великолепие католических соборов (которые сохранились в Сан-Франциско и Санта-Фе) ей ни к чему. Место, где я провел день и две ночи, представляло собой комплекс сооружений из одной церкви в обычном американском стиле (с белыми деревянными стенами, острыми углами и маленьким крестом наверху) и двух больших зданий позади неё, куда разместили беженцев. Там был холл, две комнаты с настольным теннисом и бильярдом, и спортивный зал с баскетбольной площадкой.

Те, кто встречал и размещал в церкви приезжих, совсем не походили на наших монахов и священников: нет, это были обычные американцы средних лет, мужчины и женщины, в самой «светской» одежде: джинсах и рубашке. Напоминали эти люди скорее работников какой-то благотворительной или общественной организации. Поговорив с ними, я с удивлением выяснил, что это обычные прихожане, которые посещают церковь в свободное от работы время. В этот раз они пришли помочь разместить и накормить беженцев. С одним из них — служащим местного банка — я поиграл в бильярд вечером. Он рассказал, что церковь — это не только место, которое нужно для молитвы. Сюда можно прийти в свободное время, пообщаться с другими горожанами, поиграть в бильярд или баскетбол. Здесь есть образовательные программы для детей. Одним словом, в этом маленьком городке церковь выполняла роль культурного центра или сельского клуба.

Религия сыграла большую роль в истории США и по сей день занимает важное место в жизни общества. В свое время несколько колоний на северо-востоке страны были основаны представителями разных течений протестантской церкви, которых притесняли в Англии: например, квакеры построили Филадельфию, а пуритане — Бостон. В этих колониях утвердились первые демократические принципы, а их образ жизни распространился затем на всю остальную территорию США.

Хотя большинство американцев все-таки верит в бога, нельзя сказать, что они очень религиозны. Мало кто способен истово молиться или выполнять предписанные церковью обряды. И главным в протестантизме стала не сама вера в бога, а этика, поощряющая личный успех и хороший заработок. Протестант может одновременно любить бога и деньги: яркий пример — надпись «In God We Trust»[32] на долларах. Именно это течение христианства оказалось идеологической основой и связующей силой общества, выросшего из поселений английских колонистов. И маленькая церковь, которую я видел в штате Миссисипи — одна из тысяч, разбросанных по всей стране — символ особого американского мировоззрения, которое помогло некогда слабой и незначительной стране выбиться в мировые лидеры.

Глава 15. Про американскую еду. Новый Орлеан.

Хорошо поесть любят представители всех народов, населяющих нашу огромную планету. В жизни есть не так уж много приятных вещей, и вкусная еда — одна из них. Поэтому обойти столь важный аспект американской жизни было бы просто непростительно. Хороший обед во время долгого путешествия вызовет куда больше положительных эмоций, чем красивая природа или какая-то оригинальная архитектура.

Мое первое знакомство с американской кухней произошло в лагере «Лохикан». И тамошняя еда произвела на меня, да и на других русских студентов неизгладимое впечатление. Нельзя сказать, чтобы все было очень вкусно. Но главное, чем порадовало питание в лагере — своим количеством, разнообразием и свежестью продуктов. Детей они все-таки кормят по высшему классу. Основные блюда мало чем отличались от русской кухни: картошка, макароны, изредка курица, бобы, кукуруза. На каждый обед и ужин в столовую выносили salad-bar — большую тележку, где в отдельных емкостях были разложены овощные салаты, фрукты, творожный и шоколадный пудинг, тертый сыр, рыбный паштет и так далее и тому подобное. Все это дети могли брать самостоятельно — что кому понравится. Рядом с линией раздачи стоял автомат, где можно было налить себе стакан воды или сока (несколько разновидностей по вкусу). Подкрашенную воду с сухофруктами, которую у нас называют компотом, я в Америке не встречал.

