Печатается с разрешения издательства Zebra Books an imprint of Kensington Publishing Corp.  и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Shannon Drake, 2000

© Перевод. Л.В. Сазонова, 2012

© Издание на русском языке AST Publishers, 2012

Пролог

Бездна

18 марта 1287 года

С самого утра небо хмурилось. Тяжелые облака грозно клубились, темнея с каждым часом. Из сизых они превратились в свинцовые, затем приобрели необычный пурпурный оттенок, и разъезжавшиеся из Эдинбурга придворные сходились во мнении, что королю следует переждать непогоду. Весь день небеса походили на залитую кровью палитру художника, окрашивая в зловещие тона сочившийся на землю скудный свет, пока ночная мгла не поглотила окрестности.

Впрочем, тьма не была кромешной.

Собиравшаяся с утра метель наконец разразилась, снежные вихри яростно кружились в воздухе, устилая землю белым покрывалом, слепя людей и животных. Советники короля не понаслышке знали, чем грозит такая погода. Все они были людьми умными, просвещенными, гордились своей ученостью и широтой взглядов. Королевство формировалось на протяжении столетий, и подданные Александра независимо от происхождения считали себя шотландцами, даже знатные бароны, имевшие владения в Англии и присягнувшие на верность двум королям.

Однако в них осталось слишком много от языческих предков – пиктов, скоттов, бриттов, кельтов и других племен, – чтобы они не испытывали в такую ночь суеверного трепета.

Доверенное лицо короля епископ Уишарт, искренне любивший и уважавший своего монарха, настаивал на том, чтобы Александр переждал непогоду в Эдинбурге.

– Останьтесь, сир. Надвигается буря, вам не следует подвергать себя опасности.

Но тот снисходительно похлопал его по плечу.

– Нет, мой друг. Меня ждет новобрачная, а какой мужчина позволит стихии удержать его вдали от красавицы вроде Иоланды?

Епископ окинул его проницательным взглядом. Сорокачетырехлетний король Шотландии был высоким, сильным, красивым и цветущим мужчиной. Его первая жена, сестра английского короля Эдуарда I, умерла, малолетние сыновья и дочь, бывшая королева Норвегии, тоже. Ее дочь Маргарет, рожденная в браке с Эриком Норвежским, осталась единственной наследницей Александра, поэтому он велел своим баронам подписать обязательство, что они признают Маргарет королевой Шотландии в случае его кончины, и назначил регентский совет из шести человек, который правил бы страной, если она займет престол в детском возрасте. Никто не имел права на трон, хотя король предпочел бы передать власть кому-нибудь из своих верных соратников, а не одному из многочисленных кузенов.

Но теперь Александр вступил во второй брак. Его новая жена Иоланда юна и прекрасна, а король чувствовал себя достаточно молодым и здоровым, чтобы произвести на свет наследника. Он влюблен в очаровательную женщину, ожидавшую мужа на брачном ложе, и хотя бароны поклялись защищать права его внучки на трон, долг короля все же в том, чтобы оставить после себя сыновей, достаточно сильных, чтобы сражаться за королевство, и достаточно мудрых, чтобы удержать его в руках. И судя по поведению короля, не желавшего прислушаться к голосу разума, ему не терпелось приступить к исполнению своих супружеских обязанностей.

– Сир, ничего не случится, если новобрачная подождет до завтра, – настаивал Уишарт.

– Ах, мой друг! – отозвался Александр. – Пусть грянет буря, неукротимая, как душа шотландца! Это моя страна, Уишарт. Я люблю ее за луга и болота, холмы и скалы, за буйство красок весной и летом, за ярость зимних метелей, свирепых и неистовых, как мы сами! – Король взглянул на своего ученого соратника и добавил с жаром: – Такова Шотландия, Уишарт. И такой она будет всегда!

– Сир…

Но Александр уже отвернулся от него, обращаясь к знатным рыцарям, с которыми не раз делил ратные подвиги и часы досуга:

– В путь, друзья мои! Поскачем скорее в Кингхорн, дабы я провел ночь с молодой женой!

– В путь, сир! – дружно подхватили его спутники.

Один лишь сэр Аррен Грэм, недавно посвященный в рыцари, не разделял общего воодушевления. Несмотря на юный возраст, он заслужил рыцарское звание отвагой в битвах и воинским мастерством.

Паж подвел к Александру коня, и, вскочив в седло, король взглянул на юного Грэма, созерцавшего небеса с не менее озабоченным видом, чем Уишарт.

– И ты считаешь, что мне не следует ехать, мой мальчик? – с улыбкой поинтересовался он. – Не часто встретишь подобную рассудительность в столь юном возрасте.

– Да, сир, – серьезно ответил Аррен.

– Почему же? Говори, не стесняйся.

– Уж больно грозное небо, сир. И потом…

– Ах небо! Ну-ну, продолжай.

– Моя мать, сир, родом из Северной Шотландии, а все горцы от вождя до пастуха умеют читать знаки на небе и на земле. Так вот, сегодняшнее небо предвещает беду.

– Что ж, всегда полезно послушать мнение горца, но, как я уже сказал моему другу епископу, такова Шотландия.

– Сир?

– Мы странный народ. Порождение холода и ветров, цветов и чертополоха, сочных лугов и голых скал. В наших жилах течет кровь пиктов, скоттов, бриттов, даже норманнов и викингов, пустивших здесь корни. Все смешалось, превратилось в нечто особенное, каждый шотландец – лев, а вместе мы непобедимы. Вот почему я должен ехать сегодня вечером. Похоже, я совсем заморочил тебе голову, да, парень? – улыбнулся король, махнул на прощание Уишарту и пустил коня галопом, увлекая за собой свиту.

Продрогший до костей епископ проводил всадников тревожным взглядом. Хотя, будучи служителем церкви, он не разделял древних суеверий горцев, его тряс озноб, будто зимняя стужа забралась под одежду. Да и не мудрено. Буря разыгралась не на шутку, ветер завывал, словно душа грешника в аду, снег валил стеной, а темное небо отсвечивало багрянцем.

Медленно повернувшись, епископ вошел в замок.

Но короля, скакавшего во главе кавалькады, не мучили дурные предчувствия. Никогда еще долг и наслаждение не сочетались таким приятным образом, как в его отношении к Иоланде, дочери графа Дрю. Потеряв жену и детей, Александр имел все основания искать утешение и радость с юной красавицей. Слов нет, его бароны – достойные люди, которые поклялись в верности Маргарет, и все же он хотел оставить прямого наследника мужского пола, способного возглавить его рыцарей и с мечом в руках повести их за собой. Ему нужен сын. Да, Шотландия много лет не воевала, Александр заслуженно гордился, что его правление считается благополучным, однако жизнь переменчива, а люди непостоянны. Уж он-то знает. В одиннадцать лет, сразу после заключения брака с десятилетней Маргарет, его похитил старый король Генрих Английский и держал у себя, пока его не выкрали шотландцы-опекуны. Александр поддерживал добрые отношения с Эдуардом, его с почетом принимали в Лондоне, он тоже оказывал почести английскому королю, но всегда помнил, что все на свете меняется.

Да, ему нужен сын. Ему и Шотландии. Вот почему он так спешит, несмотря на темноту и пургу. Во имя будущего Шотландии.

– Снегопад усиливается, сир.

Обернувшись, Александр увидел, что спутники отстали, только Аррен держится рядом.

– Неужели ты боишься, мой юный рыцарь?

– Не за себя, сир. Я боюсь за Шотландию.

– Сколько тебе лет? – улыбнулся король.

– Шестнадцать, сир.

– Ты умен не по годам, мой мальчик, однако запомни, что король – еще не вся Шотландия. Она у нас в крови, в наших сердцах и душах. Королей создает прихоть благородного происхождения. А Шотландия – это земля, по которой мы ступаем, прекрасная и суровая, как ее люди.

Александр пришпорил коня, и тот рванулся вперед, разбрасывая из-под копыт комья снега и грязи. Он знал, что пятерым рыцарям сопровождения, в большинстве своем мальчишкам, у которых еще молоко на губах не обсохло, он наверняка кажется стариком. Ну нет, он в отличной форме, да и наездник каких мало. К тому же, помимо демонстрации физической удали, было что-то романтичное и возбуждающее в его решимости увидеть новобрачную этим же вечером. Бог свидетель, он готов перевернуть землю, лишь бы оказаться рядом с ней.

Король первым добрался до переправы, но остальные быстро приближались, не щадя лошадей. Паромщик, не ожидавший, что найдутся желающие переправиться через реку в столь поздний час, удалился на покой, однако Александр нетерпеливо забарабанил в дверь хижины.

– Эй, парень! Займись-ка делом!

Грубоватый здоровяк с широкими плечами и крепкими руками приоткрыл дверь, но, узнав всадника, распахнул ее. Спутники короля тесно сгрудились вокруг, прячась за домом от пронизывающего ветра и мокрых хлопьев снега.

– Сир! – воскликнул он, преклонив колено. – Сир, переправляться нельзя…

– Нет, можно, ты сам убедишься!

– Cha bu chоir dhut! – перешел на гэльский паромщик, стараясь убедить короля отказаться от его затеи.

– Говорю тебе, можно! – повторил Александр.

Когда он говорил подобным тоном, всем оставалось только подчиниться. Набросив теплый плащ и поклонившись своему монарху, паромщик направился к переправе. Ветер яростно рвал веревки из его рук, поэтому королевская свита была вынуждена помочь ему отвязать паром.

Напрягая мышцы, седой паромщик искоса взглянул на молодого человека, трудившегося с ним бок о бок.

– Помогай нам Господь, если нами правят глупцы, – пробормотал он.

– Мы сможем переправиться?

– Разве что милостью Божьей. Э, да к чему попусту болтать. Прости старого дурня за чрезмерную привязанность к жизни, парень. Ты умеешь плавать?

– Умею.

– Тогда, может, не пропадешь.

– Я боюсь не за себя.

– Ага, – кивнул паромщик. – Ладно, юный сэр. Оставайся с этим безумцем, который потерял разум, позабыв, что перво-наперво он король, а не любовник!

Такие речи считались крамолой, поэтому оба замолчали и еще крепче ухватились за веревки. Перекрикивая рев ветра и шум воды, рыцари завели лошадей на паром и сосредоточили все усилия на том, чтобы заставить суденышко двигаться наперекор ветру. Бледные, продрогшие, они тревожно переглядывались сквозь снежную пелену. Одежда насквозь промокла, ледяной ветер обжигал лица, примораживал носы и щеки.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем им удалось достичь противоположного берега, и рыцари с явным облегчением разразились приветственными криками в адрес короля.

Тот не скрывал удовлетворения, доказав, что может отправляться в путь, когда пожелает. Он могущественный король, ему предначертано вести за собой людей. Он сильный, волевой мужчина, способный преодолеть все преграды, чтобы соединиться с невестой и заложить основы будущего.

– Да, сир, мы переправились, – сказал паромщик.

Александр бросил ему монету, на которой было отчеканено его собственное изображение. Поймав ее на лету, паромщик поклонился. Он еще тяжело дышал от чрезмерных усилий; над верхней губой виднелась испарина, несмотря на жгучий холод.

– Как я тебе и говорил, – добродушно напомнил король. Потом, не обращая внимания на колючий ветер, отбросил назад стеснявший движения плащ и скомандовал: – Ну а теперь в путь!

Рыцари вскочили на коней, махнув паромщику на прощание, и тот поднял руку в ответ. Странное выражение его лица заставило сэра Аррена быстро развернуть своего коня и поспешить за Александром.

«Воистину королевское безрассудство опаснее глупости!» – тревожно подумал он.

Подгоняемый нетерпением, король несся словно одержимый, никто из свиты не мог угнаться за ним.

– Боже милостивый! Ты его видишь, Финн? – крикнул Аррен, обернувшись к скакавшему позади рыцарю.

– Быстрее, догони короля! – нетерпеливо отозвался Финн из Перта. – Мы за тобой!

– Я его не вижу, совсем не вижу! – горестно прокричал Джон из Селкерка.

Молодые люди замолчали, охваченные страхом и дурными предчувствиями.

Снег между тем повалил еще гуще, черный мрак смешался с белыми хлопьями, образовав непроницаемую пелену. Испуганные рыцари натянули поводья и тревожно звали короля, а облепленные мокрым снегом лошади били копытами, беспокойно кружа на месте.

– Иисусе! Мы его потеряли! – воскликнул Финн, перекрикивая свист ветра.

– Мы не могли его потерять! – возразил Джон. – Видно, он поехал другим путем! Нужно отыскать короля! Если мы потеряем Александра…

– Мы потеряем Шотландию! – закончил за него Аррен и пришпорил коня.

Александр скакал, не ведая ни о чем. Сердце у него радостно билось, он думал о жарком огне в камине, о подогретом, сдобренном пряностями вине и шелковистом теле молодой жены.

Он хорошо знает дорогу, а его конь надежен и быстр. Вспомнив о зловещих признаках, омрачавших день, Александр с удивлением отметил, что они исчезли, а ночь тиха и прекрасна в своем белоснежном уборе.

Конь вдруг споткнулся, затем упал, и король с проклятием вылетел из седла. Но удара о землю не последовало.

Человек обычно не верит в собственную смерть. И даже летя со скалы, Александр отказывался признать, что его час пробил. Багровое небо и разразившаяся потом буря не могли отправить его в бездну…

Но кровавый свет покинул небеса, чтобы обагрить землю…

А как же будущее Шотландии? Ведь это ради него он пустился в путь. Он могучий король, сильный, жизнелюбивый мужчина в расцвете лет.

Он пришел в ярость. И успокоился…

Александр рухнул на камни. Боль, ужасная боль, боль. Темнота.

Его тело, искалеченное, растерзанное, полетело дальше, дальше.

Заливавший небо багрянец предвещал кровь, и она действительно омыла землю.

Да. Цвет крови.

Предвестник грядущих бед.

Будущее Шотландии, подобно телу короля, лежало в темной бездне, обреченное теперь окраситься кровью.

Глава 1

Замок Шокейн

Год 1297-й от Рождества Христова

Кайра стояла перед камином в главном зале старой башни, наблюдая за причудливым танцем огня. Золотисто-алые язычки вздрагивали и трепетали от сквозняков, постоянно гулявших по крепости.

Нет. Нет. Никогда.

Ей хотелось произнести это вслух, закричать во весь голос, чтобы от ее протеста дрогнули балки и покачнулись даже камни.

Девушка взбежала по винтовой лестнице в часовню над главным залом, мельком посмотрела в сторону алтаря и упала на колени перед Девой Марией.

– Нет, нет, нет! Не позволяй этому случиться! Дай мне силы, Пресвятая Дева! Я готова заключить любую сделку с Богом или… прости меня… с самим дьяволом, только бы избежать роковой участи. Господи милосердный, лучше принять смерть, чем…

Кайра умолкла, испуганная громовыми ударами в ворота замка. Крепость стояла на пограничных землях, которыми стремились завладеть, кажется, все известные шотландцам племена и народы. Теперь по жестокому установлению Эдуарда I крепость находилась в руках англичан, но Шотландия была охвачена смутой после кончины Маргарет, внучки и наследницы короля Александра, поэтому в любой момент могла начаться война, а тогда замок перейдет к победителю независимо от его национальности.

– Миледи!

Вскочив с пола, Кайра стремительно повернулась к горничной Ингрид:

– Что случилось?

– Они здесь, миледи! Эти грабители, убийцы, дикари! Ужасные шотландцы с гор!

Кайра подбежала к бойнице и выглянула наружу. Да, замок действительно штурмовали всадники, оглашая воздух боевыми кличами. Некоторые были в кольчугах и шлемах, некоторые в кожаных панцирях, но многие имели только заостренные колья и серпы. Нападавшие уже прорвались через наружные ворота и теперь сражались во дворе с малочисленным гарнизоном, оставленным лордом Кинси Дэрроу, который по велению Эдуарда Английского управлял крепостью после смерти отца Кайры.

Застыв у бойницы, девушка наблюдала за рукопашной схваткой. Она слышала вопли и крики умирающих, видела кровь, хлеставшую из ран, когда боевые топоры и мечи разрубали человеческую плоть. Кто-то выкрикнул, что сдавшимся будет даровано помилование. Это было намного больше того, на что могли бы рассчитывать шотландцы, если бы оказались в руках англичан.

– Господи, помоги мне, – прошептала Кайра.

– Они пришли за вами, миледи, – сказала Ингрид. – Они пришли за вами, потому что лорд Дэрроу…

– Хватит, Ингрид! – раздался твердый мужской голос. – Не говори ничего больше своей госпоже!

Кайра резко повернулась к отцу Корригану, незаметно вошедшему в часовню. Опущенный капюшон монашеского облачения из грубой шерсти затенял его лицо. Она давно подозревала, что симпатии, как и молитвы, духовного наставника крепости принадлежат шотландцам.

