Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ночь огня

ModernLib.Net / Сэмюэл Барбара / Ночь огня - Чтение (стр. 14)
Автор: Сэмюэл Барбара
Жанр:

 

 


      – Понятно, подождите, пожалуйста.
      – Конечно.
      Мужчины отошли немного и наклонились друг к другу. Лорд Элбери свободно сцепил руки за спиной, а его брат изящно жестикулировал одной рукой. Они были похожего телосложения, у обоих были длинные ноги и широкие плечи, Аннализа уловила сходство их скул и ртов красивой формы, разным был лишь цвет их кожи. Она улыбнулась. При виде их женщины должны падать в обморок.
      Наконец лорд Элбери кивнул, и они вернулись.
      – Скажите вашему кучеру, чтобы ехал за мной, – сказал темноволосый брат. – Я знаю женщину, которая может вам помочь.
      Он обратился к кучеру, назвал тому адрес и вернулся обратно к Аннализе.
      – Скажите ей, что вас прислал Гэбриел Сент-Ивз.
      – Благодарю вас! Вы тоже брат леди Кассандры? – поинтересовалась она, пока он не ушел.
      – Да. Как вы догадались?
      – Она рассказывала о вас.
      В его светло-зеленых глазах появилось любопытство.
      – Вы знакомы?
      – Она знакома с моим мужем. Вы знаете, они оба писатели.
      – Да, – ответил Гэбриел и слегка шевельнул бровью, – я знаю.
      За это мгновение Аннализа поняла все. Это было настолько очевидно, что она почувствовала себя полной дурой, потому что не распознала этого раньше. Кого мог любить Бэзил, кроме женщины, такой же страстной, как и он сам, которая любила слова и любила мир так же, как любит их он?
      Аннализа подавила эмоции, сдавившие ее грудь, и заставила себя улыбнуться:
      – Благодарю вас за помощь, сэр.
      В ответ он учтиво поклонился:
      – Рад вам помочь.
      Карета двинулась, и Аннализа откинулась на плюшевые подушки, пытаясь разобраться в своих чувствах. Что это? Предательство? Горе? А может, ревность?
      Нет, ничего подобного она не чувствовала. Это был страх. Непривычное, острое и ужасное чувство страха. Она-то представляла себе некое слабое создание, какую-нибудь итальянскую красавицу актрису, женщину, неравную Бэзилу по положению в обществе.
      Аннализа позволила кучеру отвезти себя по адресу, названному братом Кассандры, и внесла книгу в дом встретившей ее на пороге женщины средних лет, показавшейся ей слишком суровой. Когда Аннализа назвала имя Гэбриела, хозяйка заволновалась, ее желтоватые щеки слегка порозовели, и Аннализа не смогла сдержать улыбки.
      Они сидели в комнате, восполнявшей красоту, которой не хватало хозяйке, – ее основными цветами были ярко-красный и блестящий черный, дополненные кое-где медью и золотом. Это было очень чувственное место, а когда женщины начали читать и переводить стихи Бэзила, Аннализа поняла, что это превосходный фон для их занятия.
      Если у нее и оставались еще какие-то сомнения, была ли именно Кассандра той женщиной, которая владела сердцем Бэзила, то стихи развеяли ее сомнения. Каждое слово было насыщено красками этой женщины – красновато-коричневым, рыжим и золотым оттенками ее волос и белизной ее лица. И хотя ни в одной строчке не говорилось о плотских радостях и вообще не упоминались женщины, в стихах было столько страсти, что Аннализа почувствовала, как горят ее уши.
      – О Боже, – выдохнула переводчица, – все это так необычно!
      Аннализа кивнула:
      – Да, конечно.
      В тот же миг она почувствовала, как ее переполнила ничем не выразимая радость от того, что все встало на свои места.
      Да. Она любила их, они любили ее, они любили друг друга. Их жизни переплелись каким-то непостижимым образом. Аннализа не верила, что это простое совпадение. Существовала еще какая-то причина, и Аннализа должна была ее выяснить.
