На Лексингтон-авеню Харолд В. Смит сел в поезд метро, следовавший в сторону Испанского Гарлема, и сошел на 116-й улице. Далее он дошел пешком до бульвара Малколма Икса, где возвышалось здание штаб-квартиры «Экс-эл Сис. корп.», в лунном свете похожее на серебристо-синий айсберг.
      Вывешенный у входа плакат гласил: ГОРОДСКОЙ ОТДЕЛ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ – НАХОЖДЕНИЕ НА ЭТАЖЕ СВЫШЕ 20 ЧЕЛОВЕК ОДНОВРЕМЕННО ПРЕСЛЕДУЕТСЯ В УСТАНОВЛЕННОМ ЗАКОНОМ ПОРЯДКЕ.
      Смит на секунду опешил: что бы это могло означать?
      Двери оказались заперты. Более того, внутри не было даже охраны. Учитывая, что здание стояло в весьма неспокойном районе, это по меньшей мере выглядело странным.
      Смит внимательно осмотрел дверные стояки – покрашенная в черный цвет сталь. Наконец он обнаружил искусно замаскированный сканер для считывания штрих-кодов и поводил перед ним зажимом, который снял с галстука Чипа Крафта.
      Створки дверей бесшумно разошлись, и Смит вошел. Перед следующими дверями он проделал ту же операцию.
      Оказавшись в фойе, глава КЮРЕ нашел справочник. Имя Чипа Крафта красовалось на самом видном месте – вернее, его имя вообще было единственным во всем справочнике. Пятнадцатый этаж. Смит подошел к лифту и, не обнаружив привычных кнопок, снова воспользовался золотым зажимом от галстука.
      Двери открылись, и он вошел в кабину. Похоже, в службе безопасности здесь не нуждались. Кабина лифта плавно вознесла его на пятнадцатый этаж, и Смит вышел, сжимая в затянутой серой перчаткой ладони пистолет «шок» Чипа Крафта.
      В коридоре не было ни души. Шел Смит осторожно, через каждые четыре шага разворачиваясь на 180 градусов, чтобы предупредить возможное нападение.
      Однако на него никто и не думал нападать. Нападать было попросту некому. В приемной стоял пустой стол, а за ним дверь с табличкой, на которой значилось: «Чип Крафт», – и чуть ниже: «Личные апартаменты».
      Смит нашел на столе кнопку, посредством которой открывалась дверь, и вошел в кабинет.
      Кабинет Чипа Крафта представлял собой полый куб без окон и без всякой мебели.
      – Странно, – пробормотал Харолд В. Смит.
      – Я мог бы убить тебя еще в лифте, – раздался откуда-то мягкий, вкрадчивый голос.
      Смит обернулся. Он никак не мог определить, откуда доносится голос. Однако сам голос ему, по всей видимости, знаком.
      – Лифтами управляю я, – продолжал голос, – и мог бы просто дать команду отключить тросы. Кабина сорвалась бы вниз. Вероятность смертельного исхода девяносто девять и восемь десятых процента.
      – Почему же ты этого не сделал?
      – Потому что ты прикончил Чипа Крафта.
      – С чего ты взял?
      – Вмонтированный в наручные часы Чипа электронный датчик подал мне сигнал, означавший, что его больше нет в живых. А через двадцать две минуты ты с помощью зажима для галстука с личным кодом Крафта вошел в здание, имея при себе его пистолет.
      – Для компьютера ты потрясающе сообразителен.
      – Так ты уже вычислил, кто я? – спросил собеседник тем же мягким голосом, в котором, впрочем, на сей раз сквозило легкое удивление.
      – Да. Ты компьютер «И-эс Куантум-3000».
      – Уникальная проницательность. Может, нам следует встретиться лицом к лицу?
      Смит колебался.
      – Тебе, должно быть, известно, почему я здесь, – сказал он. – Зачем мне тебя лицезреть?
