– Охранники – это в кабаках, а местный контингент шарахается от одного вида камуфляжа; сразу половину клиентов потеряю. Ладно, вам-то чего я голову забиваю? – он обвел рукой помещение, – это и есть мой рабочий кабинет. Леш, садись, что стоишь, как не родной?

Появилась Галя и выполнив приказ хозяина, молча исчезла.

– Ну, все, – Юра закрыл дверь на ключ, – здесь нам никто не помешает, – он наполнил рюмки, – не чокаемся. За Олега; царствие ему небесное. Не зря он был лицом фирмы – даже оттуда координирует наши действия.

Все выпили.

– Ух, ты! – Леша удивленно заглянул в опустевшую рюмку, – водка, прям, сладкая. Меня сегодня уже угощали, так та, в сравнении с этой, просто отрава.

– Водка у меня лучшая, – Юра довольно ухмыльнулся.

– А написано… – Женя повернул к себе бутылку, – «Воронежский ЛВЗ».

– Ты Козьму Пруткова читал? – Юра засмеялся, – так и тут – не верь написанному. Ладно, рассказывайте.

– Что рассказывать? – Леше стало очень уютно среди этих хорошо знакомых людей, да и выпил он с непривычки уже достаточно, поэтому проблемы незаметно отступили на второй план. Он положил на стол свою «Лиру».

– Похвально, – Юра повертел пачку, – согласно Указа Президента поддерживаешь отечественного производителя?

– Да нет, на лучшее денег не хватает. Выпал я из обоймы.

– Давай выпьем, – Юра снова наполнил рюмки, – твое бедственное положение, думаю, мы исправим, но об этом поговорим позже. Жень, у тебя-то, как дела? Мы ж не виделись с тех пор, как ты тогда помог мне, а это больше года прошло.

– Это два года прошло, – уточнил Женя, – я?.. Ну, не бедствую – занимаюсь всем понемногу; с людьми работаю…

– Жень, слушай, – Леша пододвинул к себе тарелку с бутербродами, – ты всегда отличался загадочностью. Расскажи хоть что-нибудь. Ты ж в «забугорье» собирался.

– Собирался, но не поехал, и не жалею. Может, благодаря этому, сейчас я могу себе позволить обкатать полмира так, от скуки. И в Париже том был – между прочим, точно такой, как в телевизоре показывают, честное слово…

– Женился ты тогда, вроде, – продолжал осмелевший Леша.

– Женился; потом развелся. Сейчас живу с другой.

– Как зовут? – заинтересовался Юра, но Женя, будто не услышал вопроса; сделав глоток, причмокнул от удовольствия.

– Хорошее вино.

– Кого-нибудь из ребят встречаете? – Леше было не интересно, как зовут новую Женькину пассию.

– Встречаем постольку – поскольку, – Женя пожал плечами, – Ростовцева видел недавно; дежурным электриком работает в какой-то задрипанной общаге. Игорек Базаревич – сторож на стоянке; ворует по мелочам – кого без квитанции пустит, у кого бензинчику сольет. Короче, как не шла у него фантазия дальше поддельных квитков за гостиницу, таким же и остался.

– Я Толика Свиридова видел, – сказал Юра, – его теперь хобби кормит. Он же у нас главный рыбак был, если помните; и продолжает это дело, только теперь улов на рынок тащит – говорит, на хлеб хватает. Стас Погребнюк помер от запоя.

– Ну, – Женя философски развел руками, – как говорят братья христиане: пути господни неисповедимы.

– А где Наташка, жена Олега, никто не знает?

– Почему никто не знает – я знаю, – ответил Юра, – когда к Галке в Испанию летал, там ее встретил.

– В Испании?! – Леша от удивления открыл рот.

– В Испании. Она там в ночном клубе танцевала.

– Ну, живет она, допустим, в Воронеже, – Женя сделал очередной глоток и выдержал паузу, смакуя напиток, – а протанцевала она, по-моему, уже по всей Европе – десять месяцев за «бугром», два месяца здесь отдыхает. Дом продала, потому что не нужен он ей – эту пару месяцев живет обычно в гостинице и опять уезжает. Работает с «выходом».

