– Мы ли… – с сомнением проворчал Валерий и показал на вывернувший из-за поворота громыхающий «Запорожец». – Согласен. Вон на той колымаге едем. Это круто, никто и не сунется!
Не дожидаясь реакции Аркадия, может быть, потому что не желал снова услышать возражения, Валерий с подпрыгивающим на спине рюкзаком, махая рукой, побежал к дороге.
За рулем «Запорожца» оказался молодой парень, с которым Валерий быстро договорился.
Через полчаса они вышли в районе первой городской больницы, где Аркадий неделю назад снял квартиру. Притопывая от нетерпения, Валерий прошептал Аркадию:
– Мы уже так далеко умотали от вокзала, что теперь точно можно не волноваться!
Аркадий хмыкнул:
– И еще по одной причине: мы почти добрались.
Он показал Валерию рукой на панельную девятиэтажку, стовшую прямо у них на пути.
– Ну? – вяло поинтересовался приятель.
– Про эту мою хату наши с тобой дружки не знают ни хрена. Я люблю надежность.
Приблизившись к третьему подъезду, Аркадий проговорил:
– Ты только не оглядывайся, а то еще соседи стуканут ментам, мол, домушники пришли.
– В таком прикиде ходят только кретины вроде нас, – с сарказмом ответил Валерий. – Домушники – нормальные люди и одеваются незаметно.
Они быстро поднялись на лифте на восьмой этаж, Аркадий подошел к сорок второй квартире, достал ключ, висевший у него на шее на веревке, и отпер дверь.
Оглянувшись и прислушавшись напоследок, они с Валерием зашли и тихо прикрыли за собой дверь.
Сразу же в коридоре Валерий стянул наконец с себя рюкзак и положил его на пол. Он попытался присесть на корточки, но вместо этого просто плюхнулся на пол и стал развязывать шнурки кроссовок.
Аркадий прошел в кухню и сел там на табурет. Протянув руку, он снял с плиты чайник и жадно начал пить прямо из носика.
– Вечный кайф! – проговорил Валерий, швырнув в сторону скомканные носки. – Кто бы сказал, что мне не понравится кататься на велике! Это от нервов, не иначе. Ты что там присосался? – крикнул он Аркадию. – Пошли улов смотреть!
Аркадий рассмеялся и прошел за Валерием в единственную комнату квартиры.
Мебели здесь был самый необходимый минимум: старая металлическая кровать, ободранный двустворчатый шкаф с антресолями, буфет с запыленными слониками, оленями и прочим старушечьим хламом.
Валерий, стоя босиком, потянулся к телефону. Красного цвета и старого фасона аппарат стоял здесь же, в коридоре на полочке.
Сняв трубку, Валерий подумал, почесал затылок и уже было открыл рот, чтобы спросить номер у Аркадия, но подельник из-за его спины протянул руку и нажал на рычажки:
– Рано еще. Нужно быть уверенным в цифре. Я же сказал, что люблю надежность.
– Тоже верно, – согласился Валерий.
Он положил трубку на место, нагнулся и, зацепив пальцами за лямки своего рюкзака, размашисто швырнул его на середину комнаты.
– Ну наконец-то! – высказался сдержанный до сих пор Аркадий. Он схватил рюкзак и, расстегнув его, перевернул и потряс.
Пачки долларов вывалились на пол неровной кучкой.
– Сколько же здесь, а? – пробормотал Валерий. – Что-то маловато будет.
– Вот и я думаю: сколько? – рассмеялся Аркадий, тоже расслабившийся после благополучного окончания дела.
Он, кряхтя, сел на пол, широко расставил ноги и подгреб к себе большую часть кучи.
– Уже дележ начал! – восхитился Валерий и сел напротив Аркадия.
Аркадий снова засмеялся и ничего не ответил.
Валерий, наклонив голову, начал пересчитывать свою часть кучи, но думал он о дележе.
– Ни хрена, – пробормотал через несколько минут Аркадий, – у тебя сколько?
– Подожди, – проговорил Валерий, успевший уже три раза сбиться, – сейчас.
– У меня сто двенадцать тысяч, – глухим голосом сообщил Аркадий.