 
      В этот вечер Кассандра забыла про чувство вины и печали и наслаждалась обществом человека, который бесповоротно изменил ее жизнь. Они гуляли по Хартворду, поднимались на холмы, и пересекали зеленые луга с овцами и наконец остановились на вершине холма под древним дубом, о котором говорили, что он волшебный. Бэзил уперся в него ладонями и присвистнул от восторга.
      – Никогда не видел такого дерева!
      – Когда я была маленькой, то думала, что оно живое и я могу услышать, как оно говорит.
      – Прямо как кресло моего дедушки!
      – А что оно говорило?
      – Ой, не знаю, что-то теплое и нежное.
      Кассандра запрокинула голову и посмотрела вверх.
      Листва дуба была такой густой, что напоминала крышу, через которую пробивались лишь крошечные лучики солнца. Она опустилась на траву.
      – Я думала, что если когда-нибудь убегу из дома, то буду жить здесь.
      Бэзил тоже лег на траву лицом вверх. Его тело было далеко от нее, а голова настолько близко, что Кассандра чувствовала, как до ее уха дотрагиваются его локоны.
      – Ты хотела убежать?
      – Не особенно. Но в романах, которые я читала, побег напоминал увлекательное приключение.
      – А я хотел убежать вместе с цыганами и танцевать всю ночь.
      – Ты не написал стихов о цыганах, теперь тебе надо будет это сделать.
      – Мм…
      Кассандра знала, что Бэзил хочет спать так же сильно, как и она. Она закрыла глаза. Щебетали птицы, жужжали насекомые, она услышала раздавшийся издалека крик человека, который, наверное, работал на своем поле.
      Бэзил говорил о мгновениях. Эти мгновения просто восхитительны! Она запомнит, как они с Бэзилом лежали в траве, его волосы касались ее уха, а одно его присутствие давало ей ощущение уюта. Кассандра порывисто протянула руку, их пальцы соединились, и они почувствовали то, что осталось недосказанным.
      Не поднимая век, Кассандра представила себе сливы, а потом лишь их цвет. Бэзил провел большим пальцем по ее указательному пальцу. В ней всколыхнулось чувство любви, чистое, как утро, и каким-то образом приобрело оттенок сливы.
      – По-моему, – сказала Кассандра, не открывая глаз, – Боккаччо очень понравились бы такие денечки.
      Ответа не последовало, и Кассандра повернула голову, чтобы посмотреть, не заснул ли он. Бэзил не заснул. Его темные бархатистые глаза смотрели ей прямо в лицо. Они были спокойными, глубокими и полными любви.
      Они пошевелились одновременно – она поднялась на ноги с бьющимся сердцем, а он высвободил свою руку. Кассандра отряхнула юбки, давая ему тем самым еще немного времени. За каждым поворотом их ожидали опасность и соблазн. Чувствуя новую потерю, Кассандра отвернулась, стараясь найти слова, чтобы отослать его обратно ради его же блага. Она чувствовала за спиной его теплое дыхание, хотя он и не дотрагивался до нее. Когда Бэзил говорил, его дыхание касалось ее шеи.
      – Любимая, – нежно прошептал он ей. – Любимая любимая, моя единственная любовь.
      – Не продолжай.
      – Не могу, это самое правдивое из того, что можно сказать.
      – Это не делает тебе чести.
      – Значит, я больше не переживаю из-за нее так сильно.
      Кассандра отрицательно покачала головой:
      – Если бы это было правдой, я бы не любила тебя. А Бог свидетель, Бэзил, что я люблю тебя всем сердцем.
      – Какая обыденная фраза!
      – Она такая добрая, такая хорошая, такая… святая. А еще она красива, Бэзил, само совершенство. Как ты можешь разочаровывать ее?
      Он прямо взглянул ей в глаза.
      – Вчера вечером она поцеловала меня.
      – И?
      – Я почувствовал ее грудь и ее запах. Я делал все что мог, чтобы мне захотелось запустить пальцы в ее волосы и дотронуться до ее тела…
      – Мне не нужно таких подробностей.
