Воспоминания о службе Государя Наследника Цесаревича Николая Александровича, ныне благополучно царствующего Государя Императора, л. – гв. в полку

^{(2 января 1893 г. – 20 октября 1894 г.)}

Записано командиром полка генерал-майором великим князем Константином Константиновичем в 1896 году.

6 августа 1892 г. Государь Наследник Цесаревич Николай Александрович был произведен в полковники. Его Высочество выразил командующему полком в[еликому] к[нязю] К[онстантину] К[онстантиновичу] желание вступить в ряды Преображенцев[1] и принять командование 1-м батальоном, на что намеревался испросить разрешение Государя Императора.

23 августа в Стрельне[2] команд[ующий] полком получил от Е[го] Высочества следующую записку из Александрии[3] (близ Петергофа[4]): «Дорогой Костя, спешу разделить с тобой мою искреннюю радость: у меня только что произошел с Папа разговор, содержание которого так давно волновало меня! Мой милый, добрый Папа согласился, как прежде, охотно и разрешил мне начать строевую службу с зимы! Я не в состоянии выразить тебе испытываемые мною чувства; ты вполне поймешь это сам. Как будто гора с плеч свалилась! Итак, я буду командовать 1-м батальоном под твоим начальством. Целую крепко нового отца-командира. Твой Ники».

Нечего распространяться о том, какую радость вызвало это известие в полку, и с каким нетерпением ожидалась зима 1892–1893 года. Цесаревич Николай Александрович, прослужив летом 1887 года субалтерн-офицером[5] в роте Его Величества[6] и командовав ею в лагерное время следующего, 1888 года, успел оставить в сердцах своих сослуживцев самые отрадные воспоминания. Для всестороннего изучения строевой службы трех родов оружия Е[го] В[ысочества] два года сряду (1889 и 1890) пробыл л. – гв. в Гусарском полку[7], а в лагерную пору 1892 г. командовал батареею Его Величества[8] л. – гв. Конно-артиллерийской бригады[9]. Но в зимнее время Цесаревич еще ни разу не находился в строю ни в одной из воинских частей, и эта честь впервые выпадала на долю Преображенцев.

26 августа Наследник Цесаревич отбыл с Их Величеством в Иван-город на маневры.

В конце августа заведующий конторой Его Высочества начал вести с заведующим в полку хозяйством полковником Галлером[10] переговоры о постройке дома для Цесаревича в лагере полка под Красным Селом[11]; выбор места под новый дом Цесаревич предоставил ком[андующему] полком, и оно было выбрано за прудом, между участками 2-го и 3-го батальонов. Вскоре началась и постройка дома.

Цесаревич вернулся из путешествия в декабре. В день праздника Рождества Его Высочество сказал ком. полком в Гатчине[12], что желал бы начать службу в полку с 2 января наступавшего года. 27-го числа Цесаревич прислал сказать ком. полком с его братом вел[иким] кн[язем] Дмитрием Константиновичем[13], бывшим в Гатчине дежурным флигель-адъютантом, что 2-го января прибудет в полк. 30 декабря на дежурстве в Гатчине ком. полком докладывал Наследнику о предположенном порядке встречи Его Высочества в полку, и Цесаревич, одобрив предположения, высказал, что радостно волнуется, ожидая возвращения в строй. В новый год, после Высочайшего выхода в Зимнем дворце, Наследник окончательно условился с ком. полком насчет часа прибытия в полк и принятия 1-го батальона; при этом Его Высочеству угодно было узнать имена офицеров батальона; при перечислении их ком. полком забыл назвать поручика Старицкого[14] (бывшего в то время в учебной команде) и поспешил вслед за уходившем Цесаревичем, чтобы доложить об этом.

В приказе по полку от 1 января 1893 г. значится: «Во исполнение Высочайшего повеления предписываю флигель-адъютанту полковнику Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу и великому князю Николаю Александровичу вступить в командование 1-м батальоном».