Валерий поднял на него глаза:
– Ни хрена себе. Подожди.
Закончив счет, Валерий отодвинул от себя деньги.
– Восемьдесят восемь, – сказал он. – Это значит, это значит…
– Двести тысяч долларов, – торжественно произнес Аркадий и присвистнул: – Двести штук баксов, ни фига себе!
Аркадий откинулся назад, лег и закинул руки за голову.
Валерий, постанывая, приподнялся.
– Вот так, братишка… – Он тоже не ожидал, что сумма будет такой крупной. Рассеянно похлопывая себя по карманам, Валерий обнаружил, что у него нет сигарет.
– На столе возьми. – Аркадий, не открывая глаз, кивнул в сторону кухни.
– На кухне, – повторил Валерий и, тяжело ступая, поплелся туда.
Пока он шел, еле передвигая конечности, его мозг усиленно работал.
Во-первых, он усиленно вслушивался, не донесется ли из комнаты какой-нибудь подозрительный звук. Одновременно с этим Валерий спешно соображал, какие же доводы привести Аркадию, чтобы он передумал отдавать бабки заказчику.
Отказываться от такой суммы и довольствоваться какой-то премиальной хренью казалось Валерию даже не глупостью, а полным дебилизмом.
Валерий пошарил по кухонному столу, потом по ящикам и холодильнику.
– А ты почему молчишь, что у тебя коньяк есть? – крикнул он, вытаскивая из холодильника бутылку. – «Варцихе»! Никогда о таком не слышал.
– Тащи сюда! – скомандовал Аркадий.
– Ага!
Валерий взял две чайные чашки, бутылку и половину буханки хлеба.
Сам не понимая до конца, зачем он это делает, Валерий, намеренно шаркая, вернулся в комнату.
Аркадий лежал в прежней позиции.
– За такое дело и чуток дерябнуть не грех, – сказал Валерий, усаживаясь на свое место.
– Согласен, – пробормотал Аркадий, – разливай, я сейчас.
Валерий свернул крышку и набулькал каждому почти по полной чашке.
– Ну ты, надежный, – позвал он Аркадия, разламывая хлеб на куски. – Стол накрыт и закуска подана. Тебя поднять или сам вскочишь?
ГЛАВА 3
Марина полностью и со вкусом отыграла свою роль: она поведала все известные ей подробности убийства директора клуба «Троянский конь».
Попутно уничтожив приготовленный Надей классический обед, выпив по чашке чая и выкурив по сигарете, девчонки все равно требовали все новых и новых подробностей. А их уже и не осталось.
– А что менты? – все допытывалась Надя. – Что они-то говорят?
– Ой, да не знаю я, мне ничего не сказали, кроме того, чтобы я никуда не уезжала из города. Как будто я что-то знаю! Мы втроем: я, Маша и Николай, как выяснилось, обеспечиваем друг другу алиби. Примерно в то время, как Диму убили, мы болтались у стойла.
– И сколько сперли денег – неизвестно, да? – Практичную Оксану интересовал в основном только этот вопрос. – Полный сейф, поди?
– Не знаю, врать не буду, но я слышала, Маша говорила, будто десять штук там было точно. Баксов.
– Десять? – Оксана принялась ожесточенно почесывать себе затылок. – А сколько это в деревянных-то? Короче, до хрена!
Подумав, она выдала:
– Да, молодцы, кто бы это ни был. Такие бабки за пять минут работы. Уважаю!
– Перестань. – Надю покоробили слова Оксаны. – Ты про его жену подумай! Она же не просто так стала звонить именно в это время, она почувствовала! Жалко женщину. Любила она его, как я понимаю.
– Брось ты! «Жалко женщину», – передразнила ее Оксана. – Как будто он нас жалел! С каждого нашего козла он имел себе денежку и еще, подонок, приказал высчитывать с нас за кофе. Словно мы не работаем в этой конторе. Да мы такой же персонал, как та же Машка! Даже покруче будем, потому что люди идут не на Машку, а на нас с тобой, между прочим! Жалко ей, скажите, пожалуйста, какая добрая! Себя пожалей! Сколько лет тебе нужно подставлять задницу, чтобы скопить такие бабки? Миллион? То-то!
