— Да, Томек, только лишь стадо слонов может проделать такую дорогу в молодом лесу, — убежденно сказал Смуга. — Деревья в болотистой местности неглубоко запускают корни, поэтому слоны их легко вырывают из земли.

— Куда нам идти, буана? — снова спросил масай.

Хантер исследовал крупные следы животных и решил:

— Слоны прошли здесь на запад, по крайней мере два или три часа тому назад, и мы можем воспользоваться их дорогой, не опасаясь встречи с ними.

Караван направился по пути, проделанному великанами джунглей, дорогу эту Томек назвал «Аллеей слонов». Хантеру теперь не надо было погонять носильщиков. Они бежали без остановок, с опаской оглядываясь, не появятся ли в чаще леса слоны. После двух часов быстрого марша караван очутился на берегу ручья, протекавшего через лес.

На противоположном берегу, на значительной площади, лежали на земле мимозы и пальмы, вырванные с корнями. Легко можно было догадаться, что там хозяйничало стадо слонов: они лакомились листьями мимозы и мякотью разбитых мощными бивнями стволов оливковых пальм.

Караван остановился на берегу ручья. Продвигаться дальше по следам слонов Хантер считал опасным. По всей вероятности, огромные животные после сытного обеда отдыхали где-нибудь вблизи, поэтому не стоило рисковать встречей с ними. Одновременно следопыт попросил Томека держать Динго на поводке, потому что слоны, увидев собаку, всегда впадают в бешенство.

После краткого отдыха караван направился вдоль ручья. На ночлег они остановились в лесной чаще только перед самым наступлением темноты. Мечтать об удобном отдыхе не приходилось. Охотники даже не разбили палаток. Негры наскоро сплели из веток шалаши, а поужинали все сухарями и консервами. Удобную постель приготовили только для Смуги, остальные уселись вокруг костров. На них напали тучи комаров, поэтому охотники то и дело подбрасывали в костер влажные ветки, которые горели медленно и давали много дыма, отпугивающего насекомых.

— Целый день плетемся по джунглям, а горилл слыхом не слыхать и видом не видать, — пожаловался боцман. — В саванне было столько разных животных, а вам обязательно понадобились эти обезьяны!

— Вы уже жалуетесь, боцман? — удивился Хантер. — Насколько я помню, вы когда-то смеялись над моими опасениями относительно ловли горилл и окапи.

— Дядя боцман всегда ворчит, но это так, по привычке, я однако готов биться об заклад... — Томек замолчал, задумавшись, на что бы он мог пойти в пари, но улыбнулся и закончил: — Я побился бы об заклад на бутылку ямайского рома, что дядя боцман теперь прямо-таки помирает от любопытства, стремясь увидеть горилл. Разве неправда?

— Поцелуй гориллу в нос! — отрезал боцман. Если бы я не интересовался обезьянами, то не бродил бы целыми неделями по африканским джунглям.

— Значит я не ошибся. Я тоже хочу их увидеть. Очень интересно, как мы будем их ловить?

— Ты и боцман — два сапога пара, — весело вмешался в беседу Вильмовский. — Из любопытства вы готовы забраться даже в желудок гиппопотама.

— Возможно, ты прав, папа, но кто, как не мы, выследили работорговца? А кто потом открыл подготовленную им засаду? — хвастался мальчик. Поэтому лучше расскажи нам, как ловят горилл.

Хантер улыбаясь позвал Сантуру, угостил его табаком и спросил:

— Скажи нам, Сантуру, ты когда-нибудь ловил обезьян?

— Сантуру ловил шимпанзе для кабаки, — ответил негр, раскуривая трубку.

— Малый белый буана спрашивает, как легче всего поймать соко, — спросил Хантер.

— Обезьяны, как и люди, очень любить пиво. Мы только найти жилище соко, сделать крепкое пиво и поставить его близко, близко. Потом будем ждать, пока соко выпить пиво и притворяться пьяный человек, — пояснил Сантуру.

— Смотрите на него, какой хитрец, — воскликнул боцман, с любопытством придвигаясь к негру.А теперь скажи, брат, как нам найти этих обезьян?

— Они очень любить кушать сладкий фрукты и пить воду. Там надо их искать.

— Ну, ты открыл Америку. Все звери любят есть и пить, — возмутился боцман.

