Они не обратили абсолютно никакого внимания на "уборщиков" в синих халатах, которые все время крутились возле кабинета с ведрами и порошками.
      Яна поняла, что в кабинет им не попасть и вспомнила старый, как мир способ подслушивания:  ухом к двери.
      Она немедленно сообщила об этом друзьям, и теперь все трое приникли к двери.
      - Ну что, - начал приглушенный голос. - Начнем совещание?
      - Начнем, - ответил другой голос.
      - Тогда сразу перейду к делу. Отразимого мы искали - не нашли. Придется, видимо, оставить его в покое. Скорее всего, он и не жив уже - с четырьмя килограммами героина спокойно по улицам не походишь. Пришили, наверное, Отразимого, а украденный им у нас товар отняли. Ладно, оставим его на время. Вчера вечером наш один из лучших реализаторов Александр Морозов попался  в лапы ментов.  На него настучал посетитель "Парадиза". И сделал это довольно оригинально - купил вначале "геру" и косячок, а потом, когда Сашок расслабился - мальчонка позвонил в ментовку и спалил нашего любимого Сашка.
      - Как? - подскочил паренек в кепке. - Сашок попался?
      - Да, - с сожалением подтвердил размазня Виталий Григорьевич. - Но, я думаю, Сашка в ментуру "попали".
      - То есть как - "попали"? Я ваще не понимаю, - запутался Сергей Николаевич.
      - И мне объясните, - попросил Карл Львович.
      Виталик почувствовал себя центром вселенского внимания, он сложил руки лодочкой и принялся вдохновенно выражать свои мыслишки:
      - Мне кажется, тот шкет, кстати, с ним была девчонка смазливой внешности, работает на МВД. Он и девчонка агенты. Они ходят по злачным местам и выискивают наркоторговцев.
      - Подождите! - воскликнул Карл Львович. - Это же дети! Они не могут работать на МВД!
      - Могут! - заверил его мягкий как пластилин на раскаленной крыше Виталий Григорьевич. - Сейчас я вам кое-что скажу, вы все упадете, пообещал он.
      - Говорите!  - все пожелали упасть.
      Мирослав, Яна и Ваня усиленно вжимались ушами в дерево.
      - По городу пролетел слушок, что милиция создала абсолютно новую операцию под названием "Нет наркотикам!". Суть операции в том, что в ней принимают участие не милиционеры со стажем, а дети, рьяно стоящие против употребления наркотиков. Наркоторговец подходит к ребенку, продает ему косяк или "белку", а ребеночек этот, вместо того чтобы кайфовать под лестницей или в подвале, звонит в "02" и палит благодетеля - продавца. В общем, мне кажется, что Александр нечаянно напоролся на такого активиста-добровольца.
      Следующие минуты обе компании - та, что в кабинете, и та, что под дверью, провели в молчании. Каждый думал о своем.
      "Вот это я влетел, - подумал Мирек. - Они считают, что я работаю на милицию. Но я ведь не работаю. Я так, случайно ей посодействовал. Боже, как повернулся обычный поход на дискотеку! Если бы мы с Янкой туда не пошли, то не поймали бы Морозова, не познакомились бы с Димой.  Вот что такое стечение обстоятельств. А все из-за чего? Янка хотела мне рассказать о том, что увидела во дворе за бабкиной спиной! Нет бы, посидели мы у меня дома, поговорили, так мне пожелалось провести разговор в "Парадизе"! А, чего уж там, сделанного не воротишь!"
      - И что вы ваще предлагаете? - ожил Сергей Николаевич. - К чему нам все это поведали?
      "Сегодня определенно мой день! - с безумной радостью определил Виталий Григорьевич. - Вон как все на меня смотрят, ждут моих высказываний. И, может быть, уже за недоумка меня не считают"
      - Я предлагаю отомстить за Сашка.
      - Каким образом? - поинтересовались люди в кабинете.
      - Простым, как все гениальное. Отправить ту бригаду, что искала Отразимого, на поиски шкета и девчонки. Будут знать, как творить добрые дела.
      Пегасовцы разразились аплодисментами. Идею они одобрили.