Наконец настал ожидаемый с таким нетерпением день 2 января. С 11 часов утра в казармы на Миллионной улице[15] стали собираться все офицеры полка в парадной форме и столпились в передней и на лестнице, ведущей в роту Его Величества. Офицеры 1-го батальона находились при своих ротах. Ровно в 11 ¹/₂ [ч.] прибыл в санях Государь Наследник Цесаревич в парадной форме и был встречен командующим полком. С верхней площадки лестницы, где поместились оба хора полковой музыки, раздались звуки Преображенского марша. Выслушав рапорт дежурного по полку и по 1-му и 4-му батальонам поручика Шлиттера[16], Его Высочество поздоровался с офицерами, подав каждому руку. Доведя Его Высочество до дверей Государевой роты, ком. полком, а за ним и офицеры 2-го, 3-го и 4-го батальонов, удалились в офицерское собрание. Батальон был выстроен поротно, каждая рота в своем помещении (Его Величества и 2-я во втором, а 3-я и 4-я в нижнем этаже). На левых флангах своих рот стояли новобранцы в гимнастических рубахах. Поздоровавшись с людьми Царевой роты, Цесаревич опросил претензии и, зайдя в образной покой, осенил Себя крестным знамением. Обойдя 2-ю роту и потом спустившись в 3-ю и 4-ю Его Высочество здоровался с каждой и опрашивал претензии. После этого Цесаревич пожаловал в офицерское собрание. Оно помещалось в здании казармы на Миллионной в квартире командира полка, в которой следующие после князя Оболенского[17] два полковых командира не жили, предоставив ее офицерскому собранию. Гостиная, прихожая и биллиардная выходили шестью окнами на улицу, а столовая, кабинет командира полка, его уборная и дежурная комната во дворе. Ком. полком ожидал Его Высочество и полковника Огарева[18] в своем кабинете и принял их рапорты о принятии и сдаче 1-го батальона. Цесаревич переоделся в сюртук и остался завтракать в собрании среди счастливых и ликующих Преображенцев, сидел Он по правую руку командующего полком, занимавшего за столом среднее место. Чтобы не докучать новому дорогому Сослуживцу, никаких тостов на этот раз произнесено не было; но так как каждому всей душой хотелось выпить за здоровье Августейшего командира 1-го батальона, то поставили на стол большой серебряный позолоченный жбан – подарок бывшего командира полком в[еликого] к[нязя] Сергея Александровича[19]. Из этого жбана всем налили по стакану вина и, по издавна заведенному в полку обычаю, принялись петь застольные песни и, между прочим: «Николай Александрович, здравствуйте!» (на мотив Ach du liber Augustin). Цесаревич оказал внимание 4-м ротным командирам Своего батальона, послав каждому по стакану шампанского.

Когда встали из-за стола, Его Высочество приказал, чтобы фельдфебеля 1-го батальона ежедневно являлись к Нему в Аничков дворец[20] с утренними рапортами, а один из унт[ер]-офицеров или ефрейторов по очереди приносил приказы по полку. В заключение, утвердив все распоряжения на другой день почетному караулу по случаю крещения новорожденного сына ком-го полком князя Олега Константиновича[21], Цесаревич пожаловал нижним чинам Своего батальона по чарке водки и отбыл из офицерского собрания в 4 часа пополудни.

В тот же день было отдано в приказ по полку: «Прибывшего в полк и вступившего в командование 1-м батальоном флигель-адъютанта полковника Его Императорское Высочество Государя Наследника Цесаревича и великого князя Николая Александровича числить на лицо с сего числа. Предписываю полковнику Огареву исполнять должность младшего штаб офицера 1-го батальона».

Начав службу в полку, Цесаревич с искренней любовью к военному делу и с полным усердием отдался командованию батальоном; Он не желал, чтобы для Него делались какие-либо исключения и строго исполнял все обязанности наравне с прочими батальонными командирами. Почтительный со старшими по служебному положению, безукоризненно учтивый, приветливый и обходительный с младшими, Он всех очаровывал простотой, искренностью и ровностью Своего обхождения. В расположении полка, даже и не при исполнении служебных обязанностей, Он первый отдавал высшим начальникам и ком[андующе]му полком подобающую им честь, вставал при их появлении, раньше их не закуривал, пропускал их вперед, в их присутствии рапорта дежурного не принимал и, вообще, оказывал полное уважение. С равными же в чине и младшими держал Себя всегда непринужденно, но со скромным достоинством, исключавшим и возможность какого-либо неуместного или слишком смелого по отношению к Нему поступка.