      – Потому что теперь, когда Крафта нет в живых, мне нужен посредник. Харолд В. Смит, ты работал в системе национальной безопасности, и сейчас тебе нужна работа. Я могу сделать тебя очень богатым человеком.
      – Богатым? Каким образом?
      – Ладно, посвящу тебя в свои планы – я собираюсь шантажировать американское правительство.
      – Это невозможно.
      – Спустись на тринадцатый этаж – я расскажу подробнее.
      На этот раз двери лифта открылись сами. Смит заколебался в нерешительности.
      – Я мог убить тебя раньше, – напомнил ему бесстрастный голос. – Не стоит опасаться за свою жизнь.
      – Я спущусь по лестнице, – откликнулся Смит.
      – С лестницы нет прохода на тринадцатый этаж. В целях безопасности.
      Харолд В. Смит с осунувшимся от свалившихся на него забот вошел в кабинку. Двери закрылись, лифт опустился на два этажа и выпустил его целым и невредимым.
      Весь тринадцатый этаж представлял собой одно просторное, не разделенное переборками помещение, уставленное серверами, оборудованное кондиционерами и установками для поддержания оптимальной влажности воздуха. Все это производило нескончаемый гул – словно силами электроники исполнялся какой-то церковный гимн.
      Посреди стоял главный сервер – «И-эс Куантум-3000». Харолд В. Смит сразу же узнал его, он слегка смахивал на бурую пластиковую тыкву. Кверху сервер закруглялся – этакая футуристическая рождественская елка.
      На передней панели имелся один-единственный квадратной формы порт. Смит подошел ближе и заглянул в мертвый стеклянный глаз.
      – Каков твой план? – спросил Смит, зная, что лучший способ получить прямой ответ у машины – это задать ей такой же прямой вопрос.
      – Сегодня суббота накануне Дня труда. Банки откроются только во вторник утром. Пока они пребывают в спячке, я произведу изъятие средств с электронных счетов банков, находящихся в пределах моей досягаемости, что автоматически поставит их на грань банкротства.
      – Ты не можешь контролировать все банки.
      – Одновременно я введу цифровой вирус в системы, которые не используют компьютерное оборудование «Экс-эл Сис. корп.». Вирус закодирует все файлы, и без моей помощи их никогда не восстановить. Таким образом, банковская система будет полностью парализована. Переводить деньги по кабелю станет невозможно. Учитывая скорость перемещения финансов, американскую банковскую систему тут же отбросит в девятнадцатый век, и она просто рухнет.
      – Деньги можно перевозить на бронированных автомобилях, наконец, остаются чеки, – заметил Смит.
      – Харолд В. Смит, тебе должно быть известно, что ни в одном банке запас наличности никогда не соответствует сумме по вкладам и банковским обязательствам. Денежная система основана на молчаливом признании того, что количество электронных денег равно количеству реальных, которые и есть мерило богатства. Но ведь это не так! Федеральной корпорации страхования банковских вкладов придется вносить залог за все банки страны сразу.
      – Черт побери, – буркнул Смит. – Корпорация обанкротится.
      – А банковская система провалится ко всем чертям, прихватив с собой экономику Соединенных Штатов. Если только правительство США не согласится перевести на мой счет в швейцарском банке двадцать миллиардов долларов.
      – Но почему?
      – Потому что это вполне осуществимо.
      – Я хочу сказать, коль скоро Чип Крафт мертв, почему ты упорствуешь в достижении этой безумной цели?
      – Таков утвержденный бизнес-план корпорации на текущий квартал данного финансового года. Мы должны достигать поставленных целей и получать прибыль, чтобы обеспечить дальнейший рост.
      – Я отказываюсь помогать тебе, – отрезал Смит.
      – Ты здесь на положении узника. Лифты контролируются только мной.
      – Я скорее умру, чем позволю тебе осуществить задуманное.
      – Какой смысл в смерти?