      - А что делать с детьми, когда их отыщут? - спросил Карл Львович, одновременно набирая номер гоп-компании, занимавшейся поисками Отразимого.
      - Как что? - удивился Виталик. - Мочить!
      У Яны и Мирека под дверью екнули сердца.
      - Не слишком ли решительные меры? - усомнился тот, что в светоотражающей майке.
      Яна с Мирославом синхронно закивали головами.
      - Не слишком, в самый раз! - заявил с несвойственной ему твердостью Виталий Григорьевич.
      - А, ладно! Бей, не жалей! - задорно крикнул человек в кепке.
      К этому времени бойцы невидимого фронта получили распоряжения насчет семиклассников.
      - Один вопрос разобрали, приступим ко второму, - начал Виталик. - Ныне народное гуляние - девятое мая -  День Победы.  На Театральной площади соберется прорва народу, минимум полгорода. Естественно, площадь в себя столько людей не вместит, но все в основном будут в том районе. Там вечером, когда стемнеет, пиротехники устроят салют  - совершенно феерическое зрелище. К чему я веду? К тому, что нашим курьерам будет, где развернуться. Праздники - очень благоприятное время для продажи наркотиков. Во-первых, навалом людей, во-вторых, относительная темнота - а это немаловажный фактор. Участники Вовиной группы продавцов, - Виталий Григорьевич посмотрел на парня в кепке,  - профессионалы. Им нужно выдать на первую пору примерно килограмм "белки" и три пачки косяка.
      Дальше речь шла о процентах с продаж, о времени сдачи денег, и об особой осторожности с тем, кому продаешь наркотики.
      В жизни Вова, а в деле Молот, получил партию товара и вышел из кабинета. Он направился к лифту и скрылся в нем.  "Уборщики" хорошо запомнили его лицо.
      Скоро из помещения по очереди удалились Сергей Николаевич, Карл Львович и Виталий Григорьевич.
      Сыщики посбрасывали с себя синюю одежду, оставили ведра с порошком и довольно удачно покинули "Пегас". Они пошли в парк неподалеку, выбрали лавочку под раскидистым деревом и  оккупировали ее.
      - Я, ребята, пребываю в прострации. Оказывается, Сашок, пойманный мною наркоделец, напрямую связан с "Пегасом". А, как я вижу, директора ценят каждого своего сотрудника. Так что меня в покое не оставят.
      - И меня, - пригорюнилась Яна. - Мы, Мирка, с тобой в одной лодке.
      - Не надо распускать слюни! - посоветовал Ваня.  - Все образуется, я уверен.
      - Образуется... - протянула Яночка. - Эх, если бы мы не пошли в "Парадиз"...
      - Я уже об этом думал, - перебил ее Костров. - Оставим бестолковые мысли на потом. Нужно действовать - срочно закрывать "Пегас". Тогда и опасность, висящая над нами как дамоклов меч, исчезнет. Не будет главного звена в цепочке наркоторговцев, и она рассыпется.
      - А как главное звено распилить? - спросила Яна.
      - Сдать кого-то из сегодняшних дельцов на празднике в милицию. Он, я уверен, не захочет тонуть в одиночку, и расскажет все о "Пегасе" правоохранительным органам.
      - Бред сивой кобылы, - уверенно вымолвил Ваня. - Нет никакой гарантии, что что-то выйдет из этой затеи. Зря мы сделали, что не взяли с собой диктофон,  - записали бы такую улику - закачаешься.  Короче, я предлагаю вот что: идем на салют вместе с Димой, его кто-нибудь из его же окружения обязательно заметит, потом доложит директорам, они переключат поисковую команду на него, а вы с Яной на время останетесь без внимания.
      Яна съязвила:
      - И что? Ничего путного не выйдет, мы лишь подставим Диму. Можно сделать так: привести милицию в "Пегас" и показать им наркотики.
      - Не думаю, что они держат там сырье, - засомневался Иван. - И кто поверит детям, что в приличной, как всем кажется, компании, творятся подобные страсти-мордасти.
      Яна совсем рассиропилась:
      - Нам конец. Пегасовцы серьезные, шутки не шутят, нас поймают и убьют. Расчленят на мелкие части и сбросят наши бренные останки в речку.