– Разве ее слова имеют значение? – спросила у него Кайра, стараясь не терять хладнокровия. – Враги уже в замке, с минуты на минуту они будут здесь. Люди лорда Дэрроу погибли или сдались. Всех нас убьют язычники.

– Не думаю, что они пришли убивать.

– Оставьте, святой отец, вы же видели, что случилось внизу!

– Не стану отрицать, миледи, их привела сюда месть. Они пришли ради замка, который испокон веков считали гэльским. И осмелюсь сказать, они пришли за вами.

Даже не видя его лица, Кайра знала, что он наблюдает за ней. Может, сердце Корригана полно той же мести, как и души захватчиков? Или он просто размышляет, что она предпримет: беспомощно зарыдает или малодушно покончит с собой, бросившись вниз со стены?

– Воины умрут за вас, – произнес он, то ли восхищаясь их доблестью, то ли сомневаясь, что она заслуживает подобной жертвы.

Кайра вздернула подбородок:

– Им не стоит этого делать. Если можно рассчитывать на милосердие варваров…

– Дэрроу согнал побежденных в амбар, включая простых крестьян, и поджег его, миледи. Трудно просить о милосердии в ответ на подобное злодейство.

– Совсем не трудно взывать к милосердию, святой отец. Конечно, если враг способен его проявить.

– Леди Кайра!

Девушка обернулась и увидела капитана Тайлера Миллера, который опустился перед ней на одно колено.

– Видит Бог, мы рады умереть за вас, миледи. Но боюсь, это ничего не даст. Может, вам попытаться бежать…

– Встаньте, капитан Тайлер. Я приказываю сложить оружие, если вы полагаете, что есть надежда на пощаду.

– Но, миледи, возможно, мы выиграли бы время, отдав подороже свою жизнь…

– Я не должна подвергать опасности вашу жизнь, капитан Тайлер. Удержите дикарей, если сможете, но именем лорда Дэрроу приказываю вам сдаться, если все будет напрасно.

Тайлер поклонился и вышел.

– Они не долго продержатся, – заметил отец Корриган.

– В таком случае мне остается лишь уповать на Господа! – воскликнула Кайра. Удивительно, что всего несколько минут назад она молила Деву Марию вмешаться. Довольно странный ответ на молитвы! Что же ей делать?

– Господи, помоги мне, – шепотом повторила она, но в отличие от Бога Корриган услышал ее.

– Запомните, дитя мое, – улыбнулся он. – Господь помогает тем, кто сам помогает себе.

– Неужели, святой отец? Тогда его милостью и с вашего благословения я сама позабочусь о себе.

– Сдавайся! – крикнул Аррен. Когда они ворвались в замок, первым его противником был рослый мускулистый воин, а теперь ему противостоял щуплый парнишка, и то, как он размахивал мечом, говорило скорее об усердных тренировках, чем о боевом опыте.

– Не могу!

Юноша не без изящества взмахнул мечом, целясь ему в живот, но лишь рассек воздух в нескольких дюймах от Аррена, который сидел на громадном жеребце, захваченном несколько лет назад в бою с англичанами. Он мог бы с легкостью разрубить неопытного противника.

– Сдавайся, парень! Ты побежден.

– Да, я побежден. Но сдаться? Зачем, сэр? Чтобы сгореть живьем, болтаться на виселице, сесть на кол или…

– Сложи оружие, глупец! Я не наказываю детей за то, что им не повезло с происхождением! – рявкнул Аррен.

Тот помедлил, затем опустил меч. Услышав голос Джея Макдональда, командующего воинами клана, Аррен развернул своего коня.

– Дэрроу здесь нет. Услышал, что приближается армия горцев, и удрал.

– Похоже на то. Крыса выскользнула из ловушки, – с отвращением процедил Аррен, сплюнув в грязь.

Проклятие! Его гнев и досада были настолько велики, что причиняли почти физическую боль. Сердце болело, душа болела. Преступление Кинси Дэрроу нельзя ни простить, ни забыть. К тому же сделал он это с полного одобрения короля Англии! Если подобное зверство и есть закон, то будь он проклят! В стране, где нет справедливости, человеку остается только месть. Значит, рано или поздно Кинси Дэрроу умрет от его меча, даже если это будет стоить ему жизни. А пока он не может даже забыться – он видит ее во сне. Ее крики будут разрывать его душу, пока он жив, а может, и дольше.

– Аррен, ты меня слышишь? Трусливого прихвостня короля Эдуарда здесь нет! – сказал Джей.

– Ты уверен?

Макдональд кивнул в сторону ожидавших своей участи защитников Шокейна, которые стояли у груды сложенного оружия.

– Спроси хоть у этого парня. Лорд Дэрроу ускакал нынче утром.

– Это правда?

Аррен еще не видел лица своего противника, ибо Кинси Дэрроу, богатый землевладелец, мог позволить себе должным образом экипировать своих людей. Парень был в шлеме с опущенным забралом, а под одеждой угадывалась добротная кольчуга.

Пленный снял шлем. Он действительно оказался совсем мальчишкой, однако, несмотря на явный испуг, держался с горделивым достоинством и, подняв глаза на Аррена, подтвердил:

– Да, сэр. Лорд Дэрроу прибыл сюда, чтобы встретиться со своей дамой, но вскоре получил сообщение от графа Хэррингфорда и отбыл с большей частью воинов.

– Прибыл на встречу со своей дамой? – повторил Аррен, изучающе глядя в веснушчатое лицо юноши.

– Да, сэр.

– И встретился с ней?

– Да, сэр.

– Он увез ее?

– Нет, сэр.

– Значит, она здесь? – поинтересовался Аррен, взглянув на Джея.

– Да, сэр.

– Мы говорим о леди Кайре?

– Да, сэр, о леди Кайре. – Юноша казался удрученным. – Шокейн принадлежал ее отцу, сэр, при Александре, а затем при Эдуарде, но поскольку наш король умер, Балиол низложен и заточен в темницу… В общем, замок перешел к англичанам.

– Я знаю эту историю, парень, но сейчас меня больше интересует леди Кайра.

– Сэр… – испуганно произнес юноша, явно опасаясь за свою хозяйку. Ведь многие считали, что Дэрроу грабил и убивал, заручившись ее поддержкой и одобрением.

– Ладно, иди к остальным, ничего плохого с тобой не случится.

– Но, сэр, мне кажется, вы не поняли…

– Иди к стене, парень, – нахмурился Аррен.

Тот повернулся и зашагал к пленникам, жавшимся к стене башни.

– Как я вижу, ты решил заняться дамой лорда, – сказал Джей.

– Угу.

– Понимаю. Ты думаешь только о мести и считаешь возможным…

– Да, считаю.

– …взять то, что принадлежит ему. И все же позволь напомнить, что ты не такое чудовище, как Кинси Дэрроу.

Аррен нетерпеливо поднял руку.

– Я намерен взять замок и женщину. А как, по-твоему, я должен поступить?

– Ладно! Замок мы почти захватили, скоро ты получишь и женщину Дэрроу, – усмехнулся Джей.

– В чем дело?

– А вдруг она страшна как смертный грех? Конечно, она богата, но молодость и красота не всегда сопутствуют деньгам. – Макдональд посмотрел на друга, ожидая реакции на свою шутку.

Ее не последовало.

– Не важно. Пусть она страшна как смертный грех, пусть сморщена, как сушеное яблоко. Главное, она женщина Дэрроу. Точнее, была его женщиной. Люди, которые обороняли замок, могут рассчитывать на милосердие, но она в моей власти. – Аррен глубоко вздохнул, ощущая привкус горечи. – Я делаю это не ради удовольствия. Кайра – только орудие мести, не более того. Она выполнит свое назначение.

– Все так, но сможешь ли ты отомстить? Я имею в виду, если она и вправду безобразна…

– Помилосердствуй, Джей.

Тот снял шлем и пригладил густые каштановые волосы.

– Милосердие! Добродетель, которая забыла дорогу в Шотландию. Однако ты пощадил пленных.

– А ты хочешь, чтобы я проявил милосердие к особе, которая вдохновляла самые злобные и кровавые выходки Дэрроу. – Подавшись вперед, Аррен сжал руку в боевой рукавице и ударил себя в грудь. – Клянусь Иисусом, я никогда не забуду и не прощу!

– Но если она просто омерзительна! – воскликнул Джей.

– Тогда я встречусь с ней в темноте, напялив ей на голову мешок! Ладно, двор наш, примемся за башни.

Аррен пришпорил гнедого, оставив друга позади. Сердитый, раздираемый внутренними противоречиями, он поскакал к главной башне и отдал команду перетащить таран к массивным воротам. Обороняющиеся, прильнув к бойницам, выкрикивали угрозы, обещали вылить на головы врагов кипящее масло, сжечь их заживо горящими стрелами. Один парень, особенно ретивый, грозился устроить им настоящий ад.

– Тараньте ворота! – приказал Аррен.

Его люди покатили вперед осадную машину; толстый дубовый щит прикрывал воинов от метательных снарядов и града стрел.

Ворота дрогнули.

Стрелы вспыхивали и гасли, стекавшее с дубового щита масло дымилось и чадило, но таран продолжал свое дело.

– Стойте! Во имя Господа! Мы сдаемся!

Подняв забрало, Аррен посмотрел вверх. Заявление о капитуляции исходило от парня, который грозил сжечь их в адском пламени.

– Ваш долг – защищать даму лорда Дэрроу, сэр. Не слишком ли быстро вы сдаетесь? – насмешливо произнес Аррен.

– Я капитан Тайлер Миллер, сэр, и слышал, что вы держите слово. Поклянитесь сохранить нам жизнь – и я открою ворота.

– Клянусь. А что скажет на это ваша хозяйка?

– Я сдаюсь по ее приказу, – отозвался капитан дрогнувшим голосом. – Она тоже вверяет себя вашему милосердию. Нас слишком мало, мы плохо вооружены и… Сэр Аррен, мы знаем о печальной участи, постигшей ваших близких. Мы смиренно просим прощения и заверяем, что не были среди нападающих. Даю вам слово, нас там не было. Здесь много жителей равнины, англичан по крови, но есть и шотландцы. Все мы присягнули на верность старому лорду, отцу нашей доброй хозяйки. Конечно, он был англичанином, однако не все англичане злобные псы.

– Открывайте ворота! – приказал Аррен.

– А ваше слово?

– Я уже дал его.

Массивные ворота главной башни со скрежетом распахнулись.

– Осторожно! Не исключено, что это ловушка, – сказал Джей.

– Сейчас узнаем.

Гнедой зацокал копытами по каменным плитам главного зала. Аррен держал наготове меч, обагренный кровью англичан, но предосторожности оказались излишними. Защитники сложили оружие – их было всего пятеро. Сняв шлем, один из них шагнул вперед и протянул Аррену свой меч.

– Где леди Кайра? – спросил по-гэльски шотландец.

– В часовне, – после некоторого колебания ответил Тайлер.

Спешившись, Аррен направился к винтовой лестнице.

– Сэр, – окликнул его капитан. – Вы клялись проявить милосердие.

– Да, по отношению к вам.

– Но…

– Отведите этих пятерых к остальным.

– Хорошо, – сказал Джей. – Будь осторожен.

– С этой опасностью я как-нибудь справлюсь. А ты позаботься о крепости.

Аррен быстро поднялся по лестнице, ощущая жар и нетерпение, пересек небольшой холл и вошел в часовню.

На коленях перед алтарем молилась женщина, которая при звуке шагов сразу напряглась. Спина у нее довольно широкая.

– Леди Кайра!

Женщина медленно выпрямилась, потом еще медленнее повернулась. Назвать ее отталкивающей было бы явным преувеличением.

Она просто… крепкая, словно тягловая лошадь. Широкая спина, широкие плечи, широкий нос. Даже ее скуластое лицо было широким.

Ярость в душе Аррена внезапно улеглась, кровь остыла. Нет, она совсем не отвратительна, хотя привлекательности в ней не больше, чем в тучной корове.

Ужасно, подумал Аррен. Правда, хозяйка замка обладала и достоинствами. У Кайры синие с поволокой глаза, на удивление светлые волосы и неожиданно маленький дрожащий рот. Она не походила на женщину, которая могла бы подвигнуть мужчину вроде лорда Дэрроу совершить все те гнусности, дабы упрочить свое положение при дворе Эдуарда I.

Нет, совсем не походила…

Он пришел сюда, чтобы отомстить. Прямо или косвенно эта женщина причастна к трагедии – она принадлежит Дэрроу вместе с ее владениями. И он позаботится, чтобы ни Кайра, ни ее собственность не стали для гнусного лорда ступенькой к богатству и власти, которые позволят ему безнаказанно убивать шотландцев.

Сняв шлем и положив его на скамью, Аррен направился к женщине.

– Итак, вы леди Кайра.

Она молчала – видимо, не понимала гэльского.

Остановившись перед ней, Аррен почувствовал себя еще хуже. И что теперь? Схватить, надругаться над ее телом и душой, причинить нестерпимую боль, какую они с Дэрроу причинили ему?

Способен ли он на это? Одно дело – убить в бою, но хладнокровно расправиться с женщиной, даже соучастницей гнусного злодеяния, – все равно что заколоть новорожденного бычка.

– Вас никто не охраняет, – пробормотал он, покачав головой, и снова посмотрел на ее невыразительное коровье лицо. – О, простите… ничего удивительного. Как бы там ни было, вам придется следовать за мной.

Аррен протянул ей руку, но, уловив сзади движение, обернулся. Из темного угла часовни вынырнула закутанная в плащ фигура и метнулась к нему с занесенным кинжалом.

– А вот и защитник! – воскликнул он.

Быстрая реакция спасла его от первого удара, однако противник мгновенно развернулся и направил кинжал ему в горло. Схватив нападающего за шиворот, Аррен отшвырнул его с такой силой, что тот пробежал несколько шагов.

– Сдавайся! – приказал он, выхватив меч.

Когда таинственный незнакомец повернулся к нему, Аррен не увидел его лица – только опущенное забрало.

Между тем защитник хозяйки уже достал из-под плаща свой меч. Судя по всему, он был неплохо вооружен и не имел намерения сдаваться.

«Отлично, – подумал шотландец. – Предпочитаешь умереть? Быть посему».

Он двинулся вперед, чувствуя, как в нем закипает ярость. Аррен нечасто позволял себе думать о злодеяниях, которые не могли оправдать никакие издержки войны. Почему Бог, восседающий на небесах, допускает столь чудовищные преступления, совершаемые человеком против человека?

Жуткие сцены преследовали его днем и ночью, крики умирающих врывались в его сны…

Алесандра!

Но сейчас он победит! Враг либо сдастся, либо погибнет.

Аррен устремился вперед, нанося противнику яростные удары, однако тот оказался не робкого десятка, успешно отразил атаку, перепрыгнул через скамью, и бой продолжался у самого алтаря. Все это время леди Кайра что-то бормотала, выкрикивала странные предостережения, испуганно открывала рот.

Черт бы ее побрал! Он должен победить!

Вскочив на скамью, таинственный незнакомец взмахнул мечом и, когда Аррен пригнулся, снова занес оружие для решающего удара.

Невысокий, изящный, стройный, даже хрупкий. Но это был настоящий воин.

Ладно, в конце концов победит сила, решил Аррен. Сила и его желание уничтожить все, что принадлежит Кинси Дэрроу.

Шаг за шагом он теснил противника, изматывая градом ударов. Тот стойко отбивался, но Аррен чувствовал, что враг начал уставать, несмотря на все свое мастерство, и наконец прижал его к стене.

– Сдаешься? – хрипло выдохнул Аррен.

Молниеносный взмах клинка чуть не отхватил ему подбородок; он едва успел отшатнуться.

Парень скользнул мимо и понесся к выходу.

– Э, нет, мой юный друг, не уйдешь!

Шотландец бросился следом, схватил парня за плащ и рванул к себе. Тоненькая фигурка завертелась волчком, затем рухнула на каменный пол часовни прямо у ног Девы Марии, с большим искусством вырезанной из дерева.

– Теперь-то, надеюсь, ты сдаешься? – Пленник отрицательно покачал головой, поэтому Аррен приставил острие меча к его груди. – Ты неплохо сражался, парень, но терпение мое на исходе. Меня привели сюда тягостные события, и только кровь утолит жажду мести, к которой взывают души невинно убиенных.

– Так давай, проклятый шотландец! – прошипел юноша.

– Ого… Смерть от меча, похоже, устраивает тебя больше, чем петля палача? Или четвертование? Или, скажем, кастрация?.. Не говоря уже о других пытках, которым Дэрроу подвергает несчастных пленников.

– Делай свое дело!

– Нет! – раздался пронзительный вопль.