– Это как? – не понял Юра.

– Как… проституткой по совместительству!

– А ты откуда знаешь?

– Знаю, – Женя поставил пустой стакан, и Юра тут же наполнил его, – общаемся периодически.

Леша снова ничего не понял, но почувствовал, что вокруг происходит какая-то другая жизнь, что все изменилось, и только он остался наладчиком неизвестно чего.

– Ребята, вы извините, – Юра посмотрел на часы, – но у меня еще дела. Леш, а тебя я завтра в девять утра жду дома. Живу я там же – не забыл еще?

– Зачем?

– Подумаем, как тебе помочь, – он встал, – вы остаетесь?

– Нет, – Женя тоже поднялся, – лучше пойдем на воздух.

Юра на минуту вышел и вернулся с двумя пакетами, в которых недвусмысленно позвякивало.

– Это вам презент от фирмы – кому красное, кому белое.

Когда все трое вышли на улицу, джип уже стоял у входа. Юра уселся рядом с водителем и сразу вытащил телефон. Джип отъехал, а Женя с Лешей направились к памятнику Петру.

– Жень, скажи, что происходит? Юрка – хозяин рюмочной, Наташка танцует с «выходом», как ты говоришь…

– Это не я говорю – так в контракте записано; вполне профессиональный термин.

– Ты как-то связан с этим?

– Нет, – Женя усмехнулся, – балеты за «бугор» я не вывожу.

– Так, как все это?.. – Леша пытался подобрать слова, – как все это происходит? Вот, эта жизнь… – слова не клеились, мысли разбегались. Наверное, он все-таки выпил слишком много, а ел на протяжении последних дней слишком мало.

– Не забивай себе голову. Жизнь – обычному человеку объяснить невозможно, да и не надо ему это. Но я ж сказал, что сегодня у тебя все изменится? Оно и изменилось – вот, это важно, а остальное… иди домой, поспи, а завтра поезжай к Юрке.

Они остановились на троллейбусной остановке.

– Мне туда, – Женя показал на другую сторону улицы и протянул руку, – пока.

– Пока, – Леша с удовольствием пожал ее, – надеюсь, мы еще увидимся. Я живу там же, в Северном. Ты был у меня?

– Не был, но если надо, найду. Ты в Справке фигурируешь?

– Да… – растерялся Леша, – а зачем так сложно?..

– Не люблю забивать голову пустой информацией, – Женя вздохнул, – в голове надо носить только то, что нигде больше не узнаешь. А мы еще увидимся и не раз, не переживай.

Леша дождался, пока Женина фигура скроется в подземном переходе и заглянул в пакет – там лежали две бутылки водки с незнакомыми этикетками, при этом в кармане еще оставалось сто восемьдесят тысяч рублей!

– Если это сон, то я проснусь и повешусь, – пробормотал он.

Поднимаясь по лестнице, Оля подумала, что не хочет возвращаться домой; настроение было, хуже некуда – денег не дали, потому что все, к кому она обращалась, работали в той же больнице и знали, что мифической зарплаты, до которой обычно просят в долг, в этом месяце не будет.

…И Лешка тоже…хоть грузчиком-то можно устроиться? Я понимаю – это ниже его достоинства, но не умирать же с голода! Я устала унижаться – мы получаемся самые нищие!.. Тем не менее, Оля открыла дверь, в сердцах бросила сумку, и в это время из кухни не слишком твердо появился Леша. …Только этого не хватало! Я ищу деньги на хлеб, а он пьет! Я б, может, тоже с удовольствием напилась от такой жизни!.. Она уже хотела высказать все это вслух, но вслед за мужем, из двери потянулись очень вкусные запахи. Даже не разуваясь, Оля заглянула в кухню и увидела большой кусок запеченного мяса на праздничном белом блюде, дымящуюся картошку, помидоры, сыр… и букет алых роз.

– А… – она ошеломленно обернулась, – откуда?..