Когда до Цесаревича доходила очередь наряда на службу, полковой адъютант докладывал о том Его Высочеству, испрашивая, не встретится ли к тому каких-нибудь препятствий вследствие лежавших на Нем многочисленных обязанностей, и в случае утвердительного ответа доводил до сведения ком-го полком для отдания в приказе по полку.

3 января Наследник Цесаревич был восприемником от купели князя Олега Константиновича.

5 января Государь Наследник в первый раз прибыл в 1-й батальон на утренние строевые занятия и пожаловал людям на шапки мерлушку, поднесенную Его Высочеству бухарским эмиром. По окончании занятий Цесаревич завтракал в офицерском собрании.

Носил Он сюртук, непременно темно-зеленого сукна. С Владимирским крестом[22] в петлице, с аксельбантом и двумя вензелями на погонах (флигель-адъютантским Александра III и шефским Александра II), бывал всегда в высоких сапогах шагреневой кожи с пристегнутыми шпорами; коротких сапог и брюк на выпуск Он не любил, и никто Его в них не видал.

7 января праздновалась серебряная свадьба бывшего командира полка принца Александра Петровича Ольденбургского[23] и принцессы Евгении Максимилиановны[24]; Цесаревич заезжал за команд[ующим] полком и вместе с ним прибыл в Ольденбургский дворец[25], где присоединился к офицерам полка, подносившим принцу и принцессе икону.

В приказе по полку от 11 января значится: «Отбывшего согласно Высочайшему повелению в Берлин флигель-адъютанта полковника Е.И.В.Г.Н.Ц. и в[еликого] к[нязя] Н[иколая] А[лександровича] полагать в командировке с сего числа; впредь же до возвращения Е.И.В. 1-м батальоном командовать полковнику Огареву».

Цесаревич уезжал за границу на свадьбу младшей сестры императора Вильгельма[26]. Офицеры провожали Его Высочество на Варшавском вокзале[27]. Через неделю Цесаревич вернулся и вновь вступил в командование батальоном.

Спустя несколько дней ком[андующее]му полком надо было отлучиться на короткое время в Москву по делам; рождался вопрос: кому в его отсутствие временно командовать полком? Из полковников старшим по службе был Огарев, который, несмотря на свое старшинство, уступил командование батальоном Наследнику Цесаревичу. Не следовало ли Его Высочеству на этом основании заменить ком-го полком во время его отсутствия? Разрешить этот вопрос путем рапорта по команде представлялось затруднительным и потребовало бы долгого ожидания, ввиду чего ком-ий полком на балу в Аничковом дворце обратился за разъяснениями непосредственно к Е.И.В., главнокомандующему войсками гвардии и Петербургского военного округа. В[еликий] к[нязь] Владимир Александрович[28] решил, что Наследник Цесаревич служит в полку для ознакомления с обязанностями командира батальона и командование полком временно должно быть передано Огареву, как старшему полковнику. Такое решение вполне согласовалось и с взглядами самого Цесаревича.

Для отдания воинских почестей телу скончавшегося генерал-адъютанта Тимашева[29] 23 января от полка было наряжено два сводных батальона, из которых первым был назначен командовать Наследник Цесаревич. По случаю сильного мороза наряд был отменен.

26 января полк заступал в караулы по 1 отд. и дежурным по караулам впервые был Наследник. Он распускал караулы во дворе казарм на Миллионной и раздавал караульным начальникам лично Им подписанные пароли. В Собственный Его Величества (Аничков) дворец шла 14 рота при караульном начальнике поручике принце Петре Александровиче Ольденбургском[30]. Во время пребывания Их Величеств в Аничковом дворце при тамошнем карауле полагалось присутствовать дежурным по караулам, что и было исполнено Цесаревичем. На этом дежурстве Он зашел в караульный дом, поместился там на лавке с караульным начальником, позволил людям сесть вокруг стола, а караульному унтер-офицеру Варламову[31] велел читать вслух про походы Суворова из журнала «Чтение для солдат». Потом Он выслал караульным целый ящик папирос.

