Вместо предисловия

Он был немаленьким, этот ангар, но и не огромным. Метров восемьдесят в длину, тридцать в ширину, высотой с пятиэтажный дом.

Что особенно важно, он был почти пустым. Лишь у двух стен, с торцов ангара, стояли в один ряд сорокафутовые морские контейнеры, составленные по два в длину и три в высоту. Людей здесь тоже вроде бы не было.

Все это Козак зафиксировал, когда вошел в просторное гулкое складское помещение. Его сопровождали Мыкола Бойко и некий Маркус. Оба в бронежилетах и шлем-масках. Тот и другой несли объемистые черные сумки: Бойко — одну, Маркус — две. Весили они килограммов по тридцать каждая, никак не меньше.

Бойко, как и предположил Иван, остановился именно в нужной точке — между двумя бетонными колоннами-подпорками, торчавшими в десяти-двенадцати метрах друг от друга.

Мыкола поставил сумку на бетонированный пол ангара и сказал:

— Ось! Смотри, Иван, доверяем тебе большие гроши!..

Краем глаза Козак наблюдал за проходом. В нем появились вначале два мужских силуэта, затем еще три. Эти типы тоже были в масках и тяжелых бронежилетах. Все они вооружены.

Маркус, здоровяк весом под центнер, поставил сумки на пол и слегка встряхнул руки. Его ноша оказалась совсем не легкой.

Козак увидел, как один из боевиков, стоявших у прохода, сверился с наручными часами. Все шло по расписанию, по графику, составленному кем-то, кого здесь нет, кто не привык рисковать собственной шкурой. Но данный умник незримо присутствовал тут в эти самые мгновения, полные грозового напряжения.

Иван был единственным человеком в этой компании, лицо которого не закрывала шлем-маска. Только он не имел при себе никакого оружия, ни холодного, ни огнестрельного. Жить ему осталось недолго, всего несколько минут.

«Скорее всего, работать по мне будет Маркус, — решил Козак. — Есть ли у меня хоть какие-то шансы выжить? Если не врать самому себе, то они близки к нулю. Происходящее вокруг кажется кошмарным сном. Как меня вообще угораздило влипнуть в эту историю?»

Козак сглотнул комок, подступивший к горлу. Ему хотелось больно ущипнуть самого себя. А вдруг это все же сон?

Еще несколько дней назад, в тот пятничный вечер, когда он прилетел из Стамбула в Доху, где должен был встретить жену, вылетевшую из Москвы, у него не было никаких дурных предчувствий. А ведь ему были даны знаки.

«Проснись, Иван»! — кричал внутренний голос.

«Проснитесь, мистер! — вторила ему молоденькая филиппинка, одетая в униформу стюардессы. — Просыпайтесь!».

Если бы его попросили рассказать эту драматическую историю, финал которой теперь казался ему предрешенным, то Козак начал бы свой рассказ именно с событий пятничного вечера.

С того момента, когда он покинул транзитную зону международного аэропорта.

Глава 1

14 июня. Доха, эмират Катар

До прибытия московского борта оставалось менее часа. Иван повесил сумку на плечо и направился на выход из транзитного зала международного аэропорта Доха.

Араб, сотрудник службы безопасности, с бейджем, прицепленным к белой одежде, похожей на ночную рубашку, пролистнул его паспорт. Сперва он потянулся к рации, но затем передумал, вернул документ владельцу и небрежным кивком указал на дверь. Мол, можешь выметаться, гяур!

Иван вышел из прохладного помещения на воздух, прогретый до тридцати с лишком градусов, остановился неподалеку от входа и закурил. Он с наслаждением сделал несколько затяжек, думая о том, что уже вскоре увидит и заключит в объятия родного человека.

С той поры как он был официально зачислен в штат компании «Армгрупп», они виделись с Анной считаное количество раз. В Париже — это было примерно полтора года назад — муж и жена провели вместе несколько суток. Вторая встреча произошла уже в нынешнем году. Их жизненные траектории причудливо пересеклись в Сирии, в Алеппо. Пару суток они вместе с охраной, приставленной к ним, прятались на заброшенной сельскохозяйственной ферме севернее Халеба, дожидались, когда их вывезут из района ожесточенных боев.

Потом супругов вместе с одной непростой дамой, которую Анна по каким-то причинам, ведомым только ей, страшно невзлюбила, благополучно переправили в Турцию. Там им удалось немного побыть вдвоем. Они провели в Стамбуле три дня и две ночи. После чего Анна улетела в Москву, а Иван отправился на новое, совершенно неожиданное для него место службы. Он попал в закрытый учебный центр компании, расположенный на территории полуострова Малая Азия.

Вот и все их свидания за почти три года его службы наемником в международной частной военной компании «Армгрупп».

Иван вспомнил, что должен сделать еще кое-что — послать сообщение на известный ему номер. Этого требовал существующий порядок. Все сотрудники компании, имеющие ранг не ниже, образно говоря, офицерского, как у него сейчас, занимающие должности среднего звена и выше, при пересечении любой государственной границы обязаны были извещать об этом диспетчерскую службу «Армгрупп». Мол, такой-то, имя и фамилия, четыре последние цифры идентификационного номера, прибыл туда-то во столько-то. Поступать так было положено даже в тех случаях, когда у тебя наступал законный отпуск и ты вместе с близким человеком отправлялся греть косточки у какого-нибудь теплого моря. Таковы были корпоративные правила.

Козак достал смартфон из чехольчика, висевшего на поясе. Во время перелета он отключал звук.

«Так, есть пропущенный вызов. Судя по номеру, звонили из центрального офиса компании, причем недавно, всего около получаса назад. Интересно, что бы это значило?»

Он включил набор номера. Как обычно, ответили ему не сразу.

Где-то после пятого или шестого гудка послышался мужской голос:

— Вы позвонили на пульт компании «Армгрупп». Прежде чем сделать сообщение, представьтесь, пожалуйста!

Иван назвался по принятой форме. В ответ что-то громко щелкнуло, затем зазвучал знакомый ему мужской голос. Это был сотрудник кадрового департамента, через которого он оформлял отпуск.

— Здравствуйте, Айвен! Где вы находитесь?

— Привет, Стивен! Я в аэропорту Доха, Катар! Как раз собирался сообщить в диспетчерскую, но увидел, что вы пытались мне дозвониться.

— Как прошел перелет? Все нормально?

— Я немного задержался при оформлении, только что прошел контроль. В остальном — нормально.

— Дальнейшие планы?..

— Я вам уже их сообщал. — Козак вдруг ощутил тревогу. — Я жду одного человека. Он должен прилететь из Москвы.

— Айвен, вам придется несколько скорректировать свои планы.

— Что?! — Козак выкрикнул это слово так громко и таким тоном, что на него уставились водители нескольких такси, припаркованных неподалеку.

— Какого черта?.. Почему? — произнес он уже чуть тише, почти нормальным голосом. — Что случилось?

— Важное совещание, Айвен!

— Что? Совещание?..

— Повторяю — это важное мероприятие. Оно состоится в понедельник. Ваше участие в нем обязательно!

Козак едва удержался от сильных выражений, как на английском, к которому он привык в последнее время, так и на языке родных осин.

— Стивен, должен напомнить, что с ноля часов нынешнего дня я официально числюсь в отпуске!

— Знаю, Айвен.

— Я нахожусь в пути и уже менее чем через час собираюсь встретить жену, прилетевшую очень издалека!

— Мне жаль, Айвен, но это указание сверху.

— Что еще за совещание? — скрипнув зубами, спросил Козак. — Подробности!..

— Совместное совещание старших офицеров наших региональных подразделений на Аравийском полуострове и представителей спецслужб местных властей. Подробности вам сообщат дополнительно.

— Где именно?

— В Дохе или в Дубаи. Хотя возможен и третий пункт.

— Как долго я тут проторчу?

— Вам придется задержаться в Дохе на два-три дня. Возможно, за вами пришлют самолет, если это понадобится. Затем, уже после совещания, вы сможете отправиться на отдых, как и планировали. Эти три или четыре дня будут вам компенсированы, засчитаны вдвойне и присоединены к текущему отпуску. Вы меня слышите?

— Слышу, — процедил Козак. — Не пойму только, зачем я нужен на этом совещании. Не такая уж я важная особа.

— Вас привлекают в качестве эксперта.

— Вот как!..

— Мне очень жаль, — повторил кадровик. — Решение было принято во второй половине дня, иначе я сообщил бы вам об этом еще до того, как вы вылетели из Стамбула.

Иван облизнул пересохшие губы и спросил:

— Вы понимаете, коллега, в какое положение я сейчас поставлен? Что обо мне подумает тот человек, с которым мы должны вылететь отсюда в Бангкок уже этим вечером?!

— Понимаю.

— Что предлагаете делать? Теперь получается, что этот человек… она полетит в Таиланд одна, без меня, не так ли?

— Вы можете остановиться в одном из отелей Дохи вместе с близким вам человеком. Проведете там некоторое время, освободитесь и возобновите свое отпускное путешествие. Как вам такой вариант?

— Я не знаю, есть ли катарская виза у моей жены.

— Об этом не волнуйтесь.

— Да и отель в Дохе мы не заказывали. У нас нет трансфера, поскольку мы не предполагали здесь задерживаться.

— Айвен, все эти вопросы решаются очень легко.

— Я, конечно, подчиняюсь указанию руководства. А вот останется ли жена здесь или полетит без меня в Бангкок, пока не знаю. Нам нужно посоветоваться.

— Конечно. Я вас понимаю. Потому и предложил вам такой вариант.

— Так вы твердо уверены, Стивен, что у моей жены не возникнут проблемы с визой и размещением в отеле, если она решит остаться здесь?

— Я уже звонил в наш офис в Дохе. Айвен, у вас не будет никаких трудностей при любом варианте развития событий. Все расходы, естественно, за счет компании.

— Приятно слышать, — буркнул Козак.

— И последнее. Вам будут выплачены представительские и командировочные. Они уже переведены на вашу рабочую карточку. Авиабилеты в страну, куда вы отправитесь после совещания, тоже будут оплачены нашей фирмой.

В магазинчике у входа в здание аэровокзала продавались цветы на любой вкус. Иван поборол в себе желание купить огромный букет нежно-кремовых или ярких бордовых роз. Он выбрал скромный букетик ирисов, любимых цветов Анны.

Под сводами пассажирского терминала прозвучало объявление на английском и арабском языках. Рейс из Домодедово приземлился без задержки. Пассажиров быстро выгрузили и на автобусах доставили в здание аэровокзала.

В транзитную зону их пропускали фактически без досмотра. Может, потому, что из-за заминки, случившейся недавно, возникли заторы и персоналу надо было вписываться в расписание. Или же здешние работники исходили из соображения, что аэропорт отправления — Домодедово — ныне считается надежным в плане досмотра и обеспечения безопасности. Как бы то ни было, очередь двигалась очень быстро. Толпа теперь была изрядно разбавлена лицами явно славянской наружности.

Иван стоял у самого выхода из зала прибытия. Он сразу же выделил в толпе молодую, стройную, довольно высокую женщину, одетую в легкий летний костюм: светлые брючки и пиджачок цвета морской волны. На лице Козака появилась счастливая улыбка. Должно быть, при взгляде со стороны она казалась несколько глуповатой.

Эту женщину он любил больше жизни. Не только зашифрованной, но и всей, составной частью которой являлась и его нынешняя служба по найму в «Армгрупп», и то задание, которое он выполнял вот уже несколько лет.

Иван приветственно вскинул руку. Анна тоже заметила его, улыбнулась и помахала в ответ. Спустя каких-то две минуты они стояли посреди транзитного зала аэропорта. Супруги обнялись и смотрели друг другу в глаза. В эти первые мгновения долгожданной встречи муж и жена не замечали никого вокруг себя.

— Аня, я жутко скучал по тебе. — Иван осторожно коснулся сухими губами гладкой свежей щеки, пахнущей чем-то невыразимо приятным. — Чудесно выглядишь, милая. Как долетела?

— Без приключений. — Женщина улыбнулась краешками губ. — Я тоже по тебе скучала. Это мне? — Она взяла букетик ирисов. — Спасибо. Даже не представляешь, что было в офисе, когда ты позвонил и сообщил, что тебе дают отпуск! — Анна негромко рассмеялась.

— Что? — Иван улыбнулся в ответ и потребовал: — Расскажи!

— Вряд ли я сумею. — Анна легким движением поправила пепельные волосы, уложенные в короткое каре с идеальной челкой. — Это надо было видеть. Я заорала… нет, завизжала так, что все наши сотрудники выскочили из своих кабинетов! Включая шефа, Антонова. Кстати, тебе от него пламенный привет. — Анна едва заметно подмигнула, потом внимательно оглядела мужчину, встретившего ее. — Так-так! Ты ведь бороду носил, да?

— Ага. Только вчера сбрил.

— Ничего, за два или три дня загар сровняется. А худющий-то какой!.. — Она покачала головой.

— Не худющий, а поджарый, — с усмешкой уточнил Иван. — А еще можно сказать «жилистый».

— Вас что, совсем не кормили там… откуда ты приехал?

— Нет, милая, — отчасти серьезно, но все-таки с легкими нотками иронии в голосе ответил Козак. — Спать не давали. Даже напиться вдоволь и то не позволяли.

— Вот изуверы! Садисты. Это кто же так над тобой издевался?

— Да как сказать. Вообще-то, я там старшим был.

— Ничего-ничего. — Анна провела прохладной душистой ладошкой по щеке мужа. — Я тебя откормлю. Будешь целыми днями есть, спать… — Она чуть покраснела, но все-таки договорила: — И вкушать прочие прелести отпускной курортной жизни.

Иван поцеловал ее ладошку, посмотрел в светящиеся, переливающиеся зеленовато-перламутровыми искорками глаза и сказал:

— У меня есть две новости, Аня.

— Тогда начни с плохой.

— Мне только что прозвонили из офиса компании и сообщили, что я как минимум до понедельника должен задержаться здесь, в Дохе. Предстоит какое-то важное совещание. Меня хотят видеть там в качестве эксперта.

Женщина задумчиво кивнула и сказала:

— Вот как? Интересно. А какая вторая новость? Надеюсь, хорошая?

— С учетом нашей ситуации, мне разрешили провести время до этого мероприятия с тобой.

— То есть мне придется остаться в этом городе? В Дохе?

— Да. Моя компания возьмет на себя все расходы, оплатит гостиницу и, если потребуется, решит вопрос с местными властями касательно катарской визы.

— У меня есть оманская. Она, насколько я помню, действительна и для Катара.

— Если все пройдет так, как мне сказали, то уже во вторник мы сможем вместе отправиться в Бангкок.

— А сам-то что думаешь? — внимательно глядя на мужа, спросила Анна. — Ты уже принял решение?

— Вот сейчас как раз пытаюсь его выработать. — Иван жестом пригласил супругу присесть на свободную скамейку, стоявшую в глубине транзитного зала, после чего продолжил: — Я очень по тебе соскучился! Раз уж так повернулось, возникла необходимость задержаться по служебной надобности в Дохе, то…

— То ты хотел бы, чтобы и я тут осталась?

— Естественно. Я дорожу каждым днем, любым мгновением, проведенным с тобой. — Иван повернулся вполоборота к Анне, осторожно взял ее ладонь и замялся, подбирая нужные слова. — Но все же будет лучше, Аня, если ты отправишься в Бангкок этим рейсом. Ну а я, соответственно, присоединюсь к тебе во вторник или в среду.