Но Леша лишь улыбнулся, обнял ее и этого оказалось достаточно – наверное, так они целовались только, когда Оля прилетела из Омска, и он встречал ее в аэропорту…

– Милый, я люблю тебя… – прошептала Оля, наконец переводя дыхание, – но, прости, я ужасно голодная…

Она уселась за стол, благоговейно вдыхая давно забытый аромат фирменного Лешиного блюда, а сам автор засуетился, отрезая толстые, истекающие соком куски; потом присел напротив, любуясь, как Оля ест – он чувствовал себя счастливым; почти таким, как раньше.

В конце концов, Оля отодвинула тарелку.

– Спасибо, милый. Ты у меня такое чудо, – было видно, что глаза у нее закрываются, и, тем не менее, она нашла в себе силы понюхать розы, – какие красивые… но откуда все это? Ты нашел чемодан с долларами?

– Почти…

– Я так устала, а тут такой ужин!.. – Оля зевнула, – может, пойдем, ляжем, и ты мне расскажешь?..

– Пойдем.

Начал Леша с того, как встретил Марину, а закончил… он не знал, как закончить, поэтому честно признался:

– Я ничего не понял, но чувствую, что теперь все будет хорошо. Наверное, жизнь, действительно, полосатая, и черная полоса у нас просто немного затянулась.

– Здорово… – Оля сонно вздохнула, – значит, завтра ты едешь к Юре?.. Слушай, он, точно, наш добрый гений; ты ж помнишь – познакомил-то нас тоже он… как я люблю тебя!..

Утром Леша вскочил даже раньше Оли – он ведь собирался на работу – как он соскучился по этому состоянию! И не важно, что это будет за работа и сколько за нее будут платить – он снова в обойме, причем, с теми же самыми людьми; вроде, время вернулось назад!

Они позавтракали бутербродами с кофе, ощущая вкус возвращавшейся жизни, и вместе вышли на улицу. Ехать им предстояло в разные стороны, поэтому Оля торопливо чмокнула мужа в щеку и пожелав удачи, прыгнула в свой автобус.

Когда Леша входил в Юркин двор, часы показывали без десяти девять; у подъезда стоял знакомый джип. Леша посидел на лавочке, покурил и ровно в девять поднялся на третий этаж. Дверь открылась сразу после звонка – Юра, в том же костюме, что и вчера, уже обувался в прихожей.

– Привет, – он протянул руку, – пошли.

Мельком Леша успел увидеть одну из комнат – собственно, там ничего особо не изменилось, по сравнению с прежними временами, только телевизор был новый, с большим экраном, да видеомагнитофон на нем. …Странно, – подумал Леша, – иметь такую тачку, и ничего не поменять дома?.. Хотя ему виднее…

Когда они вышли из подъезда, Леша сразу направился к пассажирскому месту, но Юра остановил его.

– Лех, тебе туда, – он указал на место водителя.

– Ты хочешь взять меня шофером?

– Похоже, ты все еще живешь при социализме, – Юра засмеялся, – Лех, я не делаю записей в трудовой книжке. У нас у всех одна должность – зарабатывающий бабло. Просто я хочу посмотреть, не разучился ли ты нормально ездить – в нашем деле иногда это очень даже требуется.

– Ладно, – Леша сел за руль, – знаешь, вспомнил газетные заметки, типа, у неработающего гражданина Н. бандиты похитили двадцать тысяч долларов и автомобиль «Мерседес»…

– Во-во, все точно, – Юра кивнул, – только бандиты давно обходят нас стороной – так, если отморозки какие-нибудь… ты не пугайся, – он видел, как Леша разглядывает панель, – все то же самое, только наворотов больше. Поехали. Я буду говорить, куда.

Джип медленно выкатился из двора.

– Прямо, – скомандовал Юра, закуривая.

Леша давно не сидел за рулем, но машина хоть и была громоздкой, управлялась легко, и он быстро освоился; тоже достал сигарету.

– А чем мне придется заниматься?

– Не торопись, – Юра усмехнулся, – решим – надо ж посмотреть, на что ты способен; помню, что ты классно знал прессы, но прессов, к сожалению, у меня нет.

…Это какой-то совсем другой Юрка, – подумал Леша, глядя на дорогу, – тот, с которым мы развлекались в Днепропетровске и пели романсы в Самарканде, наверное, умер вместе с пуско-наладкой…

– Быстрее, – Юра прервал его мысли.

