Вечерело; по мере наступления сумерек жизнь в пригородном поселке Чкаловске постепенно замирала. Александр Иванович Чиянец, военный пенсионер, несмотря на довольно позднее время, все еще занимался хозяйственными делами на своем личном садовом участке. Дом у него справный, в два этажа. Хозпостройка из кирпича, теплица, колодец с электронасосом, фруктовый сад, огород – все как у людей.

Александр Иванович смог приехать в поселок и заняться делом лишь во второй половине дня. Его допрашивали несколько часов подряд. Причем с ним беседовали не сотрудники милиции или следственного управления прокуратуры, как того следовало ожидать, но товарищи из другого федерального ведомства.

До наступления темноты Чиянец успел поменять обе поврежденные позапрошлой ночью некими башибузуками в масках оконные рамы. Осталось лишь сменить сломанный замок входной двери на новый. Ветеран включил электричество в летней веранде. Подключил к сети переноску, приладив ее так, чтобы свет лампы падал на дверной косяк.

Вдруг замер на некоторое время, прислушиваясь. Звук усиливался, ширился, заполняя собой всю округу.

И вот уже стал отчетливо слышен мощный слитный гул, издаваемый турбореактивными двигателями заходящего на посадку транспорта…

Чиянец удивленно вскинул правую бровь. Этот звук невозможно спутать с чем бы то ни было. Ему ли, отдавшему лучшие годы жизни службе в военной авиации, не определить по вибрации воздуха, что за самолет заходит на посадку…

– Странно, – задумчиво произнес он, откладывая в сторону инструменты. – Два года не принимали тяжелые борта…

Чиянец вышел в сад. Повернувшись в ту сторону, где в нескольких километрах, за леском, находились взлетка и диспетчерская вышка, он стал внимательно вглядываться в догорающее закатными красками небо. Улыбнулся увиденному; да, не ошибся, все верно – на ВВП военного аэродрома Балтфлота в Чкаловске по глиссаде заходит «Ил-76»…

Александр Иванович вытащил из кармана рабочей куртки сотовый. Набрал номер своего давнего знакомого, еще одного ветерана авиации. Хотел спросить, видит ли он и слышит он то же, что и Чиянец.

Но позвонить не удалось: операторы западной области России, подчиняясь полученным указаниям, четверть часа назад отключили сотовую сеть и обычную телефонную связь в облцентре и по всей округе.

Масштабная спецоперация, активная фаза которой началась в те самые минуты, когда на аэродроме Чкаловск приземлились один за другим два транспорта «Ил-76», получила кодовое название – «Атипичная угроза».

Так настойчиво трезвонить на мобильный среди ночи могут лишь три категории граждан: женщины, конторские и психи.

– Леша, телефон!..

– Слышу, не глухой.

Женщина в данную минуту была рядом – делила с ним ложе. Вернее, наоборот: это ведь он находился в гостях у своей подруги Марины…

Крайне маловероятно, думал Алексей сквозь полудрему, что ночью его разыскивает какая-нибудь бывшая пассия. Тот человек, что с упорством, достойным лучшего применения, набирает номер мобильного старшего оперуполномоченного обл-управления ФСКН[1] Костина в третьем часу ночи, скорее всего, принадлежит к двум другим категориям хомо сапиенс.

– Леш… Ну телефон же! – Маринка, уже было уснувшая в объятиях Костина, подняла голову. – Отключи его! Ну сколько ж можно!

Алексей коснулся губами округлого плечика. Отчаянно зевнул, потянулся. Нехотя выбрался из постели. Не включая свет, как был, босиком, наг аки Адам, прошлепал из комнаты в коридор.

Вытащил из кармана куртки мобильник, который после небольшой паузы вновь принялся наяривать мелодию рингтона. Глянул на экранчик. Свидерский, мать его так… Коллега! Не мог обождать до утра?!

– Леонид! – сердито прошипел Костин. – Половина третьего ночи!

– Вот именно! – в трубке послышался недовольный голос коллеги, с которым Костин уже три года делит в облуправлении один кабинет на двоих. – Именно! Я тебя обыскался! Ты как сквозь землю провалился!! Где ты сейчас? И чем занимаешься?

– Как всегда, предаюсь разврату! А чего стряслось-то? Китайцы на нас напали? Или инопланетяне высадились на набережной Преголя?[2]

– Ты трезв ли, друг мой? – поинтересовался коллега. – Способен внимать?

– Я-то трезв. А вот ты на какую тему устраиваешь переполох среди ночи?!

– Кое-кто просил меня об одолжении! Оч-чень просил подсобить в одном деле. А именно – найти человечка! Не забыл еще?!

– А-а… врубился. И что?

– А то, что я через одного гуманоида срисовал твоего парня! Этого… твоего хлопчика – Студента!

– Студент нашелся? Хм… Понятно.

– Не слышу бурной радости в голосе, Костин! Ты же мне говорил позавчера, что он нужен тебе позарез, что ты его разыскиваешь! Ну и все такое! Чего молчишь?

– Внимаю твоему гласу.

– Так вот. Появилась возможность устроить тебе встречу с этим субчиком. Мне так сказали. Ну а я передаю тебе.

– Понял, Леонид. Очень хорошо… Но почему бы не отложить до утра?

– Алексей, кому, спрашивается, это все надо?! – в голосе Свидерского явственно слышались нотки раздражения. – Ты меня попросил, так? Я, стало быть, поднял связи, озадачил гуманоидов! Они нашли этого твоего чела! Если он тебе реально нужен, бери ноги в руки и отправляйся на стрелу. Потому что завтра его в городе уже может и не быть!

– Ладно, Лень, я понял. Время и место?

– А где ты сам находишься? Ты на колесах?

– Да. Я тут недалеко от дома, короче.

– Все шифруешься, млин! Наверняка по бабам шляешься… Помнишь, мы привозили тачку на ремонт? В автосервис на Озерной?

– Ну да, помню.

– Рядом заправка… Вот там буду тебя ожидать!

– Договорились. Минут через двадцать буду на месте.

Костин вернулся в комнату и принялся в потемках разыскивать свою одежду. Марина включила бра.