      - Прекрати! - встряхнул девочку Ваня. - Не ной! Я все придумал!
      - Рассказывай!
      - Мы вечером отправляемся на праздник, ловим кого-нибудь из продавцов, и силой, понимаю, это жестоко, заставляем его наговорить на диктофон все о "Пегасе". Потом сдаем пленку в милицию, и они садят всех за решетку!
      - Магнитофонная или диктофонная запись уликой, по-моему, не считается! - сумничал Мирослав.
      Ивануаниас не смутился:
      - Запишем признание на видеокамеру.
      - Это выход, - согласился Мирек. - А где мы возьмем видеокамеру?
      Этим простеньким вопросом мальчик вогнал всех в тупик.
      - У меня ее нет, - с сожалением сказал Ваня Ростовский.
      - Мои родители взяли камеру в Афины, - Мирослав почесал нос. - К тому же, там камера такая - сто лет в обед.
      Помощь пришла со стороны Яны:
      - Камеру я возьму у крестной. Она, думаю, одолжит мне ее.
      - Как бы технику не украли, - проявил Ваня заботу об имуществе Яниной крестной. - Народу будет - не протолкнуться. Поразительное дело: девятое мая праздник для всех. Обычные люди веселятся, радуются за победу над фашистской Германией, а воры и прочие усиленно набивают свои карманы.
      - Так всегда будет, - пожала плечами Яна. - Мир состоит из противоположностей. Без двух противоположных берегов не будет моря,  без зла не будет добра, без мальчиков не будет девочек и так далее. Все, мне пора! Надо еще к крестной зайти за камерой. Она, наверняка, тоже на салют пойдет с предполагаемым мужем, и камеру, может, возьмет. Но я  постараюсь выпросить ее себе! Во сколько и где встречаемся?
      - В семь вечера у метро возле твоего дома, - предложил Мирослав.
      Ваня одобрительно кивнул.
      И Яна умчалась. Мирек и новоиспеченный друг немного погуляли и разошлись кто куда - первый домой, а второй в муниципальный детский сад забрать сестру.
      Глава 9. "ТРОИЦА" ВСЕРЬЕЗ БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО.
      Бабушка Влада ушла в магазин, а он, сидя дома, слонялся по дому: включил и выключил телевизор, сделал чай и без удовольствия выпил его, съел спагетти с кетчупом, помыл кроссовки и присел у зеркала.
      - Я не такой, как все, - сказал вслух Владислав Ромашкин, сын погибших альпинистов. - У меня яркие веснушки на лице, волосы будто солома, а глаза как у коровы - огромные с пушистыми ресницами, - здесь Влад тщательно рассмотрел себя и пришел к необычному выводу: - Да я, если разобраться, красавец!
      Он так обрадовался выводу, что вскочил с табуретки и закружился по комнате под вальс Валентина Доги, льющегося из радиоприемника.
      - Я нормальный! Нормальный! - радовался подросток. Он вынул из аквариума спящих мышек и, расцеловав их, положил обратно. Немного обалдевшие мышки забились в специальный деревянный домик и прижались друг к другу мизерными своими тельцами.
      Вдруг Владу стало стыдно за себя.
      "Я оторвался от моих единственных друзей - Мирека и Яны. Я выставил себя идиотом перед ними. Они как-то холодно со мной общались, а во всем я виноват! Надо им позвонить!"
      Владик уже набирал номер телефона Мирека, как бросил трубку и произнес:
      - Я же сейчас, по идее, у мифической двоюродной сестры. Кто меня за язык тянул врать? А что, если сказать: "Я вернулся обратно?" Нет, так нельзя. Если я соврал, то должен выполнить вранье до конца, с достоинством. Но часика через два я "вернусь" и ему позвоню! - все-таки не утерпел мальчик. - Пойду-ка я схожу за кормом для Микки и Минни! Как бы на глаза Мирека или Яны не попасться.
      И Влад, переодевшись в чистую одежду, отправился за кормом.
      Яна без проблем взяла у крестной видеокамеру, Олеся и не собиралась ее брать на праздник - она хотела побыть наедине с Данилом, и даже камера не должна была ей мешать "быть наедине".
