«Он соооовсем не задолжал богам. Он должен мне. Но я клянусь, это моя совершенно последняя услуга тебе. Я приспала его. Больше не трать времени попусту»
      Эшлин окаменела, когда голосок Аньи проник в ее мозг.
      «Нет, еще нет» заскулило ее тело. «Мне нужно еще время с ним»
      «Выбор за тобою, детка. Я умываю руки»
      Так она и сделала. Пульсация энергии Аньи исчезла, оставляя комнату опустевшей.
      Дрожа, Эшлин поднялась с кровати и выбралась из комнаты – но перед тем одарила Мэддокса последним страстным взглядом. Она ненавидела покидать его грешные объятия, но не рискнула бы потерять свой шанс.
      «Это к лучшему» убеждала себя девушка. «Он не будет снова умирать. Не тогда, когда я могу спасти его»
      Пятнадцать минут она бродила по коридорам крепости, стучась в двери спален. Никто ей не ответил. Даже Даника. Однако все время в коридорах раздавалось эхо чьих-то непристойных выкриков. Ей слышался звон цепей.
      «Аэрон», содрогаясь, поняла девушка. Он пугал ее.
      Наконец-то она нашла одного из бессмертных. Среброволосый ангел, забравший ее из Даникиной комнаты и перепрятавший в другой. Торин. Болезнь. Он лежал на кровати с обернутым вокруг шеи красным полотенцем. Кожа была бледной, он немного исхудал, а вокруг глаз и рта залегли морщины боли. Но мужчина дышал.
      Девушка не стала его будить. Однако приблизилась к его ложу, чтоб прошептать: «Хотела бы я притронуться к тебе, взять за руку и поблагодарить за то, что спрятал меня в тот день. Мне удалось добраться до Мэддокса и обнимать его всю ночь»
      Его глаза приоткрылись.
      От неожиданности Эшлин отпрянула назад. Их взгляды встретились и она успокоилась. В зеленых глазах мужчины была нежность, и ей хотелось думать, что он произнес бы: «Добро пожаловать домой». Если б он только мог.
      «Надеюсь, ты вскоре поправишься, Торин»
      Он вроде как кивнул – было тяжело сказать наверняка.
      С взвинченными нервами девушка продолжила свой поиск.
      В конце концов, она обнаружила группу мужчин. Сердце молотом колотилось в груди, пока она незамеченной изучала их. Они тренировались, поднимали штанги и гантели, вес которых по отдельности превышал объединенные возможности пятерых людей. Один из них, по имени Рейес, дубасил боксерскую грушу. Пот стекал по его обнаженной груди вперемешку со струйками крови.
      Он был тем, кто всегда орудовал мечом. Она старалась не возненавидеть его за это.
      «Эй» позвала она, привлекая внимание.
      Они приостановились, уставившись на нее. Некоторые прищурились. Девушка вздернула подбородок.
      «Мне надо переговорить с вами» обратилась она к Рейесу и Люциену.
      Рейес вернулся к своей груше.
      «Если ты намереваешься отговаривать нас от сегодняшнего убийства Мэддокса, то не трать сил»
      «Я выслушаю тебя, милочка» самый высокий из них промурлыкал. Его звали Парис. Голубые глаза, темно-каштановые, почти черные волосы.
      «Чистейший секс», сказал Мэддокс, и она поверила ему. Слова были произнесены как предупреждение держаться подальше.
      «Тихо» оборвал его Люциен. «Услышь тебя Мэддокс – не сносить тебе головы»
      Синеволосый мужчина посмотрел на нее.
      «Хочешь, чтоб я поцеловал их вместо тебя?»
      Поцеловать их? Она видала его только раз. В фойе сразу после бомбежки, но он не показался ей любителем поцелуев. Он выглядел так, будто желал перебить их.
      «Ты тоже заткнись, Гидеон. И не приставай к ней. Она занята. Мне придется побить тебя» прорычал Рейес.
      «Не хочется мне видеть твою попытку» осклабившись, ответил тот.