Его Высочество почти ежедневно бывал на утренних занятиях в ротах батальона, а по понедельникам, вторникам и средам (дням заседаний Государственного Совета[32], Комитета министров и Сибирского комитета[33]) обыкновенно завтракал в офицерском собрании. В столовой не было стенных часов, и в понедельник 25 января, засидевшись за завтраком, Его Высочество немного опоздал в Государственный Совет к 1 ч. дня. На следующий день Он записал в книге заявлений офицерского собрания: «26 января. Желательно завести стенные часы в столовой. Флигель-адъютант полковник Николай». Затем, передав перо одному из бывших тут офицеров, Он предложил им тоже подписаться, т. к. они сочувствовали такому заявлению; но они отвечали, что подписи Его Высочества совершенно достаточно и что заявление, разумеется, будет принято к сведению. Он засмеялся и сказал: «Нехорошо так подводить».

Стенные часы в столовую, конечно, были немедленно приобретены. При каждом посещении казарм Цесаревич непременно заходил на ротные кухни пробовать пищу, внимательно следя за тем, чтобы она была хороша. Он часто беседовал с фельдфебелями и прочими нижними чинами и знал по фамилиям унтер-офицеров и многих из ефрейторов и рядовых. Его простое и доброе с ними обращение сделало то, что они скоро к Нему привыкли, невольный страх перед лицом Наследника престола у них прошел, заменившись обыкновенной почтительностью нижнего чина перед начальником. Цесаревич часто бывал в столовых во время обеда людей и, застав их за столом, приветствовал их: «Хлеб да соль, братцы!»; нередко брал он ложку из рук одного из обедающих и отведывал пищу. Если она была особенно вкусна, Цесаревич благодарил кашеваров.

В офицерском собрании Цесаревич охотно и весьма искусно играл на бильярде; однажды, проиграв партию полковнику Огареву, Он на другой день прислал ему вместо долга ковер – подарок Эмира Бухарского.

В карты Цесаревич не играл.

Во второй половине января, в ожидании зимнего парада производились побатальонно на Дворцовой площади[34] репетиции прохождения церемониальным маршем, и Его Высочество лично обучал свой батальон.

31 января Цесаревич прислал в офицерскую столовую несколько бочонков свежей икры, поднесенной Его Высочеству уральскими казаками.

10 и 12-го февраля в офицерском собрании под руководством Цесаревича производилось офицерами 1-го батальона устное решение тактических задач группами.

На первой неделе поста 1-й батальон говел и в субботу, 13 февраля, приобщался Св. Тайн. Цесаревич приказал выдать людям на Свой счет просфоры. В этот же день в казарме на Миллионной были крестины сына фельдфебеля Государевой роты Соколова[35]. Августейший батальонный командир сам вызвался быть крестным отцом и держал младенца на руках. Крестною матерью была жена ротного командира кап. Коростовца[36]. Крестил настоятель Преображенского всей гвардии собора о. Петр Зиновьевский[37]. При этом присутствовали офицеры и нижние чины Государевой роты. Цесаревич был в обыкновенной форме, при Андреевской ленте[38]. После крестин Он выпил за своего крестника фельдфебельской наливки, закусил медовым пряником и пожаловал родителям ребенка серебряный сервиз, а бабке полуимпериал.

15 февраля Цесаревич присутствовал в соборе Спаса Преображения[39] на панихиде отслуженной полком по случаю смерти бывшего, однополчанина, генерал-лейтенанта барона Корфа[40].

19-го исполнилось 25 лет непрерывной службы в полку в офицерских чинах полковника Огарева; узнав, что офицеры чествуют старшего товарища завтраком, Его Высочество принял в нем участие, а, кроме того, был в офицерском собрании и в тот же вечер, вместе с бывшим командиром полка в[еликим] к[нязем] Сергеем Александровичем.

