4

– Прошу вас, мастер! – с нотками благоговения в голосе Бернар подал Гийому де Шарнэ черную, расшитую серебристыми нитями хламиду, настолько бесформенную, что она очень походила на грубо скроенный мешок. При этом, даже в неверном свете факелов можно было видеть, что ткань очень дорогая, а нити – не дешевая мишура, а настоящее серебро. Закончив помогать одеваться магистру, Бернар поспешил облачиться в свою хламиду. Она выглядела не так богато, как одеяние де Шарнэ и недвусмысленно подчеркивало разницу в положении Бернара и его хозяина. Остальные члены генерального капитула «Хроноса» уже оделись и дожидались магистра, сбившись в кучку на середине огромного круглой формы зала. Его потолок скрывался во мраке, а идеально ровные стены казались не вырубленными в камне, а отлитыми из него. Зал подавлял своими размерами, но был почти пуст. Лишь в одном месте у стены стояли два каменных куба высотой в три человеческих роста с овальным возвышением между ними. В отличие от тщательно обработанных стен и кубов, оно было грубым и выглядело так, будто строители подземного храма не успели закончить свою работу. К этому, резко контрастирующими со всем остальным сооружению и были прикованы взгляды собравшихся.

Адриано и без того не отличавшийся изяществом фигуры, облачившись в хламиду сделался похожим на беременного бегемота. Толстокожий мафиози не поддался ни очарованию, не благоговейному трепету. Его обрюзгшее лицо выражало только раздражение.

– Все это, конечно, производит впечатление, – бурчал толстяк, обводя рукой зал. – Но почему добывать Око Василиска надо именно сейчас, когда у меня в Ливорно столько неотложных дел?!

– Брось прикидываться идиотом, брат Адриано, – седой и тощий, как жердь старик неопределенной национальности насупил брови. – Тебе, как и всем нам, прекрасно известно, что дух последнего шукальнахского царя можно пробудить от загробного сна только раз в пятьсот лет. И это при том условии, что звезды выстроятся благоприятным образом. Согласись, что ждать еще пятьсот лет из-за твоих неотложных дел в Ливорно, было бы, по крайней мере, глупо.

– К тому же эти дела нам известны, – хихикнув, присоединился к разговору симпатяга-норвежец. – Стройным мальчикам из Ливорно придется поскучать в ожидании своего папочки Адриано.

Сексуальные пристрастия толстого мафиози, как и существование в Ливорно виллы, предназначенной исключительно для плотских утех, не были секретом. Тем не менее замечание норвежца задело Адриано за живое.

– Знаешь, Йолин, что я сделал бы с тобой при других обстоятельствах? – прошипел толстяк надвигаясь на скандинава. – Я…

– Тихо, магистр!

Гийом де Шарнэ прошел мимо братьев, сделав им едва заметный жест рукой. По этому сигналу члены генерального капитула расступились и стало видно, что они стояли вокруг неподвижного тела Ковальдеса. Бернар ловко подхватил ноги Педро, а трое других братьев – руки и безвольно болтающуюся голову. По мере приближения к каменным кубам стала заметна еще одна, пожалуй самая важная деталь подземного святилища. Над возвышением, между двумя кубами находилось изображение. Точные, высеченные в скале углубления образовывали лицо. Широкие скулы и характерный прищур глаз выдавали индейца. Плотоядный изгиб губ и массивный подбородок свидетельствовали о жестокости и привычке повелевать, свойственной при жизни тому, чье изображение украшало храм. Колеблющийся свет факелов создал странную иллюзию. Казалось, что черты каменного лица ожили, а свирепый взгляд сосредоточился на пришельцах, посмевших вторгнуться в святилище. После того, как Ковальдеса уложили на каменное возвышение, а два члена «Хроноса» с факелами в руках застыли по бокам, де Шарнэ обернулся к братьям.

