Его ноги еще сделали несколько замедляющихся шагов, а глаза все не верили в то, что они наконец увидели. Дверца клетки была распахнута настежь. Рядом с ней лежал огромный черный зверь, нежно вылизывавший животик тигранчика. Зверь равнодушно скользнул по замершему Ноксу взглядом и продолжил тщательно умывать мурлыкающую малышку. Нокс, не дыша, попятился назад. Уловив краем глаза движение сбоку от себя, он замер, с трудом поворачивая вмиг одеревеневшую голову. В трех метрах слева сидел еще один тигран, радостно скаля зубы. Зверь рассматривал его, слегка наклонив голову и облизываясь, словно заполучил самое любимое и долгожданное блюдо. Судя по оскалу, тигран явно примеривался, с какого бока начать откусывать. Все еще отказываясь поверить в происходящее, Нокс закрыл глаза и помотал головой, затем медленно открыл их. В глазах троилось!

– Нет… это от волнения! Слишком тяжелый день…

Нокс снова закрыл глаза и немного подождал, прислушиваясь. В лаборатории стояла непривычная тишина. Он глубоко вздохнул и… Зверей было уже четверо, и все они облизывались, не сводя с него глаз. Нокс помахал на них рукой, словно ожидая, что жуткий мираж рассеется, но мираж внезапно увеличился еще на пару реальных тигранов, неслышно возникших по его бокам.

– Ты звал, и мы пришли. Ты хотел говорить с нами, Нокс? Мы готовы ответить на твои вопросы. Только вначале ты ответишь нам… Что ты слышал, что чувствовал, когда убивал нас?

Слегка рокочущий голос легко возник в голове Нокса. Взглянув в глаза зверя, вставшего напротив, он ощутил жуткий, леденящий холод, сковавший все тело. Ужас, заморозивший все ощущения и мысли, а затем внезапный, опаляющий жар, ударивший в голову, выжигая все чувства. Через миг жар растопил холод и Ноксу стало весело и тепло. Он протянул руку к ближайшему зверю и, не дотянувшись всего лишь пары сантиметров до его носа, быстро отдернул ее назад. Тоненько хихикнул, погрозив тиграну пальцем, и выдул губами пузырь. Затем его лицо сморщилось и он, чуть поскуливая, захныкал. Звери резко придвинулись вперед и вдруг тихо отступили. Человек тут же замолчал. Засунув в рот палец, он стал с наслаждением сосать его, прикрыв глаза. По штанине медленно расплывалось пахучее пятно. Когда он открыл их снова, ни одного зверя вокруг него не было, но Нокс, казалось, этого не заметил. Тонкой длинной трелью прозвенел сигнал. Двойные створки дверей, отделяющих лабораторию от завода, стали медленно расходиться в стороны. С той стороны донесся чуть слышный шорох и стук работающих автоматов. Микропоезд плавно втянул внутрь узкую платформу, уставленную длинными коробками. Створки вновь сомкнулись, отрезая шумные цеха от покоя лаборатории. Машинист, увидев начальство, приложил к голове руку и что-то прокричал. Нокс отмахнулся, как от надоедливой мухи, и машинист растерянно погладил себя по подбородку, не понимая, что означает этот жест и куда ему подать состав? Чертыхнувшись, машинист выпрыгнул из кабины и направился к автомату с напитками. Весь день першило в горле, и ему требовалось срочно выпить чего-нибудь горячего. Глоток дымящегося кофе устранил легкую боль, и малый блаженно прикрыл глаза. Горячий всплеск, и человек мягко свалился возле автомата, так и не открыв глаз. Шер резко повернулся на шорох, не успев стряхнуть с когтей капли крови. Увидев Нокса, сосущего палец, возле платформы, он коротко и презрительно фыркнул. Тиграны не воюют с детьми, а разум человека, стоящего напротив, едва ли превосходил в развитии разум младенца! Тиграны не стали убивать свихнувшегося врага, не сумевшего пережить столь долгожданную встречу. То состояние, в котором пребывал их мучитель, было гораздо страшнее смерти. Тиграны методично и скрупулезно громили лабораторию, не обращая внимания на неуклюжую костлявую фигуру, не так давно вселявшую смертельный ужас в их души. Существо, мечтавшее о власти и бессмертии, бесцельно бродило за ними следом, вызывая брезгливую жалость даже у зверей! Эйва старалась держаться рядом с Барком и Райаном, предоставив тигранам наслаждаться разгромом. Они быстро осматривали клетки, разделив лабораторию на две части. Им помогал лаборант с огромной шишкой на лбу. Он считывал последние показания с монитора, расположенного рядом с воздуховодом, когда за решеткой что-то мелькнуло. Взяв фонарик, лаборант влез на стол. Потянув рычаг до отказа, он раздвинул щели и, заглянув в глубь воздуховода, замер. Прямо ему в лоб смотрело дуло пульсара. Парень пару раз открыл и закрыл рот. Эйва предостерегающе покачала головой:

– Тихо… отключи сигнализацию… сдвинь запор решетки.

Его ответный хриплый шепот ошарашил ее:

– С ума сошла?! Ты ошиблась. Ползи назад, глупая, склад слева от тебя. Это лаборатория! Охрана только что ушла на обход, я отключу сигнализацию на пару минут… если не вернется Нокс. Может, успеешь взять пару кристаллов, но лучше уходи… здесь смерть!

– Я сама сейчас в этой роли. Мне нужен мой брат. Открывай, я не хочу в тебя стрелять.

Парень медленно посмотрел по сторонам. И еще до того, как он произнес свою просьбу, Эйва кивнула головой:

– Да, я помогу тебе выбраться! Обещаю!

Глаза парня полыхнули такой радостью, что Эйва вновь медленно и раздельно повторила:

– Я заберу ребенка и тебя, если ты мне поможешь.

Парень спрыгнул на пол и, оглянувшись еще пару раз по сторонам, решительно шагнул к пульту. Решетка скользнула в сторону, и Эйва легко спрыгнула на стол, затем на пол.

– Где дети, которых привезли сегодня?

– В самом дальнем конце, они все под наркозом. Нокс приказал держать их в полусне до его возвращения. Это по второму проходу до конца. Давай скорее, Нокс может появиться с минуты на минуту. Если он застанет тебя здесь, мы будем умирать очень медленно! Если он нагрянет, постарайся спрятаться, потом я придумаю что-нибудь. Подожди, пока я приготовлю для твоего брата коктейль пробуждения и включу сигнализацию… – Парень потянулся к пульту и дернулся от испуга, когда Эйва рявкнула прямо ему в ухо:

– Нет! Не включай… оставь так. Э-э-э… как тебя зовут?

– Веро…

Глаза лаборанта стали как два блюдца. Он побелел и замер. Из воздуховода показались две черные лапы, и спустя мгновенье на пол приземлилась Зера.

– Боюсь, Ранкару не проползти по этой трубе, Эйва.

– Мы как раз собираемся открыть проход из тоннеля. Ну… так как тебя зовут? Веро?

– Мм… ннн…

– Вером? Да очнись ты! Это Зера, она тигран. И она тебя спасет, выведет наверх, если ты все еще хочешь убраться отсюда. Ну!

– Верон! Я Верон! Да, хочу, хочу, очень хочу…

– Прекрасно, тогда жми на кнопки, Верон!

Тиграны стремительно пронеслись по лаборатории. Пятерых врачей и трех лаборантов, устроившихся поужинать в небольшой столовой, на выходе встретил Дарс. В битве с богомолами сражался зверь, здесь же был сам дьявол! Когда залитый кровью тигран повернулся к охотникам, спешившим на помощь, те окаменели. Ярость, сверкавшая в безумных глазах животного, напугала до смерти!