— Ты чего-то опасаешься, милый?

— Даже и не знаю, что сказать. Интуиция мне шепчет, что следует поступить так, как я предлагаю. Это будет лучше, безопасней!..

— Переформулирую вопрос. Страна, в которой мы сейчас находимся, город и аэропорт, по-твоему, опасные места?

— Я бы не сказал. — Иван чуть помолчал и добавил: — Скорее наоборот. Насколько я в курсе, Катар наряду с Оманом и Кувейтом считается одним из самых безопасных мест в мире. По нашей служебной шкале, состоящей из шести уровней, здесь минимальна не только криминальная, но и террористическая угроза.

— Может, в твоей фирме опять начались какие-то междоусобицы?

— Пока все спокойно. Я звонил куратору. Ты его видела в Стамбуле.

— Речь о Майкле? — чуть понизив голос, спросила Анна.

— Да, он все еще мой босс. Я не видел его с того дня, когда он улетел из Стамбула. Но мы иногда общаемся по телефону. Я только вчера с ним разговаривал.

— И что он сказал?

— Среди прочего упомянул, что между нашими двумя фракциями все еще действует водяное перемирие, как в книжке про Маугли. Но даже Майкл не знает, как долго оно продлится.

— Не знает или не хочет говорить?

Иван неопределенно пожал плечами. Аэропорт этой крохотной, но чудовищно богатой страны — не то место, где стоило бы вслух рассуждать о подобных вещах.

Козак чуть приподнял рукав и посмотрел на часы. До окончания регистрации на бангкокский рейс осталось немногим более двух часов. Надо было получить багаж Анны. Вещи пассажиров, прибывших из Домодедово, служащие аэропорта уже начали выкладывать на одну из движущихся лент.

Иван испытывал в эти минуты двойственное чувство. Он был невероятно рад видеть близкого человека и очень расстроен тем, что им, по-видимому, придется расстаться. Пусть даже и ненадолго.

— Ты, наверное, голодна, Аня? — Он вновь поднес к губам ее ладонь. — Здесь есть ресторан…

— Думаю, мы найдем место получше.

— Что? Как прикажешь тебя понимать?

— Я остаюсь в Дохе, Иван.

Козак удивленно приподнял брови.

— Значит, ты пропустила мимо ушей все, что я сейчас сказал?

Анна сверилась с циферблатом наручных часов, щедро инкрустированных бриллиантами. Кстати, эта милая и довольно недешевая штучка была подарена ей некогда самим Фарходом Шерали, теневым лидером таджикской диаспоры в Афганистане. Другие часы, еще более дорогие, Шерали подарил Козаку, сняв их с собственного запястья.

— Ого, как время летит! — заявила женщина. — Уже начало десятого. Что молчишь?

— Любуюсь тобой. До чего же ты красивая. — Иван усмехнулся. — Может, передумаешь?

— Ты меня знаешь, Ваня! — сказала Анна, подняв на него глаза, скрывая за ласковой улыбкой непокорный нрав, хорошо известный ее напарнику и законному супругу. — Со мной спорить бесполезно.

— Потому я и не спорю.

— Вот и молодчинка. — Она чмокнула его в щеку, затем сама же вытерла на ней следы помады. — Умница.

— Отошли шефу сообщение, что задержишься в Дохе вместе со мной. Ну а обо всем остальном, думаю, нам лучше поговорить где-то в другом месте.

Иван снял с ленты багажного транспортера чемодан и дорожную сумку — вещи Анны. Первым, кого они увидели возле выхода из транзитной зоны, оказался смуглолицый мужчина лет двадцати семи. Он держал в руке белую картонку, на которой крупными буквами зеленым фломастером было выведено латиницей: «Ivan Kozak».

— Козак — это я, — сказал Иван по-английски, остановившись возле парня. — А вы?..

— Добро пожаловать в Доху! — дружелюбно улыбнувшись, сказал парень, облаченный в широкие светлые брюки и длинную белую рубаху с глухим воротом. — Меня зовут Сахид! Я ваш трансфер. Могу я взять ваши вещи? — Он посмотрел на симпатичную молодую женщину. — Здравствуйте, леди. — Затем Сахид вновь перевел взгляд на рослого поджарого мужчину и проговорил: — Мне сказали, что вас будет двое.

— Да, нас двое.

— Машина у входа. Я доставлю вас в гостиницу и возьму на себя, если понадобится, все прочие заботы по поводу вашего комфортного пребывания в этом прекрасном городе.

— Ну что ж, приятно слышать, что о нас есть кому позаботиться, — сказал Козак. — Возьмите чемодан, Сахид. Сумки я сам донесу до машины.

Глава 2

Они вышли из кондиционированной прохлады на автостоянку, пышущую сухим жаром, прокаленную за день беспощадным солнцем пустыни. Далеко, впрочем, идти не пришлось. Машина, присланная из отеля, ожидала их у самого входа в пассажирский терминал.

Сахид оказался человеком ловким, распорядительным. Чуточку опередив пару молодых людей, он щелкнул на ходу брелоком, открыл багажник серебристого «Мерседеса» и мигом определил туда чемодан. Затем, прежде чем леди подошла к машине, прыткий парень успел переместиться к задней дверке, открыл ее ровно в нужный момент и пропустил гостью вовнутрь.

Действуя так же ловко и точно, водитель вернулся к кормовой части машины. Он подхватил у мужчины европейской наружности обе сумки и поместил их в просторный багажник «Мерседеса».

Иван уселся на заднее сиденье, поближе к Анне, но не вплотную. Сам автомобиль не выглядел чем-то из ряда вон, серийная модель, хотя, понятно, не из дешевых. Только когда пассажиры оказались внутри, они смогли по достоинству оценить транспорт, присланный за ними.

Салон был отделан дорогой кожей с вставками из дерева. Сиденья, настоящие произведения автодизайна, оказались настолько удобными, что Иван и Анна буквально сливались с ними. Автоматический климат-контроль обеспечивал комфортную температуру. В салоне витал легкий приятный аромат, который нисколько не раздражал обоняние.

«Хорошо живете, ребята, — подумал Козак, мысленно обращаясь не столько к водителю, приехавшему за ними в аэропорт, сколько к тем персонам, которые могли себе позволить держать в качестве разъездного транспорта навороченную тачку стоимостью примерно в полмиллиона долларов. — Интересно, какие же средства передвижения вы держите для публики другого рода, каких-нибудь по-настоящему важных господ?».

— Хорошая машина, Сахид, — сказал он парню, усевшемуся в кресло водителя. — Далеко ли отель?

— Поступило указание обслуживать вас по первому разряду, сэр, — выруливая со стоянки, заявил тот. — Отель в десяти минутах от аэропорта, сэр. Извините, что приехал не на лимузине. Слишком неожиданно поступил заказ.

— Аня!

— Я здесь, милый. — Женщина легко коснулась его горячей руки.

— Я просто хочу сказать, что рад тебя видеть.

— Я тоже. — Анна улыбнулась. — Я все еще не верю своим глазам, Иван. До меня никак не дойдет, что мы вместе.

«Мерседес» вписался в не самый густой поток транспорта, идущего по многорядному новому шоссе. Проехав всего ничего, Сахид свернул к заливу, но не к самой подковообразной набережной, а к шоссе, идущему параллельно гостиничным комплексам.

Дневное светило к этому времени уже закатилось за плоский горизонт, дрожащий знойным вечерним маревом, и расплавилось где-то там, в жаркой пустыне. Так кругляш сливочного масла растекается на раскаленной сковороде. Последние закатные лучи, впрочем, еще догорали. Они отражались ярко-розовыми, оранжевыми, местами темно-красными, цвета бургундского вина, бликами в стеклах верхних этажей высоток, стоявших в центральной части Дохи.

Настало контрастное время суток. Пассажирам казалось, что сама автомагистраль, на которую они выехали, представляла собой тонкую грань между днем и ночью, светом и тьмой. Едва только с залива надвинулись сумерки, загорелись мощные лампы. Округа, включая шоссе и кварталы, прилегающие к нему, вся прибрежная часть города как-то разом занялась ярким заревом, соперничающим с естественным дневным светом. Его создавали тысячи ламп, фонарей и мощных прожекторов.

Анна достала из сумочки смартфон, глянула на иконку соединения, убедилась в том, что беспроводная связь с Интернетом наличествует, и набрала в поисковике запрос: «Doha Marriott Hotel».

Всезнающий Гугл выдал около полумиллиона результатов. Анна кликнула на первую по порядку ссылку. Это как раз и был сайт того отеля, в который они направлялись.

Иван услышал мелодичный звук, достал свой мобильник и убедился в том, что ему пришло СМС-сообщение. Но не от диспетчера или кого-то из нынешних боссов, как можно было ожидать, а от банка, через который ему начисляли зарплату и выплачивали командировочные.

В полученном извещении было указано точное время банковской проводки. Деньги поступили на его счет всего несколько минут назад. Далее в двух нижних строчках содержался набор букв, цифр и символов, с виду сущая абракадабра.

Иван вошел в меню, выделил этот фрагмент, затем нажал поочередно две кнопки. На экране вместо рассыпанного в беспорядке набора символов тут же появилась уже вполне читаемая надпись: «100 000 €».

— Ни фига себе!.. — пробормотал Козак. — У наших бухгалтеров пьянка сегодня, что ли?

— Что-то не так, милый? — по-прежнему глядя на экран смартфона, спросила молодая женщина. — Что именно тебя обеспокоило?

— Мне перевели командировочные или представительские. Я пока и сам не понял.

— Что, мало перевели?

— Наоборот!.. Очень уж жирный такой. Не ожидал. Слишком много прислали.

— Разве это плохо? — спросила Анна, затем с неотразимой логикой, присущей женщинам, добавила: — Много денег не бывает, милый.

«У меня и так денег, как у дурака махорки, — подумал Козак. — Сто тысяч?! — вновь удивился он. — Это на три-четыре дня?.. Нет, здесь что-то не так. Похоже, финчасть обсчиталась. Они лишний нолик пририсовали, а затем и заслали автоматом на счет».

Иван стер банковское сообщение, сунул мобильник в карман, повернул голову к жене и стал наблюдать за тем, как ловко она обращалась со своим гаджетом. Анна тем временем писала письмо. Она скопировала линк сайта, фото и адрес пятизвездочного отеля, а потом набрала текст: «Мы задержимся в Дохе на 3–4 дня. У Ивана в понедельник какое-то совещание. Нас разместят в этом отеле. Все хорошо, завтра позвоню. Анна». Аккурат в тот самый момент, когда «Мерседес» подкатил к парадному входу одиннадцатиэтажного сине-зеленого куба, освещенного прожекторами, женщина отправила это сообщение на адрес некоего Виктора.

К машине от парадного входа поспешил бой, парень азиатской наружности, лет двадцати с небольшим. Водитель и служащий отеля быстро определили багаж на позолоченную тележку.

— Мистер Козак!.. — Сахид удостоил мужчину, выбравшегося из машины, легким полупоклоном. — Леди!.. — Парень посмотрел на молодую женщину, которой ее спутник подал руку и помог выбраться из салона. — Следуйте, пожалуйста, за мной! За свой багаж не беспокойтесь, его доставят прямо в номер.

Анна взяла Ивана под руку. Вслед за Сахидом они вошли в прохладный, ярко освещенный вестибюль отеля. Огромный холл, стилизованный под старинный арабский форт, был великолепен. Огни люстр отражались в стеклянном потолке, наполняли роскошным золотистым светом все это пространство, придавая интерьеру мерцающий налет сказочной роскоши. Пол и стены отделаны мрамором кремового цвета. На стенах вставки, а также панели из вишневого дерева с вызолоченными узорчатыми арабскими письменами на белоснежном фоне. По периметру стояли колонны из песчаника. Пол расчерчен бортиками и бордюрами из черного и зеленого мрамора.

— Неплохо, — пробормотал Иван себе под нос. — Прямо-таки дворец.

На Анну, судя по ее спокойному выражению лица, все это не произвело особого впечатления. В отличие от своего спутника, проведшего последние несколько недель в довольно диких, лишенных всякого комфорта условиях, молодая женщина приехала сюда из мирового мегаполиса. Из города, в сравнении с которым полумиллионная Доха даже с ее встроенными элементами ультра-си выглядела захолустной провинцией.

За стойкой сидели двое служащих. Один из них, мужчина лет тридцати европейской наружности, судя по бейджу, старший менеджер дежурной смены, одарил щедрой улыбкой гостей, подошедших к нему.

— Добрый вечер, Макс, — обратился к нему на английском Сахид. — Я вам звонил. Трансфер для мистера Козака и миссис Козаковой…

Менеджер уважительно кивнул и заявил:

— Добрый вечер! Добро пожаловать в наш отель, господа! Могу я взглянуть на ваши документы?

Козак выложил на прохладную мраморную стойку свой украинский загранпаспорт, затем присовокупил к нему обе книжки авиабилетов, в которых, впрочем, отсутствовали обязательства по трансферному обслуживанию и оплате гостиницы. Анна достала из сумочки российский загранпаспорт и тоже положила его на стойку.

— Наверное, понадобится наше свидетельство о браке? — спросила она на английском менеджера, принявшегося листать паспорт Ивана. — У меня имеется копия, заверенная нотариусом.

— Благодарю, леди, но в этом нет необходимости, — сказал менеджер, беря в руки ее паспорт.

— Мы хотели бы разместиться в одном номере, — уточнил Иван. — Как семейная пара.

— Да, конечно, — возвращая документы, заявил менеджер. — Мне так и сказали, чтобы я срочно подыскал номер для молодой семейной пары.

Козак хотел было поинтересоваться, кто именно звонил старшему менеджеру отеля и просил срочно подыскать номер для молодой семейной пары. Но, как и в случае с Сахидом, он решил не задавать вопросов по одной простой причине. Иван знал, что вряд ли услышит правдивые ответы на них.

— Однако все обычные номера класса делюкс у нас на текущие сутки заселены, — глядя на него, сказал менеджер.

— И что это означает?

— К счастью, освободился один из восьми представительских сьютов. — Светловолосый менеджер, судя по внешности и легкому акценту, выходец из Центральной или Восточной Европы, вежливо улыбнулся и осведомился: — Надеюсь, вы не против, если вам будет предложен именно этот номер?

— Ладно, — сказал Иван. — Доплатить разницу нужно сейчас? — Он полез в карман за бумажником. — Хотелось бы побыстрее попасть в номер. Мы устали с дороги.

— Ну что вы! — Менеджер одарил пару еще одной белозубой улыбкой. — Все расходы по вашему пребыванию, включая питание, взяла на себя третья сторона. — Он жестом подозвал парня в униформе, того самого, который погрузил на тележку вещи пары, прибывшей в отель. — Сьют номер шесть. — Менеджер передал Козаку кард-ключ. — Служащий покажет вам апартаменты. В номере есть телефон. Персонал к вашим услугам в любое время дня и ночи.

— Прекрасно.

— Еще несколько слов, если позволите. Уважаемые клиенты, размещающиеся в представительских сьютах, могут заказывать закуски или напитки прямо в номер. Там же может быть сервирован ужин. В любом из шести ресторанов или баров нашего отеля для вас найдется свободный столик. С алкоголем, как вы, должно быть, знаете, у нас есть определенные сложности. — Менеджер доверительно улыбнулся. — Но для ВИП-клиентов у нас всегда найдется бутылка шампанского или хорошего вина.