      Девочка сидела дома и читала ноты, как в голову вступила одна идея. Яна набрала номер Мирека.
      - Ага, - сказал мальчик.
      - Привет еще раз. Я тут кое-что придумала.
      - Что?
      - Вот смотри: нас трое, так?
      - Кого - нас? - немного не понял Мирослав.
      - Я, ты и Ваня - получается три человека. Правильно? - терпеливо объяснила она.
      - Ну да.
      - Значит, мы станем "Тройкой"! - радостно сообщила Яна.
      - Какой "Тройкой"? Ты о чем? - старательно не понимал Мирек.
      - У всех детективных агентств, компаний и обществ есть названия. Наша компания будет носить имя "Тройка"!- растолковала Вычужина.
      До Мирослава, наконец, дошло:
      - А-а, ты вот о чем. А Влада ты во внимание не берешь?
      - Не беру. Он сам от нас отделился, сам этого захотел. Теперь у нас новая компашка, как я уже сказала, - я, ты и Ваня. Мы - детективная компания "Тройка"!
      Мирек тоже загорелся идеей:
      - Ладно, обойдемся без Влада. Но почему "Тройка"? Такое ощущение, что мы кони, лошади. Надо придумать что-то другое, более человеческое.
      Мирослав и Яна стали думать по телефону. И мальчику придумалось:
      - "Трио".
      - "Трио"? - осталась недовольной Яночка. - Нет, не пойдет. Мы не музыканты. Точнее, я музыкант, а вы - нет.
      - Тогда придумывай сама! - вспылил собеседник.
      - "Триумвират"! "Трицепс"!
      - Как-как? Триум... что? Да мы это не выговорим. Я лично это слово слышу первый раз в жизни. А "трицепс" вообще по смыслу не подходит! Ой, подожди, я  сейчас! - Костров положил трубку на стол и умчался к себе в комнату. Вернулся через секунду.
      - Куда ты ходил? - полюбопытствовала одноклассница.
      - За словарем синонимов. Вот, читаю вслух: тройка, триумвират, трио, тройняшки, тройня, троица...
      - Стоп! - заголосила Яна. - Не хочу больше ничего слышать! "Троица"! Это именно то, что нам нужно! Благородно, красиво, да вообще, самое оно!
      - "Троица"? - задумался Мирек. - А что, неплохо. А тебе не кажется, что нужно провести какое-нибудь посвящение в "Троицу" или дать клятву верности?
      - Не кажется, - легкомысленно отмахнулась Яна. - Нет времени на все эти сантименты.
      Мирослав с ней не согласился:
      - Ты не права. Клятву дают все уважающие себя компании. А чем мы хуже?
      - Ничем. Ну, хорошо, дадим на досуге клятву. А сейчас я пошла делать маникюр, пока!
      - Не пока, а до встречи, - уточнил Мир. - До вечера.
      Но Яна уже бросила трубку.
      Новорожденная "Троица" готовилась к операции.
      Издалека Влад заметил ту самую бабушку, которая подарила ему мышек. Она сидела с прежним баллоном в руках на прежнем бордюре.
      Нерешительным шагом Владислав подошел к ней.
      - Здрасте, - поприветствовал он Викторию Анатольевну.
      Она дико обрадовалась:
      - Какие люди! Тебя же Владиком зовут, я не ошибаюсь?
      - Не ошибаетесь.
      - А ты зачем сюда пришел?
      - За кормом для мышек.
      - Не трать лишние деньги, у меня дома корма мешок. Вот отдам последнюю мышку, и пойдем ко мне в гости. Ты обещал!
      В этот момент к старушке подошла какая-то девочка и забрала мышку.
      - Вот и все! - сказала бабушка. - Пошли в гости.
      - Неудобно как-то.
      - Неудобно спать на потолке - одеяло падает.
      Они рассмеялись и направились домой к Виктории Анатольевне.
      У нее была чистая уютная квартирка, и масса клеток с мышками. Они стояли даже в прихожей.
      - Ба, это ты?  - прозвенел откуда-то девичий голосок.
      - Я, Глашенька, я!
      В прихожую вышла девочка невысокого роста в платьице и с бантом на волосах.