– Нне-э-эт… ппомочь… ммы ттебе…

– Эту работу я должен был сделать сам…

Хищник встряхнулся всем телом и, опустив голову, медленно прошел мимо невольно затаивших дыхание людей. Дарс шел мимо клеток и чувствовал, как тает боль, гнездившаяся в глубине сердца с того самого дня, как скальпель одного из врачей прервал жизнь его подруги. Он был здесь, ее убийца. Дарс почти минуту смотрел в его глаза, прежде чем полностью сомкнул клыки на горле. Открыв проход, лаборант минут пять пялился на входящих тигранов и людей. Затем оскалил зубы, сияя такой счастливой улыбкой, что Райан поглядывал на него с подозрением. Свежий синяк на лбу явно намекал, что парень не в себе… мягко говоря. Но Верон развил кипучую деятельность, бегая то с одного, то с другого бока Эйвы и тараторя без умолку. Райан слегка повел плечами и ненавязчиво вклинился между ними. Бросив на охотника косой взгляд, парень слегка приглушил улыбку, но энергия осталась. Летая от клетки к клетке, парнишка довольно вразумительно давал пояснения, кто, когда и чем инфицирован. Запертых в клетках было много. У некоторых прогрессировала мутация, некоторые лишь отдаленно напоминали людей. Охотники с содроганием отводили глаза в стороны.

– Они не опасны! Эти люди не опасны, вы… можете их отпустить?

Лаборатория казалась огромной и Барк растерянно оглядывался. Услышав голос, обращавшийся к нему, он повернул голову. Верон, то улыбаясь, то бледнея, ломал пальцы от волнения и дернулся, как от удара, когда Тайк, подойдя сзади, произнес:

– Решай сам, парень, тебе виднее…

Лаборанта словно сдуло ветром. Начав осмотр с двух сторон сразу, охотники открывали только те клетки, где сидели люди, сохранившие еще человеческий облик… освобожденные сами выпускали своих изменившихся друзей по несчастью. Тиграны оттеснили возбужденную толпу в сторону лифтов. Многие люди молча плакали. Тайк встал напротив них.

– Мы открыли клетки, но мы не в силах вернуть вам вашу жизнь. Простите! Мутация необратима, и сейчас только вам решать, как прожить оставшиеся дни. Вы можете уйти в тоннели и там дожидаться приговора природы или можете воспользоваться грузовыми лифтами. Но там смерть. Охрана наверху поднимет тревогу, возможно, откроет огонь. Ни один человек не может покинуть тоннели без разрешения Нокса.

– Но если мы окажемся за чертой периметра, мы никогда не сможем вернуться к семьям, не сможем попрощаться с ними… Дайте нам оружие… мы пробьемся наверх, город должен узнать об этих ужасах.

– Город с радостью вышвырнет вас за черту, едва только заподозрит в мутации!

– Они не посмеют… нас заразили насильно!

– На вашем месте я не стал бы говорить о заражении! Можно сказать, что вас использовали как рабов для работы на заводах корпорации…

Люди молча мотали головами, не произнося ни звука. Вперед выступила еще сохранявшая миловидность женщина:

– Да, там наверху ждет смерть. Но и здесь тоже! Сколько еще наши тела смогут сопротивляться – месяц, два? Полгода! И это в лучшем случае… мутация необратима. Даже если нам поверят, нам не выжить в городе. На нас станут охотиться, убивать или опять запрут в клетки!

– Возможно, вы сможете выжить в лабиринте.

– Я… я думала, покажите нам другую… дорогу…

Тайк чертыхнулся, но, взглянув в измученные глаза полулюдей, окликнул тиграна:

– Шер! Мне нужен совет! Вернее, нужна помощь… э-э-э… им…

Люди обреченно стояли и смотрели, как со всех сторон подходят громадные звери. Многие садились на пол, ожидая быстрой смерти.

– Мы проводим вас через лес до черты города. Окраины небезопасны, но их жители более терпимы ко всякого рода мутациям. Это единственный шанс послать весточку вашим семьям.

Головы, словно не веря, поднимались, потухшие глаза загорались надеждой. Спустя немного времени тоннель поглотил разношерстную толпу, многим из которых предстояло вскоре вернуться назад… в темноту лабиринта.

– Через полгода звериный инстинкт заглушит остатки разума…

– Рыслины примут их, они чувствуют своих очень сильно. Даже в этом состоянии людям не грозит смерть в их лапах. Они уже рыслины, только еще не хотят верить в это…

– Человек всегда надеется до конца… иначе как выжить?