      – Слушай, раз уж затеяла этот разговор. Аннализа красивая, добрая и… необыкновенная. Она мне нравится. Но, дотронувшись до нее, я почувствовал, что поцеловал сестру. Это испугало меня.
      – Так будет не всегда.
      – Наверное. Наверное, я смогу привыкнуть. Я хочу иметь детей. Я хочу делать то, что должен, и если бы ты не появилась тогда в моем мире, то все это было бы вполне терпимо. – Он покачал головой. – Но теперь это непереносимо, и я не знаю, как поступить, Кассандра. Я рассмотрел происходящее с разных сторон и вижу, что любое из решений означало бы беду для одного из нас.
      Он медленно пропустил траву сквозь пальцы.
      – Втроем мы затянуты в какую-то сеть. Я не могу оставить ее волкам, и мне невыносима мысль о том, что в моей жизни нет места для тебя.
      – Это я отправила ее к тебе, – неожиданно призналась Кассандра. – Я приходила к ней, чтобы убедить ее стать тебе настоящей женой. Я сказала, что ей не надо бояться, что ты будешь с ней нежным.
      – Ее не интересовал поцелуй.
      Бэзил взглянул на пятна золотого и зеленого света у них над головами и нахмурился:
      – Думаю, моя мать была права, когда волновалась за нее, и я не понимаю, почему Бог сотворил такой красавицей женщину, призванную служить ему.
      – Но разве не все мы – прекрасные творения Божьи?
      – Должны быть такими, но Аннализа была создана для того, чтобы доставлять удовольствие мужчинам, одному мужчине. Бог должен был знать об этом.
      – Наверное, Бог хотел преподать мужчинам урок: нужно прекратить наживаться на внешних данных женщин.
      Бэзил удивленно открыл рот. Кассандра не смогла сдержать улыбки.
      – Ты никогда не думал об этом, – сказала она.
      – Нет. Но ты, наверное, права. А если это так, то в чем состоит наш урок? Урок мне?
      – Не знаю, – ответила она, – но какой-то урок должен быть и для нас.
      – Я не религиозный человек. Я не люблю полагаться на уроки и судьбу.
      – Но все началось с тебя, – сказала Кассандра, напоминая ему то, что он сказал до этого, – а теперь нужно все тщательно обдумать.
      Бэзил смотрел, как свет отливает в волосах Кассандры красным и золотым, и пытался найти ответы. Урок состоял в том, что мир для Аннализы был потерян, что она хотела служить лишь Богу, поэтому Бэзил не мог защищать Божью собственность.
      – Не знаю, что и ответить. Может, ты была послана мне, чтобы сказать, что я могу сочинять гораздо лучше, чем сочинял? Вот мой урок. Но что можно сказать о тебе?
      Ее лицо просияло.
      – Я научилась быть свободной, Бэзил. Я узнала, что, помимо моих родственников, на свете существуют хорошие, добрые и честные мужчины. Я научилась тому, что красота существует и в мгновениях.
      Бэзил вздохнул.
      – Я узнала, что занятие любовью может быть прекрасным.
      – Хотел бы я, чтобы это было так, Кассандра.
      – Боюсь, что мы проведем наши жизни, переписываясь и вспоминая эти мгновения, пережитые вместе.
      Он сложил руки перед собой, чтобы не поддаться искушению и не дотронуться до нее.
      – У нас будут дети от других людей, мы научимся быть счастливыми, но часть нашей жизни всегда будет существовать отдельно. При мысли об этом я прихожу в уныние.
      – А может быть, это часть твоего урока – принимать данные мгновения.
      – Я усвоил этот урок.
      Внезапно посерьезнев, Кассандра шагнула вперед.
      – В основном я не очень высокого мнения о мужчинах, мне не нужен муж, – над бровью у нее появилась легкая складка, – но мне бы тоже хотелось иметь детей. Пообещай написать мне о своих.
      – Значит, это конец? Я вернусь в Италию с Аннализой, заведу с ней детей и буду писать тебе летними ночами?
      – Думаю, мы оба знаем, что другого ответа не существует.
