 |
|
Популярные авторы:: Кларк Артур Чарльз :: Чехов Антон Павлович :: Горький Максим :: Борхес Хорхе Луис :: Толстой Лев Николаевич :: Joyce James :: Фармер Филип Хосе :: Азимов Айзек :: Лондон Джек :: БСЭ Популярные книги:: The Boarding House :: Подземная Москва :: Единственный способ :: Чужое :: Бурый волк :: Справочник по реестру Windows XP :: Алчность и слава Уолл-Стрит :: Легенды о звездных капитанах :: Операция «Мэйфлауэр» :: Движущая сила |
Пирамида из двух миллионов череповModernLib.Net / Биографии и мемуары / Шевелев Владимир Николаевич / Пирамида из двух миллионов черепов - Чтение (стр. 3)
По аналогии с красным цитатником Мао здесь появляется “Малая красная книга” Пол Пота, которая распространяется по всей стране. В полпотовских пропагандистских центрах изготавливались различные брошюры типа “О народном счастье”. В ней говорилось, что пятнадцать супружеских пар, живущих в разлуке – муж в своей бригаде, жена в своей, раз в месяц встречаются в “доме счастья”. Жить вместе, утверждалось в брошюре, никто из них не хотел, чтобы беречь силы для “максимального вклада в социализм”. Крестьянин, встретившийся с женой, видит на стене “дорогой портрет” – Пол Пота. Тотчас он вынимает из кармана “Малую красную книжку” и супруги начинают изучать ее. Были закрыты пагоды, которые всегда служили культурными и духовными центрами, школами для детей. Лидеры красных кхмеров поклялись уничтожить религию, потому что она является опорой монархизма и индивидуализма. Один из представителей Ангки так объяснял крестьянам вред религии: – Будда не родился в Кампучии. Почему же в таком случае кхмеры должны следовать религии, пришедшей из Индии? Именно поэтому наша революционная партия категорически отказывается почитать буддийскую религию. Все вы, братья, следующие за революционным Ангка, должны отказаться от буддизма, потому что он враждебен Ангка и является идеологией, выработанной империалистами. Страна жила в условиях полной изоляции от внешнего мира. Поддерживались только контакты с Пекином и Пхеньяном. Пол Пот говорил, что кампучийцы должны все делать сами и им нечему у кого бы то ни было учиться. Пол Пот и его сподвижники были свидетелями унижения нации при французском колониализме и в годы режима Лон Пола, когда осуществлялось активное американское вмешательство. Возможно, это обострило националистическую ксенофобию Пол Пота, видевшего повсюду – и внутри, и извне – страшные опасности, угрожающие его родине. Происки враждебных сил продолжаются, утверждал он, в стране действуют “обширная и густая сеть агентов противника”, “империалисты и международная реакция”, “контрреволюционные элементы”, которые ставят своей целью уничтожение революции. Главными врагами были США, Советский Союз и Вьетнам. Пол Пот говорил: “Если Советский Союз нападет на Кампучию, то мы будем вести ответную борьбу сто лет, поколение за поколением”. Осуществлялось настоящее истребление вьетнамской общины. С апреля 1975 по октябрь 1978 гг. 268 тысяч вьетнамцев бежали из Кампучии во Вьетнам, спасаясь от репрессий. Осуществлялись широкомасштабные вторжения войск красных кхмеров на вьетнамскую территорию, в ходе которых было уничтожена немало мирных жителей. Попавший в плен один из командиров красных кхмеров говорил: – Руководство учило нас, что Вьетнам – наш смертельный враг, враг номер 1, которого мы должны уничтожить. 