– Леша, чего стряслось-то? Кто звонил?

– Ничего не случилось. То есть… Короче, мне надо отъехать. Это по службе.

Марина тоже поднялась с постели. Набросила на голое тело короткий полупрозрачный халатик. Заметалась вдруг по комнате, как будто это ей, а не Костину предстояло отправиться куда-то на ночь глядя.

– Леш, я сварю тебе кофе?

– Не надо, Марина. Нет времени! Дело у меня срочное…

Алексей взял со стола борсетку с документами, прикрепил к брючному поясу. Проверил, на месте ли ключи от «Тойоты». Прошел в коридор, включил свет, взял с полки замотанную в поддерживающие ремни кобуру с травматическим Walther Р99Т. На губах Костина появлялась кривая и досадливая усмешка. Эту «пукалку» он приобрел пару лет назад. Оружие самообороны, блин! Правила ношения и применения табельного оружия для сотрудников ФСКН регламентируются, как и для сотрудников МВД, положениями Закона «О милиции» и другими ведомственными актами и инструкциями. Если ты не отправляешься на санкционированное руководством задержание, то на хрена, мол, товарищ капитан полиции, тебе штатный «макарыч». Сдай-ка табельный «ПМ» в оружейку – от греха подальше. Вдруг ты напьешься до состояния невменяемости. Вдруг ты рехнешься и решишь последовать примеру одного ставшего печально знаменитым ментовского майора. Отправишься, допустим, в ближайший супермаркет и устроишь охоту на мирных граждан…

Ну а тот факт, что означенный отморозок в погонах стрелял по людям из «левого» ствола, прошел как бы мимо внимания высокого руководства. Вот и получается, что некоторые товарищи предпочитают ловчить, имея «запаску» для всякого рода неординарных случаев и неплановых акций. Потому что безоружным в некоторых местах появляться небезопасно.

– Леша, а как ты на машине поедешь? – забеспокоилась вдруг Марина. – Ты же выпил?

– Сколько я там выпил… Три рюмки бренди. Ерунда!

Она подошла к нему; крепко обняла, прижалась всем своим гибким теплым податливым телом.

– Ты же говорил, что все дела переделал? И что у тебя на сегодня только одно занятие – подписать «бегунок» и собрать вещи…

– Так билет у меня только на послезавтра. Мы же вечером отвальную устроим! Я тебе, Марина, днем позвоню, ладно? Сходим в ресторан, чуток посидим! Ты, я и пара моих коллег. Если Завальный вернется, то и его с подругой позовем! Ну что, я пошел?

– Подожди. Еще хочу про Москву спросить! У тебя… У тебя там кто-нибудь есть?

– Конечно, есть, – усмехнулся Костин. – Приятель, коллега мой. И, кстати, если ты не забыла, наш земляк! Ты ведь прекрасно знаешь, к кому и зачем я еду!

Марина слегка пнула его кулачком в живот.

– Смотри у меня! Чтоб через неделю, как и обещал – вернулся.

Примерно с минуту или чуть более они простояли в коридоре, обнявшись. Костин, чувствуя, что его желание ехать на встречу с коллегой и парочкой гуманоидов быстро улетучивается, испаряется, как вода на раскаленной сковородке, заставил себя убрать руки с женских прелестей.

– Ах, да, чуть не забыл, – сказал он, прежде чем Марина успела запереть за ним дверь. – Ты говорила, что к вам в лабораторию сегодня доставят нужные для анализа препараты?

– Ты про ампулу, что передал мне позавчера?

– Именно!

– Хорошо, я постараюсь сегодня сделать анализ.

– Ты там это тщательней, ладно?

– Не учи ученую, Костин.

– Да, действительно, что это я. И все же не забудь, медовая моя, о чем тебя просил. Никому ни слова, даже коллегам!

Костин вышел из подъезда пятиэтажного дома, щелкнул брелоком, уселся в машину. Четырехколесный агрегат – подержанный автомобиль Toyota Civic серебристого цвета, на этот раз не стал выказывать свой капризный характер: движок завелся с полуоборота.

Костин включил автомагнитолу, настроив на волну УКВ радио «Шансон». Из динамиков послышался хрипловатый, хорошо узнаваемый голос:

«И вот на кой, спрашивается, тебе нужен сейчас этот гемор? – подумалось Костину. – С послезавтрашнего дня ты, дружок, в отпуске. Начальник приказал передать дела Свидерскому. Передать-то передал, но вот про то, что удалось нарыть компроматец на «фармакомовцев», узнать кое-что любопытное про их транзитный бизнес, пока ничего Леониду не сказал. Крышуют этих господ люди сур-рьезные, тут и к бабке не ходи…»

«С тем же Студентом не все до конца понятно. Если он не т р е т, то через пакгауз, где он подрабатывает, не далее как в минувшую пятницу прошел какой-то левый товар. Из-за пропавшей упаковки какой-то хрени, притыренной и припрятанной, кстати, Студентом, всех, кто работал в ночную смену на разгрузке двух прибывших траков, несколько часов держали под страхом смерти. «Думал, что порешат нас там, всех четверых «фасовщиков», – так сказал ему в субботу информатор по кличке Студент. – Хорошо, я в несознанку ушел! Я же думал, что там, в упаковке – метадон![3] С виду один в один. Бывало, тырил по несколько ампул или даже упаковку. И ничего, никакого кипиша! Иногда баллоны катили, что, мол, то пропало, се разбилось. Случалось, что могли не заплатить за ночную работу или выдать только часть бабла, если открывался факт воровства. Знаю, что двух мужиков с год назад там крепко отметелили – сейчас их на пакгауз не берут, вышли из доверия. Но вот такого, чтобы из-за небольшой, на двадцать ампул, упаковки с каким-то «драгсом»[4] держали под стволами и грозились пришить, если не вернем… Такого никто и представить себе не мог!..»