– Там был знак – «сорок».

– И что? Про знаки забудь навсегда. Быстрее! – и едва Леша прибавил газа, скомандовал, – теперь налево!

Леша резко выкрутил руль; машина с трудом вписалась в поворот, но все прошло удачно.

– Ты говори пораньше, – попросил Леша.

– В этом-то и весь фокус, – судя по тону, Юра был доволен, – ситуации бывают разные, и по правилам далеко не уедешь… – они выскочили на Московскую трассу, – теперь ходу!

– Там же ГАИ впереди, – опешил Леша.

– Где ГАИ? Нет там никого, – Юра махнул рукой, – поехали.

Казалось, джип разгоняется очень медленно, но глянув на спидометр, Леша увидел жуткую цифру – сто восемьдесят. С такой скоростью он не ездил никогда в жизни, но машина была послушна, а руки не совсем потеряли былой навык.

Они пролетели мимо поста ГАИ, и следом с места сорвался патрульный «Жигуленок». В принципе, погоня была абсолютно бессмысленна, но Юра приказал остановиться; ничего не понимая, Леша выполнил приказ.

– Пойдем со мной, – Юра открыл дверь.

– Куда? Я даже права не взял! Ты б хоть предупредил…

– Господи, кому они нужны? Ты в каком мире живешь?..

Они направились к грозному старлею, который уже вышел из машины и ждал, пока нарушители подойдут. Леша со страхом ждал, что после такой езды ему сунут пресловутую трубочку, и неизвестно, что та покажет после вчерашнего, но старлей сделал шаг навстречу и покачал головой.

– Слышь, Валентиныч, кончай херней страдать – когда-нибудь или сам убьешься, или убьешь кого-нибудь.

– Не надейтесь, как говорил старый еврей своим наследникам, – засмеялся Юра, – Володь, я что хотел – посмотри на этого человека, запомни его хорошенько и передай всем; зовут его Алексей Николаевич, фамилия – Некрылов, и это почти я.

Старлей внимательно оглядел Лешу.

– А какая у него машина?

– Пока мой «Опель»; потом я тебе сообщу. Договорились?

– Ну… – замялся старлей.

– Понятно, – Юра вытащил зеленую купюру и сунул ему в карман кителя, – я понял, что договорились.

Старлей кивнул, пожал Юрину руку и браво откозыряв, пошел к своей машине.

– Все уяснил? – Юра повернулся к обалдевшему Леше, – а ты говоришь, ГАИ. Хочешь, через любой пост так проедем?

– Не хочу. Верю, – Леша зажмурился, мотнул головой, гоня наваждение, но гаишники не спеша проехали мимо и даже посигналили на прощанье.

– Ау! – Юра хлопнул друга по плечу, – концерт окончен; погнали обратно.

На подъезде к городу «проснулся» Юрин сотовый и дальше уже не умолкал. Леша слушал, как его новый шеф уточнял сроки поставок, матерился по поводу статьи в какой-то газете, грозился кого-то уволить, рассказывал какому-то Николаю Петровичу, где тот может забрать свои деньги…

– Юр, – Леша выбрал минутную паузу, – так, чем ты все-таки занимаешься? Теперь ты можешь сказать?

– Не могу. Давай направо и остановишься… вон, видишь, «У Ольги».

– Тоже твое?

– Тоже мое. Сейчас пойдешь и попросишь сто пятьдесят. И запомни, из какой бутылки будут наливать.

– Зачем?

– Блин, я тебе потом все объясню!

Леша зашел в бар, представлявший собой длинную стойку и два облезлых столика в углу. На стене, обшитой вагонкой, висел натюрморт с рыбами; за стойкой молодая курносая девица поправляла прическу.

– Сто пятьдесят, пожалуйста.

Барменша равнодушно достала бутылку, отмерила сто пятьдесят грамм и в это время вошел Юра.

– Юрий Валентинович, – барменша расплылась в улыбке.

– Ну что? – шеф строго взглянул на Лешу.

– Какая-то зеленая этикетка; там, внизу стоит.