 
      В тот час, когда день начал клониться к вечеру, Кассандра стояла с ним возле его лошади. Помня о том, что чересчур любопытные сестры могут наблюдать за ними из окон, Кассандра все время держала руки сцепленными за спиной. При расставании губы Бэзила исказились от страдания. Ей хотелось лишь одного – зайти в дом, лечь с ним в постель и лежать там всю ночь, занимаясь любовью, поглощая пищу и болтая.
      – Тебе пора, – сказала она, отступая назад. – В темноте дорога небезопасна.
      – Кассандра, я не знаю, смогу ли…
      – Ничего не говори, мы оба знаем, что должны это сделать.
      Он нахмурился:
      – Что у меня останется ценного, если я потеряю тебя? Ничего!
      – Я не буду значить для тебя ничего, если ты утратишь честь, – терпеливо объяснила она. – Мы уже достаточно долго обсуждали это, любимый.
      Бэзил кивнул, но Кассандра с тревогой заметила, что не убедила его.
      – Навести меня в Лондоне до отъезда, – пригласила она. – Приводи с собой Аннализу, у нас будет прощальный обед.
      Бэзил вздохнул и печально поднял брови:
      – Как можем мы оба заботиться о женщине, которая разделяет нас?
      Кассандра улыбнулась, согласная с его иронией.
      – Поезжай, она будет волноваться, если ты задержишься.
      Наконец Бэзил сел на лошадь, махнул рукой и поскакал по дороге. Кассандра смотрела ему вслед, вздыхая и чувствуя тоску и одновременно радость от тех часов, которые они провели вместе. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, потом повернулась к дому. На пороге стояла фигура, позолоченная солнцем. Это была ее сестра Феба, она опиралась на трость, ее светло-коричневые волосы были щедро расписаны золотом солнца.
      Кассандра не захотела отвлекаться от своих чувств, и, будь это какая-нибудь другая из сестер, она прошла бы мимо нее в дом, не говоря ни слова. Но Феба всегда была не такой, как все. Она больше остальных походила на отца, и не только внешне. Она понимала людей так же глубоко и была такой же доброй, как и он. Пройти мимо нее было невозможно.
      Кассандре было больно видеть морщины вокруг рта Фебы, когда та стояла, опираясь на палку и прижимая руку к пояснице. Она упала с лошади и довольно опасно сломала ногу, которая все еще болела, хотя врачи и говорили, что все со временем пройдет. Гораздо серьезнее было то, что у нее болела спина; Кассандра подозревала, что эти боли были постоянными. Она не могла ни стоять, ни сидеть подолгу, но говорила, что ей помогают прогулки, а поэтому бродила по окрестным полям, опираясь на палку, в окружении собак, когда боль особенно одолевала ее.
      – Ты собираешься на прогулку? – поинтересовалась Кассандра.
      – Да, мне не хотелось мешать тебе расставаться с твоим поэтом.
      Она улыбнулась, и Кассандра увидела, как отец подмигнул ей.
      – Какой переполох! Я чуть не упала в обморок. Офелия все еще ищет нюхательную соль.
      Кассандра хихикнула, благодаря тем самым за тонкую иронию.
      – Офелия падает в обморок от чего угодно, а вот ты ни разу не падала в обморок за всю твою жизнь. – Она махнула рукой в сторону поля: – Тебе составить компанию?
      – Если хочешь.
      Феба спустилась по лестнице, опираясь на локоть Кассандры, и отпустила ее, когда уже стояла на земле.
      – Когда вы с Адрианой уезжаете?
      – Ну да, конечно, ты же ничего не слышала. – Она радостно улыбнулась. – Сегодня после обеда мы получили письмо от Леандера. Он возвращается домой, поэтому я не поеду в Ирландию.
      Леандер и Феба очень дружили в детстве и часто писали друг другу длинные письма.
      – Феба, но это же замечательно! Когда он приедет?
      – Не знаю.
      Спину сестры свела судорога, и, хотя она старалась сохранить свое обычное выражение лица, Кассандра почувствовала, как вдруг напряглось ее тело. Когда судорога прошла, Феба перевела дух.