«Студент явно что-то недоговаривает, – Костин продолжал прокручивать в голове детали состоявшегося у него поздним субботним вечером разговора с информатором. – И упаковку пока не спешит всю отдать, только одну ампулу принес! Да и страшно ему. Боится, наверное, что та история всем, кто работал в ночную на пакгаузе, еще вылезет боком. Именно по этой причине, ясен пень, находясь в состоянии паники, Студент и прозвонил из автомата на мобильный своего «куратора», настаивая на срочной встрече. Ну и вроде же обо всем в субботу договорились! В понедельник Студент должен был приволочь упаковку с другими ампулами и рассказать, куда именно их возили на внеурочную «шабашку». Пару имен он назвал, но это мелкие сошки. А хотелось бы выведать побольше инфы про более крупные фигуры «фармакомовцев». И про их бизнес не помешало бы раз-узнать поподробней. Вот потому и не стал кошмарить Студента, не стал давить на парня… Ну и вот результат такого либерального отношения к поганцу, которого с полгода назад отмазал от верной посадки: приходится просить помощи у коллег и разыскивать долбаного Студента по всему городу…»

«Ты, Костин, как этот самый «королевский стрелок» из песни Владимира Семеновича. Сам толком не знаешь, чего хочешь. То ли бабу, то ли портвейна тяпнуть, то ли самому на начальственное местечко взобраться. Как ни крути, в одиночку их не победишь. Начальник в управлении человек новый, к нему надо присмотреться. Но и сидеть сложа руки, когда вокруг творится такой беспредел, тоже нельзя…»

Костин добрался в указанное ему коллегой место даже быстрее, чем рассчитывал, – ездить по городу ночью одно удовольствие, никаких пробок…

Машину Свидерского – BMW-5 местной сборки цвета мокрого асфальта – он нашел припаркованной неподалеку от автозаправки. Но выйти и переговорить с сослуживцем не успел: «пятерка» мигнула фарами, затем Свидерский тронулся и покатил в один из переулков.

Костин повернул туда же и порулил вослед за «бумером» коллеги.

«Пятерка», проехав через дворы, затормозила на грунтовой площадке возле каких-то хозпостроек. «Тойота» остановилась рядом. Костин вышел из машины. Продолжал накрапывать дождь, было довольно темно – в этой части города уличное освещение отсутствует напрочь.

Свидерский в темной плащевой куртке с капюшоном тоже выбрался из салона, общаясь на ходу с кем-то по мобильнику.

– Ладно… Да… Все понял! – бросал он отрывисто в трубку. – Я скажу ему… Да… Ладно, сейчас он подойдет и потолкует с ним сам!

Леонид дал отбой и сунул трубку в карман.

– С тебя накрытая поляна, Алексей! – сказал он, обращаясь к коллеге. – Это первое. И второе: Студент ждет тебя в гараже.

Костин посмотрел на смутно угадываемые очертания низких строений. Насколько помнится, здесь расположен гаражный кооператив. Два ряда гаражей, всего их штук сорок. Средств наблюдения и охраны, кажется, не предусмотрено.

– Это что, твой гуманоид его сюда привез?

– Они вместе приехали. Вернее, мой уболтал его приехать. Да, вот так.

– А где ныкался Студент? Где твой т и п о к его нашел?

– В общаге. Но не в университетской, а в завод-ской, от «Янтаря». Там у этого твоего твареныша телка проживает. Ты разве не знал?

– У Студента подруг, как блох у собаки.

– Поторгуешь с год или два, как он, экстази на дискачах, и у тебя тоже не будет отбоя от молоденьких девах… Так что? Идешь? Или будем и дальше мокнуть тут под дождем?

– Ну так пусть выходят! Не хера стесняться, – Костин криво усмехнулся. – Чужих здесь нет, все свои. Твой в сторонке постоит! А я со своим в тачке переговорю.

– Мой человек доложил, что парень подписался ехать на стрелу только при условии, что будет говорить с тобой один на один. Если хочешь, можем пойти вместе.

Костин на несколько секунд задумался. В принципе, он и сам хотел бы переговорить со Студентом, как говорится, тет-а-тет. Все же он, Костин, хотя и делит на двоих с капитаном полиции Свидерским один кабинет, не всегда склонен посвящать коллегу во все служебные тайны.

К счастью, они не являются конкурентами в битве за вышестоящую должностишку. Леонид продолжит свою карьеру в областном управлении. Ну а Костина (вопрос уже почти решен) осенью или зимой переведут в УСН[5].

– Может, того… – Свидерский подошел к нему вплотную и зашептал на ухо: – Свинтим его, этого твоего паренька?! Пакетик с «герычем» для него найдется! Я могу позвонить… «Понятые» нарисуются тут минут через двадцать, максимум – через полчаса! А то вдруг надумает чухнуть?! И где ты будешь его искать?

– Не, Леня, это не мой почерк. Так дела не делаются…

– Да ладно! И так делаются, и эдак! Кстати, выкладывай, в чем твой истинный интерес к этому тваренышу!

– Мне сначала надо бы с ним самому пообщаться! А то может так статься, что никакого «другого направления» и нет… – Где они, эти долбаные гуманоиды? В каком из гаражей?

– Третий справа, – от Свидерского, перешибая запах одеколона, ощутимо пахнуло крепким мужским потом, как будто он ночь провел не за рулем «бумера», а на разгрузке вагонов. – Не забыл, как зовут моего типка?

– Максим? Это тот, что работает охранником в ночнике?

– Да. Макс не будет вам помехой. Он просто присматривает за этим парнем. Следит, чтоб тот не сдернул в последний момент. Как только ты появишься, он оставит вас наедине.

Костин сделал последнюю затяжку, укрывая сигарету от дождя в кулаке.

– Вечером буду отвальную делать, – сказал он, щелчком отбросив окурок в сторону. – В ресторации. Тебя, Леня, тоже приглашаю… Ладно, я пошел!

В свете включенных фар хорошо просматривался почти весь правый от въезда ряд гаражей, построенных еще в восьмидесятых из светлого силикатного кирпича. Как и говорил Свидерский, ворота третьего по счету бокса были приоткрыты.

– Эй, народ! – позвал Костин. – Свет слабо врубить?! А чего, спрашивается, не встречаете «гражданина начальника»?!

