Б. ШТЕРН
      О жизни, о творчестве, о литературе
      (Из писем к Б. Стругацкому)
      27.11.76
      Борис Натанович, дорогой!
      Посылаю на Ваш суд "Рыбу любви". За осень написал еще два рассказа, но они "не то"... может, когда-нибудь для чего-нибудь пригодятся. А "Рыбой" я доволен, но боюсь своего авторского довольства - оно меня не раз подводило. (Слал Вам всякую дрянь читать и не понимал.) Вы, конечно, увидите, откуда растет этот рассказ - из чеховской "Душечки", до которой ему далеко, понятно. Но почему бы и нет? О современной Душечке? И писать было интересно. "..."
      20.02.77
      "..." "ХиЖ" взял на лето "Сумасшедшего короля".
      Я, кстати, изменил концовку - ту, что Вам не нравилась.
      Главный герой теперь не сходит с ума. И повыбрасывал много лишнего. "..."
      29.05.77
      "..." Моя главная новость в том состоит, что я на полгода бросаю работу. После длительных рассуждений и переговоров с женой мы пришли к выводу, что это надо сделать. Ибо революционная ситуация назрела. Низы не могут жить по-старому. В июне я подаю заявление об уходе, неделю лежу на пляже и плюю в потолок, то бишь, в волны Черного моря, а потом сажусь за письменный стол и ежедневно по 8-10 часов в сутки пишу рассказы до января. Шаг этот подкреплен и материально. Сейчас я делаю небольшую халтуру по художественному оформлению пионерского лагеря; гонорар за "Сумасшедшего короля", который в июне выйдет в ХИЖе, отпускные, последняя зарплата - всех этих денег, если поэкономить, хватит до января. За это время должен написать мин. 6 рассказов, т. е. по одному рассказу в месяц. Это вполне посильная задача. Потом я опять пойду на работу, поработаю год и опять на полгода сяду за письменный стол.
      В общем, попытаюсь перейти на полупрофессиональный образ жизни. Надо в конце концов быть смелее и решительнее. За последний год двери некоторых редакций для меня приоткрылись, и весь вопрос в том теперь, как много я буду писать. Пора, пора.
      Время ученичества и начинаний явно закончилось, всем все ясно - и мне в том числе, что: писать я могу, печатать меня стоит; и вывод отсюда единственный: взялся - давай! Мешают обстоятельства - ломай свои обстоятельства. Кризис? Кому какое дело до твоих кризисов. Вскочил па подножку - влазь в трамвай, чтобы двери закрыть. Или вылазь - тоже чтобы двери закрыть.
      Прочитал последнюю повесть С. Борис Натанович, я прямо не знаю, что ему отвечать. То, что он глобально и страстно мыслит, это одно дело. Это хорошо, конечно. Но ведь он СОВЕРШЕННО не чувствует слово. Полнейшая художественная наивность, примитивность... Красивости, шаблонности, длинноты, скукотища. Ни одной свежей фразы. Ведь он же хочет заниматься ХУДОЖЕСТВЕННОЙ литературой, а слова в ней то же самое, что краски на картине. Нет особых правил накладывания красок, нет также и особых правил пользования словами - но все это надо чувствовать. Как ему это объяснить? Понятно, я не говорю про какую-то там грамотность... (А. в другой крайности.
      Сугубый формалист! Уже не знаешь, что лучше. Вы бы нас в Москве увидели - рычат и нетерпимы друг к другу, как собаки, а я между ними говорю: "Ша, ша!") "..."
      31.07.77
      "..." Я месяц уже как не работаю, и, что самое интересное, работу не бросил, не уволился. В последний момент, когда уже подал на увольнение, директор завода не пожелал со мной расставаться и предложил дать отпуск за свой счет до 1-го декабря.
      Это очень хорошо! Во-первых, стаж не прервется, во-вторых, не буду числиться в тунеядцах, в-третьих, к зиме не надо будет нервничать в поисках работы. Вернусь просто на прежнее место.
      Поработаю опять, потяну лямку год, поднакоплю денег и опять возьму творческий отпуск. Это очень неплохой выход в моем положении. В любом случае, от литературных гонораров я зависеть не буду, а это, конечно, важно. "..."