– Настало время сказать вам всю правду без утайки. Теперь мне нечего опасаться, что тайные знания, которые магистры ордена «Хронос» собирали в течение многих десятилетий, станут достоянием посторонних ушей. Под этим жертвенником покоится прах последнего Верховного жреца индейцев майя, царя и непревзойденного некроманта Яхав-Чан-Мувана. Он умер накануне прихода конкистадоров. Так считали все, включая самих майя, но лишь немногие, наиболее приближенные к шукальнахскому царю жрецы знали, что их повелитель призван на службу силами тьмы. Яхав-Чан-Мувана не случайно погребен здесь у порога Черных Врат. Он стал Хранителем входа и один раз в пятьсот лет пробуждается от сна, чтобы выслушать просьбы самых достойных из смертных. Многие пытались добиться благосклонности Хранителя, но никто не знал как правильно обращаться к нему. В итоге неудачливые просители лишь вызывали гнев Яхав-Чан-Мувана и оказывались навечно запертыми по ту сторону Врат. Я – первый, кто точно знает церемониал обращения к Хранителю. Я – первый, кто получит право протянуть руку к сокровищнице темных знаний и достать один предмет. То, что позволит управлять нам временем, то, что повернет мировую историю вспять и сделает «Хронос» всемогущим! Это – легендарный нефрит, названный Оком Василиска!

Наступила мертвая тишина. Магистр кивнул Бернару. Тот подал ему кинжал, с инкрустированной золотом рукояткой и извилистым лезвием. Де Шарнэ поднял его над головой. Это послужило сигналом к тому, что члены генерального капитула начали вполголоса распевать молитву, которую, судя по всему, заранее выучили наизусть. Не все делали это с одинаковым рвением. По лицу Адриано было видно, что ритуал обращения к мертвому царю майя ему в тягость. Однако по мере того, как продолжалось священнодействие толстый мафиози начал поддаваться всеобщей экзальтации. Его черные глаза засверкали, а на жирном лице выступили капли пота. После того, как магистр прервал песнопение яростным выкриком имени Хранителя, Адриано уже ни чем не отличался от товарищей. Все они исступленно вторили де Шарнэ. Губы высеченного на скале лица скривились в улыбке, которая на этот раз не было иллюзией. Камень ожил. Плоский лик Яхав-Чан-Муваны с становился объемным, а рот раскрывался, обнажая подпиленные зубы. Зрелище было ужасным, но рыцари «Хроноса» чувствовали только сладостное упоение. Чтобы продлить это, ни с чем не сравнимое удовольствие они готовы были пожертвовать жизнью. Магистр резко обернулся. Не отрывая взгляда от ожившего барельефа, опустился на колени. Подняв кинжал над распростертым Ковальдесом, по рукоятку погрузил лезвие в плоть жертвы и резко выдернул. Фонтан крови, ударивший из раны, забрызгал убийце лицо, но он продолжал раз за разом вонзать лезвие в тело Педро. Ноздри каменного лика затрепетали, втягивая вожделенный запах. Рот раскрывался до тех пор, пока не лицо не исчезло, превратившись в большой круг. Между кубами проскочил синеватый зигзаг молнии. Она передала свое свечение кругу, заполыхавшему всеми оттенками синего цвета.

– Жертва принята! – завопил де Шарнэ, вскакивая. – Врата открыты!

Переступив через труп Ковальдеса, он без страха вошел в синий круг. Считанные доли секунды члены капитулы видели контуры фигуры своего магистра обрамленные голубым ореолом, а затем он исчез. Все замерли в напряженном ожидании и были поглощены наблюдением за Вратами настолько, что не услышали шагов за спиной. Когда Шарнэ появился снова, его лицо сияло. Воздетая над головой правая рука была сжата в кулак. Торжественно сойдя с каменного возвышения, магистр разжал ладонь и все увидели на ней черный камень. Его поверхность напоминала по текстуре свитую из лозы корзину, а каждая самая мелкая извилина нефритового плетения светилась.

– Око Василиска!!! – в один голос воскликнули рыцари «Хроноса».