Он взялся за край холодной влажной брамы. И с усилием – петли не мешало бы смазать – потянул на себя, делая проем достаточно широким, чтобы можно было пройти внутрь гаражного бокса.

– Ну? Что за дела? Студент? Да вы чего? Страху лишились? Что за прятки вы тут устроили?!

Несколькими мгновениями ранее, прежде чем он успел пройти внутрь гаража, вдруг погасли фары «пятерки». Свидерский выключил «дальний», решив, вероятно, что в дополнительной иллюминации нет смысла…

Костин остановился, придерживаясь рукой за холодную стенку – не видно ни зги!

В гараже чем-то пахло. И не сказать, чтобы это был машинно-гаражный запах. Костину он как-то сразу не понравился…

Он попытался нащупать у входа пакетник. Надо включить свет, если, конечно, он здесь имеется. Потом вспомнил, что к брелоку у него прикреплен мини-светильник…

Почудились шаги снаружи, но Костин уже успел включить свой мини-фонарик.

Яркий тонкий лучик – «лазерная указка», пройдясь слева направо по пространству гаражного бокса (машины, как он и предполагал, здесь не было), вдруг уперлась в одну точку.

– Что за дела! Охренеть!!!

Даже столь слабенького источника света было достаточно, чтобы разглядеть картинку, повергшую на какие-то мгновения Костина в состояние ступора.

В противоположном от него углу гаража на дыбе висел человек, привязанный то ли веревкой, то ли обрывком троса к вмурованным в стену кольцам, с вывернутыми назад руками и поникшей на залитую кровью грудь белобрысой головой…

Это были уже не шаги, а громкий топот!

«Студент?! Да, похоже… Точно, он!»

– Леня?! – все еще не придя в себя толком от сделанного только что жуткого открытия, заорал Костин. – Здесь жмур, мать твою!

Ответом ему послужил ор сразу нескольких луженых глоток:

– Милиция! Лечь на землю! Лежать!!!

В гараже как-то сразу стало тесно, шумно, светло.

Двое дюжих хлопцев в масках и брониках сшибли Костина с ног! Все вокруг него закрутилось, завертелось в дурном вихре. Еще двое или трое из группы захвата проникли через распахнутую настежь браму в гаражный блок.

Кто-то из них наступил коленом на спину Костину. Другой уселся на ноги…

Вывернули руки, в кожу запястий, перекрывая боль от вывернутых суставов, впилась сталь наручников.

Костин натужно хрипел; нападение застало его врасплох.

На какое-то мгновение он сумел поднять голову…

Сейчас, когда в гараже включен светильник, можно получше разглядеть болтающегося на дыбе человека.

Да, это был Артем Синицын, старшекурсник одного из местных вузов. Он же в недавнем прошлом – местный драгдилер, известный в узких кругах также под прозвищем Студент.

Был. Был. Именно – «был».

Потому что даже одного взгляда оказалось достаточно, чтобы подтвердилось то, о чем Костин инстинктивно догадался чуть ранее. Парень определенно мертв: грудь пробита в нескольких местах. Черепушка, кажется, тоже прострелена…

– А ну тихо! – хрипло скомандовал один из спецназовцев. – Лежать, пока другого не скомандовали! Нишкни, млять! А то быстро угомоним!!!

Где-то снаружи, но совсем близко от гаража, прозвучал выстрел… Еще один… И еще!

«Что это за…»

Костин не успел додумать свою мысль. Что-то оглушительно лопнуло у него в черепной коробке, и свет для него тут же померк.

Нестеров ехал аккуратно и, как показалось, не быстро. Но даже с учетом того, что они с Ирмой останавливались у какой-то придорожной таверны, чтобы выпить кофе, все равно приехали в Палангу на час с лишком ранее назначенного им времени.

Серебристый внедорожник Land Cruiser с двумя пассажирами на борту припарковался на тихой улочке, в квартале от автостанции. Чтобы проехать в так называемую «пляжную зону», миновав одну из центральных улиц литовского курортного города, надо иметь пропуск либо быть владельцем (арендатором) одной из приморских вилл. Такого пропуска у Стаса Нестерова в данное время не было. Да и стоило ли заниматься его оформлением ради однодневной поездки?

– Странно, – задумчиво сказал Стас, сделав еще одну попытку дозвониться на мобильный Игоря Завального. – Не отвечает…

– Может, занят чем-то, – сказала Ирма Мажоните. – Ты ведь, когда звонил ему на выезде из Вильнюса, сказал, что мы подъедем около двух. Верно?

Стас посмотрел на циферблат золотых наручных часов Piaget Polo, подаренных с год назад одним из благодарных клиентов, – без пяти минут час дня.

– М-да… Что-то я не рассчитал.

– Если договорились на конкретное время, то и нечего названивать! Может, у него встреча с кем-нибудь? Или, к примеру, купается в море. Человек ведь приехал отдохнуть в Палангу!

– Железная логика, – буркнул Нестеров. – С вами, женщинами, не поспоришь.

Он покосился на девушку (или, если угодно, молодую женщину лет двадцати шести), сидящую в кресле пассажира. Ирма Мажоните, двоюродная сестра Римаса Мажонаса, его многолетнего компаньона, самого близкого приятеля и совладельца вильнюсского детективного агентства Nesterov & Partners. Ирма подрабатывала у них в агентстве на полставки еще в ту пору, когда училась на юрфаке Вильнюсского университета. Сейчас она, как частно практикующий юрист, к делам агентства тоже имела самое непосредственное отношение. Вообще, надо сказать, сестренка Римаса очень сильно изменилась в последнее время. В лучшую сторону, естественно. Стас недавно был свидетелем тому, как Ирму (они шли вдвоем по старой вильнюсской улочке) не узнал ее одноклассник, с которым она не виделась с момента выпускного вечера. Мажоните окликнула парня; тот долго хлопал глазами, пытаясь понять, чего от него хочет эта высокая, красивая, фигуристая, ухоженная светловолосая девушка. А когда узнал, был изрядно огорошен теми переменами, что случились в ее облике.