      15.08.77
      "..." Спасибо, что врезали. Уже утерся. В сентябре пришлю Вам НФ рассказ, он будет повеселее.
      Я, в общем, как герой Высоцкого: "Поверьте мне, не я разбил витрину, а подлое мое второе Я". Мое настоящее Я - юмор, поворот сюжета, воля и хулиганство. Оно любит мир, людей, весну, лето, осень, женщин, детей, бабочек, хорошую литературу и вообще все на свете, кроме Б. и плохой литературы. А подлое мое второе Я норовит то и дело писать печатабельные рассказы, понимая под этим почему-то плохие рассказы. Вэчная борьба противоположностей.
      Вывод: поимейте жалость к подзащитному, Борис Натанович!
      Он еще нахулиганит, а сейчас он давит в себе второе Я. "..."
      18.09.77
      "..." В сентябре обещанного рассказа не будет, потому что я с головой сейчас ушел в повесть. По существу, она уже на три четверти написана в разные годы, и не знаю, как в остальном, но хулиганской она будет на все сто %. Уже можете судить, ибо там будут те куски о кентавре, русалке и драконах, которые я читал в марте прошлого года на семинаре. Тогда я не знал, что делать с этими кусками, и слушал всякие о них мнения, и, конечно же, запали в душу Ваши слова - Б. сказал, что эти куски, по его мнению, черный юмор и непечатны, а Вы ответили, что "если бы эти куски написаны были, предположим, Вами, то в общем тексте они были бы обязательно печатны". В общем, сейчас я этим и занят: делаю повесть хулиганскую, печатную, фантастическую - и всеми силами пытаюсь забыть и не подражать "Обитаемому острову" - дело ведь происходит на чужой планете, с цивилизацией местной нелады, а земляне при сем присутствуют.
      Подробней о повести пока ничего не могу сказать - краткий пересказ будет скучен и неясен. Тут надо или все прочитать сразу, или ничего. До ноября я ее закопчу (должен), и если получится так, как хочу, то буду очень доволен своим творческим отпуском с июля по ноябрь.
      Потом пойду работать, поработаю год, поднакоплю червонцев и опять на полгода засяду за письменный стол. "..."
      19.12.77
      "..." Вот он - я! Жив курилка.
      Творческий отпуск закончен, повесть написана, опять хожу на родной завод во славу добывания хлеба насущного.
      Итак, повесть. Без нудных предисловий и разъяснений: она перед Вами; прочитайте, пожалуйста, и отпишите, пожалуйста, - получилась повесть или не получилась. Если получилась буду рад, если не получилась - наоборот.
      Плохо, если это ни то, ни се. А я, как всегда, когда работа закопчена, в полном недоумении. То ли где-то недотянул, то ли что-то недописал...
      Ваш суд - самый авторитетный суд в мире! Не пожалейте подробного письма, Борис Натанович! Бейте, если надо, больно, только не по голове... а розгами по мягкому месту - голова поймет! "..."
      1.02.78
      "..." Все, поездки мои закончились, сейчас я Вам напишу много разного.
      О моей повести, чтобы с этим закончить. Она мне и до Вашего письма стала не нравиться, а после совсем разонравилась.
      Это не то. Возможно, кому-нибудь это и придется по вкусу - возможно, ее напечатает "Химия и жизнь" - предварительные переговоры как будто начались; но эта повесть настолько НЕ ТО для меня, что я попытаюсь ее скорее забыть. Вышло то, что называется "писать на заказ". Я к такому повороту совсем не готов. Когда я начинаю писать "во что бы то ни стало", печатабельно, "фантастично", выходит результат - ни то, ни се. Что ж, всякий опыт полезен, и отрицательный. Теперь хоть знаю, что значит идти в профессионалы. Пока буду суетиться, писать во что бы то ни стало - толку не будет. А стать плохим членом СП и кропать всю эту творческую кропанину, свалиться до Б. - "я лучше в баре б... буду подавать ананасную воду".