– И оно принадлежит только нам! – торжественно объявил де Шарнэ.

– Подлые твари, вы убили его!

Новый возглас никак не вписывался в стройный сценарий происходящего. Кричал Оргор. Он добрался до места жертвоприношения и смотрел не на предмет всеобщего восхищения, а на растерзанное тело друга, о котором все успели позабыть. Молодой человек едва держался на ногах, но был полон решимости жестоко покарать убийц Ковальдеса.

– Все вы ляжете рядом с ним! – рявкнул мститель, сжимая кулаки.

В качестве объекта атаки он выбрал самого де Шарнэ и бросился на него. Бернар был начеку. Киллер «Хроноса» преградил смельчаку путь. Удар нанесенный им, мог бы свалить и быка, но Оргор, несмотря на то, что все еще находился под воздействием дурмана устоял на ногах. Он даже хотел попытаться добраться до магистра опять, но силы были неравными. К Бернару присоединились остальные. Не прошло и нескольких секунд, как Оргор рухнул на каменный пол под градом ударов. Де Шарнэ с улыбкой смотрел на мелькание ног своих подчиненных и слабые попытки Оргора прикрыть голову.

– Что с ним делать? – спросил запыхавшийся Бернар у магистра после того, как Оргор отключился.

– Сильный экземпляр, – задумчиво проронил Гийом, поднимая кинжал. – Мог бы послужить Ордену. Однако, мне кажется, что добиться от него подчинения очень хлопотно. Пусть умрет.

Члены капитула расступились, пропуская магистра, но тот неожиданно остановился в шаге от беспомощного Оргора.

– Нет. Не станем его убивать здесь. Пусть найдет свою погибель по другую сторону Врат. Сделай, брат Бернар.

Круг все еще продолжал светиться и Бернар, взвалив безвольное тело Оргора на плечи, втащил его на возвышение и столкнул в распахнутую пасть другого мира. Свечение круга померкло. Метаморфозы прошли в обратном порядке. Круг сузился, превратившись в разинутый рот, а когда он закрылся, каменный лик на стене выглядел так, как до начала ритуала.

4

Первым, что почувствовал Оргор после того, как очнулся, было падение капель на лицо. Молодой человек открыл глаза и увидел над собой скопление ветвей. Настолько зеленых, что смотреть на них было больно. Пришлось вновь закрыть глаза. Оргор сосредоточился на том, чтобы вспомнить, как он попал в это место, но в течение нескольких минут память упорно отказывалась повиноваться. Потом в мозгу, подобно молнии сверкнуло только одно слово – текила. С нее все началось. Потом было подземелье и… Воспоминания хлынули таким мощным потоком, что голова Оргор лишь чудом не разлетелась на куски. Он вспомнил Педро и шестерых лже-туристов. Обуреваемый жаждой мести попытался вскочить, но в этот момент на голову обрушилось что-то тяжелое. Оргор вновь погрузился в темноту беспамятства. Пробуждение началось со слов произнесенных хриплым, привыкшим повелевать голосом.

– Плесните на него воды, иначе нам придется ждать до бесконечности!

Кто-то выполнил приказ и на лицо Оргора обрушился целый водопад. Отфыркавшись, он сел и увидел, что окружен толпой людей в белых бурнусах, которые хохотали, так что тряслись листья над их головами. Предводителя этой толпы можно было отличить от остальных по кривому мечу, рукоятка которого была украшена огромным камнем, а одежда выглядела значительно чище, чем у остальных. Большой кривой нос, темная кожа и тюрбан на голове дополняли портрет этого человека.

– Кто ты?

Вопрос Оргора был встречен новым взрывом хохота. Главарь приосанился.

– Перед тобой, жалкий червяк, Шауран по прозвищу Беспощадный и его лучшие друзья, славящиеся своими скверными характерами!

Переждав очередной взрыв хохота, Оргор встал.

– Я – Оргор. Где я нахожусь и что вы собираетесь делать?

Шауран склонился в издевательском поклоне.