Для Стаса такая реакция была вполне объяснимой. Он-то прекрасно помнил, как выглядела Ирма еще года четыре назад. Носила бесформенные наряды приглушенных неярких цветов, долго ходила в брекетах, чтобы исправить неправильный прикус. Волосы ее, льняного окраса от природы, в ту пору напоминали соломенную копну.

Ну а в детстве Ирма и вовсе напоминала, по отзывам, настоящего гадкого утенка: длинная, угловатая, сторонящаяся не только парней, но и девчонок…

– Ну что, так и будем торчать в машине? – Ирма, подправив контур губ «ланкомовской» помадой, сунула ее обратно в косметичку. – Раз уж приехали в Палангу, почему бы не прогуляться до моря?

Стас вышел из салона первым. Хотел поухаживать за дамой. Но Ирма не стала дожидаться проявления его джентльменских качеств – выбралась из джипа сама.

Нестеров захватил с заднего сиденья небольшую дорожную сумку. В ней лежали гостинцы для одного их знакомого, коллеги Стаса из Калининграда. Именно вчерашний звонок Завального послужил главной причиной тому, что Нестеров сейчас находился здесь, в курортной Паланге.

Стас, щелкнув брелоком, включил «сторожа». Повесил сумку на плечо. День стоял пасмурный и довольно прохладный. Хорошо, что они с Ирмой оделись по погоде и захватили с собой зонты. Он посмотрел на небо. Как бы не ливануло… Потом перевел взгляд на молодую женщину, отношения с которой в последнее время вдруг стали столь же прохладными, как и нынешняя прибалтийская погода.

Сохраняя молчание, прошли мимо здания автовокзала. Затем миновали стоящий в лесах готический костел.

– Стас, тебе что, совсем нечего мне сказать? – Ирма, как ему показалось, хотела взять его под локоть, но потом передумала. – Ты всю дорогу молчал! Да что ж с тобой такое творится?!

– Не начинай, ладно? – сухо сказал Нестеров. – Договорились же, что не будем на людях полоскать свое белье!

Они свернули на пешеходную улицу Басанавичюса, ведущую к пирсу. Любимое место для прогулок и проведения досуга отдыхающих. По обе стороны улицы сплошь тянутся кафе, бары, рестораны… Летний сезон был официально и торжественно открыт в минувшие выходные. В динамиках звучат модные шлягеры, пахнет морем, сосновым лесом, кофе и шашлыками.

Но народа сегодня, то ли из-за погоды, то ли из-за кризиса, на центральной палангской «стрит» заметно меньше, чем в прошлом году, когда Стас и Ирма приезжали сюда на несколько дней – это было тоже в начале июня месяца.

– Извини, Ирма! Постой… Да подожди ж ты!

Стас догнал ушедшую вперед девушку, взял ее за руку и едва не силком усадил за столик уличного кафе.

– Принесите нам два кофе! – сказал он подошедшей официантке. – Черный! Один без сахара.

Ирма смотрела куда-то в сторону, так, словно его, Нестерова, здесь и не было вовсе.

– Я идиот. – Стас прикурил от «Ронсона» сигарету, с наслаждением выпустил дым и с не меньшим наслаждением повторил: – Я сущий идиот. Прости меня, ладно? Не обижайся. Сам не знаю, что на меня нашло. Может, у меня этот… – Он передвинулся чуть поближе и коснулся руки адвокатессы. – Я слышал, у мужчин тоже… того… это… климакс бывает?

На лице Ирмы, почти не тронутом загаром, но свежем, с легким румянцем, появилась наконец улыбка.

– В тридцать пять? Климакс? Что-то рановато… Слишком рано даже для главы частного детективного агентства. У тебя, Стас, нечто другое…

– Кризис среднего возраста?

– Нет, нет… До него еще надо дожить! А у тебя… Ты просто занимаешься самоедством. Ну а мой братец вообще пошел вразнос!

– У него любовная трагедия.

– Ай, брось! – Ирма кивком поблагодарила девушку, которая принесла им на подносе заказанный кофе. – Я ему говорила, что эта танцовщица… Как ее там? Вирга?.. Что она ему не ровня. Тоже мне, «красавица и чудовище»!.. Она хищница. Такая вся из себя типа кошечка… А на самом деле – розовая пантера! Я с первого дня знала, что добром этот его роман не закончится! Что она при первой же возможности, когда у него деньги закончатся на подарки и походы по «ночникам», бросит Римаса и сядет на хвост какому-нибудь «кошельку»! Так оно в итоге и случилось…

– Ну а что ж ты брата-то не предостерегла? Почему не открыла ему глаза на эту вот… «розовую стерву»?! Кстати, почему «розовая»? Она лесбиянка?

– С чего ты взял? Касательно Римаса… Он что, слушается меня? Вы же с ним на пару такие все из себя взрослые и крутые мужики! А я как была для вас «деткой» и «мышкой» лет восемь назад, так ею и осталась.

– Ирма… Ты не понимаешь, да?

– Что я не понимаю? – не поднимая глаз, переспросила адвокатесса. – Все я понимаю, можешь не продолжать.

– Я не про свадьбу…

– А кто тебе сказал, что я собираюсь за тебя замуж?

– А разве нет?

– Ты сам не далее как сегодня… пока ехали из Вильнюса… сказал, что сейчас, мол, не самое лучшее время!

– У нас бизнес горит, – мрачно заметил Нестеров. – В принципе, мы еще месяц продержимся. Ты же в курсе, я на прошлой неделе рассчитал еще четверых наших сотрудников! Я, Слон, Бася Ставицкая… Петрович в офисе… Шестеро сотрудников охраны. И ты у нас на полставке! Все, что удалось сохранить в плане кадров! И если не будет новых заказов…

– А их и не будет, заказов, если вы с Римасом не возьметесь за ум. Работу надо искать! Особенно сейчас, когда кризис заставил людей поджаться и всячески экономить! – Ирма вдруг тихонько рассмеялась. – Самое интересное, Стас, что я цитирую сейчас тебя. Говорю ровно то, что ты твердил всю зиму и весну.

– Знаешь, я серьезно подумываю, не прикрыть ли нам лавочку.

– Ты хочешь закрыть агентство?