Оксана выдернула из пачки еще одну сигарету и прикурила. От раздражения у нее даже немного подрагивали руки.
– Может быть, и жалко, но не так, чтобы уж сильно, – примиряюще сказала Марина, – хуже всего, что теперь клуб могут закрыть на несколько дней. Пока неизвестно, но, когда я уходила, такой слушок уже пошел. По крайней мере, Машка активно на эту тему разорялась. И что теперь? На улицу, что ли, идти? Не хочется.
– Еще бы! – согласилась Оксана. – А между прочим, очень даже вовремя его грохнули! – воскликнула она. – Как раз в то время, когда я не в форме. Ничего не теряю и продолжаю законно отдыхать!
– Законно! – хмыкнула Надя.
– А между прочим, по законам природы! – откровенно засмеялась Оксана.
Все улыбнулись. Смерть директора была только новостью, нарушившей монотонность жизни. И больше ничем. Все это чувствовали.
– А мне деньги нужны, – сказала вдруг Надя, – меня не устраивает ни фига, что нас прикроют.
– Всем они нужны, – философски заметила Марина. – Все мы работаем из-за денег. И я, и ты, и Резник. Тот же Дима из-за них работал.
– Из-за чего его и грохнули, – подытожила Оксана. – Нахапал бабок, а кондишн купить пожмотился. Думал: второй этаж, никто не залезет. Раззявил окошко, тут-то его и прищучили. И как момент подобрали ловко, а?
– Кто-то навел, – спокойно произнесла Марина.
– Не без этого, – согласилась Оксана. – Наводчик в таких делах есть всегда, точно вам говорю. Сами подумайте: резко потеплело только вот три или четыре дня назад, и в такой короткий срок суметь подготовиться, разработать план… Тут наводка классная и на самом высоком уровне.
Марина промолчала. Она была согласна с Оксаной на все сто процентов, сама считала так же, но кто его знает: сейчас наговоришь лишнего, а потом выплывут ее слова в той же ментовке. Или еще хуже: своя служба безопасности наедет. Ну их всех к лешему, лучше промолчать. Оксанка, девка, конечно же, своя, но бывает, как выпьет, так запросто лишнего наболтать может. Ляпнет где-нибудь, не подумав, потом и не отмажешься.
– А ты чего грустишь? – повернулась Оксана к Наде. – Или уже и Диму жалко? Не плачь, дочка, – она шутливо погладила Надю по руке, – нового назначат, такого же толстого и потного. И так же мы будем ездить на халявку. То к Резнику, то к директору, то к Резнику, то…
– Да ну тебя, – махнула рукой Надя, – я не из-за этого. Деньги нужны: жара уже, а мне надеть нечего. Ну что за невезуха, неужели на улицу идти, девчонки? А я-то думала, что уже не вернусь туда. Так радовалась, что устроилась в приличное место работать, а тут такая история…
– А что купить собираешься? – сразу же заинтересовалась Марина.
– Костюмчик один приглядела, – мечтательно призналась Надя. – Вы только представьте себе: тройка…
Оксана с Мариной, сморщившись, переглянулись.
– Але, мамзель, – насмешливо оборвала Надю Оксана, – вы не перепутали случайно? На дворе некоторым образом лето, тепло, понимаете ли. А вы: тройка!
– Вечно ты не даешь мне договорить! – обиделась Надя. – Тройка, но летняя, из шелка. Китайский костюм или вьетнамский, не помню, короче, от узкоглазых братьев. Брюки прямого покроя длинные, безрукавка. Много-много пуговиц и сверху что-то вроде пелерины, или не знаю, как называется. Короче, длинный такой пиджак, но легкий. Вот!
– А цвет какой? – заинтересовалась Марина.
– Нежно-голубой…
Надя замолчала, подумала и встала:
– Нет, пойду позвоню Машке или кому еще. Может быть, уже точно знают: закрывают нас или нет.
Надя вышла из кухни в комнату и стала звонить в клуб.
– Тебе еще не онастобрындела наша работа? – неожиданно для самой спросила Марина Оксану.