      БН, в связи с вышеизложенным, Ваше задание на серию неожиданных рассказов вроде "Чьей планеты" для меня почти невыполнимо. Как только я скажу себе: "А теперь задача: десяток рассказов про роботов, экологию, контакты и пр." - произойдет номер а-ля повесть. Выйдут не рассказы, а замученные хохмы.
      Вот Миша Ковальчук ожидает сейчас от меня рассказ для сборника "Знание" на 79 г. Про роботов. "Химия" ожидает какой-нибудь НФ рассказ.
      А я не пишу!
      А я сейчас пишу рассказ про живой стул, который бегает по городу и колотит обывателей.
      А кому этот рассказ нужен? Никому.
      "..."
      Мои новости за прошедшую осень:
      1. Есть в Одессе издательство "Маяк". Прочитал мои рассказы один литкритик и стал меня туда толкать. Вот тебе, мол, реком. письмо, иди! Пошел. Понадеялся. Через три месяца рассказы завернули. Формулировка: "идейная ненаправленность, художественная невыдержанность" - что-то вроде.
      2. Есть в Одессе семинар молодых при СП. Все почему-то поэты. Стали меня туда тянуть добрые люди. Иди, мол, покажись, не убудет. Пришел. Стали меня обсуждать. Честное слово, таких идиотов не встречал! Их похвалы - как ругань, а ругань - как похвала. Постановили: Штерн прирожденный юморист, и ему следует писать короткие юморески в духе 16 стр. ЛГ, а то он что-то пишет такое длинное и непонятное, и почему-то с фантастическим уклоном. И часто употребляет такие грубые слова как "черт, галиматья, ягодицы и пр.", а это нелитературно. И вообще-то пишет грамотно, но ничего нельзя понять, очень уж много наверчено. Ему (мне) следует читать Остапа Вишню, потому что это украинский классик юморист, а ведь живем где? На Украине. И еще недостаток: мелкая тематика произведений. Выбор темы большое дело... почему бы не выбрать серьезную сатирическую тему... вон, что в мире происходит, Ближний Восток в огне!
      "Взял бы, да написал политический гротеск на Садата". (?!) Борис Натанович, так и было, поверьте: и Вишня, и Садат, и все прочее. Маразм. Поголовный. Попятное дело, и у Вас на семинаре есть свои ..., и на московском, которым Евгений Львович командовал, были головотяпы... бывает; но ведь тут поголовно!
      Вот, собаки!
      А вообще настроение бодрое, хотя ничего и не выходит. Что-то во мне все же колобродит, должен все же я какую-нибудь жар-птицу за хвост поймать. Перечитываю сейчас своего однофамильца Лоуренса Стерна (по-английски он таки "Штерн"). Мудрый и смешливый человек был. Какая вещь "Тристрам Шенди"! А судьба какая... двадцать или больше лет сидел в какой-то английской глуши и писал. Мудрый человек. "..."
      Нет, нет... надо пооглядеться, подумать, поплевать в потолок и бросить писать печатабельные "Чьи планеты" и непечатабельные "Рыбы любви". Что-то совсем другое нужно - в фантастике ли, не в фантастике...
      И вообще, пора перестать быть "подающим надежды". "..."
      25.02.78
      "..." Предложение Жанны Александровны (а я ведь знаком с ней по своему семинару, когда она очень хорошо приняла мои рассказы и раздолбала по ходу кого-то из оппозиции) о том, чтобы сделать планету Землей, а майора жителем другой планеты - с удовольствием принимаю. Дело в том, что в самом первом черновике все так и было построено, но затем я решил, что все получается чересчур "актуально", и сделал майора человеком-землянином. А сейчас с удовольствием переверну наоборот. "..."
      11.03.78
      "..." Уезжаю в командировку в город Тарутино в сторону Молдавской ССР. Там живут молдаване и гагаузы. Разводят баранов на дубленки. Дикий народ, говорят. В Тарутино также был Пушкин. Зачем? Бог ведает. А Заикин Боря просит достать ему пять или шесть моделей самолета И-16. А также любое холодное или огнестрельное оружие 19 века. Он собирает самолеты и оружие. А я еду в г. Тарутино красиво разрисовывать тамошние магазины. А Слава Рыбаков хочет слетать в Москву на какой-то китайский симпозиум. А Миша Ковальчук, наоборот, мечтает покататься на лыжах. Зинчуку наконец-то понравился Лев Толстой, зато Феликс чувствует, что вырос из жанра короткого рассказа. Кто из нас прав?