– Да. Мы с Римасом на эту тему тоже недавно перетирали. Он, правда, был не совсем трезв…

– Оно и видно. Вам просто стало скучно. Вы не умеете сколь-нибудь долго существовать в рамках обыденности. Даже Баська, на что оптимистка по жизни, и та заскучала! Как надолго она отпросилась к своей польской родне?

– Завтра или даже сегодня должна вернуться в Вильнюс. Я ей звонил. Дал поручение, чтобы, как только приедет, отправлялась к бабке Онуте на хутор! И там уже уговорами или силой она должна привести Слона в чувство! И вернуть его на базу. Потому что если я поеду за Римасом, то…

– То и сам тогда там на неделю зависнешь, мы это уже проходили.

Стас рассчитался за кофе. Они направились по курортной «стрит» сначала в сторону пирса. Затем, чуть не дойдя до полосы дюн и пляжа, свернули по выложенной плиткой дорожке влево. Туда, где в порядком разреженном приморском сосновом лесу находятся частные гостиницы и сдаваемые в аренду особняки-виллы.

В кармане куртки у Стаса запиликал мобильный.

– Да, слушаю, – перейдя на русский (с Ирмой он в основном общался на литовском), сказал Нестеров. – Ты, Бася? Как дела? Ты откуда звонишь? Подъезжаете к Вильнюсу? С «пшиятелем» на «самоходе»? Римас? Гм… Ну он, собственно, в том же положении! Да, он на хуторе у Онуте, как я тебе вчера и говорил! Мы с Ирмой в Паланге! Что делаем здесь? Да был, в общем, повод съездить… Завтра к полудню вернемся, тогда и поговорим… Тебе тоже привет от Ирмы! Ну все!

Когда он дал отбой, Ирма заметила:

– А я думала, это Завальный звонит! Как там дела у Барбары?

– Да говорит, что хорошо съездила, удачно. Кто-то из дальней родни отправился своим транспортом из Белостока в Вильнюс. Ну и она, значит, тоже решила – на день раньше, чем планировалось.

– А что, номер Игоря все еще не отвечает? – поинтересовалась Ирма, заметив, что Стас пытается кому-то позвонить. – Странно. Мне всегда казалось, что Игорь – человек обязательный, пунктуальный.

– Ты забыла добавить: хотя и русский… – с улыбкой произнес Нестеров. – Наверное, у него проблемы с мобилой, с роумингом. Бывает…

– Да какие вы с ним «русские»?! – в тон ему отреагировала адвокатесса. – Безродные космополиты! Слушай, Стас… А что он тебе говорил по телефону? Что-то там про работу и потенциальных заказчиков?

– Когда первый раз звонил? Гм. Я пока сам не понял. Сказал, что нам обязательно нужно встретиться. И что это, мол, в моих же интересах. Потому как есть какой-то серьезный клиент на их стороне…

– В Калининграде?

– Да чуть ли не в Москве.

– С чем это может быть связано?

– Понятия не имею… Но ты сама видела, ребята они серьезные… Я, даже когда у нас дела шли хорошо, не мог себе позволить снять целиком двухэтажную виллу на неделю. Да хоть в нашей же Паланге!

– Да, это не дешевое удовольствие.

– Кстати, когда мы в прошлом году приезжали, Игорь сам обмолвился за рюмкой, что платит за аренду вот этой же виллы, куда мы идем, тысячу евро в сутки.

– Завальный, насколько я поняла из ваших разговоров, когда-то в органах работал?

– Он бывший подполковник милиции. Хотя «бывших» у них не бывает, как показывает практика. Меня года четыре назад свел с ним Женя Иванов. Помнишь, приезжал как-то в Вильнюс?.. Мы еще в ресторан ходили…

– О-о… Помню, конечно! По нему сразу было видно, что он – крутой дядька. А у него как дела?

– У Евгения? Судя по всему, отлично. Он тоже заправляет в охранном бизнесе, но уровень у него будет повыше, чем у Завального. Все же он москвич, да и служил в свое время в «правильных» органах. А не в транспортной милиции, да еще и в далекой провинции… Ну вот и пришли!

Они на короткое время остановились, чтобы полюбоваться расположенной всего в полусотне метров от линии дюн и пляжей виллой.

Это было нарядное, с фасадом кремового цвета, двухэтажное строение с асимметричной черепичной крышей, обнесенное декоративным плетнем. Вплотную к гостевому дому, вернее, к ограде, в этом месте подступал окультуренный прибрежный сосновый лес. За домом виднелись черепичные крыши еще нескольких особняков. На крохотной стоянке разместился глянцево-черный джип BMW X5 – машина Завального.

А вот, кстати, и он сам!

Они увидели, как из дверей особняка вышел коренастый плотный мужчина лет сорока, одетый в светлые брюки. Завальный, захлопнув входную дверь, подергал ручку, проверяя, защелкнулся ли автоматический замок. Затем, спустившись с невысокого крылечка, направился к стоящему на площадке внедорожнику.

– Чего-то я не понял, – пробормотал Нестеров. – А чего это он? Уезжать, что ли, куда-то собрался?

Но Завальный не стал усаживаться в салон. Обойдя машину, он стал открывать багажник…

– Ну что, пойдем, Ирма! – Нестеров все это время свободной правой рукой обнимал адвокатессу за плечи. – Интересно, что…

Он не успел закончить фразу.

Раздался громкий, плотный хлопок! Звук был такой, словно взорвалась мощная петарда…

Корму черного «икса» – до него было всего метров тридцать – заметно подбросило! Оттуда вдруг вырвался огненно-дымный шар, распадающийся на фрагменты!

А еще спустя мгновение человека, только что пытавшегося что-то достать из багажника BMW X5, не стало. На площадке, шагах в пяти от дымящегося внедорожника, теперь лежало лишь человеческое туловище без головы и кистей обеих рук…

Новый глава управления по Калининградской области генерал-майор полиции Виктор Бекетов вступил в должность лишь недавно, в начале мая. Виктора Ивановича перевели на западные рубежи борьбы с наркотрафиком из крупного сибирского центра, где он также возглавлял управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Пока что о нем, об этом рослом, кряжистом, не слишком многословном мужчине лет сорока с небольшим, у местных служивых какого-то устойчивого мнения не сложилось. Приглядывались, прислушивались, притирались. Бекетов, как это иногда случается в подобных случаях, не стал перетаскивать на новое место службы своих людей. Вместе с ним прибыли лишь двое сотрудников – прапорщик полиции, его личный шофер, и сотрудник физ-охраны.