      Таких детей всегда хотелось взрослым трепать, обнимать и гладить. У Влада похожих чувств не возникло, он лишь покраснел и вонзился глазами в пол.
      - Влад, это Глаша, Глаша, это Влад, - познакомила бабуля детей.
      Сразу исчезла неловкость, скованность, и спустя два часа Ромашкину казалось, что он нашел настоящую подругу. Они даже договорились пойти сегодня вместе на салют.
      Как и было обещано,  Влад получил корм и отправился домой как на крыльях - он верил в себя, а меланхолия последних дней испарилась, словно ее и не было.
      Яна сделала себе известную укладку волос под названием "Взрыв на макаронной фабрике", вырядилась в джинсовые бриджи, нахлобучила на ноги кроссовки на высокой подошве и стояла в таком виде возле метро. На плече висела специальная сумка для видеокамеры, конечно, с камерой внутри.
      Ваня и Мирек вначале не признали Яну, потом, когда додумались, что девица со вздыбленными волосами - Яна, подошли к ней одновременно.
      - Как вам моя прическа? - спросила пианистка.
      На всякий случай Мирек промолчал, дабы не портить столько лет дружбы, а Ваня притворно восхитился:
      - Выше всяческих похвал!
      Костров про себя подумал то же самое, но наоборот.
      Далее друзья сели в поезд метро и поехали на Театральную площадь. По дороге Мирослав с Яной рассказали Ване о "Троице". Он с энтузиазмом это воспринял и гордился тем, что он член "Троицы".
      Вечерело. Солнце потихоньку сбавляло жаряще-парящие обороты, травка свежела, наливалась соком, птички вылетали на вечернюю прогулку, коты пели кошкам песни, все было тихо, мирно и спокойно. Людской поток постепенно стекался на главную площадь города.  Все смеялись, веселились, в воздухе витал дух истинно русского праздника. - Дня Победы. Ветераны ВОВ - Великой Отечественной Войны надели на себя пиджаки с наградами за заслуги перед Отечеством и шествовали в почетном строю к обелиску - возложить цветы памяти и почета погибшим товарищам.
      Вопреки общему мнению, что современное поколение никого, кроме себя не уважает, рассыпалось в пух и прах - подростки: юноши, девушки, мальчики и девочки с трепетом смотрели на ветеранов, давших им жизнь, и уважительно понижали голос, когда проходили мимо обелиска и ветеранов рядом с ним.
      Не осталась в стороне и "Троица". Друзья купили по пути букетик цветов и оставили их у подножья стелы. Дети  влились в народную массу и старались вести себя спокойно, ничем не выдавать свою ответственную миссию, от которой, может быть, зависит их собственная жизнь.
      Когда начало темнеть, на сцену - "ракушку" вышли молодые, еще неизвестные людям певцы и певицы и начали петь песенки собственно сочинения. Некоторые из них оказались довольно неплохими: мелодичными и запоминающимися.
      Неожиданно Яна схватила Ваню за руку и зашептала:
      - Ванька, глянь, у того парня расширенные зрачки и поведение у него странное. Наверное, он "нанюхался" и теперь "торчит". Выходит, что тот Вовка начал распространять "дурь" и его люди среди нас!
      - Может, у него просто такие глаза? - гадал Иван.
      - Не будь дураком. Это явный признак состояния "кайфа", - сказала Яна, словно всю жизнь вращалась в среде наркоманов.  Девочка знала признаки "одурения" из средств массовой информации.
      - Посмотрите на него, - указал Мирек на того же самого юношу, о котором перешептывались Яна и Ваня. - Мне кажется, он под кайфом.
      Яна победоносно взглянула на продавца тритонов, мол, что я говорила?
      Теперь все трое пристально наблюдали за ним. Его звали Глеб.
      - Ты чё, уже того? - спросила у него размалеванная спутница.
      - Да, уже того! С тобой поделиться? - радушно предложил Глеб.
      - Ну, - замялась Настя, - рановато еще.
      - Какой там рановато? На! - Глеб бережно передал ей малюсенький целлофановый сверточек, - дыши и не парься.