      Девушка моргнула. Как странно. Его слова утверждали одно, а тон абсолютно противоположное. Ну, да ладно.
      «Ты прав» сказала она Рейесу. «Я не хочу, чтоб ты убивал сегодня Мэддокса. Я хочу, чтоб ты…» О Господи, неужто ты действительно скажешь это, Дэрроу? «…вместо этого убил меня»
      Это привлекло всеобще внимание. Все прервали свои занятия, бросая гири, и глазели на нее, раскрыв рот.
      «Что ты только что сказала?» выдохнул Рейес, стирая пот со лба.
      «Проклятия снимаются посредством жертвования. Предпочтительно самопожертвования. Если я пожертвую собой, умерев вместо Мэддокса, его проклятие будет снято»
      Тишина. Тяжелая тишина.
      «Как ты можешь быть уверена?» поинтересовался Люциен, мрачно взирая своими странными глазами. «Что если это не сработает? Что если проклятие Мэддокса не будет снято, а ты попусту умрешь?»
      Девушка собрала всю свою храбрость, укутываясь нею словно одеялом во время зимы.
      «По крайней мере, я попытаюсь. Но, ух. Меня вроде как заверили свыше, что это сработает»
      «Боги?»
      Она кивнула. Ну, Анья никогда не подтверждала эту маленькую деталь. Эшлин просто предположила.
      Снова тишина.
      «Ты сделаешь это?» Неверие наполняло Парисовы притягательные глаза. «Ради Насилия?»
      «Да» Мысль о предстоящей боли ужасала, но девушка не колебалась с ответом.
      «Я ударяю мечом его» напомнил ей Рейес. «Значит, мне доведется ударить тебя. Шесть раз. В живот»
      «Знаю» мягко проговорила она. Уставилась на свои босые ступни. «Я ежедневно вижу это в своих мыслях, и каждую ночь переживаю это»
      «Допустим, ты снимешь с него проклятие» сказал Люциен «Тем самым ты обречешь его на жизнь без тебя»
      «Пусть лучше он живет без меня, чем неоднократно умирает. Он так страдает, а я просто не могу позволить этого»
      «Самопожертвование» фыркнул Рейес «Звучит так глупо на мой взгляд»
      Эшлин вздернула подбородок еще выше и испробовала ту же логику, которую применила к ней богиня.
      «Вспомни наиболее известные сказки мира» сказала девушка. Все то волшебство, все эти «и жили они долго и счастливо». Эгоистичные королевы всегда умирают, а добрые принцессы всегда побеждают»
      «Как ты и сказала – сказки» опять фыркнул Рейес.
      «Разве в сказках нет доли правды? Вы сами не должны быть более чем мифом. Родители читают своим детям на ночь историю про ларец Пандоры» парировала она. «Это означает, что жизнь сама есть сказкой. Как ее персонажи, мы все живем и любим и ищем счастливого конца»
      Минуты тянулись мучительно медленно. Она приняла решение и если придется самой заколоть себя для его воплощения, что ж она не против.
      «Хорошо» поражая ее, согласился Люциен. «Мы сделаем это»
      «Люциен!» одернул его Рейес.
      Люциен пристально посмотрел на Рейеса, а Эшлин рассмотрела надежду, осветившую его жестокое, покрытое шрамами лицо.
      «Это освободит и нас, Рейес. Мы сможем покидать крепость более чем на один день. Будем путешествовать, если пожелаем. Сможем уйти – и оставаться вдали – если возжаждем одиночества»
      Рейес открыл было рот, закрыл его.
      «В фильмах, что заставлял нас смотреть Парис» продолжил Люциен «добро всегда побеждает зло чрезвычайным актом самопожертвования»
      «Людские киношки ничего не означают. Сделай мы это, и нас могут проклясть еще больше. Покарать за ослушание»
      «Ради Мэддокса, ради свободы, почему бы ни рискнуть?»