      – Он говорит, что знает, как лечить эту болезнь и что научился этому в Индии.
      Они дружно расхохотались – у Леандера вечно появлялись какие-то идеи.
      – Это будет похоже на взрыв.
      – Да.
      Феба посмотрела на Кассандру:
      – Так ты хочешь поговорить об этом красавце поэте который явно без ума от тебя?
      Кассандра взглянула на дорогу и почувствовала угрызения совести.
      – Мне нужно выйти замуж, – произнесла она вслух понимая, насколько это правильно, только тогда, когда эти слова уже слетели с ее губ.
      – За твоего поэта?
      – За Роберта Уиклоу. Если я этого не сделаю, Бэзил откажется от всего, что ему так дорого, возненавидит себя, потом меня, и мы будем еще несчастнее, чем сейчас.
      Феба прикоснулась к ее руке:
      – Ясно.
      – Ты испытаешь большое потрясение, если узнаешь что именно произошло между нами, – с вызовом произнесла Кассандра.
      – Да? – последовало в ответ. – Ты хочешь, чтобы я испытала потрясение?
      Кассандра улыбнулась, поняв, что ее поймали на слове.
      – Единственный раз в жизни я отвечу «нет» Я хочу, чтобы все было по-честному, чтобы мы могли просто обнимать друг друга и любить всем сердцем. Но это невозможно, поэтому моя честь требует, чтобы я отпустила его.
      – Значит, ты решила выйти замуж?
      – Да.
      – Но честно ли это по отношению к тому человеку, за которого ты собираешься выйти?
      Кассандра вспомнила о том, что говорил ей Роберт, и пожала плечами:
      – Я скажу ему правду и предоставлю возможность решить, примет ли он мои условия сделки.
      Феба помолчала.
      – А ты сможешь быть верной женой?
      Кассандра взяла ее руку.
      – Смогу.
      – Тогда это очень… разумное решение, Кассандра. Надеюсь, это сделает тебя счастливой.
      Ответом ей была горькая улыбка.
      – Мое счастье исчезнет вместе с Бэзилом.
      – Никогда не думала, что увижу тебя когда-нибудь влюбленной.
      – Я тоже, – последовал тихий ответ.

Глава 20

      Кассандра вернулась в Лондон всего лишь на полчаса позже Бэзила и немедленно послала к Роберту слугу с запиской. Она приняла ванну, переоделась, и к тому моменту, когда прибыл Роберт, совершенно растерянный и сгорающий от любопытства, к ней вернулось самообладание.
      – Что случилось, Кассандра? Я пришел, как только смог. Вы хорошо себя чувствуете?
      – Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала она. – Не хотите ли портвейна или чаю?
      – В это время дня лучше пить портвейн.
      Его присутствие не поколебало ее намерения, скорее наоборот.
      Он был высоким и красивым на английский манер. Она любила его общество и его противоречивый юмор. Поначалу ей будет немного неловко делить с ним ложе, но он не будет жесток, в этом Кассандра была уверена. Она села напротив него и сложила руки на коленях.
      – У меня к вам предложение, – сказала она и рассмеялась: – Мне так неловко, я просто скажу все сразу.
      Он кивнул, все еще ничего не понимая.
      – Недавно вы говорили, что надеетесь, что я, может быть… – Это оказалось труднее, чем она думала. Это было просто ужасно. – Что у вас ко мне чувства!
      Его глаза сверкнули.
      – Я открыл вам свое сердце и попросил вас подумать о браке.
      Он попробовал портвейн, с осторожностью поглядывая на нее.
      – Могу ли я надеяться, что вы размышляли над моим предложением?
      – Еще вы сказали, что не требуете от меня объяснения в любви. Вы именно это имели в виду?
      – У вас какие-то неприятности?
      Она рассмеялась:
      – Не того рода, что вы думаете. Мне грозят неприятности, и я стремилась их избежать.
      – Понимаю, – Роберт осторожно поставил бокал на стол, – это связано с поэтом?
      Кассандра уставилась на него с откровенным изумлением:
      – Да, как вы узнали?