      Нет ответа. "..."
      25.03.78
      "..." Из города Тарутино я вернулся. Вот дырища! Какая-то жуть, право слово. Большая лужа, в луже спят гуси. Кое-где торчат двухэтажные дома. Вечером народ прячется по домам, потому что темно. Днем светло, но тоже никого не видно странно, в городе ни одного завода нет, только хлебозавод что население днем делает?
      Чем хороши мои командировки - из десяти дней если управлюсь за два-три, то остальные мои. Вернулся, осмотрелся, весна, то, се и написал Мише Ковальчуку рассказ. Первый экземпляр отсылаю ему, как работодателю, второй - Вам. В общем, я решился писать серию рассказов о майоре (командор, инспектор) и роботе. Этот первый. ("Чья планета" к этой серии уже не стыкуется.) Кажется, получилась сущая безделка. Порвать не решился, спрятать подальше тоже рука не поднялась... и Миша написал, чтобы прислал ему хоть что-нибудь, хоть хохму какую-нибудь...
      Ох! Ну, не буду оправдываться - что вышло, то вышло; а следующие, думаю, будут поинтересней. "..."
      10.09.78
      "..." Я все еще живой и все еще пишу свою повесть. Она еще будет долго писаться. Наверно, и весь следующий год. Так мне и надо. Давно следовало садиться и спокойно писать, а я бегал по редакциям, семинарам и всяким кружкам.
      Новостей никаких. Несколько рассказов повылетали из сборников, но это не новости, а обычное дело. Такая себе житейская скука, - как тут не удариться в веселую фантастическую повесть!
      Закисает НФ. Все ждут подъема, как в 60-х годах, а откуда же ему взяться, если печатают одну пейзажную лирику с героикой, а молодежь (молодые т. е. писатели), которая должна этот подъем жанра осуществить, пишет то, что печатают - беззубое и отвлеченное. А повесть моя выходит наполовину сатирическая - на нижнюю половину, - а кому это нужно? Вот и думаю... "..."
      27.12.78
      "..." А я все повесть пишу. Про то, как будут жить в галактике через тысячу лет. Из жизни XXX века, значит. Ничего хорошего: там намечается межгалактическая война и много разных треволнений. Большая повесть, переходящая в роман. Уже стр. 150 есть, а будет триста. Впрочем, не знаю. Доконает она меня, хотя, надеюсь, наоборот. Весь год еще буду писать.
      Работаю на работе. Рисую всякую колбасу и продуктовые натюрморты. Езжу по городам Одесской области в командировки. Как Вы говорите: то, се.
      С трудом повесть дается, особенно большая. Много всяких линий и завязок с развязками, героев много, каждый в свою сторону тянет. То и дело что-то рвется, начинаю клеить. То начало в конец тащу, то конец в середину. Кусков разных много. Ох! "..."
      20.05.79
      "..." Выражаясь канцеляритом, я обеспокоен состоянием нашей переписки и хочу объяснить: я в последний год полностью нахожусь в состоянии "ОТКЛ." - дерусь со своей повестью - и это будет еще долго продолжаться. Прошу не обращать на меня никакого внимания! Не думать, что вот был такой Боря Штерн, но у него оказалась гайка слаба, и он был да весь вышел.
      Я есть, и обещаю Вам сильную, нескучную, нетрадиционную, веселую, грустную и толстую повесть; а сейчас нет никакой охоты к говорильням, семинарам и всяким литературным делам.
      Я справлюсь, Вам не будет за меня стыдно.
      Но со временем. "..."
      28.10.79
      "..." Я впервые за два года доволен собой. Повесть моя сильно продвинулась. Есть уже 160 стр., и, главное, я ими доволен.
      В конце сентября я ушел в отпуск, мои родители приехали к нам из Киева, а я уехал к ним, в пустую квартиру, накупил съестных запасов на три недели, мой братик Сашка Штерн выдернул из телевизора предохранители и ушел, закрыв меня и ключ забрав. Вот и все. И некуда, было деться, кроме как писать повесть.