— Прекрасно. Имею вопрос… — Козак слегка замялся. — Деликатного свойства.

— Слушаю, сэр.

— Хочу узнать, не осуществляется ли видеонаблюдение за постояльцами. — Иван кивнул в сторону выхода. — Я видел возле дверей предупреждающий знак.

— Можете не беспокоиться, сэр, в номерах видеокамеры не устанавливаются. Мы уважаем приватную жизнь наших клиентов, особенно важных персон. — Менеджер вежливо кивнул сначала мужчине, затем женщине. — Надеюсь, господа, вам у нас понравится. Приятного отдыха.

Сахид сопроводил пару, привезенную им из аэропорта, до дверей сьюта.

— Вот моя визитка. — Парень сунул Козаку глянцевый золотистый прямоугольник. — Если понадобится гид или возникнут какие-нибудь вопросы — обращайтесь!

Иван достал пятьсот риалов. Купюр меньшего номинала, хоть в евро, хоть в долларах, у него при себе не было. Он чисто из вежливости взял визитку и определил ее в одно из отделений своего портмоне. Затем Козак протянул парню синеватую бумажку, на которой был изображен хищный профиль сокола.

— Ну что вы! — заявил Сахид и улыбнулся. — Это большие деньги. Я не могу их взять, хотя и понимаю, что ваш жест идет от души. Кстати, бою и официантам давать денег тоже не следует. В вашем счете заложено двадцать процентов на чаевые. Оттуда им капнет весьма щедро.

Сахид что-то негромко сказал бою. Затем он сделал жест, странный для местных жителей, как будто коснулся пальцами края шляпы, повернулся и направился к выходу.

Козак воспользовался карточкой постояльца и открыл дверь с вызолоченной — или на самом деле золотой? — цифрой «шесть». Он пропустил вперед Анну, затем прошел сам. Филиппинец внес в номер чемодан, потом и обе сумки.

Он положил их на мраморный пол у зеркального шкафа-купе, занимающего всю стену, и заявил:

— Разрешите, я покажу вам номер, сэр?

— Спасибо, дружище, дальше мы сами.

Несколько секунд супруги стояли в обнимку посреди гостиной.

— Теперь я вижу, муженек, что твое начальство тебя ценит, — переведя дыхание после поцелуя, сказала Анна. — Оно раскололось даже на такой вот роскошный номер!

— Знаешь, я сам приятно удивлен. — Иван выложил из карманов пиджака на узорчатый палисандровый столик документы, портмоне и смартфон. — Здесь довольно мило. Хотя, честно говоря, я предпочел бы сейчас находиться вместе с тобой на борту авиалайнера, который к утру доставил бы нас в Таиланд.

Площадь представительского сьюта составляла как минимум шестьдесят квадратных метров. Номер включает в себя гостиную и спальню. Огромная кровать с горой подушек была видна в проеме прохода, облицованного деревянными панелями. Имелись здесь и две туалетные комнаты. В разных местах, на столах, подставках, в вазах и в кашпо красовались композиции из живых цветов. Интерьер не только роскошный, но и стильный. Здесь все было сделано с умом, продумано до мелочей. Номер предназначался для комфортного отдыха тех людей, которые прилетели по делам в Доху на день или несколько суток. Их достаток существенно превышал средний.

Анна первым делом сбросила туфельки, освободила небольшую вазу и определила в нее букетик ирисов, подаренный ей мужем в аэропорту. Затем она босиком подошла к окну просторной гостиной и потянула в сторону темно-вишневую штору, казавшуюся тяжелой, но на деле почти невесомую, украшенную тончайшей золотой канителью.

Анне открылся настолько потрясающий вид, что она ахнула и сказала:

— Милый, подойди-ка! Посмотри, какая красота!..

Иван подошел сзади, обнял жену, легонько прижал к себе.

Через огромное панорамное окно открывался вид на частный пляж отеля, на причалы, расположенные чуть правее и уставленные дорогими яхтами, а также на вечерний залив, расцвеченный гирляндами огней.

Еще ближе, внизу, всего в каких двадцати шагах, лежала овальная чаша бассейна, чуть вытянутая в сторону берега и обрамленная пальмами. Этот рукотворный водоем призывно мерцал, переливался голубовато-перламутровым светом. Вокруг него стояли шезлонги, кресла, столики. Некоторые из них были заняты посетителями итальянского ресторана, расположенного внизу, или постояльцами отеля.

В отличие от обычных номеров из этого сьюта можно было через балконную дверь выйти на террасу второго этажа и добраться до бассейна. Ну а если постояльцам захочется прогуляться по песку или искупаться в водах залива, то вот он, пляж. До него не более полусотни метров.

— Прекрасные декорации для съемок блокбастера «Тысяча и одна ночь», — пробормотал Козак. — Уже и не припомню, когда плавал в бассейне, не говоря уже про море.

— Тебя, волчара, уже тянет туда, на волю? — Анна положила прохладную ладошку поверх горячей руки мужа. — Кстати, не уверена, что в заливе так уж безопасно купаться.

— Думаешь?

— Когда шли на посадку, я видела в иллюминаторе кучу вышек с факелами. Некоторые совсем близко от города.

— Значит, купание в заливе отпадает. Что ж, возьмем свое, когда приедем на Самуй. Там чистейшие пляжи.

— Хочешь, чуть позже сходим в ресторан, а потом искупаемся в бассейне?

— Ну уж нет! — Иван усмехнулся. — Никаких бассейнов и ресторанов! Эту ночь я хочу провести с тобой.

— Милый!.. — Послышался мелодичный женский смех. — Вижу, этот пейзаж тебя несколько возбудил.

— То, что меня возбуждает, находится гораздо ближе, — прошептал ей на ухо Иван.

Анна выскользнула из его объятий.

— Я в душ, — сказала она, на ходу расстегивая легкую блузку. — Вещи разберем потом.

— Можно к тебе присоединиться?

— Дай мне несколько минут, — не оборачиваясь, заявила женщина. — И вот еще что!.. отключи звук на обоих телефонах!

Иван погасил верхний свет, оставил гореть лишь две настольные лампы в гостиной и спальне. Неожиданно осветился экран телевизора, расположенного в гостиной. В номере зазвучала быстрая гортанная речь. Судя по заставке, это был канал «Аль-Джазира».

В студии разговаривали двое мужчин. Ведущий был в классическом восточном одеянии. Его собеседник в костюме европейского кроя сидел боком к камере. Фоном служил большой демонстрационный экран, поделенный на фрагменты, на которых отображались какие-то графики и котировки. Похоже, эти двое обсуждали последние мировые финансовые новости.

Когда в кадр вновь попал смуглолицый мужчина лет сорока пяти в европейском костюме, Козак охнул от неожиданности. Он узнал этого человека!.. Они сидели рядом в салоне самолета, перенесшего сегодня Ивана из Стамбула в Доху, и даже успели перекинуться словцом.

Иван покачал головой. Ну и ну!.. До чего же тесен этот мир.

Несколько мгновений он с изумлением смотрел на экран. Что это еще за фокусы? С чего вдруг включился телевизор? Может, с ним как-то связана панель управления светильниками?

Иван огляделся по сторонам и быстро обнаружил то, что искал. На столе, рядом с вазой, наполненной фруктами, лежал пульт от телевизора. Иван навел его на экран, нажал красную кнопочку.

— Вот так! — пробормотал он, убедившись в том, что телевизор выключился. — На каждый хитрый прибор найдется управа.

Козак быстро разоблачился, повесил костюм в шкаф-купе и направился к мини-бару. Открыв его, он, к собственному изумлению, обнаружил там солидный запас спиртного. В нижнем отделении стояли две бутылки шампанского, охлажденные до нужной температуры. В верхнем обнаружились виски восемнадцатилетней выдержки и «Хеннесси». В наклонных нишах хранились бутылки с красным и белым вином.

Иван присвистнул. Уж он-то был в курсе, какие строгие законы в аравийских монархиях существуют насчет спиртных напитков.

В номере послышалась трель телефона. Иван несколько секунд смотрел на аппарат антикварного вида, стоявший на столике из палисандра. Потом он все же решил ответить на вызов.

— Мистер Козак? — прозвучал в трубке мужской голос. — Вас беспокоит старший менеджер отеля.

— Я вас узнал по голосу, — сухо сказал Иван. — Что нужно?

— Прошу меня извинить, но возникла небольшая проблема.

— В чем дело?

— К отелю доставили вашу машину, взятую напрокат.

— Не понял! Какая машина?

— «Лендровер», как вы и заказывали!

— Послушайте, это какая-то ошибка!

— Машину поставили в подземный паркинг, но не на то место…

— Ну а я тут каким боком? — раздраженно спросил Козак. — Я не заказывал машину!

— Посыльный привез конверт с документами на нее и два комплекта ключей.

— Слышу об этом в первый раз!

— Может, ваша жена?..

— Это какая-то ошибка.

— На этой подземной парковке, сэр, есть предупреждающая надпись на арабском и английском: «Только для гостей владельца отеля!».

— Да хоть на иврите! От меня-то что вы хотите? Объясните толком!

— Необходимо переставить машину, иначе у меня могут возникнуть крупные неприятности!

— Вот что, любезнейший!.. Решайте эти вопросы сами!

— Так я могу послать нашего служащего с ключами, чтобы он переместил ваш автомобиль в другое место? Свой комплект и документы вы сможете получить в любое удобное время.

— Делайте, что хотите! — рявкнул Козак. — Только меня оставьте в покое… хотя бы до утра!

Иван бросил трубку на рычаги аппарата, стилизованного под антикварный образец тридцатых-сороковых годов прошлого века, и сквозь зубы процедил ругательство.

Вот же оболтусы! Какой такой «Лендровер»?! Какая парковка?! Он не заказывал машину, даже не обращался в местные прокатные фирмы. Похоже, эти ребята сами что-то напутали, а еще заявляют, что работают в пятизвездочном отеле.

Из глубины номера доносился легкий шелест воды. Было слышно, как Анна что-то напевала. Эти звуки вновь настроили Козака на романтический лад. И то правда!.. Стоит ли расстраиваться из-за каких-то нескладух, возникших по вине персонала, если рядом, в одном номере с ним, находится любимая женщина?

Иван извлек из бара бутылку шампанского. Фужеры тоже нашлись прямо на столе, рядом с вазой, в которую Анна поставила ирисы. Он вспомнил о своей задумке, прогулялся к шкафу-купе и достал из вшитого внутреннего кармана пиджака вещицу, которую заказал по Интернету, выбрав ее на сайте некой ювелирной фирмы. В аэропорт Ататюрка ее вместе с наличными деньгами доставил сотрудник стамбульского отделения компании «Армгрупп». Он захватил с собой бутылку шампанского и два фужера.

Дверь в ванную комнату была прикрыта, но не плотно.

— Тук-тук! — сказал Иван. — Я могу войти?

— Заходи! — отозвался женский голос.

Иван вошел в помещение, наполненное приглушенным вишнево-янтарным светом. Пол здесь был выложен плиткой цвета взбитых сливок. Резные шкафчики украшала арабская вязь. Стены и потолок покрывали зеркала. В комнате витал легкий приятный аромат восточных благовоний.

В джакузи солидных размеров вода текла из двух кранов, то ли просто покрытых позолотой, то ли и вправду сделанных из драгоценного металла. Подсвеченная изнутри, она имела голубовато-перламутровый оттенок. Точно такой же, как в бассейне, которым они только что любовались.

Иван поставил бутылку, приятно холодящую пальцы, и бокалы на небольшой столик с узорчатым мраморным покрытием. В правом от входа дальнем углу комнаты стояло запотевшее полупрозрачное стекло. За ним угадывался силуэт обнаженного женского тела, притягивающий взор.

Улыбаясь во весь рот, Козак постучал костяшками пальцев в стенку кабины. Шум водяных струй тут же стих.

— Анна, мне нужна твоя рука! — сказал Иван.

— Что, милый? — переспросила женщина. — Моя рука? Зачем?

— Даже не вся целиком, а один лишь пальчик!.. Можешь высунуть?

— Ага, — донесся из-за матового стекла веселый женский голос. — Знаем мы вас, серых волков! Такому палец дашь, так он не то что руку отхватит, а всю тебя целиком скушает.

— Скушаю! — ухмыляясь, сказал Козак. — Непременно слопаю, но не сейчас, а несколько позже! Аня, пожалуйста!..

— Ладно.

Дверь кабинки чуть приоткрылась. В образовавшемся просвете показалась женская ладошка с перстнем, надетым на средний палец.

Примерно год назад Иван приобрел эту ажурную золотую вещицу с тончайшей восточной вязью по ободу и небольшим зеленым камнем у одного из кабульских торговцев. Помнится, он купил его у старика в чалме, сидевшего в какой-то лавке древностей, расположенной близ стихийного рынка на проспекте Майванд. Тот поклялся своей седой бородой, что перстень очень старый, и запросил цену, просто несусветную по тамошним меркам.

Иван заплатил ему, хотя люди, сопровождавшие его, посмеивались и едва ли не крутили пальцем у виска. Мол, таких древних перстней на местных базарчиках навалено выше крыши.

Надо сказать, что Козак тогда вообще не чаял остаться в живых. Этот перстень он передал одному человеку и попросил его переслать покупку в Москву по такому-то адресу. Далее случилось чудо. Даже два подряд. Иван выпутался из ситуации, казавшейся безнадежной не только ему. Этот перстень, хотя и кружным путем, все же попал к Анне. Теперь она носила его, не снимая.

Иван поцеловал мокрую ладошку и сказал:

— Прелестно! Но мне нужна твоя правая рука, милая.

Рука, украшенная перстнем с арабской вязью, исчезла. Уже через секунду в проеме возникла другая ладонь, без перстня.

— Ты меня заинтриговал, — заявила Анна.

Иван достал из темно-синего футлярчика обручальное кольцо. Оно обошлось ему почти в пятнадцать тысяч евро. Если бы цена была в два или даже в три раза выше, то Иван все равно остановил бы свой выбор именно на этой вещи. Кольцо было сделано из золота высшей пробы. По нему проходила дорожка из небольших, в полкарата, бриллиантиков. Но главное его достоинство крылось в сравнительно небольшом, чистой воды, ярко-зеленом изумруде. Камень удерживали на месте три золотых клинышка.

Иван аккуратно надел кольцо на безымянный палец правой руки, изящной, но сильной. К счастью, с размером он определился правильно. Кольцо подошло идеально. Казалось, оно всегда было на этом месте.

— Ой!.. Что это?

— Небольшой сюрприз.

Рука с кольцом исчезла из виду. Но уже через короткое время дверка кабинки скользнула в сторону.

Иван не без труда подавил естественный рефлекс. Ему хотелось поймать в объятия обнаженную женщину, вышедшую из кабинки, с каплями воды на великолепном теле. Он сделал шаг в сторону. Анна подошла к зеркалу, занимавшему всю стену. Нисколько не стесняясь своей наготы, она замерла на какие-то мгновения, потом медленно подняла руку с кольцом, только что надетым на безымянный палец. Цвет камня просто идеально сочетался с ее сияющими зелеными глазами.

— Какая прелесть! — не оборачиваясь, сказала она.

Однако теперь Анна смотрела уже не на кольцо. Ее взгляд отразился от огромного, роскошного зеркала с мягкой золотистой подсветкой и уперся в мужчину, замершего чуть позади.