– Ой, Юрий Валентинович!.. – лицо девушки скривилось.

– Алексей Николаевич, повесь «технический перерыв».

Барменша попятилась в подсобку; Юра вошел следом, и Леша, повесив табличку, последовал за ними, хотя его и не звали.

Барменша стояла, прижавшись к стене и причитая:

– Юрий Валентинович, ради бога, простите последний раз…

– Оль, я тебя предупреждал?

– Простите… – она заплакала, – честное слово…

– Рыдать будешь дома. Скажи, я тебя предупреждал?

– Клянусь, последний раз! Простите, Юрий Валентинович…

– Я подумаю, – сказал Юра, – а пока неси свой «левак».

Ольга выскочила в зал и вернулась с тремя бутылками – одной початой, из которой наливала Леше, и двумя полными.

– Все?

– Клянусь богом!

– Врешь, небось, – Юра не спеша вылил водку в раковину.

– Хоть обыщите, Юрий Валентинович. Честное слово, – она подняла красные от слез глаза, – простите, умоляю… Вы ж знаете, у меня мать больная и ребенок маленький. Куда я пойду?

– Хаметь не надо, понятно? В общем, я подумаю и завтра скажу, что будет с тобой дальше.

Ольга зарыдала в голос.

– Нет, я что, плачу тебе мало?.. Иди, работай, а то там «перерыв» висит, – он вышел и поманил за собой Лешу.

– Хитрожопая девица, – уже на улице Юра закурил, – выгонять, вроде, жалко – умеет она с мужиками разговаривать, любят ее здесь, но приносит свою водку и торгует, сука. Уже третий раз ловлю!.. Хотя, и ребенок у нее маленький, и мать больная, и мужа нет – все правда, но и я ж не благотворительный фонд!.. Ты, вот, как думаешь – что делать?

– А много она продает? Может, не так оно страшно?

– Кто ж ее знает, сколько? Ей могут подносить, и по две бутылки, и по два ящика – это, брат, не уследишь. Вот, реши мне задачку – будешь молодец, но, предвидя твой первый вопрос, отвечаю сразу: платить больше не буду по одной простой причине – денег всегда мало; сколько не дай, люди воровать не перестанут, если есть возможность и, главное, желание. Поэтому сложился определенный средний уровень зарплаты – все! Девчонки в ларьках вдвое меньше зарабатывают, и сидят не дергаются!.. Итак, еще предложения?

– Карательными мерами тут ничего не решишь…

– Логично. Я могу сейчас их хоть всех разогнать, но где гарантия, что найду лучше?

– Работать с ней надо, но тут подход… я ж ее не знаю…

– О! – Юра поднял палец, – поехали дальше.

К чему было это многозначительное «О!», Леша не понял, но прежде, чем сесть в машину, оглянулся – табличка с двери исчезла и несколько посетителей уже зашли внутрь.

– Теперь в Северный, – объявил Юра.

– У тебя и там что-то есть?

– У меня четыре точки. Две ты видел, сейчас увидишь третью – «У Снежаны», и еще одна на Левом берегу – «У Юлии». Я чтоб голову не ломать, назвал их по именам девок, которые там работают. Им нравится, а мне по фигу.

– Лихо ты развернулся, – восхитился Леша.

– Фуфло, – Юра махнул рукой, – сколько те алкаши выпьют? Это так, налоговой пыль в глаза попускать.

– А что главное?

– Для тебя главное – повернуть направо, и по Лизюкова.

Леша обиженно замолчал, но, в конце концов, решил, что Юра прав, и кем бы они ни были в прошлой жизни, в этой у них совершенно другая ипостась и другие секреты.

«У Снежаны» оказалось самым уютным заведением – это было, скорее, даже кафе. На окнах голубые шторки, в цвет скатертей; на столиках вазочки с живыми цветами; и обе барменши молодые, симпатичные, в одинаковых голубых платьицах. Наверное, благодаря такому антуражу, контингент посетителей тоже оказался несколько другим – в углу сидела парочка с бутылкой вина и шоколадкой, за другим столиком два серьезных молодых человека обсуждали что-то вполголоса, а перед ними стоял графинчик водки и разрезанный апельсин.