      Летом Вы читали первую часть - а сейчас уже середина третьей части, и вообще, дело идет к концу - хотя кончать так же трудно, как и начинать. А сейчас ощущение хорошей езды: мотор повести работает ровно, ритмично, цель мне понятна (хотя то и дело приходится в разведывательных целях съезжать на разные проселки и узнавать "дорогу в Город"). Все же я не могу выразить в двух словах (или в двух фразах, или на двух страницах), "что автор хочет сказать в своей повести" - но и не очень этим озабочен, потому что все это филологическая развесистая клюква... ну, не хочу в эти дебри лезть. "..."
      5.06.80
      "..." Дал себе слово не писать Вам до тех пор, пока не закончу повесть - это было разумно, потому что Ваше доброе отношение к лошадям в конце концов надо оправдывать (еще пять лет назад я держался на уровне хорошего ученика, подавал надежды и знал, что достоин писать Вам письма, но потом наступил явный застой, борьба с повестью, с самим собой и прочая чепуха). Держался стойко, не писал Вам - хотя очень хотелось; а сейчас не выдержал. Много всего накопилось. "..."
      В июне (вот-вот) выходит в "Химии с жизнью" мой "Производственный № 1". Когда в марте подписывал авторский экземпляр, никаких редакторских правок не было (единственно, вычеркнули портрет Карла Маркса - ладно); а в конце мая вдруг известили, что рассказ уже сверстан и что в последний момент зачеркнуты какие-то строки, касающиеся "у них" и "у нас", и что ничего уже изменить нельзя, и что рассказ выйдет в таком виде. В общем, чувствую, что они превращают рассказ в обычную юмореску о нерадивом директоре завода. Зачем мне это? Не знаю.
      Вообще, что-то в лесу сдохло... меня стали печатать. В сентябрьский номер "ХиЖ" взял "Чью планету?". Она валялась у них с 1975 года, вдруг прислали на подпись авторский экземпляр. А ведь это старый экземпляр со старым сюжетом; не тот с искусственным спутником Земли, который у Вас! Неделю назад отправил им этот новый вариант, но они так спешат, что, боюсь, не обратят на него внимания. И наконец, в декабрьский номер взяли "Деда Мороза".
      И с такими новостями разве мог я все не бросить, чтобы дописать повесть! Прямо какой-то медовый месяц у меня с "Химией", просят (!) присылать что-нибудь еще, и повесть тоже. Не знаю что и думать: то ли они там так обеднели на фантастику, что набросились на меня, то ли я подхожу к юморному стилю "Химии", то ли вообще изменилась обстановка в НФ. Последнее вряд ли. "..."
      22.12.80
      "..." Повесть закончил. То есть, написал слово "конец". Второй месяц читаю ее потихоньку, но Вам не высылаю. Рано. Сыро.
      Она, конечно, закончена в том смысле, что записана в черновике. Многим доволен и очень доволен. Но показывать Вам ее рано, потому что многим недоволен. Повожусь с ней до весны как раз будет три года. Медленно, а что делать...
      В декабрьском № "Химии" должен быть мой "Дед Мороз".
      Купить журнал негде, придется выпросить в библиотеке, как и "Чью планету".
      Меня вдруг прибалты стали переводить. Сначала в Вильнюсе, а вот теперь в Риге перевели "Сум. Короля". У них там республиканские науч-поп журналы "Наука и техника". Еще и разрешение спрашивают - разрешите, мол, перевести. Ладно, переводите. Уж. "..."
      18.10.82
      "..." Все, снимаю с себя зарок не писать Вам! Мои тяжелые времена, кажется, позади. Опять записалось. Мне есть, что показать Вам. Пока рассказ, но на подходе небольшая повесть в сто страниц. Рассказ вроде бы ничего. Посмотрите, пожалуйста. Опр-ровергаю законы Азимова! Ну, не то чтобы опровергаю, но закладываю мину. Ну, не то, чтобы закладываю мину... а так, небольшая критика по грамматической части. Ну, не в Азимове там дело. Там о людях... В общем, это уже третий рассказ о майоре Бел Аморе. Первый "Чья планета?", второе - "Дело - табак" (я его Вам тоже высылаю, Вы читали его в рукописи года четыре назад, я изменил по Вашему совету концовку насчет "замедления времени" - там было нелогично. Этот рассказ опубликован в "Природе и человеке", но имена инспектора и робота они не изменили. Читайте "Бел Амор" и "Стабилизатор"). Вот третий рассказ. Попробую еще с этим героем.