— Спасибо, милый!.. Вот уж сюрприз так сюрприз!

Иван взял со стола чуть запотевшую бутылку шампанского и проговорил:

— Мне всегда хотелось подарить тебе обручальное кольцо. Извини, что так долго тянул с этим.

— Ты был слишком занят все это время, — с улыбкой сказала Анна. — Надо же! — Она вытянула руку и вновь стала разглядывать обновку. — А ты, я вижу, неплохо разбираешься в драгоценных украшениях. Должно быть, эта вещичка стоит кучу денег, да?

— Я нынче богат, как Крез! — заявил Иван и ухмыльнулся. — Предлагаю отпраздновать начало нашего совместного отпуска.

— Прекрасная идея!.. — Анна обернулась к мужу, скользнула глазами по его мускулистой фигуре. — Ого! А ты, милый, не такой уж и худой, как мне показалось в аэропорту. — Она улыбнулась, глядя теперь уже ему в глаза.

Хлопнула пробка от шампанского.

А уже в следующую секунду раздался другой хлопок, куда более мощный, гулкий! Он ударил по барабанным перепонкам, через ровный гладкий пол ванной отозвался ощутимым толчком в ступнях босых ног. Послышался звон бокала, упавшего на мраморный пол и разлетевшегося вдребезги.

Свет в номере тут же погас.

Глава 3

Москва

Личный шофер Антонова поднялся по ступеням на невысокое крылечко, над которым на кронштейне была закреплена телекамера, набрал код замка. Потом он посторонился и пропустил внутрь шефа, сопровождаемого плечистым охранником. Виктор Михайлович с бодигардом через отдельный вход прошли в одно из помещений небольшого ресторана с итальянской кухней. Это заведение было расположено на первом этаже здания, стоявшего на Неглинной. Часы показывали четверть одиннадцатого вечера. Антонов приехал на встречу с небольшим опозданием.

По его просьбе, переданной через референта, никто из персонала их не встречал. В этом не было ничего необычного. Владелец ресторана принадлежал к узкому кругу приятелей Антонова. Помещение, которое Виктор Михайлович частенько использовал для встреч деликатного свойства, было оборудовано спецтехникой, позволяющей осуществлять скрытую аудио- и видеозапись.

Антонов выложил на стол два смартфона, снял пиджак, по-хозяйски определил его на плечики в шкаф-купе. В отдельном кабинете, рассчитанном на четверых посетителей, приглушенно горели настенные бра. На столе стояли легкие закуски, а также запотевшие графины с водой и соками. Спиртное отсутствовало. Ужин был сервирован на двоих.

— Что-то я не заметил на паркинге машину клиента, — сказал Виктор Михайлович, обращаясь к сотруднику. — Он что, еще не приехал? Теперь этот господин пользуется общественным транспортом?

— Машина Рахимбаева стоит с другой стороны, ближе к входу. Кстати, шеф, он поменял ее. Пересел с «Мерседеса» на «Опель», явно бывший в употреблении.

Антонов усмехнулся и заявил:

— Уже второй месяц косит под бедняка! Проведешь его не через парадный вход, а через тот, которым мы сюда прошли.

— Будет сделано, шеф.

— Но не сейчас. Дай мне минут десять. Хочу перевести дух.

— Понял, шеф.

Оставшись в одиночестве, Антонов налил из графина охлажденного гранатового сока. Отведав приятный на вкус, хотя и чуточку вяжущий напиток, он взял со стола плоский, почти невесомый смартфон.

Несколько минут назад, когда Виктор Михайлович и двое его сотрудников уже подъезжали к этому ресторану на Неглинной, ему пришло короткое сообщение от Козаковой, второе по счету, отправленное ею из Дохи. В первом письме, полученном примерно час назад, в четверть десятого вечера по московскому времени, Анна сообщила, что долетела нормально, проходит оформление, а в зале ее встречает Иван.

Второе сообщение сотрудницы изрядно озадачило Антонова. Анна написала, что они задержатся в Дохе на три или четыре дня. Причину женщина указала коротко: «У Ивана какое-то совещание в понедельник».

Виктор Михайлович открыл файл, приложенный к этому письму. На снимках, взятых, очевидно, с официального сайта, были запечатлены виды отеля, внутренности какого-то номера, бассейн и частный пляж. Антонов, задумчиво кивая, просмотрел эти фотографии.

«Какова истинная причина задержки в Дохе? — размышлял он. — Знала ли ее сама Анна, когда писала мне? Но стоит ли волноваться? Козак — он же Иван Козаков — человек надежный, работает в одной из крупнейших частных военных компаний планеты. Теперь он уже не новичок, не рядовой сотрудник. У него имеются и опыт, и кое-какие заслуги перед руководством своей фирмы. Иван прошел все стадии проверки и служит по контракту уже почти три года.

— Ладно, — сказал себе Антонов. — Нечего ломать голову. Анну обязательно нужно было отправлять в эту поездку, чтобы она получила свежую информацию. Получится у них полноценный отдых с выездом к морю и пальмам — будет хорошо для обоих. Но если даже все ограничится этим недолгим совместным пребыванием в Дохе, то и тогда неплохо получится. Ведь от Козака в крайние два месяца не поступало практически никаких сведений».

В дверь постучались. Не дожидаясь дополнительного приглашения, в помещение вошли сначала бодигард Антонова, а затем и человек, которого тот привел.

— Я проверил, он чист, — нагнувшись к уху Виктора Михайловича, сказал телохранитель.

— Спасибо. А теперь оставьте нас наедине.

Несколько секунд в кабинете висела напряженная тишина, затем послышался негромкий, какой-то надтреснутый голос:

— Здравствуйте, уважаемый Виктор Михайлович! Спасибо, что согласились встретиться со мной. — Произнеся эти слова, Солтанбек Рахимбаев застыл у входа.

Антонов точно знал возраст данного субъекта, как и многие детали его биографии. Ему сорок пять. Но сейчас, в данную минуту он выглядел на все шестьдесят. Его смуглая кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Черные, все еще густые волосы обильно были припорошены сединой.

Еще не так давно он носил одежду исключительно премиум-класса, а его пальцы были унизаны тяжелыми золотыми печатками. Сейчас Рахимбаев выглядел более чем скромно. Блеклый костюм, как и коричневатая рубашка с глухим воротом вполне могли продаваться на каком-нибудь Черкизовском рынке.

Антонов, не поднимаясь, сказал:

— Присаживайтесь, Солтанбек.

Он дождался, когда южанин займет стул напротив. Рахимбаев присел на самый краешек.

Виктор Михайлович чуть повел головой в сторону блюд с рыбными канапе, сыром, зеленью и фруктами, расставленных на столе, и предложил:

— Угощайтесь.

— Спасибо, я не голоден, — печально посмотрев на него, проговорил Солтанбек.

Антонов взял с блюда канапе с лососем, отправил его в рот, прожевал и сказал:

— Солтанбек, я пытался вам помочь. Я через своих знакомых добился, чтобы вашего сына — среднего, кажется — выпустили из изолятора. Но мои возможности не безграничны. К тому же вы сами делаете далеко не все, что могли бы предпринять в этой ситуации.

— Мой второй сын по-прежнему содержится в Матросской Тишине, — глядя на собственные руки, сложенные на столе, сказал Рахимбаев. — Племянник находится там же, как и еще двое моих людей. Им тоже имкри… интри…

Рахимбаев прожил в России двадцать с лишним лет. Он говорил по-русски почти без акцента, но в минуты волнения сложные слова давались ему с трудом.

— Инкриминируют, вы хотите сказать, — отправляя в рот второе канапе, заявил Антонов. — Им предъявлено обвинение в незаконном обороте наркотиков, хранении оружия и взрывчатых веществ. Вещдоки, видеосъемка, понятые!.. Дело находится на контроле у высоких инстанций.

— Наркотики ведь подложили! А оружия у нас в офисе никогда не было.

Рахимбаев хотел еще что-то добавить, но Антонов жестом остановил его и сердито сказал:

— Вы зачем искали встречи со мной? Я человек занятой! Вам был предложен вариант?

— Да.

— Если вы отказываетесь давать средства, то как я могу вам помочь? — За вторым маленьким бутербродом с лососем или тунцом последовал третий. — Вы внесли пока что менее половины требуемой суммы.

— Я отдал все, что у меня было, — выдавил из себя Рахимбаев. — За два месяца в общей сложности почти двадцать…

— Знаю! — оборвал его Антонов. — Но этого мало. Вам сообщили через меня, какая сумма требуется, чтобы закрыть дело. — Он глотнул из стакана темно-красный напиток. — Вы знаете, что это нужно не мне!

«Вряд ли удастся отжать у Солтанбека всю затребованную сумму, пятьдесят лимонов зеленью, — глядя на посеревшее лицо южанина, подумал Антонов. — Свои деньги, все, что смог перевести в наличку, он, кажется, уже отдал. Его соплеменники жадны до денег, такова их этническая специфика. Не станут они скидываться по кругу, вносить этот своеобразный выкуп за Солтанбека и его близких, которых задержали и закрыли еще два месяца назад».

— Мы с вами зря теряем время! — заявил Виктор Михайлович.

— Меня вызвали повесткой на субботу, — сообщил Рахимбаев и вздохнул. — Мой адвокат говорит, что по выходным в следственный комитет вызывают редко. Есть опасность…

— Опасность чего?

— Что мне поменяют статус со «свидетеля» на «обвиняемого».

Антонов промокнул губы салфеткой, затем демонстративно посмотрел на часы и проговорил:

— Не понимаю, зачем вы добивались этой встречи, если вам нечего мне предложить! — Он встал, прошел к шкафу, снял с плечиков пиджак и продолжил: — Вы, Солтанбек, даже не знаете, кто порушил схему! Вам не известны поставщики, новые партнеры Шерали!.. Или вы не хотите говорить?

«Отработанный материал, — подумал Антонов. — Свои же теперь будут шугаться от него как от прокаженного. Что с ним делать? Передать его коллегам из следственного комитета и ФСКН? Но в этом деле есть нюансы, которые мне не хотелось бы светить даже перед хорошими знакомыми из других ведомств».

— У меня есть…

Антонов надел пиджак и нетерпеливо спросил:

— Что у вас есть? Выкладывайте!

— Информация.

— Да ну! — Виктор Михайлович улыбнулся краешками губ. — Чем это вы собираетесь перебить недостающую сумму?

— Американцы, — сказал Рахимбаев.

— Американцы?.. — Антонов вскинул правую бровь. — О чем или о ком речь?

— Американцы, — повторил южанин. — Они приезжали в Таджикистан. Просили не афишировать!.. Группа примерно из двадцати человек. Были в Душанбе два дня, потом ездили в Куляб. Их видели и в других местах.

— Когда?

— Прошло примерно полтора месяца. Второй раз американцы появились две недели назад. Но уже не такая большая группа, человек пять или шесть. Пробыли два дня, потом улетели.

— Кто такие? Они из управления по борьбе с наркотиками?

— Эти? Нет, из крупной частной компании. Знающие люди говорят, что с ними были двое или трое сотрудников ЦРУ. Из тех, кто и ранее посещал Душанбе.

— И что из того? — чуть повернув к нему голову, спросил Антонов. — По-вашему, эта информация может стоить десятки миллионов зеленых?

— Не знаю, хотя надеюсь, что она что-то стоит. — Рахимбаев облизнул губы. — Среди них был один человек, которого вы, уважаемый Виктор Михайлович, можете знать. Он из прежней крыши. Да, думаю, вы его знаете, хотя не уверен, что знакомы с ним лично.

— О ком речь?

Рахимбаев медлил с ответом. Возможно, даже вероятнее всего, он именно сейчас собирался начать торг. Но в этот момент послышалась мелодичная трель. Ожил один из смартфонов Антонова.

— Обождите меня в коридоре! — сказал Виктор Михайлович и ответил на вызов, когда дверь за южанином закрылась.

— Шеф, у нас возникли кое-какие проблемы, — послышался голос референта.

— Что случилось, Игорь?

— Взломана почта Анны! Тот самый бокс, с которого она совсем недавно послала нам два письма.

— Вот это новость!..

— Но это еще не все. — В голосе обычно спокойного, очень выдержанного помощника явственно прозвучали тревожные нотки. — На один из наших корпоративных боксов пришло короткое письмо со ссылкой, якобы от Анны, с этого ее взломанного адреса.

— Что открылось по присланной ссылке? Вы уже смотрели?

— Она привела на арабский видеохостинг.

— Так-так! Продолжайте.

— На открывшейся страничке идет прямая трансляция. Самое главное в том, что камера установлена на одном из объектов в городе Доха, Катар.

— Из Дохи, значит, идет картинка! — Антонов ощутил сильное беспокойство. — Уверены?

— Камера передает изображение из подземного гаража отеля «Доха Марриотт». Отчетливо видны таблички с эмблемой и названием гостиницы.

— Там ведь в этом отеле…

— Такая мысль сразу же пришла мне в голову, шеф!

— Я выезжаю в офис!.. — Антонов закрепил на ухе гарнитуру. — А вы, Игорь, следите за картинкой и держите меня в курсе. — Виктор Михайлович увидел таджика, ожидающего его в коридоре, и на ходу бросил: — Солтанбек, продолжим разговор позже. Сейчас я должен отъехать по срочному делу!

После чего Антонов, сопровождаемый телохранителем, поспешил во двор, где его ожидала машина.

Глава 4

Несколько секунд в номере царила тишина. Но вскоре снаружи донеслись тревожные звуки. Где-то заголосила сигнализация, и тут же послышался приглушенный грохот, как будто что-то упало внизу, прямо у них под ногами.

— Анна, не двигайся! — чуть дрогнувшим голосом проговорил Козак. — Фужер разбился!.. Скажи что-нибудь!

— Я в порядке, — прошелестел в темноте женский голос. — Что это было, Иван? Почему погас свет?

— Пока не знаю. Главное, ничего не бойся. Все будет нормально. — Он протянул руку к полке, нащупал банное полотенце, взял его, развернул и бросил под ноги, чтобы не поранить ступни на осколках фужера. — Аня, стой, где стоишь! Я сейчас, мигом!

Действуя вслепую, на ощупь, Иван сдернул с крючка банный халат, надел его, бросил на пол еще одно полотенце. Где-то тут должны быть тапочки, но искать их некогда!.. На душе вдруг стало тревожно. Он открыл дверь ванной комнаты. Выяснилось, что снаружи, в спальне, лампы тоже погасли.

Впрочем, какая-то толика света все же попадала в номер через окно гостиной, шторы на котором были раздвинуты. Хотя и там, снаружи, определенно что-то изменилось. Освещение теперь стало не таким ярким, многоцветным, праздничным, как в те минуты, когда супруги любовались видом из окна.

Под потолком что-то хлопнуло несколько раз подряд. Брызнули тугие струи воды!

Иван поднял голову. Ага, сработали спринклеры. Должно быть, где-то в этом здании начался пожар!

Он метнулся обратно в ванную. Глаза Ивана уже немного привыкли к темноте. Козак сдернул с плечиков второй банный халат, подошел к женщине, замершей у зеркала.

— Что случилось? — спросила она довольно спокойным тоном.

— Какая-то техническая неполадка. Ничего не бойся, — повторил он слова, сказанные совсем недавно. — Все будет хорошо.

Иван завернул Анну халат и подхватил на руки. Жена обняла его за шею, и он вынес свою драгоценную половину в гостиную.

