Между тем плавное течение моих мыслей внезапно было прервано трелью дверного звонка. Я вздрогнула от неожиданности и быстро перебрала в уме все недавние дела, в связи с которыми я могла быть удостоена визита. Таковых, однако, в моей памяти не оказалось.
      «Возможно, это к тете», — подумала я.
      В коридоре раздались шаги тети Милы по направлению к двери. Пока она шла, кто-то снаружи вежливо, но уверенно позвонил еще раз.
      — Иду, иду, — торопливо сказала тетя, подходя к двери. — Сейч…
      Ее речь оборвалась на полуслове, как будто ее горло в одно мгновение было внезапно и очень крепко сдавлено капроновой удавкой. Я моментально развернулась и в два прыжка оказалась сбоку от входной двери.
      Я мгновенно напряглась в готовности моментально сбить тетю Милу на пол, чтобы оберечь от возможного выстрела в дверной «глазок». Но тут же расслабилась: тетина рука лежала на замке, но прочная железная дверь, поставленная по моему настоянию с первого же гонорара, тем не менее, была заперта. Сама же тетя, застыв как вкопанная, прилипла к дверному «глазку».
      Однако немая сцена явно затянулась, и снаружи поступил очередной сигнал в виде звонка. На этот раз он был заметно продолжительнее предыдущего и в его звучании, почти как в человеческом голосе, слышались отчетливые нотки нетерпения и раздражения. Звонок наконец-то вывел тетю Милу из состояния глубокого транса, и она медленно повернулась ко мне. Противоречивые чувства боролись на ее лице. Уголки губ слабо подергивались, пытаясь растянуться в недоверчивой улыбке.
      Решительным движением я отодвинула тетю от дверного «глазка» и осторожно посмотрела через него на лестничную площадку, чтобы выяснить, какое чудо сумело вогнать ее в подобное состояние. Чудо было представлено молодым человеком, виденным нами обеими несколько минут назад в окно. Того самого, с букетом, о предназначении которого мы гадали. Букет тоже был на месте во всей своей красе.
      — Это к тебе, — горячо зашептала тетя Мила мне на ухо.
      — Дверью могли ошибиться, — попыталась я остудить ее чрезмерно страстный порыв.
      — Да к тебе, к тебе, — также жарко продолжала тетя. — Больше не к кому.
      — Кто там? — наконец прервала я молчание, царившее между внутренней и наружной сторонами железной двери.
      — Охотникова Евгения… — бодро начал молодой человек с букетом, но слегка запнулся. — Максимовна, — продолжил он, заглянув в помятый бумажный листок, вытащенный из кармана, — здесь проживает?
      Я еще раз оценивающе осмотрела молодого человека в «глазок». Видела я его впервые. За это я могла поручиться. За время обучения в «Ворошиловке» моя память была достаточно натренирована, чтобы узнать человека, которого я видела раньше хотя бы непродолжительное время или тем более имела с ним какое-либо дело. Выглядел он вполне миролюбиво и никаких признаков агрессивности и недоброжелательности не проявлял. В целом, впечатление, производимое им, было благоприятным. Единственная деталь, которая могла слегка подпортить мнение о нем, были очки с темными стеклами не совсем обычного темно-фиолетового оттенка.
      Раздраженный необыкновенно длительным ожиданием, он выглядел как усталое солнце, вынужденное нести свой свет ничего не понимающим, неразумным созданиям. Оценив его как персону, не представляющую физической угрозы, я открыла дверь.
      — Охотникова Евгения Максимовна, — снова произнес он, но на этот раз четко, без запинок и подглядываний в шпаргалку. — Это вы?
      — Да, — кивнула я в ответ.
      — Вам букет, — с чувством внутреннего достоинства и облегчения от осознания выполненного наконец долга произнес он.
      Одновременно с этой фразой он протянул мне умопомрачительной красоты букет, одним своим видом способный привести любую женщину в почти священный восторг и трепет. Я бережно взяла его.