4. Посланцы ада Пол Пот: “Посмотрите на меня – разве я похож на жестокого человека? Моя совесть чиста”. Иенг Сари: “У нас нет и не было причины кого-либо уничтожать. Руководители Кампучии – очень благородные люди, которые после прихода к власти заботятся о повышении уровня жизни народа”. Между тем в Кампучии сорок четыре месяца работала дьявольская машина уничтожения. Сначала ликвидировали тех, кто служил в армии и в полиции при Лон Ноле. Затем – предпринимателей, торговцев, интеллигенцию. После этого – начали уничтожать “своих”. “Революция пожирает своих детей” – слова эти полностью относятся к тогдашней Кампучии. Американская газета “Уолл-стрит джорнэл” писала: – Сравнение с гитлеровской Германией напрашивается само собой. И так же, как в фашистской Германии, здешние власти предпринимают отчаянные усилия, лишь бы скрыть от внешнего мира наиболее отвратительные деяния своего “плана”. А поскольку “план” вождей из Пномпеня куда более тотальный, чем нацистский, он окружен еще большей секретностью: скрываются даже имена членов Ангки. Вскоре после падения режима Пол Пота немало говорилось о том, что нагнетание насилия и жестокостей было управляемым процессом. А в Обвинительном акте прямо утверждалось, что все свои преступления полпотовская клика совершала в соответствии с тщательно продуманным планом геноцида. Однако рациональному сознанию трудно представить, что все это так и было на самом деле. Скорее всего, ситуация просто вышла из-под контроля Пол Пота и его “команды”. Вспомним, примерно то же самое происходило незадолго до этого в Китае, когда там бесчинствовали хунвэйбины. Но Мао Цзэдуну удалось их остановить. В Кампучии же обстановка была другой. Оболваненные левацкой идеологией невежественные, неграмотные и полудикие крестьяне “приняли к сведению”, что главным препятствием к счастливой жизни являются горожане, живущие “в неге и роскоши”. Начало геноциду было положено в апреле 1975 года. Со временем маховик репрессий раскручивался все сильней, и остановить его оказалось уже не под силу. Да и желания такого у Ангки, похоже, не было. К стремлению уничтожать врагов, реальных или, как это бывало гораздо чаще, мнимых, добавлялось опьянение безнаказанностью и властью “человека с ружьем”. Запах пролитой крови опьянял, пробуждая самые низменные животные инстинкты. Связанные кровавой порукой коллективного преступления, тысячи и тысячи невежественных и одурманенных “сверхреволюционной фразой” людей почувствовали, что им все дозволено. Вождям уже не надо было никого “заряжать” идеей. Теперь срабатывала и самая примитивная пропаганда. К тому же было задействовано и чувство страха. Палачи и убийцы боялись своих жертв, боялись, что тоже могут быть убиты. Они боялись и вышестоящих командиров, у которых также были свои начальники. Эта иерархическая лестница страха эффективно работала на Ангку. Один из полпотовских функционеров, попавший в плен, рассказывал: – Я убивал, чтобы не быть самому убитым. Я боялся, что меня убьют жители деревни. Я боялся вышестоящего начальства. У нас многих казнили за проявление мягкости. И звучали над погружающейся в кому страной слова гимна Демократической Кампучии: – Алая кровь орошает города и деревни родины Кампучии, кровь рабочих, крестьян, великая кровь борцов революции. Мы объединяемся, чтобы строить Кампучию и новый социализм, демократию, равенство и справедливость, чтобы идти по пути предшественников в борьбе за подлинную независимость! Уже в те дни, когда горожане походным строем направлялись в сельскую местность для того, чтобы “производить”, стало ясно, что для боевиков-чернорубашечников человеческая жизнь не представляет никакой ценности. Очевидцы рассказали о таком случае. Когда колонна остановилась на привал, два мальчика 13 – 14 лет влезли на дерево, чтобы сорвать несколько плодов манго. Один из солдат выстрелил в них из винтовки. Убитые мальчики упали вниз, а красный кхмер повернулся к онемевшим от ужаса людям и сказал: “Ничего не трогайте без разрешения организации. Знайте, что все принадлежит народу и все будет распределяться справедливо. Каждый получит свою долю. Никто не имеет права ничего брать самовольно. Избавляйтесь от своих грязных привычек”. Солдат, говоривший это, был не старше тех двух мальчишек, которых он только что убил. Захватив власть, красные кхмеры прежде всего приступили к ликвидации “предателей” и “разложившихся элементов”. В Баттамбанге, втором по величине городе Кампучии, бывшим лонноловским офицерам и солдатам было приказано явиться с вещами к зданию школы на центральной площади города. На следующий день около тысячи бывших офицеров и три тысячи солдат собрались в указанном месте. Им выдали по чашке риса и разрешили повидаться с близкими. Пленные успокоились – похоже, их не собирались бросать в тюрьму. На следующий день стало известно, что в страну возвращается Нородом Сианук и бывшие офицеры поедут в столицу его встречать и приветствовать. Сформированная колонна вышла из города и двинулась в сторону Пномпеня. Среди офицеров и солдат царило радостное оживление. Прошел слух, что после приветственной церемонии всем бывшим офицерам будет выдана официальная бумага о помиловании и их отпустят на свободу. Три часа колонна двигалась к Пномпеню, но затем вдруг резко свернула в сторону. Смех и шутки среди пленных сразу смолкли. В двухстах метрах от дороги стояла цепь боевиков с автоматами на изготовку. Машины остановились, пленным приказали построиться. В ходе этой операции “по ликвидации”; было расстреляно свыше 400 человек. Осенью 1975 года радио Пномпеня передало приказ всем подразделениям красных кхмеров быть готовыми “уничтожить всех бывших прислужников Лон Нола, военных и гражданских, и членов их семей, как только закончится сбор урожая”. Вскоре пошли слухи, что в этот список будут включены учителя, студенты, врачи, инженеры. Массовый террор царил в коммунах, превращенных в концлагеря. Всех людей, независимо от возраста и состояния здоровья, привлекали к принудительному труду по 12 – 16 часов в сутки. Вечерами они были обязаны посещать “идеологические лекции”, которые, как правило, оканчивались “косанг”, то есть “перевоспитанием”. Это был своеобразный ритуал “предупреждения” кого-либо из членов коммуны. После второго “косанга” человек бесследно исчезал. Бежавший в Таиланд Нги Дук, 22-летний юноша, бывший горожанин, провел несколько месяцев в подобной Юоммуне. Он рассказал, что однажды, работая в поле, наступил на острую палку бамбука и распорол ногу. В ответ на просьбу освободить его от работы на несколько дней, командир красных кхмеров Мон сказал: “Такая пустяковая рана не дает повода для увиливания от работы”. В тот же вечер Нги получил свое первое “косанг”. “Ты должен работать, несмотря на боль. Ты должен быть твердым, как камень. Нельзя лодырничать и увиливать от работы”, – сказали ему члены комитета коммуны. К осени 1975 года в коммуне, где жил и работал Нги, было казнено тридцать человек. Однажды ему приказали дежурить на участке ночью после работы, на что Нги неосторожно ответил: “Я так ослаб, что еле волочу ноги даже днем”. Тогда ему вынесли второе “косанг”. Разъяренный Мон кричал: “Ты хочешь пойти против истории. Ты должен повиноваться приказам “ангка лоэу”. Ночью Нги бежал в джунгли, зная, что его ждет верная смерть. Побегов из коммун было много. Красные кхмеры расправлялись с беглецами без всякой пощады. Власти пытались перекрыть все пути, ведущие к таиландской границе. На 500-километровой границе были ликвидированы все поселения в пределах 5 километров . Дороги и тропинки минировались. Патрули постоянно прочесывали джунгли в поисках беглецов, которых тут же приканчивали на месте. Важным элементом полпотовской политики было насаждение страха и взаимного подозрения в коммунах. Здесь была создана целая система тотальной слежки. Широко использовалась практика доносов. Вот рассказ пожилой женщины, которая как представитель “третьей категории” находилась на полевых работах: – Агенты секретной полиции терроризировали нас. Это были мальчики и девочки от семи – восьми до тринадцати – четырнадцати лет. Ремеслу сыска их натаскивали на специальных занятиях. Они сидели в каналах, забирались на крыши, прокрадывались под лежанки в бараках, чтобы услышать хотя бы