Та помолчала и, пораздумав, ответила:
– А куда деваться? Где сейчас платят?
– Не знаю, – протянула Марина.
– То-то и оно-то. – Оксанка протяжно зевнула. – Здесь я сама себе хозяйка: хочу работаю, хочу посылаю всех куда подальше. Да и не переламываюсь я, если честно.
– Пойдем в комнату? – предложила Марина.
Они вошли в комнату, где Надя только что закончила говорить по телефону.
– Ну и что? – спросила ее Оксана, снова падая на диван и принимая свою любимую позу.
– Николай говорит, что пока не ясно: будет работать наше стойло или нет. Вот так, – ответила Надя. – Что делать будем?
Марина пожала плечами:
– А что? Я думаю, что мы спокойно это дело перекурим. Пусть боссы мозги напрягают, а мы уж без работы не останемся.
Она села на стул перед старым, обшарпанным столом, накрытым голубой клеенкой, и полистала каталог фирмы «Орифлейм».
– Это уж точно, – согласилась Оксана.
– К сожалению, – сказала Надя.
– Да почему же это к сожалению? – возмутилась Оксана. – Вот заладила, как попугай. Радоваться нужно. По нашим временам даже такая работа уже божий дар. К тому же я на другой и не смогу, наверное.
– Ба! – рассмеялась Марина и повернулась к ней. – Во вкус вошла, подруга? И каков он, этот вкус?
Она отложила в сторону каталог и, прищурившись, спросила:
– Как у сырой картошки? Или как у пресного киселя?
Девчонки рассмеялись.
– Я про другое, – отмахнулась Оксана. – Уже и не представляю, как это: вставать рано утром, куда-то тащиться, высиживать с восьми до пяти! Кошмар, словно можно высидеть золотое яичечко, как в сказочке! Черта лысого! Не-а, – она перевернулась на диване, – мне мой режим очень даже нравится.
– Что верно, то верно, – согласилась Надя, – я тоже чувствую, что обленилась. Меня сейчас уже за стол и не усадишь, со скуки сдохну. А помнишь, Марин, как мы в десятом классе на экскурсию ходили в Дом моды? Еще мечтали после школы там работать. Помнишь?
– Было дело под Полтавой, – сказала Марина, – что же ты хочешь: молодость, глупость…
Маринины слова прервал телефонный звонок.
– О-паньки! – воскликнула Оксана, шустро вскакивая с дивана. – Кто стучится в дверь моя? Дамы, спорим на щелбан, что это нас на работу зовут? Точнее, вас! Троянский конь, Троянский конь, – пропела она.
– Меня не тронь, – подхватила Маринка.
– Тихо всем! – прикрикнула Оксана.
Она подошла к подоконнику и сняла трубку.
– Але-е-у! – протяжно и загадочно проговорила она. – Если вы хотите Оксану, то она очень занята и будет пребывать в таком состоянии еще несколько дней… Но если вы очень ее хотите…
– Хватит, – крикнула Надя, – а вдруг это по делу звонят?
– Конечно, по делу. А ты ждешь звонка от матери, что ли? – спросила ее Маринка.
– Нет, но… – Надя замялась.
– Что? Кто это? – вмиг переменив интонацию, спросила Оксана в трубку и, выслушав ответ, радостно защебетала: – Не узнала, не узнала, извините, богатым будете. Что? Ой, вы знаете, у меня проблемка тут масенькая… естественного плана… нет. Нет-нет, секундочку, одну только малюсенькую секундочку подождите, пожалуйста. – Оксана, прикрыв мембрану телефонной трубки ладонью, обернулась и поймала взгляд Нади: – Вот тебе и деньги привалили, дочка. На калым поедешь? – шепотом спросила она. – Быстро соображай! Клиент известный, нормальный, денежный, без закидонов.
– Прямо сейчас? – неуверенно спросила Надя. – Если честно, то что-то я опасаюсь. А вдруг из клуба действительно позвонят? А далеко ехать-то?
– Нет, – Оксана бросила взгляд на Марину, – не далеко, на Росинского.