– Меня ожидало то же самое… Я видел, как Нокс смотрел на меня… словно примеривался…

– Тебе подарили второй шанс стать человеком…

Верон, стоя у стены, провожал потрясенным взглядом уходящих людей и неосознанно отвечал вслух своему собеседнику, слова которого возникали у него в голове:

– Я буду им! – Он круто повернулся и замер, за его спиной стоял тигран. Парень посмотрел в глаза зверя и повторил чуть ли не шепотом: – Я буду человеком…

В лаборатории остались только дети. Наверху их никто не ждал, это понимали и люди, и тиграны. Один из охотников присел перед малышом лет семи. Мальчишка был поразительно похож на девочку, только коротко стриженную.

– Она девочка… она моя сестра…

Бородач ухмыльнулся, глядя на мальчишку, что выдвинулся из-за спины девочки.

– Думаю, моему сыну не хватает братишки. А моей жене дочурки. Вы… как, не против пожить немного у меня?

– А потом?

– Что потом?

– Потом куда нас?

– Мы попробуем найти ваших родителей…

– Они… умерли, когда пришли богомолы. Мы не хотели уходить из нашего дома… а они пришли ночью…

Некоторое время стояла тишина. Глаза мальчишки внезапно оживились, и охотник, проследив за его взглядом, оглянулся. Недалеко от них стояла тигрица и громко мурлыкала, осторожно повышая тембр.

– Какая красивая. Если бы у меня была такая, я бы не боялся богомолов.

– Богомолов больше нет! Она убила их, честное слово!

Лицо ребенка выразило такое недоверие и обиду, что тигрица осторожно вмешалась:

– Ты ведь не думаешь, что я испугаюсь богомола?

– Нет… у тебя острые зубы, большие…

– У меня и когти большие! Хочешь, я буду твоим другом? Если ты сядешь мне на спину, обещаю, ни один богомол никогда не подойдет к тебе! Испугается, ведь нас будет уже двое!

– А Лика?

– И Лика будет с нами!

– Тогда нас трое…

– Нас больше! Посмотри на людей и тигранов, мы все вместе! Хочешь, я отнесу тебя с сестрой в твой новый дом?

Мальчишка быстро оглянулся на присевшего бородача. Тот, улыбаясь, кивнул. Девочка осторожно протянула руку и, едва касаясь рукава охотника, прошептала:

– Ты ее тоже слышишь…

– Конечно, так же как и ты. Она мой друг, и ее зовут Хана – Черная Тигрица!

Лаборатория постепенно пустела. Эйва и Райан осматривали последнюю, самую дальнюю ее часть, безумно метался Барк. За ним шел Дарс, словно притянутый болью отца, за Дарсом хвостиком таскался Джекар. Зверь косил взглядом, но молчал. Парень был незаменим при открывании всевозможных замков и запоров. Барк бегал от клетки к клетке. Перетрогал всех детей, будто боялся, что не сможет узнать сына, и гладил головы, с надеждой заглядывая в затуманенные детские глаза. Детей быстро отправляли в тоннели после небольшой дозы отрезвляющего коктейля, что вкалывал им Верон. Маленького Гая с ними не было. Первую клетку Джекар открыл Зере, когда услышал ее рев. Зажав что-то в зубах, она быстро выволокла из клетки маленькое и черное существо, и парень восхищенно охнул. Тигранчик был совсем крошечным, словно пушистая игрушка.

– Ей нет еще и двух месяцев, она совсем кроха.

На бродящую в стороне костлявую фигуру никто не обращал внимания. Тиграны не тронули своего врага, и люди уважали их решение. Хотя не одна рука чесалась и глаза косили вслед Ноксу. Лаборатория была огромна. Люди продолжали тщательно прочесывать все помещения и закутки, заглядывая в каждый угол. От следующей клетки Эйва шарахнулась так, что едва не сшибла с ног Райана. Сквозь прутья решеток на нее угрюмо смотрел рыслин, слабо шевеля губами, будто пытался что-то сказать. Было в его взгляде что-то до боли знакомое, человечное, и Эйва, ощущая спиной надежную живую стену, осторожно коснулась сознания зверя.

– Открой, помоги…

Эйва, вытаращив глаза, смотрела на рыслина, и зверь опять, с трудом шевеля непослушными губами, невнятно прошипел:

– Помоги, открой…

– Эйва? Эйва, что с тобой? Он заперт! Надежно заперт, не бойся, милая, я с тобой!