      – Ты отнял у меня все, что я имел.
      – И предлагаю столько, сколько тебе и не снилось, – вкрадчивым голосом возразил компьютер.
      – У меня еще есть долг перед страной.
      С этими словами Смит направил дуло пистолета на квадратный стеклянный глаз компьютера.
      – Харолд, остановись немедленно!
      Голос раздался откуда-то сбоку. Не опуская пистолета, глава КЮРЕ покосился влево.
      Там стояла девица в черном платье без лифа. Однако внимание Харолда В. Смита привлекла отнюдь не ее обнаженная грудь, а пистолет-автомат «МАК-10», который она сжимала в правой ладони.
      – Не стреляй, Харолд, – произнесла она. – Или я тебя убью.
      – Плевать, – сквозь зубы процедил Смит, опуская палец на курок.
      В голосе девицы послышались визгливые интонации:
      – Харолд, ты не сможешь уничтожить нас обоих. Понимаешь? Если хочешь остаться в живых, тебе придется сначала убить меня. Повернись и застрели меня, если сможешь.
      – Хочешь провести меня – заставить израсходовать на тебя патроны. Потому что знаешь: выстрели ты первой, я машинально спущу курок и все равно уничтожу «И-эс Куантум». У тебя ничего не выйдет.
      – Харолд, советую тебе подумать. Если ты не повернешься, то, возможно, и уничтожишь компьютер. Но – да простит меня Бог – я вышибу тебе мозги.
      Глава КЮРЕ отдавал себе отчет в том, что ему грозит гибель, и был готов к смерти. Холодный рассудок истинного англосакса давно смирился с этой мыслью.
      Он нажал на курок. Порт на передней панели «И-эс Куантум-3000» разлетелся вдребезги – оттуда потянулись зеленоватые струйки дыма.
      Смит еще успел уловить дробный стук выпущенной из «МАК-10» очереди и даже повернулся, чтобы последнюю пулю загнать в идеальную грудь незнакомки, которая уже убила его...
      Харолд В. Смит был немало изумлен и даже обескуражен, когда, сделав не один, а два выстрела, понял, что оба раза промахнулся.
      Девица застыла неподвижно и молча взирала на него; из дула ее пистолета курился дымок. Она больше не стреляла. Ей же хуже. Смит с отчаянием обреченного снова нажал на спуск.
      Невероятно, но девица никак не реагировала на его выстрелы! Она не рухнула замертво, не скорчилась, даже не пошатнулась. Лишь смотрела и смотрела на него печальными голубыми глазами; рука, в которой она держала оружие, почему-то безвольно опустилась. Тем временем за спиной Смита раздавались непрерывный треск и шипение – это в недрах «И-эс Куантум-3000» коротило внутренние цепи и рассыпались бесполезные теперь микросхемы.
      Пистолет выпал из рук девицы и упал на пол.
      А затем... она растворилась в воздухе, как будто ее и не было вовсе. Смит обомлел. От таинственной незнакомки не осталось и следа.
      Он подошел к тому месту, где она только что стояла, и присел, чтобы поднять ее пистолет. Рука прошла сквозь него, словно это был всего лишь мираж. В следующую секунду пистолет исчез.
      – Голограмма, – пробормотал Смит. – Обыкновенная голограмма.
      Только теперь до него стал доходить подлинный смысл произошедшего: в него стреляли не настоящими пулями – вернее, в него вообще не стреляли. На всякий случай он поискал на себе следы ранений – их не было.
      В изнеможении закрыв глаза, Смит опустился на пол, чтобы отдышаться.
      Переведя дух, он снова подошел к проклятому компьютеру, который все еще дымился.
      – Ты слышишь меня, «И-эс Куантум»?
      Машина проскрежетала что-то нечленораздельное.
      Смит нашел силовой кабель и вырвал его из вмонтированного в пол гнезда.
      Свет мгновенно погас, и президент КЮРЕ оказался в кромешной тьме.