Марина уже успела подумать, что лишние рублики в кармане, конечно же, ей не помешают, но с этими калымами можно и Резника упустить. Хотя еще не факт, что он вообще кого-то сегодня возьмет. От таких неожиданностей, какие сегодня случились, и импотентом стать можно. Все шишки на него повалятся: он же начальник охраны… Однако лучше все-таки покрутиться у него на глазах. Хуже не будет, это уж точно.
Марина покачала головой.
– Я, к сожалению, никак не могу, – огорченным тоном произнесла она и удачно соврала: – Я жду звонка, поэтому, кстати, и пришла сюда.
– Значит, ты едешь, Надюш, – тут же пресекла все сомнения Оксана. – Сама я не могу, а если никого не прислать, то можно потерять клиента, а мы из него еще пососем…
Оксана отдернула ладонь и, улыбаясь, заворковала в трубку:
– Я подошлю к вам очень хорошую девушку, Сергей Семенович, мою подругу, хорошо? Да… да, конечно же, все умеет, моя лучшая ученица, можно сказать. Прямо сейчас и подошлю, вот она у меня рядом здесь сидит. Да, уже, уже выходит.
Положив трубку, Оксана быстро повернулась к Наде:
– Ну кому сидим, дочка? «Калым нечаянно нагрянет»! – пропела она. – Я тебе говорю: нормальный мужик, только немного болтливый, но не особенно.
– Болтливость не порок, – заметила Марина. – Все бы они болтливостью ограничивались.
– Ага, удумала! Сплюнь, поганка, – притворно возмутилась Оксана. – Мы бы тогда точно без работы остались. Ни фига, пусть болтают, но в меру. Ты еще не собралась? – прикрикнула она на Надю.
– Во пристала! – Надя нехотя встала и потянулась. – Хоть платит-то он нормально?
– Все чики-чики, – заверила Оксана, – полную сумму, поняла? Полную. И смотря по его настроению, сама сообразишь, можно и за такси сорвать. Но этого тебе не обещаю, как получится.
– Полную? – переспросила Надя. – Это то, что Николай получает?
– А я тебе о чем толкую? – Оксана снова забралась на диван. – Поставишь потом пузыречек тете Оксане, – она зевнула, и окончание фразы получилось невнятным, – за доброту ее несказанную.
– Куда ехать-то? – спросила Надя.
* * *
Они выпили уже по две чашки иностранного коньячку под названием «Варцихе» и сейчас задумчиво пожевывали хлеб, каждый думая о своем.
– Слышь, Аркадий, – начал Валерий, устраиваясь удобнее на жестком полу. – Я все хотел спросить, да не получалось: ты-то как устроился на эту работу? Тоже за долги? Или из-за другого интереса?
Аркадий покачал головой и, посмотрев в сторону, глухо ответил:
– За сестренку.
– Как это: за сестренку? – Валерий не ожидал такого ответа и искренне удивился, потому что не понял, о чем говорит Аркадий. – Куда-то влетела она у тебя? И у нее проблемы? Она, что ли, задолжала?
Аркадий потер подбородок и кратко ответил:
– Здоровье у нее хреновое с детства. Дай закурить.
– Ты же не куришь, – запротестовал Валерий, но протянул Аркадию пачку. – Сигареты тоже сестренкины, да?
– Девок вчера вызывал, от них остались и сигареты, и коньяк, – словно нехотя ответил Аркадий. – Мы ведь могли сегодня не так удачно сработать. Хотел как бы напоследок с бабой покувыркаться. У меня такая привычка перед работой. С нашим бизнесом ведь всякое может быть, но и на этот раз пронесло…
– Не говори гоп, не говори, а то сглазишь. – Валерий понял, что разговор выплывает в нужное русло, и хотя ему было плевать и на Аркадия, и на его сестренку, но все-таки нужно было спросить про нее, чтобы не показаться совсем уж законченным уродом: – Так что там с твоей сеструхой приключилось? Ты не досказал.
– Я же сказал: она у меня болеет давно и сильно. – Аркадий говорил как-то нервно. Видно было, что тема его трогает, но от подробностей уклонился. – Нужны деньги. Я их искал, занимал, перезанимал. Как буду отдавать – не думал, но меня и не прижимали… Потом вдруг, как и к тебе, подошел Серега и предложил работать на него. Обещано от штуки до десяти, в зависимости от сложности и прочего… Пока хватало, да и дальше… За это дело обещано десять штук… Должно хватить, – заключил Аркадий, делая ударение на слове «должно».