– Райан! Он просит, просит, чтобы я помогла!

– Эйва, я, конечно, могу открыть клетку, но это зверь! Опасный зверь!

– Это человек, Райан! Ранкар говорил о них. Это один из тех, кого увели тиграны. Мы должны помочь ему, он не опасен! Просто попал в беду.

– Эйва права, он еще не опасен, это врач, он отказался работать с Ноксом. Открой клетку. Я провожу его к остальным.

Верон возник сбоку от клетки и с мольбой переводил взгляд с рыслина на людей и тиграна. Джекар тоже повернулся к тиграну.

– Ранкар, но он же такой, как те в тоннеле, которых мы встретили…

– Еще не такой… он еще наполовину человек!

Эйва хотела что-то сказать, но замерла. Голос Дарса возник в голове девушки совершенно внезапно.

– Эйва, здесь детеныш Барка! Поспеши, ему плохо! Его засунули в клетку с чудовищем! У него такие клешни. Они могут испугать и тиграна!

Несколько следующих рядов клеток были пусты, но, даже будь они заполнены под завязку, и тогда бы Эйва не увидела их обитателей.

Его КЛЕШНИ? В голове звенели, превращаясь в набат, слова, брошенные зовущим зверем. Она даже не обратила внимания, что с ней заговорил Дарс.

Эйва пролетела сотню метров в одно мгновение. Барк уже прижимал к груди сына, целуя и бормоча плачущему малышу что-то ласковое. Срываясь на судорожные всхлипы, мужчина ничего не замечал вокруг. Взгляд Эйвы на ходу лихорадочно ощупывал клетку в поисках чудовища с клешнями. Барк шагнул в сторону. Даже увидев клешни, она, все еще не веря, качала головой, не слыша ни единого слова из того, что почти кричал ей в лицо Джекар.

– Он умирает, но все еще может быть опасен, не подходи близко…

Из горла девушки вырвался еле слышный хрип:

– Джарг… Джа-арг!!!

Отчаянный крик, вопль, стон! Он разлетелся по лаборатории, заставив вздрогнуть и людей, и тигранов! Джекар резким прыжком отскочил в сторону. Влепившись в зверя, стоящего сбоку, он судорожно ухватился за его шею. Дарс вздохнул и замер, ощущая волнение вцепившегося в него парня. Эйва с остервенением трясла прутья решетки, не в силах сообразить, что клетка открывается вбок, надо только потянуть дверцу в сторону. Подбежав, Райан с трудом оторвал ее руки от решетки. Удерживая мечущуюся и рвущуюся из его рук девушку, он толкнул дверцу ногой, ступор вырвал начавший что-то соображать Барк. Едва дверца поползла в сторону, Эйва дико вскрикнула, напугав Райана до смерти. Девушка бросилась в клетку и с размаха упала на колени возле неподвижно лежащего монстра. Райан с изумлением смотрел, как нежно и быстро запорхали ее руки над сморщенной уродливой мордой. Обливаясь слезами, она целовала безобразную голову, орошая ее соленым потоком, грозящим превратиться в водопад. Воя сквозь зубы, дико стонала над безжизненным телом, словно сошла с ума. Внезапно огромная клешня слабо шевельнулась. Райана, готового сразиться с кем угодно и с чем угодно, остановил рывок. Ранкар крепко держал его зубами за куртку.

– Не мешай ей… ты разве не понял? Это тот, кого она искала, – это ее Отец!

Райан перевел взгляд на существо, открывшее в этот миг глаза. Пораженный золотистым взглядом глубоких, удивительно красивых глаз, он тихо и ошарашенно прошептал:

– С возвращением…

И готов был поклясться, что в глазах полумертвого существа мелькнула смешинка. Эйве потребовался почти час, чтобы Джарг смог почувствовать себя лучше. Наконец он решительно остановил побледневшую девушку, готовую влить в него все свои силы без остатка:

– Довольно… одуванчик, ты должна оставить немного сил на обратный путь. Поверь, теперь я смогу продержаться, пока не увижу солнце. Правда, во мне почти не осталось крови, но пару литров чего-нибудь горячительного из бара Мела – и я буду как новенький…

Эйва, продолжая тихонько всхлипывать, счастливо кивала головой, крепко вцепившись двумя руками в страшную клешню, на которую косился лаборант. Быстро вкалывая лекарства и заменитель крови, парень изумленно качал головой. Наконец он выпрямился и, чуть помявшись, произнес:

– Вот и все… я сделал все, что мог. Что теперь со мной?