      «Мэддоксу это не понравиться» произнес Рейес, но теперь и в его голосе звучала надежда. «Я полагаю…я полагаю, что он предпочел бы остаться с женщиной»
      Подобное замечание согрело ее, но она не сдавалась. Она не могла позволить – не позволит – Мэддоксу мучиться так ночь за ночью зная, что в ее силах спасти его от этого. Он с процентами оплатил свои преступления.
      Глаз за глаз, подумалось ей. Он принес ей мир. Она сделает для него то же самое.
      «Иногда мы желаем того, что нам не нужно» сказал Люциен. Его голос стих, неизбывная тоска так и струилась из него. Что же такое он хотел, что не было ему нужно?
      «Хорошо» наконец-то процедил Рейес.
      «Сегодня» настаивала Эшлин. «Это должно произойти сегодня» Она не желала, чтоб он опять страдал, а также боялась передумать. «Только…дайте мне пробыть с ним столько, сколько это будет возможно, ладно?»
      Мужчины угрюмо кивнули.
      Мэддокс заботился о любом желании Эшлин остаток дня. Собственноручно кормил и любил ее прелестное тело несчетное число раз. Разглагольствовал о планах на их совместное будущее. Как ее дар сможет помочь воинам в поисках ларца Пандоры – если она того пожелает. Как они поженятся и будут проводить все время вместе – если она того пожелает. Как они будут искать способ уберечь ее от старения, чтобы провести вечность вместе – если она того пожелает. Он вырежет ей из дерева что угодно, а она будет читать ему отрывки из любовных романов. Если она этого захочет.
      Она смеялась вместе с ним, дразнила его, любила его, но было в ней тихое отчаяние, которого он не понимал. Печаль. Он не давил на нее. У них было время. На этот раз он смотрел на время, как на друга. Она не могла знать, что пленила его. Пленила духа. И что теперь оба существовали для того, чтоб доставлять ей удовольствие.
      «Что не так, любимая?» спросил он. «Скажи мне и я исправлю это»
      «Уже почти полночь» дрожащим голосом ответила девушка.
      Ах. Теперь он понял. Глянул на нее. Они сидели на краю его кровати, и он сжимал ее ручку в своих. Лунные лучи купали милые черты, высвечивая озабоченность в ее взгляде.
      «Я буду в порядке»
      «Я знаю»
      «Почти не больно, клянусь тебе»
      Этим он заработал легкий смешок.
      «Врунишка»
      Ее смех согрел его изнутри.
      «Я хочу, чтоб ты провела ночь в другой спальне»
      Она покачала головой, щекоча его руку своими локонами.
      «Я останусь с тобой»
      Он вздохнул. В ее голоске была такая целеустремленность.
      «Хорошо» Он не позволит себе реагировать на удары меча. Не будет шуметь, и мускулом не шевельнет. Умрет с улыбкой на устах. «Мы будем…»
      Рейес и Люциен вошли в спальню, более угрюмые, чем он когда-либо их видал. Он удивился их настроению, но решил не расспрашивать их перед Эшлин. Не стоит сейчас сваливать на нее что-нибудь еще, она и так собиралась смотреть, как его будут убивать.
      Мэддокс быстро поцеловал Эшлин в губы. Она схватила его голову, побуждая продолжить. Так неистово, почти отчаянно. Он позволил себе еще миг. Боги, как же он любил эту женщину.
      «Мы закончим это завтра» пообещал он. Завтра…Он едва мог дождаться.
      Мужчина лег на хлопковые простыни и прислонился в изголовью. Рейес заковал его запястья, а Люциен – щиколотки.
      «Хотя бы отвернись, когда они приступят» попросил он Эшлин.
      Она печально улыбнулась и присела рядом с ним. Погладила его по щеке, лаская мягко, будто бабочкиным крылышком.
      «Ты знаешь, что я тебя люблю»
      «Да» И он ничему так не радовался за всю свою жизнь. Эта женщина было его чудом. «А ты знаешь, что я буду любить тебя вечно»
      «Послушай Мэддокс…Не вини никого кроме меня за это, ладно. Ты достаточно настрадался, слишком, и от меня, как от любящей тебя женщины, зависит твое спасение. Знай, что я делаю это по своей воле, потому что ты мне дороже жизни» она опять его поцеловала, кратко на этот раз, и встала. Обернулась к Рейесу с Люциеном. «Я готова»
      Его брови недоуменно поползли вверх, а страх лизнул за пятки.