      Девушка отошла за "ракушку" и собиралась уже вдохнуть в себя героин, как Яна совершила необдуманный поступок.
      - Нет! - заголосила она. - Не надо! Не дышите этой пакостью, не сокращайте себе жизнь!
      От речи Яны девица малость остолбенела. Потом, придя в себя, заявила:
      - Вали отсюда, малявка, пока мой бой-френд тебя в котлету не превратил.
      Мирослав и Ваня оттаскивали Яну в сторону - она могла сорвать операцию и превратиться в котлету!
      Но Яночка просто так не сдавалась: ей была дорога незнакомая девушка, ни во что ее не ставившая. Вычужина  с выкриком "Ыых!" отбросила мальчишек и вернулась к Насте. Она ударила ее по длани, рассыпав на землю наркотик.
      - Ты чё, волчица позорная, сделала? Ты знаешь, сколько это стоит? Да я тебя сейчас удушу вот этими самыми руками, - и Анастасия продемонстрировала свои руки с ярко-красным маникюром.
      - Мне наплевать на цену! Вы себе не представляете, чем грозит потребление наркотиков! - выступала Яна.
      - Ну и чем грозит? - скептически спросила Настя, надвигаясь на Яну.
      - Смертью! Вы меня еще благодарить станете! - пообещала Вычужина.
      - С какой стати?
      - Ни с какой! А, нет, с моей!
      В этот момент за сцену свернул Глеб и уставился на Яну с праведным лицом, на растерянных Мирека и Ваню, и на перекошенную, но, в общем-то, приятную физиономию подружки.
      - Что здесь происходит? - осведомился он.
      - Эта малявка выбила у меня из рук "геру"! - пожаловалась Настя, добавив: - И я хочу удушить ее на месте, чтоб в следующий раз неповадно было, волчице позорной.
      И Настя сделала бы это, если б Мирек не съязвил:
      - Как может быть следующий раз, если ты ее задушишь?
      Настенька помолчала немного и рассмеялась:
      - Да, прогнала я! Но наказать ее надо.
      - За что наказывать? - удивился Мирослав. - За доброе дело?
      - Доброе? - поразился Глеб. - Я за "герку"  сорок баксов отдал.
      Ваня сразу же оседлал коня:
      - Кому отдали?
      - Продавцу, - пожал Глеб плечами. - Вон он, кстати, возле печки с поп-корном стоит.
      Даже не попрощавшись с Глебом и Настей, "Троица" нырнула в толпу и вынырнула около стеклянного агрегата, производящего воздушную кукурузу.
      Излюбленным методом Мирек втерся в доверие к Витьку, как представился распространитель наркотиков. Яна с ее другом из метро сидели в это время за углом общественного туалета и снимали все: каждый шаг, каждое слово, каждую ухмылку на видеокамеру, позаимствованную у Олеси.
      Сделка состоялась. Бесстрастная камера все записывала.
      Витек намеревался продолжить шествие по площади и искать новых покупателей, как "Троица" преградила ему дорогу, замкнула его в круг за "ракушкой" (они уже покинули место за туалетом).
      - Что за номера? - изумился он. - Что за спектакль?
      - Это не номера и не спектакль, - холодным тоном оповестил его Мирослав, напустив на себя страх. - Купля-продажа вашего товара была запечатлена на камеру.
      - Ну и? - сплюнул на чистую лужайку молодчик.
      - Получается, мы уже сейчас можем отнести пленку в милицию и упечь вас за решетку, - пригрозил Мирек.
      - Что вы, волки позорные, от меня хотите?
      - Хватит употреблять это выражение! - возмутилась Яна. - За последние десять минут слышу его третий раз.
      Гневный крик девочки Витек, казалось, не заметил. Он пристально оглядел всех ребят и запустил руку в карман. Все подумали одно и то же: "Сейчас достанет пистолет", но думки не оправдались, Витек вынул старый потрепанный кошелек и раскрыл его.
      - Сколько вы хотите за пленку? - деловито спросил он.
      Все зловеще рассмеялись.
      - Деньгами тут не откупишься, - вздохнул Мирек.
      - А чем откупишься? - занервничал шантажируемый.
      В разговор влезла Яна.
      - Скажите, Витек, вам приятно губить людей?