      – Он смотрит на вас так, будто сейчас сгорит, но вас выдало то, как вы с ним разговаривали. Вы любите его.
      – Да, – тихо призналась Кассандра, – и я предчувствую, что все закончится трагедией, если это не остановить. Он благородный человек. Если мы с вами поженимся, он вернется в Италию со своей женой, и все мы будем в безопасности.
      – А вы будете привязаны к человеку, которого вы не любите.
      Кассандра заволновалась.
      – Кажется, с моей стороны было наивным полагать, что вы найдете это привлекательным. – Она покачала головой. – Простите меня.
      – Вы неправильно поняли меня, миледи. Я имел в виду то, что сказал, а именно: что не потребую от вас признания. Для брака между нами было бы достаточно уважения друг к другу. Но я довольно консервативен, чтобы требовать настоящей преданности. Вы больше не увидите его.
      – Конечно, я не хочу его видеть.
      – Я буду настаивать на том, чтобы это был настоящий брак. Ты будешь спать в моей постели.
      Кассандра мягко улыбнулась:
      – Это будет нетрудно.
      Ответ ему понравился, Роберт опустил глаза, как будто для того, чтобы скрыть удовольствие.
      – Возможно ли, что у тебя будет ребенок от любовника?
      – Нет.
      – Хорошо, я принял бы его как своего, но нас могла бы выдать его внешность.
      Благослови его Бог!
      – Так ты согласен?
      На его губах появилась улыбка.
      – Кассандра, меня мучили сны о тебе с того мгновения, как я впервые тебя увидел. Ради того, чтобы провести с тобой хотя бы одну ночь, я спрыгнул бы с лондонского моста.
      Кассандра заморгала:
      – Я не… что… я…
      – Я шокировал тебя.
      Она рассмеялась, приложив руки к разгоряченным щекам:
      – Немного, но это к лучшему. Я не хочу, чтобы сделка была односторонней.
      – Думаю, я выиграю в любом случае.
      У Кассандры кружилась голова от чувства благодарности, она решила, что у него никогда не должно появиться повода думать по-другому. Она встала и уверенно протянула руку:
      – Тогда, сэр, вы будете лежать в моей постели уже сегодня.
      Его глаза горели, когда он вставал.
      – Честный человек настаивал бы на том, чтобы подождать.
      Она улыбнулась очень медленно и подняла одну бровь. Он взял ее руку, поцеловал и отпустил.
      – О нет, – с сожалением произнес он. – Я подожду.
      Он нежно провел руками по ее лицу. Кассандра удивилась, что они слегка дрожали.
      – Сегодня я прошу только поцелуй.
      Она с радостью позволила ему поцеловать себя. Это был ни поцелуй Бэзила, ни поцелуй ее мужа. Поцелуй был глубоким и искусным, со временем он бы ей понравился. Этого будет достаточно.
      Жизнь – это то, чего человек добивается.
 
      Аннализа верила в знамения. Они руководили всей ее жизнью, а сейчас она усердно молилась о том, чтобы получить ответ, как разрешить возникшую перед ними проблему. В первую очередь провинилась она сама, побоявшись поговорить с отцом.
      Мир мало ценил видения, молитвы и знамения, но Аннализа знала, что они существовали и были важным средством общения. Она помнила видение, которое явилось ей, когда она была маленькой девочкой, так же ясно, как будто это произошло сегодня утром. Она стояла на коленях в саду и клала цветы к ногам Девы Марии, когда все озарилось мягким желтым светом. Ослепленная им, Аннализа подняла голову и увидела женщину необыкновенной красоты, сидевшую на камне рядом с ней. Она совсем не походила на привидение – Аннализа помнила, что детали ее одежды были такими же реальными и прочными, как кольца на ее собственных руках. На маленьких загорелых ногах женщины были кожаные сандалии, ее пояс был искусно сплетен из конопли, на одном пальце поблескивало серебряное кольцо. Ее распущенные темные волосы были длиной до бедер, ветер шевелил их кончики так же, как и кончики волос Аннализы. Женщина улыбнулась самой мягкой, самой доброжелательной улыбкой из тех, что видела Аннализа, и спросила ее, знает ли она, кто находится перед ней.