— Это верно, поэтому животные и стремятся находиться там, где есть для них пища, — сказал Хантер. — Гориллы — животные растениеядные. Они питаются ягодами, персиками, бананами, ананасами и кореньями растений, притом поглощают их в огромном количестве. Когда они опустошат лес в одном месте,под влиянием голода уходят в другое.

— Значит, чтобы напасть на след горилл, надо найти местность, изобилующую такой пищей, — воскликнул Томек.

— Совершенно верно, — согласился Хантер.

— Эти обезьяны строят жилище на деревьях? — спросил боцман.

— По моим наблюдениям, из всех африканских обезьян только шимпанзе строят своеобразные площадки. Возможно, также поступают и гориллы, — ответил Хантер.

— Какой образ жизни ведут гориллы? Они живут семьями? — допытывался Томек.

— В основном, они кочуют семьями, но иногда объединяются в стада. До сих пор мы мало знаем об их образе жизни. Наблюдать в джунглях жизнь живых горилл очень трудно.

— Куда вы теперь нас поведете? — спросил Вильмовский.

— Мне кажется, что лучше всего пойти вдоль ручья. По дороге мы будем смотреть, что делается вокруг, пока не найдем удобного места для лагеря. Только после этого мы разобьемся на группы и начнем поиски.

— Мы поступали так во время экспедиции в Австралию, — с энтузиазмом воскликнул Томек. — Это было прекрасное время!

— Твоя правда, браток, и комаров там было меньше. Вот только из-за отсутствия воды мы рассыхались, как старые бочки, — вздохнул боцман.

Настала душная, влажная ночь. Вокруг стоянки квакали лягушки, стрекотали кузнечики. Белый туман полз по темным джунглям. Время от времени раздавался треск ломаемой ветки, писк внезапно проснувшейся обезьяны или крик попугая. Погруженные во мрак джунгли непрерывно давали знать, что в них кипит жизнь.

Из глубины девственного леса неслись голоса и звуки, словно волнующий стон.

Томек радостно встретил восход солнца. Все ночные страхи и привидения исчезли под его лучами, как по мановению волшебного жезла. Мрачные джунгли опять превратились в путаницу высоких деревьев и лиан. Томек легко отличал крик попугая от писка обезьян, а треск ломаемой ветки уже не вызывал опасения, что к нему подкрадывается лесной хищник.

Звероловы искупались в мелком ручье. Дольше всех плескались в теплой воде Томек и Динго. Мальчик выскочил из воды и позвал собаку только тогда, когда Вильмовский сообщил, что завтрак готов. Динго одним прыжком очутился на берегу. Томек присел на поваленный ствол дерева. Он надевал высокие шнурованные башмаки, как вдруг Динго предостерегающе заворчал. Мальчик посмотрел на него с удивлением, но в тот же момент собака, оскалив зубы, неожиданно бросилась на Томека. Он упал на землю и увидел Динго, хватающего зубами змею, свисавшую с ветви дерева. Он сразу же понял грозящую опасность. Секунду тому назад голова змеи почти касалась его волос. Только лишь молниеносное нападение собаки избавило его от укуса. Динго сумел вцепиться зубами в блестящее тело змеи у самой ее головы. Собака и змея упали на землю, и началась смертельная борьба.

— Спасите! — крикнул Томек, не зная, как помочь собаке.

Из катающегося по траве клубка показался Динго. Он ловко ускользнул из объятий змеи, которая сразу же бросилась в воду.

— Что случилось? Томек, что с тобой? — кричали охотники, несясь к Томеку наперегонки.

— Змея! Змея висела надо мной! Динго бросился на нее!

Томек, волнуясь, рассказал об опасном событии. Смуга и Вильмовский внимательно осмотрели собаку, которая еще не успела остыть после борьбы и гневно скалила зубы.

— Верный, верный, добрый Динго, — сказал Смуга. — Ты теперь доказал, что умеешь жертвовать жизнью, защищая хозяина.

— Почему вы так говорите? — тревожно спросил мальчик. — Неужели змея?..

— Я не хочу тебя огорчать, но мужчина должен смело смотреть правде в глаза, — печально ответил Смуга. — Змея укусила Динго над левым глазом. Верхнее веко уже опухло...

— Динго, мой милый Динго... — прошептал Томек, лаская четвероногого друга.

Дрожащими пальцами он коснулся опухоли над веком собаки и прижал ее голову к своей груди. На глазах Томека появились слезы.

