Евгений Львович Шварц

Чужая девочка

I

Марусина мама уехала в город к дедушке. Марусю она не взяла, потому что дедушка был нездоров.

И Маруся осталась на целый день у Людмилы Васильевны.

Серёжа и Шура, сыновья Людмилы Васильевны, как только увидели Марусю, стали шептаться и хихикать.

– Перестаньте, – сказала им Людмила Васильевна. – Это ваша гостья. Пойдите погуляйте с ней. Она хорошая девочка.

Братья захохотали и пошли к речке.

Маруся – следом.

У реки Серёжа заговорил с Марусей.

– Эй, ты, пигалица, – сказал он, – чего стоишь в кустах? Иди сюда.

– Она воды боится, – наверное, бешеная, – сказал Шура.

Маруся не ответила ничего. Она вышла из кустов, взяла камешек, бросила на песок и стала гонять его, прыгая на одной ножке.

– Задаётся! – удивился Серёжа. – Не разговаривает.

– Она птица, а не человек! – захохотал Шура. – Прыгает по песочку.

Маруся ничего не ответила. А братья снова пошептались, и Серёжа подошёл к Марусе.

– Читать умеешь? – спросил он.

– Умею, – ответила Маруся.

– Это какая буква? – спросил он и нарисовал на песке О.

– Это буква О, – ответила Маруся.

– Врёшь, это ноль, – ответил Серёжа.

– Нет, О.

– Нет, ноль. Плавать умеешь?

– Умею.

– У нас не очень-то поплаваешь.

– Почему? – спросила Маруся.

– Живой волос, – ответил Шура и подмигнул.

– Какой это живой волос?

– Очень простой. Жёлтенький. Плывёт и вертится, как буравчик. Ты от него, а он следом – ки-хи, ки-хи. Догонит и в пятку… Потом целый год ходить нельзя. Или можно, только на цыпочках.

– А как же вы купаетесь?

Серёжа подумал и ответил:

– Мы всё лето босиком бегаем. У нас пятки каменные. Не провернёшь.

Маруся поглядела на братьев, хотела понять – врут они или нет. Но понять было трудно. Братья спокойно смотрели на неё круглыми глазами. Брови у них белые, ресницы белые, на носах веснушки. У Серёжи двух зубов нет, выпали. На их месте уже начали расти новые, и он всё трогал их языком.

– Чего ты нас рассматриваешь? – спросил Шура. – С ума сошла, что ли?