Запаха гари в номере они не ощутили, зато уже явственно слышали какой-то шум, чей-то топот в коридоре. Неожиданно громко хрястнула дверь одного из соседних номеров. Кто-то выкрикивал отрывистые фразы на арабском и английском в коридоре или еще дальше.

Издалека, приглушенно, как сквозь ватную стену, слышались звуки сигнализации, мужские и женские крики.

— Похоже, пожар где-то в отеле, — то ли спросила, то ли констатировала очевидный факт Анна. — Что будем делать? Успеем одеться?

— Будем убираться отсюда! — Иван метнулся к шкафу-купе. — Держи тапочки!.. — Он передал ей обувь. — Где твои документы?

— Моя сумочка в спальне.

Козак посмотрел в окно. С этой стороны пока не видно было даже дыма, не говоря уже про открытый огонь.

— Выходи через балконную дверь на террасу. Я мигом!..

Иван метнулся в спальню, схватил сумочку, лежавшую на прикроватной тумбочке, и вынесся обратно в гостиную. Он достал из шкафа свою дорожную сумку, бросил туда аксессуар жены. Смартфоны, жужжащие, как майские жуки, сигареты и зажигалку — все это Козак одним движением смахнул со столешницы в открытую сумку. Туда же последовали портмоне и его паспорт.

Держа ношу в правой руке, Иван через открытую дверь выскочил на террасу. Анна все еще была здесь, всего в нескольких шагах от балконной двери. Женщина, облаченная в белый с золотистыми отворотами банный халат, чуть наклонилась, держась за перила, и пыталась что-то разглядеть внизу. Оттуда ощутимо пахнуло гарью.

— Что там? — спросил Иван. — Ты видишь?

— Внизу что-то горит! Похоже, что в подземном гараже.

Козак тоже перегнулся через поручни. Из вентиляционных колодцев, устроенных с двух сторон бассейна и частично замаскированных пальмами, растущими в кадках, наружу вырывался густой, жирный дым, распадающийся на сизые клубы.

Внизу ни души. Несколько стульев перевернуты. Одно кресло, задрав ножки, плавало в бассейне, вода в котором потеряла свой сине-перламутровый цвет, так приятный глазу. Должно быть, посетители покидали террасу в спешке. С этой стороны отеля практически не было ни постояльцев, ни обслуживающего персонала. Только на частном пляже по песку среди шезлонгов метались какие-то тени, людские силуэты, хорошо различимые на фоне роскошно иллюминированных яхт.

— Что будем делать, Иван? — спросила Анна. — Такое впечатление, что постояльцев эвакуируют из отеля.

Иван не успел ответить. Муж и жена дружно повернули головы влево и стали смотреть на трех мужчин в униформе, выбежавших из-за торца здания.

«Похоже, это местные охранники, — решил Иван. — Направляются к бассейну. Нет, не туда. Они устремились к ступеням, по которым можно подняться на террасу второго этажа. Скорее всего, Анна права. Поступил приказ эвакуировать из здания всех жильцов и обслугу».

Иван услышал знакомый звук. Оба смартфона, его и Анны, лежащие на самом верху открытой сумки, громко, даже как-то сердито жужжали, подмигивая освещенными экранами.

— Думаю, нам следует переместиться на пляж, — сказал он. — Только дай мне минуту. Я должен еще кое-что взять из номера.

«Надо прихватить из мини-бара вторую бутылку шампанского, — подумал он. — Можно даже, с учетом нервной обстановки, глотнуть кое-чего покрепче».

Тем временем трое мужчин в темно-синей униформе с фосфоресцирующими надписями, свидетельствующими об их принадлежности к службе безопасности, поднялись на террасу. Еще двое таких же субъектов взошли туда с другой стороны.

Они увидели Ивана и Анну, облаченных в халаты. Один из них ловко, натренированным движением выхватил из подмышечной кобуры пистолет.

— Эй, вы! — крикнул он на английском. — Поднимите руки! Оба!

— Мы привилегированные гости! — ответил Иван. — Занимаем сьют номер шесть.

— Оглохли?! Поднимите руки! — крикнул кто-то с другой стороны. — Не делайте резких движений!.. Выполняйте команду!

— Спокойно, Аня, — процедил Козак. — Делаем, что велят.

Он поднял руки, медленно, так, чтобы не спровоцировать эту компанию. Анна тоже оторвалась от поручней и последовала его примеру.

— Отойдите от сумки! Три шага в сторону!

Супруги выполнили и это указание людей в униформе.

— Лечь на землю! — крикнул другой сотрудник службы безопасности. — Оба! Лицом вниз!

Козак опустился на дощатый настил, сделанный из плотно пригнанных плашек, великолепно обработанный, сглаженный подобно палубе дорогой яхты. Рядом с Иваном улеглась боевая подруга, самый верный и надежный его спутник на том пути, по которому он шел эти годы.

— Замрите! — рявкнул человек в униформе, подошедший к ним. — Выкинете какой-нибудь фортель, откроем огонь на поражение!

Глава 5

Москва

Виктору Михайловичу Антонову было тридцать шесть лет. Этот специалист по инвестиционным рискам имел офис в центре Москвы, в районе Сретенки, где работала небольшая команда, отобранная им лично и весьма квалифицированная в своей сфере деятельности.

Он выглядел и вел себя как солидный предприниматель. Носил одежду от лучших мировых производителей, ездил на недешевых авто, зачастую с личным шофером, он же телохранитель. Посещал мероприятия, на которые мало кто попадал, порой ужинал в компании солидных персон в каком-нибудь дорогом ресторане. Проживал в пятикомнатной квартире стоимостью в три миллиона долларов, над которой хорошо поработали итальянские дизайнеры.

Его жена и сын постоянно жили за городом. Виктор Михайлович навещал их не часто, но в материальном плане они были обеспечены.

Что еще можно сказать о господине Антонове? Виктор Михайлович водил знакомство с некоторыми людьми из числа так называемых силовиков, хотя и не афишировал, не выставлял напоказ эти свои связи. Раз или два в месяц он летал по своим делам за кордон, чаще всего на зафрахтованном самолете.

В узком кругу, среди немногих посвященных, его знали как человека, способного распутать, а не разрубить какой-нибудь чертовски сложный узел. Такой, в котором сплелись воедино интересы мощных бизнес-структур, политиков, спецслужб разных стран, а зачастую и тех, кто стоял за наркотрафиком, контрабандой оружием и даже за терроризмом.

Помимо всего этого Антонов успел проявить себя в качестве организатора и главы двух гуманитарных фондов и спонсора ряда проектов, преимущественно в сфере борьбы с распространением наркотиков.

Из всего перечисленного понятно, что Антонов был весьма занятым человеком. В пятницу, в самом начале рабочего дня, ему позвонил Солтанбек Рахимбаев, один из теневых лидеров таджикской диаспоры в Москве, глава так называемого худжандского клана, и попросил о срочном свидании. Именно в силу своей загруженности, хотя и не только поэтому, Виктор Михайлович назначил встречу на довольно поздний час — на десять вечера — в одном из дорогих итальянских ресторанов.

Виктор Михайлович Званцев тоже был очень занятым человеком. Этот подполковник ГРУ занимал должность заместителя начальника отдела специальных проектов и вел те из них, которые проводились на так называемом Большом Среднем Востоке. Он свободно говорил на английском, арабском и таджикском языках.

Званцев разрабатывал стратегические разведывательные операции, захватывающие регион Средиземноморья и территории, лежащие к востоку от него. Он являлся куратором по меньшей мере трех агентов самого высокого уровня. Их настоящие имена, подлинные, а не вымышленные биографии оставались секретом даже для людей ранга заместителей главы ГРУ и руководства Министерства обороны. Ничего не знали о них и те высокие чиновники, на стол к которым попадали сводки, составленные на основе информации, добытой этими агентами, или аналитические записки по Сирии, Ираку, Афганистану, по крупнейшим международным частным военным компаниям.

В силу самой специфики своей работы Званцев не поддерживал отношений с кадровыми сотрудниками военной разведки, разумеется, кроме тех, с кем он работал и кто сам вел, образно говоря, зашифрованную жизнь. Виктор Михайлович очень-очень редко бывал в штаб-квартире ГРУ, расположенной на Хорошевском шоссе. Если быть точным, в крайний раз он заглядывал туда шесть лет назад. Тогда и было принято решение выделить его самого и небольшую группу сотрудников, отобранных им, в отдельную, весьма тщательно законспирированную структуру.

Остается добавить лишь одно. О том, что успешный предприниматель, меценат, руководитель гуманитарных фондов Антонов и разведчик Званцев суть одно лицо, знали лишь очень немногие, самые доверенные люди.

Водитель служебного «мерса» Антонова знал свое дело туго. От ресторана на Неглинной до офиса на Сретенке они просквозили в считаные минуты. Благо пробок в это время суток в данном районе уже не случается.

Виктор Михайлович буквально взлетел по ступенькам на крыльцо служебного входа. Двойная металлическая дверь была предусмотрительно открыта. Охранник остался внизу. Антонов миновал два лестничных пролета и еще одну металлическую дверь, отмеченную табличками с названиями двух фондов, совершенно законно квартирующих в этой части здания. Потом он торопливо зашагал по коридору в самый его конец.

Виктор Михайлович невольно остановился у двери, расположенной почти напротив той, которая вела в его личный кабинет. Табличка на ней гласила, что здесь работает Козакова Анна Алексеевна, директор специальных программ фонда «Будущее без войн XXI».

Антонов хмуро покачал головой. Он вспомнил свои размышления, колебания двухдневной давности. Именно тогда Виктор Михайлович узнал о сообщении, присланном Козаком. Иван писал, что ему дают отпуск, и он хотел бы провести его с Анной в одной из южных стран.

Антонов зачем-то подергал дверную ручку. Кабинет Анны, естественно, оказался заперт. Зато вход в его собственную резиденцию, формально принадлежащую и. о. президента помянутого фонда, наоборот, был открыт настежь.

Внутри, в слабо освещенном предбаннике, оборудованном компьютерным терминалом, хозяина ожидал мужчина лет тридцати с небольшим, с неброской внешностью и цепким внимательным взглядом. Это был ближайший помощник Антонова, его самое доверенное лицо в этой «некоммерческой» организации, несколько лет назад отпочковавшейся от ГРУ. Игорь Зеленский, как и его шеф, да и некоторые другие члены их небольшой команды, вынужден был вести двойную, а то и тройную зашифрованную жизнь. Надо отметить, что он прекрасно справлялся с такой нагрузкой все эти годы.

Войдя в приемную, Антонов сам прикрыл за собой дверь. Игорь поднялся из офисного кресла, но начальник жестом показал, что тот может сесть и продолжить свои занятия. Часть стены справа от входа занимал жидкокристаллический экран. Он был разделен на четыре сегмента. В трех из них что-то демонстрировалось, один оставался пустым. Антонов устроился на углу довольно большого стола и стал разглядывать эти картинки.

— Шеф, перевести изображение на ваш экран? — спросил помощник.

— Оставь пока как есть, — сказал Антонов, переходя на деловитое «ты». — Так… — всматриваясь в транслируемый видеоряд, протянул он и осведомился: — Это именно та картинка, на которую нам скинули ссылку через адрес Анны?

— Да, шеф. Первоначально изображение не было сегментировано.

— Что ты увидел, когда открыл это изображение?

— В кадре был въезд в подземный гараж. Сейчас это изображение перемещено в нижний левый сегмент.

— Можно предположить, что съемка ведется одной из камер службы видеомониторинга отеля. Согласен?..

— Похоже на то. Примерно в то самое время, когда я вам позвонил, картинка поменялась. Теперь мы получаем изображение от трех камер.

— Вижу.

— Одна из них установлена за пределами объекта. Еще две — в самом комплексе отеля.

— Видео перезаписывается на наш носитель?

— Конечно, шеф. У нас будет свой дубликат этой трансляции. Более того, если возникнет нужда, мы сможем развести каналы, а затем просматривать, изучать, анализировать картинку в более высоком разрешении.

Антонов уставился на экран, поделенный на сегменты по числу камер. В сущности, по такому же принципу работает пульт видеонаблюдения любой современной охранной фирмы или службы безопасности.

Виктор Михайлович сосредоточил внимание на общем плане. В нижней левой четверти был виден фасад главного здания пятизвездочной гостиницы, подсвеченный прожекторами. Частично просматривалась парковка с белоснежным длинным козырьком, поддерживаемым декоративными колоннами, и самый край фасада второго корпуса.

Стоянка перед парадным подъездом была довольно плотно уставлена легковыми автомобилями самых дорогих марок. Виднелись фигурки людей, снующих по стоянке и находящихся рядом с ней. Некоторые были в униформе отеля, другие в длинных восточных одеяниях, третьи в обычных европейских костюмах. С этой камеры транслировалась лишь картинка, звукоряд отсутствовал.

— А ведь снимают не с самого близкого расстояния, — негромко заметил Антонов.

— Примерно с двух сотен метров, — сказал Игорь. — Можно попробовать по карте Дохи вычислить, где стоит камера.

— Там их несколько тысяч!..

— Да, это так. Шеф, обратите внимание на таймер внизу.

Антонов посмотрел на время, указанное на экране, затем на собственные наручные часы и заявил:

— Начало двенадцатого. Мне показалось, или на самом деле имеет место отставание в три-четыре секунды?

— Да, так и есть. Трансляция с этих трех веб-камер ведется с небольшим опозданием. Возможная причина этого — задержка при прохождении сигналов через телекоммуникационный спутник.

— Или через аппаратную.

— Не исключаю и такого.

На второй картинке, демонстрируемой в левом верхнем сегменте экрана, виднелся фрагмент обширного холла отеля. Он был выполнен в стиле старого арабского форта с элементами современной роскоши. Хорошо различалась стойка, за которой находились двое молодых мужчин и девушка, все в униформе служащих отеля. В холле сновали люди. В это время еще функционировали почти все рестораны и кафе, расположенные в главном корпусе пятизвездочной гостиницы.

— Наших видел в кадре?

— Нет, не попадались.

— Их приезд из аэропорта в отель и регистрация остались за кадром?

— Да, во всяком случае для нас.

— Я так понимаю, трансляция включилась уже после того, как они оформились?

— Да.

— Ты сразу открыл эту ссылку на картинку из Дохи?

— С задержкой примерно в две минуты, пока выстраивал схему захода с чужого адреса.

— Те люди, которые все это транслируют, как-нибудь себя обозначили?

На столе референта лежали два включенных лэптопа с поднятыми крышками. Игорь пробежался пальцами по клавиатуре того из них, который находился непосредственно перед ним.

— Аль-Джазира-Аль-Хамра-Ком… — сверившись с названием, вполголоса сказал Антонов. — Может, это один из видеоблогов «Аль-Джазиры»?

— Сомневаюсь. Этот хостинг зарегистрирован всего сутки с небольшим назад!.. Ну а слово «аль-джазира»[1] встречается в названиях очень многих сайтов, форумов, не говоря уже об известной телекомпании.

— Что бы могло означать такое имечко? — задумчиво произнес Виктор Михайлович. — Как ты думаешь, Игорь?

Помощник бросил на него удивленный взгляд и проговорил:

— В переводе: «красный остров».