Аррен повернулся к леди Кайре, изумленный столь бурным проявлением эмоций.

– Вы хотите, чтобы я его пощадил? Это, случаем, не ваш любовник, миледи? Признаться, он проявил куда больше преданности, чем лорд, бросивший вас на произвол судьбы.

Она затравленно молчала, не сводя с него испуганного взгляда.

Тогда Аррен снова поднял меч с таким видом, будто собирался пронзить сердце врага.

– Нет! – Глаза леди Кайры расширились от ужаса.

– Кто же он? Сейчас посмотрим.

Опустившись на колени, Аррен снял с парня шлем.

И похолодел.

Грива рыжевато-золотистых волос обрамляла прелестное женское лицо с тонкими чертами, в изумрудно-зеленых глазах сверкала ненависть. Такая красавица могла поразить кого угодно.

– Черт возьми! – пробормотал он, сердито напомнив себе, где находится. – Единственный мужчина среди этих жалких англичан оказался женщиной. Кто вы?

Девушка не удостоила его ответом. Меча она лишилась, но оставался кинжал, и Аррен знал, что она готова перерезать ему горло.

Схватив ее за запястье, он вывернул у нее из руки оружие.

– Я сэр Аррен Грэм. Надеюсь, вы обо мне слышали, мадам?

Она не ответила, продолжая смотреть на него с каменным выражением лица. Аррен улыбнулся, упорно продолжая говорить по-гэльски.

– Либо вы скажете, кто вы такая, либо я отрежу вам сначала уши, потом нос. Кстати, это одно из любимых развлечений лорда Дэрроу.

Женщина хранила молчание, и он выразительно покрутил кинжалом перед ее носом.

– Она леди Кайра! – неожиданно выкрикнула широкоплечая блондинка.

Неужели? Он прочел ответ в сверкнувших изумрудным блеском глазах распростертой перед ним красавицы и вдруг, несмотря на боль, ненависть, жажду мести, почувствовал, как его обдало жаром.

– Леди Кайра, – тихо повторил он. Уж она-то совсем не корова! Определенно умна, а по части мужества превзошла своих защитников.

Так вот она… женщина Дэрроу.

Ни один мужчина не стал бы надевать на голову этой девицы мешок.

– Да, я леди Кайра. – Оттолкнув его руку с кинжалом, она попыталась отползти. – Но вас я не знаю и не желаю знать, сэр.

Ее вызывающая гордость и безрассудная храбрость на секунду позабавили Аррена. Он выпрямился и поднял девушку на ноги.

– А придется узнать, миледи. Ибо с этого момента вам предстоит иметь дело исключительно со мной. – Всякий намек на веселье исчез из его глаз. – Да, леди, вы меня узнаете, и очень, очень хорошо, пока будете расплачиваться за все зло, совершенное от вашего имени.

Глава 2

Знала ли она о нем? Конечно, знала. И даже больше, чем ей хотелось бы.

Теперь он стоял перед ней. Высокий, широкоплечий, в кожаных доспехах и тяжелой кольчуге, со следами жестоких битв. Шлем он снял, поэтому Кайра видела его лицо. Шотландец оказался молодым человеком. Квадратный решительный подбородок, большие, широко расставленные проницательные темно-синие глаза, растрепанные иссиня-черные волосы до плеч. Он был гладко выбрит, что лишь подчеркивало резкие черты лица и беспощадное выражение глаз. Жестокий, неотесанный и грубый, заключила Кайра. Такой же варвар, как его предки викинги или жестокосердые пикты, влившие северную кровь в местные племена. Шотландские кланы не более цивилизованны, чем табуны лошадей, носившиеся в древности по безлюдным просторам. Даже римляне не пожелали тратить усилий на этих животных.

Он… животное?

Так его описывал Кинси. Впрочем, для него все шотландцы одинаковы, в особенности горцы.

Да, она знает этого человека. Он из клана Грэмов, живущих на равнине, которые могли приобщиться к цивилизации, но остались дикарями, изъяснявшимися по-гэльски, отрицали Господа и всеми способами боролись с законом.

И это ее спасение? Кайра ощутила нарастающую панику. Она молилась, чтобы какой-нибудь случай изменил ее жизнь, но чтобы такое?.. Видно, Бог подшутил над ней.

Хотя… Разве она сгоряча не ляпнула, что готова обратиться к самому дьяволу?

И все же Кайру больше ужасали не слухи о грозном шотландце, а то, что сотворили с ним!

Кинси Дэрроу уверял ее, что все делается во имя справедливости и короля. Правда, он имел в виду Эдуарда I, против которого шотландцы вели непримиримую борьбу.

Убивать безмозглых дикарей – это совсем не то, что убивать людей, разглагольствовал Кинси. Это животные, а стало быть, их полагается забивать, как скотину на бойне. Пустить кровь, перерезать горло, выпотрошить, кастрировать, расчленить, сжечь.

Он и сжег.

Кайру пробрал озноб. Она смотрела в кобальтовые глаза шотландца, оценивающе взиравшего на нее, чувствовала ледяные щупальца страха, ползущего по телу, и, стиснув зубы, попыталась взять себя в руки.

Она вдруг поняла, что боится смерти. Но если ее ждет казнь, она встретит новое испытание с мужеством и достоинством, как требует ее ранг и высокое положение.

Чего-чего, а гордости и достоинства ей не занимать.

К сожалению, ей очень страшно. Как же легко быть смелой, когда тебе не грозят пытки и смерть!

Да и кто бы на ее месте не испугался?

Способы, применявшиеся для пытки врагов, были сверхжестокими. Сможет ли она их вынести, не издав ни звука?

Вряд ли.

Господи, ей жутко от одного его взгляда. Страшно даже подумать, какая участь ее ждет.

И это после того, что ему сделали… От имени Эдуарда I, который желал прославиться как покоритель Шотландии. А также от ее имени, поскольку она наследница английского лорда – то, что ее мать была шотландкой, не имело значения, – подданная короля Англии, решившего подчинить себе Шотландию.

Что же с ней сделают? Утопят, четвертуют? Или ее ждет казнь, предназначенная для женщин, обвиненных в колдовстве, ереси, измене?

Костер…

Господи, она не вынесет. Другой, может, просто задушил бы ее до того, как огонь примется лизать ее плоть, но этот зверь будет наслаждаться каждым мгновением.

– Сэр, а не покончить ли нам с вашим делом прямо сейчас? – вызывающе осведомилась Кайра. – Вы могли бы повесить меня на балке главного зала.

– Повесить? Всего-навсего? Побойтесь Бога, миледи! Конечно, мы варвары, однако не лишены воображения.

– Я не сомневаюсь, что у вас богатое воображение. Но разве не достаточно того, что вы захватили Шокейн? Поверьте, никто из здешних людей не имеет отношения к… – Голос у нее прервался. – Никто в замке не имеет отношения к событиям, которые недавно произошли на вашей земле, сэр. – Понимая, что выглядит трусихой, Кайра заставила себя поднять глаза. – Умоляю вас, пощадите их хотя бы во имя справедливости. Они невиновны.

– Чего не скажешь о вас, – по-французски ответил шотландец.

Почему-то слова, произнесенные на языке, принятом для общения при дворе, повергли ее в большее смятение, чем резкие окрики по-гэльски, слышанные ею до сих пор. Возможно, из-за вкрадчивого тона, в котором таилась угроза.

Кайра молчала, ощущая исходившие от него волны ярости и гнева. Его боль, отчаяние, горечь потери были столь очевидны, что она едва удержалась от желания броситься к ногам врага.

– Мое имя просто использовали, сэр, – сказала она наконец. – Но сейчас главное, чтобы не пострадали…

– Никакой пощады.

– Что?

– Никакой пощады, миледи, – спокойно повторил шотландец, сверля ее пристальным взглядом. – Не эти ли слова изрек ваш славный король Эдуард в Берике 13 марта 1296 года? Полагаю, вы слышали о той достопамятной пятнице? Он взял город и безжалостно истребил, по разным оценкам, от семнадцати до сорока тысяч жителей. Эдуард был в гневе. Еще бы, кто-то посмел убить стрелой его кузена! Даже его собственные духовники умоляли короля остановить резню, но тот отозвал своих псов лишь после того, как у него на глазах зарубили роженицу.

– Ужасный случай, – тихо произнесла Кайра. – Но мои люди не имеют к нему отношения. Разве месть оправдывает убийство невиновных людей?

– Невиновных? Вряд ли можно считать таковыми людей, служащих Кинси Дэрроу.

– В замке остались только воины, нанятые еще моим отцом. Клянусь, они никогда не сражалась вместе с Дэрроу и не виноваты… – Она умолкла, потрясенная его исказившимся от боли лицом.

– В гибели моей жены и ребенка? – хрипло закончил шотландец.

Кайра молчала, не решаясь встретиться с ним взглядом.

Король обещал ее в жены Кинси, но свадьба пока не состоялась. Эдуард I сокрушил Уэльс и выступил против Шотландии, так и не уладив спорных вопросов с Францией. Англия и Шотландия вечно сражались за пограничные земли, однако никогда еще их противостояние не приобретало столь чудовищных форм. Кайру поразили зверства, учиненные в Хокс-Кейне, вотчине Аррена Грэма. Жителей согнали в амбар, где заживо сожгли, после чего предали огню господский дом.

Кинси божился, что не знает, находилась ли там беременная жена Аррена Грэма. Задохнулась ли молодая женщина в дыму? Или сгорела в яростном пламени?

– Никого из моих людей там не было, – твердо повторила Кайра.

– Возможно. Или вы лжете в надежде, что они наберутся храбрости и взбунтуются, когда я поверю в их покорность.

Как ни странно, его презрительные слова вернули Кайре мужество.

– Я единственная, кому вы должны мстить. А защитники Шокейна скорее шотландцы, чем англичане. Если вы их пощадите, они будут преданно служить вам. Живые пригодятся вам больше, чем мертвые! Отомстите мне – и дело с концом.

– Так я и поступлю, миледи! – заверил он и направился к выходу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как в часовню ворвался рослый темноволосый воин.

– Аррен, ты нашел… – При виде Кайры молодой человек осекся.

– Да, – хмуро отозвался шотландец.

– Ну и ну, – пробормотал темноволосый.

– Проводи ее в восточную башню, – распорядился Аррен.

– Сейчас?

– Немедленно. Кстати, она предложила ее повесить. Я отказал. Хоть мы и варвары, но обладаем достаточным воображением, чтобы придумать нечто более интересное.

– Но…

– Джей, отведи даму в восточную башню, а я поразмыслю на досуге, что с ней делать.

– Я пойду с вами, миледи, – бросилась к хозяйке Ингрид.

– А ты, – рявкнул Аррен, ткнув в нее пальцем, – ступай в главный зал!

– Нет! – выкрикнула Кайра. – Не смейте ее трогать! Она ни в чем не виновата!

– Мадам, она с вами не останется! И вообще – кто ты? Как тебя зовут? – спросил Аррен у перепуганной девицы.

– Ин… Ин… Ин…

– Господи помилуй! Твое имя! Назови мне свое имя!

– Ее зовут Ингрид, – поспешила ответить Кайра.

– Пусть идет вниз, пока я не выволок ее за волосы!

– Ингрид, спустись в главный зал, посмотри, что там нужно сделать. Они тебя не обидят.

Кайра взглянула на шотландца, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой. Ни женщины, ни дети не могли рассчитывать на снисхождение, оказавшись во власти Эдуарда. Как она может обещать Ингрид безопасность, зная, что случилось с женой этого человека? Испуганно косясь на шотландцев, горничная медленно вышла из часовни.

Аррен проводил ее мрачным взглядом.

– А вы не боитесь, что она вооружится до зубов и нападет на вас? – поинтересовалась Кайра и тут же прикусила язык: ведь ее дерзкие слова могут стоить бедной девушке жизни.

– Боюсь робкой Ингрид? Нет. Зато вы, миледи… – Аррен снова окинул ее оценивающим взглядом. – Вам бы я не доверился ни на секунду. Только глупец повернется к вам спиной. Но с этим мы разберемся позже.

Через минуту Кайра осталась наедине с воином, которому было поручено отвести ее в восточную башню.

– Миледи?

– Откуда ему известно про комнату в восточной башне? – задумчиво произнесла девушка. – После смерти отца туда никто не входил…

– В лучшие времена он знавал вашего отца.

– Это невозможно.

– Уверяю вас.

– Но я бы помнила…

– Вы были тогда совсем юной и находились при королеве в Лондоне. Мы бы наверняка не забыли вас, если бы довелось встретиться. А теперь, миледи, прошу следовать за мной.

– Отец не водил дружбу с мятежниками.

– В то время мы не были мятежниками, – улыбнулся шотландец. – Ибо Эдуард Английский еще не посягнул на страну, которая ему не принадлежит.

– Но ваш предводитель…

– Отнюдь не варвар, спустившийся с гор. Хотя у него есть немало родни и среди нищей братии, он действительно встречался с вашим отцом и гостил в замке.

– Сэр, я не берусь судить о прошлом, но теперь вы мятежники и объявлены вне закона.

– Миледи, вы позволите сопроводить вас?

Кайра молча изучала шотландца. Молодой, с приятными чертами, более мягкими, чем у предводителя, который выглядел безжалостным дикарем, что бы ни говорил этот человек в его оправдание.

Впрочем, если он и безжалостен, у него имеются на то основания.

А ей выпал жребий ответить за все. Но она будет бороться.

Пока сможет.

– А если я не подчинюсь? – спросила Кайра. – Вы прикончите меня на месте? Пожалуй, для меня это выход. Я умру легкой смертью, а вам не придется напрягать мозги, выдумывая изощренную казнь.

Молодой человек снова улыбнулся, заронив ей в душу крупицу надежды. Впервые с момента их появления в замке.

– Меня зовут Джей, миледи. Так вы последуете за мной?

– Почему я должна слушаться вас, сэр, если вы намерены казнить моих людей и меня, когда сочтете нужным? Почему я должна облегчать вашу задачу и следовать за вами?

– Потому что в душе вы слишком милосердны, чтобы отправить меня к Аррену с известием, что я не сумел перевести молодую безоружную женщину из одной комнаты в другую. Тогда он явится сам… – Джей умолк. – Ну а так, миледи, вы увидите его лишь через несколько часов.

– В таком случае я готова следовать за вами, сэр.

– Нет, миледи, идите передо мной.

– Вы считаете меня настолько опасной?

– Никогда не следует недооценивать врага.

– Даже безоружного?

– Миледи. – Джей с поклоном указал на дверь.

Кайра шла по коридору вздернув подбородок и выпрямив спину, но тайком пыталась разглядеть, что происходит в главном зале. Все ее усилия оказались тщетными, и она повернулась к Джею:

– Сэр, мой священник жив? Его зовут Майкл Корриган.

– Я не уполномочен ни о чем рассказывать, миледи.

– А доблестный капитан Тайлер Миллер?

– Леди, я не вправе сообщать вам, что стало с вашими людьми.

– Вы не можете ответить на простой вопрос?

– Повторяю, я не уполномочен.

– Выходит, сэр, вы только марионетка, которую дергают за ниточки старшие по чину.

К ее изумлению, Джей улыбнулся:

– Миледи, вы никоим образом не заставите меня предать сэра Аррена.

Раздосадованная его невозмутимым видом и преданностью вождю, Кайра, сдерживая навернувшиеся слезы, пошла дальше. Лучше бы человек, вознамерившийся отомстить Дэрроу, оказался чудовищем. Но шотландцы вели себя учтиво, даже были слишком красноречивы и образованны для варваров, а по-французски говорили столь же бойко, как и по-гэльски.

Она покосилась на Джея, оценивая свои шансы узнать о судьбе хотя бы двух самых верных людей: капитана Тайлера, который бился бы до конца, не прикажи она сдаться, и отца Корригана. Именно священник уговорил ее спрятаться в усыпальнице, оставив вместо себя Ингрид, пока он не убедит шотландцев сменить гнев на милость. Он был уверен, что, разобравшись с Ингрид, они не причинят девушке вреда и либо отпустят с миром, либо велят прислуживать воинам, но, пообщавшись с Арреном Грэмом, она усомнилась, что отец Корриган представляет себе всю степень его ожесточения.

Придется ей взять на себя защиту своих людей. Даже ценой собственной жизни. А значит, нечего покорно идти в восточную башню и садиться под замок.

Стремительно развернувшись, Кайра метнулась к лестнице. Джей только ахнул от неожиданности. Она вихрем пробежала вниз по ступенькам и свернула в арочный проход, за которым находился главный зал.

Там было людно. Победители сняли шлемы, но оставались в боевых доспехах, и хотя их потрепанное снаряжение уступало экипировке людей Кинси, оно производило устрашающее впечатление своей варварской простотой. Никаких ярких одежд с гербами знатных хозяев, только кольчуги да кожаные латы, укрепленные металлическими пластинами, вместо плащей обычные пледы, расцветка которых указывала на принадлежность к определенному клану, а не на преданность тому или иному хозяину.

