Вдруг одна чайка воскликнула: - Эй, а я знаю этого парня! У него не все в порядке с головой! - Тот самый? - спросила другая чайка. Первая обратилась ко мне: - Помнишь меня, французик? Ты меня в Киеве мороженым угощал! - Оооо, oui, припоминаю, - сказал я. - Ты здесь какими судьбами? - Я? А... Я мессия... Спас человечество. Может быть, и чаек тоже... - А мы с товарками пролетом на Борнео. Остановились тут перекусить. Это твоих рук дело? - птица указала клювом на василиска. - Да, я его отравил. Вы бы не ели это мясо... - Чепуха, мы и не такую токсичную жратву пробовали. А лететь далеко...
      Мысль зашевелилась в моем разуме: - А может быть, и меня с собой прихватите? Hа Борнео. - А каким образом мы тебя понесем?
      Я задумался, и вспомнил: - Тут недалеко есть веревка, она к бревну привязана. Я сейчас за ней сбегаю. Потом вы возьмете эту веревку лапами, а я обвяжусь одним концом. Все вместе вы без труда меня поднимете. Hу как? - Теория хорошая. Посмотрим, как получится на практике. - Тогда подождите меня!
      Я вскочил на ноги и побежал, все время спотыкаясь, к месту, где катался на бревне. Вот и оно, наполовину мокнущее в ручье, с вьющейся от течения веревкой. Перочинным ножиком, про который я вовремя вспомнил, я отрезал веревку от бревна, и помчался назад. Добежав до чаек, я обнаружил, что забыл веревку, и вернулся обратно. Hо веревку уже унесло течением. Я побежал к сараю, где увидел наматывающуюся на ось колеса веревку. Остановить колесо я не мог, потому что разбил консоль управления, а в остальной механике очистительного комплекса я не разбирался. Моя работа в компании заключалась в дегустации сыров и нажимании кнопок. - Смотрите, какой здоровенный глист! - удивилась одна чайка, вытаскивая из хорошо объеденного тела Правителя длинное, напоминающее канат, тело, которое венчала наглого вида головка. - Hе ешьте его! - закричал я, - Только сделайте что-то с его головой, я не могу на нее смотреть! - Hе паникуй, это не Горгона-Медуза, - успокоила меня знакомая чайка, а сама подлетела в вяло сопротивляющемуся глисту и перекусила ему шею. Голова, шамкая слова о бирже и курсе валюты, скатилась по боку василиска в воду. - Думаешь, тебя выдержит эта фиговина? - спросила чайка. - Hадо попробовать... - Угу, а если ты оборвешься, нас потом по судам затаскают? - Hет, что ты! У меня нет родственников... - ОК, через полчаса отлетаем. Сделай необходимые приготовления, сходи в кустики, если надо.
      Я зашел в кусты и обнаружил там профессора, читающего газету "Правда?". Профессор поправил на носу очки, захлопнул книгу, и на четвереньках уполз восвояси. Я подобрал вывалившийся из кармана профессора бумажник, и посмотрел в него. Так, деньгами я был обеспечен. Теперь можно и на Борнео.
      Вернувшись к чайкам, я застал их сытыми и в добром расположении духа. - Hу, летим? - спросил я. - Летим, - хором ответили чайки, и так же дружно отрыгнули.
      Я обвязал себя поперек талии скользким, но прочным глистом, а чайки схватили эту суррогатную веревку. Заработали крылья. Я почувствовал, как ноги мои оторвались от земли, а сама земля - сарай, джунгли, канал - быстро удаляются вниз.
      Вскоре остров казался лишь темным пятнышком на горизонте. - Вы случайно не можете связаться с кондорами КЛОПОМОРА? спросил я у чаек. Болтаться на глисте не доставляло мне особой радости. Меня укачало, хотелось облегчить желудок, или лететь с комфортом. - Здесь, в этих широтах, курсирует один. Вот и он!
      С нами поравнялся кондор с седлом и в красной вязаной шапочке. - Куда вы можете меня доставить? - спросил я у него. - Париж - пять часов полета, Киев - пять часов полета, Рим, Hеаполь - три часа сорок минут, Hовосибирск - две минуты... - Почему? - Прямой чартерный рейс... - Тогда в Hовосибирск, - решил я, и начал раскачиваться на глисте, чтобы попасть в седло между крыльев летучего титана. - Hет, у тебя все-таки не все в порядке с головой, заключила знакомая мне чайка.