Валерий помолчал.
– Слышь, братишка… Ты так произнес это «должно», что, похоже, сам не веришь, что хватит…
Аркадий молчал и попыхивал сигаретой.
Валерий подождал и, видя, что Аркадий отвечать не собирается, пожал плечами и плеснул себе коньяку в чашку.
– Будешь? – спросил он у Аркадия, держа бутылку за горлышко.
– Не хочу. А сам-то ты, – спросил Аркадий, – по какой причине? Долги наделал по игре?
– Да по причине самой прозаической. Долги-с. Долги-с. Они-с, поганые. Играл – везло. Очень играл – очень везло. А потом та-ак проиграл, что понял: мне такие бабки в жизни никогда не заработать. Оставалось только одно – умирать добровольно или делать ноги. Люди уж больно серьезные обули меня. Потом тоже появился этот фраер и предложил отработать долг. Это для начала. То дельце я провернул самостоятельно. Потом мне предложили еще, потом подключили к тебе в компанию, и, кажись, мы сработались. Верно, Аркадий?
– Можно так сказать, – согласился Аркадий.
– Работа у нас, мягко говоря, оригинальная. Эксклюзив! – Валерий пощелкал суставами пальцев, пробормотал что-то невнятное и продолжил громче: – Мне обещали, как и тебе, десять штук баксов. Ну ты это знаешь… Честно-то говоря, на такую стремную мокруху идти не очень-то и хотелось. Но я подумал и согласился – все равно деваться-то некуда. А удрать от этих корешков – хитрый фокус. Даже не знаю, получилось бы, нет ли.
Валерий замолчал, потом добавил:
– Слышь, Аркадий, а ты думаешь о том же, о чем и я? Когда мы с тобой топтались в охранной фирме «Мушкетер», наверняка тогда нас и приметили. Просто так ведь подобные предложения не делаются.
Аркадий посмотрел на него и пожал плечами:
– Не знаю.
– Ой, не свисти, братан, – Валерий встал и тяжело прошелся по комнате, – ой, не свисти. Про тебя не скажу, а я прямо всегда говорил: за бабки – что хошь. И убить могу. Если жизнь такое дерьмо, то почему я должен быть другим? А почему другие должны быть другими?
Аркадий поморщился и снова лег на спину.
– Кончай треп, – сказал он, – ты уже заговариваться начал.
– Ни хрена, – не согласился Валерий.
Он подался вперед, стараясь получше раглядеть лицо Аркадия. Чашка, стоявшая перед ним, мешала, Валерий, неловко подтолкнул ее, она опрокинулась. Невыпитый коньяк разлился по полу.
– Во, сволочь какая, кучеряво жить начали, – проворчал Валерий обходя эту лужицу и садясь спиной к буфету. Прямо перед ним лежал совершенно спокойный Аркадий.
Валерия его спокойствие раздражало.
– Ты мне вот что скажи, – продолжил разведку обстановки Валерий, – предположим, ты эти деньги получишь. Предположим! – Он поднял указательный палец вверх. – А как думаешь, надолго ли нас хватит при такой работе? Я не про себя: я могу работать, пока жареный петух не клюнет. Я про другое. Мы с тобой, Аркадий, слишком много знаем и поэтому становимся опасными большим братанам. Ты этого не опасаешься?
– Нисколько, – ответил Аркадий и закрыл глаза. – Когда будет нужно, от меня отстанут, и я буду уверен, что…
– Что? В чем ты будешь уверен? – закричал Валерий. – Ты дурак, что ли? Не понимаешь, что мы и так уже почти «двухсотые»? Не видать нам этих бабок, потому что нас замочат, и правильно сделают. Нам сперва такие большие деньги дай, а потом еще и трясись всю жизнь, что мы расколемся где-нибудь по пьянке! Нет, Аркадий, нам не жить. И это без балды! Я тебе говорю!