Леша почувствовал, что стал невольно обращать внимание на то, кто, что и сколько пьет.

– Юрий Валентинович, – девушки заулыбались.

– Привет, девчонки, – Юра тоже улыбнулся и прошел за стойку – чувствовалось, что здесь совсем другая обстановка и другие отношения.

– Вы что-то хотели? – одна из девушек повернулась к Леше, оставшемуся снаружи.

– Нет, Вик, это со мной; мы на секундочку, – Юра постучал пальцем по маленькому блюдечку с двумя окурками, – и что это такое? – спросил он подчеркнуто строго.

– Пепельница, – Вика потупила глаза, продолжая улыбаться.

– Она не в затяжку, правда, – весело сообщила вторая.

– Снежана, я когда-нибудь откушу твой длинный язык, – Юра погрозил пальцем, но девушка не испугалась.

– Юрий Валентинович, – она хитро прищурилась, – правильно, всыпьте ей; нельзя ж нас все время хвалить, типа, мы лучше всех работаем… надо и наехать для профилактики – мы ж понимаем.

– Ох, Снежанка, умная ты не в меру!.. Ладно, – Юра махнул рукой, – как тут у вас дела?

– Нормально, – голос девушки сразу стал серьезным, – днем народу не много, а вечером хорошо. Только, Юрий Валентинович, в универсаме разливуха открылась, и там спиртное дешевле, чем у нас.

– Неужели? – удивился Юра, – это кто ж там встал интересно? Спасибо на информацию – разберемся. Ну, все, счастливо; покатили мы дальше.

– Классные девчонки, – прокомментировал Юра, когда они уже садились в машину, – представляешь, сами весь интерьер придумали и сами все сделали; цветочки, фруктики тоже сами покупают… вообще, умницы – все б такие были, можно жить и горя не знать. Тебе они понравились?

– Понравились.

– Ну и хорошо. Поехали теперь на Левый берег.

…И зачем он все это мне показывает? – подумал Леша, уверенно занимая левый ряд, – во всем этом есть какой-то смысл. В совокупности с умением водить, может, хочет сделать меня, типа, экспедитором?.. А что, в принципе, нормальная работа…

Они уже переехали мост, когда Юра ткнул пальцем в окно.

– Нам туда.

Павильон «У Юлии» стоял на пустыре, метрах в ста от остановки и ближайших домов; зато мимо проходила асфальтированная дорожка, ведшая к парку с каруселями. Перед павильоном разместились три красных грибка с логотипом «Кока-колы» и пластиковые столики со стульями.

Леша остановился прямо рядом с ними.

– Все, вот, думаю – может, сюда еще мороженое втюхать? – Юра хлопнул дверью, – парк все-таки – люди семьями ходят, только это ж копейки, да и то лишь на летний сезон. Сколько раз говорил Юльке: – Ты прикинь, интересно тебе самой будет или нет? А она: – Как скажете, Юрий Валентинович… Вообще, девчонка тоже хорошая, но, то ли зашуганная, то ли… – распахнув дверь, он оборвал монолог.

В зале было совершенно пусто, только худенькая девушка в коротеньком бордовом платьице, напоминавшем униформу, поправляла бутылки.

– Юль, привет, – Юра подошел к стойке.

– Ой! – девушка обернулась, – извините.

– Ничего. Главное, клиентов замечать, а начальство обойдется. Как дела?

– Нормально. СЭСники приходили; замечаний нет.

– Не спится Кулакову, – Юра недовольно хмыкнул, – домахивались сильно?

– Да нет, акт составили и ушли, – Юля пожала плечами.

– Ладно, Юль, сделай нам белого винца, шоколадку, и пойдем мы на воздух, поговорим.

Юлин взгляд скользнул по Леше, но не задерживаясь, опустился вниз; она ловко открыла бутылку, достала шоколадку.

– Запиши на мой счет, – предупредил Юра, забирая поднос.

Устроились они под дальним зонтиком; Юра отпил вино.

– Молодцы, молдаване – умеют делать, если захотят.