      Аннализа знала. Это была Богоматерь, Дева Мария. Все эти имена показались ей слишком ничтожны, чтобы заключать в себе мудрость, силу и радость, исходившие от нее, поэтому она стала просто Богоматерью.
      Богоматерь сказала, что на Аннализу возложена особая миссия. На ее пути будут испытания и искушения, ей надо быть очень сильной и благочестивой, но если она останется верна своему призванию, то послужит великой цели. Для начала Аннализа должна была поехать в монастырь Святой Екатерины, находящийся на Корсике. Аннализа плакала от радости – подумать только: стать монахиней!
      Когда она натолкнулась на сопротивление родственников, Богоматерь сделала так, что из ее ладоней пошла кровь – прямо перед деревенским священником, который, увидев это, сказал, что она должна поехать в монастырь, чтобы получить там образование.
      Богоматерь так много сделала для Аннализы, а чем ответила ей недостойная? Струсила как ребенок, когда увидела, что отец недоволен этим.
      Быстро шагая по оживленной улице, Аннализа спрашивала свое сердце, было ли правдой то, что она видела. Многие думали, что она сумасшедшая, но это было не так. Она не придумала это видение, для этого оно было слишком детальным. Нет, даже спустя все эти годы Аннализа верила в реальность случившегося. На ящике у края тротуара стоял какой-то мужчина и выкрикивал что-то, чего Аннализа не понимала, но ее внимание привлекла сила, с которой он это делал, отвлекая ее от собственных размышлений. Она остановилась, раздумывая, что могло так рассердить его.
      Женщина с тугим пучком волос на затылке сунула Аннализе лист бумаги. Та отрицательно мотнула головой в знак протеста – она все равно не смогла бы прочесть, что там написано, – но женщина быстро удалилась, было видно, как вздымается над плечами ее шляпка. Аннализа рассеянно взглянула на листок. Там были какие-то английские слова, потом, к ее радости, цифры, написанные таким образом, что она поняла их, – конечно, это были номера стихов в Библии.
      Знамение!
      Она устремилась домой, крепко сжимая листок бумаги.
      Евангелие от Иоанна (15:13).
 
      Бэзил волновался, у него все валилось из рук. Он знал, что должен продумывать возвращение в Италию, но никак не мог решиться на это. Он не мог лишить себя надежды увидеть Кассандру, нет, не только увидеть, дотронуться до нее, поцеловать ее еще раз. Это глупое желание удерживало его в Лондоне. Он надеялся, что она появится в парках, на каком-нибудь рауте, балу или обеде. Он не решился посещать ее салоны, хотя и испытывал мучительный соблазн.
      Все эти дни Аннализа казалась ему такой же странной и отдалившейся. Он мог подойти к ней и увидеть, что она нахмурилась и смотрит в окно, как будто встревоженная неприятной мыслью, но, сколько бы он ни спрашивал, она лишь нежно улыбалась и уклонялась от ответов. Еще он заметил, как она мало ест.
      Однажды вечером Бэзил принял приглашение в оперу, чтобы доставить ей удовольствие. Аннализа любила музыку и ценила ее красоту, опера исполнялась на итальянском языке, и это тоже должно было ей понравиться. Повинуясь условностям, она надела платье, которое он заказал для нее, позволила служанке уложить волосы и даже украсить свою шею рядом изящных сапфиров, горевших на ее великолепной коже.
      – Сегодня ты очень красива, дорогая, – сказал Бэзил, хотя и был обеспокоен тем, что ее лицо и плечи заметно похудели.
      Платье уже не так облегало ее грудь, как раньше. Он нахмурился:
      – Ты вообще-то ешь, Аннализа?
      Она махнула рукой:
      – Конечно.
      Аннализа провела по платью щеткой.
      – Я рада, что тебе нравится. Я хотела, чтобы ты гордился тем, что нас увидят вместе.
      Он положил ее маленькую руку на свой локоть.