Бывает, что новый начальник, желая показать, кто теперь в доме хозяин, сразу начинает закручивать гайки. Устраивает, к примеру, серию разносов, чтобы встряхнуть подчиненных, заставить их бегать, крутиться. Но ничего похожего не произошло. Сибиряк входил в курс дел, как казалось многим, неспешно, основательно, людей без нужды не дергал и громких акций не устраивал.

Поговаривали, что Бекетов здесь, в Янтарном крае, надолго не задержится. Что его, как и прежнего руководителя, у которого имелись трения с местным начальством, вскоре переведут в Москву, в центральный аппарат Госнаркоконтроля. Именно в таком ракурсе, как очередного «временщика», Бекетова здесь и воспринимали. Голов не откручивает. Нос в оперативные дела не сует. Дурными «накачками» не занимается. И на том, как говорится, спасибо…

В среду, третьего июня, в четырехэтажном здании УФСКН на Галковского, 2, незадолго до начала рабочего дня стали происходить события, подобных которым не могли припомнить даже ветераны службы.

Без четверти восемь к главному входу в «блок «А» подкатила кавалькада служебных транспортов. Захлопали дверцы; на площадке перед зданием вдруг стало тесно и шумно. У входа в административное крыло, где напор прибывших пытался сдержать сотрудник охраны, возникла небольшая заминка. Появился дежурный по управлению. Один из прибывших, очевидно, старший, невысокий лысеющий мужчина лет тридцати семи в штатском костюме с портфелем в руке, предъявил дежурному служебное удостоверение. Затем, пройдя в вестибюль, уже там, щелкнув замками, открыл портфель. И продемонстрировал вполне резонно поинтересовавшемуся целью прибытия милицейских и прокурорских товарищей подполковнику полиции постановление о производстве обыска. А также иных оперативно-следственных мероприятий в рамках возбужденного прокуратурой Ленинградского района уголовного дела по статьям 105-й (убийство) и 286-й (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий).

Спустя минут двадцать после того, как группа мужчин в штатском в сопровождении почти дюжины омоновцев и двух несколько подрастерявшихся местных товарищей проследовала в здание, к главному входу лихо подкатил служебный транспорт – черный BМW-525iA с включенным проблесковым маячком.

Из салона одновременно с «личником» резво выбрался начальник управления. И направился, застегивая на ходу пиджак, мимо вытянувшегося в струнку охранника в камуфляже внутрь здания.

– Где дежурный?! – загремел его голос в небольшом вестибюле. – Что это за люди?! Кто впустил?!! Что за бардак тут творится?! Дежурный по управлению – ко мне!!!

Бекетов, обычно сдержанный, мало того что приехал на службу раньше обычного, но, кажется, готов был сегодня метать громы и молнии!.. Генерал, не дожидаясь доклада дежурного по УФСКН, двинулся к лестнице, на нижних ступенях которой расположились два сотрудника ОМОНа – в масках, брониках, при оружии.

– В сторону! – гаркнул переместившийся вперед крепыш «личник», в котором было не менее центнера веса (и о котором в управлении говорили, что он «тень» Бекетова. Причем тень немая, поскольку никто, кажется, прежде не слышал его голоса). – Пропустите товарища генерала! И позовите срочно вашего старшего сюда! Где ваш старший?!

Один из омоновцев попытался было остановить их. Но крепыш, оказавшийся, несмотря на свой почти двухметровый рост, весьма координированным и подвижным, ловко оттер его в сторону, освобождая проход для начальника и присоединившегося к ним шофера…

Они поднялись на третий этаж, где в одном из кабинетов происходили сейчас самые главные события.

Появился наконец дежурный: Бекетов досадливо оборвал его на первой же фразе.

– Вы, подполковник, – раз-маз-ня! Почему я узнаю о новостях из третьих рук?!

– Но… Я… Э-ммм… У них…

– Что вы тут мычите и пучите глаза, как недоеная корова?! Так… Где их старший?! Сюда их старшего! – Бекетов ткнул пальцем в пол, показывая, где именно сейчас должен стоять «старший». – И сию же минуту!

– Он это… Занят как бы… Они выемку производят в кабинете Костина!

– Что значит – «занят»?! – рявкнул генерал. – Не иппёт, понятно вам?! Старшего ко мне! Бегом!!!

Тем временем в кабинете, который Костин делил со своим коллегой Свидерским, четверо людей в штатском производили обыск и выемку документов. Здесь же присутствовали двое граждан, привлеченных в качестве понятых. Местный сотрудник, которому дежурный по управлению поручил до приезда начальства наблюдать за происходящим на временно заблокированном омоновцами третьем этаже, был в итоге оттеснен пришельцами в коридор. И, по существу, лишен возможности следить за тем, что происходит в данную минуту в кабинете.

– Федор Николаевич… Тут какие-то ключи! – опер, сидевший на корточках возле письменного стола, нашарил рукой в нижнем ящике небольшую связку ключей. – Один, должно быть, от сейфа!

Он, выпрямившись, положил ключи на столешницу. Важняк Михеев, посмотрев на коллегу из СО УВД – Гена Шаврей снимал происходящее на цифровую камеру, – произнес для протокола необходимые в таких случаях слова. Затем взял со стола ключи и направился к стоящему в противоположном от входной двери углу металлическому сейфу старомодного вида.

Один из ключей подошел. Михеев отворил оказавшуюся неожиданно массивной и тяжелой дверцу. В нижнем отделении лежали какие-то папки с бумагами, второе пустовало. На верхней полке сейфа обнаружились две тоненькие папки, а также пара гаджетов: диктофон марки Sony и сотовая трубка Nokia.