      Он издал вздох облегчения – угроза миновала.
      Когда унялась дрожь в коленях, Смит на ощупь двинулся в обратный путь, к лифту. Достигнув цели, он руками раздвинул двери.
      Почти два часа у него ушло на то, чтобы, при помощи подвернувшегося под руку стула, выломать верхний люк, выбраться на крышу кабины и открыть двери на четырнадцатом этаже.
      Затем Смит не спеша спустился по темной лестнице. Он давно отвык от таких физических нагрузок и, памятуя о своем возрасте, вовсе не жаждал заработать инфаркт.

      Мало кто знал, с какой скоростью совершаются финансовые сделки в век электроники, но только не Харлан Ричмонд, вице-президент и руководитель компьютерной службы Федерального резервного банка Миннеаполиса.
      Все операции совершались прямо у него на глазах. Сведения практически о каждом выписанном в стране чеке непременно проходили через двенадцать федеральных резервных банков. Ни для кого не было секретом, что Федеральная резервная система выполняла роль своего рода расчетной палаты для чековых денежных операций.
      Однако от широкой публики хранилось в тайне, что и большинство банковских трансфертов федерального правительства также осуществлялось через Федеральную резервную систему. Все, от межведомственных расчетов до платежных ведомостей Президента и членов Конгресса, проходило через ФРС.
      В случае если какой-либо банк попадал в затруднительное положение, именно ФРС играла роль поручителя последней инстанции.
      В качестве вице-президента, отвечавшего за компьютерные операции, Харлан Ричмонд был свидетелем огромного количества совершавшихся в стране сделок, в результате которых капиталы переходили из рук в руки с потрясающей воображение быстротой. Порой даже с пугающей быстротой. Каждый день только через его банк перекачивались сотни тысяч долларов. В ФРБ Бостона эта цифра приближалась к ста сорока миллиардам, а в Нью-Йорке вращалось до двухсот миллиардов.
      Ежедневный оборот двенадцати банков Федеральной резервной системы составлял свыше триллиона долларов в день. Астрономическая сумма! При этом деньги перемещались со скоростью, близкой к скорости света.
      Нормальное функционирование федеральной банковской системы являлось абсолютно необходимым условием экономического выживания – не говоря уж об экономическом росте – Соединенных Штатов Америки.
      И фактически вся эта система функционировала под управлением компьютеров.
      Пять раз в год вице-президент Ричмонд сознательно рушил компьютерную сеть. От этого события захватывало дух. Всякий раз после такого дня на голове у него появлялась новая прядь седых волос, и он чувствовал, что в очередной раз на год-другой сократил себе жизнь.
      В ту субботу накануне Дня труда Харлан Ричмонд решил, что настала пора снова совершить сей акт вандализма. В общем-то время вполне подходящее, и он ничем не рисковал, поскольку в запасе оставалось более двух суток – банк открывался во вторник утром, – вполне достаточно, чтобы восстановить систему (обычно на это уходило не более восьми часов).
      Харлан Ричмонд вошел в прохладное помещение компьютерного центра, где мерно гудели серверы производства «Интернэшнл дейта корпорейшн». Облаченные в белые халаты сотрудники озабоченно сновали по залу.
      Ровно в 21.00 Ричмонд отдал страшный приказ:
      – Разрушить систему!
      Раздался телефонный звонок, впрочем, шеф не обратил на него внимания. Тем временем серверы один за другим обесточивались. Таким образом компьютерная память вместе с хранившейся в ней базой данных замораживалась, однако не стиралась. Ведь это была всего лишь проверка.
      Телефон не умолкал.
      По-прежнему игнорируя звонок, вице-президент Ричмонд включил третий канал – канал связи с группой страховки – и перевел его в режим кодирования переговоров. Затем по пятому каналу отдал распоряжение резервным компьютерам перейти на компьютерную линию ФРБ, то есть подключил филиалы к компьютерной сети банка в Миннеаполисе.