— Арабский я и сам пока не забыл. — Антонов с усилием потер подбородок. — Вот кому, спрашивается, понадобилось взламывать почту нашей сотрудницы, отправившейся, кстати говоря, в отпуск?.. — Виктор Михайлович теперь уже принялся чесать затылок. — С учетом того, что в Дохе ее должен был встретить один человек! — Он уставился на помощника и осведомился: — Ты не находишь это подозрительным?

Несколько секунд в помещении витала зыбкая тишина. Зеленский убрал с экрана изображение главной страницы видеохостинга, открытого кем-то всего сутки назад. На его месте вновь возник черный квадрат, уже знакомый им.

— Еще такой вопрос, Игорь. Нет ли адреса тех персон, которые подломили бокс нашей сотрудницы и теперь показывают нам это кино?

— Вместо адреса и имени человека, выставившего данную картинку, мы имеем вот этот набор букв и цифр. — Игорь выделил мышкой то, о чем говорил.

— Анне пытался дозвониться?

Зеленский посмотрел на часы, затем сверился с экранчиком одного из смартфонов, лежащих на столе, и ответил:

— Десять минут назад набирал с «серого» номера.

— Сообщение написал, чтобы сама вышла на связь?

— Да, отправил. Может, попробовать еще раз ей позвонить?

— Она наверняка сейчас в душе. Отдыхают люди с дороги, — Антонов чуть заметно усмехнулся. — Могут себе позволить.

— Я тоже так подумал.

— Как ты зашел на этот хостинг? — Антонов кивнул на экран, разделенный на сегменты, в которых пока ничего особо интересного не происходило.

— С динамического номера. Эти господа замучаются отслеживать, откуда я к ним пришел.

— Хорошо, — похвалил помощника Антонов. — Надо держать ухо востро. При входе на сайт с тебя потребовали регистрации?

— Нет.

— Значит, никаких посланий?

— Ничего. Хотя минутку!.. Пришло сообщение на дублирующую почту Анны.

Пока помощник открывал один из боксов Анны Козаковой, на экране стало кое-что происходить. Антонов заметил, как менеджер-европеец поговорил с кем-то по внутреннему телефону, а потом подозвал к стойке молодого сотрудника в униформе. Парень азиатской внешности выслушал короткое наставление и взял у этого господина какие-то ключи. Должно быть, от машины.

На экране, в той четверти, правой сверху, где до того был темный слепой квадрат, тоже появилось изображение. На подземной парковке стояли четыре машины. Роскошный «Бентли» цвета темного золота был левым в этом ряду. Рядом с ним находился черный глянцевый «Ауди». Внедорожник «Хаммер», наверняка бронированный, был почти фиолетовым. Такой тон называют персидским синим. Последним в этом строю, у стены, украшенной логотипом отеля, стоял серый «Лендровер», смотрящийся несколько простовато в такой изысканной компании.

«Похоже на то, что изображение снимается непосредственно со следящих камер самого отеля, — подумал Антонов. — Кроме дальней, дающей панорамный вид гостиничного комплекса, остальные три наверняка входят в тамошнюю систему видеонаблюдения».

— Да, есть письмо! — сказал Зеленский. — Оно автоматом продублировано с той почты Анны, что была взломана около часа назад! — Игорь развернул экран так, чтобы начальник мог видеть открывшуюся страницу.

Но Антонов, не спуская глаз с экрана, поделенного на части, лишь коротко спросил:

— Что там?

— Вроде как Анна Козакова заказала автомобиль напрокат. Указано, что в счет пребывания в отеле. Машина доставлена в гостиницу.

— Марка?.. — следя за боем, подошедшим к лифту, спросил Антонов.

— «Лендровер»!

— Пошли сообщение Анне на сотовый! Сигнал тревоги!..

Зеленский набрал сообщение из четырех цифр и тут же заявил:

— Готово, отправил!

Парень, находящийся в трех с половиной тысячах километров от них, вошел в кабину лифта. В эти мгновения Антонов ощутил, как между лопаток у него заструился ледяной ручеек.

— Номер авто указан? — спросил он.

— Да, конечно.

Пока Зеленский искал в сообщении, пришедшем на дублирующий адрес Козаковой, номер авто, присланного прокатной фирмой в отель, парень в униформе успел на лифте спуститься в гараж. Он только что появился в поле зрения одной из видеокамер, установленных там.

— Номер «Лендровера» совпадает!

— Игорь, внимание на экран! — резко сказал Антонов. — Не нравится мне все это!

Парень подошел к машинам, выстроенным в ряд. Здесь, похоже, имели право парковать свои автомобили лишь самые важные клиенты отеля.

— В «ровере» видишь людей?

— Похоже, в салоне этого джипа никого нет.

— В других тачках?

— Не уверен, — вглядываясь в бликующее изображение, сказал Игорь. — Свет падает сверху. Блин, как на автосалоне!.. Все блестит и переливается!

Парень воспользовался брелоком и забрался в салон серого внедорожника.

— Телефон Анны не отвечает?

— Нет, — держа аппарат у уха, сказал Зеленский.

— Гудки или «вне доступа»?

Парень завел двигатель. Внедорожник вдруг как-то странно подскочил, словно его подбросила в воздух мини-катапульта. В следующую секунду взрывная волна вышибла стекла дорогущих машин!

Ком, состоящий из огня, дыма, ошметков «Лендровера», а также человеческих останков, разлетелся во все стороны, смешался с оранжевыми, черными, сизыми языками огня и дыма. Это жуткое зрелище было последним, что увидели Антонов и его помощник. Камера, запечатлевшая это событие в реальном времени, внезапно ослепла.

Глава 6

Иван, как ему и было наказано, вел себя смирно. Он лежал недвижимо на теплом деревянном покрытии террасы второго этажа отеля, лицом вниз, держа руки на затылке. Рядом с ним, совсем близко, так что их локти соприкасались, в той же позе замерла его боевая подруга, законная жена.

— Аня, ты как? — шепотом спросил Иван.

Вопрос был дурацким, как и ситуация, в которую они угодили. В ответ на его шепот послышался странный звук. Анна то ли всхлипнула, то ли подавила смешок.

— А ну заткнитесь оба! — сердито сказал один из охранников или кто они там такие. — Ни звука!..

Мужской голос, принадлежащий кому-то из этой команды, в котором явственно звучал акцент, показался Козаку до странности знакомым. Может, он и ошибался, кто знает. По двум-трем репликам трудно судить. Но между лопаток у него вдруг повеяло холодком.

Если бы он был один, без Анны, то, пожалуй, не удержался бы от соблазна и посмотрел бы на обладателя этого голоса. Может, Иван попытался бы заговорить с субъектом, голос которого показался ему до странности знакомым. Но он оказался не один, значит, не имел права рисковать.

Прошло минуты две или три. По меньшей мере двое из компании крепких мужиков, поднявшихся на террасу, все это время находились рядом с постояльцами сьюта номер шесть, уложенными на настил, контролировали их, приглядывали за ними.

Козак чуточку приподнял подбородок. Его взгляд уперся в ноги, крепко стоящие на настиле и обутые в ботинки класса секьюрити-бут. Надо сказать, что эти башмаки были ему хорошо знакомы. Еще бы! Почти все три года своей службы по контракту в «Армгрупп» он топтал землю, месил грязь, оставлял цепочку следов на песке или лазал по горам в самых разных точках земного шара точно в таких же ботинках германского производства.

Именно такой специальной обувью, сделанной из замши, с высококачественными мембранами, препятствующими попаданию влаги внутрь ботинка, чрезвычайно прочной и очень удобной, пользуются альпинисты и путешественники. Ею снабжаются сотрудники большинства крупных частных военных компаний.

Второй охранник стоял чуть дальше, метрах в трех. Он тоже был обут в немецкие высокие ботинки, но попроще, подешевле. Такие башмаки в фирме, на которую работал Иван, выдавали тем людям, кому не требовалась специальная экипировка, кто не участвовал в сопровождении колонн и грузов, не привлекался к охране объектов в горячих точках и выполнению иных задач, связанных с риском для жизни.

Судя по униформе, поведению и прочим деталям, выхваченным опытным глазом и ухом, эти люди, скорее всего, были сотрудниками какой-то частной службы безопасности. Выходило, что Ивана сейчас стерегли его коллеги по ремеслу.

Козак исподволь разглядывал две пары ног, обутых в специальные ботинки, одновременно пытаясь понять, что здесь происходит, почему с ними обошлись так жестко. В это время кое-что произошло. Из соседнего сьюта, тоже имеющего отдельный выход на террасу, выбралась компания мужчин.

Иван лежал так, что не многое успел рассмотреть. Но кое-что он все же увидел, прежде чем на спину ему, аккурат меж лопаток, встал ботинок сорок шестого размера. Здоровенный мужик перенес на эту ногу весь свой немалый вес и придавил ВИП-клиента к террасе.

Первым по ступеням пошел какой-то туземец, окруженный тремя охранниками, в одеянии, типичном для небедных арабов. Следом за ним, выдержав паузу в несколько секунд, секьюрити вывели из апартаментов — если Козак не ошибся в расчетах, это был сьют номер восемь — еще одного господина. В отличие от первого этот был одет в европейский костюм.

Иван увидел этих постояльцев лишь мельком, сначала одного, а затем второго. Обоих довольно плотно прикрывали плечистые охранники. Однако увиденного оказалось достаточно. Козак смог прийти к определенному и довольно неожиданному выводу. Эти двое, кого телохранители только что вывели из соседнего номера, и те персоны, которые каких-то четверть часа назад обсуждали в телепередаче финансовые вопросы на фоне графиков и индексов, суть одни лица.

Значит, в апартаментах отеля «Доха Марриотт» под номером восемь, по всей видимости, был оборудован компактный студийный павильон. Именно там, фактически за стенкой, и шла, кажется, в прямом эфире, та самая беседа между местным телеведущим и гостем. Маленький фрагмент этой передачи увидел Козак, когда в гостиной внезапно включился плазменный экран. Особенно любопытно выглядело то обстоятельство, что гостем «Аль-Джазиры» был тот самый мужчина, который прилетел из Стамбула одним рейсом с Иваном.

— Оставайтесь на месте! — гаркнул человек, голос которого показался Козаку знакомым. — Не двигаться! Не поднимать головы!..

Обе пары высоких ботинок энергично прошествовали по тщательно уложенным плашкам настила. Топот шагов вскоре стих. От торца здания, наоборот, донесся звук автомобильного двигателя. Кажется, туда подкатила еще одна машина.

Захлопали дверцы, загудели сирены, как совсем рядом, так и где-то вдалеке. Машины покатили прочь от отеля «Доха Марриотт».

Иван выждал еще какое-то время, примерно минуту. Потом он приподнял голову и огляделся. Поблизости не было ни одной живой души. Если, конечно, не считать женщину, расположившуюся рядышком.

Их взгляды встретились. Козак встал, затем помог подняться Анне. Дым из вентиляционных отверстий к этому времени уже почти перестал валить. Из этого факта Иван сделал умозаключение, что пожар — или что там случилось в подземных помещениях — потушен, либо источник горения иссяк сам по себе.

Он обнял жену и спросил:

— Ты как?

— Сам видишь, жива и здорова.

Иван поцеловал жену в макушку, пахнущую шампунем, все еще влажную, а потом спросил:

— А что это были за звуки? Мне показалось, что ты вроде как засмеялась, да?

— Ага. — Анна вдруг хихикнула. — Это от нервов. — Женщина потуже затянула поясок золотисто-белого халата. — Мне почему-то вспомнилось, как этот парень, Сахид, сказал в аэропорту: «Поступило указание обслуживать вас по первому разряду».

— Угу. — Козак криво усмехнулся. — Вот и обслужили!..

— Не знаю, Ваня. — Анна тоже невесело улыбнулась. — Странно все это. — Она обвела глазами опустевший двор отеля, затем в упор посмотрела на мужа и осведомилась: — Ты не находишь?

— Значит, не у одного меня приступ паранойи?

— Кто были эти люди? Как думаешь?

— Ты про охрану?

— Про них.

— Мне показалось, что один из них…

Во двор с правой от них стороны въехала пожарная машина красного цвета с канареечными вставками. За ней появилась «Скорая» с красным полумесяцем, нарисованным на бортах. Следом прикатила еще одна пожарная машина.

— Ты не договорил, Ваня.

— Вряд ли это он, — сказал Козак, следя за действиями пожарных, высыпавших из двух машин, в своих термокостюмах и шлемах похожих на космонавтов. — Тот тип по всем раскладам не мог здесь нарисоваться. Думаю, он погиб в Алеппо несколько месяцев назад.

— Что будем делать? Спустимся с террасы во двор?

— Открытого огня не видно. Побудем пока здесь. Тем более что нам велено оставаться на месте.

— Это были местные секьюрити? Мне показалось, что их английский, мягко говоря, не идеален.

— Возможно, эти ребята из службы безопасности отеля или из какого-нибудь здешнего частного охранного предприятия. Допустим, они были вызваны по телефону, чтобы эвакуировать двух важных постояльцев. В этой нервной обстановке досталось немного и нам.

— Ты соседей из восьмого номера имеешь в виду? Тех двоих, которых только что вывели? Должно быть, они важные птицы.

— Не поверишь, но с одним из них я прилетел в Доху стамбульским рейсом.

Анна удивленно уставилась на него.

— Что?! Как это? Откуда ты знаешь, что это был именно он?

— По телевизору увидел. — Иван криво усмехнулся. — Сюр какой-то!.. Когда ты ушла в ванную, волшебный ящик включился сам собой!

— И что?

— Смотрю на экран, а там этот субъект!.. Мы с ним не просто одним рейсом летели, а даже сидели рядом! Он, кстати, помог мне пройти через контроль. Там затык какой-то случился, очередь собралась.

— Вот как? — Анна бросила на него пристальный взгляд. — А ты знаешь, кто он?

— Он мне визитку дал, в аэропорту, когда мы уже прошли через контроль. На одной ее стороне такой знакомый символ!..

— Какой?

— Походит на логотип телекомпании «Аль-Джазира».

— Та-ак, — протяжно произнесла Анна. — Все чудесатей и чудесатей. Он как-то представился?

— Да, назвался. — Иван поднял глаза к небу, вспоминая надпись на визитке. — Халид аль-Валид. Так, кажется.

— Халид аль-Валид?.. — Ее глаза странно округлились. — Ты уверен?

Анна хотела еще порасспросить мужа о человеке, с которым ему довелось лететь в Доху из Стамбула одним рейсом, но ее кое-что отвлекло. Они услышали негромкое, но назойливое жужжание и дружно повернули головы к источнику этих звуков.

— Мобильный! — Анна охнула, достала из раскрытой сумки телефон, сердито жужжащий, подмигивающий, и крикнула: — Иван, тебе тоже звонят!..

Козак взял свой аппарат, экран которого погас в этот самый момент. Ого, семь пропущенных звонков! Еще два сообщения в голосовой почте и три СМС. Он открыл письмо, отправленное примерно сорок пять минут назад его боссом в «Армгрупп» Майклом Сэкондом.

В переводе на русский оно гласило:

«Покиньте гостиницу! Немедленно!»

Иван поскреб в затылке свободной рукой. Он был удивлен до крайности, как и его спутница.

— Двенадцать пропущенных звонков, — полушепотом сказала она. — Семь сообщений.

— Прочти последнее!

Анна открыла самое свежее письмо, отправленное с совершенно неизвестного ей номера. Оно было совсем коротким и состояло из четырех цифр: «1 2 3 4».