одно слово. За информацию полагалось вознаграждение. Самое ужасное было в том, что они, впившись глазами в лица, следили за их выражением. Грусть, чувство протеста, досада – за все жестоко наказывали. От желания ребенка заполучить в качестве награды за донос винтовочный патрон зависела жизнь университетского профессора. Корреспондент “Нью-Йорк Тайме Мэгэзин” рассказал о бежавшей из Кампучии в 1976 году девушке по имени Чан Серей Монти. Отец ее был раньше чиновником в резиденции премьер-министра. Рабочий день в коммуне начинался в пять часов утра. Чан трудилась на рисовых плантациях, участвовала в земляных работах, строительстве каналов. Работали весь день с двумя небольшими перерывами. В особенно напряженные периоды работа продолжалась и ночью: стариков и старух заставляли держать факелы. В мире, окружавшем Чан, ее жизни угрожали болезнь или смерть от голода и тяжелого труда, или же арест и “исчезновение”. “Увели” – эта фраза красной нитью проходила через рассказы всех бежавших из Кампучии. Она означала, что этого человека больше никогда не увидят. Чан видела один раз, что происходит с людьми, которых “увели”. Это случилось в тот день, когда она решила бежать. После работы Чан отправилась навестить родителей. Выйдя из леса, она увидела в поле трех красных кхмеров, которые убивали ножами группу из восьми связанных веревками людей, в основном детей и женщин. Девушка рассказывала: "Я и раньше знала, что солдаты убивают людей. Им нравилось убивать. Солдаты называли нам имена тех, кого они убивали. А один сказал: “Убивать детей очень легко – надо только взять их за ноги и разорвать пополам”. В Обвинительном акте говорилось об использовании зверских методов пыток, убийств и запугивания населения: – Они использовали такие методы убийства, которые давали возможность ликвидировать сразу сотни или даже тысячи людей. Мотыгами, киркомотыгами, палками, железными прутьями людей били по голове. Ножами и листьями сахарной пальмы с острыми краями жертвам перерезали горло, вспарывали животы, извлекали оттуда печень, которую затем съедали, и желчный пузырь, который шел на приготовление “лекарств”. Бульдозерами давили людей и применяли взрывчатку, чтобы одновременно убивать как можно больше. Людей хоронили живыми, сжигали тех, кого подозревали в оппозиции режиму, с людей постепенно срезали мясо, обрекая их на медленную смерть. Детей подбрасывали в воздух, а потом накалывали на штыки, отрывали у них конечности, разбивали им головы о деревья. Людей бросали в пруды, где держали крокодилов. Один из очевидцев оставил описание казни: – По обе стороны длинного, недавно вырытого рва сидят на корточках мужчины и женщины с руками, связанными за спиной. Руки кровоточат, так как веревки связаны слишком туго. Многие из них плачут или рыдают, другие обращают на себя внимание своим стоицизмом. Среди этих осужденных на смерть с десяток детей в возрасте от 7 до 10 лет. Два красных кхмера с дубинками ожидают сигнала командира. Тот приказывает: “Бейте”. И красные кхмеры начинают спокойно и бесстрастно наносить удары. Каждый осужденный получает сильный удар дубинкой по затылку. Его наносит один из двух солдат. Затем второй наносит еще один удар и сразу же сталкивает ногой убитого в ров. Удары становятся все более быстрыми и все более сильными, по мере того как плач и вопли становятся все громче и разносятся по лесу. Молодые исполнители нервничают, и это отражается на их лицах, искаженных гримасами Пол Пот был верным последователем Мао Цзэдуна, считал себя его учеником: “Мы изучили опыт мировой революции, особенно труды Мао Цзэдуна. Опыт китайской революции был очень важен для нас. После изучения конкретной действительности Кампучии и опыта мировой революции, в первую очередь по трудам Мао Цзэдуна, мы нашли направление, подходящее к условиям Кампучии”. В Китае при Мао в годы “большого скачка” и “культурной революции” погибли несколько десятков миллионов человек. Пол Пот обошел своего кумира, уничтожив более трети всей нации. Как говорилось в Обвинительном акте, уцелевшим были нанесены серьезные физические и нравственные травмы, которые еще долго будут давать о себе знать. Подорванное здоровье, болезни, бесплодие женщин – таким было страшное наследие политики геноцида. 