Но лагерная жизнь с обильными завтраками и ужинами через два месяца закончилась, я отправился в путешествие, и тут вопрос с питанием приходилось решать уже другим путем. Самый простой и доступный способ поесть в Америке — это «McDonald»s". За последние годы «Макдональдсы» расплодились и в России, их можно увидеть в нескольких десятках российских городов. А в США, откуда этот ресторан начал свое победоносное шествие по миру, он уже давно оккупировал территорию страны. «Макдональдс» можно встретить везде, в какой бы уголок Америки вас не занесло. Там, где есть хоть какие-то намеки на цивилизацию, вы обязательно увидите большую желтую букву "M" и ресторан, который ничем не отличается от своих собратьев, клонированных по всему миру.

Говоря о «Макдональдсе» как о символе глобализации, можно вспомнить такой случай. Японка со своей дочкой приезжает в США. Дочка удивленно восклицает, увидев что-то знакомое в чужой стране: "Мама, смотри, у них тоже есть «Макдональдс». Странный, но закономерный результат глобализации: мне тоже по приезде в Америку «Макдональдс» казался родным, почти русским рестораном, который в Москве, как известно, встречается у половины станций метро. И по старой привычке, боясь чего-то нового, я обычно шел обедать в это место, зная досконально меню, вкус знакомых блюд и быстрое, ровное обслуживание.

Отличий от России в американском «Макдональдсе» немного. Цены лишь в полтора-два раза выше. Гамбургер — 89 центов, стакан содовой или порция картошки — что-то в районе доллара. Таким образом, не слишком прожорливый человек, вроде меня, может пообедать за три-четыре доллара. Но самое главное — если вы заказываете напиток, то получаете пустой стакан, который нужно наполнить самому. Около стойки обычно стоит автомат, где посетители наливают себе содовую («soda» — так здесь называют газированные напитки вроде «Coca-Cola», «Sprite» и «Dr Pepper»). Причем, выпив стакан, можно наполнить его снова, безо всякой дополнительной платы. Если сильно мучает жажда, можно сделать это несколько раз — никаких претензий к клиенту предъявлять не будут. Такая система действует в большинстве штатов, которые я посетил. Почему-то Нью-Йорк в их число не входит.

Кроме того, в Америке существуют другие сети ресторанов быстрого питания: «Wendy»s", «Burger King», «Subway», «Taco Bell». По сути, они мало чем отличаются от «Макдональдса» — везде действует система самообслуживания, а набор блюд не блещет разнообразием. Хотя и тут есть некоторые особенности. В «Wendy»s" делают вкусные горячие сандвичи с курицей, в «Subway» вы можете поесть холодные сандвичи с ветчиной, сыром и зеленью, а «Taco Bell» специализируется на мексиканской кухне быстрого приготовления. В последнем можно увидеть блюда с испанскими названиями, вроде «буррито» и «тако». «Тако» (Taco) — самое известное мексиканское блюдо — представляет собой порезанные на мелкие кусочки говядину или курицу вместе с майонезом и овощной смесью непонятного состава — и все это в сложенном пополам куске теста. Та разновидность «тако», которую я пробовал, по вкусу почти ничем не отличается от шаурмы. Да и цена та же самая — около полутора долларов. Только размер заметно меньше.

Но, несмотря на американский приоритет в создании подобных заведений общепита, они не пользуются большой популярностью среди жителей этой страны. Люди, которые меня подвозили, в основном предпочитали обычные придорожные рестораны — не относящиеся к вышеперечисленным «фаст-фудам». В этих заведениях набор блюд значительно разнообразнее: можно взять отбивную, омлет, бифштекс. Здесь не распространено самообслуживание: вы садитесь за стол (иногда даже со скатертью и пепельницей), к вам подходит официантка и, записав заказ, идет его выполнять. И через некоторое время (конечно, не такое короткое, как в «Макдональдсе») вы получите свежеприготовленный, горячий и дымящийся обед. Даже гамбургер здесь не такой, как в «Макдональдсе» — сморщенный и завернутый в бумажку. Нет, тут вам подадут на тарелке два больших теплых куска хлеба с огромной котлетищей, зеленью и кетчупом. Разумеется, и стоить они будет дороже — как и любое другое блюдо в этом месте.

Продовольственную проблему я решал и другим путем: с помощью кухни в хостелах можно готовить еду самому. Все необходимые компоненты можно купить в магазине. И если вам не нравятся блюда в дешевых ресторанах, то можно самому приготовить макароны с тушенкой, яичницу с колбасой, пожарить картошки — одним словом, почувствовать себя снова на родине.