      – Даже если бы ты надела самые старые лохмотья, я все равно гордился бы тобой, Аннализа.
      Внезапно что-то изменилось в ее лице. Печаль и рассеянность исчезли, необыкновенно синие глаза засверкали.
      – А что, я могу!
      Ничего не понимая, он повел ее к ожидавшей их карете.
      Казалось, в опере Аннализа воспрянула духом, она наклонилась вперед, поглощенная драмой, разыгрывавшейся на сцене. Бэзил не испытывал этого, он поймал себя на том, что все время ищет голову с волосами цвета пламени, старается услышать знакомый громкий смех.
      Наконец он нашел ее – Кассандра уютно устроилась в ложе рядом с человеком, знакомым Бэзилу по салону, – высоким англичанином, обладавшим странным чувством юмора. Тот наклонился к своей спутнице.
      – Кто это там, с леди Кассандрой? – спросил Бэзил у их соседа по ложе.
      – Это Роберт Уиклоу. Они только что объявили о своей помолвке. Прекрасная пара, не правда ли? Конечно, он всего лишь торговец, но у нее ничего нет, кроме красоты, – ответил тот.
      Бэзил услышал лишь слово «помолвка». Он издал тихий стон, но тут же заставил себя успокоиться и кивнул с небрежной улыбкой:
      – Замечательно!
      Но Аннализа почувствовала его беспокойство и, проследив направление его взгляда, увидела Кассандру и ее жениха. На мгновение лицо Аннализы стало отрешенным, почти прозрачным.
      – Об этом следует написать поэму, – сказала она Бэзилу, – посмотри, как она светится в темноте.
      Бэзил испуганно взглянул на жену, но она лишь простодушно подняла на него свои огромные синие глаза. Он вспомнил, как Аннализа ему говорила, что ее единственная загадка состоит в том, что она является именно тем, кем кажется.
      – Она тебе понравилась? – спросил он.
      – Да, Кассандра кажется очень сильной и чуждой условностей, правда? Но в то же самое время она очень мягкая и добрая. Думаю, она не была счастлива, ну если только иногда.
      Бэзил кивнул и заставил себя улыбнуться:
      – Какая мудрость в таком юном возрасте! Этот мужчина – ее жених, – добавил он неожиданно для себя.
      – Что?
      – Да, Джеймс только что сказал мне, что они собираются пожениться.
      – Нет! – Аннализа встала. – Не думаю.
      Он встревоженно взял ее за руку:
      – Куда ты?
      Она улыбнулась странной мудрой улыбкой и освободилась от его пальцев.
      – Всего лишь попудрить нос, сэр, не волнуйтесь.
      Она шлепнула его по руке веером, как это делали женщины гораздо старше ее, и покинула ложу, шурша юбками. Бэзил заставил себя смотреть только на сцену, но он все же следил за Кассандрой уголком глаза. Его снедало чувство вины за то, что Аннализа увядала у него на глазах, а он не мог заставить себя вернуться в Италию, вины за то, что он так ужасно вел себя.
      А теперь свобода, которую он подарил Кассандре вместе с любовью, будет потеряна из-за его эгоизма. Чтобы быть уверенной, что он не совершит никакого опрометчивого поступка, чтобы потом всю жизнь ненавидеть себя за это, Кассандра хочет променять свою свободу на брак.
      Он должен остановить ее.
 
      Аннализа тихонько двигалась при свете факелов, освещавших коридор за ложами. Она истово молилась о руководстве, замедляя шаги у каждого входа в ложу, задернутого занавеской и казавшегося ей тем, который она искала, пока что-то не заставило ее остановиться. Немного отодвинув занавеску с одной стороны, она заглянула внутрь и увидела сияние волос Кассандры.
      – Сэр, – прошептала она, – на минутку, пожалуйста.
      Англичанин испуганно оглянулся. Кассандра повернулась и, увидев Аннализу, широко раскрыла глаза от удивления. Опасаясь, что Бэзил догадается, для чего она здесь, Аннализа нахмурилась и махнула Кассандре, чтобы та отвернулась. Мужчина смущенно встал и вышел в коридор.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16