Отделенный непреодолимым космическим расстоянием, в сознании возник ветхий домик, где не было даже канализации; магазинчики, перестроенные из таких же домишек, серые железные киоски и издевательски монументальное здание Сбербанка, как символ того, что у кого-то еще имелись какие-никакие деньги.

…Нет, здесь надо оставаться по любому – вот, самое нормальное желание!.. Но сначала сдать сессию… и чтоб Миша не кинул с дубленкой, потому что эту не восстановит ни одна мастерская… Блин, что ж это был за голос?.. Тогда, кстати, было одно желание – жить. И я выжила, даже ничего не сломала… А вдруг, благодаря аварии, я обрела дар?.. По телеку показывали, что такое случается. Тогда… тогда хочу завтра найти чемодан с баксами!.. Да, завтра и чемодан с баксами!.. – Марина пытаясь сконцентрироваться на этой мысли; замерла, глядя в темный потолок и попыталась представить того, к кому обращается, но кроме огромного седобородого старика, изображаемого на иконах, ничего в голову не лезло, – еще хочу стать, как Оксанка. Причем, не сидеть на диетах, а просто стать и все…

Она устала смотреть в одну точку и решила, что если ее желания кому-то интересно услышать, то он это уже сделал.

Миша несколько минут смотрел на дверь подъезда, в котором исчезла его недавняя жертва, потом включил передачу и аккуратно вырулил из двора. Потрясение, которое он испытал в тот момент, когда понял, что не справляется с управлением, и джип накатывается на барахтающееся посреди дороги тело, давно прошло – оно исчезло еще в «Лагуне», когда Марина беззаботно и глупо хохотала, выпив несколько рюмок водки, и долго пытала официантку, относительно состава фруктовых салатов. Тогда он еще подумал, что случившееся напоминает фарс – вроде, никакого наезда и не было, а все произошло по воле изощренного сценариста, наконец-то придумавшего, завязку нового фильма. Ведь в кино это основополагающий момент – знакомство главных героев, а дальнейшие отношения обрисовывать гораздо проще, потому что все радости, беды и прочая атрибутика человеческого бытия тупо берутся из жизни. Но в данном случае творческий ход «сценариста» показался ему глупым и непонятным, ведь, при наличии Лены, ему совершенно не требовались никакие другие женщины.

Продолжая анализировать ситуацию, Миша пришел к выводу, что в Марине ему не нравится вообще ничего – ни фигура, ни манеры, ни лицо… если только роскошные волосы?.. Но это такая мелочь, о которой не стоит и говорить всерьез. Однако каким бы необъяснимым это не казалось, он уже воспринимал ее как добрую знакомую, и с удивлением пришел к выводу, что сильно расстроится, если завтра она не позвонит.

Когда Миша поставил машину, время близилось к полуночи. По темной улице носился злой неугомонный ветер, заглядывая в пустые дворы, да припозднившаяся парочка на остановке притопывала ногами, в ожидании неизвестно какого транспорта. Гараж находился прямо под окнами, выступая из-под земли черными грибками вентиляции, поэтому Миша, не успев по-настоящему замерзнуть, юркнул в подъезд.

За все время он даже не вспомнил, что не позвонил Лене. Эта мысль пришла только сейчас, когда знакомая обстановка вернула его к естественному состоянию. Миша знал, что его не ожидают ни скандалы, ни истерики, но чувствовал себя виноватым, хотя, по большому счету, все могло закончиться гораздо хуже, и эту ночь он мог провести не в «Лагуне», а, например, в КПЗ.

Света в квартире не было, значит, Лена, не дождавшись, легла спать. Миша тихонько открыл дверь на кухню. На фоне окна, освещенного лунным светом, четко вырисовывался силуэт женщины, сидевшей у стола. В первое мгновение Миша чуть не вскрикнул от неожиданности, но потом понял, что это Лена. Она сидела неподвижно и даже не повернула голову на звук шагов.

– Ленка, ты извини, – прошептал он, – я чуть человека не задавил. Пока разобрались…

Реакции не последовало. Миша подошел ближе и увидел, что она совершенно обнаженная, как обычно ходила только в его присутствии. Положил руки ей на плечи и тут же отдернул – тело показалось ужасно холодным, даже после улицы.