      Я по-прежнему скитаюсь по Сибирям. "..."
      Эх, Сибирь, Борис Натанович! Ну, там народ! Со всего Союза. У всех хвост пистолетом, стариков нет, все от 20 до 50-ти.
      Слабый не выживает. Тюмень, нефть, Клондайк, Джек Лондон!
      Летайте самолетами! Я за эти полтора года побывал в: Нижневартовске, Сургуте, Тюмени, Уфе, Минске, Ужгороде, Новосибирске. В Куйбышеве и Свердловске только выглянул в аэропорт, к сожалению. Ну, носит! Вахтовый метод работы. Вахта один месяц в две смены, второй месяц отдыха. Две смены это, конечно, одно название, на самом деле работаем нормальный рабочий день. Разрисовываем нижневартовские детские сады.
      Зарплата генеральская. Это один плюс. А самый главный плюс: у меня появилось время для писания. Шесть месяцев в году свободных. И кроме того - ожил. Как оставил эту тихую сонную Одессу... Здоровье, конечно, гроблю, жизнь походная. Но ничего. "..."
      17.01.83
      "..." Извините меня, что не ответил вовремя на Ваше письмо. Причина такая уважительная, что хуже не надо. У меня умер отец. О своей духовной катастрофе помолчу уж, но смерть отца повлекла для меня и катастрофу семейно-бытовую. Мать осталась одна в Киеве, жена с дочкой в Одессе, сам я работаю в Сибири... голова кругом. Посмотрите мое расписание за последние два месяца и удивитесь.
      28 октября - Ковальчук и Бабенко известили, что состоится семинар, и передали через проводника "Москва-Киев" мандат для отпущения меня с работы. Мандат сей был выписан на Нижневартовский горком партии (!?) - мое строительное начальство очень уж удивилось бы, а горком там в самый раз.
      1 ноября - лечу из Киева в Нижневартовск. За три дня навожу там полный порядок, представляюсь научным фантастом (в отделе пропаганды и агитации глаза на лоб), получаю резолюцию "помочь, отпустить, оплатить" и все прочее.
      4 ноября лечу из Н. Вартовска в Москву, но по погодным условиям самолет заворачивают в Киев - значит, в Киеве остаюсь на праздники.
      9 ноября из Киева в Москву.
      10 ноября - 24 ноября семинар в Малеевке - совсем не отдых. О семинаре ниже.
      25 ноября улетел из Москвы в Н. Вартовск.
      26 ноября получил телеграмму о смерти отца.
      27 - улетел из Н. Вартовска в Киев.
      28 - похороны.
      29 ноября - 4 декабря улаживание всевозможных дел, всякие похоронные хозяйства и бюрократы и т. д. и т. п. На один день съездил в Одессу и вернулся.
      5 декабря улетел в Н. Вартовск и работал там как черт в две смены, упираясь рогами, потому что из-за семинара, отпуска, похорон задолжал много работы (не денег).
      30 декабря улетел в Москву.
      31-го из Москвы в Киев.
      3 января в Одессу.
      11 января в Киев.
      Вот. "..."
      На этот раз все было иначе. Во-первых, загнали нас в Малеевку. 100 км от Москвы, особенно не попрыгаешь. Каждый по разу съездил в столицу на день-второй, вот и все. Все официальные мероприятия по посещению музеев и пр. были отменены.