— Ой-ой! — с присвистом прошептала женщина. — Сигнал тревоги! — Она повернула побледневшее лицо к мужу и спросила: — Во что это мы вляпались, милый?

Иван не успел отреагировать на эту реплику жены. Через открытую настежь дверь сьюта номер шесть на террасу стремительно вышли трое мужчин. Одного из них Иван и Анна узнали без труда. Это был Сахид.

— Ага! — сказал смуглявый парень, увидев супругов, стоявших на террасе. — Вот вы где!

— Сахид?!

— Хвала Всевышнему! Вижу, вы целы и невредимы, — выпалил он скороговоркой. — А почему вы стоите здесь? — Сахид удивленно посмотрел на супругов в банных халатах. — Почему не эвакуировались?

— Это вы у нас спрашиваете? — стараясь быть вежливым, заявил Козак. — Признаться, мы сами изрядно удивлены. Как тем, что произошло в этом отеле, так и другим… тем, что здесь творится в последние минуты.

Сахид сердито посмотрел на смуглого мужчину средних лет, на груди которого висел бейдж, и резко спросил его:

— Почему не проследили?!

Тот хотел было что-то сказать, но парень решительным и, что удивительно, властным жестом оборвал так и не начавшуюся оправдательную речь.

— Будете наказаны! — сердито сказал он на арабском.

Затем Сахид мгновенно переменил выражение лица с гневного на приязненное и радушным тоном произнес уже по-английски:

— Уважаемые, прошу прощения за эту досадную оплошность.

— Ничего себе оплошность, — сухо сказал Козак. — Вы только что спросили, почему мы здесь стоим, так?

— Да, спросил, — глядя на него черными оливковыми глазами, произнес парень. — Что-нибудь случилось, мистер Козак? Я позвонил вам сразу же, как только услышал о том, что в отеле произошел взрыв.

— Звонили? Мне? — Иван насторожился. — Откуда вы знаете номер моего мобильного? Кто вам его дал?

— Я имею в виду тот телефон, который стоит в вашем номере. Но он не отвечал.

Иван и Анна переглянулись.

— Так это, значит, был взрыв? — спросил Козак.

— Так ведь вы, наверное, ничего не знаете, не так ли?

— Нас тут едва не застрелили, уважаемый. — Козак ткнул пальцем в настил. — Меня — мордой, жену — лицом уложили вот прямо здесь! Только пару минут назад отсюда ушли какие-то вооруженные люди в масках.

Сотрудник местной службы безопасности, тот самый, которому смуглый молодой человек только что устроил выволочку, что-то прошептал на ухо Сахиду.

— Вай-вай!.. — Сахид огорченно покачал головой. — Как это не гостеприимно!..

Он смотрел исключительно на Козака. Может быть, Сахид таким вот образом выказывал свою деликатность. Ведь женщина была одета в халат, под которым, возможно, больше ничего не имелось. То ли этот человек в силу менталитета, особенностей здешнего воспитания предпочитал иметь дело исключительно с лицами мужского пола.

— Вот что, мистер! Здесь вам оставаться нельзя. Я сейчас же отвезу вас в другой отель.

Сахид каким-то небрежным жестом указал то ли на опустевший двор, то ли на бассейн. Сотрудники одного из пожарных расчетов только что сунули туда сочлененную водозаборную трубу. Должно быть, они сделали так на тот случай, если понадобится производить дополнительную проливку очага пожара, находящегося где-то внизу, на уровне подземных гаражей.

— Уверяю вас, он лучше, гораздо роскошнее этого!

— Хотелось бы оказаться в таком месте, где больше не будет взрывов, и где нас не станут прикладывать морд… лицами об землю.

— Именно в такой отель я вас и отвезу, господа! Вы будете там в полной безопасности.

— А наши вещи? — забеспокоилась женщина. — Что с ними будет?

— Не волнуйтесь, их доставят по новому месту, — заверил Сахид. — Полиция оцепила территорию отеля. Сюда не допускают никого, кроме сотрудников специальных служб. — Он сказал несколько слов по-арабски, обращаясь к третьему мужчине, одетому примерно так же, как и он сам, потом опять перешел на английский и заявил: — Могу вас заверить, господа, что ваши вещи вернут вам в целости и сохранности.

— Хорошо, что мы не стали распаковывать баулы, — задумчиво сказала женщина. — Иначе все их содержимое вымокло бы. Ну да ладно. Главное — документы целы. Да и мы сами тоже.

— Ущерб будет возмещен с лихвой. — Молодой человек позволил себе легкую улыбку. — Касательно одежды тоже не следует беспокоиться. У нас в Дохе большинство модных домов держат свои бутики. Я знаком с владельцем этого отеля. Он человек добрый, благородный и очень щедрый.

Сахид связался с кем-то по УКВ-рации, имевшейся у него при себе. Он произнес несколько слов на местном наречии, а потом жестом показал одному из сотрудников, чтобы тот взял сумку. Но Козак успел опередить этого человека, быстро застегнул молнию и повесил сумку себе на плечо.

— Что-то не могу своим дозвониться, — сказала Анна по-английски (пока мужчины разговаривали, она пыталась набрать номер московского офиса Фонда). — Такое впечатление, что сотовая связь не работает…

— В городе сейчас действует режим электронной безопасности[2], — сказал Сахид. — Поэтому сотовая связь пока не работает.

Козак бросил на него удивленный взгляд. Термин, который употребил Сахид, редко используется в гражданских сферах, зато хорошо известен специалистам. Причем узким, преимущественно сотрудникам спецслужб, занимающимся антитеррором и проведением контрдиверсионных мероприятий.

«Эге! — подумал Иван. — А ты, парень, не так прост, как это показалось мне при первой встрече».

— Мы слышали какой-то взрыв, — сказал он вслух. — Так это что, был теракт?

— Не знаю. — Молодой человек пожал плечами. — Когда я ехал обратно в отель, слышал на полицейской волне, что дана команда на отключение сотовой связи, а потом и сам убедился, что мобильный телефон в этом районе города не работает.

— Значит, есть опасение, что…

— Приехали две машины с саперами, — сказал бодигард, вдруг подключившийся к разговору. — Но они пока не работают, ждут, когда окончательно потушат пожар.

— А что, собственно, случилось? — спросила Анна.

— В подземном гараже произошел взрыв, — не глядя на нее, сказал Сахид. — Загорелись несколько машин, сейчас их тушат.

— Жертвы имеются? — спросил Иван.

— Погиб по крайней мере один человек. Трое или четверо ранены. Об этом несколько минут назад говорили на полицейской волне.

Молодой араб посмотрел на наручные часы. Козак с Анной увидели их и переглянулись. Швейцарские «Одемар Пиге», восьмиугольный циферблат. Такая модель называется «Королевский дуб». Слишком дорогие для шофера или служащего отеля. Если, конечно, это не китайская подделка.

Сахид уже хотел было поднести к губам рацию, когда послышался звук двигателя. Из-за угла здания во двор въехал длиннющий белый внедорожник. Водитель подкатил почти к самым ступеням террасы.

— Господа, карета прибыла! — Сахид жестом показал на монструозный автомобиль. — Прошу вас!.. — Он первым стал спускаться по ступеням. — Следуйте за мной, господа.

— Нас устроил бы самый обычный таксомотор, — вполголоса сказал Козак, усаживаясь вслед за Анной в салон, пахнущий кожей и восточными ароматами. — Тот, на котором нас сюда привезли. Сахид, а куда вы собираетесь доставить нас? — спросил он у молодого человека, который взял ключи у какого-то служащего в униформе и устроился в кресле водителя. — Кстати, если у вас есть какие-то дела, то мы можем и на такси доехать, только скажите, куда именно, в какой отель.

— Ну что вы, как можно! — не оборачиваясь, сказал их молодой гид. — Я сам вас отвезу, тем более что такси в этот район не пропустят. — Он аккуратно, учитывая почти шестиметровую длину авто, стал сдавать кормой вперед. — Место, надеюсь, вам очень понравится. Будете жить, как в раю.

Иван нашел ладошку Анны, взял ее и поцеловал пальцы, в том числе и тот, на котором совсем недавно появилось обручальное кольцо с небольшими бриллиантами и изумрудом. Они перешли на русский, вели разговор тихим шепотом, понимая, что надо быть предельно осторожными на тот случай, если в салоне установлены жучки.

— Аня, извини за весь этот шурум-бурум. Вот уж не ожидал!..

— Так не ты же все это затеял, да и не твои нынешние коллеги. — Она улыбнулась. — Я имею в виду этот самый шурум-бурум. Или ты что-нибудь не договариваешь?

— Ни сном ни духом, — сказал Иван, после чего вновь поцеловал руку жены. — Клянусь, сам ничего не понимаю. Блин, а как хорошо начинался этот вечерок!

Анна провела ладонью по его коротко остриженной голове и заявила:

— Ничего, у нас еще все впереди.

Полицейские в ярких фосфоресцирующих тужурках пропустили машину, выехавшую со двора отеля. Анна и Иван повернули головы и попытались рассмотреть через тонированные стекла хоть какие-нибудь детали, которые позволили бы им понять, что именно здесь произошло немногим более получаса назад.

Кое-что им все-таки удалось разглядеть. Фасад главного корпуса, в котором они сами находились в момент чрезвычайного происшествия, в целом выглядел почти невредимым. Лишь кое-где осыпались либо покрылись трещинами стеклопакеты да повалился рекламный щит с подсветкой, стоявший близко к въезду в гараж. Из чрева подземной автостоянки сочился дым, смешиваясь с направленным светом прожекторов. На влажном пандусе, в мерцающем облаке, сотканном из дыма и света, были видны фигуры пожарных, одетых в термокостюмы. На наземном паркинге и прилегающей улице полно машин с включенными мигалками и без оных — пожарные, полиция, спасатели, медики.

Большой серебристый автобус грузно перевалил через бордюрный камень, миновал главный проезд и выехал из дальнего угла этой площадки прямо на улицу. Были видны людские физиономии, прижавшиеся к стеклам. Автобус оказался набит туристами, постояльцами этого отеля, которых теперь разместят в других гостиницах города. Наверняка многие из них взволнованы, даже потрясены тем, что им довелось пережить этим вечером.

Некоторое время внедорожник тащился за этим автобусом. Наконец зона полицейского оцепления осталась позади. Автобус свернул на прибрежное шоссе. Зато внедорожник, к удивлению двух молодых людей, расположившихся в его просторном салоне, покатил в сторону старого города, оставляя по правую руку высотные постройки, сияющие подсветкой.

— Нам в другой конец Дохи! — подал голос Сахид. — Минут двадцать езды, если добираться через старый город.

— А это не опасно? — спросил Иван.

Послышался веселый смех.

— Да что вы!.. Катар по праву считается одним из самых безопасных мест в мире.

Они въехали в квартал, построенный где-то в первой трети прошлого века. Дома в один и два этажа тесно лепились друг к дружке. Улица освещена кое-как. Она представляла собой разительный контраст с приморской частью города, в темное время суток залитой ультрафиолетовыми красками.

Козаку в этот момент очень захотелось курить. Он даже пожалел, что положил сумку в багажник. Там хранился блок сигарет.

Анна, словно угадав его мысль, открыла какое-то отделение, расположенное чуть впереди, рядом с мини-баром. Внутри оказались сигариллы, ящик сигар, золотые ножницы для их обрезки и зажигалка, сделанная из того же металла.

— Сахид, я могу здесь курить? — осведомился Иван.

— Да, сэр! Конечно!

Из темного бокового проулка вдруг выехала какая-то машина. Сахид лишь в последний момент успел дать по тормозам!

В салоне прозвучал его возмущенный голос:

— Что за?.. Они с ума сошли?!

Откуда-то сзади, через кормовое стекло, в салон ворвался сноп яркого света. Еще одна машина, прежде следовавшая за ними на некотором отдалении, теперь очень быстро их нагоняла. Тяжелый армейский «Хамви» защитного цвета с решетками, наваренными спереди и сзади, вылетевший из переулка, внезапно перегородил эту, в сущности, неширокую улицу одного из кварталов старого города.

— Плохо дело! — обернувшись, сказал Сахид. — Быстро на выход! Доверьтесь мне, пожалуйста!

Иван сам удивился тому, что сделал. Он через заднюю дверку выбрался из салона и потащил за собой Анну. Они на секунду-другую застыли у этой распахнутой дверки. Две человеческие фигуры в банных халатах, босые, освещенные фарами машин, стремительно приближающихся к ним!

— Сюда! — крикнул Сахид. — В переулок!

«Какого хрена я делаю? — промелькнуло в голове у Козака. — Что тут вообще происходит?».

Муж и жена, не сговариваясь, метнулись вслед за местным парнем в темный проулок. Наперерез им от «Хамви» вынеслись какие-то люди в камуфляже и масках. Эти ребята норовили перехватить беглецов до того, как они скроются в близлежащих строениях. Из другой машины, той, что следовала на некотором расстоянии от внедорожника, а теперь воткнулась в пробку, образовавшуюся на этой улочке, тоже выскочили какие-то крепкие ребята.

Раскатисто грохнул выстрел, за ним еще два!

Сахид нырнул в проем между двумя темными приземистыми зданиями.

— Сюда! — донесся до Ивана и Анны его голос. — Быстрее!

Парочка в банных халатах припустила за ним, намереваясь повторить его маневр, но их уже настигала погоня.

Иван отпустил руку жены и хрипло крикнул:

— Беги! Я тебя догоню.

Анна уклонилась от какой-то темной тени, метнувшейся к ней по переулку. Кто-то схватил ее за рукав халата, но тут же выпустил. Иван со всего маху врезался в этого типа плечом и сбил с ног. Еще кого-то из участников погони он успел жестко остановить локтем, выставленным вперед и вверх. Удар пришелся тому в голову. В скудно освещенном переулке мелькнуло и тут же исчезло белое пятно. Анна, кажется, успела нырнуть в проем между строениями.

Иван отмахнулся от еще одного гоблина. Ему вдруг стало душно, жарко, как будто он находился в хорошо натопленной бане. От машин, оставшихся на улице, в полусотне метров отсюда, доносились какие-то крики на английском и арабском.

Гоблинов было по меньшей мере семеро. Трое пробежали мимо мужчины, прижавшегося лопатками к стене, одетого в подпоясанный халат, и продолжили погоню. Остались четверо, включая двух субъектов, слегка помятых Иваном ранее. Они взяли его в полукруг, но не вплотную, расположились в пяти-шести шагах от него. У них имелось оружие. Даже в темноте это обстоятельство трудно было не заметить. У кого-то поясная кобура, у кого-то ствол под мышкой. К счастью, в ход они его не пускали. Во всяком случае, пока.

«Что я делаю?! — Эта мысль вместе с толчками крови, перенасыщенной адреналином, прилила к его голове, постучалась в черепушку. — Что вообще тут происходит?»

Один из гоблинов достал из кармашка разгрузки какой-то предмет и что-то крикнул.

Его напарники дружно опустили очки, поднятые ранее на лоб, поверх шлем-масок, и сделали по паре шагов назад.

Этот же голос деловито начал отсчет:

— Три, два, один!..

Что-то покатилось под ноги Ивану, прижавшемуся спиной к стене. Темный переулок осветила яркая вспышка. Тут же раздался оглушительный взрыв. Шквалистая волна света и шума прошла через Ивана, пронзила насквозь все его тело от кончиков пальцев до макушки, каждую из мириад молекул.

