— А вы знаете, в каком? — с интересом спросила я.
      — Я? Нет, — стушевался Стекольников. — Я потому вас и нанял, что вы должны знать это лучше меня, если вы детектив!
      — Заметьте, не я к вам напросилась, — проговорила я. — И раз уж вы доверились мне, еще раз прошу предоставить право мне решать, с чего начинать. Я думала, что вы можете предполагать, с какой стороны к вам пришли неприятности, потому и задала этот вопрос. А вы, кстати, подумайте, кому бы это могло быть выгодно из ваших знакомых? Ведь не случайно же к вам залезли? Вору прекрасно было известно, что вы получили деньги и где вы их храните.
      — Вы что же, хотите сказать, что меня обокрал кто-то из самых близких мне людей? — закипятился Стекольников.
      — Или тот, кому кто-то из ваших близких сообщил информацию. Может быть, не нарочно, а по простоте душевной.
      — Но… Я просто не знаю, на кого подумать! Аркадий? Валерий? Исключено. Эльвира? Чушь! Да и где бы она взяла ключ? Валентина? Глупости!
      — Простите? — перебила его я.
      — Валентина — это моя жена, — пояснил Стекольников. — Еще у меня есть дочь Мария. Надеюсь, вы на нее не думаете? — с ехидцей спросил он.
      Я промолчала, поскольку понимала, что если деньги у Стекольникова украл и не кто-то из близких ему людей, то уж, во всяком случае, по наводке кого-то из них. Иначе и быть не может. Посторонний человек не мог знать, когда Стекольников получит деньги. Конечно, можно было заподозрить кого-то из сотрудников банка, но им попасть в офис было бы затруднительно опять же без помощи кого-то из имеющих отношение к фирме Стекольникова. Данную версию, естественно, тоже нельзя исключать, но ее лучше оставить на потом, а пока заниматься ближайшим окружением Стекольникова.
      Он, конечно, не верит в это, под влиянием эмоций не может оценить ситуацию объективно, но я немало повидала на своем веку. Порой преступниками становились люди, которые на первый взгляд не способны в троллейбусе проехать зайцем. И Стекольникова нужно убедить в том, что мне необходимо познакомиться с его друзьями, коллегами и родственниками.
      — Владимир, — сказала я после паузы. — Мне нужно познакомиться с вашими сотрудниками. В первую очередь с вашим заместителем Расстегаевым. Кроме того, я бы очень хотела побеседовать с вашей супругой.
      Было видно, что Стекольникову как раз этого совсем не хочется, но все же он наконец понял, что если уж обратился к детективу, то тот будет настаивать на своих методах расследования. А без знакомства с людьми, посвященными в курс дела, это сделать будет затруднительно. Поэтому он ответил:
      — Хорошо. Скажите, когда бы вы хотели этим заняться?
      — Лучше, конечно, прямо сегодня. Но это, наверное, уже не получится — поздно…
      — Да, в фирме, естественно, уже никого нет. А Валентина отправилась к своим родителям и сказала, что приедет только к ночи.
      — Хорошо, тогда завтра. Давайте начнем с визита в ваш офис. В какое время там будет Аркадий Расстегаев?
      — Да прямо с утра, часов с девяти. Давайте сделаем так: я вам позвоню, как только он подойдет, и вы приедете. Я вас встречу.
      — Отлично, — кивнула я. — Договорились.
      — Что ж, — Стекольников поднялся. — Если у вас пока больше нет вопросов, то я могу идти?
      — У меня есть еще один вопрос, — остановила я его. — Почему вы обратились ко мне именно сегодня? Ведь прошла уже неделя с тех пор, как пропали деньги! Я понимаю, что раньше вы не знали обо мне, но ведь должны же были принимать какие-то меры.
      — Дело в том, что я надеялся сам разобраться, — глядя в сторону, проговорил Стекольников.
      Я пристально посмотрела на него.
      — Владимир Алексеевич, мы же договорились, что вы будете со мной откровенны. А сейчас я вижу, что вы чего-то недоговариваете. Так не пойдет. В этом случае я вообще откажусь вам помогать, потому что просто не буду иметь достаточно информации для расследования, поймите.
      Стекольников снова опустился в кресло, схватился за платок и вытер лоб.
      — Никакой информации я от вас не утаиваю, — проговорил он. — Просто… Это всего лишь мое предположение…
      — Какое предположение? — настойчиво спросила я. — Да говорите же, в конце концов, ваши же деньги пропали, не мои!
      — Одним словом, я решил обратиться к вам, потому что узнал, что Валерия убили, — ответил Стекольников, нервно теребя посеревший платок.
      — Вот как? Вы что же, считаете, что эти два события связаны?
      Стекольников занервничал.
      — Нет, я не… Просто… Не знаю, может… — заметался он.
      — Что конкретно вам известно? — теряя терпение, спросила я.
      — Конкретно ничего, — сразу как-то успокоившись, сказал Стекольников. — Правда ничего. Просто как-то странно: два таких события из области криминала, буквально одно за другим…
      — Вы все-таки подозреваете Герасименко? — в упор спросила я.
      — Не знаю, — со вздохом развел руками Стекольников. — Честное слово, не знаю, что и думать. Мы знали друг друга не первый год, деньги в сейфе тоже не первый раз остаются… И никогда раньше ничего подобного не было. Ведь мы работали вместе пять лет! И все же… Что-то в поведении Валерия появилось странное в последнее время.
      — Что именно?
      — Не знаю, не знаю, какой-то он ходил возбужденный. Порой, наоборот, становился задумчивым и рассеянным. Видите, даже записную книжку забыл у вас в машине! Вообще-то это на него не похоже.
      — А вы не пытались с ним поговорить об этом?
      — Нет, — пожал плечами Стекольников. — Я тогда и представить не мог, что за этим стоит нечто столь серьезное. Я, признаться, до сих пор не уверен, что это его поведение связано с пропажей денег. Когда я сообщил о краже, Валерий вел себя, как мне показалось, вполне искренне.
      — А жена Валерия Васильевича сейчас в Тарасове? — спросила я.
      — Да, конечно, она вернулась сразу, как только узнала о смерти мужа.
      — Ладно, пока вопросов у меня нет. Но они непременно появятся завтра.
      — Тогда давайте обсудим сумму гонорара и задатка, — несколько церемонно предложил Владимир Алексеевич.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.