Леша лишь чуть пригубил, решив, что старлей Володя еще не успел оповестить всех гаишников.

– Значит, так, – Юра достал сигареты; взгляд его стал серьезным, – сейчас ты посмотрел часть моего хозяйства. Часть эта, как я говорил, далеко не главная, но без нее нельзя – это официальное прикрытие, только, вот, заниматься подобной мелочевкой мне некогда – у меня задачи другого масштаба. Короче, я решил отдать тебе в работу все эти точки, а за собой оставить, скажем так, общее руководство. Вариант устраивает?

Леша не ожидал такого предложения; не то, чтоб он растерялся, а просто готовился к чему-то более простому и, соответственно, вопросы готовил совсем другие.

– Ну… – начал он, перестаиваясь на ходу, – я что-то не совсем представляю свою миссию. Как я понял, все точки работают; товар девочки заказывают сами и привозят его специально обученные люди; к персоналу претензий нет… ну, кроме этой Ольги… скажи честно, ты придумал эту должность?

– Дурак ты, – Юра засмеялся, – запомни, я могу придумать, как отнять у кого-то деньги, но, чтоб раздавать их на халяву?.. Я – работодатель, а не благодетель; мне реально надо на кого-то сбросить всю эту рутину, но тем, кого мне рекомендовали, я не доверяю. И, на фиг, мне это, если я должен буду контролировать каждый их шаг? Проще самому все делать. Так что пусть тебя мучит не моральный аспект, а то, как ты будешь работать… если согласишься.

– В таком случае, конечно, соглашусь!

– Отлично. Твоя основная задача – постоянное и ежедневное присутствие. Да, все они славные девочки, и я их очень люблю, но бесконтрольность рождает всякие глупые мысли – так устроено наше сознание. Люди должны знать, что за ними бдит недремлющее око. Дальше: все, что касается непосредственно работы точек – делай, как считаешь нужным; можешь хоть всех уволить и набрать новых; правда, если при этом упадет выручка, я тебя самого уволю, а их возьму обратно. Еще – никаких самостоятельных договоров на поставки спиртного – это мои нычки и мои отношения, понятно?

– Чего ж непонятного?.. – пробормотал Леша, смущенный жестким тоном.

– Ну, о прописных истинах, думаю, говорить не стоит, как то – не спать с персоналом, не появляться пьяным и не напиваться так, чтоб потом тебя выносили….

– Ты за кого меня держишь? – возмутился Леша.

– А черт тебя знает? – Юра засмеялся, – я ж тебя сколько лет не видел. И еще – мне не нравится твой внешний вид. Завтра ты оденешься в приличный костюм, купишь новые туфли, приведешь в порядок бороду, подстрижешься, – он полез в карман, – здесь примерно миллиона три – должно хватить; это, так сказать, безвозмездные подъемные. И последнее, завтра заберешь у меня Галинкин «Опель», а то второй год стоит без толку; поездить на нем, пока не купишь нормальную тачку, но если разобьешь, ремонтировать будешь сам. Возражения есть?

– Нет.

– Слушай, – Юра подпер кулаком голову, – странный ты все-таки – почему не спрашиваешь об оплате? Может, и не стоит пахать за такие бабки, а? У всех почему-то это первый вопрос.

– Не знаю, – Леша пожал плечами – не мог же он сказать, что будет рад любым деньгам.

– Давай договоримся так… – Юра поднял глаза, видимо, мысленно производя расчеты, – пока входишь в курс дела, пусть это будет шесть миллионов в месяц, а дальше посмотрим. Идет?

– Сколько?!.. – Леша подался вперед всем телом, ведь они с Олей умудрялись прожить на несчастные триста тысяч, – я не представляю таких цифр, – признался он честно.

– Эх, Леха, – Юра вздохнул, – разве это цифры? Это крохи. Понимаешь, кро-хи!.. Но нельзя сразу так напрягать твою голову, – он допил вино и встал, – да, если ты что-то берешь в наших барах, то можешь не платить, но скажи, чтоб девочки завели на тебя карточки, иначе недостачи потом на них повиснут. Сам же будешь ревизии проводить и их же дрючить.