За длинным столом сидели четверо воинов, другие устроились прямо на нем. Собаки, которым полагалось охранять замок, мирно дремали у камина. Один из псов даже лизал руку победителя, а тот, прихлебывая эль, угощался ветчиной и свежим хлебом, которые подносили новым хозяевам слуги.

Кайра замерла у входа, уставившись на захватчиков, вольготно расположившихся в ее замке. Аррен Грэм тоже был здесь – стоял перед очагом, облокотившись о каминную полку, и смотрел на огонь.

Когда он повернулся в ее сторону, Кайру снова пробрала дрожь от его холодного оценивающего взгляда.

Мужчины оживленно разговаривали, смеялись, видимо, похваляясь своими подвигами, но внезапно замолкли и тоже уставились на нее.

– Аррен, – смущенно начал появившийся Джей.

Она почти физически ощутила, как беднягу заливает краска стыда. Ведь он не справился с пустячным делом – не смог препроводить одну женщину из часовни в восточную башню, где располагалась комната хозяина, удаленная от гостевых покоев, кладовых, библиотеки и кабинета.

– Да, Джей, я вижу. Леди Кайра пожелала встретиться со своими новыми… опекунами, – медленно произнес Аррен. В нем угадывалось скрытое напряжение, которое пугало Кайру больше, чем все угрозы лишить ее жизни, достояния и рассудка. Словно он едва сдерживается, чтобы не расправиться с ней тут же, на месте.

Оказавшись рядом, он схватил ее за локоть. Железная хватка и сверкавшие в глазах молнии привели Кайру в смятение. Ей хотелось вырваться, но она предпочла не испытывать судьбу.

– С моей стороны непростительная оплошность не пригласить вас отобедать с нами. – Он взял ее под руку и повел во главу стола. – Друзья, разрешите представить вам леди Кайру, хозяйку Шокейна, дочь покойного лорда Хью Бонифейса и леди Мэри Макгрегор из Дамферлайна, а теперь невесту английского холуя Кинси Дэрроу. Миледи, с Джеем Макдональдом вы уже знакомы. Слева от меня Натан Фитцхью и Патрик Маккалоу. Справа – Тейн Макфаден и Рагнор Грант. Здоровяков в конце стола зовут Роджер Комин и Хейден Мактиг. – Все поочередно кивали. Наконец они добрались до почетных мест во главе стола. Выдвинув массивное резное кресло, Аррен положил руки ей на плечи и слегка нажал. – Пожалуйста, леди Кайра, окажите нам честь.

Тяжелые ладони не оставляли ей выбора. Кайра села, ощущая на себе взгляды мужчин, а Аррен стоя поднял кружку с элем, сделал несколько глотков и протянул ее девушке.

– Прошу, леди Кайра, выпейте с нами. Мы как раз собирались провозгласить тост в честь нашей победы.

Проигнорировав кружку, она спросила:

– Где мой священник?

– Ваш священник?

– Да, мой священник. Что вы с ним сделали?

Один из мужчин, сидевших в конце стола, фыркнул. Кайра закусила губу, борясь с паническим желанием выскочить из зала. Этим она только позабавит захватчиков. Ее наверняка остановят, причем не слишком церемонясь.

– Неужели вы чувствуете нужду в последнем причастии, миледи?

Отодвинув тяжелое кресло, она встала, но высокая фигура шотландца преградила ей путь. Тем не менее Кайра смело повторила:

– Я требую, чтобы мне сказали, где мой священник!

– Ах, вы требуете? – невозмутимо протянул Аррен. Только взгляд выдавал обуревавшую его ярость.

– Да, сэр. Я имею право знать…

Он положил руку ей на плечо.

– Видимо, я должен объяснить ваше положение. У вас нет никаких прав. Вы, как те псы у огня, можете рассчитывать лишь на милости, которые мы пожелаем вам предоставить. – Аррен повернул ее лицом к своим воинам. – Оглянитесь вокруг, миледи. У каждого из сидящих здесь мужчин были родственники в Хокс-Кейне. Полагаю, вы слышали, что это наследственное владение клана Грэмов, и вам известно, что там произошло. Вы утверждаете, что никто из подданных вашего отца не принимал участия в нападении на Хокс-Кейн, но вы знали об учиненном там преступлении, знали, что творил ваш жених. Пусть вы не сражались рядом с ним… или я ошибаюсь? Бог свидетель, вы знатно орудуете мечом, куда лучше, чем многие бедняги, которых ради собственных интересов послал на смерть король. А что касается этого замка, то отныне и навсегда он принадлежит шотландцам.

– Да! – выкрикнул Роджер Комин.

– Миледи, Роджер из семьи Коминов – дальний родственник шотландского короля Джона Балиола, которого Эдуард заставил отречься от престола, – любезно пояснил Аррен.

– Сэр! – прервала его Кайра. – Никто не отрицает, что произошло много ужасных событий. Но если вы помните, Эдуард приходился братом первой жене Александра и дядей его дочери Маргарет. Шли даже переговоры о заключении брака между нею и сыном короля Эдуарда. Естественно, он считает, что у него есть обязательства перед Шотландией…

– Обязательства?! – рявкнул Аррен с такой яростью, что Кайра отпрянула, когда он подался к ней. – Обязательства лишить шотландцев законных прав?

– Мой отец правил здесь еще при Александре. Хотя он был англичанином, его признали…

– Из-за вашей матери. Ее шотландская кровь течет и в ваших жилах, миледи, о чем вы, кажется, забыли, стремясь к богатству и власти любой ценой, так же как ваш король, не щадящий никого на своем пути к господству.

– Я ничего не забыла! Эта земля досталась мне от матери. Она моя! А вы…

– Ладно, земля принадлежит вам, а не Дэрроу! Невелика разница. По шотландским законам она конфискована у вас, миледи, и вашего хозяина, этого ничтожества Эдуарда, который назначил себя властителем здешних мест. Теперь ваша единственная обязанность – примириться с участью побежденной.

Взбешенная его речью, Кайра подняла кружку и грохнула ею об стол.

– К вашему сведению, после кончины моего отца эти земли были пожалованы мне самим Джоном Балиолом, всенародно избранным королем Шотландии, прямым наследником древних королей по материнской линии. Надеюсь, его-то права вы не станете оспаривать?

– О да! Он законный король, – согласился Аррен. – Однако несмотря на сей бесспорный факт, Джон Балиол гниет в английской темнице, и даже самые ревностные его сторонники… – он сделал паузу, бросив взгляд на Роджера, – даже ревностные сторонники понимают, что при всех его достоинствах он был слишком слаб, чтобы противостоять Эдуарду.

– Вы просто мятежники! – в ярости закричала Кайра. – Неужели трудно уразуметь, сэр, что король Шотландии принес вассальную присягу королю Англии…

– Короля Шотландии заставили присягнуть. А все шотландские лорды и землевладельцы-феодалы по глупости пытались держаться за свои титулы и владения!

Кайра отошла от стола, но Аррен только насмешливо смотрел на нее, явно не опасаясь, что она сбежит.

Да и куда? Она вдруг поняла, что его друзья уже вскочили, окружив пленницу. Джей Макдональд отрезал ей путь к лестнице, справа возник огромный Рагнор Грант, а слева – темноволосый худощавый Тейн Макфаден.

Впрочем, Кайра и не собиралась бежать. Зачем? Чтобы они, схватив ее, начали перебрасывать друг другу, как тюк с грязным бельем? Выпрямившись, она твердо посмотрела на шотландца.

– Если бы Джон продолжал хранить верность присяге…

Аррен сделал шаг, а остальные замерли, словно гончие, ждущие команды.

– Кажется, моя слепая девушка, вы не заметили, что Джон все хранил, хранил и хранил верность, пока Эдуард не потребовал людей и денег на войну с Францией! Но едва Балиол восстал против его непомерных требований, пролилась кровь. А почему? Да потому, что мы не англичане, а шотландцы. У короля Англии нет абсолютно никаких прав, кроме его собственного желания владеть нами. Мы никогда не покоримся!

– Но ведь кровопролитие начали сами шотландцы, напав на Англию, – напомнила Кайра.

Колючие голубые глаза сузились.

– О да. Король Джон в кои-то веки решил отстоять права своего народа и повел армию против англичан! Шотландцы вторглись в Англию, причинив немалый урон, но мы не запятнали ни рук, ни совести бесчеловечной резней.

– Нет! – яростно тряхнул головой Рагнор. – Мы не убивали поголовно всех мужчин, женщин и детей по прихоти одного человека, который возомнил себя выше самого Господа Бога!

– Никто из нас не опускался до жестоких и хладнокровных убийств! – поддержал его Джей.

– Неужели вы не понимаете, что ваши же шотландские бароны на стороне короля? Брюсы, вторые законные претенденты на шотландский престол, тоже присягнули королю Англии.

Рагнор издал звук, выражавший крайнее отвращение.

– Да, чтобы стать королями. Но они скоро поймут, что Эдуард желает единолично править здесь, – сказал Аррен. – К тому же знатные феодалы – еще не вся Шотландия. Найдутся люди, которым дорога свобода и которые пойдут ради нее на любые жертвы. В конечном итоге мы победим. Это наша страна.

– Да, это ваша страна, только нет необходимости проливать кровь.

– Вот как? – произнес Аррен изменившимся тоном, но Кайра не заметила.

– Вам и вашим заблудшим друзьям следовало бы понять, что Эдуард – великий король и воин. Он силен, отважен и намерен сделать вашу страну такой же отважной и сильной…

– О, миледи! Простите за дерзость, но вы говорите чушь, – перебил ее Джей. – Возможно, Эдуард – могущественный король и отважный человек, но он король Англии и англичанин.

– Он предавал шотландцев сотни раз и с немыслимой жестокостью! – воскликнул Патрик, самый молодой из воинов. – Только подумайте, о чем вы говорите! Шотландские короли веками наследовали власть. Их родословные древнее, чем у англичан, но после смерти Александра и последовавшей вскоре кончины Маргарет нам пришлось вернуться на несколько поколений назад, чтобы назначить законного преемника. Регенты, на которых была возложена ответственность за королевство, опасались гражданской войны.

Увлекшись спором, Кайра напрочь забыла о своем положении.

– И вы ее получите! Взгляните хотя бы на собственных баронов, которые с легкостью меняют хозяев!

– Леди Кайра, – сказал Джей, видимо, самый разумный в этой дикой компании. – Наш король, честь по чести коронованный, сидит в лондонской тюрьме, а Эдуард тем временем посылает своих наместников в шотландские замки, отбирая исконные владения у тех, кто отказывается подчиниться самозванцам.

– Отлично сказано! – Рагнор хлопнул в ладоши.

– Надо за это выпить! – закричал Патрик.

Оба выглядели довольно впечатляюще: молодые, закаленные в битвах, с развитой мускулатурой, сильные и решительные. Но все же ни один из них не мог сравниться с человеком, стоявшим перед Кайрой.

Невесело усмехнувшись, Аррен снова взял кружку и посмотрел на девушку. В его задумчивом, испытующем взгляде таилось нечто гипнотическое.

– К чему этот разговор, мадам? Ни замок, ни свобода вам больше не принадлежат. Вы имели неосторожность связаться с дьяволом, поэтому не сетуйте, что ваша жизнь превратилась в ад. Печально, учитывая ваши симпатии, что именно король и его прихвостни обрекли вас на столь ужасную участь. Вам придется на себе испытать методы, применяемые негодяями, которых вы так пылко защищаете. Их девиз: использовать, а оставшееся бросить стервятникам. Так что выпейте с нами, миледи. Я предлагаю тост за Шотландию, чтобы эти земли всегда оставались шотландскими!

Аррен снова протянул ей кружку. Он улыбался, но в его глазах не было тепла.

Заметив воткнутый в мясо нож, Кайра сделала рывок и завладела оружием, но Аррен оттащил ее назад, чуть не сломав ей при этом руку.

– Вам не удастся облегчить свою участь, вонзив в себя нож, мадам. К тому же вы бы отправились за самоубийство прямо в ад. – Он находился так близко, что Кайра ощущала жар его тела.

– А я собиралась убить не себя. Я хотела вонзить его в ваше сердце!

Потрясенные воины разразились негодующими возгласами.

Аррен отобрал нож.

– Выпейте с нами, – повторил он, глядя ей в глаза. – Выпейте за Шотландию, за шотландского короля. Ну же, миледи. Пейте.

Она взяла кружку и с яростью отчаяния выплеснула содержимое ему в лицо.

К сожалению, эля почти не осталось, да и шотландец увернулся так ловко, будто ожидал именно этого. Смахнув несколько капель, все же попавших на него, Аррен перебросил пленницу через плечо и размашисто зашагал к выходу под одобрительные крики друзей. Но, сделав несколько шагов, он повернулся.

– Джей! Ты можешь хотя бы посторожить леди в башне, не поддавшись на ее уловки? Мне пока недосуг возиться с женщиной Дэрроу.

– Конечно, Аррен! На этот раз она у меня не сбежит.

Униженная Кайра старалась принять более достойную позу, но шотландец, не обращая внимания на ее отчаянные трепыхания, легко поднялся на второй этаж. Судя по уверенности, с которой он шел по запутанным переходам, Аррен прекрасно знал Шокейн и вскоре уже распахнул дверь в хозяйские покои.

Оказавшись на ногах, Кайра с трудом удержала равновесие и огляделась.

В очаге пылал огонь, просторная кровать застелена чистым бельем, на полу – свежесрезанный тростник, в узкое окно, всегда закрытое гобеленом, теперь дул свежий ветерок. Похоже, Аррен заранее распорядился подготовить комнату, и слуги все сделали на удивление быстро.

Ну конечно, где же еще обосноваться захватчику, как не в хозяйских покоях? Осталось только расправиться с ней: использовать, по его выражению, а потом бросить стервятникам.

Резко обернувшись, Кайра встретила устремленный на нее взгляд шотландца. Ноги почему-то стали ватными, сердце заколотилось. Ей пришлось напомнить себе, что она здесь хозяйка и вынесла унижения в главном зале с единственной целью: узнать о судьбе отца Майкла и капитана Миллера.

– Сэр… боюсь, вы кое в чем заблуждаетесь. Поверьте, я понимаю, что вам довелось пережить в этой войне, и готова заплатить жизнью за причиненное вам зло.

– Рад слышать, что вы примирились со своей участью, – любезно сообщил Аррен.

– Вот и отомстите мне.

– Непременно.

Она ждала, но Аррен не сделал никакого движения в ее направлении. Кайра вдруг ощутила потребность оправдаться.

– Случившееся в Хокс-Кейне чудовищно…

– Не то слово, миледи.

– Но вы должны признать, сэр, что у лорда Дэрроу есть основания испытывать к вам неприязнь. Погиб его родственник.

Судя по выражению лица шотландца, ей не стоило напоминать об этом.

– Я не хладнокровный убийца, миледи. У нас был честный рыцарский поединок. Он погиб.

– Тем не менее, сэр…

– Вы же знаете, что произошло в Хокс-Кейне! – воскликнул он.

Кайра потупилась, не решаясь встретиться с ним взглядом. Дернуло же ее коснуться этой темы!

– Поступайте со мной как вам угодно, – прошептала она и, набравшись смелости, подняла глаза. – Но умоляю, поверьте, мои люди невиновны в совершенных против вас преступлениях…

– Зато вы, миледи, повинны в неслыханной болтливости! – нетерпеливо оборвал ее Аррен. – Кроме прочих недостатков, у вас на редкость вздорный и поистине неутомимый язык. Все! С меня хватит! Я займусь вами позже.

Он собрался выйти из комнаты. К собственному изумлению, Кайра вдруг обнаружила, что кинулась следом и ухватила его за руку.

– Подождите, ради Бога. Я только пытаюсь объяснить…

– Насчет вашего капитана? Миллер – храбрец, особенно когда нужно разогнать крестьян в поле или обезглавить кузнеца, чем-то не угодившего Дэрроу.

– Пожалуйста! – взмолилась девушка. – Мне необходимо знать, что сделали с капитаном Миллером, священником и… – Аррен внезапно повернулся к ней лицом, и Кайра отступила на шаг. – Я не верю, что ваша месть падет на этих несчастных. Вы просто дразните меня, угрожая всяческими карами, хотя не настолько жестоки…

Шотландец издал такой рык, что она быстро отскочила, правда, недостаточно быстро – Аррен успел схватить ее и начал трясти. Голова у нее болталась, волосы рассыпались по спине, зубы выбивали дробь. Морщась от боли, Кайра беспомощно смотрела в его перекошенное лицо.