— Неужели нет спасения? — рыдая, спросил мальчик.

Мужчины стояли в глубоком волнении. Они боялись пробудить в сердце мальчика напрасную надежду. Самбо присел рядом с Томеком.

— Жаль, что Самбо здесь не было. Может быть, змея укусила бы его вместо очень хороший собака, который защитить Самбо от работорговца, — говорил Самбо, вытирая глаза черным кулаком.

— Пес не всегда умирать, когда его укусить змея, — вмешался Месхерия. — У масаев есть такой собака, что кусает змею и ничего ему не быть.

— Не плачь, браток, над живым другом, хотя у меня тоже подкатывает комок к горлу, — добавил боцман, обнимая мальчика и собаку.

— Послушай, Томек, я не хочу тебя обнадеживать, но ведь в жилах Динго течет кровь австралийских диких собак, для которых всякого рода пресмыкающиеся и земноводные совсем не новость. Возможно, что укус змеи ему не повредит, даже если это была ядовитая змея, — заметил Смуга.

— Вы помните, что говорил Бентли, будто бы в Австралии даже маленькие дети не боятся змей, — порывисто сказал боцман.

— Давайте не будем печалиться, пока у Динго морда веселая, — добавил Вильмовский, который все время внимательно наблюдал за собакой.

Только теперь Томек обратил внимание на поведение своего любимчика. Динго с большим удовольствием принимал ласку. Правда, опухоль закрыла ему почти весь левый глаз, но собака, повернув голову, весело смотрела вторым глазом на окружающих ее людей. Томек перестал плакать. Динго несколько раз махнул хвостом, розовым языком лизнул Томека в заплаканное лицо, обнюхал всхлипывающего Самбо, влажным носом коснулся его кулаков, прижатых к глазам, хрипло залаял и побежал по берегу, вынюхивая следы змеи, упавшей в воду.

— Как видишь, Динго совершенно не обеспокоен укусом змеи. Будем надеяться, что все окончится хорошо, — сказал Вильмовский. — Для всякого рода забот лучшее лекарство — это движение и труд. Давайте как можно быстрее готовиться в путь.

Томек так боялся за жизнь своего друга, что весь день почти не обращал внимания на джунгли. Остальные охотники тоже то и дело внимательно смотрели на Динго, но, не замечая, кроме опухоли над левым глазом, других последствий укуса, стали надеяться, что ничего плохого с собакой не будет.

К вечеру того же дня охотники подошли к месту, где ручей раздваивался. Один его рукав протекал прямо на запад. Быстрое течение пробивалось в глубину зеленого природного туннеля, образованного кронами деревьев, растущих по обоим берегам и связанных между собой лианами.

Хантер долго смотрел в глубину туннеля, уходящего в зеленые джунгли. В конце концов он предложил, чтобы караван остановился на отдых в развилке ручья; он считал необходимым разведать вместе с Сантуру окружающую местность. Ему, конечно, никто не возражал. Следопыт в обществе негра переправился на противоположный берег ручья. Вскоре они исчезли в чаще девственного леса. Вернулись только через два часа.

— Мне кажется, что мы наконец добрались до места, где могут находиться гориллы, — заявил Хантер после возвращения с разведки. — На расстоянии часа пути отсюда, вблизи ручья, растет множество диких фруктовых деревьев. Обилие пищи и воды, а также полное безлюдие делают эту местность очень удобной для обезьян.

— Вы нашли место, пригодное для разбивки лагеря? — озабоченно спросил Вильмовский.

— Да, невдалеке есть уютная полянка, расположенная на вершине невысокого холма, — ответил Хантер.

Не теряя времени, караван переправился через ручей и тронулся вдоль западного его рукава. Через чащу приходилось пробиваться с величайшим трудом, потому что Хантер запретил срезать кустарник.

— Чем меньше шума мы наделаем, тем лучше будет для нашей экспедиции,объяснил он. — Мы должны помнить, что гориллы избегают встреч с людьми, а если их побеспокоить, они немедленно перебираются в другое место.

Людям приходилось искать проходы для себя и вьючных животных в путанной чаще лиан и деревьев. Иногда они шли прямо по дну ручья. Томек, уже ознакомившийся со змеями, с тревогой обнаружил несколько водяных змей, быстро убегавших из-под ног.