      «Готова к чему? В чем я буду тебя винить?»
      Рейес выхватил меч, лезвие которого запело в воздухе. Ужас Мэддокса возрос.
      «Что происходит? Говори. Сейчас»
      Никто не произнес ни слова, пока Рейес приближался к Эшлин.
      Мэддокс натянул свои цепи.
      «Эшлин. Покинь комнату. Покинь комнату и не возвращайся»
      «Я готова» опять прошептала девушка. «Стоит ли нам пойти в другую комнату?»
      «Эшлин!» рычал Мэддокс.
      «Нет» отрезал Люциен. «Ты сказала, что хочешь полной жертвенности, помнишь? Он должен наблюдать и понять, что ты делаешь ради него»
      Ее полные непролитых слез глаза встретились с Мэддоксовыми.
      «Я люблю тебя»
      В этот миг он понял, что именно они планировали. Он брыкался и боролся за освобождение. Он кричал непристойности, какие не произнес бы даже Парис. Все время горячие слезы катились по его щекам.
      «Нет. Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Ты нужна мне, Эшлин. Рейес, Люциен. Пожалуйста. Пожалуйста!»
      Рейес засомневался. Сглотнул.
      А затем ударил Эшлин мечом в живот.
      Мэддокс завопил, натягивая цепи так сильно, что металл порезал его до кости. Продолжай он в том же духе и утратит кисти и ступни. Ему было плевать. Лишь одна вещь имела значение, и она умирала на его глазах.
      «Нет! Нет! Эшлин!»
      Кровь лилась из ее живота, пропитывая рубашку. Она сжала губы, каким-то образом оставаясь молчаливой и все еще на ногах.
      «Я люблю тебя» повторила девушка.
      Рейес ударил ее снова. С каждым порезом Мэддокс ощущал, как его связь с полночью ослабевает, будто невидимые цепи, что сковывали его тысячи лет, медленно улетучиваются. А он хотел, чтоб они вернулись! Он хотел Эшлин.
      «Эшлин! Рейес! Остановитесь. остановитесь» Он открыто рыдал, беспомощный, разъяренный. Умирая сам, несмотря на то, что чувствовал себя сильным как никогда. «Люциен, заставь его остановиться»
      Смерть опустил взор, ничего не говоря.
      После третьей раны Эшлин таки упала. Завопила. Нет, это был он. Она только захныкала.
      «Не…больно» выдохнула девушка. «Как ты говорил»
      «Эшлин» Ее имя дрожало на его устах отчаянной мольбою. Яростной. Неистовой. «О боги. Нет. Эшлин. Зачем ты это делаешь? Рейес, остановись. Ты должен остановиться» Он не мог наговориться.
      Ее глаза снова встретились с его, и в них было так много любви, что он присмирел.
      «Я люблю тебя»
      «Эшлин, Эшлин» Он подпрыгнул, и цепь впилась глубже, сильнее порезав. «Держись, красавица. Только держись. Мы подлатаем тебя. Дадим тебе тайленола. Не волнуйся, не волнуйся. Рейес, остановись. Не делай этого. Она же невинна»
      Рейес не послушал его, но резал ее снова и снова. Ее глаза закрылись. А тогда он затих. Сглотнул. Глянул на небеса, а затем на молчавшего Люциена.
      «Не забирай ее! Пожалуйста, не забирай ее»
      Наконец-то шестой удар был нанесен.
      «Эшлин!»
      Кровь багряной лужей растекалась вокруг ее уже безжизненного тела. Слезы продолжали литься из глаз Мэддокса. Он по-прежнему боролся. По-прежнему желал своей связи с полночью.
      «Зачем? Зачем?»