Ослепленного, оглохшего человека свалили на землю. Двое гоблинов выкрутили ему руки. На Козака надели наручники. Спустя короткое время в этом переулке, проходящем по старой части Дохи, вновь воцарилась сонная тишина.

Глава 7

15 июня. Москва

Ночь на субботу Антонов и его ближайший помощник провели без сна. Новости из Дохи поступали в час по чайной ложке, к тому же они были крайне противоречивыми.

Виктор Михайлович обменялся несколькими телефонными звонками с полковником Митрохиным, отвечавшим в ГРУ за ближневосточное направление. Павел Николаевич когда-то был его непосредственным начальником. При активнейшем участии Митрохина примерно шесть лет назад была создана структура, ныне возглавляемая Антоновым.

На сегодняшний день в ее состав входили с полдюжины сравнительно небольших инвестиционных и консалтинговых фирм, а также два неправительственных фонда, осуществляющих гуманитарную деятельность преимущественно за рубежом, в странах так называемого Большого Ближнего Востока. В офисе одного из этих вот фондов, расположенном на Сретенке, Антонов оборудовал свою штаб-квартиру. Здесь же, в специально оснащенных помещениях второго этажа бизнес-центра, целиком принадлежащего одной из фирм Антонова, трудились самые проверенные люди из его команды.

Не лишним будет заметить, что все это дело изначально было поставлено с умом, и прежде всего — подбор персонала. В фирмах или фондах, подконтрольных Антонову, прямо принадлежащих ему или учрежденных им, работало много людей. Почти никто из них не мог даже предположить, что деятельность компании или гуманитарной организации, в штате которой они состояли, была как-то связана с одной из российских спецслужб. Работа таких структур умело направлялась кадровыми сотрудниками ГРУ, внедренными в состав их руководства.

Митрохин после их первого разговора сменил пижаму на рабочий костюм. В половине третьего ночи по московскому времени они созвонились по закрытой линии во второй раз. В этот момент Павел Николаевич находился уже в своем служебном кабинете, расположенном на Хорошевском шоссе.

Митрохин и Антонов договорились о распределении сил и обязанностей в этой ситуации. Она, казалось бы, возникла на пустом месте, но с каждым часом становилась все более тревожной. Огромный плюс такой совместной работы заключался в том, что Митрохин был, что называется, в теме, имел соответствующий допуск. Немаловажно оказалось и то обстоятельство, что он хорошо знал Анну Козакову.

Именно от Павла Николаевича Виктор в свое время впервые услышал об этой способной молодой барышне. Ее отец, кстати, в свое время тоже служил в ГРУ. Именно у Митрохина Антонов вытребовал Анну Козакову обратно. После вывода — временного, как выяснилось, — из проекта она работала в одном из новостных агентств, специализирующихся на освещении событий, происходящих в странах Ближнего и Среднего Востока.

К восьми утра Антонов составил докладную на имя первого заместителя начальника ГРУ. В обычных организациях суббота считается выходным, но в его родной конторе, в штаб-квартиру которой ему запрещалось захаживать, это обычный трудовой день. Известий от Анны и о ней не было. Как и о ее муже, с которым она должна была провести двухнедельный отпуск на одном из курортов Таиланда.

Новостей о судьбе, о точном местонахождении этой супружеской пары по состоянию на восемь утра не имелось. В это время Антонов зашифровал докладную, присовокупил к ней несколько запакованных файлов и отправил адресату. Ситуация полного неведения сохранялась вплоть до полудня, когда на «Аль-Джазире» в новостях наконец-то сообщили о некоем происшествии в одном из отелей Дохи, где «предположительно взорвался баллон со сжатым газом». Подтвердился сам факт того, что поздним пятничным вечером в Дохе имело место некое чрезвычайное происшествие, но его подробности по-прежнему оставались неизвестными.

Никаких достоверных сведений о происшествии в отеле и судьбе двух его постояльцев не было и по состоянию на шестнадцать ноль-ноль. Именно в этот момент Антонов получил подтверждение того факта, что докладная, отправленная им, прочитана неким высоким лицом. Ему было приказано информировать эту важную персону обо всех новостях и событиях по данной теме.

В четверть пятого пополудни в кабинете Антонова на Сретенке вновь зазуммерил телефон спецсвязи, используемый здесь очень редко. Поэтому сей аппарат обычно находился не на приставном столике, а в нише большого двухтумбового стола антикварного вида.

— Виктор Михайлович! — послышался в трубке голос Митрохина. — Я только что общался по телефону с нашим сотрудником из резидентуры в Дохе. Есть кое-какие новости. Их, правда, немного.

— Павел Николаевич, рад буду любой новости.

— Погоди радоваться! Значит, так… — В трубке явственно послышалось шуршание. — Из нашего посольства в Катаре по моему запросу прислали первую докладную о ЧП, приключившемся в отеле «Доха Марриотт».

— Наконец-то!

— Еще от них пришли файлы с нарезкой из местных новостей. Там есть короткие сообщения о происшествии в этом отеле. Собственно, я только что беседовал на эту тему с нашим человеком из посольства. Распечатку разговора и файлы, полученные от них, в течение часа обработают, и тогда я отправлю эти материалы тебе.

— Павел Николаевич, все это хорошо. Но ты же знаешь, что меня интересует в первую голову!..

— Я к этому и подвожу. Скажу главное — о судьбе Козаковой и еще одного знакомого тебе персонажа пока не известно абсолютно ничего. В посольство Анна не обращалась.

— Так!..

— В Катаре, кстати, сегодня выходной.

— Это обстоятельство я тоже держу в уме.

— Тогда ты должен понимать, что получить разъяснения или комментарии от официальных структур вплоть до утра завтрашнего дня практически невозможно. Увы, такова реальность.

— Понимаю.

— В одном из дневных выпусков арабской версии канала «Аль-Джазира» сообщили о небольшом пожаре в одном из отелей Дохи. В часовом выпуске сказали чуть больше. Мол, пострадавших нет, зданию и постояльцам не нанесено никакого урона. Кстати, название отеля, где случилось ЧП, они так и не озвучили. Еще интересный фактик. Даже в видеосюжете, ролик с которым мне переслали из резидентуры, сам отель телевизионщики не засветили. В кадре видна лишь пожарная машина да несколько полицейских.

— Я видел эти новостные выпуски, Павел Николаевич. Информации в них действительно кот наплакал. Что еще сообщают коллеги из Дохи?

— О каких-либо гражданах, задержанных в связи с этим происшествием, власти пока не заявляли. Собственно, толком даже неизвестно, что именно случилось. Полиция Дохи и МВД Катара вообще проигнорировали это событие. На их официальных сайтах о вечернем ЧП нет ни слова.

— Интересно, что кроется за этим молчанием?

— Ты же сам сказал — выходной. Не мне тебе объяснять, что такое пятничный вечер и субботний день для тамошних арабов.

— Павел Николаевич, я имел в виду «Аль-Джазиру». У них головной офис в Дохе! Наверняка там в курсе, что вчера вечером в городе был какой-то взрыв, а потом пожар. Уж они-то наверняка работают даже в выходной.

— Возможно, тележурналисты сочли данное происшествие досадной мелочью. Виктор, еще надо учитывать местную специфику. События, которые могут плохо отразиться на имидже Катара и его правителя, журналисты «Аль-Джазиры» либо замалчивают, либо освещают особым образом. Впрочем, все это ты знаешь не хуже меня.

— В гостиницу из посольства уже обращались?

— Да, конечно. Позвонил второй секретарь, представился. Старший менеджер отеля, на которого перевели звонок, сказал следующее… — В трубке вновь послышалось шуршание, видимо, Митрохин пролистывал распечатку в поисках нужной записи. — Вот, нашел. Цитирую дословно: «В списках постояльцев отеля Анна Козакова, гражданка Российской Федерации… по состоянию на вечер пятницы, четырнадцатого июня не числилась».

— Странно. Мы-то знаем, что она и Иван остановились именно в этой гостинице. Анна послала мне соответствующее сообщение.

— Может, не успели оформиться?

— Тогда напрашивается такой вопрос — куда они исчезли? Как с этим вяжется история с взломом почты Анны, а также заказ на аренду машины, сделанный от ее имени, причем с доставкой именно в этот отель?

— Да, не стыкуется. Похоже на то, что в момент взрыва они все же находились в этом отеле.

— Я уже не говорю про кино, которое нам показали.

— Вот самый загадочный лично для меня момент во всей этой истории!

— Для меня тоже. Павел Николаевич, еще вопрос. Посольские посылали кого-нибудь на этот объект? Они посмотрели, что там сейчас происходит?

— Двое наших коллег ездили в тот район. Так… Они были там в час пополудни, вскоре и вернулись. Сообщение об этом включено в докладную. Их не пропустили к отелю.

— Они были на посольском транспорте?

— Не указано, но думаю, что да, на служебном.

— Подробности сообщаются?

— Примерно за квартал от гостиницы, на улице Рас Абу Абуд, выставлен полицейский пост. Движение в направлении отеля закрыто и с другой стороны. Пешеходов тоже не пускают. Наши люди попытались напоследок проехать к отелю от парка Аль Бидда, но и там установлены запретительные знаки, дежурят полицейские.

На часах — половина седьмого вечера. Антонов освежился в душевой комнате, примыкающей к кабинету, надел новую сорочку. Туфли он сменил на легкие мокасины на босу ногу. Снаружи все еще светило солнце, день выдался жаркий, душный.

Окна служебного кабинета Виктора Михайловича закрывали плотные жалюзи. В помещении горела настольная лампа. Еще малую толику света давал настенный плазменный экран, настроенный на трансляцию арабской версии канала «Аль-Джазира».

Устроившись в офисном кресле, Антонов механически помешивал ложечкой черный кофе, давно принесенный Игорем. Его изощренный ум аналитика был занят перебором возможных причин того, что случилось в Дохе. Очень важно было как можно быстрее понять, что крылось за этими последними событиями.

Иван и Анна прибыли в Катар вчера вечером и первоначально не собирались останавливаться в Дохе. Что именно с ними произошло? Это случайность или же составная часть какого-то процесса?

Далее. С учетом того, что Анна Козакова нынче официально трудится в одном из фондов, возглавляемых им, Антоновым, не является ли случившееся адресной провокацией, направленной против него лично? Ведь ему доводилось заходить с деньгами — правда, небольшими, до двухсот тысяч долларов — в проекты гуманитарного направления, спонсируемые преимущественно катарскими фондами.

К примеру, Виктор Михайлович спонсировал отправку гуманитарной помощи в один из лагерей сирийских беженцев, расположенный на территории Иордании. Может, кому-то из катарских дельцов не понравилось, что некто из России пытается внедриться в их исконную сферу влияния, в регион, опекаемый ими? Или все обстоит гораздо хуже? Если так, то произошедшее в Дохе надо расценивать как фрагмент складывающейся мозаики, этап некоей спецоперации, часть сложного многоступенчатого плана.

В связи с тем, что приключилось в Дохе, возникло немало вопросов. Ответы на них и пытался найти человек, уединенно устроившийся в полусумраке своего кабинета в офисе на Сретенке.

Кто и зачем взломал почтовый ящик Козаковой?

Кто от ее имени не далее как вчера вечером сделал через Интернет заказ на аренду автотранспортного средства в Дохе? Это конкретный человек или некая организация?

Кто и зачем отправил джип, начиненный взрывчаткой, в одну из гостиниц Дохи? В ту самую, в один из номеров которой менее чем за час до чрезвычайного происшествия вселились Иван Козак и его жена?

Кто и зачем организовал прямую трансляцию этого события? Кстати, данный субъект позаботился о том, чтобы изображение, передаваемое из Дохи, стало доступным тому лицу, которое могло контролировать частную и служебную почту Анны Козаковой.

Если ЧП в одном из отелей Дохи не случайность, а спланированная акция, то какие именно цели ставят перед собой ее организаторы?

И последнее, самое важное. Какова судьба Ивана и Анны? Где они сейчас находятся? Все ли с ними в порядке?

Понятно, почему не дает о себе знать Иван Козак. Прямые контакты с конторой ему были запрещены изначально и категорически. Он уже почти три года служит наемником в «Армгрупп». Его легенда разработана тщательно, до малейших деталей. Кстати, ее уже не раз пробовали на зубок спецы из его нынешний фирмы, весьма опытные в таких вопросах. Фактически все это время Козак находится под колпаком службы безопасности компании «Армгрупп».

К тому же Иван уже не рядовой наемник, как это было в первые месяцы его службы. Он сделал неплохую карьеру в этой крупнейшей на планете частной военной компании. Но усилился и пригляд за ним со стороны нынешних работодателей. Это надо четко понимать.

Поэтому ожидать, что Козак позвонит или пришлет какое-то сообщение, не приходится.

Но по какой причине не отвечает телефон Козаковой? Почему бы Анне самой не позвонить в офис или на мобильный господина Антонова, своего работодателя? Она могла бы сообщить, где сейчас находится, что именно произошло в ночь с пятницы на субботу!

— Почему именно Катар? — пробормотал Антонов себе под нос.

Катар, надо сказать, вообще страна весьма специфическая, как, впрочем, и большинство аравийских монархий. Очень закрытое государство. Иностранцам там максимально ограничен доступ к информации о внутриполитической обстановке.

Вдобавок у России отношения с этой страной не просто неважные, а откровенно плохие. Как и с ее правителем, шейхом Хамадом бин Халифа Аль Тани, некогда свергнувшим собственного папашу[3]. Хуже, кажется, лишь состояние войны, прямой силовой конфликт.

Антонов отложил на блюдце серебряную ложечку, отпил крепкий черный кофе. Остывший напиток заметно горчил. Это была уже восьмая, а может, и десятая чашка за сегодняшний день.

О прямом столкновении с этой аравийской монархией не могло быть и речи. Дело даже не в том, что сие небольшое государство находилось далеко на юге, в нескольких тысячах километров от ближайшей к нему российской территории.

Расстояние в данном случае — не проблема. Трудность заключалась в другом. За Катаром и его правителем, набравшим немалый политический вес, — хотя Хамад и по жизни довольно упитанный субъект! — стояли не только мощные исламские режимы и группировки в регионе, но прежде всего США.

1

«Аль-джазира» в переводе с арабского означает «остров» и подразумевает сокращение от традиционного арабского названия Аравийского полуострова, на котором расположен Катар. «Аль-Джазира» — международная телекомпания со штаб-квартирой в Дохе, столице Катара. Создана в 1996 году по указу эмира Катара (здесь и далее прим. авт.).

2

Режим электронной безопасности (electronic silence) действует в течение всего срока проведения специальных мероприятий на определенной территории и требует выключения радиоэлектронных излучающих средств. Осуществляется также в случае реальной угрозы проведения теракта с использованием взрывных устройств.

3

Шейх Хамад бин Халифа Аль Тани (род. 1 января 1952 г., Доха, Катар) объявил себя эмиром Катара 27 июня 1995 года. В этот день Хамад позвонил своему отцу Халифе бин Хамад Аль Тани, отдыхавшему в одном из цюрихских отелей, и сообщил, что тот низложен. Исполнять обязанности эмира, главы государства, отныне будет он сам. Отец пытался вернуться на трон, но Хамад с помощью американских друзей отбил все попытки лишить его статуса монарха. В дальнейшем он сохранял абсолютную власть в эмирате Катар вплоть до событий, описываемых в этой книге.