– Перестань. – Аркадий аккуратно вытянул ноги и поработал шеей, снимая напряжение. – Тут все рассчитано, и правильно. Кому мы стуканем? Ментам? Чтобы потом в крытку на всю жизнь? А если кому еще, так где гарантия, что та же крыша «Троянская» об этом не узнает? Так и так получается – приплыли. Не-ет, Валер, мы молчать будем всю оставшуюся жизнь.
– Вот именно, что оставшуюся, – пробурчал Валерий, – а сколько ее нам осталось? Может, с гулькин хрен, а может, и того не будет. Ты мне лучше вот что скажи: где лучше лечить твою сестренку: в Москве или в Питере?
– В Берлине, – дрогнувшим голосом ответил Аркадий.
– Еще лучше, – обрадовался Валерий и, подскочив к Аркадию, присел перед ним на корточки, потирая ладони.
– Чем же лучше? – спросил Аркадий, нахмурившись. – Я не против юмора, конечно, но знаешь, такой меня не устраивает.
– Знаю, Аркадий, знаю. Не обижайся, ведь я не шучу ни хрена, – быстро-быстро заговорил Валерий, на этот раз понизив голос. – Берлин лучше Москвы, потому что там хрен найдешь. Ты понял – нет? Всем там будет лучше – и сестренке твоей, потому лечение лучше, и тебе лучше, потому что тебя не сумеют найти.
– Ты что мне предлагаешь? – Аркадий повернулся к Валерию и посмотрел на него с откровенной неприязнью. – Кинуть Серегу?
– Конечно, – тут же согласился Валерий. – Кинуть обязательно, потому что уже время пришло! Берем бабки, твою сестренку и валим отсюда куда глаза глядят! Я тебе точно говорю: если провернуть с умом, то нас никогда не найдут. Надо только бежать в неожиданную сторону. Они же не дураки, они перекроют дороги, а мы свалим козьими тропами, через какие-нибудь вонючие деревни в сторону зачуханного Чуркестана. Там нас точно не ждут. Свалим на приличное расстояние, купим себе новые документы и адью-пока – выныриваем в Берлине.
Аркадий вздохнул и, повертев головой, увидел на полу пачку сигарет. Привстав, он взял пачку в руки.
– Не прав ты, Валерка, совсем не прав, – сказал он, вынимая сигарету и прикуривая.
– Почему же не прав? – Валерий, обрадованный тем, что Аркадий пошел на нужный разговор, увлекся и начал уже почти кричать в полный голос: – Ты обоснуй, докажи мне. А так и я могу, как попугай, повторять: не прав, не прав…
– Если мы свалим, нас будут искать все: и менты, и крыша, – принялся терпеливо объяснять Аркадий. – Кто бы нас ни нашел первыми, к ментам в СИЗО мы попадем все одно во вторую очередь. Я почти уверен, что наши фотки давно уже у пацанов на вокзале и на дорогах. Если в деле такие бабки завязаны, то все схвачено, будь спокоен. У ментов наши рожи будут почти сразу же, как мы объявимся. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я понимаю одно: если бы я тогда отказался, то моя сестренка уже… – Аркадий, сжав задрожавшие губы, замолчал, перетерпел спазм и тихо закончил: – Если я свалю, то ей точно уже не светит. С ней я не мобилен. Вот так-то, братишка. Мне остается только надеяться на хорошее.
– Ну и на что ты надеешься? Интересно послушать, – спросил Валерий, переваривая услышанное. Становилось ясно, что Аркадий уговорам не поддается.
– А вот на то, – Аркадий заговорил, и Валерий, не веря своим ушам, едва за голову не схватился, – а вот на то. Мы с тобой, Валерка, бригада. Бригада для спецопераций. Мы можем делать опасные дела, они денег стоят, это правда. Но таких, как мы, иди еще поищи. Хрен найдешь. А если и найдешь, то их нужно готовить, дрессировать. Это такой геморрой, что проще договариваться с нами. Вот так.
Валерий снова хрустнул суставами пальцев и медленно начал подниматься.
– Пойду звякну, что ли, а то волнуется наш руководитель поди, – проговорил он и откашлялся.