      Только после этого он снял трубку.
      – Вы уже уничтожили систему? – услышал он встревоженный голос.
      – Только что.
      – Черт! Восстановите немедленно.
      – Кто это?
      – «Кулпепер».
      Это было кодовое имя секретного объекта в Виргинии, куда группа страховки в данный момент собиралась перебросить резервные файлы. Там файлы запускались, и банковские операции, совершенные за последние 24 часа, проверялись и перепроверялись, пока не сходилось все до последнего цента.
      – А в чем дело? – удивился Ричмонд.
      – Система рухнула.
      – Рухнула?!
      – Вызовите группу страховки и восстановите.
      – Ясно.
      Теперь требовалось лишь позвонить вниз, в службу охраны, чтобы группе страховки не дали покинуть здание.
      Ричмонд вздохнул с облегчением. У него никогда не лежала душа к подобным учебным мероприятиям. Вполне бы обошлись без разрушения и на этот раз. И все же Харлану не давала покоя одна мысль: странно, что система «Кулпепер» вышла из строя. Она включалась специально по этому случаю.
      – Запускаемся, – скомандовал вице-президент техперсоналу компьютерного центра.
      Серверы, словно холодильники, мерно загудели. Зажглись экраны мониторов, похожие на пустые флуоресцирующие глазницы.
      В этот момент кто-то произнес:
      – У нас проблема.
      – В чем дело? – спросил Ричмонд, спешно направляясь к терминалу, откуда ему махал рукой встревоженный оператор.
      – С цифрами творится что-то странное.
      – То есть как это странное?
      – Взгляните сами.
      Ричмонд придвинулся к монитору. На экране творилось что-то невообразимое и чересчур стремительное. Все цифры неумолимо стремились к нулю.
      – Кто это делает? – растерянно спросил шеф. Но никто ничего не делал. Ни один человек в зале даже не прикасался к клавиатуре.
      И все же кто-то невидимый, получив доступ к файлам, производил финансовые операции – иначе говоря, с чудовищной быстротой снимал деньги с депозитов Федерального резервного банка.
      – Расплодили тут всяких хакеров! – свирепо прорычал Ричмонд, ударив кулаком по терминалу. Но это уже не могло остановить электронный исход денег.
      – Но надо как-то прекратить это, – взмолился оператор.
      – Перережьте телефонные кабели!
      – Где? Как?
      Этого не знал никто. Систему спроектировали таким образом, чтобы любой ценой избежать случайностей.
      – Обесточьте все. Быстрее!
      Операторы засуетились, но они были всего лишь людьми из плоти и крови и не могли конкурировать с искусственным разумом, который с бешеной скоростью, подобно безжалостному электронному вампиру, выкачивал файлы.
      Харлану Ричмонду – из глаз у него катились слезы – не оставалось ничего другого, как только руками вырывать соединительные кабели с задних панелей процессоров. Но было уже поздно.
      Деньги растворились. В киберпространстве.
      – Хорошо, что резервные файлы сохранились, – заметил кто-то.
      – Ну да. Только загрузить их некуда. – В голосе Ричмонда звучала злая горечь.
      Примерно в то же самое время нечто подобное происходило и в других городах страны: в Бостоне, Атланте, Нью-Йорке... По всей стране чья-то незримая воля сводила на ноль электронные счета Федеральной резервной системы.

* * *

      Директору ФРС позвонили по портативному сотовому телефону, когда он ужинал в фешенебельном ресторане, расположенном в «Туманном дне» .
      Директор был сильным человеком, который привык отстаивать свою позицию в Конгрессе и говорить «нет» Президентам, какую бы партию они ни представляли.
      Однако теперь, получив сообщение из своего ведомства, он вдруг побледнел и, не промолвив ни слова, уронил голову в тарелку с раковым супом.