В американских супермаркетах для этой цели можно найти продукты на любой вкус. Вообще-то, сами супермаркеты заслуживают отдельного упоминания. Сети совершенно одинаковых продуктовых супермаркетов распространены по всей стране — от Аляски до Флориды и от Калифорнии до Мэна. Лет двадцать-тридцать назад жены советских дипломатов, впервые попадая в американские магазины, падали в обморок и бились в истерике, видя их продуктовое изобилие. Те времена прошли, у нас прилавки тоже нынче заполнены разнообразнейшими и вкуснейшими продуктами. Но, все же, приезжая в Америку, не перестаешь удивляться выбору в тамошних магазинах. В каком-нибудь небольшом городке с населением в 20 тысяч человек могут находиться несколько супермаркетов, превосходящих своими размерами «Рамстор» или другие монстры российской торговли. По таким супермаркетам можно ходить часами и не возвращаться в одну и ту же точку. Непонятно, как жители городка успевают все это покупать и потреблять.

Продукты там доступные по цене и вполне съедобные. Единственное, что мне категорически не понравилось — это хлеб. В супермаркетах продается нарезанный, обернутый полиэтиленом, рассыпчатый и совершенно безвкусный хлеб. Его обычно хранят в холодильнике и даже через несколько недель по вкусу (вернее по его отсутствию) он не будет отличаться от только что купленного. Такое понятие как свежий хлеб — еще теплые батоны или черные буханки хлеба, которые продают у нас на рынках — в Америке мне не встречались.

Ну и конечно, как в любой стране мира, в американских городах есть обычные рестораны с самыми разными и экзотическими меню. В Нью-Йорке — этом скоплении всех национальностей планеты — можно найти блюда из любой страны мира: от японского суши и итальянского спагетти до украинского борща и русских пельменей. И пообедать можно в самых разных условиях: от самой дешевой китайской забегаловки в грязном переулке Чайна-тауна до фешенебельных ресторанов на Пятой Авеню, предлагающих устрицы, трюфели и прочие блюда, которые простым смертным вряд ли дано попробовать. В Америке при желании можно найти себе что-то по вкусу, каким бы гурманом вы ни были.


Новый Орлеан — кусочек Франции в Америке. Маленькое поселение на реке Миссисипи был основано путешественниками из этой страны в 1718 году. Город постепенно разросся, став центром французской колонии Луизианы. С 1764 года испанцы взяли город под свой контроль, но французы отвоевали его в 1800 году, а через несколько лет Наполеон, которому требовались деньги на ведение европейских войн, продал всю колонию вместе с её столицей Америке. В результате Луизиана превратилась в очередной штат только-только появившегося американского государства. К сегодняшнему дню Новый Орлеан стал главным портом южного побережья США. Промышленность, университеты, музеи — ныне это один из важнейших культурных и деловых центров юго-востока страны.

Территорию современных Соединенных Штатов, как известно, осваивали многие народы: англичане, испанцы, французы, голландцы, русские. Даже шведы в конце семнадцатого века послали экспедицию за океан и основали поселение на территории нынешнего штата Делавэр (которое, правда, без особых проблем вошло в состав США). Все эти народы основывали поселения и города, давали им свои названия и строили дома в соответствии с архитектурными традициями своей родины.

Вышло так, что английские колонисты стали самой активной нацией на этом континенте, и именно они подчинили себе все остальные колонии, действуя захватами, мирными договорами, покупками. Приходя на новые территории, они мало заботились о сохранении исторического облика поселений других народов. Архитектура со временем становилась типично американской, даже названия обычно менялись на английский лад: голландский Новый Амстердам стал Нью-Йорком, столица русской Аляски Новоархангельск превратилась в Ситку. И только некоторые города сохранили что-то особенное, ту архитектуру и атмосферу, которая осталась от их основателей. Таков был, например, Санта-Фе. Таким же оказался и Новый Орлеан.

В отличие от Санта-Фе Новый Орлеан разросся вширь и ввысь, превратившись в большой промышленный город. В деловом центре и в одноэтажных спальных районах, разумеется, нет и не может быть ничего французского. Но исторический центр города, так называемый Французский квартал (French Quarter), прилегающий к реке Миссисипи, — это поразительное для Америки место.