– Привет от меня. Скажи, что все по плану, – пробормотал Аркадий и, закрыв глаза, удобно сложил руки на груди.
– Ага. А все-таки ты, Аркадий, фантазер. Сказочник, черт тебя возьми.
Валерий, тяжело вздыхая и тяжело ступая, побрел в коридор и, сняв трубку, набрал номер.
– Это ты? – спросил он.
Сказав за минуту все, что было нужно, Валерий положил трубку. Шагая еще медленнее, демонстрируя свое полное расслабление, позевывая и шепча в нос что-то про кемары, которые долбят и хочется спать, вернулся в комнату.
Бросив взгляд на Аркадия, лежащего все в той же покойницкой позе, Валерий пошел на свое место.
Приблизившись сбоку к Аркадию, Валерий резко нагнулся и, перехватив правой рукой за горлышко бутылку с остатками коньяка, обеими коленями обрушился Аркадию прямо на живот.
Вскрикнув от неожиданности и боли, Аркадий дернулся и попробовал подняться. Но Валерий несколько раз изо всех сил ударил его бутылкой по голове.
Аркадий упал. Валерий, ухватившись за майку, приподнял его голову и принялся наносить по ней удары сильно и методично, с оттяжкой. При каждом ударе он резко выдыхал, словно выполнял некое тренировочное упражнение.
Где-то на десятом или двенадцатом ударе бутылка наконец-то разбилась, в руке у Валерия осталась «розочка». Запыхавшийся Валерий встал, посмотрел на залитого кровью и коньяком Аркадия и коротким ударом вонзил «розочку» ему в горло.
Парень был живучим.
От этого последнего удара Аркадий захрипел, руки и ноги его конвульсивно задергались.
Агония закончилась долгим протяжным стоном.
Валерий отошел от Аркадия, подобрал рюкзак и шмыгнул носом.
– Все любят надежность, – пробормотал он. – И я тоже.
* * *
Арам с Михаилом вышли с территории рынка и направились к «Газели», стоявшей на противоположной стороне улицы. У Арама на плече висела небольшая черная кожаная сумка с двумя накладными карманами на «молниях».
– Поедем на той машине. Шофер – чужой, мне эту машину та баба дала. При нем молчи, – предупредил Арам.
– Понял, не дурак, – кивнул Михаил и тут же поинтересовался: – А пока мы без него, можно узнать, куда едем и при чем тут баба?
– Вот я и объясняю. – Арам быстро оглянулся и, убедившись, что вокруг них никого нет, остановился у дороги, пережидая проезжающий мимо «жигуленок».
Они с Михаилом двинулись через дорогу к «Газели».
– Это Андрюха предложил заработать, а сам он сегодня занят. Короче, одна богатая баба продает холодильник «Самсунг». Большой такой, как шкаф. Двадцать пять за него просит, – начал рассказывать Арам, говоря, как всегда, короткими рублеными фразами. – Делаю просто – это же баба, – даю деньги, она считает. Начинаю дурить. Спрашиваю: правильно – не правильно. Забираю деньги, сам считаю, опять даю ей, она опять считает, потом я вижу, что на полу лежит стольник. Поднимаю, отдаю и тут я ее кидаю. Все просто, ничего сложного нет. Увозим холодильник, нас уже ждут, половину выручки тебе. Два часа работы, по пять штук – на карман. Едем к девочкам, пьем, кушаем, развлекаемся. Хорошо?
– Неплохо, – согласился Михаил, – если все так и пройдет, то будет очень неплохо.
– Так и получится. Мне – верь.
Они уже подошли к «Газели», и Арам постучал в правую дверь кулаком. В стекле появилась сонная физиономия водилы – пожилого лысого дядьки, одетого в темную рубашку с длинными рукавами.
– Открывай, дорогой, хватит спать, – крикнул ему Арам, продолжая стучать.
– Не сплю, не сплю, шеф, – начал оправдываться шофер, быстро открыв дверь.
Арам залез в кабину первым, Михаил – за ним.
– Сами тащить будем? – спросил Михаил, захлопывая дверь.
– Холодильник? Да, сами. Это ерунда, – Арам презрительно махнул рукой, – зарядка.