5. Снова в джунглях Падение диктаторского режима Пол Пота в нашем массовом сознании всегда воспринималось на уровне пропагандистско-газетных стереотипов. – 2 декабря 1978 года подлинные революционеры и патриоты страны создали Единый фронт национального спасения Кампучии. После этого революционная борьба быстро охватила все слои населения, дала им веру в неизбежную победу. – 7 января 1979 года революционные войска вошли в Пномпень и режим Пол Пота – Иенг Сари был сметен. Правда, уже вскоре стало известно, что в декабре 1978 года Вьетнам “по просьбе Единого фронта национального спасения Кампучии” ввел свои войска в Камбоджу. При этом вьетнамское руководство подчеркивало, что причина ввода войска – развязанный Пол Потом геноцид против собственного народа. Что же, нельзя исключать, что если бы не решительные действия Вьетнама, то Пол Пот все еще правил бы в Камбодже. И Вьетнам не обвиняли бы в “региональном гегемонизме”, если бы он, сбросив власть красных кхмеров, ушел из Камбоджи. Но его войска остались и, как и “ограниченный контингент” советских войск в Афганистане, были вовлечены в войну с красными кхмерами. По мнению лондонского журнала “Экономист”, “враждебность камбоджийцев по отношению к вьетнамцам уходит корнями в далекое прошлое и насчитывает многие века, но получила новый толчок в последние десятилетия. Вторжение вьетнамцев в Камбоджу в 1976 году, возможно, и ставило целью освободить эту страну от тирании Пол Пота, однако благодарность многих камбоджийцев быстро переросла в подозрение и, очевидно, не без оснований – не собираются ли вьетнамцы поглотить их страну?" Впоследствии появились свидетельства, что вьетнамцы первоначально не собирались захватывать Камбоджу, а хотели лишь создать в приграничных районах “буфер” из сил, оппозиционных Пол Поту. Но вьетнамское наступление, начатое 25 декабря 1978 года, серьезного сопротивления не встретило, и Ханой стал на ходу менять свои планы. Причем полпотовцы не были уничтожены, а как бы оттеснены к таиландской границе. Китай достаточно быстро отреагировал на эту операцию Ханоя и в феврале 1979 года двинул через границу 65-тысячную военную группировку, чтобы наказать Вьетнам. Бои продолжались 16 дней. Вторжение Вьетнама в Камбоджу было осуждено не только Китаем, но и большинством стран мира. Промышленно развитые страны установили экономическую блокаду Вьетнама. А новый режим в Пномпене признали только Советский Союз и его сателлиты. Считалось, что в Камбоджу наконец пришла долгожданная свобода. Но и после 1979 года камбоджийская трагедия продолжалась. Один из зарубежных аналитиков говорил об этой трагедии так: она поражает необычайной комбинацией таких факторов, как стремление нации к самоуничтожению, уничтожение нации ее собственными лидерами и уничтожение нации иностранными войсками. Продолжал сохраняться тоталитарный строй, по-прежнему правила бал коммунистическая идеология. Состоявшийся в 1981 году IV съезд Народно-революционной партии Камбоджи заявил, что “отныне мы будем строить социализм на основе принципов подлинного марксизма-ленинизма”. Съезд указал, что Камбоджа является частью семьи социалистических стран! Этот съезд, пытаясь снять всякую ответственность с партии за злодеяния Пол Пота, заявил, что Пол Пот и Иенг Сари “разрушили партию”, заставили ее “изменить принципам марксизма-ленинизма”, навязали ей “реакционный экстремистский национализм” и в конечном итоге превратили партию в “контрреволюционную организацию”. Правда, возникает вопрос: что же это за партия, если всего два человека сумели так быстро ее разрушить? Конечно, наследство Пол Пота и полпотовщина было крайне тяжелым и болезненным. Вот что говорил по этому поводу один из министров нового правительства: – Полпотовщина оставила в сознании народа мутный осадок социальной и политической демагогии. Освободиться от него не просто. Сознание кампучийского народа все еще остается мелкобуржуазным, несвободным от крайнего индивидуализма, национализма. Исторически сложилось так, что в стране велико влияние буддизма, дает себя знать многовековая традиция культа монархической власти. Мы учитываем также, что на протяжении жизни одного поколения в стране сменилось несколько моделей социально-политического устройства и все это не могло не отложиться в сознании народа. С монархией Сианука связано завоевание политической независимости. С его именем связаны демагогические обещания построить “кхмерский, буддийский, королевский социализм”. Реакционный генерал Лон Нол не менее демагогично наживал политический капитал на том, что сверг монархию и учредил республику. К тому же красные кхмеры продолжали играть значительную роль в общественной жизни. Ведь в эгалитаристском сознании значительной массы крестьянства идеи уравнительности и антиурбанизма, отстаиваемые полпотовцами, всегда были популярны. Красные кхмеры по-прежнему оставались самой мощной из всех военно-политических группировок Камбоджи. Их притязания удавалось сдерживать только в силу присутствия в стране вьетнамских войск. Провьетнамский режим Хенг Самрина, утвердившийся у власти в Пномпене, не обладал социальной поддержкой и не имел новых идей, способных привлечь народ. Новые лидеры были всего лишь более умеренными в методах, но оставались такими же коммунистическими догматиками, как и красные кхмеры. К тому же на них лежало пятно “измены”, поскольку они оказались у власти с помощью вьетнамцев – традиционных недругов камбоджийцев. После свержения режима Пол Пота в Камбодже и вокруг нее сложилась весьма своеобразная ситуация. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой правительство Хенг Самрина не признавалось, а место Камбоджи в ООН сохранялось за красными кхмерами. В декабре 1979 года вместо Пол Пота премьер-министром демократической Кампучии, то есть правительства в изгнании, стал Кхиеу Самфан. Объявив о создании Фронта национального единства Кампучии, красные кхмеры обратились к Нородому Сиануку, чтобы он возглавил эту организацию. Красные кхмеры обосновались в Таиланде. Сам Пол Пот нередко бывал в Бангкоке, где проходил медицинское обследование и даже встречался с официальными лицами. Он и его сподвижники утверждали, что годы их правления – “самый блестящий период в истории Кампучии за последние две тысячи лет”. Были ошибки и некоторые перегибы, но общий курс оставался верным. Ликвидировались только те, кто был “безнадежно испорчен империализмом”. Вскоре красные кхмеры стали контролировать 300-километровую полосу территории вдоль таиландско-камбоджийской границы, где находятся рубиновые россыпи. В этой зоне на территории Камбоджи работали сотни таиландских искателей. Каждый выплачивал красным кхмерам по сто долларов за две недели работы на приисках. Здесь же стала активно развиваться контрабандная торговля скотом, изделиями из бронзы, потребительскими товарами. Пол Пот оставался главнокомандующим партизанской армией Демократической Кампучии. Позднее, в 1985 году появилось сообщение, что он ушел с этого поста и стал директором Высшего института национальной обороны Демократической Кампучии. Между тем, пномпеньский режим, вопреки многочисленным прогнозам, оказался устойчивым. Провьетнамские силы, объединившись в НРПК, неожиданно проявили стремление к проведению рациональной и сравнительно эффективной политики. К середине 80-х годов в правительстве верх над сторонниками уравнительности