Я направился туда сразу по прибытии в город. Красный трамвай медленно, с многочисленными остановками, повез меня в центр. Прогулка пешком на это расстояние заняла бы ненамного больше времени, но гораздо приятнее было посидеть внутри трамвая и подышать свежим воздухом (в общественном транспорте часто устанавливают кондиционеры). Особенно если снаружи температура зашкаливает за тридцать градусов. Юг США даже в сентябре — очень жаркое место. В Лос-Анджелесе, гуляя по городу, я каждые полчаса заходил в какое-то помещение — магазин или ресторан, где есть кондиционеры — потому что иначе от душного и жаркого воздуха становилось просто плохо. В Новом Орлеане ситуация такая же.

Итак, трамвай проехал по Канал-стрит (Canal Street) — улице, разделяющей деловую часть города (Business District) и Французский квартал — и остановился у набережной реки Миссисипи.

Река эта поэтизирована и описана многими американскими писателями. Текущая с самого севера и впадающая недалеко от Нового Орлеана в Мексиканский залив, Миссисипи рассекает страну пополам и издавна является основной водной транспортной артерией США. В каждой стране есть такие реки: в Англии — Темза, в России — Волга, на Украине — Днепр. О них обычно слагают стихи, песни, легенды, а для любого жителя страны это символ родины, пусть даже он там ни разу не был.

Когда-то Гек Финн на плоту вместе с негром Джимом путешествовали по этой реке. И она, пожалуй, не сильно изменилось с тех времен. На набережной гуляют туристы и местные жители. Воды Миссисипи лениво текут на юг, изредка поплывет баржа или катер, да паром бесплатно прокатит людей с этого берега на другой. Впрочем, на противоположном берегу нет ничего интересного — только скучный маленький городок и пустынный берег, заросший деревьями. За пятнадцать минут прогулки я встретил там лишь одинокую женщину, гуляющую с собакой.

Но главное поджидает нас не на том, а на этом берегу. А поджидает нас здесь настоящий французский город. Я не был во Франции, но новоорлеанский Французский квартал очень похож на то, о чем я читал и смотрел по телевизору. Основатели, видимо, застраивали Новый Орлеан по примеру городов на средиземноморском побережье. Улицы этого района застроены зданиями в несколько этажей, разных цветов (от серого до розового), с балкончиками из затейливо переплетенного железа. На балконах или крышах домов можно увидеть клумбы и горшки с цветами. Улицы с низкими зданиями выглядят красиво и одновременно непритязательно — как-то совсем не по-американски.

Улочки настолько узкие, что на них едва могут разъехаться две машины, а припаркованные у тротуара машины, загораживающие половину проезжей части, превращают это просто в нереальную задачу. Так что здесь почти везде введено одностороннее движение. Впрочем, машины тут ездят редко — эту часть города все-таки лучше обходить пешком. Или на лошадиных экипажах, которые возят по городу самых цивильных туристов. Едут они по тем же улицам и часто за конным экипажем выстраивается вереница автомобилей, которые не могут обогнать этот старомодный вид транспорта и вынуждены тащиться с той же скоростью — пока им не предоставится возможность свернуть.

Туристы гуляют главным образом не двух главных улицах, идущих параллельно друг другу через весь Французский квартал — Роял-стрит (Roal Street) и Бурбон-стрит (Bourbon Street). Особый интерес представляет последняя. Эта улица создана исключительно для приятного времяпрепровождения: здесь в изобилии разбросаны пабы, рестораны, кафе, пивные, у входа в которые стоят люди и зазывают к себе. Везде широко распахнуты двери и проходя мимо, можно увидеть и услышать все, что происходит внутри. А звуки «живых» ансамблей, которые выступают чуть ли не в каждом ресторане, слышны за полквартала. Так и идешь, слушая местную рок-команду, поющую популярную песенку «Sweet Home Alabama», звуки которой постепенно переходят в блюз, доносящийся из следующего ресторана. А он, в свою очередь, сменяется той смесь саксофона, фортепьяно, ударных и баса, которую изобрели в Новом Орлеане и назвали джазом. Ну и в конце улицы, где уже умолкли громкие звуки, на тротуаре сидит старый негр и наигрывает на кларнете какую-то грустную мелодию. Бурбон-стрит — самая музыкальная улица, которую я когда-либо видел.