– Берегитесь, миледи! Ни вы, ни ваши люди не смеете даже надеяться на снисхождение!

Он поднял руку, видимо собираясь ударить ее, и девушка зажмурилась. Ничего, однако, не произошло, и это, кажется, еще больше разъярило его. Он в исступлении схватил ворот ее платья из мягкого голубого льна, украшенного вышивкой, и рванул. Ошалев от ужаса, Кайра бросилась прочь, куда – она и сама не понимала.

Впрочем, Аррен тут же ее поймал, она наступила на подол и упала. Пока девушка лежала, прикрываясь лоскутами, в которые превратился ее изящный наряд, он молча стоял над ней, и в кобальтовой синеве его глаз не было ничего, кроме испепеляющего гнева. Шотландец явно не собирался утолять свою похоть.

– Не надейтесь, что я проявлю милосердие, леди Кайра. Никакой пощады! И больше не просите того, чего все равно не получите.

Он вышел из комнаты.

Дверь с грохотом захлопнулась, раздался скрежет тяжелого засова.

Глава 3

Джей, стоявший в коридоре, смотрел, как друг задвигает засов.

– Аррен, мне и в голову не приходило, что она вздумает бежать. Должна же она понимать, что в замке полно наших людей.

– Пусть это послужит тебе уроком. Она коварнее самого Дэрроу и обладает куда большей силой духа.

– Ну, вряд ли ее поступок объясняется коварством, – возразил Джей. – Господи, я не ожидал такого…

– А я не устану повторять, что она хитрая бестия, – сердито произнес Аррен.

Хозяйка Шокейна не отвечала его представлению о ней. Отрицает преступления, да еще сражается, как тигрица. Умна, отважна и умеет пользоваться властью и оружием. Просто немыслимо, что она знала о деяниях Кинси Дэрроу, вдохновляла или поддерживала их.

– Нет, Аррен, – покачал головой Джей. – Я бы не назвал ее коварной. «Прекрасная» – вот самое подходящее для нее слово.

– Как ты можешь думать об этом? Неужели ты забыл…

– Ничего я не забыл, но ведь раньше не видел леди Кайру. Доходили слухи, что она вроде одна из самых красивых женщин на свете, хотя люди всегда приписывают богатым наследницам красоту и всяческие дарования… чего у нее в избытке. Более того! У нее страстная натура. И если она защищает Эдуарда, то лишь потому, что считает его великим королем. Она же выросла с сознанием, что это ее повелитель, и естественно, она почитает его.

– Тут Шотландия, а не Англия.

– Тут пограничная территория.

– Шотландия!

– Ладно, пусть Шотландия. Но ее отец был англичанином. Если бы ты прислушался…

– Если ты будешь ее слушать, то быстро станешь изменником, – предупредил Аррен и хрипло добавил: – Господи, Джей, помни о том, что они сотворили! А она все знала, даже не пыталась этого отрицать, только бубнила, что ее люди ни при чем.

– Боже праведный! Неужели ты думаешь, я не помню? Как я могу забыть, если погиб мой брат, а сестра лишь чудом уцелела?

– Именно твоя сестра Кэтрин рассказала нам о случившемся. Не будь она столь умна и изобретательна, то разделила бы участь остальных. И после этого ты предлагаешь мне помиловать леди Кайру только потому, что слухи о ее красоте подтвердились, она лояльна к Эдуарду, ибо считает его своим королем, и у нее хватает наглости бороться со мной?

– Я предлагаю тебе не уподобляться нашим врагам и не стараться превзойти их в жестокости.

– Я никогда бы не казнил эту женщину, несмотря на все мои угрозы, и тебе это отлично известно.

– Да.

– Но клянусь, она не выйдет замуж за Дэрроу, сохранив нетронутыми честь и богатство!

– Я знаю тебя, Аррен. Твоя рука не дрогнет в бою, однако ты не поднимешь ее на невиновного только ради того, чтобы доказать, что ты настоящий мужчина. Твоя сила в твоей справедливости. Что бы ты ни сделал с Кайрой, – вздохнул Джей, – это не вернет тебе Алесандру и ребенка, которого ты потерял вместе с ней.

– Все свои злодеяния Кинси Дэрроу совершал от имени короля Англии и хозяина Шокейна. Старый лорд, отец Кайры, умер, и пока она не произнесет брачный обет, замок принадлежит ей. Она всей душой предана своему королю и, надо полагать, его представителю, коим является Дэрроу, – значит, она такой же враг нам, как и они. – Аррен глубоко вздохнул, сжимая и разжимая кулаки, словно пытался обуздать чувства, угнетавшие его душу, потом сказал: – Да, ты меня знаешь. Я не сожгу женщину, хотя возмездие должно свершиться. А пока охраняй ее, мой друг, и охраняй как следует. Мне нужно позаботиться о безопасности замка. Конечно, вряд ли кто-нибудь, за исключением королевской армии, решится испробовать на себе нашу силу, а Эдуард, как известно, далеко. И все же ночные сюрпризы ни к чему. Я обойду посты и вернусь.

– Думаешь, мы сможем удержать замок?

– Пожалуй. Если только сам Эдуард не двинет против нас армию. Но лучше побыстрее начать вывоз ценностей.

– Я постерегу леди Кайру. Она больше не сбежит, – заверил Джей. – Обещаю.

Аррен кивнул. Его тревожило, что друг, всегда такой надежный и добросовестный, видимо, испытывает слабость к женщине Кинси Дэрроу. Правда, она заперта в башне, а узкое окно находится слишком высоко над крепостной стеной, чтобы воспользоваться им для побега. Даже если она уговорит Джея открыть дверь и выберется наружу, ей не удастся проскользнуть мимо других воинов, которые сновали по всему замку, устраиваясь в гостевых комнатах, выбирая место в конюшне и других помещениях. Нет, далеко ей не уйти.

Спустившись по каменной лестнице, Аррен свернул в широкий коридор, ведущий на бруствер. Отсюда он мог видеть двор замка и каменную стену, защищающую внешний ярус оборонительных укреплений. Во внутреннем дворе при нападении врага укрывались жители окрестных деревень; несколькими часами раньше он сам наблюдал, как, завидев их приближение, крестьяне загоняли скот в ворота замка. Сейчас они были открыты, внизу кипела жизнь. Обитатели замка приводили двор в порядок, но бойкие торговки уже предлагали свежую рыбу, выловленную под стенами крепости, пока ее гарнизон отражал нападение.

С юго-востока Шокейн защищала река, а прямо из воды поднималась отвесная каменная стена. Да и рельеф местности исключал возможность подобраться к крепости незаметно, поэтому нападавшим приходилось в открытую идти на штурм, что и проделал Аррен со своими людьми. Но лобовая атака требовала значительных сил, а он лишь в последние месяцы заслужил такой авторитет, что смог набрать достаточное количество воинов.

Шокейн…

При жизни старого лорда Аррен часто бывал в замке. До того как Эдуард вознамерился покорить Шотландию, между двумя странами существовал относительный мир; из-за хитрости и коварства английского короля никто даже не догадывался о его намерениях, пока он не приступил к их осуществлению.

Аррен прошелся вдоль бруствера, оглядывая с высоты местность. Они начали штурм в полдень, а теперь сияла полная луна, освещая воды реки, гряду пологих холмов и темневший вдали лес. Все казалось таким прекрасным…

И таким мирным.

Но если Эдуард явится сюда с армией, замок им не удержать.

Аррен скрипнул зубами. Он напал на Шокейн, чтобы прикончить Кинси Дэрроу, однако трусливая крыса сбежала… якобы его вызвали к графу Хэррингфорду. Не очень-то приятно сознавать, что эта парочка рыщет где-то рядом или пытается выследить Уоллеса в лесу и уничтожить его отряд.

Чем кончится их мятеж? Принесет ли он им свободу от английского владычества?

Проклятие! Если бы Александр знал, в какую бездну ввергнет страну, разве стал бы он бездумно рисковать жизнью?

Но король – еще не вся Шотландия. Так сказал ему Александр той страшной вьюжной ночью. Аррен никогда не забывал этих слов, даже после того как заплатил непомерную цену в войне с англичанами.

Прошло десять лет со смерти короля. Десять лет насилия, страданий, борьбы, от которой они не могут отказаться, несмотря на ее трагичность. Десять лет…

Эдуарда нужно остановить, а мерзавцев вроде Дэрроу уничтожить вместе со всеми, кто их поддерживает, даже лояльных англичанок, как хозяйка Шокейна.

И так ли важно, сражаются ли они за отрешенного от власти Балиола или за величие Шотландии, если они сражаются за свою родину? Пусть Эдуард захватил короля, ему никогда не лишить шотландцев силы духа. Восстание уже началось: под руководством Уильяма Уоллеса на юге и Эндрю де Морея на севере.

Сэр Джон Грэм, кузен Аррена, был дружен с Уоллесом, которого одни считали опасным авантюристом, другие связывали с ним надежды на освобождение Шотландии, но в любом случае тот приобретал все больше сторонников на юге страны, пока де Морей теснил англичан на севере. Уоллес сражался за Шотландию и плененного короля, невзирая на очевидную слабость последнего.

Хотя Аррена мало заботил низвергнутый король, он искренне восхищался Уоллесом и не раз принимал участие в его походах против англичан, возглавляя собственный отряд. Будучи признанным лидером, Аррен пользовался уважением своих воинов и требовал неукоснительного исполнения установленных им строгих правил. Слишком часто в этой проклятой войне обе стороны прибегали к насилию, и он не мог допустить, чтобы его люди истребляли английских крестьян, а тем паче шотландцев, не по своей воле оказавшихся в стане врага. Как справедливо отметил Джей, он, беспощадный в сражениях, никого не пытал, не убивал женщин и детей. Правда, он не запрещал воинам грабить побежденных – ведь им нужны средства для борьбы, а жизнь с каждым днем становилась все труднее. Война диктовала свои законы, поэтому Аррен сжигал дотла крепости, захватывал припасы, отбирал у знатных леди драгоценности, но старался не посягать на человеческую жизнь.

Год назад, когда Эдуард вынудил Балиола отречься и потребовал, чтобы все шотландцы присягнули ему на верность, Аррен дрался на поединке с лордом Ангусом Дэрроу, кузеном Кинси. Не желая признать свое поражение, Ангус в припадке ярости снова кинулся на него, упал с моста и разбился насмерть. Этот случай положил начало вражде. Аррен и его люди вносили в нее свою лепту, избавляя сторонников Дэрроу от золота, драгоценностей и тканей, которые те вывозили в Англию из шотландских закромов.

Незадолго перед роковым поединком Аррен женился на Алесандре Макдональд, юной кузине своего лучшего друга. Может, это было не самое подходящее время для женитьбы, но рано осиротевшая девочка была привязана к нему с детства. К тому же Аррен лишился отца. Сэр Роберт Грэм не вернулся из поездки на север, а вскоре нашли его тело. Свидетелей гибели отца не было. Однако Аррен подозревал, что он бил убит.

Он стал лордом Хокс-Кейна, состоятельным уважаемым землевладельцем, и пришло время обзавестись семьей. Он знавал немало разных женщин, от благородных вдов до юных страстных девиц. Но теперь Аррен хотел иметь жену, которую бы он любил и которая любила бы его, делила с ним тревоги и радости, вела домашнее хозяйство, рожала ему детей, смеялась и старела вместе с ним.

Тем временем Алесандра, худенькая робкая подруга его детских игр, превратилась в красивую девушку, и Аррен сам не заметил, как она пленила его сердце. Казалось, в ней было все, чего так не хватало ему: терпение, нежность, спокойствие, оптимизм, доброта. А когда вскоре после свадьбы выяснилось, что она ждет ребенка, их счастью не было предела. Алесандра превратила Хокс-Кейн – большое, но запущенное поместье – в уютное семейное гнездо, которое стало процветать, как никогда прежде.

Увы, счастье оказалось недолгим. Аррен отправился на север, чтобы встретиться с де Мореем, и в его отсутствие Хокс-Кейн захватил Дэрроу. Немногие уцелевшие потом рассказывали, что Алесандру схватили, жестоко изнасиловали, оставили истекать кровью в хозяйской спальне и подожгли замок.

Даже теперь, спустя год, Аррен холодел при мысли о страданиях, которые пришлось вынести его жене. Это он виноват! Алесандра умерла, потому что была его женой! Чувство вины терзало его бессонными ночами, преследовало в кошмарах. Ему снилось, как она идет навстречу, шепчет его имя… и вдруг начинает гореть. Он видит ее широко раскрытые глаза, слышит ее крики.

У Аррена выступил холодный пот, руки затряслись, к горлу подкатила тошнота. Он не мог избавиться от этих мыслей и знал, что будет мучиться до конца своих дней.

И они еще имеют наглость взывать к его милосердию!

Опустив голову, он закрыл глаза, не в силах видеть красоту и величие страны, ради которой пожертвовал не только своим будущим, но и Алесандрой.

Да, Кинси Дэрроу со своими подручными убил его жену. Да, Кинси Дэрроу виновен в чудовищных преступлениях не меньше своего хозяина, короля Эдуарда. И все-таки Джей прав: нельзя уподобляться им. Это станет его поражением и их победой. Нет, он не будет казнить без нужды, убивать невинных, пытать женщин и детей.

Тем не менее он не может отпустить с миром невесту Дэрроу! Один Бог ведает, какова ее роль в этом гнусном деле, хотя сейчас она просит за других. Впрочем, не важно. Из всего, принадлежащего Дэрроу, она является главной ценностью. Ее семья богата, занимает высокое положение, и если он промедлит с отмщением, то ему останется только закрыть глаза…

Чтобы им снова завладели кошмары. Он увидит языки пламени, услышит крики Алесандры.

Хватит, одернул себя Аррен, пора браться за дела. Махнув рукой воину на башне, он сбежал по наружной лестнице во двор и подозвал своего оруженосца Брендана, приходившегося ему троюродным братом. Шестнадцатилетний паренек был одним из немногих, кто уцелел после резни в Хокс-Кейне. Он защищал ворота, получил удар боевым топором, но чудом сумел выжить. Брендан отличался поразительной храбростью и всегда был готов рискнуть жизнью ради товарищей.

– Приведи мне Пикта.

– Сейчас, Аррен.

Громадного боевого коня подарил ему Александр, посвящая его в рыцари за победу в поединке, решившем исход пограничной стычки. Тогда отец еще был жив, а люди, отказавшиеся присягнуть Эдуарду, еще не погибли таинственным образом в пути.

Вернулся Брендан, ведя Пикта.

– Мне поехать с тобой, Аррен? – спросил он.

Высокий, крепкий, со смоляными кудрями и серьезным взглядом голубых глаз, юноша был очень похож на него. В Хокс-Кейне он постоянно упражнялся с оружием и часами слушал мятежников, останавливавшихся в поместье. Многие из его родных погибли, и ему оставалось только включиться в борьбу против англичан.

– Всегда хорошо иметь за спиной верного человека, – заметил Брендан.

– И ты как раз из тех, на кого можно положиться. Но сейчас мне лучше ехать одному.

– Да, Аррен.

Тот сначала медленно объехал стены замка изнутри, потом велел поднять решетку и поскакал осматривать внешние бастионы. Заложенный еще во времена норманнского завоевания, Шокейн представлял собой неприступную твердыню с двумя рядами каменных стен, окружавших главную башню.

Незадолго до рассвета Аррен вернулся, зашел к раненым, переговорил с ухаживавшими за ними женщинами, проверил дозорных, занимавших ключевые посты на стенах, и, наконец, он сам отвел Пикта в конюшню, почистил скребницей, насыпал ему добрую меру английской пшеницы.

В главном зале его ждал с отчетом Рагнор, тоже друг детства. Высокий, светловолосый, с рыжей бородой и светло-голубыми глазами, он был потомком викингов, что не являлось редкостью у шотландцев, как и примесь норманнской и английской крови. Но все они считали Шотландию своей родиной и пламенно ее любили.

– Объезжал крепость? – поинтересовался Рагнор.

– Да, все в порядке.

– Я поговорил со здешними людьми и священником. У нас семеро раненых, трое убиты. Раненые в доме священника, у наружной стены.

– Я заходил туда.

– Убитых перенесли в усыпальницу. Там достаточно холодно, и у нас есть время, чтобы похоронить их по-христиански. Оборонявшиеся потеряли пятерых, еще десять получили ранения, половина из них пустячные. Слуги поклялись в верности, когда сообразили, что наказание за предательство будет скорым и неотвратимым. В общем, победа далась нам малой кровью. И какая победа!

– Если не считать того, что Дэрроу мы упустили.

– Кто же знал, что его отзовут из крепости.

– Да, и все-таки…

– Аррен, понятно, что тебе не терпится прикончить Дэрроу, но мы захватили важную крепость. Пусть Эдуард и его прихвостни беснуются – это наша страна. Он может собрать полчища воинов, однако, чтобы нас покорить, никакой армии не хватит.