взяли молодые прагматики, группирующиеся вокруг Хун Сена (с 1981 года – заместитель премьера и министр иностранных дел, с 1985 года – премьер). Режим, сохраняя коммунистическую риторику, все дальше отходил от ортодоксального марксизма. Страна продолжала строить социализм. Но с 1984 года экономическое приоритеты изменились. Отказались от полного обобществления и форсированного перехода к коллективному труду в деревне. Прекратили курс на полное огосударствление промышленности и внутренней торговли. Хун Сен говорил, что надо сначала избавиться от бедности, а уже потом, на новой экономической основе, продвигаться к социализму. Весной 1989 года на сессии Национального собрания в конституцию страны были внесены изменения. Страна стала называться Государство Камбоджа. Вместо красного флага появился новый – красно-синее полотнище с желтым изображением пятибашенного храма Ангкор. Буддизм был объявлен государственной религией. К этому времени правительство Хун Сена заметно укрепилось. Хотя оно и не было легитимным, в руках его была реальная власть. Правда, некоторые средства массовой информации на Западе считали, что в Камбодже вообще нет правительства. Хун Сен контролирует ситуацию только в столице, да и то лишь днем. Когда наступает вечер, выясняется, что даже в столице его положение неустойчиво. Подтверждение тому – комендантский час, перестрелки и взрывы на улицах столицы. В конце 80-х годов мир заметно изменился. Становилось все более очевидным, что мировые конфликты насилием и оружием не решить. В августе 1989 года в Париже состоялась международная конференция по урегулированию в Камбодже. Полпотовцы на ней были представлены улыбчивым Кхиеу Самфаном, за которым стояла серьезная сила: армия красных кхмеров к этому времени насчитывала 40 тысяч человек. Многие аналитики считали, что полпотовцы лишь ожидают окончательного ухода вьетнамских войск, чтобы начать наступление и сбросить правительство Хун Сена. В сентябре 1989 года последние вьетнамские части покинули Камбоджу. Вскоре США заявили о своей готовности сесть за стол переговоров с Вьетнамом в целях предотвращения возврата к власти в Камбодже красных кхмеров. Американская администрация объявила, что она более не признает трехстороннюю коалицию во главе с Сиануком, в которую входили и красные кхмеры, в качестве представителей Камбоджи в ООН. В сентябре 1990 года на встрече в Джакарте была достигнута договоренность о создании Высшего национального совета Камбоджи. Красные кхмеры были представлены в нем “доктором Сорбонны” Кхиеу Самфаном. В июне 1991 года совет возглавил Нородом Сианук, а в сентябре место Камбоджи в ООН, до этого принадлежавшее красным кхмерам, занял Высший национальный совет. С подписанием Парижского мирного соглашения осенью 1991 года полпотовцы получили шанс выйти из джунглей и спуститься с гор. Но при этом вопрос о Пол Поте не поднимался. Власти в Пномпене не спешили предавать его суду международного трибунала. Ведь и Хун Сен, и восходящая политическая “звезда” принц Нородом Ранарит, незаконнорожденный сын Нородома Сианука, в годы правления Пот Пота находились в рядах красных кхмеров и, таким образом, являлись его соучастниками в геноциде. Не заинтересованы были в разглашении своих связей с Пол Потом также Таиланд и Китай. Между тем многие считали, что, несмотря на свой формальный уход на пенсию со всех постов в 1989 году. Пол Пот оставался самой влиятельной фигурой в лагере красных кхмеров. Превратившись в человека-призрака, он незримо присутствовал на всех переговорах по политическому урегулированию камбоджийской проблемы. “Последние десять лет, – отмечал “Экономист”, – Пол Пот ни разу не фотографировался. Он подобен таинственному дикому животному. Вы иногда выходите на его след, но на глаза он вам никогда не попадается”. Парижское соглашение предусматривало проведение в Камбодже всеобщих свободных