      Ничего не оставалось делать, кроме как: перезнакомиться друг с другом, читать друг друга, обсуждать, собираться с вечера на ночь в разных комнатах, играть на гитаре, слушать Высоцкого, травить баланду, праздновать случавшиеся дни рождения, играть в сурьезные логические игры (Ковальчук притащил игру, называемую "МПС" - Витман-Логинов Вам расскажет), разок пулю записали - но карты не пошли, - короче, жизнь заставила сплотиться. Впрочем, никто не заставлял, не в заставлении дело. Дело в том, что очень удачно ребята были подобраны. Были, конечно, и сильные, и слабые, талантливые и бес, и чушь всякую читали - главное, все шли в одном направлении. А эти направления (их два) давным-давно известны (с начала 70-х точно обозначились): фантастический реализм или реальная фантастика (о классиках этого направления умолчу, чтобы не выглядеть поганым льстецом) и идиллическая НФ - от слова "идиллия", которая вместо реального отображения настоящего посредством НФ разводит героико-лирико-электронновычислительные сопли по издательству "МГ". "..."
      Даже директор Малеевки Федорченко (или Федоровский) в прощальной речи с удивлением сказал, что в его практике впервые случился такой трезвый семинар, что это чрезвычайное событие, и что поэты и драматурги валяются обычно под каждым кустом, и от фантастов он такого не ожидал. "..."
      Кормят в домах творчества очень неплохо, все на мясе отъелись. Нина Матвеевна Беркова золотой человек. Аркадий Натанович постарел. Показывали две серии "Звездных войн" - вторая серия просто отлична. Все приключенцы - милиционеры, от лейтенантов до майоров. Все правильно, материал-то у них. Дали мне адрес одного начинающего писателя подполковника милиции в Тюмени. Зачем? Бери, пригодится, очень уж ты азартный человек. Ну, спасибо!
      Вроде о семинаре все.. "..."
      9.07.83
      "..." Не писал Вам, чтобы не портить настроение своим настроением. Сижу дома с мамой, нигде не работаю - потому что ничего не подворачивается - хочу найти такую работу, чтобы оставалось время для писаний. Но вот уже третий месяц... Вообще, скучно. Ладно, это наладится.
      Отсылаю Вам новый рассказ. Ваш суд для меня остается всегда высшей мерой наказания или одобрения. Но этот рассказ особый, и мне очень хочется, чтобы он получился. Я давно его начал, было уже несколько вариантов, а этот, последний, решил показать. Но какое-то недовольство, неудовлетворенность остались. Мне очень важно Ваше мнение. Скучать, читая, Вы не будете, это несомненно. Но... что все-таки получилось? Перегнул, недогнул или вообще мимо? В нем есть хулиганство. Хулиганство иногда хорошо, но в меру. Соблюл ли? Любой другой рассказ мне не так важен, как этот. Вы увидите почему. "..."
      24.07.83
      "..." Я не умею объяснять то, что я пишу, по сейчас попробую. В самом деле, пора разобраться. О чем этот рассказ. О чем мои рассказы. Сейчас... Тут дело не в последнем рассказе, хотя он показательный. "Чья планета?", "Дом", "Рыба любви" - Вы назвали их "точенными сюжетами", я знаю, что Вам эти рассказы нравятся - но о чем они? Они ведь тоже ни о чем! И о "Доме", и о "Рыбе", и о "Планете" я слышал противоположные мнения - рассказы ни о чем. (Причем мнения людей, вкусу которых я доверяю; причем очень доброжелательных ко мне людей; то есть мнения искренние, дружеские и высказанные в неофициальной обстановке.) В чем дело? Я не знаю, как отвечать... но потом потихоньку оправился. Долой филологию, она запутывает ясные вопросы. Все очень просто. Вся художественная литература делится на два вида произведений: сказка "Колобок" и рассказ "Каштанка". Вот два шедевра, и вся остальная проза примыкает к тому или к другому.
      "Колобок" - произведение, где можно ответить "о чем". Там мысль - хвастаться нехорошо, нарвешься на Лису и будешь съеден. Мысль эта отлично проиллюстрирована. Шедевры в этом виде литературы - вещи Достоевского. (!) В этой шутке много правды. Это вид литературы, где можно довольно точно указать или небольшую мысль (Колобок), или сложную философскую концепцию (Преступление и наказание). Этот вид л-ры построен на мысли, и от мысли у читателя возникают чувства. Это отлично.