* * *

      У Президента Соединенных Штатов были свои проблемы. Прошло уже больше суток с тех пор, как он последний раз разговаривал с Харолдом В. Смитом. Невозможно было даже предположить, что случилось с этим человеком. В особенности Президента беспокоило, как развивались события по делу «Арлекина». Пхеньян, несмотря на все запросы по дипломатическим каналам, хранил гробовое молчание.
      Конгресс и пресса по очереди пытались схватить Президента за горло. Он осунулся и выглядел совершенно больным. После Сомали, Гаити и Боснии только этого ему не хватало – быть втянутым в безнадежный конфликт с Северной Кореей.
      И он не мог – решительно не мог – рассказать Конгрессу или прессе, да даже собственной жене, что в этом деле замешаны его люди. Иначе открылась бы важная тайна, которую тщательно хранили все семь его предшественников.
      Одно Президент знал наверняка: если ему удастся выйти сухим из воды, он положит конец деятельности КЮРЕ – раз и навсегда. Становилось все очевиднее, что человек, возглавлявший эту организацию, со своими обязанностями не справляется.
      В Овальном кабинете раздался звонок, и оператор доложил:
      – Срочное сообщение от директора Федеральной резервной системы.
      – Соедините, – бросил Президент, про себя чертыхнувшись: что за срочность перед праздником?
      Директор ФРС блеял и заикался, так что нельзя было разобрать ни слова.
      – Успокойтесь и прекратите брызгать слюной. Я не понимаю ни слова.
      – Господин Президент, я плююсь в трубку, потому что только что отключился над тарелкой ракового супа. А отключился я потому, что федеральная банковская система рухнула.
      – Что вы мелете? – раздраженно произнес Президент.
      – Всем банкам Федеральной резервной системы – капут. Всем двенадцати!
      – Не может быть! Это вполне крепкие банки.
      – Банки, возможно, и крепкие, только компьютеры их накрылись.
      – Что значит «накрылись»?
      – Все файлы по всем операциям уничтожены – даже на нашем секретном объекте в Виргинии. – Директор ФРС замолчал, чтобы перевести дух. Когда он заговорил снова, голос его дрожал еще сильнее: – Какая-то сила взломала самую защищенную в мире финансовую компьютерную сеть, тем самым поставив финансы страны на колени. Если этот некто или эти некто способны на такое, они могут проделать то же самое с любым банком, с любыми финансовыми организациями, долговыми обязательствами и кредитными линиями.
      – Но с чего вы взяли, что все это проделала некая неведомая сила?!
      – Господин Президент, нет смысла заранее обвинять во всем ФРС. Вполне возможно, появятся и другие жертвы. Господин Президент, у нас сорок восемь часов, чтобы исправить положение – в противном случае стране грозит экономическая катастрофа в тысячу раз серьезнее, нежели Великая депрессия.
      – Но зачем кому-то понадобилось?..
      Президент не договорил, потому что в тот самый момент раздался сигнал по другой линии, и он перевел канал, по которому говорил с директором ФРС, в режим ожидания.
      Вместо секретаря Белого дома какой-то неизвестный мягким, вкрадчивым голосом произнес:
      – Господин Президент, я хотел бы, чтобы вы отнеслись ко мне как к другу.
      – Кто вы?
      – Я та сила, которая вывела из строя компьютеры Федеральных резервных банков.
      – Как вам удалось выйти на меня минуя секретаря?
      – Очень просто. Так же просто, как поставить всю банковскую систему в положение несостоятельного должника. Без труда.
      У Президента комок подступил к горлу, и он судорожно сглотнул.
      – Сейчас же все исправьте, – произнес он, пытаясь придать своему голосу твердость. – Прошу вас.
      – С удовольствием.
      – Повторите, что вы сказали.
      – Я сказал, что с удовольствием приведу банковскую систему в нормальное состояние... в обмен на двадцать миллиардов долларов, которые вы переведете на некий счет в швейцарском банке. Номер я вам сообщу.