Тайк недоуменно взглянул на парня:

– А что с тобой? Иди займись, чем хочешь и… спасибо!

– Я… я свободен?

– Ну, если хочешь, можешь остаться, но не советую, скоро здесь все взлетит на воздух!

Парень, глупо улыбаясь, быстро затряс головой. Внезапно он стал серьезным и спросил:

– Вы уже забрали людей, но разве вам не нужны кристаллы?

Тайк заинтересованно качнулся вперед:

– Кристаллы, парень? Ну-ка, ну-ка подробнее.

– Пойдемте я покажу! Там дальше склад и еще там сейф. Это его сейф…

Лаборант ткнул пальцем в сторону Нокса, что-то увлеченно рассматривавшего на платформе. Барк повернулся к Тайку:

– Парень прав, Тайк, мы с Эйвой немного погуляли здесь недавно. На складе есть много чего интересного, просто мне уже ничего не надо!

Несколько охотников и тигранов быстро отправились вслед за лаборантом. Тайк на ходу ухватил его за плечо.

– Эй, парень, у тебя имя есть?

Парнишка на секунду растерялся, словно вспоминал, и наконец выдохнул:

– Верон я!

– Славное имя. Ну что ж, Верон, веди и рассказывай, чем ты тут занимался и как попал в этот ад?

– Я лаборант, а если проще, уборщик. Мыл клетки, кормил их обитателей и выполнял мелкие распоряжения Нокса. Дома у меня два младших брата и две сестры… мать больна, отца нет, он погиб, работая здесь, в лаборатории. Нам сказали, несчастный случай. Теперь, я думаю, он стал одной из жертв Нокса. Меня взяли на место отца. Нокс мог быть очень внимательным, если это было выгодно ему. Мать обратилась к нему за помощью во время одного из митингов, когда он выходил пообщаться с народом… Он при всех пообещал помочь и помог, взял меня на работу.

Я посылал домой зарплату и видеописьма, но вот уже полгода, как я не видел своих родных, и начинал догадываться, что и не увижу. Никто не уходит из лаборатории живым…

– Уходят, парень, уходят, и ты будешь первым!

Тайк хлопнул Верона по плечу, и вскоре они скрылись за дверью.

Дарс, стоя по другую сторону клетки, задумчиво рассматривал странное существо, косясь на него через прутья решетки. Наконец он глубоко вздохнул, словно приняв решение, и осторожно встряхнулся, напоминая, что поддержка уже без надобности. Джекар недоуменно глянул, охнул и резко отдернул руку, затем тихо-тихо стал отодвигаться в сторону. Дарс фыркнул и шагнул в клетку. Он обошел все еще стоящую на коленях Эйву и склонил голову:

– Если тебе надоело это место, я готов помочь перебраться в другое! Старайся не сжимать свои лапы в полную силу, и тогда мы оба увидим солнце! Уверен, после этих решеток оно покажется тебе необыкновенно красивым! Клянусь жизнью!

Джарг перевел взгляд на тиграна. Сомкнул острые роговые края клешней и мягко провел по шкуре зверя нежными на ощупь присосками, затем тихо прошептал:

– Клянусь жизнью… тигран, даже если ты захочешь сбросить меня на всем ходу, я не раскрою свои ладони. Я никогда в жизни не причиню вреда другу! Ты… мне веришь?

– Ладно, держись, как тебе удобно! Я буду осторожен и не дам тебе упасть!

– Друзья зовут меня Джарг!

– Я уже знаком с одним парнем, у него точно такое же имя, правда, он раз в десять меньше тебя, да и больше похож на меня! Я Дарс! Если ты готов, нам лучше поспешить и убраться отсюда… друг!