      — До свидания, — вежливо, но уже официально сухо сказал молодой человек и повернулся на каблуках в сторону лифта.
      — Это все? — несколько опешившая от неожиданности спросила я его вдогонку.
      — Все, — ответил он.
      — Больше ничего? — не нашла я спросить ничего более умного.
      — Больше ничего, — равнодушно ответил он и нажал кнопку вызова лифта.
      — А от кого?
      — Там написано, — успел ответить он, прежде чем створки лифта захлопнулись за ним.
      Я закрыла дверь, и мы с тетей остались вдвоем, с молчаливым вопросом попеременно глядя то на букет, то друг на друга.
      — Вот и ответ на твой вопрос, тетя, — сказала я тоном, каким, наверное, в стародавние времена говорили «вот тебе, бабушка, и Юрьев день».
      — Ну я же говорила! — всплеснула руками тетя, не уточнив при этом, что же именно она говорила. — Ой, какая прелесть!
      Букет действительно был великолепен. Пять одинаковых по размеру, но разных оттенков огромных цветочных бутонов составляли смысловой центр букета и имели определенно экзотическое происхождение. От движения рук их лепестки слегка шевелились подобно языкам пламени, отчего казались живыми существами. Вместе с тем они имели вид необычайно нежный, и казалось, что от малейшего прикосновения их лепестки могут томно потемнеть и обреченно завять. В общем, создавалось впечатление такой беззащитной красоты, что непроизвольно хотелось задержать дыхание.
      Однако мне, как человеку, не однажды побывавшему в тропических странах и повидавшему множество представителей местной флоры, было известно и другое: за внешней трогательной беззащитностью цветка или растения мог скрываться настоящий хищный монстр, не только пожирающий насекомых, имевших несчастье приземлиться на него, но и вполне способных создать существенные проблемы для здоровья и жизни человека.
      Мне сразу же вспомнилось, как одна моя подруга из «Сигмы» при возвращении из восточной Африки не удержалась от соблазна и захватила с собой в Россию букет совершенно очаровательных цветов. Если бы вы могли их видеть, то поняли бы, как тяжело было устоять против такого поистине нечеловеческого искушения. Мы сели на военном аэродроме, поэтому к ней, точнее к ее багажу, особенно никто не приставал, про цветы не спрашивал и на санитарный контроль не отправлял.
      А вот у нее дома начался самый натуральный фильм ужасов по всем классическим канонам этого зрелищного жанра. Цветы немедленно после прибытия были помещены в лучшую вазу и определены на самое почетное место в доме. При этом она и не подозревала, какой чудовищный сюрприз ждет ее. Через несколько дней распустились еще не раскрывшиеся бутоны и оттуда с вибрирующим жужжанием повылетали мохнатые насекомые.
      С помощью рекламируемой по телевизору «Кобры» с насекомыми справиться удалось, но все остальные комнатные растения вскоре покрылись плесенью и успешно усохли, превратившись из пышных зеленых кустиков в скрюченных уродливых карликов. Зная множество таких страшных историй, услышанных из первых уст, начинаешь смотреть на всю экзотическую красоту совсем другими глазами.
      Я с пристрастием осмотрела букет. Относительно недавно я успешно завершила дело по охране одного известного в городе бизнесмена. В результате моей четкой профессиональной работы он не только сохранил жизнь и здоровье, но и сумел узнать коварные планы своих конкурентов, собиравшихся разорить его фирму в пух и прах, а затем прибрать ее, что называется, к рукам. Однако, в конце концов, не без моей помощи, дело повернулось таким образом, что разоренными оказались именно конкуренты, а не мой подопечный. Поэтому с их стороны я вполне могла рассчитывать на внимание и «маленькую» месть.