– Неужели?

– Хотя Шокейн принадлежал английскому вельможе, это не сделало местных жителей англичанами. Мне кажется, многие из них довольны, что замок перешел к нам. Хоть старый лорд был англичанином, но знал, что это шотландский замок и шотландские законы впечатаны в души людей.

– Надеюсь, – ответил Аррен. – Не хочу принижать чьи-либо заслуги, но что нам дала эта победа? Если Эдуард двинет против нас армию, придется оставить крепость. Сила была, есть и будет на его стороне. Шотландия раздроблена, наши вожди чаще думают о своей выгоде, чем о благе страны. В этом мы уступаем английскому королю. Наши знатнейшие вельможи мечтают сесть на трон, а потому качаются из стороны в сторону, как ветки на ветру, вместо того чтобы объединить усилия против Эдуарда. Если мы и дальше будем сражаться за слабого и бессильного шотландского короля, боюсь, ничего не добьемся, – подытожил Аррен, покачав головой. – Даже Роджер это понял, хотя он из его клана. Балиол склонил голову перед Эдуардом, отрекся от престола. Такой человек не пример для воинов. Но мы сражаемся за Шотландию, а не за короля, потому что у нас нет выбора. Эдуард отдает захваченное английским лордам, которые отбирают у шотландцев последнее, включая жен, дочерей и саму жизнь. Даже признавшие вассальную зависимость от Англии не могут защитить достоинство своих жен и дочерей.

– Конечно… – начал Рагнор, нахмурившись.

– Не только честь заставляет нас бороться, – продолжал Аррен. – Если мы перестанем сопротивляться, нас перебьют одного за другим. В сущности, мы боремся за выживание.

– И будем сражаться всю жизнь? – устало спросил Рагнор. – Нашим домом навсегда останется лес, куда нас загнали англичане? Тебя и раньше считали мятежником, а теперь, после нашей победы, наверняка станешь заклятым врагом Эдуарда. Думаю, он не замедлит отобрать все твои владения.

Рагнор был недалек от истины. Вскоре после резни в Берике английский король потребовал, чтобы шотландские землевладельцы принесли ему клятву верности. Более двух тысяч знатных лордов, включая претендентов на шотландский трон, присягнули, а многие из тех, кто воспротивился диктату Эдуарда, вскоре были предательски убиты. Аррен не сомневался, что его отец разделил их судьбу, как не сомневался и в том, что Ангуса Дэрроу специально подослали убить его.

– Конечно, Эдуард попытается лишить меня всего, но захватить и удержать – это разные вещи. В один прекрасный день Шотландия станет нашей. Да и что с меня теперь возьмешь? Остались только обугленные руины, выжженные поля, мои люди скрываются в лесах.

– Но ты же о них заботишься.

– Ты хочешь сказать, что мы грабим для них.

– Мы возвращаем награбленное, перехватывая шотландское добро, которое эти мародеры везут в Англию.

– Пожалуй. И в конце концов вернем себе Шотландию.

– Ты веришь в нашу победу? Или это прекрасная мечта? – спросил Рагнор.

– Не становишься ли ты больше меланхоликом, чем воином?

Рагнор усмехнулся:

– Я? Ведь я потомок отчаянных берсеркеров, а они сражаются, даже когда не знают ради чего. И все-таки мне хочется думать, что мы доживем до того дня, когда Шотландия будет принадлежать шотландцам.

– О да!

– За это не грех и выпить, а? Эль здесь просто исключительный. – Наполнив две кружки из стоявшего на столе кувшина, Рагнор протянул одну другу и сделал несколько больших глотков.

– За жизнь! – провозгласил Аррен. Голова у него раскалывалась. Больше всего ему хотелось лечь в горячую воду, чтобы смыть пот, грязь и засохшую кровь, а потом отоспаться. – Рагнор, позови слугу, которому можно доверять. Кто охраняет башню?

– Молодой Нил из Пертшира. Заступил на рассвете вместо Томаса Гранта.

– Отлично. В полдень отправь туда Джошуа Мартина. И поставь самых зорких парней на стены. Вряд ли нас побеспокоят до утра, но…

– Я еще не собираюсь ложиться, а потом Джей присмотрит за всем. Не беспокойся, Аррен, мы прикроем твою спину, пока ты будешь спать. – Он помолчал, явно колеблясь.

– В чем дело?

– Знаешь, я не оспариваю твое право на месть, но… Очень уж она странная, эта хозяйка Шокейна. Совсем не такая, как мы думали.

– Неужели? – буркнул Аррен, недовольный тем, что каждый лезет к нему со своим мнением о невесте Дэрроу.

– Согласись, ведь мы ожидали увидеть дурочку или холодную, расчетливую стерву, вдохновленную Дэрроу пить человеческую кровь, лишь бы выслужиться перед Эдуардом. Мы просто в изумлении. Она совсем не такая. Смелая, решительная… самый отважный воин в замке, можно сказать.

– Похоже, все уже обсудили леди Кайру? – поинтересовался Аррен, удивляясь, почему это его так бесит.

– Да.

– И нашли ее привлекательной?

– Вполне благородной.

– Ну, кое-кто может счесть благородным и Эдуарда. А он только благородный мясник.

– Не кипятись, Аррен. Да, мы признаем ее достоинства, но прежде всего беспокоимся о тебе. Каждый из нас разделяет твой гнев и боль, мы никогда не забудем того, что произошло в Хокс-Кейне. Ты имеешь право на все, принадлежащее Дэрроу. Мерзавец должен умереть тысячу раз, а потом вечно гореть в аду. Его женщина по справедливости твоя. Но ты не боишься проснуться с ее ножом в горле?

– Я не дам ей такой возможности, – ответил Аррен. – Она не застанет меня врасплох.

Рагнор с сомнением посмотрел на него, затем неохотно кивнул. Услышав шаги, друзья обернулись. В зал вошел худощавый мужчина небольшого роста с темными живыми глазами и сединой в волосах. Он был в простой рубахе из беленого холста и теплых шерстяных штанах. Аррен подумал, уж не скинул ли он только что верхнюю одежду с гербами Кинси.

– Почтенные сэры, могу ли я видеть… – Человек осекся. – Сэр Аррен?

– Да. Разве мы встречались?

– Истинно так, сэр, хоть вы и запамятовали. Я был грумом, когда вы приезжали в замок со своим батюшкой. Меня зовут Гастон. – Он добродушно усмехнулся. – Вы, добрый сэр, тогда вытащили меня прямо из-под копыт серого жеребца.

Аррен улыбнулся, вспомнив тот случай.

– Тебя нельзя подпускать к стойлу. Ты не любишь коней.

– Я их ненавижу, сэр, да и они меня тоже не жалуют. – Гастон посерьезнел. – Сэр, простите мою болтливость, я пришел узнать, не нужно ли вам чего.

– Ты волен говорить когда пожелаешь. Наверное, ты уже главный среди здешней прислуги?

– Иногда.

– Иногда?

– Если лорд Дэрроу в замке, ему прислуживают собственные люди.

Аррен взглянул на Рагнора, пряча довольную усмешку. Разногласия между слугами были им на руку.

– Они уехали вместе с ним?

– Да, сэр. Они сопровождают его повсюду. Я бритт и, по мнению лорда Дэрроу, намного хуже слуг из Суссекса. Однако смею заверить вас, сэр, я не только отлично знаю свое дело, но и чрезвычайно признателен вам за то, что вы захватили Шокейн, завладели его богатствами… и пощадили обитателей.

– Я не людоед и не сомневаюсь в твоих способностях, Гастон. Распорядись, чтобы мне приготовили ванну в комнате восточной башни. Я бы также не отказался от большой кружки вашего прекрасного эля. Ты можешь все это устроить, да побыстрее?

Гастон нахмурился:

– Конечно, сэр. Только я слышал, в восточной башне разместилась леди Кайра.

– Да, она там, – невозмутимо ответил Аррен.

Впервые на лице бритта промелькнуло осуждение, но он постарался его скрыть.

– Тогда, сэр, вы должны помнить, что я поступил на службу к старому лорду, а его дочь – христианка…

– Мы все добрые христиане, Гастон. И если ты дорожишь своим местом, делай то, что я тебе велел.

– Да, сэр, – поклонился слуга. – Все будет исполнено.

Он вышел из главного зала и быстро отправился в кухню.

– Похоже, у леди есть сторонники, – заметил Рагнор.

– Этого следовало ожидать. Налей мне эля. Итак, за Шотландию! За наших убитых собратьев!

– За тех, кого мы потеряли! – сказал Рагнор и, взглянув на друга, прибавил: – Может, выпьем за месть?

– За месть. – Аррен осушил кружку, чувствуя, как эль наконец-то ударил в голову.

Он подошел к громадному очагу и уставился на огонь. Золотистые, алые, желтые, даже голубые язычки взмывали и опадали, распространяя вокруг приятное тепло. Человек не может жить без огня. На нем готовят пищу, он дает свет, тепло, спасает от лютой стужи. И он же причиняет боль, сжигает дотла, несет смерть…

– Пусть свершится месть, – тихо произнес он.

– И женщина Дэрроу узнает, что это такое, – поддакнул Рагнор, но в его голосе не было убежденности.

Аррен резко обернулся, скрипнув от ярости зубами.

– Мне следовало отдать ее на потеху солдатам, которые первыми ворвались в замок, и оставить в таком виде Дэрроу.

– Нет!

– Почему? – с горечью спросил Аррен. – Почему нельзя отплатить врагам их же монетой?

– Да потому, что негодяй все равно женится на ней, лишь бы завладеть ее состоянием как в Англии, так и в Шотландии.

– Если он перебьет достаточно шотландцев, король и без того наградит подлеца. Он наверняка здорово вырос в глазах Эдуарда, когда сжигал людей, невзирая на их пол и возраст.

– Аррен, в твоих руках уже и этот замок, и женщина Дэрроу. Можешь поквитаться с ним. А если…

– А если я умру при попытке отомстить, ты постараешься, чтобы я увидел, как он встретится в аду с дьяволом.

– Не умрешь.

– Тогда за дело. Исполню свой долг – и в постель.

– Спокойной ночи, Аррен. Но будь осторожен, ты ведь знаешь, что она не сдалась и захочет тебя убить…

– Знаю, она уже пыталась. Я начеку, и хотя в замке полно олухов, готовых пасть к ногам этой леди, на меня ее чары не действуют. Верь мне, друг мой, – серьезно добавил Аррен и направился к выходу.

Рагнор молча проводил его взглядом.

– Мне бы твой долг! – прошептал он, сознавая, какие муки испытывает друг. Вот уж поистине необычная месть.

Аррен медленно поднимался по лестнице. Мышцы ног сводило от напряжения, руки непроизвольно сжимались, ярость с новой силой захлестнула его. Стал бы он мучиться, окажись леди Кайра невзрачной служанкой вроде Ингрид? Наверное, поступил бы как Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил».

Так почему он этого не сделал? Зачем отправил пленницу в восточную башню? Теперь он должен принимать ванну в ее присутствии, не смея даже закрыть глаза из опасения, что она бросится на него с ножом…

Аррен начал было размышлять, как ему выйти из затруднительного положения, но его отвлек глухой звук, словно что-то тяжелое упало сверху на стену.

Кайра всю ночь металась по комнате в ожидании, прислушиваясь к каждому звуку и вздрагивая от малейшего шороха.

Замок и деревня сдались. Мертвых унесли со двора, о раненых позаботились. Наступило утро. Новый день. Все изменилось, и все осталось по-прежнему.

Торговцы открыли свои лавки, благодаря судьбу, пощадившую их жизнь и товары.

Наконец Кайра присела у очага и, как ни удивительно, задремала, а когда проснулась, то обнаружила, что давно рассвело. Хороша дурочка, нечего сказать, даже не сделала попытки к бегству.

Если бы она сумела преодолеть эти тридцать футов до стены, то могла бы спуститься во двор, смешаться с торговками и выскользнуть из замка.

Кайра лихорадочно принялась за дело. Содрав с кровати льняные простыни, она связала их со шнурами от занавесок, полотенцами, сложенными на умывальнике, и разорванным платьем. Найдя старый плащ отца и набросив его на плечи, она с удовлетворением подумала, что выглядит теперь пристойно и к тому же в этом наряде ее трудно узнать.

Кайра подтащила к окну дубовое кресло, привязала один конец веревки к массивным ножкам, тщательно проверила каждый узел, ибо не собиралась рисковать жизнью, и выбросила другой конец наружу.

Дозорного на башне она могла не опасаться – ее скрывал опоясывающий башню карниз.

Кайра вылезла из окна и начала спускаться по веревке.

Медленно-медленно… с величайшей осторожностью… какой-нибудь узел может в любой момент развязаться…

День был прохладным, но Кайра взмокла от напряжения. Еще один фут… еще… еще…

Веревка кончилась, не достав до стены. Нужно прыгать. Она мягко приземлилась на согнутые ноги и замерла, упираясь ладонями в холодный камень. Ее трясло от страха – ведь она могла разбиться насмерть.

Но не разбилась.

Она почти свободна.

А дальше?

«Не думай об этом, – приказала она себе, – не смей думать. Лучше сообрази, как проскользнуть во двор и смешаться с толпой».

Кайра открыла глаза. И чуть не задохнулась.

Перед ней стоял он – проклятый, гнусный ублюдок, захвативший ее замок и желавший ее погибели. Небрежно прислонившись к стене и попивая эль, он наблюдал за отчаянной и весьма рискованной попыткой своей пленницы сбежать.

Кайра вскочила, но он тут же схватил ее за волосы. На его осунувшемся лице с успевшей отрасти щетиной появилось саркастическое выражение.

– Какая невоспитанность! Вы собирались покинуть нас не попрощавшись?

– Боюсь, что так, сэр. Я не знала, где вас искать. Но сейчас вы проявляете невоспитанность, задерживая меня, когда я очень хочу оказаться подальше отсюда. – Кайра безуспешно пыталась высвободить свои волосы.

– Вы так скучали по мне? Простите. Но захват и обеспечение безопасности замка – чрезвычайно хлопотное дело. Зато теперь я полностью в вашем распоряжении.

– К сожалению, я спешу.

– Я так не думаю! – сказал он, резко сменив легкий тон.

– Мне больно, – заявила Кайра и снова попыталась высвободиться.

– Хорошо. – От его холодного взгляда девушку пробрал озноб. – Этого я и добивался.

– Может, вы сдержите пока свои порывы? Я не в состоянии подниматься по лестнице, если меня тянут сзади за волосы. Будьте добры, сэр, отпустить мои волосы, это в ваших же интересах.

– Вряд ли у нас возникнут затруднения.

Тон не оставлял никаких сомнений в его намерениях, исключая всякую возможность спорить или торговаться. Шотландец явно презирал ее. Но деваться некуда, она пойдет с ним и будет…

Использована, а потом выброшена! Это его слова!

Прикусив губу, она смотрела на шотландца. Он был холоден как лед, но руки его обжигали, а в глазах пылал странный огонь. Казалось, он бы охотнее сбросил ее со стены, чем потащил в спальню. Возможно, нашелся бы какой-то способ отговорить его, если бы он не жаждал отомстить Дэрроу.

– Вы полагаете, что, угрожая мне, наносите удар Кинси? Заблуждаетесь, дорогой сэр. Мы оба слишком честолюбивы и, следовательно, все равно поженимся. К тому же я знаю его любовь к дамам, попавшим в беду. Я…

– А вам известно, что он убивает этих «дам», когда получит удовольствие? – резко спросил шотландец.

Кайра снова прикусила губу.

– Он не хотел убивать вашу жену.

– Могу себе представить, как его мучила совесть. Наверное, с колен не вставал, моля Бога о прощении.

– Говорю же вам, он не хотел, – запротестовала она. – А поскольку вы не скрываете отвращения ко мне, я понимаю, чего вы этим добьетесь. Запятнаете его девственную невесту? Глубоко ошибаетесь, дорогой сэр. Вы ничего не можете сделать, только убить…

– А почему вы решили, – перебил он, – что этот вариант исключается?

– Вы не хотели убивать меня! – возмутилась Кайра.

– Не хотел, – признал шотландец, не сводя с нее непроницаемого взгляда. – Но это не значит, что я этого не сделаю. Так что вернемся лучше в спальню.

– Почему бы не закончить все прямо сейчас? Давайте. Покажите свою жестокость. Сбросьте меня со стены!

– Рад бы, да не могу. Еще упадете кому-нибудь на голову.

Кайра снова принялась дергать волосы, которые он продолжал сжимать в руке. Ее пугала как его холодность, так и жар его ладони, не говоря уже о весьма своеобразном чувстве юмора.