      Благодаренье небу, Люциен расковал его. Его кисти и ноги держались неизвестно на чем, он рухнул на пол и пополз, оставляя за собой кровавый след. Сгреб свою женщину в объятия.
      Ее голова упала на бок. Мертва. Она была мертва, пока он чувствовал, как тяжесть его проклятия-смерти превращалась в дымок внутри его тела, развевающийся, словно его никогда и не было.
      «Нет!» Мужчина громко рыдал. Хотя снятие проклятья было всем, о чем он когда-либо помышлял, Мэддокс скорее бы вытерпел еще тысячу вместо потери своей женщины. «Пожалуйста»
      «Сделано» угрюмо процедил Рейес. «Будем надеяться, что ее жертва не была напрасной»
      Мэддокс уткнулся лицом в волосы Эшлин и укачивал ее в своих объятиях.

      Казалось, Мэддокс убаюкивал свою возлюбленную вечность, желая, чтоб девушка очнулась. Он не мог вынести мысли о жизни без нее. Лучше бы умер сам.
      Люциен с Рейесом в нерешительности топтались рядом, молчали.
      «Заберите мой дух в ад навечно» кричал он небесам. «Что угодно, но не это. Верните ее. Позвольте мне занять ее место на пороге смерти»
      «На всю вечность?» промурлыкал голос. На этот раз не Сабин болтал в его голове, но женщина. «Вот теперь это серьезные отношения»
      Он не колебался.
      «Да. Да! Навсегда. На веки вечные. Я не могу жить без нее. Она все для меня»
      «Ты нравишься мне, ковбой, по-настоящему нравишься»
      «Вы тоже слышите женщину у себя в голове?» явно шокированный поинтересовался Люциен.
      «Да» проговорил такой же сбитый с толку Рейес. «Кто ты?»
      «Ваш новый лучший друг, сахарный мой»
      «Тогда помоги мне» взмолился Мэддокс.
      «Глупый бессмертный. Целыми днями я нарушала правила – что типа моего хобби – помогать тебе. Хотя не уверена, что хочу продолжать в том же духе. Ты и твоя женщина отнимаете слишком много времени»
      «Пожалуйста. Помоги ей, и я больше не отниму ни секунды твоего времени. Клянусь. Только верни ее мне. Пожалуйста. Пожалуйста»
      «На прошлой неделе ты разозлил большущих собачек, Насилие, а мне это очень по душе. Заставил меня посидеть и понаблюдать. Честно говоря, уже не многие из людей возвращаются из царства смерти, знаешь ли? А для Повелителя сделать это… знаешь почему?»
      «Нет» И его это не заботило.
      «Обалденно! Время для уроков»
      «Эшлин…»
      «Никуда не денется. Теперь цыц. Я должна поведать немного предыстории, чтоб ты понял, чем я рискую ради тебя»
      Укачивая Эшлин в руках, он сжал губы, борясь с отчаянием.
      «Так вот, Титаны теперь при власти, ублюдки, и они целиком планируют вернуть мир к тому, каким он был при апогее их власти. Местом мира, местом почитания – тра, тра, тра – где люди склонялись и приносили им жертвы, и все прочая чушь. За пару дней два храма внезапно поднимутся из вод морских. Только подождите. Это будет начало конца, наверняка» Она выдержала трагическую паузу. «Не знаю, хотят ли Титаны вашей смерти или нет в своей большой задумке, но знаю, что они планируют использовать вас, чтоб раздобыть желаемое»
      «Женщины. Даника» проговорил Рейес.
      «Бинго. Что-то там в ее наследственной линии, может быть пророчество. Я должна буду серьезно изучить это дельце. Но вы понимаете мою дилемму, правда? Помогая вам, я по-настоящему разозлю новое руководство»
      «Желаешь, чтоб я убил их для тебя?» поторопился предложить плату Мэддокс. «Я сделаю это. Сделаю» Сколько бы времени это ни заняло, что бы ни пришлось ему совершить. Он придумает как.