– Господи, ты ж вся замерзла! Ты чего сидишь здесь?! – он попытался поднять ее, но тело напоминало заполненный водой воздушный шарик, покорно перекатывающийся под пальцами, – Ленка! Что с тобой?!..

Он встряхнул ее, задев при этом стоявшую на столе кружку, которая с шумом упала и разбилась, но Лена даже не вздрогнула и не произнесла ни слова, хотя это была ее любимая кружка.

– Ленка, милая! Ну, перестань! Блин, не каждый день же сбиваешь людей! Слава богу, обошлось без жертв, но я должен был помочь ей снять стресс! Мы заехали в кафе… – оставив попытки поднять безвольное тело, он взял ее ладони, согревая их поцелуями, но теплее они не становились. Ему даже показалось, что при соприкосновении с дыханием от них поднимается пар.

– Ленка… Да очнись ты! – он развернул ее голову, чтоб заглянуть в лицо, и отшатнулся – зрачки были прозрачными, как тоннели, ведущие в никуда; от этого и выражение лица изменилось, превратившись в мертвенно бледную маску, – я сейчас вызову «скорую»!

Миша бросился спальню, где стоял телефон; включил свет.

– Ну, не надо… – послышался сонный голос, – я же сплю… – Лена подняла голову и нехотя открыла глаза, – сколько времени?

– Двенадцать, – Миша оглянулся на открытую дверь кухни, но там никого не было, лишь на полу по-прежнему лежали осколки кружки.

– Что случилось? – Лена испуганно села на постели, натянув одеяло до самой шеи, – на тебе лица нет.

Миша снова вернул взгляд в спальню. Его Ленка как ни в чем ни бывало, откинулась на подушку, такая сонная и совсем домашняя. Он погладил ее по щеке, чтоб убедиться, что это действительно, реальное существо.

– Ой! – вскрикнула она, – ты с ума сошел! Такими холодными ручищами!.. Ложись. Я буду греть тебя, – голос мгновенно сделался ласковым, – ты что так поздно? Мы ж собирались сходить куда-нибудь. Я ждала-ждала…

– Собирались, – Миша кивнул, присаживаясь на край постели, – у меня было маленькое ДТП; пришлось задержаться.

– Ты разбил машину?..

– Нет, с машиной все нормально, – он запустил руки под одеяло и несмотря на то, что они вряд ли успели согреться, Лена больше не возмущалась, а радостно прижалась к нему.

– Ложись скорее. У меня в гнездышке так тепло…

– Сейчас, – он вернулся на кухню, пытаясь обнаружить хоть какой-то след той, второй, «ледяной Лены», но от нее не осталось ничего. Потрогал ногой осколки.

– Я тут кружку твою нечаянно разбил! – крикнул он.

– Когда? Сейчас? – удивилась Лена, – я даже не слышала.

– Похоже, глюки, – Миша вздохнул, абсолютно не веря в собственную гипотезу. …Я же помню холод, исходивший от нее, и эти бездонные нечеловеческие глаза!.. А если не глюки, то, что это могло быть и откуда оно взялось?..

Миша закурил, и когда запах дополз до спальни, появилась Лена, на ходу запахивая халат.

– Я покурю с тобой. Так что у тебя стряслось?

– Девушка переходила дорогу и поскользнулась. Я успел затормозить, но протащил ее на бампере…

– Какой кошмар!.. Она жива?

– Даже переломов нет. Чудеса какие-то. Но испугалась, конечно, здорово. Пришлось напоить ее водкой и отвезти домой.

– Девушка-то хоть ничего?

– Так себе, – Миша пожал плечами, – ты гораздо лучше, – он обнял Лену и крепко прижал к себе. Дым сигареты и обычный спокойный разговор вернули все на свои места, а минутный провал в неизвестность приобрел статус галлюцинации. …Одно непонятно, как Ленка не услышала звук бьющейся кружки? Хотя, какое это имеет значение? Спала крепко…

– Иди, ложись, – Миша потушил сигарету, – я сейчас.