      Однако интуиция подсказывала мне, что, несмотря на всю необычность формы и окраски, цветы вряд ли были специально привезены издалека с тайной целью умертвить меня в страшных муках какой-нибудь еще неизвестной в наших широтах тропической лихорадкой. Скорее всего они были гибридом, умело созданным и выращенным где-нибудь в теплицах одного из тарасовских пригородов. Итак, версия моего коварного устранения в связи с характером моей нынешней деятельности полностью отвергалась. Да и интеллектуальный уровень разоренных противников вряд ли достигал высот такой поистине восточной изощренности. Но кто прислал мне такой презент, представить я тоже не могла.
      — Значит, у тебя появился романтичный воздыхатель? — широко улыбаясь, то ли спросила, то ли констатировала факт тетя.
      — Не только романтичный, а и довольно богатый. Такие цветы вполне могут стоить небольшое состояние по нынешним временам, — ответила я.
      — Так кто же? — не унималась тетя в своем любопытстве.
      — Ну, конечно же, это ОН — принц на белом «Мерседесе», владеющий цветочными плантациями где-нибудь в Латинской Америке, — так же, как и тетя, я находилась в полном недоумении по поводу таинственного отправителя.
      — Ну, хорошо, хорошо, — тетя отправилась на кухню в радостном настроении, оставив меня в одиночку разгадывать неожиданно возникшую загадку.
      Букет вскоре был помещен в вазу и водружен на журнальный столик. Я села в мягкое кресло рядом с ним и принялась осматривать его.
      «А от кого?», «там написано», — всплыл в моей памяти обмен репликами с курьером.
      Я продолжила визуальное изучение букета и вскоре в глубине декоративной зелени заметила темно-голубой конверт.
      Что ж, версия моего физического устранения обиженными врагами и конкурентами моих бывших клиентов, которых мне пришлось охранять, опять приобрела черты злободневной актуальности. Научно-технический прогресс на данном этапе развития человеческой цивилизации достиг достаточно высокого уровня в области подрывных технологий, чтобы любую неугодную личность можно было легко и непринужденно устранить мизерным количеством взрывчатки. Таким, которое свободно бы уместилось в почтовом конверте.
      Воспоминания закружились в моей голове словно стая испуганных чаек. Я быстро воспроизвела в памяти запись прочитанной нам в «Ворошиловке» лекции по определению взрывчатых веществ в корреспонденции.
      «Будьте бдительны и осторожны, — гласил конспект, — если при осмотре полученной корреспонденции вы обнаружите следующие признаки…» Далее шел длинный перечень самых разнообразных показателей, главные из которых сводились к наличию в конверте веществ, напоминающих глину или оконную замазку, необычности письма по форме и весу, появлению грязных пятен, странного запаха (например, миндаля), просачиванию из него жидкости, отсутствию обратного адреса или указанию адреса незнакомого вам лица или фирмы и просматриванию детонирующего механизма в виде тонкой пружины с очертаниями монеты.
      Я как можно аккуратней раздвинула стебли и листья цветов и осторожно, держа тело двумя пальцами за уголок, извлекла конверт из глубин букета. Никаких опознавательных знаков или следов отправителя на нем не было.
      — Итак, первый признак есть, — открыла я счет известным мне признакам. — Один-ноль не в мою пользу.
      Однако темно-голубой конверт из плотной бумаги всем остальным признакам соответствовать никак не желал. Обыкновенный конверт, сделанный скорее всего по заказу специально для вкладывания в букет. Ни пятен, ни необычного запаха обнаружить мне также не удалось. Я посмотрела конверт на просвет. Плотная бумага плохо пропускала сквозь себя солнечный свет из окна, но можно было заметить, что, кроме небольшого прямоугольника, там ничего больше нет.
      — Ну что ж, приблизительно восемь против одного, что бомбы там нет, — подвела я итог.
      Я положила конверт на столик и достала пилку для ногтей, чтобы распечатать его. В этот момент в моей памяти всплыл фрагмент конспекта, который я уже вспоминала. Точнее, приписка мелким почерком, сделанная в самом конце.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.