Михеев на короткое мгновение заслонил не столько от Шаврея, сколько от всех прочих внутренности сейфа. Двух-трех секунд ему вполне хватило, чтобы выщелкнуть из диктофона микрокассету…

Важняк отошел чуть в сторонку. Кассета незаметно для присутствующих перекочевала в карман его пиджака.

– Федор Николаевич! – позвали его из коридора. – Вас требует к себе начальник управления! Он только что приехал. Хочет с вами поговорить!!

– Требует… – хмуро процедил под нос важняк. – Ишь ты как… Пусть подчиненными своими командует. А я тут нахожусь по службе и генералу полиции не подчиняюсь!

Все же он решил про себя, что обострять ситуацию не стоит.

– Геннадий Юрьевич, я отлучусь ненадолго, – сказал Михеев милицейскому коллеге. – Продолжайте тут без меня… – Понизив голос до шепота, он, проходя мимо, сказал: – Ты знаешь, что мы ищем… Будь внимателен!

– Доброе утро, товарищ генерал полиции, – вежливо поздоровался с местным начальством, дожидавшимся его возле перекрытого ОМОНом входа на третий этаж, важняк Михеев. – Оно, конечно, как бы не совсем доброе… Меня зовут Михеев Федор Николаевич. Я старший следователь по особо важным делам, подполковник юстиции, прокуратура города. Также я являюсь руководителем следственно-оперативной бригады, которой поручено…

– Кем поручено?! – резко оборвал важняка Бекетов. – И к о г д а именно?!

– Может, продолжим разговор в более подходящем месте? – сухо произнес Михеев. – Я, как вы понимаете, нахожусь, во-первых, при исполнении, а во-вторых…

– Идите за мной. На второй этаж! Там и поговорим.

– Товарищ генерал, у меня мало времени! У вас, понимаю, есть вопросы. Я все объяснил дежурному…

Бекетов, казалось бы, не слушая его, стал спускаться по ступеням лестницы. Михеев криво усмехнулся в такт каким-то своим мыслям и последовал за ним.

Они прошли с лестницы на второй этаж. Бекетов не стал приглашать важняка в свой кабинет (да тот и не обязан слушаться его распоряжений). Он протянул руку и требовательно произнес:

– Бумагу!

– Я уже показывал на вахте! Впрочем…

Михеев щелкнул замком, расстегнул портфель. Достав папочку с «постановой», протянул ее Бекетову.

– Пожалуйста, Виктор Иванович! Копию я, кстати, передал вашему сотруднику, дежурному по управлению!

Бекетов достал из кармана пиджака очешник. Водрузив очки на переносицу, стал изучать постановление на обыск и выемку. Убедился, что бумага составлена по форме. И что в верхнем правом углу бланка имеются резолюции прокурора Ленинградской районной прокуратуры и прокурора города. А также – это еще сильней настораживало – санкция судьи Ленинградского райсуда (с постели, что ли, сдернули в ранний час? Ну и ну).

Бекетов вернул папочку с постановлением Михееву.

– Где сейчас находится Костин?

– Ммм… Вам должен был позвонить прокурор города.

– Он мне звонил. Но вопрос я задал вам.

– Гражданин Костин, задержанный по подозрению в убийстве Синицына Артема Владимировича, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, и Решко Максима Игоревича, тысяча девятьсот восьмидесятого, препровожден в ОВД Ленинградского района. Извините, товарищ генерал, но к сказанному… в интересах следствия… мне пока нечего добавить.

Бекетов жестом подозвал своего «личника».

– Пойдешь с товарищем следователем! Сменишь нашего сотрудника!

Затем он посмотрел на Михеева.

– Федор… Как вас по батюшке?

– Федор Николаевич, – Михеев сунул папку в портфель. – Прошу простить, Виктор Иванович, но должен вас покинуть.

– Я только одно хотел вам еще сказать, – приблизившись к важняку вплотную, вполголоса произнес Бекетов. – Не делайте ничего такого, о чем вам потом придется сильно пожалеть.

Бекетов круто развернулся на каблуках и направился к своему кабинету (за ним, ожидая распоряжений, трусил дежурный). Помощник уже был на месте – дожидался прибытия начальства в «предбаннике».

– Нашли Свидерского?

– Так точно, Виктор Иванович, дозвонились на домашний! По его словам, он только что приехал от родственников из Черняховска. И через несколько минут, к началу рабочего дня, будет в управлении!

– Передайте дежурному мое распоряжение. Как только подъедет Свидерский, сразу его ко мне! Пусть сам же дежурный и сопроводит его сюда, ко мне в кабинет!

– Будет исполнено.

– Из Москвы были звонки?

– Нет, товарищ генерал, звонков из Москвы не было. Но за минуту до вашего появления звонили из офиса нашего регионального вице-премьера! Просили передать вам, чтобы вы перезвонили лично Сергею Юрьевичу, как только у вас выдастся свободное время!

– Так и сказали?

– Слово в слово.

«Ну вот… Началось, – подумал Бекетов. – Пошли круги по воде!»

Важняк сказал Бекетову правду: виновника «торжества» после завершения оперативно-следственных мероприятий на месте преступления доставили под охраной в ОВД Ленинградского района.

Сам Костин более или менее пришел в себя спустя лишь пару часов после того, как его привезли под охраной в четырехэтажный старинный немецкий особняк, расположенный неподалеку от Нижнего Замкового пруда. Наркополицейского, подозреваемого в зверском убийстве двух граждан, буквально на руках внесли в здание ОВД. И определили, по причине его полной «неадекватности», в очищенный заблаговременно «зверинец».

Вскоре приехала вызванная дежурным «Скорая». Медик, осмотрев задержанного, от которого разило алкоголем и еще почему-то бензином или керосином, сказал двум наблюдавшим за процедурой осмотра товарищам в милицейской форме:

1

ФСКН – Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков.

2

Преголя (Преголь) – река в Калининградской области.

3

Метадон – синтетический лекарственный препарат из группы опиоидов, применяемый как анальгетик, а также при лечении наркотической зависимости.

4

Драгс (от англ. drag, drags) – лекарственные препараты, медикаменты. В определенной среде термин обозначает наркосодержащие вещества.

5

У С Н – Управление специального назначения ФСКН РФ.