      "Каштанка" - когда я спрашиваю: а о чем "Каштанка", то не слышу ответа. А она, в самом деле, ни о чем! Она о собачьей тоске - но ведь это не мысль! Это второй вид литературы литература чувства. Она бьет на чувство читателя, и тогда он сам начинает думать "а о чем?". Это Чехов.
      "Воскресенье" относится к "Колобку", а "Война и мир" - к "Каштанке".
      Все можно уместить в эту схему, и поэзию тоже. Фантастика чаще принадлежит к виду "Колобок", она чаще идет от мысли, но в ней встречаются много "Каштанок".
      Пастернак это "Каштанка", а Маяковский - "Колобок".
      Оба вида равноправны.
      Вот еще одно странное сравнение. Вы читали "Кошелек" Миши Веллера? Смею сравнить "Нос" Гоголя и "Кошелек" Веллера. Оживший Нос, едущий в карете, и оживший кошелек, закладывающий ногу за ногу. О веллеровском рассказе можно сказать, что в нем все построено на одной мысли - легкие деньги портят человека; и все эпизоды от начала до конца эту мысль иллюстрируют. В гоголевском "Носе" все наоборот, там нет "эпизодов", там сплошное чувство "тоска и глупость, братцы, кругом".
      Теперь я о своем последнем рассказе. Что я хотел. Вызвать сочувствие к писателю-фантасту. Но без соплей, без "лирики".
      Ситуация ведь странная. Любителей НФ полно, но они же сами над собой иронизируют. Давно стала штампом фраза "такой-то сделал то-то, что ни один писатель-фантаст не придумает...".
      Фантастика остается проходным двором, и в этом дворе ломает ноги даже Чингис Айтматов - когда в свой отличный "Буранный полустанок" начинает вставлять "научную фантастику" (честное слово, подвел его вкус). В общем, рассказ о писателе-фантасте мне показался полезным. Вышел он или нет - это другое дело.
      "Дикие фантазии и фантасты тоже зачем-то нужны" - вот какое чувство мной двигало. Какой вывод я хотел сделать из этого чувства: "Зачем нужны? - Для поддержания жизни на Земле". Образ Никс Олимпики, хотя и грубый, но весьма подходит для концовки этого чувства.
      Борис Натанович, еще одно чуйство - оно же и мысль. Советской НФ среди прочих недостатков недостает хулиганства и горлопанства (в хорошем смысле). Полно камерности, полно напускной веселости. Один-два хороших хулигана должны быть.
      А их нету, нету и нету. У Вас своих дел по горло, Вы классики, Вам не до этого. Я давно уже осмотрелся и наслушался, и пришел к выводу, что ближе всех к такой роли подобрался я. Со вкусом бить горшки и стекла, и эпатировать общественный вкус.
      Мои рассказы находят грубыми - это и нужно мне! Потому что это моя программа - добрые чувства пропустить через грубость (через фильтр) и посмотреть, что останется.
      Грубость... Грубость, но со вкусом, весело, в рамках совершенной формы.
      Борис Натанович, Вы пишете: смешно, изящно, образно, лаконично, заливаешься хохотом, оторваться нельзя - и ни о чем!
      Уму непостижимо!
      БН, тут противоречие. Если Вы смеялись и читали с интересом, если было смешно - значит, дело тут не только в том, что слова расставлены изящно - значит, в Вас говорило чувство. Это же как перед картинами плохого и хорошего художников - Ренуара и Хренуара. Ренуаровский портрет какой-нибудь пожилой дамы висит в Лувре, потому что он в самом деле вызывает чувства; а Хренуаровский портрет - портрет какой-нибудь другой пожилой дамы висит во дворце культуры железнодорожников и ровно ничего не вызывает. Оба художника вкладывали одно содержание, но краски размазывали...
      БН, если "Химия и жизнь" возьмет мое "Недостающее звено" - а там народ рисковый, - то публикация сего рассказа будет полезна не только для моего кармана, но и, смею надеяться (такое у меня опять-таки чувство!), будет полезна для НФ. Рассказ может привлечь внимание, на НФ может возникнуть взгляд под другим немного углом - не у боссов "МГ", а у нормальных читателей... что за слова... под углом... угол падения равен углу отражения... короче, хороший хулиганский рассказ в советской НФ не помешает, даже наоборот.