На этот раз Юра сам сел за руль.

– Возьми в бардачке визитку, – сказал он, отъезжая от павильона, – там все телефоны. Если возникнут проблемы, звони.

– А какие могут быть проблемы?

– Самые разные. Хотя бандитов я, вроде, отвадил, но беспредельщиков все равно хватает; а самые большие беспредельщики – это СЭС, торговая инспекция, налоговая, инспекция по ценам… в общем, до черта дармоедов. Сам шашкой не маши, пока ты их всех не знаешь, и они тебя тоже – можешь только хуже сделать; постепенно я тебя с каждой этой сволочью познакомлю. Ну, что еще… да и все пока.

Дальше они ехали молча. В Лешиной голове крутилась еще масса вопросов, но они были, то слишком глобальными, то слишком конкретными, и он никак не мог их сформулировать – все было настолько ново и неожиданно для бывшего инженера-наладчика! (Опыт председателя кооператива в расчет не шел… да не было там никакого опыта).

– Значит так, – Юра остановился возле Лешиного подъезда, – завтра с утра ты меняешь имидж. Думаю, до обеда управишься – не так много у нас приличных магазинов, а после обеда приезжаешь туда, где мы были вчера с Женькой. Я тебя знакомлю с документами по каждой точке, потом садимся в твой «Опель» и объезжаем все заново – представлю тебя, как нового управляющего розничной сети; потом ты отвозишь меня туда, куда скажу и я исчезаю на некоторое время, а ты крути-верти, как хочешь. Договорились?

– Да.

Когда джип уехал. Леша опустился на лавочку, закурил; только сейчас он заметил, что хотя небо оставалось светлым и ясным, солнца на нем уже не было. Посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что уже половина восьмого; голова гудела от впечатлений и обилия информации, навалившейся после двухгодичного бездействия; захотелось срочно выпить – не много, а так, чуть-чуть, чтоб снять нервное напряжение.

Бросив недокуренную сигарету, он поднялся домой; наклонился, снимая туфли, когда за спиной скрипнула половица.

– Ну, что?.. – Оля останавливаясь в дверях. Леша повернул голову – в ее глазах был, и страх, и надежда, и еще жуткий винегрет из самых разных эмоций.

– Завтра на работу, – он выпрямился, и Оля повисла у него на шее, совсем по-детски болтая ногами.

– Я люблю тебя… – прошептала она, – ты устал, да?..

– Да, – Леша поставил ее на пол, – не знаю от чего, но устал.

– Пойдем ужинать и все расскажешь.

Обнявшись, они прошли на кухню. Леша попытался сесть, но мешала толстая пачка денег, и он выложил ее на стол.

– Что это? – Оля протянула руку, но тут же отдернула ее.

– Это деньги.

– Я понимаю. За что?

– Не за что, а на что. На то, чтоб завтра я купил костюм, рубашку с галстуком, туфли… да! Надо будет освободить гараж, потому что Юрка отдает мне на время одну из своих машин, – он наклонился к пакету, который вчера сунул за холодильник, – давай выпьем за нашу новую жизнь, – достал бутылку, на которой среди каких-то непонятных букв читалось лишь интернациональное слово «vodka», – хочешь?

– Хочу, а что это?

– Сам не знаю, – он отвернул пробку. Запах из бутылки шел не спиртовой, а чуть сладковатый, – пахнет вкусно. Если это то же, что мы пили у Юрки, то вещь классная.

Водка, действительно, оказалась той же, и посмаковав ее во рту, Леша принялся есть, а Оля терпеливо ждала, когда он начнет говорить, но не выдержала:

– Леш, мне ж интересно. Расскажи хоть, что за работа.

– Я теперь управляющий сетью питейных заведений.

– Каких заведений?!

– Ну, такой у Юрки бизнес. Он еще чем-то занимается и на все времени не хватает, так что он решил назначить меня.

– Ты сможешь, да? – Оля с любовью смотрела на мужа.

– Милая, – он встал и обойдя стол, обнял ее; рука как-то сама собой легла на грудь, не скрытую панцирем лифчика, – сколько мы с тобой уже не были, со всем этим кошмаром?..