– Ответь на твои вопросы, Оргор – дело чести для меня. Ты находишься в одном дне пути от моря, где нас дожидается корабль. Его трюм заполнится живым товаром – такими же бродягами, как ты. Когда мы доберемся до места, то поплывем в славный город Линдан. Там ты будешь продан в рабство и я надеюсь взять за такого громилу хорошую цену. А чтобы не возникало других вопросов, с тобой поговорит большой мастер утихиморивать слишком любознательных молодцев. Бурдан, займись!

Из толпы работорговцев выступил человек огромного роста, с обнаженным мускулистым торсом. Абсолютно лысая голова блестела на солнце, а губы кривились в ухмылке. Не успел Оргор и глазом моргнуть, как Бурдан выхватил из-за голенища сапога кнут и обрушил его на пленника. Удар рассек кожу. Выступили капли крови. Оргор рванулся к Бурдану, намереваясь стереть его в порошок, но несколько новых ударов кнута пресекли эту попытку. Чувствуя себя так, словно по телу прошлись стальной бороной, молодой человек прислонился к стволу дерева.

– Ты успокоился, чужеземец? – с ухмылкой поинтересовался Шауран. – Ничего не говори. Просто кивни головой.

Поглядывая на Бурдана, приготовившего кнут для нового удара, Оргор кивнул.

– Вот и чудесно, Оргор, – прокомментировал главарь. – А сейчас самое время присоединиться к остальным рабам. Путь неблизкий, а нам нужно поспеть к сроку. Покупатели и без того заждались.

Весь отряд опять зашелся в смехе, которым сопровождалась каждая новая шутка Шаурана. Потом все выстроились вереницей, причем Бурдан занял место позади Оргора и двинулись через кусты. Пленник отметил их необычный вид и начал осматриваться по сторонам, ежесекундно убеждаясь в том, что попал в странное место. Поняв, что без посторонней помощи ни в чем не разберется, стал изучать отряд Шаурана. Он насчитывал двадцать пять человек и по лицу каждого из них было определить прирожденного убийцу. Вскоре все вышли на большую поляну, где Оргор увидел собратьев по несчастью. Человек пятьдесят рабов выглядели изможденными до предела. Руки каждого из них были привязаны к длинному шесту, делавшими любую попытку побега невозможной. Оргор занял свое место в самом конце, позади высокого старика в рваном хитоне, с бритой головой. Бурдан щелкнул кнутом, срезав им несколько веток и караван отправился в путь. Дорога проходила по джунглям, отличавшейся обильной растительностью. Все пленники молчали. Оргор понял причину этого, когда попытался заговорить со стариком. Бурдан мгновенно оказался рядом и его кнут выбил на спине Оргора новую кровавую борозду.

Начинало темнеть. Когда деревья и кусты слились в единую темную стену Оргор услышал тихий голос.

– Если так пойдет дальше, то моря никогда не увидишь. Бурдан хорошо знает свое дело и покалечит тебя так, что не сможешь идти. Это означает верную смерть. Ты станешь обузой не только для Шаурана, но и для нас. Кому охота волочить бездыханное тело такого громилы? Не уж, постарайся в следующий раз быть поосторожнее…

– Где я, отец?

– В Архоне. Стране, где слабые и глупые не имеют шансов выжить.

– Я никогда не слышал о такой стране.

– Ничего скоро ты слишком хорошо узнаешь Архон и тогда пожалеешь о том, что оказался здесь.

Из темноты показалась огромная фигура Бурдана и старик поспешил замолчать.

– Эй, скоты, привал! – рявкнул Шауран. – Если кто-то решит, что пришло время дергаться, то до утра он не доживет!

Оргор опустился рядом со стариком. Он видел, как неподалеку вспыхнул костер. Банда Шаурана уселась вокруг него. Раздались звуки льющейся жидкости и смех. Отдыхали все кроме Бурдана. Он стоял на посту и впивался зубами в жареную ногу какого-то животного. Казалось это человек сделан из стали и никогда не устает.