Брести по джунглям пришлось довольно долго. Только через три часа караван добрался до редколесья необыкновенного цвета. Между длинными аллеями светло-пурпурных акаций росли персиковые деревья и дикие мимозы, усыпанные желтыми цветами.

Невдалеке находилась полянка, выбранная следопытом под устройство лагеря.

Здесь караван должен был задержаться на длительное время. Поэтому негры разбили палатки и окружили лагерь оградой из ветвей и крепких лиан. Томек в лесу срубил стройное деревцо, из которого соорудил мачту для флага. Вместе с Самбо они поставили мачту в центре лагеря и подняли польский национальный флаг. До самого вечера охотники занимались устройством лагеря.

Вечером, измученные тяжелым путешествием через джунгли, наши путешественники беседовали не долго. Они хотели спать и уже собирались разойтись по палаткам, как вдруг из глубины джунглей послышался звук, похожий на тот, который появляется при ударе в большой металлический котел.

— Тамтамы! — воскликнул Томек, но сразу же замолчал.

В темном лесу раздалось рычание, которое сначала несколько напоминало лай крупной собаки, а потом глухой рокот, похожий на далекий гром. Повторяемое эхом, ужасное рычание, казалось, доносится со всех сторон джунглей. Затаив дыхание, негры и белые путешественники вслушивались в эти странные звуки.

— Лесные люди! — шепнул Матомбо посеревшими от ужаса губами.

— Соко! — тихо повторил Сантуру.

— Ты уверен, что это голос горилл? — спросил Хантер.

— Да, да. Сантуру уже слышать на озере Киву разгневанных соко, — уверенно сказал придворный ловчий.

— Немедленно погасите костер, потому что лесные люди прийти сюда и съесть нас всех, — поспешно закричал Матомбо.

— Успокойся, Матомбо, ты своей болтовней перепугаешь и себя, и других, — сделал ему замечание Хантер. — Твои «лесные люди» это самые обыкновенные животные, которые будут бояться напасть на наш лагерь. Однако костер надо погасить, чтобы не вспугнуть горилл.

Негры быстро затоптали костер и сразу же перестали жаловаться на усталость. Некоторые из них сели на землю, держа наготове острые пики, как будто ожидали нападения.

— Почему негры называют горилл «лесными людьми»? — взволнованно спросил Томек.

Вильмовский спокойно ответил:

— Многие негритянские племена считают, что гориллы — это дикие люди. Они думают, что гориллы прячутся в глубине джунглей, опасаясь, чтобы их не заставили работать. Они будто бы нарочно притворяются, что не умеют говорить. Следует принять во внимание, что мы до сих пор очень мало знаем о жизни человекообразных обезьян. По этой причине о них ходит много легенд.

— Интересно, кто первый обнаружил в джунглях горилл? — спросил Томек.

— Если мне не изменяет память, то горилл обнаружил на берегах реки Габун миссионер Саваж. Это было в середине девятнадцатого века. Первоначально горилл считали давно уже известными африканскими «лесными людьми» — шимпанзе. Однако позже путешественник Дюмейю впервые описал горилл, и на этом основании их стали считать отдельным и самым близким человеку видом обезьян.

— Правда ли, что гориллы нападают на людей и отличаются колоссальной силой?

— Трудно мне об этом что-нибудь сказать, потому что я видел только одну умирающую гориллу, да и то... в неволе.

— Может быть, дядя Хантер знает что-нибудь интересное о гориллах? — спросил Томек.

— Мне еще не приходилось видеть этих бестий ни живыми, ни мертвыми. Несмотря на это, для нашей безопасности должен сказать, что одинокая горилла, говорят, уходит с дороги человека, но если их несколько — смело на него бросаются. В таком случае лучше всего сохранить патрон для последнего выстрела, — сказал Хантер.

— Лучше всего — это хорошее ружье и... меткий глаз, браток, -пробурчал боцман.

— Ты это правду сказал, боцман, — отозвался Смуга. — Чтобы ни говорили о гориллах черные или белые люди, это действительно ни что иное, как хитрое, фальшивое, злое и опасное животное. Если очутишься с ним лицом к лицу, стреляй без всяких сомнений прямо между глаз и стреляй метко! В противном случае оно тебя разорвет мощными клыками на куски, как всякое другое дикое животное.

Месхерия улыбнулся, показав белые зубы, и сказал:

— Мы сейчас сделать крепкий пиво, как сказал Сантуру, и белый буана закроет в клетке большой обезьяна.