– Прошу вас…

Неожиданно он выпустил ее волосы.

– Идите наверх.

Она пошла к лестнице, затем снова повернулась к нему.

– Говорю вам, Кинси на это наплевать.

– Правда? Ну и хорошо, значит, насладимся местью. Кажется, вы так спешили приступить к делу, что избавились от половины одежды.

Кайра вспыхнула:

– Очевидно, вы забыли, сэр, что я оказалось полуодетой благодаря вашим стараниям.

– Но это случилось вчера. Неужели вы не нашли времени привести себя в порядок?

– Я была занята важным делом.

– Так я и понял. – Он с некоторым интересом оглядел импровизированную веревку, потом снова посмотрел на пленницу и вдруг нахмурился. – Это плащ вашего отца или Кинси?

Она сама не знала, что заставило ее с такой поспешностью сказать правду:

– Моего отца.

Повинуясь холодному взгляду, Кайра пошла дальше, но через несколько шагов резко остановилась.

– Я не намерена быть жертвенной овцой, покорно идущей на заклание! – гневно воскликнула она и, толкнув его в грудь обеими руками, ужом скользнула мимо него. Опешивший на секунду шотландец опять схватил ее за волосы и неделикатно повел к комнате в башне. Слезы обожгли ей глаза.

У дверей их встретил Джей. Он был вне себя от бешенства.

– Слава тебе Господи! – пробормотал он, и по взгляду, который он бросил на Кайру, девушка поняла, что лишилась друга.

А чего, собственно, они ждали? Если, упустив Дэрроу, они решили сделать ее козлом отпущения, то должны понимать, что для нее дело чести – воспротивиться уготованной ей участи!

Правда, Джея можно понять. Она снова выставила его дураком.

– Аррен! Клянусь тебе, она не выходила из комнаты. Я обнаружил, что ее нет, только когда слуги притащили лохань…

– Она вылезла в окно, Джей, – сказал Аррен. – Кому могло прийти в голову, что она способна на такую глупость? Я нашел ее по чистой случайности.

– Глупость? – Кайра наконец выдернула свои волосы. – Не глупость, а отчаяние. Бежать от вас – мой долг, сэр.

– Похоже, она спешит вернуться к Дэрроу, – заметил Аррен.

Он слегка подтолкнул ее, но этого оказалось достаточно, чтобы Кайра сразу очутилась посреди комнаты.

Там хлопотал Гастон, командуя двумя рослыми парнями. Рядом с глубокой деревянной лоханью с горячей водой на огне булькал котел; на обтянутых гобеленом стульях, передвинутых к камину, высилась стопка чистых полотенец, мохнатая медвежья шкура устилала пол перед очагом; дубовая кровать с резными спинками была аккуратно застелена и радовала глаз свежим бельем, придавая комнате особый уют.

Встретив скорбный взгляд слуги, Кайра поняла, что он попытался утаить от стражи ее побег. Но когда вошел Джей и тайное стало явным, преданный Гастон быстро привел комнату в порядок, надеясь тем самым усмирить гнев дикарей.

Благодарно улыбнувшись, Кайра опустила глаза, чтобы шотландцы не заметили их взглядов. Гастон был ее другом и хотел помочь. Жаль, что не смог.

Встрепенувшись, Гастон расшаркался перед вошедшими.

– Сэр, миледи! – поклонился слуга. – Ванна готова, белье свежее. В точности как вы изволили приказать, сэр. Вот графин с элем и два лучших серебряных кубка. Если позволите, я налью.

Первый кубок он протянул хозяйке, и та с признательностью выпила. Гастон поспешно налил еще. Кайра поблагодарила его взглядом. Надежда на побег быстро таяла, и ей оставалось только напиться.

– Какие будут распоряжения, сэр? Помочь вам снять кольчугу…

– Мне поможет леди.

– На леди можете не рассчитывать. – Подавив ярость, Кайра заставила себя изобразить милую улыбку. – Она не в состоянии оказать вам необходимую помощь. Вес кольчуги…

– Уверен, вы отлично справитесь. Гастон, оставь нас.

Джей топтался у двери.

– Я посторожу, – сказал он.

– Не надо. Гастон, иди…

– Но леди Кайра права. Вес кольчуги…

– Уходи.

Бедняга смиренно поклонился, не имея возможности помочь хозяйке.

– Да, сэр. – Гастон виновато посмотрел на девушку.

Та гордо вскинула голову, пытаясь убедить его, что с ней все в порядке. Верный слуга удалился, а Джей еще медлил, с тревогой глядя на них.

– Спокойной ночи, – сказал он наконец и тоже вышел.

Глава 4

– Идите сюда, вы мне нужны, – приказал Аррен.

– И не подумаю!

– Мне понадобится ваша помощь, чтобы снять доспехи и кольчугу.

– Вы хотите, чтобы я вас раздела?

– Подите сюда, черт вас дери!

– Может, еще и самой себя изнасиловать? – осведомилась Кайра непозволительно дерзким тоном.

– Мадам, я жду.

– У меня нет сил…

– Их у вас более чем достаточно, что вы наглядно продемонстрировали, когда спускались по веревке из окна. А теперь хватит болтать, идите сюда.

К собственному изумлению, она подчинилась. Следуя указаниям шотландца, Кайра начала стягивать с него через голову доспехи и вдруг осознала, что судьба дает ей последний шанс. Металлическая сеть кольчуги спеленала голову и руки шотландца, дверь никто не охранял.

– Если вы подождете минуточку… – пробормотала она.

Затем кинулась к двери и вцепилась в тяжелую медную ручку.

Но прежде чем массивная дверь поддалась ее отчаянным усилиям, Кайра ощутила сильный рывок. Добротная ткань выдержала, но завязки лопнули, плащ соскользнул с нее, и Кайра осталась в одном нижнем платье, изрядно пострадавшем еще во время прошлой схватки. Лихорадочно прижимая его к груди, девушка замерла. Дрожа всем телом, она ждала, что будет дальше.

Но за ее спиной не раздавалось ни шороха. Наконец, не в состоянии больше выносить неизвестность, Кайра оглянулась.

Шотландец полностью успел раздеться. Казалось, он и думать забыл о пленнице, стоя голым перед лоханью. Мужчина в расцвете сил, с мускулистым телом, покрытым грязью и кровью войны. Судя по всему, ему хотелось только побыстрее лечь в горячую воду. И когда он ступит в лохань, она…

– Если вы сделаете хоть один шаг к двери, – тихо сказал он, – клянусь, я сволоку вас по лестнице во двор и сделаю с вами это на глазах у всего замка. Думаю, лорд Дэрроу не придет в восторг, когда услышит об этом. А за то, что это очень не понравится вам, я ручаюсь.

Кайра стиснула зубы, жалея, но у нее не хватает смелости пренебречь его угрозами. Исполненная презрения к себе, она неподвижно стояла, уставившись на дверь, которую никто не охранял.

Прикусив в ожесточении губу, она резко повернулась.

Он лежал в воде, откинув голову и закрыв глаза. Шея и грудь покрыты едва заметными шрамами, волосы от пара завились, и смоляные кудри обрамляли волевое лицо.

Уязвимый.

Кайра отвернулась, прикидывая, способен ли он выскочить из лохани и голым броситься за ней в погоню.

– Я это сделаю, и с большим раздражением. Забудьте про дверь, миледи.

Он явно устал, что не мешало ему читать ее мысли, а слов на ветер он не бросал.

Шотландец открыл глаза, буквально пригвоздив ее к месту взглядом. Он-то знал, о чем она думает, а вот для нее его замыслы оставались тайной.

– Подайте мне эль, – сказал он, протянув руку.

Кайра не шелохнулась.

– Миледи…

– Я вам не служанка!

– Ну что вы, это еще мягко сказано. Вы моя рабыня. Принесите эль.

Она в бешенстве ринулась через комнату, забыв о плачевном состоянии платья, наступила на оторванный подол и упала. К ее несчастью, шотландец мигом выскочил из лохани и подхватил ее на руки, а Кайра, ощутив прикосновение мокрого тела к своей коже, заалела, как солнечный закат.

– Все в порядке?

– Отпустите меня, – прошептала она, сгорая от стыда.

Как ни странно, он подчинился и шагнул к лохани, играя мускулами длинных ног и ягодиц. Девушка поспешно отвела взгляд, поражаясь собственным ощущениям. Уж лучше бы ей упасть со стены!

Он с шумным всплеском погрузился в воду и тут же произнес:

– Я жду свой эль.

– Можете ждать, пока не сгниете!

– Вы меня просто изумляете, миледи. Вам бы следовало лезть из кожи, удовлетворяя малейшие прихоти господина, а не испытывать мой далеко не кроткий нрав.

– Разве это повлияет на мою судьбу?

– Ни на йоту! Но другая бы на вашем месте… – Он чуть заметно усмехнулся. – Не изменить ли вам тактику?

– Сэр, вы пребываете в добром здравии, так что в состоянии обслужить себя, да и меня заодно, – ответила Кайра со всем высокомерием, на которое была способна.

– Предпочитаете, чтобы я опять вылез из лохани? – вежливо осведомился шотландец.

Разумеется, нет. Эти лохмотья на ней вряд ли можно назвать одеждой. Кайра подтянула обрывки платья, тщетно стараясь прикрыться.

– Бесполезно.

– Что бесполезно?

– Убеждать меня в вашей стыдливости. – Он не спеша оглядел ее. – После всех мужчин, которые у вас были… Ну, станет одним больше, какая разница.

Эх, сбросить бы сейчас тряпье да пройтись голой перед ним! Но Кайра только наполнила два кубка, поднесла один ему и даже сумела выдавить улыбку.

Видимо, она уже хватила лишнего, судя по бесшабашному настроению и безрассудной храбрости.

– Вы спрашиваете, какая разница, сэр? Да никакой, за исключением того, что я сама выбираю любовников, и весьма тщательно. Знатный лорд или конюх, не имеет значения – я выберу того, кто меня заинтересует.

Целую минуту шотландец смотрел на нее, затем пожал плечами и улыбнулся.

– Туше! – сказал он, залпом проглотив эль. – Вы тоже, миледи. – Кайра молча выпила. – Налейте мне еще. И не забудьте о себе.

– Я столь непривлекательна?

Его улыбка погасла.

– Напротив, вы кажетесь мне слишком привлекательной.

Озадаченная его словами, Кайра подошла к графину и, вернувшись с полными кубками, остановилась перед ним.

– Значит, вы пытаетесь напоить меня, чтобы облегчить экзекуцию?

Он покачал головой и стал пить, не сводя с нее холодного взгляда кобальтовых глаз.

– О нет, миледи. Я пытаюсь облегчить задачу для себя.

Его слова и поведение сбивали с толку, однако не становились менее оскорбительными, и Кайра еще сильнее возненавидела наглого шотландца. Она вот-вот подвергнется насилию, а он, видите ли, беспокоится о себе!

– Если эта задача столь неприятна, тогда почему бы вам, сэр, не отомстить Дэрроу иным способом? Я переспала с половиной мужчин в замке. Вы не сможете меня обесчестить. Я доступная, отвратительная, грязная.

Шотландец задумчиво исследовал содержимое кубка.

– С половиной замка?

– Со всеми конюхами, – заверила Кайра. Хорошо бы его напоить, подумала она, чтобы он наконец оставил ее в покое.

– С каждым?

– Да, сэр.

– Но вы, кажется, очень тщательно выбираете любовников?

– Я выбрала их всех.

– О! Налейте-ка мне еще. Да побольше!

Он пугал и безмерно раздражал Кайру. И вместе с тем в нем было нечто, что делало его достойным противником, хотя она совсем не желала этого нелепого противостояния. Внезапно ее охватил гнев. Будь все проклято, будь проклят инстинкт самосохранения!

Ладно.

– Вам эля? Побольше эля, сэр? У вас его будет даже больше, чем вы хотите! – В безрассудной ярости она схватила графин, намереваясь обрушить его на голову врага.

Шотландец молниеносно подскочил, схватил ее за руки, встряхнул, словно тряпичную куклу. Остатки платья осыпались с нее, будто осенние листья в преддверии зимы. Никогда еще Кайра не чувствовала такого накала чувств и напряжения, как в тот момент, когда оказалась прижатой к телу мужчины. Она хватала ртом воздух, пытаясь заговорить, но тут он выпустил ее, и она шлепнулась в воду рядом с ним.

– Значит, вы грязная, миледи? Ну что же, придется вас отмыть.

Кайра чуть не задохнулась, поскольку он тут же приступил к делу. Глаза у него вспыхнули голубым пламенем, мыло и руки оказались повсюду, скользя по ее груди, животу, бедрам и между ними. Вне себя от ярости, она попыталась выскочить из лохани, но шотландец властно и грубо втащил ее обратно. Руки начали поглаживать соски, глаза сверкали, казалось, прожигая насквозь; ее окатывало то волной холода, то дрожи. Она попыталась оттолкнуть его и коснулась твердой груди. Мышцы напряглись.

Его руки снова оказались между ее бедер. Умелые, безжалостно-интимные прикосновения. Кайра хотела взвизгнуть, завопить, отшвырнуть прочь ненавистные руки.

«Прекрати, чертов ублюдок, отпусти меня!»

Слова застряли у нее в горле.

Она металась из стороны в сторону, но его пальцы настигали ее повсюду. Да, была ярость, что он смеет касаться ее подобным образом, негодование и страх, но еще огонь… пламя…

– Обождите! – Получился не крик, а скорее мольба.

Шотландец подчинился, хотя она быстро поняла, что если он и слышал ее, то не собирается отступать, просто ему надо было вылезти из лохани. Кайра вцепилась в его плечи, когда он повалился вместе с ней на медвежью шкуру. Она чувствовала каждое движение его мускулов, его неистовство, возбуждение, злость. Он вдруг приподнялся, рухнул на нее, и в следующий момент она чуть не вскрикнула от боли, но, закусив нижнюю губу, поклялась себе, что не издаст ни звука. Кайра не шевелилась, терпела боль, которая из резкой стала тупой. Она не могла даже вздохнуть, только ощущала ритмичные движения его влажного тела, яростную силу объятий, скольжение плоти, горячую пульсацию и боль…

Наконец шотландец замер, напрягшись, как натянутый лук, и ее затопило жидкое тепло. Ей хотелось столкнуть его с себя, избавиться от его тяжести, но он лежал неподвижно. Открыв глаза, Кайра увидела его взгляд, мрачный и тяжелый, как лежащее на ней тело.

– Почему?

– Ради Бога…

– Почему вы солгали?

– О Господи, прошу вас…

– Почему вы солгали?

– Потому что вы не хотели меня, и я надеялась… – она сглотнула, – надеялась, что вы оставите меня в покое.

Он вытянулся рядом.

Наконец-то! Кайра снова закрыла глаза.

– Проклятая маленькая дурочка! – тихо выругался он. – Я думал, вы бросаете мне вызов, чтобы подстегнуть меня. Я считал вас распутной девицей, которая переспала с половиной замка и решила опробовать свои чары на мне.

Кайра повернулась к нему спиной, не желая, чтобы он увидел ее слезы, которые уже катились по щекам.

– Какая разница? – прошептала она. – Вы же хотели причинить мне боль.

Шотландец так долго молчал, что она едва не оглянулась.

Внезапно он встал, беспокойно прошелся по комнате, потом замер у камина и уставился на огонь.

– Мне казалось, что я должен отобрать у Дэрроу все, в том числе и вас. Но причинять вам боль? Нет. Я хотел лишь избавиться от сердечной муки, кошмаров, навязчивых мыслей… – сказал он и мрачно добавил: – А Кинси Дэрроу я действительно хочу убить. Хочу, чтобы он умирал медленно… в огне.

И столько отчаяния было в его голосе, что Кайра содрогнулась.

– Вы не верите мне, – тихо произнесла она, не поворачиваясь, – но я потрясена смертью вашей жены. Я правда очень сожалею.

– Миледи, я совершил над вами насилие, и вряд ли вы должны сейчас извиняться за судьбу другой женщины. – Увидев, что она дрожит, он протянул к ней руки.

– Нет, я…

– Я отнесу вас в кровать под теплое одеяло.

Кайра была оскорблена, ужасно оскорблена, до глубины души, но бороться с ним она не могла, да и не имела желания. Пусть это враг, лишивший ее дома, свободы, чести, которого ей следовало ненавидеть всей душой, сопротивляться ему до последнего вздоха, но она слишком измучена морально и физически.

Откинув меховые одеяла, шотландец положил девушку на кровать и заботливо укрыл, а она, стуча зубами, пыталась не глядеть на ту часть его тела, которая причинила ей такие страдания. Внезапно он улегся рядом. Кайра вцепилась в мех, однако насильник, похоже, утратил к ней всякий интерес. Он лежал на спине, положив руки под голову и уставившись в потолок.