Дарс скользнул в темноту тоннеля и с места перешел на быстрый плавный бег, унося на своей спине странное существо с огромными лапами-клешнями! Эйву подобрала Зера. Тигрица, сидя у выхода в тоннель, тихо мурлыкала. Тщательно умытая малышка сонно сопела у ее лап.

– Эйва, я думаю, тебе хочется быть рядом с отцом, а Ранкар еще некоторое время будет занят, так что моя спина в твоем распоряжении, а Брайза готова нести Райана!

– Спасибо, Зера! Малышка не против поспать у меня на руках?

– Ее зовут Рорка, в честь отца. А в память о матери стая назовет первого родившегося тигранчика.

Дарс шел легкой рысью и удовлетворенно фыркал. Да, он подставил свою спину, внес свой вклад в спасение пленников, но он нес не человека, и это как-то примиряло его с принятым решением! Рядом черной тенью скользила Брайза. В последнее время Дарс все чаще натыкался на молодую самочку, то и дело возникавшую у него на пути, и это внезапно навело его на странную мысль. Тигрица несла на своей спине парня, что неотступно следовал за Эйвой тенью. Дарс легко коснулся зонда тигрицы и едва не споткнулся, уловив несколько раз слово «любовь»! Тигран фыркнул, конечно, человек скорее всего рассказывает о своей любви к Эйве! Об этом нетрудно догадаться. Все тиграны знали о любви, переполнявшей парня, но девушка ни о чем не догадывалась. Райан совершенно не мог скрывать свои чувства, расплескивая их по сторонам, и это от души веселило зверей!

– Вауфф… Ей не мешало бы еще попить молока Ханы… Возможно, тогда она стала бы более прозорливой!

Дарс фыркнул, соглашаясь с высказыванием Брайзы. Он вдруг поймал себя на том, что ему хочется, чтобы девушка узнала наконец о чувствах парня.

Брайза, выровняв бег, пристроилась слева от него. Тигрица тихо рыкнула, слегка коснувшись его сознания, и Дарс уловил неприкрытую волну обожания, исходящую от нее мощным потоком.

Любовь! Неуловимое и непредсказуемое чувство, обрушивающее на тебя поток самых сильных и самых сладостных переживаний! Что-то внезапно подсказало тиграну, вот она, совсем рядом! Летит с ним в темноте! Дарс торжествующе зарычал, и тигрица, словно соглашаясь, мгновенно откликнулась, сливая свой голос с его ревом! Нараставший рев подхватил Зарг. Зверь был чуть впереди, неся Барка с сыном. Грозное эхо торжествующего рыка сотрясало свод тоннеля. Тиграны, вернувшиеся из склада, были загружены под завязку. На них огромными горбами высились контейнеры с драгоценными кристаллами. На боку одного из зверей висел плотно набитый мешок. Тайк, не разбираясь, выгреб из сейфа все записи, пленки и карты. Одна из них, с ярко вычерченным контуром паука с крестом на брюхе, привлекла его внимание. Решительно затолкав все в мешок, он решил, что рассмотрит ее подробнее в более спокойном месте. Внутри сейфа, открытого лаборантом, оказалось несколько десятков плотных пачек. Нокс, не утруждая себя, хранил ключ сбоку на стене, уверенный, что никому и в голову не придет влезть в его сейф. Тайк молча разделил пачки поровну и кивнул Верону. Глаза парня горели от возбуждения. Прижимая к груди драгоценный пакет с деньгами, он спросил:

– Вы правда даете, да? Можно это, да?

– Парень, у меня есть все, что я хотел получить! Ты уверен, что выберешься отсюда?

– Так у меня же самый лучший пропуск.

Парнишка рассмеялся и потряс пачкой банкнот.

– Будь осторожен! Помни, затаись на час. Ну все, прощай, хотя, кто знает, возможно, когда-нибудь увидимся!

Счастливого Верона с огромным синяком на лбу унес наверх лифт.

Тайк, не задерживаясь, увел остальных людей и тигранов. В лаборатории стало удивительно пусто. Иногда еле слышно доносился визг крыс, запертых во втором отделении. Люди бегло осмотрели его и, не найдя ничего заслуживающего внимания, оставили в покое. Прошел час, ночь близилась к концу… В помещении остались Ранкар, Шер и Джекар. Парень быстро и умело готовил лабораторию к взрыву, подсоединяя и распределяя заряды по всей площади.