Согревшийся в душе и пахнущий дезодорантом, Миша забрался под одеяло. Лена только и ждала этого момента. Ее язычок тут же начал движение с его шеи, постепенно опускаясь все ниже, но Миша вдруг почувствовал, что привычная прелюдия совершенно не возбуждает, а, скорее, раздражает его. Ему не хотелось, как обычно, прикрыть глаза и отдаться ласкам, отрешившись от дневных проблем – перед ним продолжали светиться два тоннеля, в конце которых не просматривался даже горизонт. …Это бесконечность, – решил он, – вот, как она выглядит, а вовсе не в виде уложенной на бок восьмерки…

– Что-то не так? – Лена подняла голову.

– Все так. Перенервничал с этой аварией. Давай спать.

– Давай, – Лена вздохнула, устраивая голову на его груди, – тебе не тяжело?

– Нет. Ты ж у меня, как пушинка.

– Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Миша закрыл глаза. Тоннели приблизились, увеличивая зону обзора. В голове зашумело, будто вокруг шелестели листья. Звук был ровный, убаюкивающий и к тому же, настолько реальный, что воображение невольно нарисовало лес, состоящий из старых кряжистых деревьев… но ощущение бесконечности при этом почему-то не пропало.

Антон довольно потянулся, не поднимаясь со стула. Сегодняшний день прошел удачно – ему удалось снять с Любека неприятельскую осаду; правда, при этом погибла значительная часть гарнизона, но бродяг, всегда пополнявших его, в городе оставалось еще предостаточно – не зря мэр он каждый месяц жертвовал деньги в церковную общину на пропитание нищих.

…Один из когов надо отправить в Стокгольм, – решил Антон, – за оружием – там хорошие мастера и отношения с ними давно налажены; после этого придется восстанавливать крепостную стену, но, в первую очередь, надо устроить в городе большой праздник в честь победы – тогда за результаты очередных выборов можно не волноваться. Может, меня даже сделают пожизненным лорд-мэром!..Кстати, мэром-то быть труднее, чем сидеть на лекциях и слушать про всякие экономические кризисы и тенденции развития…

На улице смеркалось. Значит, скоро вернутся родители и тогда жизненное пространство Антона сократится до одной комнаты. …Блин, – вспомнил он, – надо ж еще придумать какие-нибудь университетские новости. Как же отец достал! Вроде, умный человек, а не может уяснить, что половина из того, чему нас учат никогда не пригодится в жизни, а чтоб сдать сессию, вовсе не обязательно торчать на лекциях. Максим, вон, вообще нигде не учился, а чувствует себя в жизни, как рыба в воде… Интересно, закончилась его деловая встреча? Если закончилась, можно напроситься в гости; выпить пива, глянуть свежую кассетку… Нет, смотреть мы ничего не будем, – Антон зажмурился, чувствуя усталость от многочасового созерцания монитора, – лучше зарулить куда-нибудь – может, познакомимся с подругами…

Без брата Антон редко выходил «в свет», потому что его карманные деньги не давали ощущения свободы, и он чувствовал себя крайне неуютно – постоянно возникало ощущение, что денег обязательно не хватит и его с позором выгонят на улицу, а весь зал будет злорадно смеяться вслед. Когда официантка подавала Марине (другой девушки в данный момент у него не было) меню, Антон замирал, мысленно шепча заклинание: – Салатик и мороженое… салатик и мороженое… А уж если произносилась сакраментальная фраза, начинающаяся словами «я хочу…», душа, вообще, уходила в пятки. И зачем было подвергать себя подобным пыткам, если можно купить в магазине бутылку вина, шоколадку, колбасы для бутербродов, прийти домой и до прихода родителей чувствовать себя спокойно и уверенно?

…Блин, уж кого-кого, а Маринку должен утраивать на сто процентов! Какие ей кабаки, – Антон усмехнулся, – если по ее же рассказам, в их гребаной деревне всего два магазина и шесть ларьков?.. Да и за что ее вести куда-то? За то, что дает подержаться за сиськи?.. Дура!.. Но все равно я ее трахну! Только б Макс увел эту бестолковую Оксану. Вроде, не понимает, тварь, что если я пришел, значит, нам надо уединиться!.. Так нет же – сидит, несет всякую хрень…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.