23 февраля состоялся Высочайший смотр войскам на Дворцовой площади; Его Высочество был во главе Своего батальона.

Для разбора письменных тактических задач Цесаревич собирал офицеров 1-го батальона поротно в офицерском собрании. Задания писались Его рукою и подписывались: флигель-адъютант полковник Николай. Эти задания офицеры сохранили себе на память; представлялись только копии с них. Исполнение задач, предварительно рассмотренных Его Высочеством, поочередно докладывались каждым офицером; подвергнув задачу общему обсуждению, Цесаревич делал замечания и давал указания.

25 февраля в офицерском собрании разбирались задачи Государевой роты.

3 марта ком[андующ]ий полком, уезжая за границу, выразил желание, чтобы офицеры не ездили провожать его на Варшавский вокзал, чтобы не обеспокоить Цесаревича, который неуклонно появлялся всюду, где бывали в сборе офицеры полка. Тем не менее, Его Высочество приехал на вокзал проводить ком-го полком, хотя там и не было офицеров, кроме старшего полковника Огарева, заведующего хозяйством Галлера и полков[ого] адъютанта Мирковича[41].

5 марта было отдано в приказе по полку: «Флигель-адъютанту полковнику Е.И.В. Государю Наследнику Цесаревичу и в[еликому] к[нязю] Николаю Александровичу, капитану Вельцину[42] и поручику Крейтону[43] завтра в час дня произвести в хозяйственной канцелярии поверку денежных сумм, хранящихся в полковом денежном ящике и об оказавшемся мне (этот приказ подписан временно командовавшим полком Огаревым) донести с представлением кладовой записки». – Хозяйственное отделение полковой канцелярии помещалось в казарме на Миллионной в нижнем этаже, окнами на улицу, направо от подъезда офицерского собрания. – Цесаревич лично проверил денежный ящик и расспросил полкового казначея поручика Коростовца о порядке приема, хранения и расходования сумм, внимательно войдя во все подробности возникновения, образования и назначения различных капиталов, как гласных, так и не гласных.

Того же 6 марта в 2 часа, в помещении полкового суда (в нижнем этаже казармы на Миллионной, подле 3-й роты) Наследник начал занятия с унтер-офицерами Своего батальона. Эти занятия (на основании § 14 Инструкции для ведения зимних занятий в пехоте) лежали на обязанности командиров батальонов и состояли в ознакомлении унтерофицеров и, вообще, начальствующих нижних чинов с необходимыми для них сведениями, преимущественно по тактике. Инструкция не приводила программы обучения, а потому в полку был составлен полковником Гартонгом[44] и поручиками К.Гольтгоером[45] и Мансуровым[46] «Опыт руководства для ведения зимних занятий с унтер-офицерами». Это руководство (123 стр.), напечатанное по распоряжению командующего полком в типолитографии Штремера (С.-Петербург. 1893) в ограниченном числе экземпляров, послужило Цесаревичу при занятиях с начальствующими нижн[ими] чинами 1-го батальона. В помощь Себе Цесаревич к этим занятиям привлек Своего батальонного адъютанта поручика князя В. Оболенского[47]. Наследник сам прочитывал вслух несколько параграфов из упомянутого руководства; ученики повторяли прочитанное, а Обучающий объяснял непонятное. Иногда читались краткие примеры из военной истории. Любя солдат, Цесаревич любил и эти занятия, представлявшие возможность более близкого общения с нижними чинами.

11-го числа Цесаревич участвовал во главе Своего батальона в маневре, целью которого была атака деревни Коломяги; полк входил в состав отряда из трех родов оружия. Во время привала у Строгонова моста Наследник с полковыми охотниками спустился на лед и вместе с ними упражнялся в ходьбе на лыжах.

16 марта Цесаревич уезжал с Их Величествами в Крым и брал туда с собою фельдфебеля 3-й роты Ижболдина[48], у которого начиналась чахотка. Перед отъездом Его Высочество неоднократно выражал офицерам сожаление по поводу предстоявшей разлуки.