Музыка в жизни и истории этого города занимает особое место. Джаз появился здесь в начале двадцатого века, и даже сейчас, столетие спустя, это музыкальное направление остается одной из главных новоорлеанских достопримечательностей. Уличные музыканты играют во всех оживленных местах Французского квартала. У площади Джексона на скамейках и табуретках расположился ансамбль из семи человек, которые играют здесь чуть ли не весь день. Подавляющее большинство музыкантов — чернокожие. Они составляют большую часть населения Нового Орлеана, оставшись здесь, наверно, еще с рабовладельческих времен. Когда я ехал в трамвае, то из двадцати трех человек, сидевших внутри, восемнадцать (включая водителя) были чернокожими. Как будто попал в какую-то африканскую страну. Негры же занимают большинство рабочих мест. Встретить белого продавца, или водителя трамвая, или таксиста, или полицейского не так-то просто. Словом, Новый Орлеан — город довольно черный и только в центре города, за счет туристов, белые составляют большинство.

Вот как раз в среде негров — этого самого музыкально одаренного народа — джаз и возник. Если вы хотите лучше познакомиться с «музыкой для толстых», как её называл Горький, вам стоит посетить Старый Монетный двор США (Old US Mint), ныне превращенный в музей.

Когда я зашел внутрь, меня первый раз за время пребывания в США обыскали — вернее, попросили показать, что лежит в моем рюкзаке. Таковы уж издержки борьбы с терроризмом. Особые подозрения вызвала моя металлическая коробка для дисков — в такой и правда можно спрятать взрывное устройство. Но в конце концов меня пропустили, убедившись, что я не террорист, а в этом металлическом ящичке храню безобидные компакт-диски. Мне, как студенту, билет обошелся в 4 доллара.

Первый этаж музея был посвящен тому, как в Новом Орлеане делали деньги. Делали деньги в буквальном смысле — выплавляли на монетном дворе. В этом здании более ста лет изготавливалась национальная валюта США. Во времена Гражданской войны здесь выпускали деньги Конфедерации Штатов Америки — недолговечного союза рабовладельческих штатов, просуществовавшего всего четыре года. Так что можно посмотреть в том числе и монеты, которыми расплачивалось это государственное образование. Плюс к этому — весы, машины для выплавки монет, деньги других периодов в истории США и многое другое.

Большую часть второго этажа занял музей джаза. Если у вас есть время и вы хорошо знаете английский, то можете здесь изучить его историю на уровне Бутмана. Со стен на посетителей глядят портреты музыкантов, за стеклами стоят музыкальные инструменты, на стендах висят афиши и вырезки из газет. Кстати, под надписью «Новоорлеанский джаз становится международным» (New Orleans Jazz Goes International) прикреплен в том числе советский плакат воронежского горкома ВЛКСМ: "Второй городской фестиваль джаза «Джаз-70». А недалеко на стене висит афиша с донецкого музыкального фестиваля.

На выходе есть два магазина — джазовый и монетный. В первом продают диски с джазовыми записями, а во втором, помимо всего прочего, можно купить коллекционные американские монеты. Несколько лет назад США начали программу по выпуску пятидесяти разновидностей четвертаков (25-ти центовых монет) — по количеству штатов. Монеты представлены в том порядке, в котором штаты входили в состав США. Предполагается в течение 10 лет выпускать каждый год по 5 монет, посвященных какому-либо штату. Для нумизматов в магазинах продают специальные альбомы, в которые можно сложить все пятьдесят монет. Такие четвертаки — на которых изображен штат и его символика — я часто получал на сдачу в магазинах. Если постараться, то, походив по магазинам, можно получить эти монеты по номинальной цене. Но в новоорлеанском магазине был предусмотрен вариант для ленивых: здесь они продавались и стоили 2 или 4 доллара — то есть, соответственно, в 8 и 16 раз больше номинальной стоимости.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16