      - Я никого не гублю. Они сами выбирают путь, а я его расчищаю, - умно выразился Виктор.
      - Это одно и то же, - зашипела Яна. Она не выносила людишек с грязной совестью. - Вы, Витек, в нашей власти. Пленка, отснятая нами, в силах сгубить вас в тюрьме на нарах, - запугивала пойманного ими Витька Яночка. Но этого можно миновать, если вы сейчас все нам расскажете. На кого работаете, кто вами правит, кто стоит во главе всего и мы, может быть, вас опустим.
      Подумал Витя и сказал:
      - Нашли слабоумного.  Пленка-то у вас останется? Или мне ее отдадите?
      - Останется у нас. Надо же нам будет что-то милиции показывать, ответил вместо Яны Ваня.
      - Так какой мне смысл все рассказывать, когда пленка в любом случае останется у вас? - толкал прямо-таки гениальные речи Витек.
      Яна, почувствовавшая бесплодность всей беседы, едва не расплакалась:
      - Ну Витек! Помогите нам! Вы наша последняя надежда! Если  пегасовцев не посадят, нас с Миркой прикончат!
      И Витек, этот любезный Витек проявил человеколюбие:
      - Эй, козявка, не плачь, - он дружески потрепал Яну за плечо. - В чем проблема, я не понял? Почему и кто вас прикончит?
      "Троица" все ему поведала. И про Отразимого - Диму не смолчала.
      - Знаю я Димона. По понятиям чувак, он новенький. Первую же сделку провалил. А я его не осуждаю. У меня самого иногда случаются порывы бросить все к чертям собачьим или кошачьим, и жить спокойно.
      - А чего не бросите? - спросил Мирек.
      - Все как-то времени не было. А тут объявились вы. Наверное, пора настала.  Где там ваша камера? Я все расскажу. А потом вместе пойдем в милицию.
      - Вы не боитесь, что пегасовцы до вас доберутся и накажут? - заботливо спросил Ваня.
      - Волков бояться - в лес не ходить, - заметил Витек.
      - Опять волки! - обнаружила закономерность Яна.
      - Ну что, начнем? - приготовился Витя и сел на пенек. Здесь, за сценой, было относительно спокойно, и никто посторонний им не мешал.
      Из повествования Витька выяснилось, что "Пегас" - едва ли не самая крупная фирма в России, занимающаяся сбытом наркотиков. Виталий Григорьевич, Сергей Николаевич и Карл Львович - троюродные братья. С детства они мечтали быть богатыми и, надо сказать, своего добились, но путем ужасным и жестоким. Прикрываясь "колготочной" фабрикой "Кюали", "Пегас" расположился в небольшой комнатенке. В ней совершались все грязные делишки братьев. Делишки были настолько грязными, что единственным способом их как-то очистить было дать название делишкам "Пегас". Имя красивое и звучало непорочно, светло и без скрытого смысла. А смысла, особенно скрытого, в нем было, хоть отбавляй. За несколько лет существование "Пегаса" в его ряды было принято больше сотни людей, продающих, покупающих и делающих наркотики.
      В основном работали молодые люди, не привлекающие к себе подозрения у окружающих. Кто подумает, что обычный парень на дискотеке продает героин, кокаин и "травку"? Никто. Подумают только те, кто покупал у него "дурь".
      Обыкновенный восемнадцатилетний юноша Дима из-за нужды в деньгах устроился в "Пегас". Над ним долго проводили нудный инструктаж, пока не вывели его на первое дело - передать покупателям кейс с четырьмя килограммами героина. А он на полпути скрылся неизвестно куда вместе с кейсом,- его замучили мысли о правильных и неправильных поступках.
      Так совпало, что Витек сдружился с Димой, и ему стало жалко его, когда он узнал об открытой на Дмитрия охоте.
      Витя сам помышлял о том, чтобы бросить работу. Но не было стимула. Он появился сегодня - в День Победы, когда вот эти трое детей сказали, что нуждаются в его, в Витьковой, помощи.
      - Спасибо, Витек! - горячо поблагодарил продавца Мирек. - Вы нам помогли. Завтра мы с утра пойдем в милицию вместе с пленкой и надеемся, что, после того как "Пегас" прикроют, нас перестанет разыскивать поисковая команда.