– Он немой, – старик заметил внимание Оргора к Бурдану. – Хочешь верь, хочешь, но Шауран лично вырвал этому громиле язык.

– И после этого он продолжает ему служить?!

– Бурдан не отличается большим умом и страшно боится своего палача. Ходит за ним по пятам и прикончит любого, кто задумает напасть на главаря. Однако займемся тобой. Днем здесь станет так жарко, что мухи слетятся со всей округи и отложат яйца в твои раны. Не хочешь ведь, чтоб завелись черви?

– А что мы можем сделать?

– Сделаем, если поможешь мне дотянутся до тех кустов. Здесь в изобилии растет кустарник шан. Его листья прекрасно помогают излечивать самые разные раны.

Добраться до кустов оказалось непросто: очень мешал шест. Однако после неимоверных усилий рука старика все же дотянулась до зарослей. Когда она вынырнула обратно Оргор ожидал увидеть целебные листья, но вместо этого старик сжимал в ладони извивающуюся змею.

– Черт побери! – воскликнул Оргор. – Сейчас же убери эту тварь!

– Тихо, молодой идиот, – прошептал старик, сжав ладонь так сильно, что хвост змеи бессильно повис. – Я раздобыл нам ужин, а ты орешь так, будто у Бурдана выросла вторая голова!

Наступила очередь листьев. Старик аккуратно приложил их ранам и боль утихла. После этого он откусил обитательнице джунглей голову, перекусил змею на две половины. Протянул одну из них Оргору.

– Страшно ядовитый гад, но в нашем положении выбирать не приходится. Шауран не имеет привычки кормить своих рабов. Так значительно легче с нами управляться.

На вкус змея оказалась довольно съедобной. Оргор так проголодался за день путешествия по джунглям, что справился со своей частью еды за минуту.

Старик ел гораздо медленнее, а насытившись лег.

– Во-первых, назови свое имя.

– Оргор…

– Как вышло так, что ты ничего не знаешь об Архоне?

– У меня вообще складывается впечатление, что ваш Архон находится в другом мире.

– Что ты можешь знать о мирах, мальчик?

– Уж поверь знаю! И хватит делать из меня недоумка! – Оргор начал злиться на старика, который казалось знал обо всем на свете. – А кто ты?

Старик гордо вскинул голову.

– Я – Бонг! Монах из монастыря Кун. Мои братьям известно много тайн мироздания, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия.

– Как же ты, такой умный оказался среди рабов Шаурана? – насмешливо спросил Оргор. – Поделись со мной этой тайной!

– Мы живем далеко в горах Синф, – грустно начал Бонг. – Изучаем разные науки, переписываем древние свитки и стараемся поменьше общаться с остальным миром. Однако полностью сделать это невозможно. Я был направлен с посланием к купцу Рансу. Он живет среди обычных людей, но много лет работает на благо монастыря, поставляя в Кун то, что нельзя раздобыть в наших пустынных горах. Не знаю уж чем я не понравился Рансу, но он устроил мне западню и отдал Шаурану. Совершенно бесплатно.

Оргор покачал головой.

– Значит дело не в деньгах.

– Ты прав. Дело во власти. Я должен был стать преемником настоятеля Куна. Возможно, Ранс посчитал, что я перешел ему дорогу и избавился от меня. Только какое теперь это имеет значение?

– Имеет Бонг, – Оргор наклонился к самому уху монаха. – Разве ты собираешься сбежать, как только представится удобный случай?

Бонг хихикнул.

– Искусство работорговли оттачивалось веками. Для того, кто попадает в руки таких, как Шауран обратного пути не существует.

– Я убью Шаурана и разделаюсь с Бурданом при помощи его же кнута! Расскажи только о том, что ждет нас дальше.

– Завтра в полдень нас погрузят на корабль. Если переживем морское путешествие, то привезут в Линдан, где нас купят богатые чужеземцы. Все, мой милый мечтатель.