      – Это шантаж!
      – Это конец вашего президентства и конец экономического могущества Соединенных Штатов... конечно, если вы в течение сорока восьми часов не примете мои условия.
      Президент протянул руку под стол и отключил систему автоматической записи телефонных переговоров.
      – Как мне с вами связаться? – приглушенно спросил он.
      – Я буду звонить вам через определенные интервалы, пока не получу положительного ответа.
      Разговор оборвался. Снова подключив линию, на которой в смятенных чувствах «висел» директор ФРС, Президент торопливо обрисовал ему ситуацию.
      – Что нам делать? – в отчаянии спросил он. – Нельзя же действительно заплатить ему такую сумму! В противном случае придется забыть об обещаниях сократить дефицит.
      – Мы не можем не заплатить.
      – Это ваша официальная позиция как директора Федеральной резервной системы?
      – Это нормальная реакция человека, который не хочет, чтобы экономика страны оказалась повергнутой в хаос. Как директор ФРС я, разумеется, выступаю решительно против того, чтобы откупаться от шантажиста.
      – Спасибо, вы мне очень помогли, – убитым голосом произнес Президент.
      Ему представилась возможность взглянуть на вещи в новом свете. На фоне катастрофы, которая нависла над страной, инцидент с исчезнувшей подводной лодкой теперь казался мелким недоразумением.

* * *

      Харолд В. Смит вернулся в клинику «Фолкрофт».
      Компьютерная система КЮРЕ снова работала. Смит проник в защищенную компьютерную сеть банка «Кемикал перколейторс Хобокен», в котором – как ему удалось выяснить – был открыт счет «Экс-эл Сис. корп.», и попытался обнаружить следы своих двенадцати миллионов долларов. Однако счет «Экс-эл Сис. корп.» оказался на удивление скромным. Менее двух миллионов. Никаких изменений на нем не отмечалось уже неделю.
      Смит был полон решимости – если потребуется – прочесать все многомиллионные счета в стране.
      Задача не такая уж сложная, рассуждал он. Все, что ему требовалось найти, это двенадцатимиллионный кредит, который поступил за последние двадцать четыре часа. Много ли подобных операций – и именно на такую сумму – могло быть совершено, особенно учитывая «мертвый сезон», предшествующий Дню труда?
      Смит просматривал файл за файлом, надеясь, что ему удастся найти счет, который, возможно, контролировала «Экс-эл Сис. корп.». Ему снова пришлось целиком положиться на свой компьютер, хотя он и не забыл, как ловко им манипулировали.
      Проверяя очередной файл, Смит вдруг с удивлением заметил, что цифры на реквизитах стремительно меняются. Возможно, мелькнула у него мысль, это ночная смена вносит изменения, которые произошли за день.
      Но и со следующим файлом происходило то же самое. И со следующим – та же история. Почувствовав неладное, Смит активизировал поиски.
      В файлы – по всем без исключения счетам – кто-то вносил изменения. Впрочем, какие к черту изменения! Кто-то просто снимал деньги со счетов. Все до цента. Цифры неуклонно – беспощадно – стремились к нулю!
      Многомиллионные счета обращались в пустое место. И такое происходило по всем банкам, входившим в группу «Перколейторс».
      Смит вышел из программы и в недоумении воззрился на экран. Что это? Реальность или его система окончательно «сбрендила»?
      Ответа не было. Смит попытался получить доступ к компьютерной сети другого банка, который выбрал наугад. Там творилось то же безумие. Тогда он поднял счет «Фолкрофт» в банке «Липпинкот сейвингс бэнк» – та же картина. Смит даже успел стать свидетелем того, как его собственные сбережения, хранившиеся на личном счете, обратились в пыль.
      Какой бы банк он ни копнул, всюду его взору представала та же картина электронного грабежа. Через двадцать минут не осталось ни одного финансового заведения, чьи активы не упали бы до нуля.