      «Мэддокс» предупредил Люциен. «Остановись. Прежде, чем ты не накликал на наш дом гораздо худшее проклятие. Она собирается помочь тебе. Она только притворяется, что хочет заключить сделку. Правда, богиня?»
      «Ох, Умни МакУмноштан (Smartie McSmartpants – в оригинале)» промурлыкала она. «Ты так сексуален. С тобой позднее» Издала новый вздох, на этот раз мечтательный, прежде чем взять себя в руки. «Нет времени сейчас для этого. К сожалению. Как я говорила раньше, маленькая женщина действительно впечатлила меня. По правде говоря, не думала, что она решится на это. Хотя какое шоу было то, правда?» Хохот. «Если б у меня были телесные функции, думаю, я бы обмочила свои трусики»
      «Богиня. Сосредоточься. Пожалуйста»
      «Мэддокс» снова предупредил Люциен.
      «Анья. Зовите меня Анья. И сама я, фактически, не богиня, только дочь одной из них, так что не приписывайте меня к их компашке» Теперь прозвучал сердитый вздох.
      «Что я могу сделать? Скажи! Я все сделаю» Мэддокс подумал, что Анья может сосать конфетку, потому что раздался чавк и хлопок, а затем повеяло клубникой со сливками.
      «Твоя женщина отдала за тебя жизнь. Хочешь сделать то же самое? Потому что тебе стоит знать, что мои силы обуславливаются поступками других, и я не могу ничего сделать, пока ты бездействуешь. Ох, и еще небольшой вопрос оплаты»
      «Да. Ради нее я пожертвую чем угодно» снова без колебаний. «Я заплачу любую цену»
      Еще одна сосательно-чавкательная пауза.
      «Хорошо, дела вот какие. За мною гонятся Титаны. Не спрашивай почему. Это долгая история. Как бы там ни было, они охотятся на меня как на дикого зверя уже несколько дней. Если я когда-нибудь приду к тебе за помощью, ты окажешь ее мне. Понятно?»
      «Да. Что угодно»
      «Не ты один, сладенький. Все вы»
      Какой-то миг ни Рейес, ни Люциен не отвечали. Мэддокс едва удерживался, чтоб не наброситься на них и не перерезать глотки обоим.
      «Да» затем в унисон пообещали они.
      «Тогда лады. Договор заключен. Твоя женщина очнется, и будет привязана к тебе. Она будет жить, пока жив ты. Не так уж и плохо, как для смертной. Но умри один из вас, другой немедленно последует его примеру. Понятно?»
      «Да, да»
      «Если ты попробуешь отпереться от своих слов, знай, что я убью тебя, а это убьет и ее» Голос Аньи упал до сладчайшего шепотка. «Я отрублю ваши головушки и подам их богам на серебряном блюде»
      «Я понял. Я согласен» немедленно ответил мужчина.
      Прошла секунда. Другая. Затем раздалось довольное урчание, и Мэддокса внезапно закружил вихрь. Эшлин была вырвана из его окровавленных рук, он завопил, потянулся к ней. Она по-прежнему лежала без движения, но ее кровь, казалось, снова затекала в тело.
      Мэддокса бросило обратно на кровать, а цепи обвили его, запястья и щиколотки исцелились за секунды. Рейес и Люциен прошагали на центр комнаты – но спиною вперед.
      Время отматывалось на высокой скорости, шокировано понял Мэддокс. Он повидал много за свою долгую жизнь, но такого – никогда.
      Рейес стоял над Эшлин, скорее вытаскивая из нее меч, а не погружая его.
      Вместо падения она встала.
      Так же внезапно, как начался, вихрь прекратился. Все растерянно оглядывались по сторонам.
      «Что произошло?» не веря своим глазам, спросила Эшлин. «Я была мертва» Девушка подняла руки, осматривая их, затем ощупала живот в поисках ран. «Знаю, что была. Я еще чувствую лезвие меча, прорезающее мои…О мой Бог, Мэддокс, что ты натворил? Проклятие вернулась тоже?»