выборов в 1993 году под контролем наблюдателей ООН. На переходный период в страну были введены “голубые каски” ООН. Однако те, кто разбирался в реалиях этой многострадальной страны, справедливо считали, что эти выборы не будут иметь большого значения в глазах неграмотного крестьянства, находящегося во власти патриархальных традиций. Поэтому итоги выборов не волновали и красных кхмеров. Деревня всегда будет жить своей жизнью. Сами красные кхмеры неоднократно нарушали условия перемирия. В период развертывания в Кампучии миротворческих сил они обстреливали военнослужащих ООН, нападали на правительственные войска. Состоявшиеся в 1993 году выборы красные кхмеры бойкотировали и вновь оказались в джунглях. На выборах победила роялистская партия Нородома Ранарита. Проигравший Хун Сен пригрозил гражданской войной. Тогда ооновские наблюдатели предложили компромисс – пусть правят одновременно два премьера: Нородом Ранарит и Хун Сен. Так сложилось хрупкое коалиционное правительство. В условиях крайне слабой и неустойчивой власти в стране процветала коррупция. В камбоджийской армии, насчитывавшей 60 тысяч человек, было 2 тысячи генералов и 10 тысяч полковников. В этой обстановке Пол Пот надеялся, что камбоджийское правительство, созданное из ненавидевших друг друга роялистов и бывших коммунистических фракционеров, развалится и путь к власти для красных кхмеров будет открыт. В 1994 году Национальное собрание объявило красных кхмеров вне закона, однако это не беспокоило их лидеров. Но время шло, а надежды Пол Пота не оправдывались. К тому же из рядов красных кхмеров усилилось дезертирство. Правительство давало таким землю и гарантировало безопасность. Дошло до того, что в 1996 году на сторону правительства перешел Иенг Сари с отрядом в 10 тысяч боевиков. В награду власти отменили вынесенный ему заочно смертный приговор, а его бойцов зачислили в ряды правительственных войск. Пол Пот решил положить конец “предательству” Он приказал казнить министра обороны Сон Сена, его жену и их девятерых детей. Это обеспокоило Кхиеу Самфана и командующего войсками красных кхмеров одноногого Та Мока со зловещей кличкой “Мясник”. Ведь дряхлеющий “вождь” мог расправиться и с ними. Совместными усилиями они сумели изолировать Пол Пота, а в июне 1997 года даже устроили над ним суд. Этот процесс в джунглях был довольно странным. Никто не предъявлял обвинений подсудимому, никто его не защищал. Пол Пот покорно сидел, понурив голову, изредка отмахиваясь своим соломенным веером от москитов. Он был приговорен к пожизненному заключению и оказался под домашним арестом. К Пол Поту приставили охранника Нуон Ну, оставили с ним вторую жену Миа Сом и дочь Сет Сет. Между тем давление правительственных войск на красных кхмеров нарастало. Усиливалось дезертирство из их рядов. В апреле 1998 года часть партизан взбунтовалась против Та Мока. Около трех тысяч вновь перешли на сторону правительства. Становилось очевидным, что близок конец всего движения красных кхмеров. В этой ситуации у нескольких партизанских командиров родилась мысль купить себе безопасность ценой выдачи “неуловимого” Пот Пота властям или суду международного трибунала. Однако 14 апреля Пол Пот скончался. “Умер спокойно, во сне, от сердечного приступа”, – сказал Нуон Ну. На следующий день прибыла группа таиландцев, знавших Пол Пота, и несколько иностранных журналистов. Они засвидетельствовали, что умерший – это действительно Пол Пот. Однако красные кхмеры отказались выдать тело властям для того, чтобы установить причину смерти. Впрочем, больших сомнений в естественности смерти Пол Пота не было – все знали, что он давно страдал болезнью сердца. Позднее, в ноябре 1998 года скончался и “доктор Сорбонны” Кхиеу Самфан – слухи об этом дошли из джунглей. А Иенг Сари собирается вновь заняться большой политикой. Что же, каждому – свое! 1, 2, 3, 4 |
|||||||