– Какая-то холодная пустота. Кинси Дэрроу украл у меня все. Теперь я лежу здесь, в красивой спальне, которая могла принадлежать ему, в постели с богатой, знатной наследницей, которая должна была стать его женой. Но это ничего не изменило, моя боль не улеглась. – Он вдруг обернулся и, прищурившись, взглянул на нее. – Хотя кое в чем я его все-таки обошел – взял то, чего он уже никогда не вернет.

– И вы надеетесь, Кинси огорчится?

– Если он вас любит, то переживет, да? Но помоги вам Бог! Клянусь, я буду преследовать его, пока не убью. Если бы он похитил Алесандру! Да продержи он ее в плену хоть целый год, она все равно бы осталась моей женой, а наша любовь стала бы только крепче от выпавших на ее долю испытаний. Но этот ублюдок сжег ее!

Кайра молчала. Она понимала его гнев, чувствовала терзавшую его боль. Ее снова затрясло.

Просто удивительно, как он не убил ее в отместку! Едва ли он ей поверит, но почему бы не сказать правду?

– Думаю, умри я сейчас, Кинси не стал бы горевать. Король и так передаст ему мои владения, – сказала она.

Но умолчала о том, что Эдуард решил устроить их брак, чтобы наградить Дэрроу. Согласия у невесты никто не спрашивал, просто ей было сказано, что либо она сама пойдет к алтарю, либо ее приволокут связанную, с кляпом во рту, а кивнуть в нужный момент ей помогут.

– Смерть вам пока не угрожает, миледи, – усмехнулся шотландец. – Во всяком случае, от моей руки. Хотя порой у меня возникает желание придушить вас.

– А на что вы рассчитывали? Что женщина смиренно откажется от владений своего отца и выкинет из головы все мысли о личной свободе?

Слезы обожгли Кайре глаза. Боже, до чего она глупа! Ей ведь известно, как жесток этот мир. Король Эдуард уверен в своем праве вершить судьбами людей. Стоит ли удивляться, когда он словом или мановением руки обрекает целые города на смерть?

– Я не рассчитывал увидеть вас… такой, – сказал шотландец и, повернувшись к ней, вдруг добавил: – Очень сожалею, что причинил вам зло.

– Разве вы не этого хотели?

– Я хотел лишить Дэрроу его достояния.

– Любопытная мысль, если учесть, что таким правом обладает лишь король.

– Боюсь, ни вы, ни ваш жених не представляете себе размаха восстания, которое вспыхнуло на юге.

– Вы имеете в виду мятежника Уоллеса?

– Да, – неожиданно засмеялся он.

– Но он же отщепенец, разбойник с большой дороги!

– Почему? – Кайра на всякий случай отодвинулась, когда он, приподнявшись, гневно воззрился на нее. – Да, Уоллеса объявили вне закона, потому что он не стал молчать, когда убили его отца. Тот отказался присягнуть Эдуарду и, представьте, был кем-то убит. Потом Марион… Возможно, Уоллес страдает даже больше, чем я, поскольку винит себя.

– Я слышала от менестрелей. Говорят, убили женщину, которую он любил, но, по слухам, эта история придумана, чтобы оправдать Уоллеса, который отправил на тот свет королевского посланника Хеселрига…

– Это не выдумка! Мой кузен Джон был тогда с Уоллесом. Наткнувшись на патруль, они укрылись в доме Марион, а потом незаметно ушли. В отместку Хеселриг раскроил несчастной девушке голову. Но ему показалось мало, и он велел сжечь ее дом.

– Всем известно, что Уоллесу неведомо милосердие, – упорствовала Кайра. – Он и сам сжигал людей.

– Один раз! И я при этом присутствовал. Англичане обманом заманили несколько сотен шотландцев в Эр, и каждого прибывшего на сбор повесили. К счастью, наш отряд предупредили, и мы спутали им все карты. Но, увидев чудовищное зрелище, Уоллес пришел в неописуемую ярость. Убийц схватили, заперли в одном амбаре с их жертвами и устроили погребальный костер для тех и других.

– Пусть так, – тихо сказала Кайра, покачав головой. – И все же это шайка разбойников, а вы станете одним из них, когда Эдуард конфискует ваши земли, ибо он считает Шокейн своим. Шотландцы его поддерживают, в том числе Роберт Брюс и другие знатные лорды, претендующие на шотландский трон. Вам противостоят могущественные силы. А чем будете сражаться вы? Камнями и дубинками?

– Я буду сражаться огнем сердец моих людей! К тому же Уоллес не один. Вы забыли об Эндрю де Морее, который обладает столь почитаемыми вами богатством и властью. Он теснит англичан на севере и уже взял несколько замков, расположенных в его наследственных владениях. Восстание набирает силу.

– Если сюда придет Эдуард, то замок вы не удержите.

– Эдуард воюет во Франции.

– Если король пришлет армию…

– Пришлет, не сомневайтесь.

Кайра закрыла глаза, проклиная себя за то, что ввязалась в политические споры, да еще в ужасную ночь, принесшую ей одни потери и боль.

– Да, король пришлет армию, вас убьют или возьмут в плен. Эдуард беспощаден к изменникам. Вас повесят, выпотрошат, кастрируют, утопят, четвертуют.

– Он может называть меня изменником, но я никогда не предавал человека, которому поклялся в верности. Пусть Джон Балиол – только жалкая марионетка, лишенная трона, однако это наш законный король. Мы сражаемся под его знаменем – с шотландским львом. Говорят, молодой Роберт Брюс, внук прославленного воина, очень честолюбив и подпишет договор с самим дьяволом, чтобы стать королем. Но если он заявит о своих претензиях на трон, ему придется сделать выбор. Нельзя быть королем Шотландии и холуем Эдуарда. Вы правы, миледи! – Кайра вздрогнула, почувствовав на плече его руку. – Уоллес – мятежник, объявленный вне закона, ему нечего терять. Ни земельных угодий, ни титулов, которые делали бы его зависимым от английского короля. Он не желает ни богатства, ни власти, только свободы для родины. А человек, которому нечего терять, может быть очень опасным.

– Уоллес будет убит или схвачен, повешен, утоплен…

– Миледи, вы когда-нибудь заткнетесь? – резко спросил он, поворачивая ее лицом к себе.

– Я с радостью помолчу, если меня оставят в покое.

– Я пытаюсь объяснить вам, что происходит с этой страной.

– Вы пытаетесь оправдать свое поведение.

– Я не собираюсь перед вами оправдываться!

– Тогда почему вы извинялись?

– Повторяю, я ничем вам не обязан! Вы прекрасно сыграли шлюху, убедив меня, что переспали с половиной замка.

– Сэр, даже если бы я переспала со всеми мужчинами в замке, это не означает, что я хотела переспать с вами.

– Хотела? Миледи, тут вам не придворный бал или другое развлечение. Это война. Я захватил этот замок, я захватил вас.

– Чтобы использовать и выбросить, лишив чести! Пусть, мол, этот Кинси берет в невесты женщину, у которой вы были первым. Да вы такой же, как он!

– Благодарите Господа, что я не такой, – ледяным тоном произнес шотландец. – Но удовлетворите мое любопытство. Что говорит лорд Кинси по поводу вашей исключительной болтливости?

Кайра, скрипнув зубами, отвернулась. Если бы он знал, как она презирает человека, за которого по воле короля должна выйти замуж! Разве ему придет в голову, что в тот момент, когда он напал на замок, она на коленях молила Господа избавить ее от Кинси? Именно такой человек, злобный, жестокий, и нужен Эдуарду здесь, в Шотландии. И сколько бы он ни уверял ее, Кайра знала, что он надругался над женой Грэма…

А потом убил.

Знала Кайра и то, что по отношению к ней Кинси удерживало в рамках приличий только обещание короля женить его на владелице Шокейна. Тем не менее Дэрроу готов был избить ее, когда она говорила, что не следует проявлять чрезмерную жестокость к людям, которых хочешь подчинить, – в конечном итоге они восстанут и нанесут ответный удар. Но Кинси твердил одно: шотландцы – дикари, животные, варвары. А это при том, что собственная мать – тоже шотландка!

– Я не собираюсь обсуждать с вами лорда Дэрроу и тем более спорить о судьбе Шотландии. Вы дурак и умрете дурацкой смертью. Я еще спляшу на ваших похоронах, сэр, за то, что вы здесь учинили. Все по праву, да? Желание человека – ничто, женщина – просто вещь, победители-мужчины всегда забирают вещи своих врагов. Вы забрали Шокейн, забрали меня. Значит, если король схватит вас, это будет справедливо?

– Вам известно, что сделал Кинси Дэрроу. Мы взяли Шокейн по справедливости.

– Справедливость зависит от точки зрения, сэр.

Они бы спорили до бесконечности, если бы их не прервал негромкий стук в дверь. Вспомнив, что совершенно раздета, Кайра накинула одеяло, соскочила с кровати и бросилась в дальний угол.

Шотландец, прищурившись, наблюдал за ней.

– В чем дело? – крикнул он.

– Аррен, прибыл твой кузен, – донесся снаружи голос Джея.

Видимо, шотландец не ожидал приезда родственника. Откинувшись на подушки, он задумчиво созерцал дверь.

– Ты слышишь, Аррен?

– Слышу, Джей. Через минуту спущусь. – Он встал с постели и направился к Кайре, судорожно прижимавшей к себе мех. – Что с вами?

– Не люблю, когда меня застают врасплох, – пробормотала она, вдруг осознав, что он совершенно голый, а ее собственная нагота едва прикрыта меховым одеялом. Кайра почувствовала нечто странное, будто все тело жгло пламенем. Она перевела взгляд на его руку, большую, сильную, покрытую старыми шрамами, и вздрогнула, охваченная желанием дотронуться до него.

Это после всего, что он сделал! Захватил Шокейн, сообщил о гнусных намерениях и осуществил их!

Она должна его ненавидеть, а ей почему-то нравятся его выразительное лицо, гордая осанка, низкий голос, умные и веские доводы.

Он явился сюда, чтобы отомстить.

– Вас ждут, – тихо сказала она, пытаясь не глядеть туда, куда не следовало. – Приехал ваш кузен…

– Да.

Он сдернул одеяло, и Кайра разжала пальцы.

– Вы же не хотите меня!

– Я не хочу вас хотеть! – возразил он.

– Ваш кузен…

– Подождет. И оставим разговор о чувствах, миледи. Когда-то они у меня были. Но сейчас война, не так ли? Я здесь, Шокейн мой и вы тоже.

Он не двигался, не прикасался к ней, однако ей казалось, будто воздух между ними раскалился.

Кайра подняла глаза.

О Господи, он смотрел на нее с таким выражением! Она покраснела до корней волос, затрепетала и…

Он молча отнес ее на кровать, так же молча опустил на холодную простыню и с глухим стоном овладел ею.

Боли она не чувствовала, только нечто странное, обжигающее, нарастающее.

Она не могла его остановить.

Даже не пыталась.

Ей совсем не больно. Напротив, в этом было что-то…

Неожиданно все кончилось. Он уже не извинялся, не пытался ничего объяснить. Молча пригладил ей спутанные волосы и укрыл меховым одеялом, поскольку она дрожала.

В камине ярко пылал огонь. Высокая фигура шотландца казалась темным силуэтом, перемещавшимся по комнате. Он быстро оделся, нашел плед, обернув им талию, перекинул свободный конец через плечо и направился к двери. Кайра подумала, что он забыл о ней, однако на пороге он задержался.

– Сделаете хоть движение из этой постели в мое отсутствие – и будете наказаны, – произнес он не оборачиваясь.

Кайра молчала. Несмотря на теплый мех, она не перестала дрожать.

– Помните мои слова, миледи!

Тяжелая дверь закрылась.

Глава 5

Сменившиеся воины направлялись в главный зал обедать, и Аррен сообразил, что полдень давно миновал.

Недавние враги, в том числе местный священник, ирландец Корриган, и капитан Миллер, тоже сидели за столом. Корриган молча наблюдал, а Тайлер разговаривал с Джоном Грэмом, который устроился на краешке стола, вытянув длинные ноги. Все взгляды были обращены на него, словно он развлекал компанию героическими сагами.

– Да, парни, Эдуард совсем не простак, – говорил Джон уцелевшим защитникам замка, среди которых было немало шотландцев.

К столу подсел вошедший Брендан, радуясь возможности послушать своего именитого родственника.

– Не спорю, король Англии – видный мужчина, недаром его прозвали Эдуард Длинноногий. С лица тоже недурен. Истинный Плантагенет, настоящий воин, в отличие от многих королей. Да что с того, если род Плантагенетов проклят? Все знают их гнусные деяния, злобный нрав, склонность к обману и предательству. Когда в 1286 году наш добрый король Александр умер, Эдуард поклялся Шотландии в дружбе, задумав брак сына и наследника с Маргарет. Но малышка умерла – видно, сам Господь спас ее от брака с этим сопляком! Тогда Эдуард на правах друга сделал все, чтобы из тринадцати претендентов на шотландский трон выбрали Джона Балиола. Еще бы! Ведь Балиол женат на дочери Уоррена, графа Суррея, одного из самых опытных и способных английских военачальников. Посадив Балиола на шотландский престол, Эдуард заставил его поклясться в верности. Большая печать Шотландии была расколота и отправлена в Англию. Но Эдуарду показалось мало. Он постепенно отбирал власть у законного короля, пока не завладел страной, на которую не имеет никаких прав. И ему позволили! Слишком многие влиятельные лорды предпочли склониться перед ним, лишь бы сохранить владения в Англии. Но поверь дьяволу – и окажешься в аду. Взять хотя бы Уэльс. Что произошло в 1282 году, когда Ллевеллин, правитель Уэльса, был разбит англичанами и погиб в бою? Эдуард присоединил Уэльс к Англии. Неужели мы дадим ему поработить и нашу страну? Никогда! Пусть наши вельможи передрались за корону, пусть готовы продать душу дьяволу за богатства и земли, но Эдуард напрасно думает, что всех шотландцев можно купить. Среди объявленных им вне закона есть человек, который не преследует личной выгоды, которому нужна одна награда – свобода его родины!

– Ты предлагаешь тост за Уоллеса, кузен? – поинтересовался Аррен.

Тот стремительно обернулся.

Они были приблизительно одного возраста, оба высокие, крепкие, с темно-голубыми глазами, давно ставшими фамильной приметой, как и густые черные кудри. Несмотря на склонность к драматическим эффектам и мягкий юмор, никто бы не упрекнул Джона в легкомыслии. Беззаветно преданный Уоллесу, он был полон решимости избавить Шотландию от английского ярма или умереть в борьбе за правое дело.

– Аррен! – воскликнул Джон, спрыгнув со стола, и братья крепко обнялись. – Конечно, мы выпьем за Уоллеса, но за тебя тоже! Поздравляю! Вот это победа!

– Не такая уж и победа. Крыса, за которой я охотился, улизнула до нашего появления. В общем, мы захватили только замок, да и то на время.

– Замок Дэрроу, – многозначительно произнес Джон.

Аррен хотел объяснить, что Шокейн перейдет к Дэрроу только через брак, но промолчал, вспомнив замечание Кайры, что все зависит от прихоти короля.

– И его женщину, – негромко добавил кузен. – Похоже, я выбрал не лучшее время для визита, но я уже направлялся к тебе, когда узнал, что ты двинулся на Шокейн.

– Я не делал из этого секрета, – отозвался Аррен. – А зачем я тебе понадобился? Хотел принять участие? И где Уоллес?

– Это он послал меня к тебе. Нам требуются храбрецы для битвы с англичанами. – Джон снова примостился на краешке стола.

– Битвы? Разве английская армия выступила в поход?

– Да. После того как Уильям разделался с Хеселригом, пути назад нет.

– Я слышал, Уоллес вытащил мерзавца из постели и перерезал ему глотку, – с удовольствием подтвердил капитан Миллер.

Аррен воззрился на молодого человека, которого по всем правилам следовало бы заковать в кандалы или проткнуть мечом.

– Кинси Дэрроу никогда не был моим хозяином, сэр. О, я служу леди… – Капитан умолк.

– И ты готов сражаться вместе с мятежниками за свободу Шотландии? Хватит ли у тебя пороху, сынок, выступить против англичан? – спросил Джон.

– Да, сэр!

– Однако вчера, сэр, вы говорили совсем другое, когда сошлись с моими воинами в бою, – заметил Аррен, окинув его подозрительным взглядом. – С какой стати мы должны вам верить, капитан Миллер?

– Парень говорит от чистого сердца, – вмешался Корриган, выходя на середину зала. – Тайлеру, Джастину, Конану, да и многим парням, сэр, давно уже не по душе здешняя служба. Если Уильям Уоллес поднимает народ против угнетателей, он найдет в их лице пламенных борцов за свободу.