– В моем мире люди умеют не только мечтать, но воплощать мечты в реальность.

Бонг молчал в течение нескольких минут.

– Меня все больше интересует твой мир, Оргор. Если ты поведаешь мне о проведенных в нем последних часах, я, быть может смогу тебе помочь.

Оргор начал свой рассказ с двух бутылок текилы, поднесенных ему и Педро Бернаром, а закончил убийством друга на жертвеннике у сияющего синего круга.

– Как выглядит то, что ты называешь акрополем? – с нескрываемым интересом спросил Бонг.

После рассказа Оргора, монах взволновался еще больше.

– А какое имя называли те шестеро, что находились в подземелье?

– Не помню. Оно было очень длинным.

– Твою память можно освежить, – Бонг дотянулся до лба Оргора, приложил к нему ладонь. – Постарайся отвлечься от всего, что нас окружает и слушай только меня.

Горло монаха начало издавать странные, отрывистые звуки. Оргор почувствовал головокружение и провалился в темноту. Под ногами оказались не мокрые листья джунглей, а ступени лестницы. Он вновь спускался по ней в подземелье и вскоре услышал монотонный напев. Молодой человек остановился. Песня зазвучала явственнее и неожиданно прервалась истеричным выкриком:

– Яхав-Чан-Мувана!

5

Утро вновь заставило джунгли полыхать зеленым цветом. Под щелканье кнута Бурдана пленники поднялись, чтобы продолжить свое тяжелое путешествие. После того, что сделал с ним Бонг, Оргор помнил только имя, выкрикнутое в подземелье акрополя и очень злился на монаха. Однако рассказать о своих чувствах старику не мог. Стало так тихо, что до ушей Бурдана мог долететь малейший звук. Обладатель кнута, как и все остальные работорговцы тревожно оглядывался по сторонам. В конце концов он приблизился к Шаурану и пошел рядом с ним.

– Что случилось, Бонг? – прошептал Оргор.

– Это – самый опасный участок пути. Храбрости у головорезов Шаурана не отнимешь, но даже они бледнеют при упоминании о племени диких амазонок. Женщин-воительниц, которые живут неподалеку отсюда и убивают всякого, кто нарушает их покой.

Объяснение Бонга прервалась шумом. Охранники выхватили свое оружие, однако тревога оказалась ложной. Один из пленников бессильно повис на шесте. Ноги несчастного волочились по земле. К нему тут же подбежал Бурдан. Удары кнута сыпались один за другим, разрывая одежду и кожу будущего раба, однако он не подавал признаков жизни.

– Ну-ка вставай, скотина! – главарь оттолкнул телохранителя и коснулся шеи пленника, тело которого превратилось в сплошную рану. – Сдох! Это ты, верзила его убил!

Упрек был адресован Бурдану. Тот промычал в ответ что-то невнятное и замотал лысой головой. Шауран отвесил немому звонкую затрещину.

– Обрежьте веревки! Не волочить же эту падаль на корабль!

Когда пленник рухнул на землю, Шауран одним ударом своего меча отсек ему голову. От гнева у Оргора помутилось в глазах. Если бы он мог, то разорвал бы садиста на куски. Однако приходилось покориться обстоятельствам. Караван продолжил путь. Внезапно из кустов со страшным ревом выпрыгнула огромная черная кошка и одним ударом когтистой лапы раскроила голову ближайшему к ней работорговцу. Второй сорвал с плеча лук и, пока пантера облизываясь рассматривала людей, успел выстрелить. Стрела вонзилась животному в грудь, но ярость раненой пантеры была так сильна, что она одним прыжком настигла стрелка и разорвала ему горло. Первым опомнился Шауран. Его меч со свистом рассек воздух. Пантера замертво упала на землю, а кровь из ее рассеченной головы залила главарю сапоги.

– Ты убил Великую Кошку, – с трепетом в голосе произнес один работорговец. – Ей поклонялись и приносили свои жертвы амазонки. Поспешим на берег, Шауран, иначе нам несдобровать.