      «Это было… у меня нет слов» хмурясь, проговорил Рейес. «Я же заколол ее»
      Они сохранили свои воспоминания о событии, хотя теперь этого и не произошло.
      «Освободи меня» заорал Мэддокс. «Цепи»
      Люциен подчинился со смущенным видом.
      Мэддокс вскочил на ноги и схватил Эшлин в объятия, покрывая поцелуями ее личико и сжимая так сильно, как только мог, чтоб не сломать ее. Она засмеялась, затем отпрянула, чтоб осмотреть его.
      «Но проклятье смерти…»
      «Снято. Клянусь. Я больше не чувствую его кандалов»
      «Наслаждайтесь, ребятки, ведь и вы свободны теперь от Мэддоксова проклятия» пропел голосок Аньи. «Хотя не волнуйтесь. Я уверена, что ваши демоны доставят вам кучу неприятностей. Только не забывайте наш уговор. Пока что «па-па»!
      Тело Рейеса рванулось, а голову Люциена запрокинуло назад. Они тряслись, их колени подогнулись и мужчины грохнулись на пол. Долгое время оба там и оставались, тяжело дыша. Одновременно подняли глаза и встретились взглядами.
      «Я не должен больше убивать Мэддокса» благоговейно воскликнул Рейес. «Притяжение его смерти пропало. Пропало!»
      «Проклятье смерти по-настоящему снято» произнес Люциен, его тон был так близок к радости, как никогда ранее. «Спасибо, Эшлин. Спасибо тебе. Ты выдающийся человечек»
      «Хотела бы я сказать, что это было мне в удовольствие» с усмешкой поддразнила она.
      «Ты умерла ради меня» сказал Мэддокс, требуя ее внимания и отстраняя друзей. Лишь один человек имел сейчас значение. А он был шокирован и побежден и в ярости на нее. «Ты умерла ради меня» прорычал он.
      «Я бы сделала это опять» ответила девушка. «Я тебя люблю»
      Он закружил ее, и она счастливо взвизгнула.
      «Больше никогда, женщина. Ты больше никогда не покинешь меня»
      «Никогда»
      «Рейес, Люциен, проваливайте-ка» бросил он друзьям, не отрывая взгляда от Эшлин.
      Они тихонько покинули комнату, вознаграждая его и Эшлин уединением.
      Мэддокс лишил ее одежды и покрыл поцелуями животик, где она была поранена.
      «Ты нужен мне» выдохнула девушка.
      А он нуждался в ней. Сейчас и вечно. Он погружался в нее, не в силах остановиться, и стонал от наслаждения.
      «Я люблю тебя» он обнимал ее, медлительно двигаясь внутри.
      «Я тоже люблю тебя» Она вздохнула, ее голова металась из стороны в сторону.
      «Спасибо тебе. За сделанное тобою, спасибо» Никто не жертвовал стольким ради него. «Только…больше никогда не позволяй убивать себя. Поняла?»
      Она засмеялась, но он глубоко вторгся, именно так, как ей нравилось, и ее смех превратился в стон.
      «Тогда смотри, чтоб тебя не прокляли опять, мой милый принц»
      «Прокляли? Любовь моя, меня благословили сверх меры»
      «И меня, Мэддокс» заверила девушка, и они одновременно достигли пика наслаждения. «И меня»
      На следующий день после обеда Люциен созвал встречу.
      Счастливая как никогда Эшлин восседала у Мэддокса на коленях. Все ее мечты сбылись. Она могла контролировать свою способность при помощи мыслей о Мэддоксе, а он мог полностью остановить голоса. Истинная любовь действительно превозмогает все.
      У нее даже появилась семья. Настоящая семья, с враждой и всем остальным багажом. Две группы воинов держались натянуто и сохраняли дистанцию, хотя по-демонски очень вежливые. В своей сестринской роли Эшлин нацелилась залатать эту трещину.