– Когда здесь рванет, всему периметру станет жарко! Мы не оставим от этого места даже следа, Ранкар!

Спустя еще минут двадцать Джекар глубоко вздохнул и, положив перед Ранкаром небольшой пластиковый треугольник, произнес, указывая на большую выпуклую кнопку:

– После того как ты нажмешь ее, у тебя будет только десять минут. Ранкар, ты уверен? Тебе точно хватит этого времени? Ты хорошо понимаешь… ну… время? Бомба не рассчитана на больший срок!

– Мой мозг хорошо фиксирует и просчитывает время. Не волнуйся, я знаю, что такое часы! Только отсчет у нас другой, когда-нибудь, когда я не буду очень занят, я постараюсь объяснить тебе, в чем разница и в чем эта похожесть! Взрыв задержат эти двери? Я правильно тебя понял?

Джекар оглянулся на тяжелые монолитные створки и, немного подумав, уверенно кивнул головой:

– Да, они должны выдержать, на вид очень мощные, и, кроме того, я разместил снаряды так, чтобы направить взрыв вглубь помещения.

– Здесь ничего не должно остаться! Ничего, что могло бы напомнить об этой обители смерти!

– Ее не будет, Ранкар! И тоннеля тоже не будет! Я уверен, взрыв обрушит не один уровень!

– Хорошо! Шер, забирай его! Передай остальным, пусть уходят как можно дальше и как можно скорее! Я дам вам еще час. Я должен побыть один…

Час прошел. Ранкар сидел неподвижным монолитом, слегка прикрыв глаза. Он вновь слышал и ощущал стоны и боль, которыми были пропитаны эти стены. Казалось, одновременно стонут души всех живых существ, замученных в подземелье. Чуть слышные вздохи и невнятно шепчущие голоса витали вокруг него, привязанные к этому месту собственной кровью.

– Потерпите… еще совсем немного, и вы навсегда освободитесь. Я уничтожу клетку, что удерживает ваши души в плену. Очищу их огнем, и вы вновь обретете свободу! Прощайте.

Легкий ветерок, чуть коснувшись неуловимым вздохом, пригладил взъерошенную шерсть тиграна. Легко вскочив на лапы, Ранкар низко и глухо зарычал, переходя на протяжный тоскливый вой, оплакивая и прощаясь! Он выпустил коготь, нажал кнопку, отбросив далеко от себя пластиковый треугольник. Задержался у двери и нажал еще одну, указанную Джекаром. Тяжелые створки медленно поползли, смыкаясь меж собой, с тягучим скрипом. Тигран, стоя уже в тоннеле, продолжал смотреть, как стальная стена медленно отрезает его от мира кошмара и ужаса, от места его рождения! В последний момент он уловил краем глаза движение и слегка повернул голову, всматриваясь в безумное существо, что шло по лаборатории, подбрасывая в руках небольшой шарик с бегущими по его краям быстрыми разноцветными огоньками. Вот безумец остановился, завороженно глядя на огни, и Ранкар внезапно понял, что это такое, а заодно и вспомнил, почему коробки на той платформе, что привез поезд, показались ему такими знакомыми. Мысли еще только складывались, выстраиваясь в знакомую мозаику, а лапы уже со всех сил несли тиграна прочь по тоннелю. Впереди него отчаянно несся зов-приказ убираться из тоннеля всему живому со всех лап куда подальше! Взрывчатка, лежащая на платформе, понадобилась Максу для серии мелких взрывов, чтобы наглухо перекрыть еще несколько тоннелей, превратив их в загон для большой партии рыслинов… Безумец, завороженный игрой света, протянул палец и легонько коснулся небольшой выпуклой кнопки, радостно пуская пузыри. Огни побежали сплошным потоком, испортив игру света, и, разозлившись, Нокс отбросил от себя сломавшуюся игрушку. Несколько мгновений он сидел, раздумывая, и наконец, что-то вспомнив, радостно повернулся к стоящему на пути составу. У него было много, очень много игрушек, и сейчас он включит их все сразу…