– Плевал на Кошку и на амазонок! – ответил главарь. – Я потерял двух людей и не уйду отсюда до тех пор, пока не выясню кто натравил на меня пантеру!

– Ты делаешь большую ошибку!

– Ты тоже!

Шауран вонзил окровавленный меч в грудь, человека, посмевшего ему перечить, и тот рухнул на землю.

– За мной! – прорычал безжалостный убийца. – За этими кустами мы найдем разгадку!

Он оказался прав. Не прошло и пяти минут, как Шауран вернулся с девушкой на плече.

– Амазонка! Они не щадят даже своих! Привязали к дереву такую красотку. Мы помешали полакомиться Великой Кошке жертвоприношением.

Оргор с интересом рассматривал амазонку. Она действительно была очень красива. Стройные ноги, высокая грудь, загоревшее до кофейного цвета тело и длинные до пояса волосы заставили сердце Оргора биться сильнее. Девушка была наряжена в ослепительно-белую тунику, сандалии с завязками до колен. Ее голову украшал золотой обруч.

Шауран положил свою добычу на землю. Он похлопал амазонку по щекам, стараясь делать это как можно ласковее, но хлопки оказались довольно сильными. Девушка застонала и подняла голову.

– Великая Кошка идет за мной…

– Твоей кошки больше нет, – сообщил Шауран. – Ее убил я. Ты будешь ласковой со своим спасителем?

– Нет! – амазонка настолько пришла в себя, что вскочила и оттолкнув Шаурана бросились к лесу. Работорговец нагнал ее на полпути, схватил за волосы, рывком повернул к себе и ударил кулаком в лицо. В ответ девушка вцепилась зубами в плечо своего мучителя. От нового удара из носика очаровательной формы брызнула кровь.

– В этих джунглях слишком много диких кошек, – засмеялся Шауран. Вторая мне нравится значительно больше первой, но… Привязать ее к остальным! Я заставлю ее перестать кусаться!

Амазонку подтащили к шесту и привязали позади Оргора. Девушка в ярости дергала за веревки, но все ее усилия пропали даром.

– Успокойся, – тихо посоветовал Оргор. – Если будешь дергаться, только устанешь.

– Мне не нужны твои советы! – прошипела амазонка.

На этом общение закончилось. Караван продолжал свой путь и, судя по веселым голосам головорезов Шаурана все опасности остались позади. Работорговец тоже пребывал в прекрасном расположении духа. Настолько, что вспомнил об амазонке и пошел рядом с ней.

– Хочу посоветоваться милашка, как мне лучше поступить с тобой. Оставить себе или продать? И то, и другое весьма заманчиво. От продажи я выручу хорошие деньги, а от общения с тобой получу массу удовольствия. Как мне быть?

– Набрось веревку на ближайший сук и вешайся, – гневно ответила девушка. – Это самый лучший выход, потому, что мои сестры никогда не простят тебе моего похищения.

– Сестры? Те самые, что хотели скормить тебя пантере? Конечно же, они придут за тобой! О! Я уже дрожу от страха!

Как только Шауран произнес эти слова, земля у его ног зашевелилась и вдруг взорвалась фонтанов комьев. Работорговец отпрыгнул в сторону, а из образовавшейся ямы вылезло существо, напомнившее Оргору одного из гномов, которого он видел на картинках в книжках. Этот гном, в отличие от своих собратьев из мира Оргора, имел зеленое лицо, три глаза и непропорционально большой лоб, обрамленный красными волосами. В остальном же все сходилось: колпак, кафтан, полосатые носки и туфли с золотыми пряжками были на месте.

Оргор посмотрел на Шаурана и поразился ужасу, написанному на лице работорговца. Все охранники, даже грозный Бурдан, как две капли воды походили на своего хозяина – они тоже тряслись от страха. Гном, не спеша отряхнул кафтан, выплюнул изо рта кусок земли и обвел джунгли взглядом.