      Со времени ее отмененной смерти большинство воинов любовно относились к ней, взъерошивали ей волосы, подшучивали насчет того, что она навечно застряла при Мэддоксе. Кроме Болезни, который по-прежнему восстанавливался от своих ран. Хотя Торин подмигивал ей. Эшлин знала, что он должен быль чувствовать ужас из-за того, что невольно посеял чуму среди горожан. Последствия оказались – были – впечатляющими, да, но благодаря современной медицине их удалось преодолеть и остановить болезнь. Возможно, он утешиться этим. А излечившись, он сможет помочь воинам отстроить Клуб Судьбы, отплатив тем самым городу.
      Жизнь была прекрасна. Намного лучше, чем она когда-либо себе ее представляла. Девушка ухмыльнулась.
      Люциен встал посреди комнаты и произнес: «Я побеседовал с Сабином и, как вы знаете, решил помочь в его поисках ларца. Время этой проклятой вещице отыскаться. Пока она где-то там, демоны под угрозой всасывания в нее. Что означает угрозу смерти для нас»
      «Проклятые Ловцы» сказала Эшлин, а Мэддокс сжал ее за талию.
      «Они мертвы, убиты болезнью» напомнил Рейес.
      Эшлин покачала головой, сожалея, что приходится поправить его.
      «Вы убили только нескольких из них. Не всех. МакИнтош был просто вице-президентом Института. Я никогда не встречалась с президентом за все годы, что там проработала. Мне говорили, что он никогда не появляется на людях. Я не думала об этом раньше, но теперь это выглядит подозрительным. Помимо этого есть еще много сотрудников по всему миру. А может и другие Ловцы, что вообще не связаны с Институтом»
      Раздалось бормотание среди мужчин.
      «Мы надеялись, что ларец здесь в Будапеште» сказал Сабин, становясь рядом с Люциеном и хмурясь, когда тот напрягся, словно ожидая нападения. «Допрос Ловца, по крайней мере, привел нас сюда. Но…»
      «Они не нашли его следов» договорил за него Люциен. «И хотят нашей помощи»
      «Если хотите, чтоб я помог искать этот ларец, то должны дать мне подсказку» бросил Рейес. Он был на грани – Эшлин знала это – потому, что Даника сбежала из крепости этим утром, не попрощавшись. Никто не отправился ей вдогонку. Эшлин огорчилась, потеряв свою первую подругу, но знала, что так будет лучше.
      Когда-нибудь им придется освободить Аэрона.
      Мэддокс рассказал Эшлин про Аэрона, почему тот нуждался в убийстве Даники и ее семьи. Если б Анья могла в этом помочь. Мэддокс также рассказал ей, что Анья созналась в погоне за нею Титанов. Она была неким сверхъестественным существом, которое могло проникать в здания, оставаясь невидимой, и перематывать время, хотя все же боялась быть побежденной – значит, ее можно было победить.
      «Смотри за своим тоном, Боль» сказала Камео, становясь по другую сторону от Люциена. «Ты попираешь мораль»
      «Ладно, две мрачные новости», подумала Эшлин. Камео заставляла сердце Эшлин рыдать каждый раз, когда она смотрела на нее. Женщина нуждалась в любви. Хотя пока никто из мужчин не казался увлеченным нею, какой бы прекрасной она не была. Все держались отстраненно, словно опасались убить ее – или самих себя – если подойдут достаточно близко. Что ж они не были единственными мужиками в мире. Некто где-то там мог совершенно точно влюбиться в Несчастье.
      «Эшлин слыхала противоречивые истории» сказал Мэддокс. «Расскажешь им?»
      Она кивнула.
      «Одна говорит, что ларец охраняет Аргус. Другая, что он спрятан глубоко на дне морском под надзором Гидры, но мне неизвестно где»
      Все охнули.
      «Есть идеи, откуда начинать?» спросил у нее Люциен.
      Она покачала головой.
      «Анья упомянула о всплытии на поверхность двух храмов» напомнил Мэддокс «Эти храмы наверняка использовались богами и не были загрязнены или разграблены смертными. Когда они всплывут, кто-то из нас должен отыскать их. Возможно, мы найдем нечто, что выведет нас на правильный путь»