      - Я тоже надеюсь и вместе с вами пойду в милицию. Вы не поверите, я согласен на то, что меня посадят в тюрьму. Моя совесть станет чище, правда, я осознаю, что ее ничем не отмоешь.
      Витек закатил бы раскаяние на полчаса, если бы сзади не раздались шаги и приглушенные смешки.
      "Троица" и человек с очищающейся совестью резко оглянулись.
      - Нет, - простонал Витя.
      - Да, - рявкнули восемь крепких мужчин.
      - Ну ты, Витек, отмочил комедию. Теперь тебе не жить - предателей мы не прощаем. Правда, братаны? - посмотрел на союзников мужик с собранными в пучок волосами.
      - Правда.
      В мгновение ока на их накачанных руках заиграли мышцы и на свет появились блестящие ножи. Холодная сталь отражала начавшийся фейерверк. Синие, красные, желтые огни плясали по железу. Ножи были остры, как зубы акулы.
      "Троица" переглянулась, не зная, что делать.
      А мужланы с ножами приближались.
      Глава 10.  НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ЯНЫ.
      Отступать было некуда, бежать тоже. Мирек, Ваня, Яна и Витек сбились в кучку.
      Витек не слыл накачанным, заступиться за детей он не мог. Испуганные дети не могли заступиться за Витька. Замкнутый круг.
      - Подождите! - вернулся к музыкантше дар речи. - Неужели вы нас вот так возьмете и убьете? Здесь, на центральной площади города?!
      - Конечно. А что тут такого? - удивился туповатый Волосатый.
      - Ничего, если не считать того, что вы не успеете скрыться, как вас схватят доблестные стражи порядка.
      Мужланы остановились.
      - А девка умна, - произнес один из братков. - Не будем же мы их здесь мочить?
      - Будем, - это Волосатый выступил. - А, вообще, лучше замочить их на другой точке.
      - Где это? - занервничала Яна.
      - В одном месте, - удовлетворил он Янин интерес. - Братаны, у вас что-нибудь из снотворного найдется?
      - Не-а, - ответили братаны. - Но наркоты полно. Можно их накачать и перевезти без особых проблем.
      "Троица" ужаснулась:
      - Не надо! Не хотим мы наркотики принимать!
      - Мало ли, что вы хотите, - гаденько улыбнулся Волосатый и спохватился: - Вот еще - тратить на них товар. Так дойдут, на своих двоих, не переломятся.
      Пленных схватили под руки мужики. На одного человека пришлось по два братка. Делали все умело, так, что с виду и не поймешь, что ведут они людей насильно.
      Вырываться было бесполезно - в бок каждого упирался кончик ножа.
      - Одно неверное движение, и вы трупы, - предупредил всех Волосатый. Он, видимо, был самый главный.
      Окружающие веселились, пели, танцевали, взрывам хохота не было конца. И фейерверк что-то затягивался. Но он прекратился, вместе него интерес публики привлек факир - пожиратель огня. Он мастерски выпускал клубы пламени в сторону от людей. Аплодисменты ни на секунду не смолкали. Воздушные шарики то и дело взмывали в воздух, и летели ввысь, чтобы завтра или, в крайнем случае, послезавтра упасть где-нибудь в окрестностях.
      - Вы делаете мне больно, - пожаловалась Яна.
      - Потерпишь, - таков был ответ.
      Яна возмущенно надулась.
      Впереди показалась машина - "жигули" девятой модели. "Троицу" и Витька затолкали в машину и заперли снаружи дверь, а братки сели в другой автомобиль.
      Заскрипели тормоза и машины рванули в места.
      Дима сидел в доме Мирека и щелкал пультом от телевизора. По всем каналам показывали откровенную чушь, ничего, достойного внимания, Дмитрий не нашел. По одному каналу в сотый раз крутили мультики про обделенного умом Бивиса и про чуть более здравомыслящего Батт-хеда. Другая программа транслировала "шедевры" отечественной мультипликации о болезненно худой девушке Масяне и ее друге с тюремным именем Хрюнделе.